Мои воспоминания об Александре Агееве

Саша Агеев

Эти строки описывают уже довольно давние годы, но их нетрудно и довольно точно можно вычислить, ведь они относятся к самому началу моего пребывания в Ленинграде, точнее – к поездке в Ленинград. Такое событие забыть или исказить просто невозможно, оно связано со слишком непростым и знаменательным для меня событием – поступлением в Политехнический институт сразу же после окончания войны.

На дворе был сентябрь 1945 года, первый послевоенный набор обучения и все происходило в незабываемом послеблокадном Ленинграде!

В те дни я еще числился рабочим военного завода в городе Уральске, где проработал большую часть военных лет слесарем-сборщиком и даже бригадиром группы рабочих (пять-семь человек). Мы собирали и тут же испытывали на прочность, плавучесть, герметичность морские мины, тип которых и сейчас известен как «М-08». Руководство Завода тогда разрешило, благодаря окончанию войны, предоставить мне отпуск только для попытки поступления в институт, как окончившему вечернюю школу рабочей молодежи. Подобные школы тогда предусмотрительно были открыты по всему Союзу именно для детей, прервавших свое нормальное обучение из-за войны, еще в разгар сражений – 1942-1943-й годы. Все это чуть подробнее я описал в своей 2-й книжечке «Мои воспоминания – Политехнический» (изд. в 2017 г.) и на сайте в статье «Политехнический институт»

К счастью, удалось, правда, с немалыми трудностями, а иногда и с риском полного провала, все преодолеть – сдать удовлетворительно приемные экзамены – а их было не мало – целых семь и в итоге стать зачисленным в качестве студента на Металлургический факультет. И это событие позволило мне тогда послать на завод копии документов о моем приеме в институт и заявление с просьбой увольнения в связи с поступлением на учебу.

Начало занятий в институте началось еще 1-го сентября, поэтому я чуточку опаздывал, но это тогда было допустимо, ощущался серьезный недобор. Поступающих на мой факультет было особо немного – не более 20 человек. Сами поступившие оказались по составу очень непростым, а в будущем и необыкновенно серьезным коллективом. Мальчиков и девушек – почти поровну, в основном, иногородние, большая часть мужчин – фронтовики, многие с серьезными ранениями. Девушки, большинство тоже не без заслуг и производственного опыта, а тех, что со школьной скамьи, вообще единицы. Выделялась Ира Агеева, скромная воспитанная девушка, дочка преподавателя химии с металлургического факультета в химическом корпусе. Ира сразу подружилась с очень похожей на нее Маргаритой Соколовой, прибывшей из Саратова. Забегая немного вперед, просто необходимо подчеркнуть, что это в дальнейшем стало полноценной крепкой дружбой двух семей, которая продолжилась практически всю их жизнь.

Итак, вновь поступившие новые первокурсники – металлурги, как это всегда бывает, довольно быстро перезнакомились поближе. Первым совсем не формальным актом дружеского общения оказалась встреча ноябрьских праздников (тогда традиционных) в домашней обстановке у Ирочки Агеевой. Жила она в корпусе на территории Политехнического института, что тогда очень способствовало организации нашей встречи. Конечно, по тем временам такое празднество было чисто студенческим мероприятием. Стаж нашего знакомства был совсем небольшим, всего какие-то пару месяцев. Тем не менее, общее празднование в складчину тех ноябрьских дней – сама встреча, оказалась очень полезным фактором для быстрого и надежного сближения группы ранее незнакомых людей, предполагающих в дальнейшем довольно длительный срок – более пяти лет, совместной учебы в институте.

Тут я и познакомился ближе с семьей Ирочки. Ее мама – Вера Александровна Агеева, преподавала химию на металлургическом факультете. Всю войну, включая блокаду, она провела в городе спасая своих родных от голода походами в ближайшие от района дислокации самого Политехнического института деревни – Мурино, Лаврики, Юкки – где она выменивала у крестьян молоко, картошку, редко мясо на носильные вещи или другой домашний скарб. Пешие переходы составляли не менее 5-6 километров в одну сторону. Видимо, эти обмены, и спасли ее семью – включая двух малолетних детей, младших братьев Ирочки – Вову и Сашу – от реального голода. Старенькая бабушка – мама Веры Александровны, которая жила у них – Александра Васильевна, также выжила.

Хорошо известно, что тяжкий период блокады в Ленинграде, без продуктов, да еще и с редкими, но сильными морозами, охватил всю первую военную зиму 1941-1942 гг. С наступлением весны жить стало заметно легче. К этому времени руководству городу удалось резко улучшить бытовое положение людей, наладив почти образцовую по стране продовольственную карточную систему.

Наша встреча однокурсников в ноябрьские праздники прошла очень хорошо. Мы стали мечтать, о том, чтобы она не стала лишь случайной и единичной, что на самом деле и произошло. Такую же складчину мы вскоре организовали вновь по поводу приближающегося Нового 1946-го года. И тоже на четвертом этаже второго профессорского корпуса, в квартире Ирочкиной семьи.

Моя дружба с однокурсниками крепчала, но с Ирой и ее семьей она становилась ярче и душевнее. Мы с ней сильно сблизились душевно, а после третьего курса наши отношения завершилась законными брачными узами. Я ушел из общежития и переехал жить к Ирочке.

Ребята, ее младшие братья – Вова и Саша, хорошо ко мне относились, особенно после того, как мы стали устраивать летом прогулки на лодках с веслами по Неве – просто редкое и замечательное развлечение. Правда, оно было наше чисто мужское занятие. Женщины – мама и старшая сестра Ира очень одобрительно на это смотрели, но немного и побаивались возможных опасностей. Саша – младший брат был всегда в особом восторге от этих прогулок. Мне даже приходилось придумывать всякие предлоги, из-за которых поездку на лодке надо отложить. Такими занятиями у меня были, например – длинная летняя экзаменационная сессия или тренировки в секции альпинизма, которым я в ту пору начал увлекаться.

Здесь будет уместно подробнее описать этих двух мальчиков. По внешнему виду и по воспитанию они были очень похожи. Но, по своему характеру они довольно сильно различались: Вова – видимо, как старший, был сдержан, немногословен, более замкнут, чуть важничал со своими сверстниками, норовя стать во главе ватаги играющих приятелей. У Саши ничего подобного не замечалось. Наоборот, он всегда дружелюбно улыбался, легко и с удовольствием вступал в контакт, участвовал в компаниях, играл и поддерживал знакомство с множеством соседских сверстников. Это его свойство нас, взрослых, особенно поражало и всегда радовало. Вовины приятели часто становились со временем Сашиными близкими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Его твердый оптимистичный характер, дружелюбие и полное отсутствие желания возвысить себя по отношению к окружающим делало из него очень привлекательного партнера не только среди близких по возрасту коллег по школе и играм, но и у старших товарищей и взрослых. При этом он просто обожал своего старшего брата, во всем пытаясь быть ему нужным, полезным, вообще максимально походить на него.

Все это говорит о его замечательной натуре – высокой коммуникабельности, что легко и обеспечивало приятность общения с ним. Все эти черты его характера проявлялись уже в раннем детстве. Они сохранились в школьные годы, в институте и во взрослом периоде его жизни – на работе, видимо, на всю жизнь.

После окончания института Сашу распределили на работу младшим научным сотрудником в институт Радиофизики. На вопрос домашних по окончании первого рабочего дня – «Как там?» – он, со свойственным ему юмором, с усмешкой отвечал – «Скорей бы на пенсию!» Там Саша проработал несколько месяцев, но не более двух лет. Вслед за старшим братом он перешел в Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе академии наук СССР, который располагался совсем рядом с его домом. Тут он и продолжил привычные занятия наукой всю свою творческую пору жизни, последовательно, без излишнего напряжения, написав кандидатскую и докторскую диссертации, получив сначала степень кандидата, а потом и доктора физико-математических наук. Он был очень талантливым ученым и поистине интеллигентным человеком.

Незабываем и забавен эпизод в первом классе у Сашеньки, который часто нами взрослыми вспоминается. В один из первых дней учебы после уроков в школе вернувшись, домой довольно радостно и даже как-то торжественно, (видимо сам так расценил это событие, как знаменательное), он вдруг заявил: «А я получил кол!»

Не помню, кому первому он это доложил, видимо маме, но когда, а ему это очень хотелось, пришлось все повторять, причем неоднократно новым лицам, наступало всеобщее веселие. Да и сам Сашенька очень быстро осознал юмор создавшейся ситуации.

Вспоминается один непростой случай в его раннем детстве, в котором главным лицом оказался еще совсем юный Сашка. Как и все мальчишки дома, играя во дворе в свободное от учебы время, они всей ватагой вздумали влезть на довольно высокую развесистую березу. Я даже помню некоторых участников этих игр: там были Юрка Нейман, Валька Майдов, Вова – старший брат Саши и, может быть, еще несколько из соседских мальчиков. Они, конечно, соревновались – кто влезет быстрее и выше на эту огромную и ветвистую одинокую березу. Никаких взрослых рядом не находилось и удержать их от этого опасного занятия было некому.

На нашу беду, Сашенька, который лазил превосходно, первым забрался выше всех, но ветка, на которую он влез, внезапно отломилась, и он упал камнем на землю с довольно большой высоты. Это мгновенно отрезвило всех играющих, и они мгновенно разбежались по домам, причем брат Вовка пулей прибежал, рыдая, в свою квартиру на 4-ом этаже и закричал – «Саша умер»! Дома находилась живущая у нас пожилая тетя Маня, тетушка Веры Александровны, старенькая, но очень разумная, добрая и квалифицированная, сестра милосердия. Несмотря на немалый возраст, она сумела поднять на 4-й этаж Сашеньку, который был почти без сознания, вызвать из института Ирочку и каким-то образом, не помню, нашли и меня. Еще, тетя Маня сразу-же сумела определить, что пострадавший Сашка вполне живой, но у него сломана ниже локтя рука, а в предплечевом суставе она вывихнута.

Тетя Маня

Сейчас не могу уже вспомнить как мы с Ирочкой и сильно травмированным Сашкой оказались в больнице на Литовской улице в отделении детских травм. Но хорошо помню, что дежурный хирург, суровый, сильный, среднего возраста мужчина, правда, очень сердитый, нам с Ирой довольно зло заявил, что случай непростой, но он один, и ему нужен помощник. Потом, внезапно, без особых размышлений, ткнул меня в грудь, и приказал – «Вы будете помогать». Почти на ходу сделал бедному Сашке какой-то укол, от которого тот почти мгновенно отключился. Затем хирург, вместе со мной, уложил его на больничный высокий стол, а мне сказал «встаньте у его ног и прижимайте из всех сил его за щиколотки к столу, он будет сильно дергаться». Дальше, я хорошо это и сейчас помню, он с хрустом выправил в плече кости у бедного Сашки и наложил на всю руку гипс. Процедура длилась недолго, чуть более получаса. «Забирайте его со стола» – мы с Ирочкой и с его помощью перенесли Сашу в другое, рядом расположенное помещение. «Посидите с ним, пока он через несколько минут проснется – будет плакать. Но вы не волнуйтесь, это обычное действие от укола. Когда успокоится, можете уходить». Это все нам заявил суровый, но хорошо мне запомнившийся замечательный и высоко квалифицированный доктор-хирург из крупной городской больницы на Литовской улице.

Все эти непростые события забыть совершенно невозможно. Также хорошо помню, что домой из этой больницы мы прибыли также на трамвайчике. Сашка действительно поплакал, но очень недолго, даже будучи весь перевязанным и с рукой в гипсе, шел с нами на своих ногах по улице до остановки, молча и ни на что не жалуясь. Мы с Ирочкой шли рядом с ним по обе стороны. От трамвайной остановки, с кольца «девятки» у Политехнического, до дома мы также не торопливо прошли пешком.

Совершенно не помню, где все это время была его мама – Вера Александровна, и как на это событие она отреагировала, а также не участвующие в нем и другие родственники и близкие люди.

Вова, 1958 г.

Конечно, можно вспомнить еще довольно много совместных эпизодов из наших будней, совместного быта в 114-й квартире второго профессорского корпуса, а также из поездок на юг, к моим родным.

Таким, к примеру, является случай самостоятельного приезда Саши в город Рени, Одесской области, куда мы по обыкновению поехали летом с Ирочкой на машине в отпуск. Саша всегда проявлял к таким поездкам некий интерес, но понимал, что это будет всем нелегко, особенно с ночевками втроем в небольшой машине. Но вдруг в разгар лета мы, находясь в Рени, от него получаем телеграмму, что он с трудом приобрел билет на поезд по всему маршруту с двумя пересадками – в Киеве и в Одессе.

Приезд Саши на юг к Дунаю был всеми высоко оценен! Это ему хотелось как-то отметить и отпраздновать окончание средней школы и получение аттестата зрелости. Пробыли мы там вместе втроем до конца нашего отпуска, купались в Дунае и в дунайских лиманах, покатались в рыбацких лодках на веслах.

В саду у знакомой подруги моей сестры Ляли.
слева направо: Саша, Ирочка, подруга моей сестры Верочка Выдрина, Ляля

В Рени, в гостях у дядьки Афанасия (папин родной брат) перед купанием в Дунае

Посетили, множество моих родственников, живших там, съездили в соседний городок Болград, где работал главным механизатором на винзаводе родной брат папы – Фёдор Ильич Греков, с интересом осмотрели новое для нас, и практически совсем незнакомое, производство, а затем уже втроем двинулись обратно в Ленинград.

В г. Болграде на улице перед винзаводом
в компании с дядей Федей-работником этого завода

С директором винного завода (в халате)
– нашим экскурсоводом по предприятию

Конечно, проезжая Одессу, и там не обошлось без экскурсий и посещения родственников.

У троюродного брата Мити (первый слева) в Одессе по пути в домой в Ленинград

Саша всегда старался в дороге найти рядом с нашими ночевками для себя какую-нибудь гостиницу. Путь был не простой, даже с приключениями. В те годы, какими-либо дорожными удобствами автомобильный маршрут из Одессы к нам в Ленинград «не очень страдал».

В дороге домой (из Одессы в Ленинград) после краткого отдыха с перекусом около шоссе

По памяти, это был, по-видимому, 1958 или 1959 год. От этого переезда с Юга домой осталось много незабываемых впечатлений, вплоть до одной ночевки в милиции, правда, в комфортабельных условиях. Удалось преодолеть весь маршрут примерно за неделю. Домой в Ленинград мы прибыли целыми и невредимыми.

Примечание:
Фотографии в тексте можно увеличить, для этого надо навести на фотографию курсор и щёлкнуть левой кнопкой мыши.

Автор: Греков Николай Александрович | слов 2281 | метки: , , , ,


Добавить комментарий