(1975 год; с. Скребеличи, Овручский р-н, Житомирская обл., УССР)

Весна во второй фазе. Гостим у родителей супруги. А тут подоспела посадка картофеля. Как не помочь?

Надо сказать, что здесь его «зарывают в землю» вовсе не с помощью лопаты, как у нас на Полтавщине. Садят под плуг. Лошадь тащит это сельскохозяйственное орудие, а в борозду, оставляемую лемехом, бросают посадочный материал.

А поскольку горячий период длится не больше недели (максимум — декады) за тягловой силой (несколько колхозных лошадей), выстраивается умозрительная очередь. Безотказные твари на частных подворьях пашут – в прямом и переносном смысле! – от зари до зари.

Сегодня – и наш день. Тесть спозаранку ушел за лошадью. Вернулся со светло-гнедой кобылой с черным хвостом и ездовым (этому нужно заработать). Глянул я на первую – и сердце кровью облилось: кожа да кости. Как это понурившее голову существо, выполняя колхозные нормы, еще и на частных подворьях?! Но зять я – молодой, права голоса как бы еще не имею.

Слышу, как ездовой свою подопечную называет Параской. И вспоминаю, что заочно я с лошадью уже знаком: не раз слышал в селе ее кличку. Всегда в одном и том же контексте: животины подобной безотказности еще никто никогда в своей жизни не встречал. И кто бы для какой цели (вспахать огород, привезти сено с луга или дрова – из леса) не просил в колхозе лошадь, в первую очередь, называли Параску. Короче, была она нарасхват. Более ленивые или норовистые собратья отдыхают, а она – в хомут: с раннего утра до позднего вечера!

Вот снова худющую кобылу впрягают в плуг. Она старается изо всех сил, но их, увы, практически нет. Так что ездовой вынужден регулярно пользоваться кнутом. И Параска, едва не падая на колени передних ног, тащится вперед. Между делом, когда никто не смотрит, сую ей в рот то одну, то вторую картофелину. Корм, знаю, — не лошадиный. Однако с какой жадностью она его проглатывает, с трудом разжевывая немолодыми зубами.

А ездовой знай – стегает: быстрее поворачивайся!

Размышляя над горькой судьбой труженицы, прихожу к выводу: виной всему – жадность крестьян и преступное безразличие ездового. Первые – а за день высадят картофель не в одном огороде – думают, что лошадь покормил предыдущий заказчик или надеются, что покормит следующий. Но ездовой! Его позиция – непонятна вдвойне-втройне. Ведь с помощью савраски Параски он не только имеет стабильную зарплату, но еще и регулярно левачит.

Самого бы, не подкармливая, хотя бы на неделю в узду!