(2004 год; г. Киев, Украина)

Ранняя весна. Промозглая погода. Микрорайон «Виноградарь». Уютная квартира. Телефонный звонок. Хватаю трубку. Незнакомый голос:

- Николай Михайлович?

- Да, я!

- Добрый день!

- И вам!

Пауза Станиславского.

- Это СБУ!

- А конкретнее?

- Сотрудник Володя.

Станиславский отдыхает!

- Я слушаю!

- Хотел бы с вами встретиться.

- По какому вопросу?

- По поводу ваших публикаций в «Дипломатическом мире».

- Публикаций или публикации?!

- Публикаций! Передо мною вот лежит несколько последних номеров газеты – весьма необычный взгляд на события.

- ?!!

- Понимаю, вы человек занятой… Но, может, выкроите полчаса?

Задвигаю Станиславского за театральную вешалку:

- Хорошо! Когда и где?

- Если хотите, могу подъехать к вашему месту жительства.

- Не стоит! Я регулярно бываю в центре, а, если не ошибаюсь, ваше место службы тоже находится в тех степях…

- Ну, в общем-то да…

- Так где?

- Станция метро «Арсенальная» устроит?

- Вполне. Когда?

- Если это не нарушит ваших творческих планов, давайте завтра.

- Даже если нарушит, давайте! В котором часу?

- Четырнадцать ноль-ноль подойдет?

- Мне все равно…

- Тогда договорились.

- Как узнаем друг друга? Вы по законам жанра будете что-то держать в руке?

- Нет! Буду стоять справа от выхода у киоска без каких-либо познавательных знаков. А ваше фото я видел в газете… Так что, думаю, не разминемся.

Кладу трубку. Жена взирает вопросительно: из интонации ясно, что человек – незнакомый и что разговор не доставил мне удовольствия.

- Из СБУ! – ответ не уменьшает вопросительности в ее глазах — наоборот, добавляет. Причем – изрядно.

- Что им нужно?

- А ты уверена, что на том конце провода был действительно эсбэушник?!

- Но ты ведь сам сказал…

- Сказал то, что услышал от него. Однако никакой уверенности в этом у меня нет. Ты же в курсе, какие статьи по приватизации я без конца пишу, против каких двух олигархов они направлены. Почему бы им и не дать указание «шестеркам» поставить меня на место, для разминки выставив, к примеру, из моего рта зубы? А выманить на встречу гораздо проще, сославшись на СБУ. «Конторы» большинство остерегается.

Совет в Филях набирает оборотов.

Обсасываем ситуацию со всех сторон. Точка зрения супруги – на встречу не идти, городской телефон впредь не поднимать – обойдемся мобильниками – мною отвергается. Аргумент: «Тот, кому я понадобился, независимо от своего статуса, все равно меня «вычислит».

Поэтому дальше сосредотачиваемся исключительно на предстоящем рандеву.

Сходимся на следующем варианте.

Едем заранее. Вдвоем. Но виду, что знакомы, не подаем. По выходу из дома не общаемся. Жена меня «пасет». Впрочем, больше – окружающих. Не следит ли кто, начиная уже с окрестностей нашего дома.

Точно так же ведет себя и у места встречи. А появляется «Володя», следит и за ним: сам он прибыл или с тайным сопровождением? Разговор двух договорившихся сторон издали (чтобы саму не засекли!) держит под визуальным контролем. Передвигается на расстоянии вместе с нами. И в случае, если ко мне попытаются, кем бы «собеседник» (собеседники) ни оказался, применить силу, поднимает шум.

Действуем строго по плану. 14.00. У метро медленно сходятся двое: симпатичный молодой человек, и я, обремененный свежерасчесанной бородой и отнюдь не дефицитными на голове сединами.

- Володя?

- Николай Михайлович?

По обоюдному согласию – на улице премерзко! — заходим в ближайший бар, заказываем по пиву. Упреждая жест незнакомца, расплачиваюсь я. Его фраза:

- Однако нам выделяют деньги на такие цели…

Мой ответ:

- Не терплю быть обязанным даже за такую малость!

Усаживаемся за столик.

- Я, как уже рекомендовался: Володя – сотрудник СБУ. Могу предъявить удостоверение!

- Не надо! Все равно оно – липовое. Лучше сразу перейдем к делу.

- Как хотите! Тогда я…

- …незаметно включаете диктофон?!

- Напрасно вы так! Никакого записывающего устройства со мной нет.

Прихлебывая янтарный напиток, начинаем игру в пинг-понг. Визави – сама любезность и расположение. Почти, как родной отец! Но я-то ему по возрасту в родителя гожусь – на мякине не проведешь.

Вопросы звучат как бы «между прочим». Что я думаю о Банковой? А мои коллеги-журналисты? Много ли, на мой взгляд, соберется народа под оппозиционные знамена во время осенних президентских выборов? А что люди сами по этому поводу думают (должен знать, ибо езжу за материалами в глубинку)? А Москва? А Вашингтон?

Мои ответы таковы. На Банковой сидят сановные жулики в лице Леонида Кучмы и Виктора Медведчука, о чем я без малого год назад написал в международном журнале «Євроатлантика». Провинция эту точку зрения разделяет. Кремль и Белый дом преследуют исключительно собственные интересы – на Украину им наплевать. Относительно мыслей коллег, то сколько коллег – столько и позиций. Людей оппозиция соберет ровно столько, сколько найдет финансов на оплату:

- Дадут сто баксов, я тоже схожу на митинг! Постою, а если сильно нужно, то и покричу. Заработок – легкий!

Отчетливо сознаю, что каждое мое слово фиксируется, как минимум, для архивов спецслужбы. Однако, во-первых, терять нечего. Во-вторых, узрев, что я — тип неблагонадежный, «Володя» откажется от вербовки. Беседа, между тем, продолжается.

Когда я в очередной раз говорю о беспределе украинских правителей, собеседник (молодо – зелено!) «искренне» предлагает:

- Так давайте с этим и бороться – ВМЕСТЕ!

На что я отвечаю, предварительно извинившись, что давно уже вырос из детсадовских штанишек и, следовательно, на столь тухлую наживку не клюну. Пусть борются те, кому положено по должности.

- Впрочем, о чем мы? – вопрошаю риторически.

- Что вы имеете в виду?

- Вот вы во времена СССР работали в КГБ?

- Да!

- И боролись против тех, кто «разваливал страну», хотя присягнули служить ей, не щадя живота своего. И что же? Почил в бозе Советский Союз — вы присягнули вчерашним врагам государства. Верно служите Кучме, борясь против его оппонентов. А паче чаяния те завтра победят, вы уже послезавтра принесете очередную присягу на верность очередному проходимцу. И после этого зовете меня под свои знамена? А их-то у вас, по большому счету, нет!

В этот момент в кафе вошла моя супруга и без обиняков заявила, что, контролируя ситуацию, вконец промерзла, тогда как мы в тепле чешем языки под пивко.

На прощание «Володя» просил по мере возможности подарить ему несколько разных номеров журнала «Євроатлантика». Как интеллигентный человек интеллигентному человеку, не отказал. Забили стрелку через день на том же месте.

Вернувшись домой и плотно с устатку пообедав, сели с женой за «разбор полета». В том, что встречался я с сотрудником СБУ, а не «солдатом удачи» олигарха, сомнений не вызывало. Исходя их этого, и разработали стратегию дальнейшего поведения: с предложением не соглашаться, но и могущественных врагов постараться не нажить.

Послезавтра, когда я вручил обещанные журналы, прекрасно сознавая, что они – только повод для контакта, разговор потек в том же русле. Разве что немного откровеннее с той стороны. Да, еще мы не сидели в баре, а дефилировали взад-вперед по улице тогда еще Январского восстания.

«Володя» намекнул: ему известно о моих литературных потугах, а издаться ныне — проблема, но оную легко решать, опираясь на рекомендации его коллег, имеющих выходы…

Ответил честно:

- Я в осведомители (тут собеседник поморщился!) не гожусь, как минимум, по трем причинам. Первая – не в моем характере на кого-либо «стучать». Во-вторых – у меня нет Родины в обычном понимании, ради блага которой я готов был бы сотрудничать со спецслужбой; Украину воспринимаю лишь территориально и отвергаю как ее власти, так установившийся так называемый общественно-политический строй. В-третьих, я человек чрезвычайно занятой и у меня не останется времени на роль марионетки, которую будут дергать в любой момент и по малейшему поводу. Относительно потуг на писательство – так пока что обходился без «рекомендаций».

- К вам лично, — подчеркнул особо, — никаких претензий не имею: вы на работе и выполняете свои обязанности. Более того, я прекрасно понимаю, что в актив встречу со мной вам не занесут. Увы, могу только посочувствовать: неудачи случаются у всех, в том числе и у меня.

Наматывая километры общей пешей прогулки, еще довольно долго обмусоливаем мой окончательный вердикт. Я изо всех сил пытаюсь съехать и даже – совсем чуть-чуть! – кошу под примитивиста. Расстаемся под фразу визави:

- Ну, а ничего, если я иногда вам перезвоню. Просто так, как знакомый.

- Звоните! – киваю головой. Уже зная, что придется задействовать отвергнутое предложение супруги относительно перехода на мобильную связь.

Так и поступаем – на 8-9 месяцев городской телефон отключаем. А потом жизнь вводим в привычное русло.

В стране, между тем, изо всех сил пугают Кучму, скандируют «Ю-щен-ко!», сражаются за третий тур президентских выборов. Однако это где-то далеко – на Крещатике и нам лично оно, если честно, по барабану.

Новый год. Традиционно падаем за стол заранее, ибо имеем привычку отмечать праздник по всем часовым поясам, где жили. Бесконечная трель телефона – друзья и товарищи с избитыми пожеланиями. Общаться с ними — парафия моей половины, поэтому я оттягиваюсь, как умею, за обильным ужином. И вдруг на очередной звонок, жена, прошептав в мою сторону «Неизвестный, просит тебя», протягивает мне это пластмассовое подобие детской гантели.

- Алло!

- Добрый вечер! Это – Володя. Помните, мы пару раз встречались у метро «Арсенальная», где я восхищался вашими публикациями, в первую очередь, в «Дипломатическом мире»?!

- Конечно, помню! – вякаю голосом, не содержащим теплоты: надо же, через сколько времени спец объявился, да еще в такой вечер.

К счастью, разговор наш ограничился взаимными поздравлениями.

Тем не менее, по ходу застолья мы с супругой пришли к выводу: от стационарной связи вообще отказываемся. Ибо в «контре глубокого бурения», какую бы национальную аббревиатуру она не носила, от намеченных планов не отказываются, своих поражений не признают и имеют долгую память.

Так и сделали – на годы вперед.

Искать домой не приезжали. Да не так просто и найти, поскольку, если мы никого не приглашали, на звонки в дверь тоже не откликаемся.

Имело ли какие-либо негативные последствия столь «непочтительное» обхождение с СБУ, сказать с точностью не могу. Да, при вступлении в НСПУ шероховатости возникли (не говоря уже о том, что сам процесс растянули без малого на пять лет), однако приложил ли к ним руку кто-либо из коллег «Володи», утверждать не смею. Хотя жена придерживается именно такой точки зрения.