(1995 год; г. Киев, Украина)

Я – безбожник до мозга костей. Не раз и не два приходилось слышать: «Вот придет смертный час, и ты быстро господа вспомнишь». Отвечал и отвечаю:

- Ни за что!!! Даже если подыхать начну прямо сейчас за компьютером, не дописав той строки!

А вообще мое отношение к вере ярко обрисовано в других разделах книги. Причем не праздновал я т.н. Всевышнего с малых лет. Мне больше нравилось иметь дело да хотя б с Бабаем.

И все же, несмотря на такой послужной список, вынужден признать (если уж быть честным, так до конца): был в моей жизни случай уже в зрелом возрасте! — когда я …воззвал к богу. И хотя он свое слово «сдержал», я свое – нет. Вот эта почти невероятная история.

Первые годы после развала СССР. Всеобщий бардак. Я пребываю в Киеве в командировке. И, позвонив супруге, узнаю о некой неприятности. Заключается которая в следующем: начальство, с которым отношения у меня в последнее время сложились не очень (намеревался уходить), неспроста озаботилось моей трудовой книжкой. Точнее, как я прекрасно понимал, не столько ею самой, сколько вкладышем. А уж если совсем «в яблочко», то наличием или отсутствием там печати (о сути проблемы распространяться не стану – речь ведь о другом). А поскольку данный документ у меня был с собой, следовательно, в пункте А с нетерпением ждали возвращения полублудного пасынка.

Выход имелся только один. Заиметь новый вкладыш и внести туда старые записи, кроме последней. Увы, он был тупиковым. Это сейчас любой документ можно свободно купить в любом киоске «Союзпечати» или в интернете. А тогда по сложившейся традиции та же трудовая книжка проходила по графе «Строгая отчетность» и получить к ней вкладыш просто так, за здорово живешь, оставалось неосуществимым желанием. Однако нужно было позарез! И я, стоя на Крещатике (вышел из междугородного переговорного пункта), неожиданно подумал «Если бы каким-либо чудом вкладыш появился, я бы стал верить в бога».

Принять на ночевку меня согласился университетский друг Владимир Слизкоух. Поздним вечером добрались к нему на Борщаговку. Не с пустыми, само собой, руками. Разделись. Умылись. Сели за стол – под закуску дегустировать их фирменный самогон.  Тот оказался отменным и вскоре пошли пьяные разговоры.

Уже не помню с какой стати я вдруг сказал о вкладыше в трудовую книжку. И буквально ошалел, услышав голос проходившей мимо жены товарища:

-  А я его тебе сейчас дам!

Я еще не пришел в себя, а Светлана уже протягивала мне тот самый документ:

- Когда СССР не стало, и мы расходились с работы, прихватила несколько бланков – и трудовых, и вкладышей. Так, на всякий случай!

Вот такое почти волшебство. К господу, естественно, никакого отношения не имеющее. Однако что было – то было! И в его существование я, вопреки обещанию, верить не стал.