(1963 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Я учился тогда в шестом классе Пирятинской средней школы №2 (ныне — лицей). Среди одноклассниц была девчонка Валя Рудь.

А надо сказать, что в основной своей массе читало наше поколение – запоем. Причем — и на украинском, и на русском языках. Для иных впоследствии не то что в школьной – в районной библиотеке – не «освоенного», по сути, не оставалось.

Как-то перелопачивая тома на одной из самых отдаленных полок, я наткнулся на нечитанную доселе повесть Ивана Сенченко «Руді вовки» (написание – оригинала: именно оно впоследствии сыграет свою роль).

Не помню точно, понравилась мне книга или показалась так себе, зато в голове зародилась идея.

Тут следует сделать небольшое отступление. Вышеупомянутая повесть имела коричневую обложку и сделанное вывороткой (буквы не закрашивались и оставались белыми – по цвету картона) название. И я, вооружившись циркулем, начал осуществлять задуманное.

Первым делом возле у буквы «і» аккуратно заретушировал точку и процарапал до белизны справа внизу правую половинку литеры «о»: у меня получился идеальный мягкий знак.

Потом между словами «Руді» и «вовки» оперативно «нарисовал» тире.

Дальше – уже дело техники в виде удаления букви «и» в слове «вовки» — методом ее закрашивания тем же, что и точку, коричневым карандашом.

И вот он – блестящий плод моих трудов – повесть Ивана Сенченко «Рудь – вовк»!

Придя в школу, я как бы между прочим заявил тем, кто уже находился в классе:

- Представляете, о нашей Вале Рудь, оказывается, написана книга!

Естественно, никто мне не верил. Я, как мог, оттягивал время до своего триумфа, убеждая одноклассников словами. С некоторыми даже заключил пари. И когда градус интереса достиг верхней точки, небрежно достал из ранца «обработанную» мной повесть.

Класс ахнул!

Наиболее активные требовали дать книгу «пощупать». Однако я, не будь дураком, таких тут же отшивал фразой:

- Вы же не верили сначала! Поэтому и не дам! Смотрите так, — и вновь, в который раз, выставлял рукотворный бестселлер на обозрение.

История закончилась тем, что пришла сама «героиня» и, увидев книгу про себя, громко разрыдалась. Потом меня долго «просвещали» учителя. А через несколько дней по настоянию матери «героини» созвали классное собрание, на котором меня дружной осуждали, а мать Валентины – даже требовала, чтобы я и дальше не разлагал коллектив, перевести в другую школу.

   P.S. Уже когда эти записи готовились к изданию, вышеизложенную историю я пересказал супруге, искренне недоумевая, отчего вдруг такой бум вспыхнул, она сказала: ты, в самом деле, девочку оскорбил! Не понимаю, чем, до сих пор…