(1993 год; г. Екатеринбург, РФ)

В адрес агрофирмы, в которой я состою заместителем генерального директора, пришел обычный крытый вагон помидоров из Азербайджана, а шеф, как назло, в командировке. Начинаю решать вопрос самостоятельно.

Человек, сопровождающий груз, объяснил:

- Я знаю, вы его не заказывали – нам просто нужен был какой-то адрес, а Рафига Самедовича я (моего директора) отлично знаю. Вот и направил. Вы помидоры просто примите, а уж мы их реализацией сами займемся.

Конечно, я полный «ноль» в бизнесе, однако понимаю: если груз приму – он повиснет на нашей фирме. А захотят или нет его истинные хозяева торговлей заниматься, еще бабка надвое сказала. И куда я стану это добро девать, если базы буквально завалены томатами?

Однако отказать в помощи земляка шефа и друга в одном лице не могу. Поэтому первым делом все же нахожу покупателя. Заключается трехсторонний договор, и я отправляюсь в управление железной дороги переадресовывать груз. Настроение отличное: подать вагон предстоит всего километров за полтора — причем в черте города.

Бодро заруливаю в кабинет начальника соответствующего отдела. Объясняю ситуацию. Он все понимает с полуслова и задает вопрос:

– Оформлять будем по закону или как?

Я – в недавнем прошлом журналист! – тут же «успокаиваю» визави своим решением:

– Конечно, по закону!

Хозяин кабинета как-то странно на меня смотрит, потом поднимает трубку и говорит кому-то:

– Зайди ко мне, тут сидит парень, который переадресовку хочет оформить по закону.

Чувствую: происходит что-то не то, но где я допустил ошибку и какую, понять не могу.

Заходит приглашенный и забирает меня с собой. И в течение …шести часов мне дают понять, что такое «по закону». Так, чтобы я этот закон возненавидел до конца жизни.

Как выяснилось впоследствии, если бы я дал в лапу, вагон через десять минут стоял бы под разгрузкой. А так мне пришлось заполнить кучу документов. Плюс три документа заставили переделывать. Нужных чиновников в кабинетах, как нарочно, не оказывалось. А время шло, нервы сдавали.

Потом мне объяснили, что за каждую услугу по оформлению документов, включая стоимость бланков, фирма должна заплатить. Когда я, нервно вздрагивая, закивал: какие могут быть вопросы, вот, пожалуйста, возьмите, меня снова огорошили Платить нужно перечислением. На возражение, мол, наш банк операции с клиентами сегодня уже прекратил, последовало невозмутимое:

– А это ваши проблемы.

Быстренько прикинув в уме сумму, в которую выльется суточный простой вагона, я ужаснулся – его содержимое стоило дешевле. Ничего не оставалось, как, унижаясь и обещая бакшиш, уговорить даму принять оплату наличкой. Что она и сделала.

Однако на этом злоключения «поклонника закона» в моем лице не закончились.

К вагону я прошествовал в сопровождении железнодорожного спеца (так полагалось по инструкции). И он, заметив небольшую щель в стенке подвижного состава, заявил:

– Я не могу дать добро на переадресовку. Вдруг кто-то засунет руку и украдет помидор. Щель следует заделать!

– Да ведь вагон из Азербайджана пришел и ничего не случилось, а тут каких-то полтора километра, – начал, было, я убеждать спеца в обратном.

– Нет-нет, такую ответственность на свои плечи я взваливать не хочу!

– Ну, пусть украдут десяток-другой, хотя рука туда и не влезет, я претензий к вам иметь не буду.

Железнодорожник неумолим.

– Хорошо, – наконец соглашаюсь я. – Найду дощечку и пару гвоздей и камнем заколочу.

– Вы что не знаете правил перевозки груза железнодорожным транспортом? – удивляется мой мучитель.

– А что, это так важно?

– Конечно! Ведь вы должны заколотить щель ИЗНУТРИ. Ибо если дощечка будет снаружи, ее любой может отодрать и стащить помидоры. А нам — снова отвечай!

Я понимаю, что это уже издевательство. Однако не сомневаюсь и в другом: инструкции таковы в самом деле. Так что качать права – глупо: сам ведь захотел «по закону». Жаль только, не предполагал, насколько этот закон бредовый.

Сопровождающий срывает пломбы на двери, открывая мне доступ внутрь. И я ужасом вижу, что ящиками забито все – лишнему томату негде упасть. Стиснув зубы, начинаю их выгружать, чтобы добраться до злополучной щели. Наконец «неисправность» устранена, а помидоры водворены обратно.

– Вон как раз стоит свободный маневровый тепловоз, – с облегчением говорю клерку. – Дайте команду, чтобы толкнули – больше пяти минут это не займет.

– Вы что, шутите?! – возмущается железнодорожник.

– Нисколько!

– Так что — всерьез хотите, чтобы я отправил вагон не опломбированным?!

– Да хоть так! Что с ним случится? Я следом могу идти.

Увы, «брать на себя лишний груз ответственности, тем более, нарушая действующие инструкции» клерк снова не пожелал.

– Ну, так пломбируйте быстрее!

– Это с кондачка, молодой человек, не делается. Сначала подайте заявку, заплатите за пломбы и процесс. И лишь потом завертится работа.

Честное слово, я, вспомнив фразу начальника отдела, уже готов оформлять «или как». Но гордость не позволяет. Если бы сразу, тогда другое дело…

Подаю заявку, плачу деньги, привожу хрена с пломбиратором.

Ух, кажется, все!

– Скажите, – обращаюсь к железнодорожнику, – в течение часа вагон на базу доставят?

– Вы никак с Луны свалились! – ржет тот. – По ГОСТу – в течение трех суток.

Я чуть не падаю в обморок. И начинаю маленько лезть в бутылку. Но мой наступательный порыв тут же гасится. Оказывается, клерк предусмотрительно прихватил с собой соответствующую книженцию. И я собственными глазами увидел: до50 км– трое суток. Мои полтора километра до базы как раз подпадают под этот пункт.

– А может…, – начал, было, я. Однако клерк меня прервал:

– Нет! Никаких «а может». Вагон мы отгоним за город к месту формирования потока в нужном вам направлении и уже оттуда вместе с другими доставим к месту назначения. Ничего не могу поделать, таков закон!

Я едва не начинаю биться головой о буксу: трое суток простоя не только сожрут все деньги, которые фирма выручит за помидоры, но и повесят на нее крупный долг.