(1992 год; г. Екатеринбург, РФ)

Эту историю придется начать издалека. В свое время в Красноводске картошка была жутким дефицитом. Поэтому приходилось идти на всяческие ухищрения, лишь бы ею разжиться.

В один из осенних дней 1979 года позвонил земляк, инструктор  сельскохозяйственного отдела обкома КПТ Дмитрий Бородавка и поставил в известность, что едет на базу горплодоовощторга – понятно с какой целью. И приглашает меня с собой.

«Светиться» мне, собственному корреспонденту республиканской партийной газеты по данному региону, у торгашей не хотелось, но желание иметь в доме мешок картошки победило. Успокоил себя тем, что прикрытие у меня более чем надежное – обкомовец.

В поселок Джанга (там находился горплодоовощторг) приехали ближе к концу рабочего дня. Нас встретил директор, азербайджанец по национальности Рафиг Масимов. Провел на склад, дал указание насыпать несколько мешков бульбы и погрузить в машину.

После чего втроем поднялись в руководящий кабинет, чтобы рассчитаться. По ходу разговаривали. А поскольку временем располагали не ахти каким, то вскоре начали прощаться. «Ты смотри, какой директор, – подумал я. – Узнал, что я из газеты, а своего превосходства (мол, вот вы ко мне и обратились) не демонстрирует».

Вот и дверь из кабинета. Дмитрий начинает ее открывать. И вдруг сзади звучит:

– Николай Михайлович, а ведь мы  с вами заочно знакомы!

«Ошибся, – мелькает мысль. – Через мгновенье попросит, чтобы опубликовал о горплодоовощторге положительную заметку».

– Каким образом? – вежливо интересуюсь.

– А вы в свое время в «Туркменской искре» статью о нечестных продавцах публиковали. Так вот, под огонь критики попали и некоторые из моих бойцов.

Мысленно я продолжаю тираду «…а вы картошку приехали просить».

– Было дело! – соглашаюсь. – И вы, наверное, хотите сказать, что критиковал я их незаслуженно?

– Что вы?! Как раз наоборот.

– Что наоборот? – я никак не мог взять в толк, к чему клонит директор.

– Раскритиковали слабо!

Вот так поворот! Впервые встречаю торгаша, который не защищает своих.

– А почему слабо? – вставляет свои пять копеек товарищ.

– Да потому, что написали о продавце, который снизу к чаше весов прикрепил магнитик весом в10 граммов. Я его, конечно, не оправдываю. Но если бы вы пришли ко мне, я бы вам назвал более «весомые» факты. Вот смотрите, – Масимов открыл сейф и вытащил оттуда железку весом с пару килограммов.

– Что это? – спрашиваю заинтригованно.

– А это я обнаружил у одного своего продавца. Именно на столько, подлец, обманывал каждого покупателя. А вы нашли «врага народа»!

– Ну, в таком случае я впредь за всеми убийственными примерами буду обращаться к вам.

– Конечно! – ответил директор. – Сообща бороться с недостатками легче. Да и эффективность выше…

Весь путь назад мы с обкомовцем только и говорили о Масимове. В самом деле, необычный человек. Готов выставлять напоказ болячки своего ведомства. Странно! Или это мы, журналисты, странные?!

Разобраться в дилемме не успел, так как меня забрали в Ашхабад. А через энное количество лет Рафиг позвонил мне на работу:

- Я в Ашхабаде. Если вы не против, давайте встретимся.

Почему бы и нет? Картошкой в свое время выручил, да и по поводу критики не вонял.

Оказалось, бывший руководитель Красноводского горплодоовощторга, став кандидатом наук, с недавних пор трудится в Министерстве агропромышленного комплекса ТССР. Более того, живет в однокомнатной квартире в десяти минутах ходьбы от нашей. И что бы вы думали? Мало-помалу мы крепко подружились семьями. А когда уехали на Север, контактов не теряли.

А теперь – к главному.

После исчезновения с политической карты мира Советского Союза мы с супругой остались, что называется, в подвешенном состоянии: ни денег, ни жилья, ни работы. Без малейшего преувеличения, это была самая страшная из жизненных катастроф, которые только можно вообразить. Уже планировали ехать в какую-нибудь украинскую деревню и пахать землю: хоть с голода не окочуримся.

Рафиг Самедович к тому времени ударился в «государственный бизнес». Поскольку колхозам вышло некоторое послабление (им разрешили самостоятельно реализовывать продукцию, произведенную сверх плана), то туркменские хозяйства начали устанавливать прямые контакты с потребителями. А где их больше, чем в крупных промышленных районах? Вот и рванули на Урал, в Сибирь. Наш товарищ обосновался в тогда еще Свердловске. И потихоньку посредничал при бартерном обмене помидоров на тарную дощечку, постепенно расширяя ассортимент.

А у меня с женой – полный катаклизм! В о время, когда распад СССР огромное количество народа оставил у разбитого корыта, то нас — даже его в наличии не оказалось. Сгорели сбережения, не успели получить жилье, сдав старое, лишились работы.

Вопрос встал так: что лучше — рано или поздно идти побираться или по упаковке снотворных капсул на ночь?

И тут совершенно неожиданно пришла помощь оттуда, откуда ее совсем не ждали. В самый пиковый момент позвонил давний ашхабадский товарищ и предложил пойти к нему, директору Свердловского филиала агрофирмы «40 лет ТССР», заместителями. Мы прекрасно осознавали: сеять разумное, доброе, вечное и сеять яровые или озимые – далеко не одно и то же. Однако еще страшнее — сидеть и ждать, когда закончатся последние деньги и выбирать способ добровольного ухода из жизни. Так что согласились. Забегая вперед, скажу: получилось – у жены лучше, у меня – хуже. Ну, и главное, работодателя не подвели!

Душа в душу, хотя и не без трудностей, трудились полтора года. Пока бизнес не начал хиреть. Но к этому времени мы, во-первых, немного пришли в себя, во-вторых, скопили кое-какие средства, а, в-третьих, приобрели ценный опыт.

Случилось так, что Рафиг Самедович уехал на Кавказ и долго в Екатеринбурге не показывался. А потом перебрались в Украину и мы, оставив у общего знакомого деловые бумаги. Увы, никто за ними и спустя десять лет так и не явился. Не знал, сколько раз мы за прошедшие годы ни звонили, ничего о дальнейшей судьбе того и его московский товарищ, преподаватель одного из вузов. Ничего, к сожалению, не дали и поиски через интернет.