Тихо сам с собою…

(1957-2013 гг.; все города и веси, где жил)

Характер. Как много он значит! Не только для тех, кто окружает индивида, но, в первую очередь, для него самого. Ваш покорный слуга тому – пока еще живой пример! Вот несколько характерных черт, погубивших не один миллион моих нервных клеток.

1. Кажется, я уже говорил о том, как трудно мне отказать в просьбе другому. Причем не играет никакой роли, близкий тот мне человек, просто знакомый или я его вижу впервые. Всегда с готовностью откликаюсь, бросая все свои, даже самые неотложные, дела. Неся урон, в том числе не только моральный, но и, случается, материальный. Наверное, если бы я стал Нобелевским лауреатом и спешил на церемонию награждения, все равно бы остановился и начал помогать – по первому зову любого обратившегося.

А если подсчитать, сколько одолженных денег мне не вернули (не мог отказать, даже если отдавал последнее), эту книгу, конечно, на них не издать, однако сумма, поверьте, получится изрядная.

Отчего я поступал именно так? Да потому, что такой поступок считал крайне невежливым («А если все станут отказывать всем?), боялся разочаровать, а то и обидеть, утратить расположение, прослыть бесчувственным. Анализируя прошлое, прихожу к неутешительному выводу: многие этим бесцеремонно пользовались.

Я же, наверстывая время, тихо вел сам с собой беседу: ну, отчего ты такой простофиля, что на твою шею не только садятся, но и ноги свешивают?!

2. Всю жизнь в душе я люто ненавидел командировки, однако профессию выбрал такую, что из них буквально не вылезал. Настроение у меня падало уже в тот момент, когда узнавал о предстоящей через несколько дней поездке. И не приходило в норму, пока – нет, не возвращался, а пока не отписывался. И все это время корил себя за выбор специальности.

3. С малых лет не любил повелевать другими. Заводилой – без вопросов, а вот официальные должности – буквально изводили. Однако в силу чрезвычайных трудностей с произнесением «нет» на просьбу что-то или кого-то возглавить, почти неизменно соглашался. Начиная с символического поста звеньевого в пионерском отряде класса до отнюдь не хилого места того же главреда «Комсомольской правды» в Украине».

Вы только представьте себе ситуацию: едва не ежедневно приходится кого-то озадачивать, быть может, не очень желанным заданием, кому-то за что-то выговаривать, кого-то – лишать премии и т.д. И все это нужно делать мне, пуще прочего боящегося людей обидеть.

Сколько нервов угроблено на работе! А сколько потом – дома, где я еще долго «перевариваю» события.

4. Часто не давали покоя и, на первый взгляд, самые ничтожные ситуэйшн.  У соседей моей матери была дворняжка. Взятая щенком, привычно для небольших населенных пунктов коротала жизнь на цепи у будки. Всегда оставаясь …голодной. Хозяева подворья исповедовали философию «Сытая злой не бывает».

Мы с супругой, находясь в отпуске, частенько носили бедолаге объедки со своего стола. Каким неимоверно радостным повизгивание пес нас встречал. И с какой прожорливостью уничтожал все, что ему ни бросали!

Увы, и тут возникали неувязки. Если кто-нибудь из хозяев замечал нас в окно или находился во дворе, обязательно ставил условие: «Все не давать, а часть оставить им на потом». А если мы входили в контакт непосредственно с собакой, той доставалось за то, что предала хозяев и не лаяла на чужих из-за горсти косточек. Размышления над не только в прямом, но и переносном смысле собачьей жизнью соседской дворняги порой изрядно изматывали душу.

5. Раздумывать в этом направлении начал только в более чем зрелом возрасте – раньше, видимо, взвешенности не хватало. А то начал анализировать. Будучи студентом, привозил в гости в Пирятин однокурсников Юрия Евтушика, Владимира Винокура, Анатолия Згерского, Антона Щегельского, Георгия Лелюха (некоторых — многократно). Были там историк Людмила Панченко, некая биологиня, два негра (см. «Сюрприз 6. Новый год под колпаком КГБ»), несколько друзей Анатолия Згерского из киностудии им. Довженко. И те ни разу ни одним словом не обмолвились, что так не делают.

В свою очередь, к родителям жены возили моего земляка-однокурсника Анатолия Терещенко. В Ашхабаде у нас гостили Николай Пуговица, Георгий Лелюх, в Киеве – кого только не было, начиная тоже с однокашника Николая Рубанца. А вот меня никто из них к себе НИ РАЗУ не пригласил. Пытался понять «почему» не раз и не два, однако так и не нашел вразумительного ответа.

Вы думаете именно полное отсутствие аллаверды-гостеприимности не давало мне иногда спать по ночам? Нет. Грызли мысли о том, что я, никогда не интересуясь ни мнением отца с матерью, ни наличием у них ресурса на очередную компанию возил и возил гостей. Превращая их с скромный дом в филиал столичного ресторана, гарантирующего бесплатные обеды.

Автор: Сухомозский Николай Михайлович | слов 709 | метки: , ,


Добавить комментарий