(1958-1968 гг.; с. Скребеличи, Овручский р-н, Житомирская обл., УССР)

Все, что напишу в этой главке, мне известно по рассказам – самой супруги, ее родителей, родственников и соседей. И в целом получилась следующая картинка.

С малых лет Надежда стремилась …работать. Причем как можно больше и лучше других. Поэтому не ждала просьб или, тем более, понуканий. Бралась сама!

- Не успеет снег сойти, — вспоминала Христя, живущая напротив, — а она в ручье холодной талой  воды уже полощет дорожки или еще что-то. Мороз по коже!

Сельская жизнь органично предполагает наличие всякой живности. Которая – столь же естественно – регулярно (только подавай!) требует корма. А каков в основном рацион в теплое время года? Различные травы по вкусу. Так вот, несмотря на то, что в семье рос брат двумя годами старше, домашнюю микроферму зеленью обеспечивала хрупкая девчонка, таская на спине тяжелые рядна с травой.

Едва не из последних сил старалась помочь семье копейкой. Копала хрен, собирала сосновые шишки, муравьев, а на картофельном и свекловичном полях — редких тогда колорадских жуков и долгоносиков. И сдавала приемщику по 10 копеек/штука – такое в то время было. А еще ходила в лес по малину, землянику и чернику. Первые две ягоды шли на, такс казать, на «внутренне потребление», а часть последней – и на базар в Овруч. Возила тоже сама. По собственному признанию, максимум что позволила «урвать от общего уже пирога» — порция мороженого.

Нагрузка не для слабонервных — выпас свиноматок с поросятами (родители, как и все в селе, раз в году торговали крохотными пятачками).

- Более вредного животного в мире, наверное, не существует, — делилась как-то жена отроческими реминисценциями. – Ни на секунду нельзя выпускать из поля зрения – тут же окажется в «шкоді». То ли на колхозном поле, то ли – еще хуже! – на частной грядке. А то рванет изо всех сил в известном ей одной направлении – попробуй, догони. Отпрыски, несмотря на юный возраст, характером – под стать мамаше. Так и норовят расползтись по лугу, как тараканы. Неизменно – разновекторно. Так что пасти их – удовольствие хуже не придумаешь.

Но этот труд она тоже взяла на себя.

Трепала конопли, пряла пряжу. Ходила на ферму помогать доить коров тетке Павлине. Или вместе с отцом на подводе отправлялась в летний скотный лагерь (брат привычно не проявлял инициативы), где помогала наводить порядок.

Вечерами крестиком, а то – гладью, вышивала рушники и картины.

Единственный отдых после того, как сделает уроки, — горбушка хлеба, густо политая льняным маслом, кружка холодной воды и книга.

Такой же непоседливой, нередко чурающейся даже «перекуров», осталась и повзрослев. Мне зачастую даже неудобно: без конца лежу или сижу, а она – юлой. Всегда найдет себе работу.

Порядок в наших многочисленных квартирах (6 – съемных, 4 — своих) всегда был идеальный. Привычная фраза: «Если что-то не так, мне плохо».

Сколько бы раз я поднялся с постели, валяясь в ней во время отпуска или выйдя на пенсию, целыми днями, она обязательно взобьет подушку – чтобы удобнее было лежать.

Стоит оставить лежбище хоть на пару минут – даже в самое глухое время суток – поднимется и неизменно поправит простынь – дабы складки не мешали мне комфортно спать дальше.

Я иногда шучу:

- Вернусь как-то в спальню, а кровать – уже застелена!