16 января  2015  года.
Сегодня у меня день рождения, 82 года назад я появился на свет, есть над чем призадуматься …

Почему я снова вернулся к своему дневнику? Ещё в институте руко­водитель актёрского курса режиссер народный артист  Юлий Яков­левич Райзман посоветовал мне вести ежедневные записи происходящих событий, характеристики разных людей, свои настроения, поступки и размыш­ления… Зачем он это мне по советовал? Я не знаю. Однако послушно завёл потайную тетрадь и аккуратно записывал в ней каждый прожитый день — у вплоть до деталей, разговоров и Слов. Так сохранились и накопились в те­чение времени свежие впечатления в книгу  «Пути неисповедимые » где на­шли своё место и сам Юлий Райзман, и В. Шукшин, и С. Филиппов, и П. Кадочников, и Н. Рыбников, и А. Ларионова, и Н. Мордюкова, и В. Тендряков, и В. Некрасов, и Л. Быков, и Г. Юматов, и И. Смоктуновский, и К. Лучко, и С. Лукьянов, и Л. Луков, и Б. Ливанов, и Е. Самойлов, и В.Трошин, и В. Гафт, К. Сорокин, и М. Жаров, и Т. Конюхова, и Т. Нилецкая, и П. Алейников, и М. Ульянов, и В. Померанцев, и Л. Рахманов, и И. Лапиков, и Л. Чурсина и А. Демьяненко, и даже министр культуры Р.Е. Фурцвва… Еще  мог бы вспомнить С. Герасимова, Т. Макарову, М. Хуциева, В. Бирюкова, А. Баталова, В. Дружникова, К. Лаврова, Э. Розовского, В. Сафонова, П. Тодоровского, Л. Виролайнен, Е. Драпеко, Б. Окуджаву, И. Макарову… и многих талантливых достойных людей советского киноискусства, с кем сводила судьба, доводи­лось работать, общаться, которые встретились мне, кто так или иначе влияли на меня, создавая во мне то, что я из себя представляю сегодня.

20 января 2015 года
Зачем я все это пишу? Впрочем, всё так и было, встречались мне интересные люди, вложили в меня понимание жизни, частицу души, — и это осталось во мне, за что я должен быть благодарным судьбе…

Так зачем я пишу? Может быть хочется задним числом оправдать все ошибки и заблуждения, выявись только одни достижения, чтобы пред стать в лучшем виде? Зачем? Или, может быть, разобраться в себе, к чему я пришёл в конце своей жизни, которая теперь никому не нужна?

«И вообще что нужно и что не нужно?  Не слишком ли    просто мы и себе, и другим отвечаем на этот вопрос?

Наверно самому человеку кажется, что он пишет никому не нужную книгу, но он все-таки пишет ее, находит в себе удивительную силу писать то, что, как ему кажется в эту минуту, никому другому не нужно, — странно, если бы это действительно оказалось никому не нужным! Странно, если бы нравственная сила, заставляющая в эти минуты человека всё-таки писать, делать не что-то другое, а писать, и писать так хорошо, как он только может, так и пропала бы даром — в этом было бы что-то лишком несправедливое!…

Всякая чужая жизнь в конце концов открыва­ется через твою собственную, даже непохожую»  К. Симонов. «20 дней без войны»

Однажды меня пригласили на Ленинградское радио для записи передачи «Актёры и роли». В маленькой комнате, отделённой стеклянной стеной от ап­паратной, кроме меня были двое ведущих. Меня сразу спросили:
- Вы счастливы?
- Да.
Ответ был не менее неожиданным, чем вопрос , тем более, что отозвался я сразу, ничуть не раздумывая.

Девушка за стеклом с любопытством взглянула на меня, и я вынужден был ответить подробней:
- Что нужно человеку для счастья? Любовь, дом, семья, обязательно -  дети, интересная, близкая сердцу работа, здоровье, родня и друзья – всё это есть у меня. Что ещё надо? Чтобы была покойной            душа  — открытости, правде. Может быть, трудно поверить, но у меня за плечами — уже пятьдесят лет работы. Столько же мы — вместе с женой. Разве это не счастье?
- Что для вас ваша жена?
- Если бы не она – меня бы давно уже не было .
- Как вы познакомились с будущей вашей женой?

23 января 2015 года
Мы познакомились в поезде. На пути из Москвы на восток. Ехали из институтов домой, на каникулы. Вагон был полон студентами, звенела ги­тара. Напротив меня сидели две девушки, одна из которых — кудрявая, бе­локурая, молчаливая — сразу понравилась мне, и я догадался помочь ей вынести её чемодан на станции Омск, куда она ехала, /а мне предстояло ка­чаться в вагоне ещё двое суток/. Ее на перроне встречали родители, она познакомила нас, мы с ней обменялись домашними адресами, адресами своих  институтов /училась она в институте цветных металлов и золота/ и стали встречаться в Москве. А через два года женились.
- Стало быть — по любви? что такое — любовь?

Любовь — это чувство космической сути и смысла. Другое дело, что её низвели’ в наше время до обычной влюбленности, элементарного секса, легко объясняются с обильными поцелуями, клятвенно обещаясь любить аж до самого гроба,  не представляя сложности жизни. Поэт С. Щипачёв однажды указал:

Любовь — не вздохи на скамейке
И — не прогулка при луне.

Когда постоянно общаешься с человеком и понимаешь его убеждения, ин­тересы, привычки, пристрастия — всё, чем живёт человек, становится твоим собственным или общим — и происходит это естественно, незаметно и прочно. Вплоть до того, что одновременно возникают единые мысли: как только один начинает какие-либо слова, как те же слова произносит другой — и оба сме­ются над совпадением слов. Недаром в глазах окружающих муж и жена  часто бывают друг на друга похожи. Причём, даже — внешне.

И в то же время, мы — разные люди. У каждого своё воспитание, личная жизнь, родные, друзья и подруги — и нужно об этом не забывать, чуть меньше любить себя самого и уважать особенности другого. Ведь что такое коварная ревность — причина развода, как не любовь к себе самому? Тяжёлое чувство, когда понимаешь: меня обманули — такого хорошего, во всём положительного и предпочли кого-то другого, выходит, он лучше меня? А может быть, в чём-то я сам виноват? Ну нет, такого я допустить не могу, потому что я самый луч­ший на свете — недаром меня полюбила такая прекрасная девушка! Но ведь она полюбила первоначальный тот образ, который тогда представляла себе и любит поныне, стараясь меня приблизить к нему. В этом смысле, как говорится, жен­щина созидает мужчину, и ничего в том обидного нет, если сам понимаешь, что становишься лучше.

Прожив вместе несколько лет, избавившись от оглушающей страсти, которая с годами уходит, освобождая любимую женщину от средства для развлечений и развивая самокритичность, самоиронию, отчётливо ощущаешь присутствие другого человека в сeбe — с его внутренним миром, с чуткой душой, с постоянной заботой о тебе, дорогом. На это способна любимая женщина. Особенно, если тебя, не дай бог, посещает болезнь. Тогда понимаешь всю жен­скую меру ответственности, заботы, желания взять на себя все болячки твои, она чувствует то же, что чувствуешь ты, что тревожит тебя, она стала тобою, поддерживая твою драгоценную жизнь.

Так и случилось, когда я недавно свалился в инсульте и потерял равно­весие в теле. Мало .того, я вынужден, из-за болезни отказаться от съёмок, да и писательская работа у меня затруднилась: воображение, память ослабли, и руки, утратили былую послушность. Но, тем не менее, преодолевая себя, написал документальную повесть и даже выпустил за год три книги.

Вот и пришлось  моей половине мотаться по городу, поскольку я был совершенно лишен персональной возможности общаться с издателями, корректорами, Союзом писателей… Рая всех там нашла и узнала и без меня заключала договора, хоть и сама ужена пенсии, но продолжает работать бухгалтером в какой-то компании, добывая нам скудные средства для жизни.  К тому же, она отыскала в городе  и наняла на весь вечер кафе юбиляру, ближайшей родне,  дальним родственникам, прилетевшим на мой юбилей из Сибири и с юга, и ленинградским друзьям – всего собралось в общей сложности около двадцати человек.

Когда мы с Раей появились в кафе перед сбором гостей, дежурные девушки спросили меня:
- Вы – к кому? К Раисе Андреевне?
- Нет, я – к себе, я юбиляр.
- Извините.
- О, ты в городе известней, чем я!
Она только молча улыбнулась  в ответ.

А тут на неё  навалились больница и поликлиника,  аптеки, квартплата и магазины… Она вою жизнь заменила       моею  и делает всё, что я должен делать, Вот как это можно назвать? Одной лишь любовью? Нет, это жизнь, она соединила в одно целое — так природой устроено. мы знаем, как скоро один за другим уходят из жизни жена или муж, прожившие вместе все  годы, когда кто-то из них умирает потому что другому не остаётся достаточно сил для продолжения жизни — все силы уходят вместе с покойным. У писателя А.Грина есть образ счастливой судьбы: «Они жили долго и умерли в один день”.

30 января 2015 года
Сегодня — событие! Родилась долгожданная правнучка Маша. Мария  Андреевна Соловьёва.  Она мне и Рае добавила еще один титул — прадедушки и прабабушки. Круг жизни у нас завершился вторично.

Всегда я мечтал воспитывать дочку, даже общался с нею во сне: заплетал ей косички, повязывал бантики, рассказывал сказки. даже имя ей было мною придумано — Леночка… Но вместо неё — признать я, к великому счастью родился Сергей — продолжатель Соловьёвского рода. Жена обещала:
- Чyток потерпи — подарю тебе девочку.

Но подготовка и чтение лекций по экономике в Политехническом институте, ночная работа над диссертацией, защита её, поездки со своими студентами на практику по заводам в других городах, участие в меж­дународных симпозиумах в Болгарии, в ГДР… К тому же – мои постоянные командировки на съёмки — до ребёнка ли тут? И снова жена обещала мне:
- Успокойся. вот выйдешь на пенсию — у тебя будет внучка.

Однако, опять же, в семье у Сергея родились Андрей и Алёша – двое моих замечательных внуков. И только теперь старший внук подарил нам Марию.

Не помню всех ласковых слов, какие говорила мне мама, чтобы заботой своей поддержать, укрепить мою веру в выздоровление, когда я во время войны умирал от тяжёлой болезни, — а мать несомненно их говорила, — но только отчётливо помню, как она чудом осталась жива, спасая меня,..

В то время в наш дом, под надёжную крышу           собрались три семьи: ро­дители мамы — у них было двое детей, мамин брат, дядя Миша с женой — и у них было двое детей и мама — четырьмя пацанами, я был старший из них.

Рaботала только мама: родители были пенсионерами, жена дяди чем-то болела, а самого дядю Яшу, учителя литературы и русского языка, освободили от воинской службы из-за смертельной болезни — лёгочного ту­беркулёза.

Меня отгоняли от железной кровати, где лежал дядя Яша, но я  постоянно тянулс я к нему — он наизусть читал сказки Пушкина            и одновременно рисовал карандашом на газете сказочных рыцарей, выходивших из бурного моря. От него я, понятное дело, и подхватил его лёгочный туберкулёз.

В голодную пору, когда деньги утратили цену и на них невозможно стало купить даже хлеба, а мне, чтобы выжить или хотя бы поддержать мои слабые силы, нужны были сало и молоко, в котором, кипящем, растворили то сало — и это было по нашим понятиям единственным средством против чахот­ки, — но сала у нас, естественно,не было, и молоко от            тощенькой коро­вёнки сдавали налогом фронта..

Детей в избе, кроме меня, было семеро, из разных углов раздавали ь их крики:
- Мо-ло-ка!..
- Ка-а-а!..
- Ка-а-а!..
- Ка-а-а!..
С тех пор не могу выносить ни сала, ни молока.
- Отдайте вы им, — обращался я к маме. — Они ещё маленькие.
- Вот дурачок, — отвечала мне мама. — Они все здоровенькие. А тебе надо поправиться.

Двоих больных она пасти не могла, дядю Яшу вскоре похоронили, и мама взяла дополнительную работу: по вечерам, как и прежде, ушила картошку для фронта, а по утрам в той сушилке тёрла на тёрке клубни картофеля, отжимала крахмал, пекла из крахмала блины и относила их инвалидам, в сапожную мастерскую. /Горбатенький Гриша- сапожник набрал из мальчишек команду и обучил их шить сапоги для солдат. Поскольку люди старались для фронта, им по закону полагался бесплатный обед, за государственный счёт/. Мама вставала когда все ещё спали и возвращалась домой уже ночью, и я, конечно, не слышал, как она осторожно стучится в окно и бабушка, сонно кряхтя, слезает с печи, чтобы откинуть крючок на двери.

Мама тогда ободрала весь наш дом — занавески, ковёр, даже полови­ки — всё, что нажито было ещё до войны — и поменяла на сало. /В колхо­зах тот голод не так ощущался, как в нашем селе, и крестьяне охотно меняли продукты питания на разные тряпки, которых тоже не было в мага­зинах/. Взяв санки с ковром, мама пошла в соседний колхоз за продукта­ми. Пока там торговались, зимний день уже кончился. Ей предложили остаться в этой деревне до света, чтобы не рисковать, потому что в соседних селах объявились две стаи голодных волков. Она согласилась, но пе­ред утром не выдержала, решила идти, не слушая уговоров .  /”Ой, сына! Как он там без меня?”/. Всё же пошла, но за деревней из тёмного ельника раздался пронзительный вой. Хотела было вернуться, да за спиной раскатился ещё один вой. Она поняла, что — это конец, загрызут. На счастье, как в сказке, настиг её скрип железных полозьев и храп перепуганной лошади. Мать закричала и еле успела упасть на остатки соломы в санях. Колхозник нахлёстывал лошадь и матерился /Ой, матерился!/, хотя и без этого, чуя рядом с санями хищную стаю, лошадь неслась, напрягая последние силы. Когда на рассвете показалось село, волчья стая пугливо отстала.

Вот так ради сына мать едва не лишилась собственной жизни. Что это? Как объяснить? Любовь — это не слово, а действие.

21 марта 2015 года
День рождения у младшего внука, Алёши. 6 марта мы поздравляли старшего. /Они у нас оба мартовские/. Там, у Андрея, и познакомились с новорожденной правнучкой. Маленькая, 3 килограмма 700 граммов веса, здоровенькая, лежит невесомо в руках у Андрея, как живой колобок.  Мы долго гадали и спорили, на кого она больше похожа — на отца или мать, но не пришли ни к чему. Наш спор разрешила прабабушка Рая. Она отыска­ла потрёпанный снимок Сергея, сделанный очень давно, когда наш Сережа был еще в возрасте Маши, где младенец Серёжа похож был на Раиного от­ца. Так что Маша оказалась похожа на собственного деда Сергея — хоть на целое поколение.

На день рождения в квартире Сергея и Тани, где временно жил и Алёша, вместе с родителями /за неимением собственного жилья/, собрались мы с Раисой, Сергей и Татьяна — родители, старший внук с Наташей и мама Наташи, тоже недавно ставшая бабушкой. Алёши ещё не было дома, oн позвонил по мобильнику, что задержится в хоккейной команде на льду, где тренирует подростков школьного возраста, будущих хоккеистов, и посоветовал начинать торжество без него. Таня, зная упрямый характер Алеши, позвала веех к етолу, украшенному жареной курицей печёной картошкой, овощными салатами, красным вином и букетами свежих цветов в стеклянных газонах.

Комната была белая, мягко освещена электрическим светом. Видно, что — после ремонта, сделанного Сергеем и Таней, уставленная цветами — слабость Татьяны. На полке стоял телевизор, томно лежала на мягкой подставке серая кошка по имени Милька, в комнатной матерчатой будке резвился щенок Даниил, беспечно пел кенар в подвешенной клетке — и было так тихо, спокойно, уютно, что создавалось у всех впечатление чувства любви и согласия, покоя души хозяев квартиры, и это были близкие люди, и каждый испытывал ощущение единой семьи, созданной мной и Раисой, вложивших в потомство всё то, что к нам перешло от родителей и сохранилось в душах детей…

Наконец появился Алёша. Он скромно, с достоинством принял от нас поздравления и подарки, не выражая при этом особенных чувств, потому что происходящее шло от семьи, где все до конца понимали друг друга.

И было от этого радостно, умиротворённо, казалось, что жизнь обещает устойчивость, уверенность в будущем.

6 мая 2015 года
Вечером у телевизора, по которому шёл перед праздником фильм «Жди меня», я вспоминал разлуку с отцом во время войны и то, как мама, не подпуская к сердцу похоронки соседей, истово верила в живого отца, в то, что он непременно вернётся с победой домой. «Жди меня — и я вернусь», «Ожиданием своим ты спасла меня” — эти слова сопровождали нас всю войну. И отец глубоко, убеждённо, по-настоящему верил во всепобеждающую силу любви моей матери, во всемогущество её нежной души. В ее ожидание, верность, тоску и тревогу, бессонные ночи, необыкновенную её прозорливость, желание защитить, заслонить его от грозящей опасности в боях и походах, хотя рядом самой её не было, но что-то там всё-таки было, что уводило его от беды и принимало осколки снарядов и пули, нацеленные в него и несущие смерть. Её любящая душа была вся из­ранена, но не погибла, потому что погибель не в силах её одолеть.

7 мая 2015 года
Чтобы я во время ходьбы не качался и не упал где-нибудь, жена каждый вечер в минуты моих тренировок неслышно, как тень, сопровождает меня, купив мне заранее дорожную палку, готовая поддержать меня, если я падаю, в надежде на то, что когда-нибудь у меня восстановятся преж­ние навыки, я нова пойду, как здоровый, и вновь стану тем, кем был до болезни.

9 мая 2015 года
День Победы, что чувствую я в этот день — словами не передать, нет у меня таких слов. Войну до этого дня ещё нужно было прожить, не дай бог, когда жизнь человека тесно дружила  со смертью на фронтах и в тылу. Пока, — вот уже 70 лет! – нас избавили от гнетущего страха войны для продолжения естественной жизни…

15 мая 2015 года
Мне не забыть того летнего дня — да и  нужно ли?

… Волна знойного воздуха беззвучно смывает пыльное облако, от­крыв мне отца, стоящего у дрожащей от долгой дороги “полуторки”. Впер­вые я вижу отца в солдатской поношенной форме и не могу его сразу узнать. Отец, сняв     пилотку, стоит у машины и смотрит мне         прямо            в гла­за. А я не в силах двинуться с места.

- Ыы.. – произносит он дрогнувшим голосом и делает шаг.

В начало