(1997 год; г. Киев, Украина)

Ломаю голову над очередным номером «Комсомольской правды» в Украине». Телефонный звонок. Поднимаю трубку:

- Алло!

- Добридень! – звучит украинская речь.

- І вам того! – переходжу на рідну мову я.

- А ви що – хіба українець?!! – чую вельми здивоване.

- Перепрошую, а ви хто?

- Габліцов* Віталій Григорович — оглядач з гуманітарних проблем газети «Голос України»!

(Разговор и дальше продолжается на украинском, однако я его подам на русском).

- Слушаю, Виталий Григорьевич!

- Хочу взять у вас интервью. Как вы на это смотрите?

- А тема? – уточняю.

- Тема, сразу предупреждаю, – острая…

- Тем интереснее нам обоим, не исключая также читателей!

- …И она стала еще острее, когда я услышал в трубке украинскую речь.

Должен признать: собеседник загнал меня в тупик. Я никак не мог взять в толк, что он имеет  в виду.

- Простите, но нельзя ли поконкретнее?!

- Задумав интервью, я был убежден, что в «Комсомолке» работаю исключительно русскоязычные граждане. А вы оказались украиноговорящим.

- Извините, но я, к вашему сведению, не «украиноговорящий», а украинец! Не в одном, к слову, колене.

- И что в вашей редакции еще есть украинцы?

- Практически все, — я по-прежнему не понимал, к чему клонит собеседник.

- Вот это вдвойне удивительно. Ибо тема моего с вами интервью – что подвигает людей делать газету чужого государства. Иными словами, служить не родине, а …сами понимаете. А тут, оказывается, вы еще и украинцы! Вообще на грани нонсенса!

- Прошу прощения, а вы кто по национальности? Ибо фамилия «Габлицов», как сне кажется, не вполне украинская. И где вы, кстати, родились?

- В Прибалтике, — прозвучало в ответ (уже значительно позже из Википедии я узнал, что Виталий появился на свет в Запорожской области).

- И вы, сам чужак,берете на себя, мягко выражаясь, смелость учить меня, украинца, любить родину?!!

Тут я сбавил обороты. Габлицов, в свою очередь, не стал педалировать тему. Лишь уточнил:

- Ну, так как, согласны встретиться?

- Мы же оба – профессиональные журналисты. И главная составляющая нашей работы – встречи с людьми. Как я могу отказаться?!

- Тогда назначайте место и время! – явно обрадовался Виталий Григорьевич.

И тут я сделал неожиданный ход – как говорится, поступил неординарно.

- Но у меня есть одно условие.

- Какое?

- Во время интервью будут включены два диктофона: ваш и мой. И после встречи мы публикуем расшифровку записей каждый в своем издании.

После довольно продолжительно раздумья телефонный собеседник произнес:

- Да-да! Я вам позже еще перезвоню!

Увы, больше на контакт так и не вышел. Почему? Я могу только строить предположения. Однако, думаю, причиной тому – наличие второго диктофона. Не позволяющего другой стороне вольно интерпретировать факты.

*Фамилия изменена.