(1976 год; пгт. Чернухи, Полтавская обл., УССР)

Я оказался единственным на курсе, кто писал дипломную работу по литературе – «Образ человека труда в современной украинской прозе», чему сильно удивился официальный рецензент, директор Института литературы АН УССР академик Николай Шамота («У нас что – журналистские темы исчерпались?») Руководителем был Анатолий Григорьевич Погребной.

Поскольку я уже пребывал на заочном отделении, то виделся с ним всего два-три раза. Главное – он не мешал. А мне это и нужно было.

Скажу, не скромничая: никакой, даже минимальной компиляции, в моем опусе не найти. Он – стопроцентно самостоятельная работа. Писалось, как никогда. Такая деталь: однажды так «поперло», что шесть суток не спал.

Отвез дипломную руководителю. Прочитав, он ее похвалил, сделал ряд замечаний. На том и расстались.

А когда я приехал на защиту, Анатолий Григорьевич неожиданно зазвал меня в кабинет. И, протягивая листочек бумаги, как бы несколько конфузясь, сказал:

– Правилами подобное не предусмотрено. Но я их нарушил и написал отзыв на вашу дипломную. Вряд ли это сыграет какую-либо роль на защите. Однако не написать я не мог.

Выйдя в коридор, я с нетерпением развернул бумагу и с удивлением начал читать: «Дипломная работа т. Сухомозского может быть оценена очень высоко. Главное ее достоинство – СОБСТВЕННОЕ мнение автора – свежее, нешаблонное, достаточно глубокое. Это то, чего мы ищем во всех дипломных работах, но находим не всегда.

Привлекает и то, что работа задумана и выполнена в значительной мере – капитально. Автор стремится, скажем, видеть перед собой весь литературный процесс, и ориентируется он в нем неплохо. Приятное впечатление производит то, что для анализа дипломник отобрал значительное количество произведений.

Итак, это исследование – вполне самостоятельное, основательно выполненное. Автор обнаруживает здесь достаточно высокий уровень научно-теоретической и профессиональной подготовки».

Увы, мой руководитель оказался прав: на его «цидулку» внимания не обратили. Да и кто? Профессор Василий Прожогин, возглавляющий приемную комиссию?

Однако для Погребного его шаг – конечно, риск. Ведь такой отзыв он писал на работу выпускника, лишь по счастливой случайности не исключенного из университета и с большим трудом переведшегося на заочное отделение.

А теперь – об уловке. Учитывая, что в своем исследовании я критиковал и официально признанных метров производственной прозы, включая «Бережанские портреты» Евгения Гуцала и «Цепную реакцию» Владимира Яворивского, чтобы хоть как-то подстраховаться, поставил эпиграф: «Не называй какую-нибудь мысль неправильной только потому, что она не совпадает с твоей» («Мой Дагестан», Расул Гамзатов). Один из «старших товарищей» настоятельно порекомендовал его снять. И заменить на крылатое шолоховское «О нас, советских писателей, зловредные враги за рубежом говорят, будто пишем по указке партии. Дело обстоит несколько иначе. Каждый из нас пишет по указке своего сердца, а сердца наши принадлежат партии».

Поразмыслив, прислушался. Успокоив себя мыслью, что все написанное-то — остается.