(1972 год; г. Киев, УССР)

Новый, 1972-й, отмечал в общежитии № 4 по ул. Ломоносова. «Праздновали» двое суток с небольшими перерывами на сон. Состав гостей менялся едва ли не ежечасно. Потом вдруг вспомнил: завтра у меня — день рождения. И пригласил остатки честной компании …в родной Пирятин.
На тот момент проблем с вестибулярным аппаратом не имели три дамы и три джентльмена. Среди последних — именинник и два выходца из Африки — эдакие Камил и Дэвис. Приглашение празднующие приняли с искренним, хотя и не совсем трезвым восторгом.
Одевшись, рванули на автовокзал, что на Московской площади. Билеты брали, естественно, по студенческим документами (этот фактор впоследствии сыграл свою роль) — за полцены. Загрузившись на дорогу пивом, покатили.
В Пирятин достались в сумерках — зимой вечереет рано. Городским автобусом подъехали к центру. И прямиком — к гастроному. И тут я услышал позади какой-то непонятный шум. Оглянулся: за нами, выпучив глаза, шел с десяток горожан, темнокожих отродясь не видавших. Стыдить их, обостряя ситуацию, не стал. Решил: как-то рассосется: земляки, в конце концов, если из печки и упали, то не вчера… Увы, не учел, что негра незначительная часть пирятинцев видела лишь в кинофильме «Максимка», а для подавляющего большинства темная кожа ассоциировалась исключительно с господином, украшенным рогами, хвостом и копытами.
Выходим. Под торговой точкой — уже приличная толпа. Как же: бесплатное новогоднее представление, некий провинциальный цирк! Пока шли к родительскому дому, количество «зрителей» неуклонно росло. До калитки подошли в сопровождении чуть ли не первомайской, несмотря на снег, демонстрации.
Как два дня подряд колобродилы, как ходили по дома, как сосали сивый самогон («выпьем рюмку — где там кружка?») — понятно. В общем, отлично погуляв, вернулись в столицу.
На следующий день наша группа собралась на предэкзаменационную консультацию. Ко мне подошла методистка декана Неля Петровна и таинственно прошептала на ухо:
- Зайди к аудитории номер….
- Зачем?
- Там тебя ждут!
Переступаю порог. Вижу двух человек. Приглашают сесть. Не представившись, начинают душевную беседу «о жизни». Я ничего не пойму. Однако «разговор» учтиво поддерживаю.
Между «Как учеба?», «Нравится в университете?» (хотел бы я посмотреть на идиота, которому бы это не нравилось?) звучит:
- А как отметили Новый год?
Откровенно не праздничная музыка…
- Спасибо, — говорю, — нормально. А вы?
- Нам не повезло, находились на службе, — отвечает один из собеседников. — Вы же проведывали родителей?
- Да! — Мой пыл несколько угасает. Перспектива не из приятных: с третьей попытки попасть в университет, решить проблему с комсомольским членством и пропасть ни за что ни про что!
- Один … или … с друзьями?
- С друзьями.
- А нельзя узнать, кто эти друзья?
Что остается делать? Называю фамилии студенток (все равно «они» их уже знают). И добавляю:
- …И два негра.
- Именно они нас и интересуют, — оживляются собеседники. — Как их фамилии?
- Не знаю, — признаюсь искренне.
- А на фото узнали бы?
- Наверное…
Один из них быстро достает из портфеля два альбома с цветными — редкость! — фото и подает:
- Ищи!
В результате кропотливого труда нахожу портреты Камила и Дэвиса.
- Так мы и думали! — Задумчиво говорит один из визави.
- Что именно? — Интересуюсь я.
- Год назад вот этого, — тычет пальцем в Камила, — сняли с поезда в Житомирской области. Недалеко от секретного объекта. А в Пирятине дислоцируется танковый полк Чапаевской дивизии, что является военной тайной. Соображаешь?!
Я, само собой, «соображаю» — кажется, аж пар из ушей струится! И настроения это не добавляет. Одногруппники готовятся к экзамену, а меня тут почти обвинили в шпионаже. Или, как минимум, в пособничестве иностранным рыцарям плаща и кинжала. Душу греет одно: шпионы — африканские, а не американские или немецкие, может получу некое послабление.
- Вам известно, — прерывает размышления более активный из «разработчиков», — что иностранцам дальше чем на 50 километров от Киева выезжать запрещено?
- Впервые слышу! — Не вру.
И — на всякий случай — уже и сам не понимаю, искренне или не совсем! — добавляю:
- Да если бы я знал…

Меня отпускают, предупреждая, чтобы никому ни слова о встрече, которая только что состоялась, даже не заикался, а то сам заикой стану (обещание я в тот же вечер нарушил).
Мокрый дождя не боится, поэтому на прощание, опомнившись, спрашиваю:
- А как вы узнали, что я ездил в Пирятин с неграми? Кто-то из соседей заявил?
Услышу ответ или нет?
- Какие соседи?! На Пирятинской автостанции вас уже встречал наш сотрудник!
Вот те на!
- На авто …станции? А как он о поездке мог …знать? Замысел возник спонтанно…
«Серые пиджаки» переглянулись. А потом:
- А вы проездные документы покупали по студенческим билетам?
- Конечно!
- Больше в подобные переплеты не попадай!
И минуты хватило, чтобы я понял: все кассиры на автостанциях — «шестерки» КГБ.