Редактор  Ицкович Ю.С.

Мшинская. 1863 г.

На свет я появился в г. Луге, в ближайшем роддоме от станции Мшинская, где перед войной моя семья – отец Владимир Александрович и мать Софья Львовна жили в большом деревянном доме отца. Мать работала бухгалтером Мшинского лесопункта, отец – начальником гаража.

С папой

Со старшим товарищем

Начало войны не помню, мне было пять с половиной лет. Почувствовал что-то необычное и страшное, когда стали бомбить переезд. Дело в том, что на станции Мшинская пересекаются Варшавская железная дорога и Киевское шоссе. Наш дом был недалеко от переезда. Одна бомба упала близко от дома. Мы с мамой для безопасности уже лежали в доме на полу. Рядом упал шкаф. Хорошо, что не на нас. Потом мы спрятались в канаве в стороне от дома.

У отца был мотоцикл, на котором он катал меня. По слухам он был лихим мотоциклистом и даже увез маму – тогда еще невесту, из Луги от бабушки без ее согласия и разрешения. Еще у него была радиола с пластинками Утесова и Шульженко, которые я очень любил слушать и до сих пор люблю. В начале войны мотоцикл и радиолу конфисковали для нужд фронта. Дали расписку с обещанием вернуть после войны.

Мотоцикл Л-300, производство завода Красный Октябрь

Немцы продвигались к Ленинграду очень быстро, и уже находились где то около Луги. Сейчас это называют «Лужский рубеж». Оставаться в Мшинской стало опасно. Нужно было что-то делать. Собрали сотрудников Мшинского лесопункта. Рассмотрели два варианта. Ехать в Ленинград в надежде, что город немцам не сдадут, или двигаться на восток вглубь страны. Выбрали второй вариант. Сотрудники, имевшие родственников в Ленинграде, выбрали первый вариант. Многие из них умерли в блокаду от голода.

Перед войной лесопункт получил газогенераторную автомашину ЗИС-21 в разобранном виде. Под руководством моего отца она была собрана и проверена в работе. Связались с ленинградским руководством лесопункта и нам разрешили на этой машине эвакуироваться на восток. Все другие машины, работающие на бензине, следовало сдать для нужд фронта.

Автомобиль ЗИС-21

Видимо, нам здорово повезло с этим грузовиком ЗИС-21. Топливом в нем служат березовые чурки, при горении которых выделяется газ, заставляющий работать двигатель. В грузовике ехали 10 семей (31 человек). Я сидел в кабине между отцом, который вел машину, и женщиной с грудным ребенком. Ехали по Ленинградской области через Гатчину, Вырицу, Мгу, Тихвин и дальше по Вологодской области. Проехали около 1300 км, почти за два месяца. Обо всем, что с нами было в пути, я знаю по дневнику моего отца, который волею судьбы сохранился до сих пор. Вот выдержки из него.

21.08. Поселок Вырица. В 2 часа ночи разбудил Полозов. Слышна артиллерийская стрельба. Стали торопиться, погрузились и выехали на рассвете в сторону Мги. В 6 часов вечера приехали в деревню Пухолово (7 км от Мги). Разместились в двух классах школы.

22.08-25.08. Деревня. Пухолово. Утром мужчины пошли на ст. Мга хлопотать об отправке с ж/д эшелоном, зарегистрировались, встали в очередь на эвакуацию. Переселенцев было много, и отправить в ближайшее время не обещали, но выдали талоны на обед. На следующий день поехали за дровами для чурок. Привезли два кубометра и распилили на чурки. Снова ходили на эвакопункт. Вагонов для отправки переселенцев эвакопункт не получил. Утром опять ходили на эвакопункт. Решили из деревни Пухолово перебраться в эвакопункт, а машину гнать в Ленинград, но с машиной что-то не сложилось. По слухам, немецкие передовые части вышли к дорогам, ведущим в Ленинград. Ночь не спали. Бомбили станцию Мга. Утром 25.08. начальник эвакопункта сказал, что больше вагонов не будет. Ночью разбомбили здание школы, где размещался эвакопункт, и куда мы хотели переехать накануне. Повезло! Решили ехать дальше на машине. Вечером погрузились и выехали в сторону реки Волхов. Поздним вечером остановились в деревне Турышкино. У некоторых появились вши.

Как впоследствии стало известно, немцы заняли станцию Мга 28.08, то есть, через 3 дня после нашего отъезда из д. Пухолово на восток.

26.08-28.08. Деревня Турышкино. Утром топили баню и все вымылись. Достали ведро молока. Ходили в соседнюю деревню за хлебом. Весь следующий день был полон ужасов. Целый день над головами летали немецкие самолеты, очень много немецких самолетов. Бомбили кругом, были видны пожары. Совсем близко, в километре от нас немцы сбросили 4 бомбы подряд. Несколько часов все лежали на полу. Машина была замаскирована, но соседи боялись, что немцы будут бомбить машину и попадут в их дом. Пришлось машину убрать в кусты за 100 метров от дома. Ночь спали тревожно. К вечеру в нашем коллективе появилось много больных. Объяснить можно тем, что за прошедший день много нервничали и волновались, даже на дежурство к машине некого было направить.

Утром чуть свет выехали в сторону реки Волхов. По дороге встречались ужасные картины. Так, например, около станции Назия, у воронки от взрыва бомбы, лежат трупы лошадей. Не доезжая до д. Путиково, перед нами шли впереди переселенцы, целая семья. Накануне здесь немецкие самолеты сбросили на дорогу мины, а одна, видно, не взорвалась. Проходившие рядом переселенцы, ничего не подозревая, подняли одну мину или толкнули ногой. Мина взорвалась, сын оказался убитым, отец и мать – ранены. Маленькие дети вокруг плачут. Картина ужасная. Мы проезжали это место очень осторожно. Боялись наехать на другую мину. Вечером остановились в деревне Гнори.

Сегодня спустила задняя камера. Мотор тянул очень плохо – сырые чурки. Весь день в пути шел дождь. Все перемокли. Остановились в 3-х домах. Машину поставили под колхозный навес. Вечером с Митей сняли заднее колесо.

29.08. Деревня Гнори. Кажется, сюда бомбардировщики не долетали. Отдыхали, подремонтировали машину. Завтра отправляемся в дальнейший путь.

За следующие две недели группа без приключений через Старую и Новую Ладогу, через Тихвин и Череповец добралась до Вологды. Остановились в деревне Каприцово, не доезжая 4 км до города, и пару дней потратили на переговоры с властями Вологды о месте конечного назначения. Договорились ехать через Тотьму в Кичменгский городок (или просто Кич-городок) за 450 км на Северо-востоке области, где есть смолокурни и где можно остановиться. До Тотьмы добрались благополучно за десять дней по старинному Архангельскому тракту, приспособленному к движению грузового транспорта. Дальше начинался Никольский тракт, по которому во все времена гоняли только ссыльных – пешком и в кандалах. Дальше снова выдержки из дневника отца.

21.09. г. Город Тотьма. В 10 часов выехали к переправе через р. Сухону. Спуск к реке крутой и грязно-скользкий, но, слава богу, спустились благополучно. У причала ждали часа три. Паром пришел со стадом коров и произвел гнетущее впечатление. Сделан из большой лодки, сверху настил. Гребут веслами сами пассажиры. Въехали на паром с трудом из-за узкого проезда, и потому, что при въезде машины паром встал на дыбы, а выправился только после продвижения машины к его середине. При съезде на другой берег произошло то же самое, в обратном порядке. У нас под задними колесами лопнула доска, паром оторвался от причала (не выдержала цепь) и задние колеса провалились в воду между паромом и причалом. Хорошо еще, что вся машина не свалилась в реку.

Берег реки крутой и высокий. Наверху – деревня Пономарево. Вещи из машины таскали в гору метров 600. На дороге такая грязь, что ног не вытащить. Ребята пошли сбоку от дороги по огородам, а там на Лешу Полозова набросился мужик с шилом и ударил за то, что топчет его траву. Ну, ребята ему ответили взаимностью. Мы считали, что мужик этот – высланный кулак-собственник, впитавший ненависть ко всему советскому. В общем, отношения с местным населением не заладились. А жить в этой деревне пришлось два дня, пока вытаскивали машину, застрявшую между паромом и причалом. На третий день поехали дальше.

У нас в машине у каждого свое определенное место. Вещи, чурки и прочий товар лежат на дне кузова, и то получается выше бортов. Люди располагаются поверх вещей. У меня в кабине едет сын и Оля Полозова с грудным ребенком. Правда, тесно, но в кузове еще тесней. Митя Набатов, мой помощник, стоит на правой подножке всю дорогу.

Дорога – хуже не бывает. Стоков с нее нет. Канавы полны стоячей воды. Машина вязнет по самые оси. Все слезают и начинают подталкивать сзади. У каждого из мужчин свои обязанности. Митя и Леша Полозов подкладывают жерди под задние колеса. Люди разделены на две партии, кто с какой стороны сидит, на той стороне и работает. Машину подкапывают, жерди подкладывают и все отходят назад подталкивать. На метр сдвинемся, колеса забуксуют и опять надо начинать все сначала. Ноги в грязи, у многих оторвались подметки, подшивают Мария Федоровна Набатова и Софья Львовна Алексеева – самые активные женщины. Они вместе добывают хлеб, талоны на обеды, договариваются о ночлеге и т.д.

В районных центрах и деревнях, где есть местные власти, добывать пропитание и жилье легче. Беженцам выдают бесплатные талоны на обед и предлагают жилье в доме колхозника. Чаще приходиться останавливаться в частных домах. Большинство жителей сочувствуют беженцам, предоставляют ночлег, ставят самовар и т.д., а есть и такие, которые закрывают двери и окна, увидев нас. В Вологодской области есть глухие деревни, в которых не видели машин, и нет бань, моются в русских печах. В некоторых избах полно тараканов и клопов. Иногда, правда, встречаются чистоплотные хозяйки.

Памятник К. Батюшкову в Вологде на берегу реки Сухона (через 75 лет)

27.09-30.09. Поселок Бабушкино, поселок Рослятино, деревня Коршуниха. Чем дальше едим, тем лучше относятся к переселенцам. Дыханье страшной войны еще не коснулось этих мест. Ночуем в домах колхозника, обеды бесплатные по талонам от администрации. При подъезде к деревне Коршуниха – высокая гора, дорога – глина. Поднимались в гору больше часа. Счищали с дороги грязь, внизу твердый грунт. Немного проедем и снова счищаем глину. Сегодня проехали 25 км, это неплохо по такой дороге. Ночевали в деревне у хорошего хозяина. Имеет трех собак, ружье, по стенам развешены листья табака. Угощал солеными грибами с картошкой, а старуху свою так прямо загонял – то подай еще грибов, то давай самовар. Все время с нами беседовал. Расспрашивал. Сказал, что дальше дорога лучше не будет – такая же грязь и глина.

Утром машину не разогревали, а залили под свечи бензин и завели. Обмотали задние колеса веревками и поехали дальше. Отъехав от деревни 5 км, объезжая гору, застряли. Стали поднимать машину вагой. Вага тяжелая, ноги в глине. Вага – деревянная жердь, длиной 4-5 метров. Измучились, как собаки. Стало темнеть. Развели костер. Женщины с ребятами ушли вперед в деревню ночевать, остальные остались ночевать у машины. Ночь не холодная, пасмурная, дождя нет. На костре сварили картошку, поели и легли спать. Я спал в кабине, остальные в кузове под брезентом. С ними ночевала приставшая собака. Это первая ночь в поле за все наше путешествие.

01.10. Проснулись рано. Пришли из деревни женщины, сварили картошку, сходили в лес за грибами. В лесу срубили новую вагу и опять принялись поднимать машину. Продвинулись на несколько метров и снова садимся в пашню всеми колесами. Я пошел посмотреть дорогу впереди. Увидел две крутые глинистые горы. Понял, что без гусеничного трактора нам эти горы не одолеть. Поднимать машину бросили. Мужчины пошли за 3 км в МТС за трактором. Вечером сварили картошку. Пришли мужчины из МТС. Трактор обещали дать. Спали в кузове под брезентом. Ночь теплая. Сегодня проехали метров 20. До Кич-городка осталось около 80 км.

02.10. Встали чуть свет, поели картошки. Женщины с детьми вторую ночь ночуют в д. Белогорье. Сегодня ночью у меня болел живот. Соня принесла бутылку молока, стало легче. Мужчины ушли в МТС за трактором. Трактор пришел к середине дня. Он вытащил нас на дорогу и в гору поднялись хорошо. Машина хорошо помогала трактору. Один трактор вряд ли смог бы вытащить нас на гору. Трактор протащил нас около 4 км и поднял на 3 горы. Далее поехали своим ходом. На дороге грязь, машина буксует. Обмотали задние колеса веревками и дело пошло. В деревню Козлец въехали в темноте. Сегодня проехали 6 км. Ночевали в избе с очень низким потолком. По избе ходил, согнувшись в три погибели. В избе ребята малые, грязные, тараканы и прочие насекомые. Да и у нас появились вши. Не удается сходить в баню. После двух ночевок в поле спал ночь, как убитый.

03.10. Утром пошли снова за трактором, председатель колхоза «Вторая пятилетка» человек хороший. Напек нам хлеба, разрешил копать картошку, распорядился дать хороших чурок для машины. С утра работал с машиной. Заменил уголь в фильтре, сняли задние колеса. Купили 3 куска цепей и закрепили на колесах. Сегодня не проехали ни одного километра. Спали ночь на полу вповалку.

04.10. Утром пришел трактор. Сначала ехали сами, затем, в крутые горы тянул трактор. Отъехали около 10 км, дорога пошла лучше. Расстались с трактором и поехали сами. Сходу, на 4-й скорости, при переезде через мост, машина проваливается и вся уходит в речку. Отрываются бункер и газопровод. Женщины с детьми уходят вперед в деревню. Мужчины остаются у сломанного моста ночевать. Спим у костра. Уже почти привыкли к полевой жизни. Погода холодная. Чувствуется осень.

05.10. Утром, чуть свет, сварили на костре картошку, поели и стали ремонтировать машину. Пришли из деревни колхозники и помогли вытащить машину на дорогу из речки. После обеда тронулись дальше. Проехали в Артуново. Здесь свернули с Никольского тракта к Кич-городку. Говорят, до городка, конечного пункта нашего путешествия, осталось 50 км.

На этом записи отца закончились.

Прибывшие в Кич-Городок (1, 7 – Алексеевы)

В Кич-Городок переселенцы прибыли восьмого октября 1941 г. Администрация Кич-городка разместила нашу семью (отца, мать, меня и бабушку, приехавшую из блокадного Ленинграда) в деревне Крохалево. Отец и мать работали в артели «Кичгородский лесохимик», мать бухгалтером, отец водителем на этой же машине, которая нас привезла в Кич-городок.

В.А. Алексеев

В начале 1943 года отец был мобилизован в армию. В армии он служил водителем, при артобстреле был ранен в легкое, попал в госпиталь. В госпитале заболел туберкулезом и был демобилизован.

После госпиталя весной 1944 г. он вернулся на свою любимую Мшинскую. Вернувшись на Мшинскую, отец телеграммой вызвал нашу семью к себе. В феврале 1944 года Мшинская была уже освобождена от немцев. В мае 1944 года года мы собрались в обратный путь из Кич-городка в Мшинскую. Из городка до Котласа ехали на машине. Далее на пароходе по реке Сухона и реке Северная Двина до Вологды. Далее по железной дороге до Ленинграда и до Мшинской. На Мшинской поселились в одном из сохранившихся домов (немцы, отступая, сожгли почти все дома). Хозяйку дома звали Пуриха. В доме была кухня и две комнаты. В одной комнате жила хозяйка, в другой наша семья (я, мама, отец и бабушка).

9 мая 1945 года окончилась война. Я узнал об этом от рабочих, строивших дом. Побежал к отцу, чтобы сказать ему об этом. Он болел туберкулезом и с постели уже не вставал. Помню, что на бегу сильно ударился о доски но, корчась от боли, побежал дальше. Для нас это было величайшим, долгожданным событием. Ни о каком мотоцикле, или радиоле никто не вспоминал, да и расписка у нас не сохранилась.

Летом 1945 г. мать устроилась на работу бухгалтером в артель «Мшинский лесохимик» и получила комнату в доме для работников артели, куда мы и переехали. Отца везли на телеге. Помню, как мать поддерживала голову отца, чтобы не трясло на ухабах. Вскоре отец умер, и его похоронили на Мшинском кладбище.

Весной 1946 г. мама получила перевод на работу в Ленинград главным бухгалтером артели «Спорт-судостроитель». В мае мы переехали в Ленинград, жили у бабушкиной сестры на Кирочной улице, а я стал почти коренным Ленинградцем.

Статья впервые опубликована в альманахе «Альпинисты северной столицы-2» (АСС-2)
По вопросам альманаха АСС-2 обращаться по адресу itskovitch@mail.ru
или по тел. 8 921 772 4937 к главному редактору Ю.С. Ицковичу.