1978 ГОД

10–район постепенно застраивался новыми корпусами. На нашей улице, частные дома остались только возле станции Крюково. Дом тети Таи, который находился на отшибе – между развалинами и стройкой района, тоже еще существовал. Им, почему-то не спешили давать квартиру. Я ее, как-то спросила, почему ее семье не дают квартиру. Она ответила, что им не могут подобрать квартиру из-за большой семьи.

Впрочем, жители нашего дома тоже ждали расселения, но их кормили только обещаниями. К нам, часто приходила Эльвира из  ЖЭК: выслушивала жалобы и просьбы жителей дома, обещала, что — вот-вот будут новые квартиры и уходила до следующего раза. Это была темноволосая, объемного телосложения женщина, одетая в дорогую шубу, накрашенная в яркий макияж и обвешанная золотыми украшениями. Я хорошо помню большой перстень с большим красным камнем на ее указательном пальце, видимо потому, что она его любила больше чем все остальные украшения и, как бы невзначай выставляла его напоказ перед жителями дома, жестикулируя именно этой рукой. Поговаривали, что она, уже всем своим родственниками сделала по три квартиры.

Постепенно, в Эльвиру перестали верить, и после очередного, планового ее прихода: в нашей квартире, по просьбе мамы, дядя Коля Синицын, сломал электросчетчик, и мы перестали платить за электричество. Мама говорила, что раз нет новой квартиры, то и за электричество платить не будем, пока нас не выселят. Я не понимала, почему нам не дают новую квартиру, ведь я видела, что у станции Крюково стояли многоэтажные дома, да и в 10–районе, построенные дома уже были заселены.

Интересный был корпус 834, на станции Крюково. Он был построен в 1969 году в виде трех башен, соединенных углами. Этот корпус, местные, называли «гармошкой», а его три башни обозначились буквами «а,б,в». Название «гармошки» сохранилось до сих пор. Когда местные объясняют маршрут мимо этого корпуса, то так и говорят: — «дойдете до «гармошки», а там…»

Та сторона Крюково, которая находилась через железную дорогу, мне больше нравилось. Там остались деревни и поселки с пятиэтажными домами. Как-то с мамой, я ездила к нашей родственнице – бабушкиной сестре Татьяне. Мы ехали сначала на автобусе, а потом шли по деревне. На улице стоял крепкий мороз. В домах топили печи. Запах от печных труб меня будоражил. Мне тоже хотелось жить в деревянном доме. И чтобы у меня была собака, белые голуби, куры, и, обязательно своя лошадь, которую возьму жеребенком, сама выращу, объезжу, и буду на ней кататься, как в фильме «Смелые люди». Или, как мальчик горец, который дружил с жеребенком, а потом стал храбрым джигитом. Про него я прочла в книге, название которой, сейчас не помню.

Дома у тети Тани было тепло, пахло дровами и пирожками, которые она приготовила в печи. Они мне показались необыкновенно вкусными. Я тогда сожалела, что не живу с мамой в таком доме.

                                                                                ***

На мой День рождения, мама купила шоколадные конфеты «Белочка» и велела, чтобы я раздала их друзьям. Я так и сделала.

До этого, такой традиции среди нас, не было. После, у Сашки Дмитриева, на 8 марта, был День рождения, и он тоже вынес конфеты. А, когда был День рождения у Ленки – в мае, то она всем раздала конфеты, кроме меня. Она сказала, что я и так толстая, и мне не положено. Тогда Сашка поделился со мной своей конфетой, которую ему дала Ленка. Но на следующий год, настал мой День рождения, и я поделилась конфетами только с Сашкой и Маринкой, а остальные съела сама.

Удивительно было то, что отец Ленки был сам далеко не худенький. Он был вполне себе упитанный мужчина с выступающим вперед животом. Увидев отца Ленки, я поняла, что обидную кличку, мне прицепили по другой причине, и, однозначно, не из-за моей внешности. Я давно бросила отказываться от еды. Я не считала себя толстой, и сидеть на диете из-за кого-то, кто возомнил себя неотразимой, потому что немного худее по сравнению с другими, было глупо.

Не скрою, я сравнивала себя с Ленкой, и, несомненно, считала ее красивой, а себя нет. Ее прямые русые волосы, прекрасно сочетались с темно-карими глазами. У меня были светло-желтые, слегка вьющиеся волосы, а глаза голубые. У обоих глаза не выглядели большими, но у Ленки, за счет их цвета, они казались выразительными, хотя они всегда были прищурены. Ленка гордилась своей улыбкой. Она не смеялась, а улыбалась одними губами, не показывая зубы, слегка приподнимая челюсть, а на щеках образовывались ямочки, которые очень нравились нашим мальчикам. У меня тоже были небольшие ямочки на щеках, когда я улыбалась, но их никто не замечал. А еще, я больше смеялась, а не улыбалась.

                                                                                ***

У бабушки в комнате, над телевизором, который стоял в углу, я обнаружила красный уголок с иконами. Я спросила ее, что это такое, и она мне сказала, что это иконы, но не объяснила, зачем они ей. Я видела там старые, потертые иконы и две маленькие иконки, обрамленные в рамки из темного металла.

Недавно, тетя Люда сказала мне, что бабушка в Бога не верила и икон у нее быть не могло. Однако иконы были. Удивительно, но две из них, лет через 20, вернулись в мою семью. Синицина Галя (общая подруга мамы и тети Люды) принесла мне те самые маленькие две иконки. Одна из них оказалась иконой Николая Чудотворца, а другая Богородицы с младенцем. Синицина тогда сказала, что забрала их, когда мы переезжали, а моя мама оставила красный уголок, потому что он ей был не нужен.

                                                                                ***

В апреле весь наш класс приняли в пионеры. Нас возили в МИЭТ — к памятнику Ленина, и там торжественно пристегнули пионерские значки и завязали на шеи галстуки. Я тогда почувствовала какую-то гордость за себя, что я – пионер.

Когда нас принимали в октябрята, то было, как-то не так интересно. Тогда класс разбили на «звездочки» и заставляли убирать территорию школы, приносить макулатуру, оставаться после уроков, для всяких мероприятий. Все это отнимало у меня, много личного времени. Мне больше нравилось гулять по стройке, развалинам, да и просто играть с друзьями. «Звездочка», в которой я состояла, была, толи не полная, то ли на одного октябренка больше. Я сблизилась, из этой «звездочки», с двумя одноклассницами – Леной Тихоновой и Леной Колбасиной. Позже, мы ходили в гости к одной из них, совместно делать уроки. У Лены Тихоновой, на окне кухни, была мимоза стыдливая, которая росла в цветочном горшке. Если дотронуться до ее листьев, или подуть на растение, то она тут же складывает листья. Мне эта мимоза очень нравилась.

В школе, мы ходили вместе, и со школы уходили вместе. Мы учились хорошо, а если что, помогали друг другу. В школе у меня была другая жизнь, где никто, и ни как меня не обзывал.

                                                                                ***

Впервые березовый сок, я попробовала у тети Таи. Ее муж собирал сок из большой березы, которая росла у них во дворе. Сок из нее тек хорошо. Потом муж тети Таи, залечивал рану березы, глиной. Со временем, опять же в апреле, гуляя по развалинам, наша компания находила березы, к которым была пристроена банка, а в нее капал сок. Мы сок по очереди выпивали и шли дальше по своим делам. Кто ставил банки, мы не знали. Березы с банками мы находили и на той стороне Крюково, когда переходили железную дорогу, за двором дома 15А, куда повадились ходить гулять, расширяя территорию прогулок. Удобство было в том, что нам не надо было идти до станции Крюково, чтобы попасть на ту сторону.

На этой железной дороге, было много смертельных случаев с людьми, которые переходили пути. Помню, говорили о женщине, которая попала ногой в железнодорожную стрелку не далеко от платформ, а вдалеке уже появился поезд. Говорили, что она кричала и просила топор, чтобы ногу себе отрубить, потому, что у нее пятеро детей. Я слушала эти рассказы внимательно, и была очень осторожна, когда переходила пути. 

Дубинкин со своими друзьями, соорудил плоты на небольшом пруду, который появлялся весной между домом 15А и станцией Крюково. От этого дома к станции, вдоль железной дороги, шла дорожка, огибая небольшой котлован, в котором, после таяния снегов, была вода, потом болото, а к середине лета, все высыхало и зарастало травой, кроме тропинки в сторону рынка, сокращая к рынку путь. Весной, мы там катались на плотах и ловили тритонов, которые жили в этом пруду.

Недалеко от котлована, возле одного частного участка с жилым домом, был еще один маленький пруд, на обрывистом берегу которого росло большое дерево. К ветке дерева, старшие, привязали тарзанку, и мы на ней катались над водой. В этом пруду всегда была вода. Как-то, у этого пруда Дубинкин с Мишкой, показывали нам фокус. Они мочили палец в воде, затем окунали его в ацетон и поджигали. Огонь сгорел, а палец даже не пострадал. Мы все по очереди жгли ацетон на пальцах, на руках и в ладошках. Ощущение странное. Огонь горит, но не жжет.

Когда вечером темнело, мы любили играть в «Прятки». В «Прятки» лучше играть, когда сумерки, потому, что прятаться легче. Очень любили играть в «Войнушку» на развалинах, разделившись на «свои и чужие». Вот это было раздолье! Я всегда была в команде противников Ленки, Шамика и Дуньки. Меня в свою команду они не брали. Но это было даже лучше. Мне нравилось маскироваться среди развалин, и тем самым, оказывалась последней «выжившей» своей команды. Сначала, всерьез меня никто не искал, а потом, они сообразили, что я, таким образом, всегда оставляю свою команду непобедимой. И тогда, они старались в первую очередь найти меня. Но я настолько овладела мастерством маскировки, что «убивала» сразу всю их команду, когда они все вместе собирались возле моего укрытия. Со временем они стали умнее, и рассредоточивались на несколько метров друг от друга. Так было еще интересней. Тогда, они научились, иногда меня находить, а я научилась еще лучше маскироваться.

В мае, гуляя с Маринкой и Сашкой — у торцевой стороны дома, где находилась пожарная лестница, я обратила внимание, на сухую прошлогоднюю траву. Особенно много ее было у стены самого дома. Каждую весну, я наблюдала, как горит сухая трава на полях и на откосах вдоль железной дороги, когда мама везла меня из детского садика. Я тогда, как-то спросила маму: почему трава горит? Она ответила, что траву жгут, чтобы быстрее выросла новая трава.

Рассматривая траву у дома, я, с умным видом, объяснила Маринке, что если траву не сжечь, то другая трава вырастит плохая. Сказано, сделано. Я сбегала домой за спичками и… подожгла эту траву. Трава полыхнула и загорелась так, что казалось, горит пол стены. Сашка выдал нарастающую сирену и умчался домой. Следом убежала Маринка. Я стояла и, заворожено, смотрела на огонь, не зная, что делать. Прибежали тетя Люся, мама и дядя Женя с ведрами. Они потушили траву и отняли у меня спички. После этого, на стене дома, остался черный след от огня.

                                                                                *** 

Как-то я увидела у бабушки маленький значок – бегущая рысью лошадка. Цацка была, то ли золотая, то ли с напылением из золота. Увидев эту прелесть, я попросила бабушку подарить мне ее, но она сказала, что не подарит.

- Вот умру, тогда и заберешь.

- А когда ты умрешь? – спросила, я не задумываясь.

Бабушка посмотрела на меня с суеверным страхом, но ничего не сказала, а я потом размышляла, что будет, если не станет бабушки, и нашла только одни плюсы: во-первых, не будет дома скандалов; во-вторых, у меня с мамой были бы две комнаты, одна из которых – моя; в-третьих — бабушкин сарай и огород. Мне всегда хотелось узнать, что там у нее такого в сарае, что является большим секретом, из-за которого бабушка не пускает нас туда.

                                                                                ***

Среди нас пошли разговоры, что на улице Гоголя живет мальчик Гена, и что он бешеный какой-то. Его все боятся, потому что он кирпичом может прибить. Мы так его и окрестили – Гена Бешеный, и нам посчастливилось его увидеть, когда он пришел в наш магазин с мамой. Мальчик, примерно моего возраста, был действительно странный. Он постоянно улыбался. Вот так вот улыбаясь, он уставился на нас, а мы, с раскрытыми ртами, уставились на него. Затем, улыбка с его лица сошла: мы, с визгом, всей толпой побежали от него, а он стартанул за нами. Убежать нам удалось за ближайший двухэтажный дом, а потом из-за угла этого дома, мы наблюдали, как он подгонял мать хворостиной, когда она несла тяжелые сумки из магазина.

Однажды я и Маринка натолкнулись на Гену, на нашей улице. В руке у него уже был кирпич. Мы побежали от него к подъездам дома 15А, а он помчался за нами. Мы забежали в подъезд Ленки, и позвонили в дверь ее квартиры. Ленка была дома, и, выслушав нас, впустила к себе. Дома она была одна. Мы, немного посидели у Ленки, затем вышли на улицу…, увидели у подъезда Гену, и бегом вернулись обратно в ее квартиру. Ленка жила тоже на первом этаже, а окна ее выходили на противоположную сторону от подъездов. По нашей просьбе, Ленка открыла нам одно из окон. Я и Маринка вылезли через окно на улицу и, неожиданно, увидели Гену, стоявшего на дороге, возле колбасного магазина. Мы закричали и побежали от него, а он за нами, кинув в нас кирпич, но промахнулся. Мы выбежали на дорожку, ведущую к станции Крюково, и помчались по ней. Гена, бежал за нами.

Вдруг, я увидела идущего навстречу офицера и бросилась к нему. Вцепившись за его рукав, я закричала:

- Папа! Папа! Хорошо, что ты так рано домой идешь!

Маринка уцепилась в офицера с другой стороны. Гена остановился, бросил в сторону кирпич и убежал. С офицером, мы дошли до Ленкиного дома, поблагодарили его и ушли гулять.

                                                                                ***

Мама отправила меня в лагерь «Юность». Я не хотела ехать туда, но мама сказала, что путевка была только в «Юность», во вторую смену.

Накануне отъезда, бабушка передала мне гостинец: красивую жестяную баночку с конфетами «монпансье».

- Что это случилось с твоей бабушкой, что она тебе, в кой-то веки гостинец соизволила дать? – удивилась мама, кладя баночку в холодильник, который стоял в нашей комнате, потому что у нас давно было отдельное питание с бабушкой.

По дороге в лагерь, в автобусе я познакомилась с девочкой – Галей Баскаковой. С ней  попала в один отряд. Нас расселили в одном из корпусов, по несколько человек в палату. В палате с нами оказалась толстая, выше всех ростом девочка, которая сразу сплотила вокруг себя подружек из пяти девочек из нашей палаты. Я и Галя присоединяться к их компании не собирались.

В первый же день эта девочка заявила, что надо назначить дежурного по палате, который должен прибираться в ней, и следить за хорошо убранными постелями, и, что дежурить будем все по очереди. После недолгого раздумья, она назначила меня первой дежурной.

На следующий день, после пионерской линейки и завтрака, я ушла в палату. На некоторых кроватях, в том числе и моей, было перевернуто постельное белье, а на полу возле некоторых тумбочек, валялись крошки и фантики от конфет. «Проглотив» обиду, я начала перестилать постели. Когда закончила уборку, в палату вошла эта девочка со своей свитой. Она придирчиво все осмотрела, затем подошла к моей кровати, скинула с нее одеяло и велела перестелить кровать. Я отказалась.

- Ты, что? Самая деловая?! – спросила она, надвигаясь на меня.

Я молчала, и перестилать ничего не собиралась. Тогда она схватила меня за волосы и начала таскать за них:

- Ты за это будешь каждый день уборку делать! – зашипела она мне.

Я закричала от боли. Дверь в палату приоткрылась, и в узкий проем просунулось лицо одной из ее подружек. Она крикнула, что идет пионервожатая. Все замерли, а моя обидчица быстро отбежала в сторонку. Вошла пионервожатая, встала у двери, осмотрела палату, увидела перевернутую постель возле меня и спросила:

- Что тут происходит?

- Ничего. – Сказали девочки, и уставились на меня.

Я посмотрела на каждую их них. Взгляд у всех был умоляющий. Почему-то мне стало жалко этих дур. Я перевела взгляд на пионервожатую:

- Ничего. – Произнесла я.

Пионервожатая, внимательно, посмотрела на девочек, вызвала на разговор мою обидчицу и вышла с ней за дверь. После этого случая, ко мне никто не лез, и как ни странно, никаких дежурных по палате тоже не было.

___

Через несколько дней, когда мы легли на ночь спать, Галя вдруг заявила, что сочиняет песни и спросила, не хотим ли мы их послушать. Конечно, все захотели послушать. Галя спела одну интересную песню, потом другую, и еще одну — «Вертолетики». Они, действительно, были классные. Я раньше такие песенки не слышала. Но вдруг разразилась сильная гроза, а толстая девочка, которая не так давно  строила из себя крутую и борзую, плаксиво заявила, что боится грозы и заревела во весь голос. Следом за ней заревели ее подружки. Я и Галя зарылись под одеяла, чтобы не слышать эту жуткую какофонию. Под частый треск молний, раскатов грома и ора истеричек, я всеми силами держалась, чтобы тоже не зареветь. Мне казалось, что это длится бесконечно. Саму грозу я не боялась. Меня раздражал крик в палате. Наконец я не выдержала:

- ЗАМОЛЧИТЕ!!! – крикнула я так, что перекричала всех сразу. У меня началась истерика.

Дверь в палату распахнулась. Все, кроме меня разом замолчали. Я смотрела на пионервожатую, но продолжала орать. Она успокоила меня и спросила, что случилось. Девочки сказали, что они боятся грозы. Я промолчала.

Утром, перед пробуждением, к нам пришли пионервожатая и медицинский работник. Они начали у всех проверять горло, и забрали в лазарет меня одну. В лазарете мне смазали горло раствором Люголя и уложили в кровать отдыхать.

Здорово!  Наконец-то я осталась одна! Тишина… Благодать…. Пребывая в умилительном состоянии, я, глазами, обследовала помещение, в котором находилась, и возле своей кровати, увидела стеклянные двери, с выходом на улицу. Я встала и подошла к дверям, разглядывая чудесный, утопающий в зелени, сад с цветами. Я спросила женщину в белом халате, вошедшую ко мне, можно ли мне выйти погулять там, но она сказала мне, что я должна лежать. Ну и ладно, ну и пусть: лишь бы до конца смены тут жить. Я могу и через двери любоваться природой.

Еду мне, приносили в палату, поэтому, вообще, никуда не надо было выходить. И…, никаких построений на нудную линейку! О, как я была счастлива!

На следующий день приехала мама. Я надеялась, что она меня заберет, но она сказала, чтобы я потерпела, потому что не может сейчас забрать, а дома ждет меня сюрприз. На следующий день, меня, к сожалению, выпустили из лазарета.

Во время моего отсутствия, в отряде, произошли неприятные события, между девочками моей палаты и мальчиками из соседней палаты. Наша неугомонная скандалистка, успела рассориться с украинскими мальчиками, и отобрала у одного из них ремень. Я пришла, как раз к разбору полетов, когда мальчик ломился в закрытую дверь нашей палаты, и отчаянно просил: — «Реминь, реминь…», — а эти дуры ржали над ним, спрятавшись за дверью. Чем все закончилось — не знаю. Вмешиваться я не стала – себе дороже, и ушла с Галей на улицу.

Так же, я заметила потом, что пока меня не было в палате, кто-то копался в моих вещах, и оттуда пропал мой новый пионерский галстук.

___

На речку нас водили часто, потому, что на улице стояла хорошая погода. По дороге к речке, по все той же поляне с коровьими лепешками, мы шли вдоль леса. Как-то незаметно, я с ребятами из моего отряда, оказалась в лесу — возле высоких кустов с черными ягодами. Кто-то сказал, что это черемуха, и она съедобна.  Мы ее даже пробовали. А еще кто-то сказал, что рядом растут кусты с волчьими ягодами, и их есть нельзя – можно отравиться.

На обратном пути, Галя, вляпалась пяткой в одну из свежих коровьих лепешек, и к ней тут же привязался щенок, который жил в лагере, но в тот день увязался с нами на прогулку. Пока мы шли, щенок всю дорогу, бегал вокруг ее ноги и пытался лизать ей пятку. С каждым ее шагом, щенок бегал за ее ногой, как котенок за бантиком (туда–сюда). Галя хихикала и говорила, что ей щекотно. Так она дошла до нашего корпуса, уже под общий хохот всех, кто шел с нами рядом. Щенок не потрудился даже, подняться по ступенькам к входной двери, но Галя смогла от него избавиться, проскользнув в помещение и захлопнув перед ним дверь, а потом, она долго мыла ногу с мылом.

Вечером, в лагере, иногда устраивали танцы в клубе, где включали нам музыку. Мне там было скучно: танцевать я не умела, но музыка, которая играла — нравилась.

В родительский день, я очень просила маму, забрать меня домой, но она заявила, что останусь до конца смены. Какой-то мужик собрался меня сфотографировать. Я отказывалась. Меня раздражало, что мама не понимает, что мне не нравится в лагере. Все же меня сфотографировали, но улыбаться по их просьбе я отказалась, так как настроение было испорчено окончательно, да и без галстука я была, как белая ворона среди пионеров.

___

И вот, за два дня до отъезда, нам, на линейке, сообщили, что весь лагерь будет играть в военную игру «Зарницу». В предвкушении грандиозной игры, я представляла, что нам, выдадут игрушечное оружие, мы разделимся на своих и чужих и будем выполнять особое задание, как на войне…

На следующий день всем, на линейке, распределили задания и задачи. Самое главное задание, заключалось в поиске флага, который уже где-то спрятан: какой отряд найдет его, тот и выиграл.

Интересное начало…  впервые, я внимательно слушала, о чем говорят на линейке. Далее, каждому отряду, выдали особое задание. Особое задание, как выяснилось, заключалось, практически, всех отрядов – искать мины. Минами считались всякие бумажки и фантики от конфет. Нам было велено, ходить небольшими группами, и палками (чтобы не подорваться) собирать фантики и класть их в пакеты.

Мои мечты потерпели фиаско… Что это? Бумажки? Фантики? И это называется игра в «Зарницу»? А не проще было, затеять уборку территории и просто сказать – давайте уберем за собой, а «Зарницу» сделать незабываемо интересной?

… Я и Галя, не спеша шли по территории участка, который нам выделили для поиска мин. В руках у нас были палки и пакеты. Мы мирно беседовали и иногда подбирали, то, что попадалось по пути в виде бумажек. Недалеко от нас стояла огромная ель. Возле нее, несколько ребят из старшего отряда шутили между собой и травили байки. Иногда к нам подходили взрослые и спрашивали: много ли мы мин нашли? Кто-то подсказал нам, что вон в тех кустах, можно флаг поискать, а заодно и мины подобрать, если есть. Я спросила:

- А почему мальчики у ели, мины не собирают?

Нам ответили, что они тоже собирают как и все, и после чего направили нас, искать мины в солидный обход от этой ели. Когда мы отдалились от нее, по маршруту, который нам указали, вдруг заиграл горн. Раздались крики: — «Флаг нашли! Флаг нашли!». Я обернулась и увидела, что с ели слезает мальчик, из той группы, что стояли возле нее, а в его руке находился флаг.

«Какой обман! Дешевая постановка! – успела подумать я, а нас уже всех созывали на торжественную линейку, на которой поблагодарили ту самую группу ребят, что, якобы, случайно нашли флаг».

                                                                                ***

По дороге домой, уже в электричке, мама спросила меня, что было интересного в лагере. Почему-то, я сразу вспомнила несколько жестов с пояснениями, которые там показал мне какой-то мальчик. Я понятия не имела, что это означает, но мне казалось, что это очень прикольно. Я продемонстрировала это маме. Так, как я сказала это не тихо, то в электричке сразу наступила тишина, и все пассажиры обернулись на нас. Мама, на секунду впала в ступор, побледнела, потом покраснела и спросила, где я этому научилась?

- В лагере. Мальчик показал. – Ответила я невозмутимо.

Мама вскочила, схватила меня за руку и увела в соседний вагон. Затем она сказала, чтобы я, ни в коем случае, никому это не говорила и не показывала. После этого в лагерь «Юность» я больше не ездила.

Дома меня, действительно, ждал сюрприз – цветной телевизор «Рубин» в нашей с мамой комнате.

Как-то мама, была со мной в гостях у одной из своих подруг. Там был цветной телевизор. Мне его включили, как раз тогда, когда начался мультфильм «Маугли». Я с восторгом посмотрела этот мультфильм в цветном изображении, а потом, по дороге домой, замучила маму, просьбой, купить нам такой же телевизор. Теперь и у меня дома был свой цветной телевизор.

Тимка опять ушел из дома, когда я уехала в лагерь. За день до моего приезда, он вернулся, а мама не переставала удивляться этому феномену.

                                                                                 ***

К моему приезду, велосипеды были уже у Ленки, Шамика и Дуньки. Вместе с Ванькой и Сашкой, старших детей тети Таи, мы уезжали кататься в сторону Алабушево, до шлагбаума, где проходила отдельная ветка железной дороги, по которой ходил паровоз с вагонами, а иногда без них. Мы этот паровоз называли кукушкой. У обочины дороги, по которой мы катались, лежали плиты и стройматериалы, но сама дорога была свободна.

Однажды мы встретили там Дубинкина с компанией. Дубинкин со своими дружками, пристали к Ваньке и Сашке. Они отняли у Сашки велосипед. Шамик и Дунька, посмеивались над тем, как Сашка пытался убегать от старших. Ленка улыбалась. Я шла рядом со своим велосипедом, и ничем не могла помочь Сашке, потому, что тогда эти хулиганы отнимут и у меня велосипед. Затем Дубинкин поймал Сашку и натер его спину стекловатой, которая там лежала в рулонах. Сашка заорал, а остальные ржали над ним. Я внутренне сжалась от ужаса, который испытывал сын тети Таи. Я знала, что такое стекловата и боялась, что они могут так же поступить со мной, если я, хоть слово скажу в его защиту. Я не забыла, как Дубинкин со мной поступил, когда меня спас дядя Женя. Но на этот раз дядя Женя был дома, а мы на стройке.

На следующий день я зашла к тете Тае. Она сразу спросила, кто сделал такое с Сашкой, потому, что он не признается. Я честно указала на Дубинкина и его компанию. Ей я не могла соврать.

                                                                                ***

У меня пропал велосипед. Велосипед всегда стоял под лестницей в подъезде. Вечером я его оставила там, куда всегда ставила, а утром его уже не было. Велосипед мой так и не нашли.

Однажды, когда я гуляла одна у высохшего котлована, ко мне, на велосипеде, подъехал рыжий мальчик, чуть старше меня.

- Наконец-то я тебя нашел! – обрадовано крикнул он.

Я присмотрелась и узнала его. Это был Олег! Олег…? Я обрадовалась ему, но виду не показала. Я украдкой посмотрела по сторонам. Ни Ленки, ни ее ухажеров рядом не увидела, но все же, я напряглась. Я испугалась, что они сейчас выйдут из-за угла дома, и увидят меня с Олегом, а потом начнут смеяться надо мной, при нем. У меня даже велосипеда не было, чтобы уехать с ним подальше и поговорить, а затем узнать, где он живет, и ездить к нему в гости. Я приняла решение:

- Привет Олег. — Сказала я ему спокойно, не выражая радость. Он, что-то мне говорил радостно, но я слушала его без эмоций, размышляя, что он живет далеко, а я здесь: мама все равно не разрешит ездить к нему в гости.

Олег понял, что я ему не очень рада, попрощался и уехал. Я отвернулась от той стороны, куда он уехал и молча, плакала. Мне было очень жаль, что пришлось так поступить. Я была очень рада Олегу, но мне хотелось, чтобы он не ездил ко мне. Я представила, как он увидит Ленку, влюбится в ее красоту, а она его приблизит к себе и настроит против меня, как остальных своих ухажеров. Я не могла этого позволить.

Олега я больше не видела. Мы расстались с ним навсегда. Через несколько дней, соседи из второго подъезда моего дома, которые любили ездить на велосипедах, подарили мне велосипед «Украина» в отличном состоянии. Сами они пересели на классные велосипеды «Спутник», у которых были большие узкие колеса, несколько режимов скоростей и интересные рули, закрученные вниз.

На своей «Украине» я сразу попробовала ездить без рук, как показывал мне Федотов. Получилось.

                                                                                ***

Ленка, откуда-то узнала, что озеро наше заливают водой, и что многие там уже купаются. Мы всей толпой собрались на пляж. Сашка, брат Маринки стал проситься с нами. Он уцепился за меня и ревел, что тоже хочет пойти купаться со мной. Я ему отказывала, но он был настойчив. Тогда, я, чтобы отвязаться от него, поставила ему условие, что если он пойдет с нами, то будет купаться голый. Я подумала, что он на такое не пойдет, но он не задумываясь, согласился.

На пляже, который был на противоположном берегу озера, мы разделись и побежали в мутную воду. Вода была не только мутная: ее было совсем мало — всего одна четвертая часть самого озера. Из трубы, проходящей от 10-района к озеру, с хорошим напором вытекала вода. Сам пляж, был забит желающими купаться в образовавшейся большой грязной луже.

Вдруг, я увидела, что Сашка, разделся догола, и тоже побежал в воду. Вот гад! Я уже забыла про его обещание. Я же не серьезно ему тогда сказала! Пришлось идти к нему и велеть одеться. Сашка сжал губы, насупился и возразил:

- Я обещал!

Ну что же, сам так захотел. Я ушла плавать, а сама думала о Сашке:

«Вот это характер… маленький, а какой настырный… настоящий мужик растет… ну, почему он такой маленький? Если бы был возрастом постарше, то можно было б его везде с собой брать. Впрочем, он лучше, чем Ленка и Шамик, хоть и маленький. Не стоит его гнать о себя. Он хороший пацан…».

Тем временем, я с превеликим удовольствием, обнаружила, что умею плавать лучше, чем Ленка. Я умела нырять и плавать под водой. В этот же день я научилась, и в воду прыгать. Шамик и Дрон вставали друг перед другом, брались за руки крестом, я вставала на их руки и ныряла в воду. Потом я держала руки с кем-то, а кто-то прыгал.

                                                                                *** 

Нам очень нравилось покупать хлеб в магазине, и тут же его съедать. Четвертинка черного хлеба стоила 5 копеек. Мы скидывались, покупали половину или четвертину черного хлеба, делили его на всех, шли по дороге и ели его. Такой хлеб был, почему-то вкуснее, чем дома. Мы старались покупать хлеб свежий, как только его привозили. Иногда покупали батон белого хлеба, и тоже делили на всех. У меня даже появилась привычка: когда мама посылала меня за хлебом, то, по дороге домой, я отламывала себе горбушку. Это было невероятно вкусно.

Все вместе, мы ходили и за мороженным. Мама мне всегда давала на него деньги, если я просила.

На ту сторону Крюково, мы, через железную дорогу, ходили за иргой. Эти вкусные ягоды росли на высоких кустах у заборов частных домов. Иргу ели сразу, гроздями срывая с веток. Пару раз, мне с ягодами, в рот попадало, что-то противное и вонючее. Я не понимала, что это, пока не стала собирать ягоды по одной. Вот тогда и обнаружила, что на ягодах попадаются клопы. Домой мы возвращались довольные: с черными губами, языками и руками.

Там же, на той стороне железной дороги, мы открыли для себя два небольших пруда, в которых купались местные ребятишки, в основном цыганята. Об этом нам сказала Ленка, пока мы ели иргу. Она рассказала, что рядом находится цыганская деревня Александровка, и в этой деревне у ее родни есть дом.

На следующий день, мы ушли купаться в этих прудах. Берег у них, оказался крутой и глинистый. Через два метра от берега было реально глубоко. Но нам там нравилось плавать: во-первых, близко от дома, а во-вторых, там не было такой массы людей, как на озере.

Однажды, рядом с соседним прудом, я заметила отдыхающих взрослых с мальчиком моего возраста. Они сидели на покрывале и загорали. Вдруг, одна женщина назвала меня по имени и подозвала к ним. Я подошла к ним и увидела, что это мама Гены Бурмистрова, а рядом с ней Гена, незнакомая женщина и мужчины. Мы немного поговорили, и я ушла.

- Хорошая девочка. – Услышала я вслед, тихий голос мамы Гены.

«Ну вот. Хоть кто-то сказал, что я хорошая». – Подумала я тогда.

                                                                                ***

1 сентября весь наш класс пошел учиться в новую школу № 853, которая была недалеко от нашей первой школы. Мы перешли учиться в 4А класс. У нас теперь был новый классный руководитель – молодая учительница Боронина Ирина Арменовна. Я поняла, что нам очень повезло, что у нас такой добрый, внимательный, да и просто замечательный учитель. Класс наш тоже был очень дружный.

Ирина Арменовна мне очень нравилась. На уроках, я ее слушала внимательно.

Весной следующего года, к восьмому марта я купила Ирине Арменовне красивую поздравительную открытку, сочинила небольшой стих и, записала его на ней:

Желаю вам всегда небо голубое,

И, чтоб гуляло в нем солнце золотое,

Чтоб голубь ворковал, его лучами умываясь,

И чтобы мир глядел, вам всюду улыбаясь.

Ну, так — по детски. Только я не знала, как ей подарить открытку, в последний день перед выходными праздничными днями. На всех переменах возле нее, постоянно крутились одноклассники. Я весь день ждала момент, чтобы она осталась, на секундочку, одна, но так и не дождалась. После праздников было неудобно уже дарить открытку. Я спрятала ее дома до следующего восьмого марта.

Другая радость была в том, что в этой школе не было Бучкина. Учителем физкультуры была женщина.

Учитель изобразительного искусства тоже очень понравилась. На ее уроках было очень интересно.  А учитель музыки разучивала с нами интересные песни.

За партой, я сидела с Леной Тихоновой. На уроке русского языка, я увидела, что Лена пишет красивым почерком. Подглядывая в ее тетрадь, я заметила, что заглавные буквы она пишет тоже красивые. Я решила, что надо писать таким же почерком, и собственно, скопировала ее идею. Чуть позже я увидела красивый почерк моей мамы. Внесла маленькую корректировку и создала свой собственный, немножко отличающийся от почерка Лены. Домашнюю работу, я очень старалась писать красиво, но классная работа получалась плохо, потому, что боялась, что не успею сделать задание до звонка, пока вывожу буквы.

                                                                                *** 

Мама как-то сказала, что у меня теперь есть сестра – Иришка, которая родилась у тети Люды. Но сестру я не видела. Тетя Люда к нам не ходила в гости, зато бабушка, постоянно, с восхищением  и умилением всем рассказывала об Иришке.

Недавно, мне рассказали, про слухи, что моя тетя, которая, постоянно, учила мою маму правильно жить, связалась с женатым мужиком, намного старше ее, и родила ему дочь. Мужик ушел из своей семьи и стал жить с Людой.

                                                                                ***

С этого года, мы начали ходить в лес за грибами, где сейчас стоит 11–район, но тогда его еще не было. Сначала меня с собой брала мама. Она показывала мне съедобные и не съедобные грибы. Она очень любила собирать грибы. Наш маршрут начинался с березняка вдоль железной дороги, за тюрьмой. Там росли подберезовики. Затем мы заходили в лес, пройдя немного по отдельной ветке железной дороги, мимо шлагбаума, и возвращались по лесу к Школьному озеру, делая такой вот большой круг.

И вот, наша компания тоже собралась за грибами в лес. В него мы зашли со стороны Школьного озера. Побродив по лесу, мы набрали немного грибов. В моей корзинке было несколько сыроежек, когда мы возвращались домой. У выхода из леса нам встретился мужик. Он подошел ко мне и спросил, как меня зовут. Потом он еще спрашивал, как у меня дела и все такое… Потом он вытащил из своей большой корзины белые грибы, подберезовики и подосиновики, и заполнил ими мою корзину. Затем он спросил, знаю ли я кто он. Я ответила, что не знаю.

- Я твой отец. – Сказал он и быстро ушел.

Я стояла и смотрела ему вслед, когда подошли мои друзья.

- Кто это? – спросила Ленка.

- Мой отец. У меня есть папа! – ответила я ей радостно. Теперь они знают, что у меня тоже есть папа. Теперь никто не скажет, что у меня нет отца!

На радостях, я поделилась с ними грибами. Мне ничего не нужно было, потому, что я узнала, что у меня есть отец. Дома я рассказала о встрече маме. Она отнеслась к этому прохладно.

Один раз, после школы, меня случайно встретил отец. Он пригласил меня в гости. Он и его молодая жена жили в 9-районе, в доме, стоявший у дороги по пути к моей школе. В своей квартире, они показали мне большого игрушечного пингвина, который важно ходил по полу. Жена его, мне сразу не понравилась. В ней чувствовалась фальшь и неприязнь. Больше в гости к ним я не ходила.

                                                                                ***

На окне у бабушки в комнате, у одного горшочного растения, вырос большой, красивый, красный стручок. Я спросила ее, что это такое. Бабушка строго запретила его трогать, но, как это называется, она не сказала. Через несколько дней стручок оказался лежащим на подоконнике. Он был очень соблазнительным. Я хотела его попробовать, потому, что чувствовала, что это съедобно, иначе она не стала бы его выращивать. Я решила, что никто не заметит, если я откушу маленький кончик от него. Убедившись, что бабушка ушла на кухню, я взяла его в руку и… откусила этот кончик. Мой рот тут же обожгло так сильно, что я бросила стручок на пол и заорала. В комнату вбежала бабушка. Она сразу поняла, что случилось, и потащила меня в ванну. Она включила воду и начала рукой промывать мне рот. Она меня не ругала за это. Я и так все поняла.

                                                                                 ***  

Надька, ее сестры Маринка и Инна, устраивали нам концерты. Во дворе дома 15А стояла импровизированная сцена. Девочки заранее, объявляли о концерте, повесив объявление, и в назначенный день и час, развлекали нас — всех жителей наших дворов. Они приносили магнитофон, включали классную музыку, и танцевали под нее. И музыка и танцы мне очень нравились.

Дубинкин со своими дружками, наделали самострелы, и стреляли по бутылкам и банкам пластилиновыми шариками. А еще, они делали трубки из борщевика, и плевались бузиной. Только они сказали, чтобы мы, ни в коем случае не делали сами эти трубки, потому, что можем перепутать борщевики, один из которых является  ядовитым.

                                                                                ***

К новому году, мама принесла мне подержанные, белые коньки. Я их надела, и они оказались в самый раз. Я была счастлива, потому что теперь, у меня тоже есть хорошие коньки. Только на этот раз, на катке катались я, Маринка и Надька. Чуть позже, мы узнали, что на озере тоже расчистили лед, и мы перебрались туда. Маринка и Надька научили меня крутиться на коньках, прыгать с поворотом, делать ласточку, елочку назад, пистолетик и многое другое.

Однажды я поняла, откуда тетя Тая берет воду. Оказывается, что она ходила за водой к матери Дуньки. Летом, канистру для воды она ставила на тележку, а зимой на санки. Попутно, тетя Тая заходила в магазин, оставляла канистру у дверей магазина, а сама шла за продуктами. Я удивлялась стойкости этой женщины. Живя в невыносимых условиях, она не была озлобленной на кого-либо, и находила время на домашние дела и воспитание детей.

Тетя Тая называла меня царицей Тамарой. Она не стеснялась  говорить так при моих друзьях, но мне было неудобно как-то, от сравнения меня с царицей. Позже я узнала, что, действительно была такая царица в Грузии — моя тезка по имени. Видимо, поэтому она меня так называла.

                                                                                 ***

Тимка наш заболел. На его боку, мама обнаружила большое голое пятно. Мы повезли его в ветлечебницу. Мама зашла с Тимкой в кабинет, а я сидела в зале. Мама долго не выходила из кабинета, и тогда, я подошла к его двери и прислушалась.

- Вы понимаете, что мы… кошек с лишаем, которые гуляют на улице, не лечим, а усыпляем?

- Что же я дочке скажу?

- Скажите, что оставили его лечиться, а со временем, она забудет про него.

Я поняла, что потеряла Тимку навсегда. Его усыпят, а это значит, что он никогда не проснется, то есть умрет, потому, что у него какой-то лишай обнаружили.

Дверь открылась, и мама вышла без кота. Я посмотрела на нее.

- Дочка, Тимка заболел, и его надо оставить на лечение.

Домой, в автобусе, мы ехали молча. Я отвернулась к окну, тем самым, скрывая от мамы мокрые глаза от слез.

Через некоторое время, на птичьем рынке, мы купили полосатого котенка, который умер через несколько дней от какой-то болезни.

Далее

В начало