К 95-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ БУЛАТА ОКУДЖАВЫ

Автор: Администратор

9 мая 2019 года исполнилось 95 лет со дня рождения Булата Шаловича Окуджавы.
К этой дате мы подготовили подборку его стихов.

Содержание

8. «МНЕ В МОЁМ МЕТРО НИКОГДА НЕ ТЕСНО…»

9. О СИНИХ МАЯКАХ («Не бродяги, не пропойцы…»)

12. «ИЗ ОКОН КОРОЧКОЙ НЕСЕТ ПОДЖАРИСТОЙ…»

13. ПЕСЕНКА О КОМСОМОЛЬСКОЙ БОГИНЕ

17. «НЕВА ПЕТРОВНА, ВОЗЛЕ ВАС – ВСЕ ЛЬВЫ…»

20. ВЫ СЛЫШИТЕ, ГРОХОЧУТ САПОГИ

22. «ПО ФОНТАНКЕ, ПО ФОНТАНКЕ, ПО ФОНТАНКЕ…»

28. «НЕ ВЕРЬ ВОЙНЕ, МАЛЬЧИШКА…»

30. «ЭТА ЖЕНЩИНА! УВИЖУ И НЕМЕЮ…»

32. «КОГДА МЫ УХОДИМ (ХОТЬ В ДОЖДЬ, ХОТЬ В СУШЬ)…»

36. ПЕСЕНКА СТАРОГО ШАРМАНЩИКА

37. «ВСЮ НОЧЬ КРИЧАЛИ ПЕТУХИ…»

43. ПЕСЕНКА О ХУДОЖНИКЕ ПИРОСМАНИ

44. НАДЕЖДЫ МАЛЕНЬКИЙ ОРКЕСТРИК

47. ПЕСНЯ О МОСКОВСКИХ ОПОЛЧЕНЦАХ

53. «ОН, НАКОНЕЦ, ЯВИЛСЯ В ДОМ…»

59. «ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ГОСПОЖА УДАЧА»

61. ПРИЕЗЖАЯ СЕМЬЯ ФОТОГРАФИРУЕТСЯ У ПАМЯТНИКА ПУШКИНУ

64. «ЖЕНЮСЬ, ЖЕНЮСЬ… КАКИЕ МОГУТ БЫТЬ ИГРУШКИ?…»

70. «СОЛНЫШКО СИЯЕТ, МУЗЫКА ИГРАЕТ…»

76. СТАРИННАЯ СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ

77. «ПОКА ЕЩЁ ЖИЗНЬ НЕ ПОГАСЛА…»

1. СОЮЗ ДРУЗЕЙ

Ф. Светову

Поднявший меч на наш союз
достоин будет худшей кары.
И я за жизнь его тогда
не дам и самой ломаной гитары.
Как вожделенно жаждет век
нащупать брешь у нас в цепочке.
Возьмёмся за руки друзья,
Возьмёмся за руки друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке.

Среди совсем чужих пиров
и слишком ненадежных истин,
не дожидаясь похвалы,
мы перья белые свои почистим.
Пока безумный наш султан
сулит дорогу нам к острогу,
возьмёмся за руки друзья,
возьмёмся за руки друзья,
возьмёмся за руки ей-богу.

Когда ж придёт делёжки час,
не нас калач ржаной поманит,
и рай настанет не для нас,
зато Офелия всех нас помянет.
Пока ж не грянула пора
нам отправляться понемногу,
возьмёмся за руки друзья,
возьмёмся за руки друзья
Возьмемся за руки ей-богу
Возьмемся за руки друзья
Возьмемся за руки друзья
Возьмемся за руки ей-богу

Песню, в припеве которой говорится о том, что надо взяться за руки, пока не поздно, я написал после ХХ съезда. В то время союз друзей представлял собой нечто реальное. Мы, люди одного образа мыслей, представляли, что, если мы сплотимся, можно будет изменить ход событий. Теперь мы знаем, что историей движут не только узы дружбы. Постепенно мы отпускали руки друг друга.

*******

2. ВОЗВРАЩЕНИЕ

«Мужья на войне: им пиши — не пиши…»

Мужья на войне: им пиши – не пиши.
В горах городок, тишиной занесённый;
он в самой глуши, а в домах — ни души.
Стоят у ворот одинокие жёны.
А крыльев-то нет долететь до войны,
мужей разыскать, от беды уберечь их.
Лишь смуглые руки у каждой жены,
да чёрные косы струятся за плечи
и падают на пол, бегут за порог
и где-то в ущельях, пропав ненароком,
становятся лентами горных дорог…
(Мы многим обязаны этим дорогам.)
Наверно, по ним, осторожно кружа,
когда ожиданье почти на исходе,
приходят одетые в бурки мужья,
из самого пекла к подругам приходят.
Ведь что им тоска расстояний любых:
ведут их знакомою прядкою
те чёрные косы — дороги любви,
которыми сам я вернулся однажды.

1956 г.

*******

3. ПЕСЕНКА О ЛЁНЬКЕ КОРОЛЁВЕ

Во дворе, где каждый вечер всё играла радиола,
где пары танцевали, пыля,
ребята уважали очень Лёньку Королёва,
и присвоили ему званье Короля.

Был Король, как король, всемогущ. И если другу
станет худо и вообще не повезет,
он протянет ему свою царственную руку,
свою верную руку, – и спасет.

Но однажды, когда «мессершмитты», как вороны,
разорвали на рассвете тишину,
наш Король, как король, он кепчонку, как корону,
набекрень, и пошел на войну.

Вновь играет радиола, снова солнце в зените,
да некому оплакать его жизнь,
потому что тот Король был один (уж извините),
королевой не успел обзавестись.

Но куда бы я не шёл, пусть какая ни забота
(по делам или так, погулять),
всё мне чудится, что вот за ближайшим поворотом
Короля повстречаю опять.

Потому что, на войне хоть и правда стреляют,
не для Леньки сырая земля,
Пототму что (виноват), но я Москвы не представляю
без такого, как он, короля.

1957 г.

*******

Мне давно хотелось написать песню о Москве, городе, который я так люблю. Но не похожую на гимн, а какую-то интимную, выразить мою любовь. Вот так я думал, мечтал, мечтал… И вот у меня стали появляться «Лёнька Королев», «Полночный троллейбус», потом «Московский муравей», «Арбат, мой Арбат» – и получился такой вот цикл московских песен.

4. ПОЛНОЧНЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС

Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний,
в случайный.

Полночный троллейбус, по улице мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье,
крушенье.

Полночный троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры – матросы твои -
приходят
на помощь.

Я с ними не раз уходил от беды,
я к ним прикасался плечами…
Как много, представьте себе, доброты
в молчанье,
в молчанье.

Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затухает,
и боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.

1957 г.

*******

5. МОСКОВСКИЙ МУРАВЕЙ

Не тридцать лет, а триста лет иду, представьте вы,
По этим древним площадям, по голубым торцам.
Мой город носит высший чин и звание Москвы,
Но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.

Иду по улицам его в рассветной тишине,
Бегу по улицам кривым (простите, города).
Но я – московский муравей, и нет покоя мне,
Так было триста лет назад, и будет так всегда.

Ах, этот город, он такой, похожий на меня:
То грустен он, то весел он, но он всегда высок.
Что там за девочка в руке несет кусочек дня,
Как будто завтрак в узелке мне, муравью, несет?

1957 г.

*******

6. ПЕСЕНКА ОБ АРБАТЕ

Ты течёшь, как река. Странное название!
И прозрачен асфальт, как в реке вода.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моё призвание.
Ты — и радость моя, и моя беда.

Пешеходы твои — люди невеликие,
Каблуками стучат — по делам спешат.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моя религия,
Мостовые твои подо мной лежат.

От любови твоей вовсе не излечишься,
Сорок тысяч других мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моё отечество,
Никогда до конца не пройти тебя.

1959 г.

Арбат для меня не просто улица, а место, которое для меня как бы олицетворяет Москву и мою родину.

*******

7. ВЕСЁЛЫЙ БАРАБАНЩИК

Ю. Левитанскому

Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше,
когда дворники маячат у ворот.
Ты увидишь, ты увидишь как весёлый барабанщик
в руки палочки кленовые берёт.

Будет полдень, суматохою пропахший,
звон трамваев и людской водоворот,
но прислушайся – услышишь, как весёлый барабанщик
с барабаном вдоль по улице идёт.

Будет вечер – заговорщик и обманщик,
темнота на мостовые упадёт,
но вглядись – и ты увидишь, как весёлый барабанщик
с барабаном вдоль по улице идёт.

Грохот палочек… то ближе он, то дальше.
Сквозь сумятицу, и полночь, и туман…
Неужели ты не слышишь, как весёлый барабанщик
вдоль по улице проносит барабан?!

1957 г.

*******

8. «МНЕ В МОЁМ МЕТРО НИКОГДА НЕ ТЕСНО…»

Мне в моём метро никогда не тесно,
потому что с детства оно, как песня,
где вместо припева, вместо припева:
— Стойте справа! Проходите слева!

Порядок вечен, порядок свят.
Те, что справа, стоят, стоят.
Но те, что идут, всегда должны
держаться левой стороны.

1957 г.

*******

9. О СИНИХ МАЯКАХ

«Не бродяги, не пропойцы»

Не бродяги, не пропойцы,
за столом семи морей
вы пропойте, вы пропойте
славу женщине моей!

Вы в глаза ее взгляните,
как в спасение своё,
вы сравните, вы сравните
с близким берегом её.

Мы земных земней.
И вовсе к черту сказки о богах!
Просто мы на крыльях носим
то, что носят на руках.

Просто нужно очень верить
этим синим маякам,
и тогда нежданный берег
из тумана выйдет к вам.

1957 г.

*******

10. ПЕСЕНКА О ВАНЬКЕ МОРОЗОВЕ

А. Межирову

За что ж вы Ваньку-то Морозова?
Ведь он ни в чем не виноват.
Она сама его морочила,
а он ни в чем не виноват.

Он в старый цирк ходил на площади
и там циркачку полюбил.
Ему чего-нибудь попроще бы,
а он циркачку полюбил.

Она по проволке ходила,
махала белою рукой.
И страсть Морозова схватила
Своей мозолистой рукой.

А он швырял в «Пекине» сотни,
ему-то было все равно.
А по нему Маруся сохнет,
и это ей не все равно.

А он медузами питался,
циркачке чтобы угодить.
И соблазнить ее пытался,
чтоб ей, конечно, угодить.

Не думал, что она обманет,
ведь от любви беды не ждешь…
Ах, Ваня, Ваня, что ж ты, Ваня,
Ведь сам по проволке идешь…

1957 г.

*******

11. ЧАСОВЫЕ ЛЮБВИ

Часовые любви на Смоленской стоят.
Часовые любви у Никитских не спят.
Часовые любви
по Петровке идут
неизменно…
Часовым полагается смена.

О великая вечная армия,
где не властны слова и рубли,
где все рядовые – ведь маршалов нет у любви!
Пусть поход никогда ваш не кончится.
признаю только эти войска!..
Сквозь зимы и вьюги к Москве подступает весна.

Часовые любви на Волхонке стоят.
Часовые любви на Неглинной не спят.
Часовые любви
по Арбату идут
неизменно…
Часовым полагается смена.

1958 г.

*******

12. «ИЗ ОКОН КОРОЧКОЙ НЕСЕТ ПОДЖАРИСТОЙ…»

Е. Рейну

Из окон корочкой несёт поджаристой.
За занавесками – мельканье рук.
Здесь остановки нет, а мне – пожалуйста:
шофёр в автобусе – мой лучший друг.

Я знаю, вечером ты в платье шёлковом
пойдёшь по улице гулять с другим…
Ах Надя, брось коней кнутом нащёлкивать,
Попридержи коней, поговорим!

А кони в сумерках колышут гривами.
Автобус новенький, спеши, спеши!
Ах, Надя, Наденька, мне б за двугривенный
в любую сторону твоей души.

Она в спецовочке, такой промасленной,
берет немыслимый такой на ней…
Ах Надя, Наденька, мы были б счастливы…
Куда же гонишь ты своих коней!

Но кони в сумерках колышут гривами.
Автобус новенький спешит-спешит.
Ах Надя, Наденька, мне б за двугривенный
в любую сторону твоей души!

1958 г.

*******

13. ПЕСЕНКА О КОМСОМОЛЬСКОЙ БОГИНЕ

Я смотрю на фотокарточку:
две косички, строгий взгляд,
и мальчишеская курточка,
и друзья кругом стоят.

За окном всё дождик тенькает:
там ненастье во дворе.
Но привычно пальцы тонкие
прикоснулись к кобуре.

Вот скоро дом она покинет,
вот скоро вспыхнет бой кругом,
но комсомольская богиня…
Ах, это, братцы, о другом!

На углу у старой булочной,
там, где лето пыль метёт,
в синей маечке-футболочке
комсомолочка идёт.

А её коса острижена,
в парикмахерской лежит.
Лишь одно колечко рыжее
на виске её дрожит.

И никаких богов в помине,
лишь только дела гром кругом,
но комсомольская богиня…
Ах, это, братцы, о другом!

1958 г.

*******

14. ГОРИ, ОГОНЬ, ГОРИ

Ю. Нагибину

Неистов и упрям,
гори, огонь, гори.
На смену декабрям
приходят январи.

Нам все дано сполна –
и горести, и смех,
одна на всех луна,
весна одна на всех.

Прожить лета б дотла,
а там пускай ведут
за все твои дела
на самый страшный суд.

Пусть оправданья нет
и даже век спустя
семь бед – один ответ,
один ответ – пустяк.

Неистов и упрям,
гори, огонь, гори.
На смену декабрям
приходят январи.

1959 г.

*******

15. ГЛАВНАЯ ПЕСЕНКА

Наверное, самую лучшую
На этой, земной стороне,
Хожу я и песенку слушаю –
Она шевельнулась во мне.

Она еще очень неспетая,
Она зелена, как трава,
Но чудится музыка светлая,
И строго ложатся слова.

Сквозь время, что мною не пройдено,
Сквозь смех наш короткий и плач
Я слышу: выводит мелодию
Какой-то грядущий трубач.

Легко, необычно и весело
Кружит над скрещеньем дорог
Та, самая главная песенка,
Которую спеть я не смог.

*******

16. ПЕСЕНКА О ГОЛУБОМ ШАРИКЕ.

Девочка плачет: шарик улетел.
Её утешают, а шарик летит.

Девушка плачет: жениха все нет.
Её утешают, а шарик летит.

Женщина плачет: муж ушел к другой.
Её утешают, а шарик летит.

Плачет старушка: мало пожила…
А шарик вернулся, а он голубой.

1957 г.

*******

17. «НЕВА ПЕТРОВНА, ВОЗЛЕ ВАС – ВСЕ ЛЬВЫ…»

Нева Петровна, возле Вас – все львы.
Они Вас охраняют молчаливо.
Я с женщинами не бывал счастливым,
Вы – первая. Я чувствую, что – Вы.

Послушайте, не ускоряйте бег,
банальным славословьем вас не трону:
ведь я не экскурсант, Нева Петровна,
я просто одинокий человек.

Мы снова рядом. Как я к Вам привык!
Я всматриваюсь в Ваших глаз глубины.
Я знаю: Вас великие любили,
да вы не выбирали, кто велик.

Бывало, Вы идёте на проспект,
не вслушиваясь в титулы и званья,
а мраморные львы – рысцой за Вами
и Ваших глаз запоминают свет.

И я, бывало, к тем глазам нагнусь
и отражусь в их океане синем
таким счастливым, молодым и сильным…
Так отчего, скажите, Ваша грусть?

Пусть говорят, что прошлое не в счёт.
Но волны набегают, берег точат,
и ваше платье цвета белой ночи
мне третий век забыться не даёт.

1957 г.

У этого стихотворения есть другая версия, которая прозвучала на встрече с Булатом Шаловичем в 1960-м году в его исполнении:

17.1 БАЛЛАДА О НЕВЕ

Послушайте, не ускоряйте бег,
банальным славословьем Вас не трону:
ведь я не экскурсант, Нева Петровна,
я просто одинокий человек.

Мы снова рядом. Как я к Вам привык!
Я всматриваюсь в Ваших глаз глубины.
Я знаю: Вас великие любили,
а вы не разбирались, кто велик.

Бывало, Вы идёте на проспект,
не всматриваясь в титулы и званья,
а мраморные львы – рысцой за Вами
и Ваших глаз запоминают цвет.

И я, бывало, к тем глазам нагнусь
и отражусь в их океане синем
таким влюблённым, ласковым и сильным…
Так отчего, скажите, Ваша грусть?

Неужто не полна моя любовь?
А помните, такому не стереться:
я падаю возле Вас, и знамя – в сердце,
и кровь моя стекала в вашу кровь.

Пусть говорят, что прошлое не в счёт.
Но волны набегают, берег точат,
и Ваше платье цвета белой ночи
мне третий век забыться не даёт.

*******

18. СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ МАРШ

Е. Евтушенко

Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет,
когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет.
Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая,
а для меня – твои тревоги и добрый мир твоих забот.

Но если целый век пройдет, и ты надеяться устанешь,
Надежда, если надо мною смерть распахнет свои крыла,
ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет,
Чтобы последняя граната меня прикончить не смогла.

Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся,
какое б новое сраженье ни покачнуло б шар земной,
Я всё равно паду на той, на той далекой на Гражданской,
и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

1957 г.

*******

19. ПЕСЕНКА О ДУРАКАХ

Вот так и ведется на нашем веку:
на каждый прилив – по отливу,
на каждого умного – по дураку,
всё поровну, всё справедливо.

Но принцип такой дуракам не с руки,
с любых расстояний их видно.
Кричат дуракам: «Дураки, дураки!»
А это им очень обидно.

И чтоб не краснеть за себя дураку,
чтоб каждый был выделен, каждый,
на каждого умного – по ярлыку
повешено было однажды.

Давно в обиходе у нас ярлыки –
по фунту на грошик на медный.
И умным кричат: «Дураки, дураки!»
А вот дураки – незаметны.

*******

20. ВЫ СЛЫШИТЕ, ГРОХОЧУТ САПОГИ

Вы слышите, грохочут сапоги,
и птицы ошалелые летят,
и женщины глядят из-под руки,
вы поняли, куда они глядят?

Вы слышите, грохочет барабан?
Солдат, прощайся с ней, прощайся с ней.
Уходит взвод в туман, в туман, в туман.
А прошлое ясней, ясней, ясней.

А где же наше мужество, солдат,
когда мы возвращаемся назад?
Его, наверно, женщины крадут,
и, как птенца, за пазуху кладут.

А где же наши женщины, дружок,
когда вступаем мы на свой порог?
Они встречают нас и вводят в дом,
а в нашем доме пахнет воровством.

А мы рукой на прошлое – вранье,
а мы с надеждой в будущее – свет.
А по полям жиреет воронье,
а по пятам война грохочет вслед.

И снова переулком – сапоги,
и птицы ошалелые летят.
И женщины глядят из-под руки,
в затылки наши круглые глядят…

1957 г.

*******

21. ДО СВИДАНИЯ, МАЛЬЧИКИ

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли –
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом солдат…
До свидания, мальчики! Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите вы, и все-таки
постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб – разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги – ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
постарайтесь вернуться назад.

1958 г.

*******

22. «ПО ФОНТАНКЕ, ПО ФОНТАНКЕ, ПО ФОНТАНКЕ…»

По Фонтанке, по Фонтанке, по Фонтанке
лодки белые холёные плывут.
На Фонтанке, на Фонтанке, на Фонтанке
ленинградцы удивлённые живут.

От войны ещё красуются плакаты,
и погибших ещё снятся голоса.
Но давно уж – ни осады, ни блокады, –
только ваши удивленные глаза.

Я – приезжий. Скромно стану в отдаленье.
Слов красивых и напрасных не скажу:
что я знаю?.. Лишь на ваше удивленье
удивленными глазами погляжу.

1959 г.

*******

23. СИТЦЕВЫЕ ЖЕНЩИНЫ

...И когда под вечер над тобою
журавли охрипшие летят,
ситцевые женщины толпою
сходятся – затмить тебя хотят.

Молчаливы. Ко всему готовы.
Окружают, красотой соря…
Ситцевые, ситцевые, что вы!
Вы с ума сошли: она ж – своя!

Там, за поворотом Малой Бронной,
где окно распахнуто на юг,
за её испуганные брови
десять пар непуганных дают.

Тех, которые её любили,
навсегда связала с ней судьба.
И за голубями голубыми
больше не уходят ястреба.

Вот и мне не вырваться из плена.
Так кружиться мне, и так мне жить…
Я – алхимик. Ты – моя проблема
вечная… тебя не разрешить.

1959 г.

*******

24. АРБАТСКИЙ ДВОРИК

...А годы проходят, как песни.
Иначе на мир я гляжу.
Во дворике этом мне тесно,
и я из него ухожу.

Ни почестей и ни богатства
для дальних дорог не прошу,
но маленький дворик арбатский
с собой уношу, уношу.

В мешке вещевом и заплечном
лежит в уголке небольшой,
не слывший, как я, безупречным
тот двор с человечьей душой.

Сильнее я с ним и добрее.
Что нужно еще? Ничего.
Я руки озябшие грею
о тёплые камни его.

1959 г.

*******

25. БУМАЖНЫЙ СОЛДАТ

Один солдат на свете жил,
красивый и отважный,
но он игрушкой детской был:
ведь был солдат бумажный.

Он переделать мир хотел,
чтоб был счастливым каждый,
а сам на ниточке висел:
ведь был солдат бумажный.

Он был бы рад в огонь и в дым,
за вас погибнуть дважды,
но потешались вы над ним:
ведь был солдат бумажный.

Не доверяли вы ему
своих секретов важных,
а почему? А потому,
что был солдат бумажный.

А он судьбу свою кляня,
не тихой жизни жаждал.
И все просил: «Огня! Огня!
Забыв, что он бумажный.

В огонь? Ну что ж, иди! Идешь?
И он шагнул однажды,
и там сгорел он ни за грош:
ведь был солдат бумажный.

1959 г.

*******

26. «АТЫ-БАТЫ, ШЛИ СОЛДАТЫ…»

Аты-баты, шли солдаты,
аты-баты, в дальний путь.
Не сказать, чтоб очень святы,
но и не в чем упрекнуть.

Аты – справа, баты – слева,
шла девчонка мимо них.
Не сказать, чтоб королева,
но не хуже остальных.

Разговор об этой крале
те солдаты завели –
не сказать, чтоб приставали,
но и мимо не прошли.

А она остановилась,
чёрной бровью повела –
не сказать, чтобы влюбилась,
но и против не была.

Аты-баты, шли солдаты,
аты-баты, в дальний путь.
Не сказать, чтоб очень святы,
но и не в чем упрекнуть.

1959 г.

*******

27. ТЕЛЕГРАФ МОЕЙ ДУШИ

С. Ломинадзе

Стихло в улицах враньё.
Замерло движенье.
Улетело вороньё
на полях сраженья.

Лишь ползут из тишины,
сердце разрывая,
как извозчики войны,
красные трамваи.

Надеваю шинель –
главную одежду,
понимаю сильней
всякую надежду.

Замирает в тиши,
чуткий, голосистый,
телеграф моей души:
нет телеграфиста.

Он несёт свой синий кант
по сраженьям грозным.
Он уже прописан там.
Там с пропиской просто.

Южный фронт. Бельэтаж.
У конца дороги.
От угла – второй блиндаж…
Вытирайте ноги!

1959 г.

*******

28. «НЕ ВЕРЬ ВОЙНЕ, МАЛЬЧИШКА…»

Не верь войне, мальчишка,
не верь: она грустна.
Она грустна, мальчишка,
как сапоги, тесна.

Твои лихие кони
смогут ничего.
Ты весь – как на ладони,
все пули – в одного.

1959 г.

*******

Все мои стихи и песни не столько о войне, сколько против неё. Я рассказываю о том, что случилось со мной. С моими друзьями. Когда я был ещё в учебном миномётном дивизионе, уже четверо ребят с нашего арбатского двора были убиты. Но я об этом долгое время не мог писать.

*******

29. ЭТА ЖЕНЩИНА ТАКАЯ…

Эта женщина такая:
ничего не говорит,
очень трудно привыкает,
очень долго не горит.

Постепенно, постепенно
поднимается, кружа
по ступеням, по ступеням
до чужого этажа.

До далёкого, чужого,
до заоблачных высот…
и, прищурясь, смотрят жены,
как любить она идёт,

как идёт она — не шутит,
хоть моли, хоть не моли…
И уходят в норы судьи
коммунальные мои.

1959 г.

*******

30. «ЭТА ЖЕНЩИНА! УВИЖУ И НЕМЕЮ…»

Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ах, ни кукушкам, ни ромашкам я не верю,
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.

Набормочут: «Не люби ее такую!»
Напророчат: «До рассвета заживёт!»
Ах, наколдуют, нагадают, накукуют…
А она на нашей улице живёт!

1959 г.

*******

31. ТРИ СЕСТРЫ

С. Смирнову

Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
Вот стоят у постели моей кредиторы:
молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.

Раскошелиться б сыну недолгого века,
да пусты кошельки упадают с руки…
Не грусти, не печалуйся, о моя Вера,–
остаются ещё на земле должники!

И ещё я скажу и печально и нежно,
две руки виновато губами ловя:
– Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда,-
Есть ещё на земле у тебя сыновья!

Протяну я Любови ладони пустые,
покаянный услышу я голос её:
– Не грусти, не печалуйся, память не стынет,
я себя раздарила во имя твоё.

Но какие бы руки тебя ни ласкали,
как бы пламень тебя ни сжигал неземной,
в троекратном размере болтливость людская
за тебя расплатилась… Ты чист предо мной!

Чистый, чистый лежу я в наплывах рассветных,
Белым флагом струится на пол простыня…
Три сестры, три судьи, три жены милосердных
Открывают последний кредит для меня.

1959 г.

*******

32. «КОГДА МЫ УХОДИМ (ХОТЬ В ДОЖДЬ, ХОТЬ В СУШЬ)…»

Когда мы уходим (хоть в дождь, хоть в сушь),
у ворот стоят наши матери —
первооткрыватели наших душ,
как материков открыватели.
А сердца матерей горят кострами.
(Те костры в расставании жгут.)
Ах, сердца, вы, сердца, — родимые страны,
где нас непременно ждут,
где мы якоря свои бросили,
и куда б нас чудеса ни завели,
всё равно в те страны по осени
улетают наши журавли.

1959 г.

*******

33. ДЕЖУРНЫЙ ПО АПРЕЛЮ

Ах, какие удивительные ночи!
Только мама моя в грусти и тревоге.
«Что-же ты гуляешь, мой сыночек,
одинокий, одинокий?.

Из конца в конец апреля путь держу я.
Стали звезды и крупнее и добрее.
«Мама, мама, это я дежурю,
я дежурный по апрелю!»

«Мой сыночек, вспоминаю всё, что было,
стали грустными глаза твои, сыночек.
Может быть, она тебя забыла,
знать не хочет, знать не хочет?»

Из конца в конец апреля путь держу я,
Стали звезды и крупнее и добрее.
«Что ты мама, просто я дежурю,
я дежурный по апрелю.
Мама, мама, это я дежурю,
я дежурный по апрелю».

1960 г.

*******

34. СТАРЫЙ ПИДЖАК

Ж. Болотовой

Я много лет пиджак ношу.
Давно потерся и не нов он.
И я зову к себе портного
и перешить пиджак прошу.

Я говорю ему шутя:
«Перекроите все иначе.
Сулит мне новые удачи
искусство кройки и шитья».

Я пошутил. А он пиджак
серьезно так перешивает,
а сам-то всё переживает:
вдруг что не так. Такой чудак.

Одна забота наяву
в его усердьи молчаливом,
чтобы я выглядел счастливым
в том пиджаке. Пока живу.

Он представляет это так:
едва лишь я пиджак примерю –
опять в твою любовь поверю…
Как бы не так. Такой чудак.

1960 г.

*******

35. ПО СМОЛЕНСКОЙ ДОРОГЕ

По Смоленской дороге – леса, леса, леса.
По Смоленской дороге – столбы, столбы, столбы.
Над Смоленской дорогою, как твои глаза, –
две вечерних звезды – голубых моих судьбы.

По Смоленской дороге – метель в лицо, в лицо,
всё нас из дому гонят дела, дела, дела.
Может, будь понадёжнее рук твоих кольцо –
покороче б, наверно, дорога мне легла.

По Смоленской дороге – леса, леса, леса.
По Смоленской дороге – столбы гудят, гудят.
На дорогу Смоленскую, как твои глаза,
две холодных звезды голубых глядят, глядят.

1960 г.

*******

36. ПЕСЕНКА СТАРОГО ШАРМАНЩИКА

Е. Евтушенко

Шарманка-шарлатанка,
как сладко ты поешь!
Шарманка-шарлатанка,
куда меня зовешь?

Шагаю еле-еле –
вершок за пять минут.
Ну как дойти до цели,
когда ботинки жмут?

Работа есть работа,
работа есть всегда.
Хватило б только пота
на все мои года.

Расплата за ошибки –
она ведь тоже труд.
Хватило бы улыбки,
когда под ребра бьют.

Работа есть работа…

1960 г.

*******

37. «ВСЮ НОЧЬ КРИЧАЛИ ПЕТУХИ…»

О. Батраковой

Всю ночь кричали петухи
и шеями мотали,
как будто новые стихи,
закрыв глаза, читали.

Но было что-то в крике том
от едкой той кручины,
когда, согнувшись, входят в дом,
стыдясь себя, мужчины.

И был тот крик далек-далек
и падал так же мимо,
как гладят, глядя в потолок,
чужих и нелюбимых.

Когда ласкать уже невмочь
и отказаться трудно…
И потому всю ночь, всю ночь
не наступало утро.

1961 г.

*******

38. ПЕСЕНКА ОБ ОТКРЫТОЙ ДВЕРИ

Когда метель кричит, как зверь –
протяжно и сердито,
не запирайте вашу дверь,
пусть будет дверь открыта.

И если ляжет дальний путь,
нелёгкий путь, представьте,
дверь не забудьте распахнуть,
открытой дверь оставьте.

И, уходя в ночной тиши,
без лишних слов решайте:
огонь сосны с огнём души
в печи перемешайте.

Пусть будет теплою стена
И мягкою – скамейка…
Дверям закрытым – грош цена,
Замку цена – копейка!

1962 г.

*******

39. НОЧНОЙ РАЗГОВОР

(из к/ф «На ясный огонь»)

– Мой конь притомился, стоптались мои башмаки.
Куда же мне ехать, скажите мне, будьте добры?
– Вдоль красной реки, моя радость, вдоль Красной реки,
До Синей горы, моя радость, до Синей горы.

– А где ж та река, та гора? Притомился мой конь.
Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда?
– На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь.
езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда.

– А где же тот ясный огонь, почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом…
– Фонарщик был должен зажечь, да фонарщик тот спит.
Фонарщик-то спит, моя радость, а я ни при чем.

И снова он едет один, без дороги, во тьму.
Куда же он едет, ведь ночь подступила к глазам!..
– Ты что потерял, моя радость? – кричу я ему.
А он отвечает: – Ах, если бы я знал это сам!

*******

40. ПРОВОДЫ ЮНКЕРОВ

(Из кинофильма «На ясный огонь»)

К. Померанцеву

Наша жизнь – не игра. Собираться пора!
Кант малинов, и лошади серы.
Господа юнкера, кем вы были вчера?
А сегодня вы все – офицеры.

Господа юнкера, кем вы были вчера
без лихой офицерской осанки?
Можно вспомнить опять (ах, зачем вспоминать?),
как ходили гулять по Фонтанке.

Над гранитной Невой гром стоит полковой,
да прощанье недорого стоит.
На германской войне только пушки в цене,
а невесту другой успокоит.

Наша жизнь – не игра. В штыковую! Ура!
Замерзают окопы пустые…
Господа юнкера, кем вы были вчера?
Да и нынче вы все холостые.

*******

41. МОЛИТВА

(Пока Земля ещё вертится)

Оле

Пока Земля ещё вертится, пока ещё ярок свет,
Господи, дай же Ты каждому, чего у него нет:
мудрому дай голову, трусливому дай коня,
дай счастливому денег… И не забудь про меня.

Пока Земля ещё вертится, Господи, – Твоя власть! –
Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,
дай передышку щедрому хоть до исхода дня.
Каину дай раскаянье… И не забудь про меня.

Я знаю: Ты всё умеешь, Я верую в мудрость Твою,
как верит солдат убитый, что он проживает в раю,
как верит каждое ухо тихим речам Твоим,
как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Господи, мой Боже, зеленоглазый мой,
Пока Земля ещё вертится, И это ей странно самой,
пока ещё хватает времени и огня,
Дай же Ты всем понемногу… И не забудь про меня.

1963 г.

*******

42. КАПЛИ ДАТСКОГО КОРОЛЯ

(из к/ф «Женя, Женечка и «катюша»)

Владимиру Мотылю

В раннем детстве верил я, что от всех болезней
капель Датского короля не найти полезней.
И с тех пор горит во мне огонёк той веры…
Капли Датского короля пейте, кавалеры!

Капли Датского короля или королевы –
это крепче, чем вино, слаще карамели
и сильнее клеветы, страха и холеры…
Капли Датского короля пейте, кавалеры!

Рёв орудий, посвист пуль, звон штыков и сабель
растворяются легко в звоне этих капель,
солнце, май, Арбат, любовь – выше нет карьеры…
Капли Датского короля пейте, кавалеры!

Слава головы кружит, власть сердца щекочет.
Грош цена тому, кто встать над другим захочет.
Укрепляйте организм, принимайте меры…
Капли Датского короля пейте, кавалеры!

Если правду прокричать вам мешает кашель,
не забудьте отхлебнуть этих чудных капель.
Перед вами пусть встают прошлого примеры…
Капли Датского короля пейте, кавалеры!

Белый свет я обошёл, но нигде на свете
мне, представьте, не пришлось встретить капли эти.
Если ж вам вдруг повезет, вы тогда без меры
Капли Датского короля пейте, кавалеры!

Добрый старый рыцарь мой в современной кепке,
мне приелся, видит бог, хмель разлуки цепкий.
В честь Надежды и Любви, Радости и Веры
капли Датского короля пейте, кавалеры!

1964 г.

*******

43. ПЕСЕНКА О ХУДОЖНИКЕ ПИРОСМАНИ

Николаю Грицюку

Что происходит с нами,
когда мы смотрим сны?
Художник Пиросмани
выходит из стены,
из рамок примитивных,
из всякой суеты
и продает картины
за порцию еды.

Худы его колени
и насторожен взгляд,
но сытые олени
с картин его глядят,
красотка Маргарита
в траве густой лежит,
а грудь её открыта –
там родинка дрожит.

И вся земля ликует,
пирует и поёт,
и он её рисует
и Маргариту ждёт.
Он жизнь любил не скупо,
как видно по всему…
Но не хватило супа
на всей земле ему.

1964 г.

*******

44. НАДЕЖДЫ МАЛЕНЬКИЙ ОРКЕСТРИК

Когда внезапно возникает ещё неясный голос труб,
слова, как ястребы ночные, срываются с горячих губ;
мелодия, как дождь случайный, гремит; и бродит меж людьми
надежды маленький оркестрик под управлением любви.

В года разлук, в года сражений, когда свинцовые дожди
лупили так по нашим спинам, что снисхождения не жди,
и командиры все охрипли… тогда командовал людьми
надежды маленький оркестрик под управлением любви.

Кларнет пробит, труба помята, фагот, как старый посох, стёрт,
на барабане швы разлезлись… Но кларнетист красив, как черт!
Флейтист, как юный князь, изящен. И вечно в сговоре с людьми
надежды маленький оркестрик под управлением любви.

1963 г.

*******

45. «ЗДЕСЬ ПТИЦЫ НЕ ПОЮТ…»

(из к/ф «Белорусский вокзал»)

Здесь птицы не поют, деревья не растут.
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета, над нашей Родиною дым.
И, значит, нам нужна одна победа,
одна на всех – мы за ценой не постоим.

Припев:

Нас ждет огонь смертельный,
и всё ж бессилен он.
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
десятый наш, десантный батальон.

Едва огонь угас, звучит другой приказ,
и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета, бьёт пулемет, неутомим…
Так значит, нам нужна одна победа.
Одна на всех – мы за ценой не постоим.

Припев

От Курска и Орла война нас довела
до самых вражеских ворот – такие, брат, дела.
Когда-нибудь мы вспомним это –
И не поверится самим…
А нынче нам нужна одна победа.
Одна на всех – мы за ценой не постоим.

1969 г.

*******

46. «ПРОСТИТЕ ПЕХОТЕ…»

Простите пехоте,
что так неразумна бывает она:
всегда мы уходим,
когда над Землею бушует весна.
И шагом неверным,
по лестничке шаткой, спасения нет…
Лишь белые вербы,
как белые сёстры глядят тебе вслед.

Не верьте погоде,
когда затяжные дожди она льет.
Не верьте пехоте,
когда она бравые песни поет.
Не верьте, не верьте,
когда по садам закричат соловьи:
у жизни со смертью
ещё не окончены счеты свои.

Нас время учило:
живи по-привальному, дверь отворя…
Товарищ мужчина,
а все же заманчива должность твоя:
всегда ты в походе,
и только одно отрывает от сна:
чего ж мы уходим,
когда над Землёю бушует весна?
Куда ж мы уходим,
когда над Землёю бушует весна?

*******

47. ПЕСНЯ О МОСКОВСКИХ ОПОЛЧЕНЦАХ

Над нашими домами разносится набат,
и затемненье улицы одело.
Ты научи любви, Арбат,
а дальше – дальше наше дело.

Гляжу на двор арбатский, надежды не тая,
вся жизнь моя встает перед глазами.
Прощай, Москва, душа твоя
всегда-всегда пребудет с нами!

Расписки за винтовки с нас взяли писаря,
но долю себе выбрали мы сами.
Прощай, Москва, душа твоя
всегда-всегда пребудет с нами!

1969 г.

*******

48. ПЕСЕНКА ВЕСЁЛОГО СОЛДАТА

Возьму шинель, и вещмешок, и каску,
в защитную окрашенные окраску,
ударю шаг по улочкам горбатым…
Как просто стать солдатом, солдатом.

Забуду все домашние заботы,
не надо ни зарплаты, ни работы –
иду себе, играю автоматом,
как просто быть солдатом, солдатом!

А если что не так – не наше дело:
как говорится, Родина велела!
Как славно быть ни в чем не виноватым,
Совсем простым солдатом, солдатом.

– иду себе, играю автоматом,
как просто быть солдатом, солдатом!

На самом-то деле я так , конечно, не думаю. Ведь сам был и миномётчиком, и пулемётчиком ручного пулемёта и – после ранения – радистом тяжёлой артиллерии. А песенка эта ироническая, грустная – протест против бодрячества, шапкозакидательских настроений некоторых произведений о войне.

*******

49. БЕРИ ШИНЕЛЬ, ПОШЛИ ДОМОЙ!

(из к/ф «От зари до зари»)

А мы с тобой брат из пехоты,
А летом лучше, чем зимой,
С войной покончили мы счёты,
С войной покончили мы счёты,
С войной покончили мы счёты,
Бери шинель, пошли домой.

Война нас гнула и косила,
Пришёл конец и ей самой.
Четыре года мать без сына,
Четыре года мать без сына,
Четыре года мать без сына,
Бери шинель, пошли домой.

К золе и пеплу наших улиц
Опять, опять товарищ мой!
Скворцы пропавшие вернулись,
Скворцы пропавшие вернулись,
Скворцы пропавшие вернулись,
Бери шинель, пошли домой.

А ты с закрытыми очами
Спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
Вставай, вставай, однополчанин,
Вставай, вставай, однополчанин,
Бери шинель, пошли домой.

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой,
Неужто клясться днём вчерашним,
Неужто клясться днём вчерашним,
Неужто клясться днём вчерашним,
Бери шинель, пошли домой.

Мы все войны шальные дети,
И генерал и рядовой.
Опять весна на белом свете,
Опять весна на белом свете,
Опять весна на белом свете,
Бери шинель, пошли домой.
Бери шинель, пошли домой.

1974 г.

*******

50. ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ЖЕНЩИНА

Г. Венгеровой

Тьмою здесь все занавешено
и тишина как на дне…
Ваше Величество Женщина,
да неужели — ко мне?

Тусклое здесь электричество,
с крыши сочится вода.
Женщина, Ваше Величество,
как Вы решились сюда?

О, Ваш приход — как пожарище.
Дымно, и трудно дышать…
Ну, заходите, пожалуйста.
Что ж на пороге стоять?

Кто Вы такая? Откуда Вы?
Ах, я смешной человек…
Просто Вы дверь перепутали,
улицу, город и век.

Тема многих моих песен-стихов – любовь. Долгое время у нас почти не пели о любви, и в самом слове «женщина» для некоторых было что-то сомнительное. Из протеста против пуританского ханжества я и решился воспеть женщину, как святыню, пасть перед ней на колени. Должен признаться, что здесь мне ирония отказала. Если я и шутил, то только над собой, как над героем этих песен, которые изображали беспомощность и неудачи мужчин.

*******

51. КАБИНЕТЫ МОИХ ДРУЗЕЙ

Что-то дождичек удач падает не часто.
Впрочем, жизнью и такой стоит дорожить.
Скоро все мои друзья выбьются в начальство,
и, наверно, мне тогда станет легче жить.

Робость давнюю свою я тогда осилю.
Как пойдут мои дела – можно не гадать:
зайду к Юре в кабинет, загляну к Фазилю,
и на сердце у меня будет благодать.

Зайду к Белле в кабинет, скажу: «Здравствуй, Белла!»
Скажу: «Дело у меня, помоги решить…»
Она скажет: «Ерунда, разве это дело?..»
И, конечно, сразу мне станет легче жить.

Часто снятся по ночам кабинеты эти,
не сегодняшние, нет; завтрашние, да:
самовары на столе, дама на портрете…
В общем, стыдно по пути не зайти туда.

Города моей страны все в леса одеты,
звук пилы и топора трудно заглушить:
может, это для друзей строят кабинеты?
Вот построят, и тогда станет легче жить.

В этой песне упоминаются три моих друга. Юра – это поэт Юрий Левитанский, Фазиль – это писатель Фазиль Искандер, и Белла – это поэтесса Белла Ахмадулина.

*******

52. ПЕСЕНКА О ДАЛЬНЕЙ ДОРОГЕ

В. Золотухину

Забудешь первый праздник и позднюю утрату,
когда луны колёса затренькают по тракту,
и силуэт совиный склонится с облучка,
и прямо в душу грянет простой романс сверчка.

Пускай глядит с порога красотка, увядая,
та гордая, та злая, та злая, та святая…
Что – прелесть её ручек? Что – жар её перин?
Давай, брат, отрешимся. Давай, брат, воспарим.

Жена, как говорится, найдёт себе другого,
какого-никакого, как ты, недорогого.
А дальняя дорога дана тебе судьбой,
как матушкины слезы всегда она с тобой.

Покуда ночка длится, покуда бричка катит,
дороги этой дальней на нас обоих хватит.
Зачем ладонь с повинной ты на сердце кладёшь?
Чего не потеряешь – того, брат, не найдёшь.

От сосен запах хлебный, от неба свет целебный,
а от любови бедной сыночек будет бледный.
А дальняя дорога…
А дальняя дорога…
А дальняя дорога…

1967 г.

*******

«53. ОН, НАКОНЕЦ, ЯВИЛСЯ В ДОМ…»

Оле

Он, наконец, явился в дом,
где она сто лет мечтала о нём,
куда он сам сто лет спешил,
ведь она так решила, и он решил.

Клянусь, что это любовь была,
посмотри – ведь это её дела.
Но знаешь, хоть Бога к себе призови,
разве можно понять что-нибудь в любви?

И поздний дождь в окно стучал,
и она молчала, и он молчал.
И он повернулся, чтобы уйти,
и она не припала к его груди.

Я клянусь, что это любовь была,
посмотри: ведь это её дела.
Но знаешь, хоть Бога к себе призови,
разве можно понять что-нибудь в любви?

1969 г.

*******

Да, у меня есть и грустные песни, и не всем они нравятся. Но я вспоминаю, что Горький называл вечно смеющихся людей «жизнерадостными эмбрионами». Таким людям я не верю, они мне неинтересны. Грустить – не значит впадать в пессимизм и тоску. Грустить – это ведь думать о своём предназначении в жизни, стараться устранить несовершенства, мешающие жить.

*******

54. ПЕСЕНКА О МОЦАРТЕ

И. Балаевой

Моцарт на старенькой скрипке играет.
Моцарт играет, а скрипка поёт.
Моцарт отечества не выбирает –
просто играет всю жизнь напролёт.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба – то гульба, то пальба…
Не оставляйте стараний, маэстро,
не убирайте ладони со лба.

Где-нибудь на остановке конечной
скажем спасибо и этой судьбе,
но из грехов своей родины вечной
не сотворить бы кумира себе.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба – то гульба, то пальба…
Не расставайтесь с надеждой, маэстро,
не убирайте ладони со лба.

Коротки наши лета молодые:
миг – и развеются, как на кострах,
красный камзол, башмаки золотые,
белый парик, рукава в кружевах.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба – то гульба, то пальба…
Не обращайте вниманья, маэстро,
не убирайте ладони со лба.

1969 г.

55. АРБАТСКИЙ РОМАНС

Оле

Арбатского романса старинное шитьё,
к прогулкам в одиночестве пристрастье;
из чашки запотевшей счастливое питьё,
и женщины рассеянное: «Здрасьте…»

Не мучьтесь понапрасну: она ко мне добра,
легко иль грустно – век почти что прожит.
Поверьте, эта дама из моего ребра,
и без меня она уже не может.

Любовь такая штука – в ней так легко пропасть,
зарыться, закружиться, затеряться…
Нам всем знакома эта губительная страсть,
поэтому не стоит повторяться.

Арбатского романса старинное шитьё,
к прогулкам в одиночестве пристрастье,
Из чашки запотевшей счастливое питьё,
и женщины рассеянное: «Здрасьте…»

Бывали дни такие – гулял я молодой,
глаза глядели в небо голубое.
Ещё был не разменен мой первый золотой,
пылали розы, гордые собою.

Ещё моя походка мне не была смешна,
ещё подмётки не пооторвались,
из каждого окошка, где музыка слышна,
какие мне удачи открывались!

Не мучьтесь понапрасну – всему своя пора.
Траву взрастите – к осени сомнётся.
Мы начали прогулку с арбатского двора,
К нему-то всё, как видно, и вернётся.

Была бы нам удача всегда из первых рук,
и как бы там ни холило, ни било,
в один прекрасный полдень оглянетесь вокруг,
а всё при вас целёхонько, как было:

арбатского романса знакомое шитье,
к прогулкам в одиночестве пристрастье,
из чашки запотевшей счастливое питье и
женщины рассеянное «Здрасьте…»

1969 г.

*******

56. ПЛАЧ ПО АРБАТУ

Ч. Амирэджиби

Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант.
В Безбожном переулке хиреет мой талант.
Кругом чужие лица, враждебные места.
Хоть сауна напротив, да фауна не та.

Я выселен с Арбата и прошлого лишен,
и лик мой чужеземцам не страшен, а смешон.
Я выдворен, затерян среди чужих судеб,
и горек мне мой сладкий, мой эмигрантский хлеб.

Без паспорта и визы, лишь с розою в руке
слоняюсь вдоль незримой границы на замке,
и в те, когда-то мною обжитые края,
всё всматриваюсь, всматриваюсь, всматриваюсь я.

Там те же тротуары, деревья и дворы,
но речи несердечны и холодны пиры.
Там так же полыхают густые краски зим,
но ходят оккупанты в мой зоомагазин.

Хозяйская походка, надменные уста…
Ах, флора там все та же, да фауна не та…
Я эмигрант с Арбата. Живу, свой крест неся…
Заледенела роза и облетела вся.

Уроженец Арбата, я люблю это кажущееся столпотворение кривых переулочков, втекающих в эту улицу, эти дворы и их обитателей и легко отличимый арбатский выговор с едва заметной претензией на небрежность, и специфический аромат арбатской зимы, и совершенно особую стилистику строений. Изысканность, строгость, лень, хлебосольство, доброжелательность и достоинство, но никогда высокомерие или чванство. Я уж не говорю об уюте – уют, сам собой сложившийся, врождённый, тёплый.

Но та самая арбатская среда со своим неповторимым эстетическим климатом, благодаря чему Арбат и стал Арбатом, в последние годы, к сожалению, разрушается, и арбатский мир утрачивает свой облик…

*******

57. ГРУЗИНСКАЯ ПЕСНЯ

М. Квливидзе

Виноградную косточку в тёплую землю зарою,
и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,
и друзей созову, на любовь своё сердце настрою.
А иначе, зачем на земле этой вечной живу.

Собирайтесь-ка, гости мои, на моё угощенье,
говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву.
Царь небесный пошлёт мне прощение за прегрешенья.
А иначе, зачем на земле этой вечной живу.

В тёмно-красном своём будет петь для меня моя дали,
в чёрно-белом своём преклоню перед нею главу,
и заслушаюсь я, и умру от любви и печали.
А иначе, зачем на земле этой вечной живу.

И когда заклубится закат, по углам залетая,
пусть опять и опять предо мной проплывут наяву
белый буйвол, и синий орел, и форель золотая.
А иначе, зачем на земле этой вечной живу.

*******

58. МУЗЫКАНТ

И. Шварцу

Музыкант играл на скрипке, я в глаза ему глядел,
Я не то чтоб любопытствовал – я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
как умеют эти руки эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
из какой-то там фантазии, которой он служил.
А ещё ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь.
А чего с ней церемониться? Чего её беречь?

Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь
и вселяет в нас надежды… Остальное – как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу.
Счастлив тот, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
Справедливей, милосерднее и праведней она.

*******

59. «ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ГОСПОЖА УДАЧА»

Музыка – Исаак Шварц

из к/ф «Белое солнце пустыни»

Ваше благородие, госпожа Разлука,
Мне с тобою холодно, вот какая штука.
Письмецо в конверте погоди, не рви…
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!
Письмецо в конверте погоди, не рви…
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Ваше благородие, госпожа Чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила.
В ласковые сети постой, не лови…
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!
В ласковые сети постой, не лови…
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Ваше благородие, госпожа Удача,
Для кого ты добрая, а кому иначе.
Девять граммов в сердце постой, не зови…
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!
Девять граммов в сердце постой, не зови…
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Ваше благородие, госпожа Победа,
Значит, моя песенка до конца не спета.
Перестаньте, черти, клясться на крови…
Не везёт мне в смерти, повезёт в любви!
Перестаньте, черти, клясться на крови…
Не везёт мне в смерти, повезёт в любви!

1969 г.

*******

60. БЫЛОЕ НЕЛЬЗЯ ВОРОТИТЬ

А. Цыбулевскому

Былое нельзя воротить – и печалиться не о чем:
у каждой эпохи свои подрастают леса.
А всё-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем
поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа.

Теперь нам не надо по улицам мыкаться ощупью:
машины нас ждут и ракеты уносят нас вдаль.
А всё-таки жаль, что в Москве больше нету извозчиков,
хотя б одного, и не будет отныне, – а жаль.

Я кланяюсь низко познания морю безбрежному,
разумный свой век, многоопытный век свой любя.
А всё-таки жаль, что кумиры нам снятся по-прежнему,
и мы до сих пор все холопами числим себя.

Победы свои мы ковали не зря и вынашивали,
мы всё обрели – и надёжную пристань, и свет…
А всё-таки жаль: иногда над победами нашими
встают пьедесталы, которые выше побед.

Москва, ты не веришь слезам – это время проверило,
железное мужество, твёрдость и сила во всём.
Но если бы ты в наши слёзы однажды поверила,
ни нам, ни тебе не пришлось бы грустить о былом.

Былое нельзя воротить… Выхожу я на улицу
и вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот
извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается…
Ах, завтра, наверное, что-нибудь произойдет!

1964 г.

*******

61. ПРИЕЗЖАЯ СЕМЬЯ ФОТОГРАФИРУЕТСЯ У ПАМЯТНИКА ПУШКИНУ

На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щёлкает, и птичка вылетает.
Фотограф щёлкает. Но вот что интересно:
на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

Все счеты кончены, и кончены все споры.
Тверская улица течёт, куда не знает.
Какие женщины на нас кидают взоры
и улыбаются… И птичка вылетает.

На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны (для тех, кто понимает)
все наши глупости и мелкие злодейства
на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

Мы будем счастливы (благодаренье снимку!).
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку
на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

1970 г.

*******

Пушкина я по-настоящему открыл для себя довольно поздно, лет в 40. Хотя читал его с детства и думал, что люблю. Но позже понял, что на самом деле я его не знал, не понимал, а просто участвовал в общем хоре. А в сорок лет я почувствовал Пушкина и стал перечитывать его другими глазами. Как стихи моего близкого знакомого, как стихи дорогого мне человека, чья трагедия аукнулась во мне очень сильно. Я вижу в Пушкине для себя идеал.

*******

62. Я ПИШУ ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН

В склянке тёмного стекла
из-под импортного пива
роза красная цвела
гордо и неторопливо.
Исторический роман
сочинял я понемногу,
пробиваясь, как в туман,
от пролога к эпилогу.

Припев:

Каждый пишет, как он слышит,
каждый слышит, как он дышит,
как он дышит, так и пишет,
не стараясь угодить…
Так природа захотела,
почему – не наше дело,
для чего – не нам судить.

Были дали голубы,
было вымысла в избытке.
И из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.
В путь героя снаряжал,
наводил о прошлом справки
и поручиком в отставке
сам себя воображал.

Припев.

Вымысел – не есть обман.
Замысел – ещё не точка.
Дайте дописать роман
до последнего листочка.
И пока ещё жива
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке.

Припев.

1975 г.

*******

63. ПОЖЕЛАНИЯ ДРУЗЬЯМ

Ю. Трифонову

Давайте восклицать, друг другом восхищаться,
высокопарных слов не стоит опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты –
ведь это всё любви счастливые моменты.

Давайте горевать и плакать откровенно,
то вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не нужно придавать значения злословью –
поскольку грусть всегда соседствует с любовью.

Давайте понимать друг друга с полуслова,
чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
Давайте жить, во всем друг другу потакая, –
тем более, что жизнь короткая такая.

1975 г.

*******

64. «ЖЕНЮСЬ, ЖЕНЮСЬ… КАКИЕ МОГУТ БЫТЬ ИГРУШКИ?…»

(из к/ф «Соломенная шляпка»)

Андрею Миронову

Женюсь, женюсь… Какие могут быть игрушки?
И буду счастлив я вполне.
Но вы, но вы, мои вчерашние подружки,
напрасно плачете по мне.

Не плачьте, сердце раня,
смахните слёзы с глаз.
Я говорю вам: «До свиданья!»,
а прощанье не для нас.
Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта,
вся жизнь моя вами, как солнцем июльским, согрета.
Покуда со мной вы, клянусь, моя песня не спета.

Женюсь, женюсь… И холостяцкие пирушки
затихнут, сгинут без следа.
Но вы, но вы, мои вчерашние подружки,
со мной останетесь всегда.

Не плачьте, сердце раня,
смахните слезы с глаз.
Я говорю вам: «До свиданья!»,
расставанье не для нас.
Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта,
вся жизнь моя вами, как солнцем июльским, согрета.
Покуда я с вами, клянусь, моя песня не спета.

Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта,
Колетта, Полетта, Кларетта, Флоретта, Мариетта…

1974 г.

*******

65. ПЕСЕНКА ПРО КОРНЕТА

(из к/ф «Соломенная шляпка»)

Один корнет задумал славу
Прекрасным днём добыть в бою.
На эту славу, как на карту
Решил поставить жизнь свою.

И вот, когда от нетерпенья
Уже кружилась голова,
Не то с небес, не то поближе,
Раздались горькие слова:

«Видите ли мой корнет,
Очаровательный корнет,
Всё дело в том, что к сожаленью,
Всё дело в том, что к сожаленью,
Войны для вас пока что нет.»

Тогда корнет решил жениться
И взять в приданое мильон, (пардон)
Нашёл в провинции невесту
И под венец помчался он.

И вот, когда от вожделенья
Уже кружилась голова,
Не то с небес, не то поближе,
Раздались горькие слова:

«Видите ли мой корнет,
Очаровательный корнет,
Всё дело в том, что у невесты,
Всё дело в том, что у невесты
Приданого в помине нет.»

Тогда корнет бежать решился
(Из под венца, какой скандал!)
На остановку дилижансов
Он в чёрном фраке прибежал.

Когда ж от близости спасенья
Уже кружилась голова,
Не то с небес, не то поближе,
Раздались горькие слова:

«Видите ли мой корнет,
Очаровательный корнет,
Всё дело в том, что в дилижансе,
Всё дело в том, что в дилижансе
Свободных мест, представьте, нет.»

1974 г.

*******

66. «СТАЛИН ПУШКИНА ЛИСТАЛ…»

Сталин Пушкина листал,
суть его понять старался,
но магический кристалл
непрозрачным оставался.

Что увидишь сквозь него
даже острым глазом горца?
Тьму — и больше ничего,
но не душу стихотворца.

Чем он покорял народ,
если тот из тьмы и света
гимны светлые поёт
в честь погибшего поэта?

Да, скрипя своим пером,
чем он потрафлял народу?
Тем, что воспевал свободу?..
Но, обласканный царём,
слыл оппозиционером,
был для юношей примером
и погиб в тридцать седьмом!

Снова этот год проклятый,
ставший символом уже!
Был бы, скажем, тридцать пятый —
было б легче на душе.

Может, он — шпион английский,
если с Байроном дружил?
Находил усладу в риске —
вот и голову сложил…

Впрочем, может, был агентом
эфиопского царя?..
Жил, писал о том и этом,
эпиграммами соря…

Над Москвой висела полночь,
стыла узкая кровать.
Но Иосиф Виссарьоныч
не ложился почивать.

Всё он мог: и то, и это,
расстрелять, загнать в тюрьму,
только вольный дух поэта
неподвластен был ему.

Он в загадках заблудился
так, что тошно самому…
И тогда распорядился
вызвать Берия к нему.

1979 г.

*******

67. ПИРАТСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

(Из кинофильма «Из жизни начальника уголовного розыска»)

Л. Филатову

В ночь перед бурею на мачте
горят святого Эльма свечки,
отогревают наши души
за все минувшие года.

Когда воротимся мы в Портленд,
мы будем кротки, как овечки,
да только в Портленд воротиться
нам не придётся никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
пускай несёт нас чёрный парус.
Пусть будет сладок ром ямайский,
Всё остальное – ерунда!

Когда воротимся мы в Портленд,
ей-богу, я во всем покаюсь,
да только в Портленд воротиться
нам не придётся никогда!

Что ж, если в Портленд нет возврата,
пускай купец помрёт со страху,
ни Бог, ни дьявол не помогут
ему спасти свои суда!

Когда воротимся мы в Портленд,
клянусь – я сам взбегу на плаху,
да только в Портленд воротиться
нам не придётся никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
поделим золото, как братья,
поскольку денежки чужие
не достаются без труда!

Когда воротимся мы в Портленд,
нас примет Родина в объятья,
да только в Портленд воротиться
не дай нам, Боже, никогда.

*******

68. ПЕСНЯ О ДРУЖБЕ

Ну и денёк, честное слово!
Мало душе шара земного!
Судьба балует, но не всегда.
Дай руку, брат, на все года.

Камни двора,
и окно, и порог,
всё для того,
чтоб вернуться я смог.

Слышу я друзей голоса…

Ну и денёк, честное слово!
Мало душе шара земного!
Судьба балует, но не всегда.
Дай руку, брат, на все года.

Расставанье – бред,
какой безумный выдумал его?!
Расставанья нет,
одна любовь, и больше ничего!

Ждёшь или не ждёшь,
какая в этом разница, друзья?
Расставанье – ложь,
забыть друг друга всё равно нельзя!

Мы тебя любим, и мы тебя ждём
… … … … … … … … … … … … …
Время пролетит, отгрохочет гроза,
снова услышишь друзей голоса.

1979 г.

*******

69. О ВОЛОДЕ ВЫСОЦКОМ

Марине Владимировне Поляковой

О Володе Высоцком я песню придумать решил:
вот ещё одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил…
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.

Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
ну а мы вместе с ним посмеёмся и вместе поплачем.

О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
Но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился…
Белый аист московский на белое небо взлетел,
Чёрный аист московский не чёрную землю спустился.

1980 г.

*******

70. «СОЛНЫШКО СИЯЕТ, МУЗЫКА ИГРАЕТ…»

Солнышко сияет, музыка играет –
отчего ж так сердце замирает?
Там за поворотом, недурён собою,
полк гусар стоит перед толпою.
Барышни краснеют, танцы предвкушают,
кто кому достанется, решают.

Но полковник главный на гнедой кобыле
говорит: «Да что ж вы всё забыли!
Танцы были в среду – нынче воскресенье,
с четверга война – и нет спасенья!
А на поле брани смерть гуляет всюду,
может, не вернёмся – врать не буду!»

«Барышни не верят, в кулачки смеются,
невдомек, что вправду расстаются.
Вы, мол, повоюйте, если вам охота,
да не опоздайте из похода.
Солнышко сияет, музыка играет –
отчего ж так сердце замирает?..

1979 г.

*******

71. НАДПИСЬ НА КАМНЕ

Ученикам 33-й московской школы
придумавшим слово «арбатство»

Пускай моя любовь, как мир, стара, –
лишь ей одной служил и доверялся.
Я – дворянин с арбатского двора,
своим двором введенный во дворянство.

За праведность и преданность двору
пожалован я кровью голубою.
Когда его не станет, я умру,
пока он есть – я властен над судьбою.

Молва за гробом чище серебра
и вслед звучит музыкою прекрасной…
Но не спеши, фортуна, будь добра,
не выпускай моей руки несчастной.

Не плачь, Мария, радуйся, живи,
по-прежнему встречай гостей у входа.
Арбатство, растворенное в крови,
неистребимо, как сама природа.

Когда кирка, бульдозер и топор
сподобятся к Арбату подобраться
и правнуки забудут слово «двор» –
согрей нас всех и собери, арбатство.

1982

*******

72. «МОЁ ПОКОЛЕНИЕ…»

Моё поколение
в памяти светлой хранит:
молчат Пиренеи
и раненый стонет Мадрид.

И жажда победы
в мальчишьих звенит голосах,
испанское небо
качается в наших глазах,

и в наших сердцах
разрывается вражий фугас,
да, нас позабыли…
Тогда обходились без нас.

…И вот я встречаюсь с тобою.
Ужель это ты?
Я молча склоняюсь
пред светом твоей красоты.

Я вижу раздумье,
которым твой взгляд напоён:
две давних могилы
покоятся в сердце твоем.

Твой сын черноглазый,
погибший от пули врагов,
в солдатской шинели
у волжских лежит берегов.

У самой Мтацминды,
где воздух цветами прошит,
в грузинской земле
твой Диас незабытый лежит.

Приходят к нему пионеры,
поют соловьи,
и нет у него недостатка
в цветах и любви.

И вечен покой.
И застыла над ним тишина –
стоит на часах
у его изголовья она.

Когда бы он смог,
он услышал бы тихий твой зов,
узнал бы твой голос
из тысяч других голосов.

И понял, как ждет
твоего возвращенья Мадрид…
Но вечен покой.
Тишина в карауле стоит.

1984 г.

*******

73. ВОРОН

Анатолию Жигулину

Если ворон в вышине,
Дело, стало быть, к войне!
Если дать ему кружить,
Если дать ему кружить,
Значит, всем на фронт иттить.

Чтобы не было войны,
Надо ворона убить.
Чтобы ворона убить,
Чтобы ворона убить,
Надо ружья зарядить.

А как станем заряжать,
Всем захочется стрелять.
Ну а как стрельба пойдёт,
Ну а как стрельба пойдёт,
Пуля дырочку найдёт.

Ей не жалко никого,
Ей попасть бы хоть в кого.
Хоть в чужого, хоть в свово,
Лишь бы всех до одного.
Во — и боле ничего.

Во — и боле ничего,
Во — и боле никого,
Во — и боле никого,
Кроме ворона того —
Стрельнуть некому в него…

1985 г.

*******

74. ПЕСЕНКА О МОЛОДОМ ГУСАРЕ

Грозной битвы пылают пожары,
и пора уж коней под седло…
Изготовились к схватке гусары:
их счастливое время пришло.
Впереди – командир, на нём новый мундир,
а за ним – эскадрон после зимних квартир…
А молодой гусар, в Наталию влюбленный,
он всё стоит пред ней коленопреклоненный.

Все погибли в бою. Флаг приспущен.
И земные дела не для них.
И летят они в райские кущи
на конях на крылатых своих.
Впереди – командир, на нём рваный мундир,
Следом – юный гусар покидает сей мир.
Но чудится ему, что он опять влюбленный,
опять стоит пред ней коленопреклонённый.

Вот иные столетья настали,
и несчётно воды утекло.
И давно уже нет той Натальи,
и в музее пылится седло.
Позабыт командир – дам уездных кумир.
Жаждет новых потех просвещённый наш мир…
А юный тот гусар, в Наталию влюблённый,
опять стоит пред ней, коленопреклонённый.

А юный тот гусар…
А юный тот гусар…

*******

75. СВЯТОЕ ВОИНСТВО

Совесть, Благородство и Достоинство —
вот оно, святое наше воинство.
Протяни, протяни ему свою ладонь,
за него, за него,
За него не страшно и в огонь.

Лик его высок и удивителен.
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
Но зато, но зато,
Но зато умрёшь, как человек.

1988 г.

*******

76. СТАРИННАЯ СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ

Отшумели песни нашего полка,
отзвенели звонкие копыта.
Пулями пробито днище котелка,
маркитантка юная убита.

Нас осталось мало: мы да наша боль.
Нас немного, и врагов немного.
Живы мы покуда, фронтовая голь,
а погибнем – райская дорога.

Руки на затворе, голова в тоске,
а душа уже взлетела вроде.
Для чего мы пишем кровью на песке?
Наши письма не нужны природе.

Спите себе, братцы, – всё придет опять:
новые родятся командиры,
новые солдаты будут получать
вечные казённые квартиры.

Спите себе, братцы, – всё начнется вновь,
всё должно в природе повториться:
и слова, и пули, и любовь, и кровь…
времени не будет помириться.

1973

Мне нравились русские офицерские песни. Одна из них довольно известная, когда-то я знал её, а сейчас припоминаю только припев:

И шли мы дружно к схваткам новым,
Не ожидая череды.
Хвала погибшим, а здоровым
Алаверды, алаверды!

Такая бравая песня какого-то императорского полка, сочинённая в XIX веке. И эти песни, и стихи Д. Давыдова, И. Мятлева, Л. Трефолева, менее известных авторов, русский фольклор, конечно, откладывались в памяти… Я люблю XIX век – он не так далёк, чтобы прослыть недостоверным, но и не так близок, чтобы утратить загадочтость.

*******

77. «ПОКА ЕЩЁ ЖИЗНЬ НЕ ПОГАСЛА…»

Пока ещё жизнь не погасла,
сверкнув, не исчезла во мгле…
Как было бы всё распрекрасно
на этой зеленой земле!

Когда бы не грязные лапы,
неправый вершащие суд,
не бранные крики, не залпы,
не слёзы, что речкой текут!

1989 г.

*******

Автор: Администратор | слов 10569 | метки: барды, Булат Шалович, Окуджава, песни