Итальянские страсти
(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Эта влюбленность тоже связана с новенькими в классе – только не с девушками, а, как ни странно, с парнями. Один из них, Саша Чередниченко, влюбился в мою соседку Раису. Параллельно «покорешились» с ним и мы. И как-то само собой произошло, что он в целях маскировки от досужих кумушек приходил гулять исключительно ко мне. А уж я шел к соседке и вызывал ее на очередное свидание. Так длилось довольно долго – по крайней мере, месяцев восемь.
А потом их отношения все больше начинали напоминать звучание плохо настроенного пианино – сплошной диссонанс. Саша приходи, я отправляюсь на срочный «вызов», а Раиса говорит:
- Передай, что я не выйду!
И так – через раз. То она желает свиданничать, то – не желает: мне уже и быть посыльным начало надоедать. К тому же, начал замечать, что соседка как-то по-иному, чем раньше, смотрит на меня.
Тут как раз — летняя школьная практика на колхозных полях. Возвращаемся домой. От Сашкиных провожаний Раиса наотрез отказалась еще в автобусе – так что идем вдвоем. Не удивительно, что разговор заходит о ее ухажере. Спрашиваю:
- Ты что, его не любишь?
- Нет!
- И что – вообще никого не любишь?!
- Почему же? Люблю!
И тут я иду ва-банк:
- Спорим, я знаю, кто он!
- Убеждена, что нет! Но, если хочешь, давай поспорим.
Беру ее руку в свою (та еле дрожит или мне кажется?) и разбиваю другой:
- А на что спорим? – слышу голос.
- Ни на что! Просто так!
- Ну, говори, — замирает выжидающе.
- Э-э, так не интересно!
- А как «интересно»?
- Давай я буду называть букву фамилии, которую ты спросишь!
- Хорошо!
- Тогда начинаем!
- …Пятая…
- «М», — безоглядно ныряю в коварный филологический омут головой.
Раиса спокойна. То ли я грубо ошибаюсь и через несколько секунд опозорюсь, то ли здраво спутница рассудила, что в классе – не один ученик, пятая буква фамилии которого «м».
- Вторая…
- «У»!
Соседка заметно меняется в лице и без всякой паузы:
- Последняя…
- «Й», — говорю я.
Соседка густо краснеет и …начинает плакать. А я ее, обнимая, целую. Думая, что это, наверное, и есть настоящее чувство… (позже наша «игра в буквы» станет сценой моего романа «Ловушка для любви, но события эти волею автора развернуться на африканском континенте).
На второй день мы встречаемся уже в ранге влюбленных.
Пролетело лето, потом второе. Мы закончили учебу. Я не поступил в университет и пошел работать на завод. Моя пассия стала студенткой-заочницей пединститута и старшей пионервожатой родной школы. Плюс мы продолжали встречаться.
Канун Нового года. Карнавал в районном Доме культуры. Вместе с товарищем по кличке Калина прибываем туда уже в разгар торжества. Естественно, приняв на грудь по пару стаканов портвейна.
Сдаем пальто в раздевалку и вваливаемся в зал, где вовсю гремит музыка. Скольжу взглядом вокруг в поисках Раисы. И что вижу?!
Она танцует с солдатом – из подшефной воинской части. Пелена ревности застилает мои глаза. И я в полной тишине (музыка как раз замолкает) под взорами директрисы школы и остальных присутствующих шествую через зал, чтобы …влепить «изменщице» звонкую пощечину. Резко поворачиваюсь, выскакиваю в раздевалку, хватаю одежду — и был таков!
За мной последовали вышеупомянутый Калина и еще один из друзей, пришедший на вечер раньше. Они-то меня и успокаивали. Пошли втроем в кафе, где «с горя» еще добавили вина.
Печальный итог – Раиса с нервным срывом попала в больницу. Спустя несколько дней (раньше задетая за живое «гордость» не позволяла) сподобился ее проведать. И надо же такому случиться: оттуда как раз выходил солдат, с которым она танцевала.
Я, безусловно, тут же завернул оглобли назад. Придя домой, весь вечер писал матерное стихотворение, предательнице» посвященное. Самой безобидной в нем была последняя строфа (остальные цитировать не рискую):
Вот так-то, Райка дорогая,
Так жил и буду жить!
А на целяк на твой паршивый
Осталось х… мне положить!
На следующий день поздним вечером отнес его, предварительно запечатав в конверт, в больницу и попросил дежурную медсестру передать адресату. Спустя сутки до меня дошли слухи, что девушке сильно поплохело, и ее переправили в одну из областных клиник.
А что же я?
С одной стороны, ее неимоверно жалел. А с другой, убеждал себя, что она на подобный «демарш» сама напросилась.
Спустя некоторое время мы, предварительно договорившись, встретились, чтобы расставить точки над «і». В ходе нервного выяснения отношения я понял одно: она – не та. И сказал об этом. Услышал в ответ:
– Такой, как я была, я уже не буду!
На что я сходу ответил:
– А такой, как стала, ты мне не нужна!
Она долгим взглядом буквально меня пронизала (мурашки по коже!) и выдохнула:
– Без тебя у меня жизни не будет!
И убежала.
Больше мы не встречались. Кроме одного раза, который и встречей назвать стыдно. После армии ко мне пришли в гости недавние сослуживцы пирятинец Витя Кривонос и приехавший из Богуслава Саша Говяда. Было что вспомнить! А когда уже собирались проводить «варяга» домой, он – изрядно подшофе – вдруг спросил:
– А где живет Раиса?
(Во время службы секретов от близких друзей не было, поэтому мы знали всю подноготную друг друга).
– На соседней улице! – ответил я. – Три минуты ходьбы.
– Давай к ней зайдем!
– Да ты что?! – возразил я совершенно искренне.
– Нет, зайдем! – упорствовал гость. – Я не уеду, не увидев ее! Ты разве хочешь, чтобы я опоздал на автобус?!
Сашу поддержал Виктор. И я, в конце концов, согласился. Спустя пять минут мы входили в знакомый двор («У этих вот ворот квадратики огня, теперь они уже горят не для меня»).
Раиса оказалась дома. Как и ее мать.
Инициативу взял в свои руки Александр, сказав все, как есть: мол, служили, Николай о вас много рассказывал и т. д. Весь разговор я плохо запомнил, настолько был нервно напряжен. Минут через десять «варяг» вдруг произнес:
– Если категорических возражений нет, пойдемте меня провожать все вместе!
После некоторых колебаний и моего «А почему бы и нет?!» она согласилась. По дороге мы, по сути, не общались (так, перекинулись парой ничего не значащих слов): тараторил Говяда. А прибыв на автостанцию, первым делом отправились в кафе. Хохмили, договаривались о следующей встрече в Богуславе, клялись в вечной дружбе. Только когда автобус отчалил, мы с Виктором вспомнили, что с нами, кажется, была дама, о которой мы в пылу затянувшегося прощания попросту… забыли.
Не знаю, что Р. сказала матери, как сама пережила столь хамское поведение. Во всяком случае, было ясно: это окончательный разрыв.
Автор: Сухомозский Николай Михайлович | слов 987 | метки: лето, любовь, Новый год, подлость, ревностьДобавить комментарий
Для отправки комментария вы должны авторизоваться.