Эйхман

Впечатления от документального фильма о суде над фашистом Эйхманом, который состоялся в Израиле в 1960-61-ом г.

Эйхман был главным исполнителем в деле решения «еврейского вопроса» в Германии. Казалось бы, о чем тут долго говорить! — Все совершенно ясно! В этом смысле показателен «суд» над Чаушеску или М.Каддафи. По-другому, но тоже показательны советские процессы над летчиком Паулюсом или шпионом Быховским, проходившими в те же годы. Там тоже было все понятно, и суд должен был только формализовать это понятие, что он и делал с разной степенью подробности соблюдения правил. — Безусловно, Эйхман заслуживает казни. Это очевидно, а «очевидное не требует доказательств» (так считает даже самая строгая наука, — математика).

В начале 60-ых война уже осталась далеко позади. Страсти улеглись, раны затянулись, на передний план встали другие насущные вопросы. Эйхмана было решено судить не «как-нибудь», но показательно, тонко, вина этого человека должна быть доказана абсолютно, юридически безусловно. В итоге, действие получилось высокоинтеллектуальное, что смог удачно передать этот фильм. Комментариев в фильме не было, только выступления и рассказы о сопровождающих обстоятельствах.

Выполнение поставленной перед судом задачи (судить строго по закону) осложнялось тем, что государство Израиль во времена совершенных преступлений  не существовало, а судить, согласно принятой практике, следовало бы по законам Третьего рейха, что выглядело бы странно. Эйхмана судили по «законам человечности». Суду следовало установить причинно-следственную связь между убийством миллионов и личными инициативами этого человека, поскольку было признано, что его усердие в исполнении политики фашистского государства не влечет наказание, — «работа у него была такая, не виновен». К концу фильма подсудимый мне даже стал симпатичен. Сильный, умный человек, у которого не было никаких шансов выжить, держался спокойно и достойно, даже в таких условиях, под сильнейшим давлением не сказал ничего, что шло бы в разрез с его фашистскими убеждениями.

В свое время я прочитал книгу воспоминаний маршала Гудериана. Это профессиональный военный, добросовестно служивший Гитлеру. Не казнен, только отсидел, хотя был шанс. Так вот, в той книге, воздавая должное личности своего фюрера, Гудериан пытается отмежеваться от фашистской идеологии, порицает ее. Это выглядит неубедительно,если вспомнить его верную службу. И, несмотря на то, что позиция отрицания фашизма для меня естественна, автор, как человек, проигрывает. С Эйхманом было не так. Вне зависимости от отношения к предмету обсуждения, позиция Эйхмана смотрится красиво, в такую картину вписывается его умное лицо, короткие точные реплики и как это ни странно звучит, внутреннее благородство. Иногда казалось, что у него, в целом, верные представления о морали, и я не видел в этом никакой игры. В другое время, в другом месте, это был бы прекрасный человек, но его карьера сложилась так, что позади остались миллионы жертв, а впереди эшафот…

Все это представляется абсурдным, но фильм порождает такие впечатления. Несомненно, авторы не ставили задачу вызвать подобные мысли, они приходят помимо намерений. Потом я посмотрел статьи об этом человеке и обнаружил сходные мнения. Это обстоятельство четко говорит о том, что человек в частной жизни и он же в жизни социальной — очень разные люди, имеют между собой мало общего. Другой вывод печальный. Он в том, что едва ли ни любой человек при определенных обстоятельствах может творить нечто ужасное, о чем в нормальных условиях он даже не догадывается. И, наконец, — не следует искать причины разного рода безобразий в личных качествах работника или руководителя. Хороший исполнитель в данном случае хуже нерадивого, личные качества могут лишь способствовать или тормозить процесс. А процессы эти вне человеческой воли, вовлеченные в них люди — исполнители.

Пытаюсь понять, что же может привлекать в людях подобного типа? — «Беззаветная преданность» идее, доходящая до фанатизма? (О самой «идее» здесь не говорю, она может быть очень разной). — Отчасти так, поскольку полное безразличие ко всему социальному превращает человека в биологическое существо («сапиенс» на 100% социален). Но признаваться в этом не хочется, это один из пунктиков все той же фашистской (и отчасти, советской) доктрины. Не хочется, но даже даже такое слабое безразличие, как мимикрию и конформизм мы дружно осуждаем. Вероятно, привлекает целостность человека и его «духовность», она выражается в приоритете Идеи над собственной жизнью. (А мы знаем, что «Самое дорогое у человека это его жизнь…») То же самое мы наблюдаем сейчас у террористов-смертников. Сначала удивляло, — это были умные образованные люди. Они тоже «духовны» и всей душой привержены своей идее. Но результаты их действий отвратительны! Хочу сказать, что есть в этом совершенно правильное человеческое начало, которое потом уходит куда-то не туда. Чтобы победить терроризм, надо очень внимательно изучать смертников, чтобы уловить те причины, которые изнутри (вероятно, теории) направляют хорошие исходные позывы на то, чтобы сеять смерть и разрушения. И, конечно, «острие удара» должно быть направлено на дискредитацию идей, которые воодушевляют их фанатичных последователей. В борьбе с террором и прочими безобразными явлениями такого рода главные лица — идеологи и психологи.

17.01.2014

Автор: Ханов Олег Алексеевич | слов 754


Добавить комментарий