То, что мы все едим, — это, извините, не хлеб. Назвать его так язык не поворачивается.

Во времена оные, когда существовал ГОСТ, и он, в основном, строго соблюдался, хлеб, конечно, был несравненно лучше. Однако, по большому счету, и это в лучшем случае был эрзац.

Хлеб с большой буквы я ел в двух случаях в жизни.

В пятидесятых – начале шестидесятых годов прошлого века в Пирятине существовал пищепром (харчопром). И он имел свой магазин сразу за базаром. В нем этот хлеб и продавался.

Делали его вручную – даже замешивали. А поскольку в формы тоже «сажали» своими двумя, то буханки, хоть и не сильно, отличались по весу. И их реализовывали путем взвешивания на весах. Берешь, к примеру, килограмм, а буханка тянет несколько больше – от нее немного отрезают. А к другой, наоборот, дают «депушку».

Точно такой хлеб по той же технологии в 1973 году изготовляли в зерносовхозе «Боскольский» Комсомольского района Кустанайской области Казахстана, где я был в стройотряде.

Ну, и не совсем такой, но похожий, — т.н. железнодорожный хлеб в Ашхабаде уже 80-х.

Все это касается изделий из белой муки.

Что же касается черного хлеба, то, по воспоминания супруги, самый вкусный был тот, который в печи на капустном листе пекла ее бабушка Ульяна Аврамчук. Увы, мне его попробовать не пришлось, так что приходится поверить на слово.