(1991 год; г. Новый Уренгой, Тюменская обл., РФ)

СССР благополучно (или нет?) почил в бозе. Полнейший разброд и шатания «от Москвы до самых до окраин». Большинство граждан еще позавчера «великого и могучего» не понимает, что происходит и не знает, как быть. Вот и мы с женой в одночасье остались без жилья, сбережений, работы. Уподобившись перекати-полю, гонимому ощетинившейся шипами со всех сторон и крайне неустойчивой розой ветров.

Первая и единственная мысль: как выбраться с Крайнего Севера? Главная трудность заключалась в домашнем скарбе, хранившемся в одном из кабинетов закрытой победившими демократами редакции «Вестника Уренгоя». Времени «убраться вон» отвели двое суток.

Как быть?! Особенно если учесть, что железнодорожного контейнера (а нам нужно два) здесь и в лучшие времена ждали по полгода и больше. К тому же, мы – чужаки, пришлые, ибо живем всего полгода.

Головы над проблемой ломали недолго: нет надежды на контейнеры, следует искать для вещей другое временное пристанище. Какое? С полной обстановкой двухкомнатной квартиры абы к кому не попросишься. Да и не затолкаешь людям такой «чемоданище» — не влезет. Попытаться найти какой-нибудь склад? Так, во-первых, где он? Во-вторых, нет гарантии, что не случится «усушка-утруска». В-третьих, цену задерут такую, что овчинка не будет стоить вычинки – лучше все сразу выбросить (чисто теоретически, ибо понимаем: вряд ли уже когда-нибудь что-нибудь купим).

Значит… Значит нужен вагончик! Благо в таких – обычных и в виде огромных бочек – живет едва не половина населения.

Но как его приобрести, если очереди за списанными гораздо длиннее аналогичных за контейнерами. И то: их на «большой земле» уже давно приспособили под дачи.

И тут я вспомнил, что в недавней командировке на Ямал познакомился с директором управления производственно-технической комплектации и обеспечения Армавирского арендного предприятия «Промбургаз» Виталием Николаевичем Воротынцевым. То есть человеком, сферой деятельности которого как раз и была бесперебойная связь Севера и Юга.

Понимал: я ему – никто и звать меня никак. Однако, рассуждал, если мужик нормальный (а он мне показался именно таковым) войдет в поистине патовое положение.

И, слава небесам, не ошибся! Выслушав, Виталий Николаевич тут же поднял трубку и распорядился, произведя расчет, в течение часа оформить документы на списанную «бочку», к тому же — стоящую во дворе предприятия.

Уже на второй день перевезли свой скарб. А так как дверь во временное пристанище не имела замка, пришлось его сторожить, хотя в уренгойском сентябре ночами уже нехило подмораживает. Благо, дежурства эти длились недолго. Как говорится, не отходя от кассы-бочки, мы нашли сварщиков, изготовивших металлические входные двери и ставни на окна. «На отрезке пути до самой Тюмени, — объяснили, — грузы регулярно грабят джентльмены удачи». Снимаю шляпу перед работягами: когда бочка прибыла в Пирятин, невооруженным взглядом было видно, что ее пытались вскрыть.

Итак, половина дела сделана. Вторая, не менее трудная, задача – заполучить для личных нужд еще один супердефицитный товар, а именно железнодорожную платформу (длина бочки –9 метров, диаметр –3 метра).

Снова иду к Воротынцеву. И в очередной раз он «входит в положение», давая указание на такое-то число подать оную под погрузку. Более того, когда трудовой люд начал роптать: что, мол, за фигня – мы, опора коллектива годами ждем хоть вагончика, хоть платформа, а туту какому-то пришельцу сразу все на блюдечке с голубой каемочкой, Виталий Николаевич ситуацию тактично разрулил. Ничего не приняв от нас, кроме слов благодарности. Даже просто обмыть это дело отказался:

- Вам  каждая копейка пригодится!

Приходить на помощь благодетелю пришлось еще раз. При погрузке на платформу крановщик что-то неправильно рассчитал и у бочки подломилась одна из четырех ножек. Представитель железной дороги тут же заявил, что в таком виде «товар» ни в коем случае не примет. Неустойчивый груз может привести в катастрофе, в том числе и жертвам.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! И черт с ними, с дополнительными финансовыми расходами. Так ведь по новой придется добывать платформу!

Иного выхода, как, спрятав стыд в карман, бежать к Воротынцеву (задолбал уже его!), не вижу. Тот, к нашему счастью – жена все время рядом! – на месте. И решает проблему, дав задание сварщику прямо на платформе осуществить «ремонт». Попутно найдя общий язык с железнодорожником, воспротивившемуся столь грубому нарушению ведомственных нормативов. Результат: наши вещи уехали.

Примерно через год; подвизаясь в Екатеринбурге, я узнал, что Виталий Николаевич – вот совпадение! — пребывает здесь в служебной командировке. Раздобыл и номер телефона  в гостинице. Дозвонился. Еще раз горячо поблагодарив, настойчиво пригласил в гости – тоже, кстати, в гостиницу. Он, поотнекивавшись, пообещал. Но так и не заехал.

То ли в самом деле не выкроил времени, то ли, в силу характера, постеснялся…