Авторы: Г. Темкин, А. Ананьев

Англицизмы в половом вопросе

Велик и могуч русский язык, но не справился. Просел. Открыл шлюзы в конце 20-го века под напором гласности и перестройки, и хлынули в него потоки английских слов, не имевших до той поры адекватных аналогов в русском – в основном за ненадобностью. Особо бурный горный ручей устремился в сферу сексуально-эротического вокабуляра. Яркий и интересный пример – словосочетание “make love”. Пришло на гребне антивоенного движения в конце 80-х вместе с фразой писников (peaceniks) “make love not war”. И тут народ, а особенно переводчиков, зацепило. Что такое “make love”? Как правильно перевести? Понятно, что означает, но немыслимо ведь передать суть русским общеизвестным, но категорически табуированным словом на букву «е»! И пошел в ход компромисс: «заниматься любовью». Не было такого в нашем языке никогда – в России можно было любить или не любить, говорить о любви и быть любовниками, особо активных называли любвеобильными, и даже можно было вступать в любовные отношения… Но, чтобы «делать любовь?!» «Заниматься любовью?!» За совсем короткое время в ту же языковую заводь занесло и слово «секс» – термин до того научный и медицинский, глагольной формы не имеющий. И тут на поле СССР, где, как утверждала одна советская гражданка, секса не было, опять-таки благополучно проросло английское “have sex” – имеющее то же самое значение на букву «е», но превратившееся в «занятие сексом».

Примерно тогда же тихохонько приползло мудреное слово «гендер». Смысл его от многих реально ускользает, но язык у нас гостеприимный, английские «гендер» и «гендерность» принял как родных, и методом исключения применяет в тех случаях, когда не подходят куцеватые «пол» и «половой». Вот определение из википедии: «Ге́ндер (англ. gender, от лат. Genus «род») – спектр характеристик, относящихся к маскулинности и фемининности. В зависимости от контекста, под такими характеристиками могут подразумеваться социальные структуры (в частности, гендерные и другие социальные роли) или гендерная идентичность». Все понятно?

Ну, раз приняли, будем пользоваться. В контексте геополитики. Сетка сложных взаимоотношений двух сотен государств. Планетарный социум.

Гендерность в социумах

Социумы бывают большими и маленькими. Все они, независимо от размеров, – общности людей по определенным признакам. Основные типы социумов – семья, корпорация, страна.

Семья – это маленький социум. В начале XX века известный русско-американский социолог Питирим Сорокин определял семью как «легальный союз супругов, с одной стороны, союз родителей и детей, а, с другой, – союз родственников и свойственников с третьей. Многое изменилось, но суть осталась прежней. Семья – это социальный союз, основанный как на рациональной общности – экономических интересах, собственности, стремлению таким союзом укрепить свое положение в обществе, так и на иррациональном: любви, общих взглядах и взаимно принятом балансе личных отношений. Есть в том или ином виде глава семьи, чаще муж; есть неформальное голосование по семейным вопросам, причем количество голосов по умолчанию не равнозначное. Решающий голос у главы семьи. У детей до определенного возраста права голоса вообще нет. У родителей, супругов, голос один и только совещательный – за исключением случаев, когда все семейное имущество принадлежит предкам.

Корпорация или компания – это средний социум, объединяющий людей по профессиональному признаку и экономическим интересам.

Государство – это большой социум, который определяет взаимоотношений стран на базе военно-торгового взаимодействия между ними.

Среди признаков социума традиционная социология выделяет следующие элементы:

•   закономерность и историческое развитие;
•   наличие различных структур, сфер и элементов;
•   взаимодействие и сотрудничество на основе общих идей;
•   способность регулировать интересы;
•   самостоятельность;
•   наличие общих ценностей;
•   стремление к развитию и самовоспроизводству;
•   способность к адаптации;
•   альтернативность.

Однако, коль скоро новой характеристикой социума теперь позволительно считать гендерную идентификацию, то есть распределение ролей с точки зрения «маскулинности и фемининности», давайте проявим прогрессивность и примерим гендерную матрицу к геополитическому устройству планеты.

Очевидно, что наряду с религиозными, расовыми и экологическими противоречиями, в гораздо более резкой форме мир разделяется по гендерному признаку. Противоречия по гендерным вопросам делят мир на два блока: с одной стороны, патриархальные государства, с другой – территории, где уже произошел феминопереворот.

Африка

Международная ассоциация геев и лесбиянок заявила в 2015 году, что гомосексуальность объявлена вне закона в 34 из 54 африканских стран, полностью признанных Организацией Объединенных Наций. Еще в двух странах, Бенине и Центральноафриканской Республике, гомосексуальность не запрещена, но существуют определенные законы, дискриминирующие гомосексуалистов.

Африка всегда имела репутацию самого гомофобного континента. На сегодняшний день в тридцати восьми африканских странах отношения между людьми одного пола караются тюремным заключением или даже смертной казнью, как в Судане и Мавритании.

Рост гомофобных настроений здесь неразрывно связан с пробуждением национального самосознания и ростом панафриканских настроений. Гомосексуализм в Африке расценивают как «болезнь, пришедшую с Запада». Поэтому избавление от постколониальных форм зависимости (в сфере экономики, культуры и т.п.) в африканском менталитете неразрывно связано с отрицанием неолиберальных ценностей. Борьба с гомосексуализмом фактически означает продолжение «борьбы с Западом» и борьбу за политическую субъектность Африки.

Таким образом, чуть больше половины стран Африки однозначно маскулинны, остальные фемининно толерантны. И в этом смысле Африка, остается пространством, свободным от леволиберальной диктатуры. Африканские государства сегодня становятся авангардом традиционалистского сопротивления.

Арабский Восток

«Кто бы ни поднял флаг ЛГБТ на чемпионате мира, будет арестован на 7 или 11 лет, мы здесь, в исламской стране, вы должны уважать нашу религию, убеждения и культуру», – заявил Катар накануне чемпионата мира по футболу 2022 г.

Секс между мужчинами является незаконным в 9 из 18 стран, входящих в регион. В шести из этих 18 стран это карается смертной казнью. Однополые отношения между мужчинами являются незаконными и караются тюремным заключением в Кувейте, Египте, Омане и Сирии; караются смертной казнью в Иране, Саудовской Аравии, Катаре и Объединенных Арабских Эмиратах. В Йемене и секторе Газа наказание может варьироваться от смертной казни до тюремного заключения в зависимости от совершенного деяния.

Законодательные строгости ясно отражает позицию большинства стран мусульманского Арабского Востока по вопросам гендерной идентификации.

Арабы – несгибаемые борцы за маскулинность на своих территориях.

Латинская Америка

Стоит ли говорить о том, что все страны Южной и Центральной Америки – безусловно маскулинные страны? Невзирая ни на какие гендерные новшества, невзирая на свободу нравов – а в Бразилии, например, нравы ну очень свободные, – Латинская Америка продолжает оставаться землей мачизма.

С одной стороны, латинскому менталитету не чужд мужской шовинизм и гомофобия, что находит свое отражение в социологических опросах, критических заявлениях религиозных и политических лидеров в отношении представителей ЛГБТ-сообщества: лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров. С другой стороны – на всем континенте принимают законы, запрещающие дискриминацию в отношении геев, а также законы, разрешающие гомосексуалистам нести военную службу. В ряде стран однополые пары могут вступать в брак и усыновлять детей. Уже принимают законы в отношении трансгендеров. Другими словами, законы насаждают сверху, и не в интересах большинства населения. Однако, в целом, латины держатся, избегая однополого брака с настойчиво домогающимся их Дядей Сэмом.

США

Соединенные Штаты пыжатся сохранить реноме гегемона западного мира, проявляя бесспорную маскулинность. Не даром устоявшийся во всем мире образ США ассоциируется с Дядей Сэмом – богатым, злым и агрессивным стариканом, который всех поучает и сует нос не в свои дела. Прототип Дяди Сэма – реальный мясник по имени Самюель Уилсон из города Трой, штат Нью-Йорк. Во время британо-американской войны 1812 года он был поставщиком провизии в американскую армию. Он маркировал бочки с мясом буквами U. S., то есть United States. Солдаты же в шутку говорили, что мясо прибыло от Дяди Сэма – Uncle Sam, опять же, сокращенно – U. S. Настоящим символом США дядюшка Сэм стал благодаря художнику Джеймсу Флаггу, который во время Первой мировой войны нарисовал агитационный плакат, призывающий добровольцев вступать в американскую армию. На нем изображен суровый дядя Сэм, переполненный чувством гражданского долга, тыкающий в зрителя пальцем. И подпись: «Ты нужен мне в армии Соединенных Штатов». С легкой руки журналистов термин «Дядя Сэм» стал синонимом федерального правительства. И с тех самых пор старик этот грозно глядит на мир, вонзая во всех указующий перст: «А ты уже присоединился к нам?!»

Дядя Сэм (справа) и его прообраз мясник Сэмюэль Уилсон (слева)

Кстати, в 1961 году Конгресс США одобрил резолюцию, прославлявшую Сэма Уилсона как «прообраз национального символа Америки – дяди Сэма». В 1989 году «День дяди Сэма» – 13 сентября стал официальным праздником в США.

Современное представление прообраза национального символа Америки

Дядя Сэм – ярко выраженный мачо, ковбой, потенциальный агрессор, уверенный в своей исключительности, стремящийся к беспрекословному подчинению всех и вся. Он эгоистично стремится решить свои проблемы за счет других, навязывает всему миру свои представления и ценности, в том числе и силой. У него есть все, но ему все мало – остановка для него равнозначна краху.

Европа

В Европе превалируют относительно небольшие страны, очень небогатые ресурсами. «Славное» имперско-колониальное прошлое, с откровенно выпяченным, а оттого несколько наигранным, фальшивым маскулинизмом. Столетия насилия над другими странами, как дальними, так и ближними. Активное разграбление соседей и заокеанских колоний. Войны за передел в самой Европе – одни мачо подминают и насилуют других, через некоторое время меняются местами. И так из века в век. Стоит ли удивляться тому, что к 21 веку Запад пришел с настолько осложненной гендерной психикой, что решил разом узаконить свои исторические политико-сексуальные травмы, объявил все гендерные вариации нормой и сказал: «Все, кто не с нами и не принимает мультигендерность – тот извращенец и моральный урод». Такая вот гендерная идентификация массового поражения.

В эстафете олимпийского огня перед началом летних Олимпийских Игр в Париже (с 26 июля по 11 августа с.г.) примет участие трансвестит на 25-сантиметровых каблуках, сообщила мэрии города. Мэрия Парижа «гордится своим выбором» и, видимо, хочет продемонстрировать, что по степени безнравственности и безбожия Франция впереди планеты всей.

Мэр столицы Анн Идальго напомнила, что негативно отзываться о представителях ЛГБТ* во Франции – преступление, караемое реальным наказанием и донесла парижской прокуратуре о нелицеприятных комментариях. Распиаренный трансвестит не скрывает, что его деятельность носит в числе прочего политический характер, который направлен против «ограничений гетеронормативного и патриархального общества».

«Если и после этого у кого-то останутся сомнения, куда стремительно движется западная цивилизация, значит, у него плотно завязаны глаза», – логично заметил Депутат Госдумы РФ А.Хамитов.

Но, глядя на европейский социум, трудно не заметить, как сильно и быстро меняется его гендерность в сторону фемининности. Фактически, в Европе нет самодостаточных стран, их зависимость от внешних источников критична. Все они, со времен Древней Греции по многу раз поимев друг друга, в новой истории превратились в куртизанок, ложащихся под тех, кто хорошо заплатит, и при этом, лелея надежду однажды встретить сильного богатого спонсора. В 1930-х годах коллективная Европа дружно и безоглядно отдалась Гитлеру и преданно любила его, выполняя все нацистские прихоти, пока фашистскую Германию не разгромили. После Второй мировой войны для Европы определились аж два таких покровителя – любвеобильный Дядя Сэм и сильно обозленная на Европу Матушка Россия. Дядя Сэм забрал в свой демократический гарем Европу западную, а Россия определила к себе на перевоспитание Европу восточную.

Однако к концу 20-го века Матушка Русь сильно захандрила: мол надоели вы мне все, устала, ухожу на покой… На что Дядюшка Сэм тут же открыл двери большого гарема: заходите, дорогие, всех прощаю, всех обласкаю, ото всех защищу, всех отлюблю по полной независимо от гендера, есть еще порох в пороховницах и тестостерон в тестикулах…

И рванула Восточная Европа, к тому времени хорошо прибарахлившаяся и отъевшаяся на российских харчах, под крыло щедрого папочки, не забыв на дорожку послать Матушку Россию по матушке. Да что там приемные – некоторые родные детки сказали: «Фи, маман, нам с Вами не пути…», и сделали ручкой. Вечна притча о блудных детях!

Россия

Первый и главный образ – Родина Мать. Россия-Матушка. Заботливая, крупная, сильная женщина. В простой одежде, с неприбранными волосами – многодетная мать, у которой бесконечное количество забот. Детей надо кормить, поить, воспитывать, учить, наказывать, защищать… При этом надо содержать в порядке и приукрашать свой большой дом… Женский образ России проходит от древнерусской Великой богини Матери-Земли через иконы богоматери до наших дней. Петр 1 утверждал символ России как Святую Русь в женском облике: на личной печати царя было изображение Петра, ваяющего статую России – женщину с державой и скипетром в руках, на голове у нее корона, а на плечах мантия. Плакаты Великой Отечественной войны, монумент в Волгограде – везде Россия предстает в виде женщины. При этом нередко, хотя и далеко не так часто, как Родина Мать, Россию называют еще и Отечеством, то есть отцом семьи.

Интересна эволюция термина «Отечество». Понятие Отечества возникло в 18 веке во Франции: оно олицетворяло землю отцов, за которую боролись революционеры. После падения монархии Франция перестала быть королевством, а король утратил принадлежавшие ему земли. Страх «революционной заразы» настолько охватил умы европейских монархических дворов, что само слово было под запретом. Так, российский (сын Екатерины II) император Павел I строжайше запретил использовать слово Отечество, предпочитая ему нейтральное понятие «государство». После Октябрьской революции и начала Гражданской войны, Белое движение призывало к битве с врагами Родины – большевиками, изображая Россию-матушку со связанными руками, нуждающуюся в помощи своих сыновей и защите Царя-батюшки и отечества. Именно поэтому, большевики отказались от символа «Отечество», вернувшись к нему только в 30-е годы.

Однако воплощённый в искусстве и литературе главный образ России – это образ матери. Женщины свободной и самодостаточной, не стремящейся укрыться за чьей-либо широкой спиной.

В России борьба с пропагандой ЛГБТ является значимым моментом в общей идеологии противостояния с Западом (как с извращенцем-эксбиционистом) в целях сохранения традиционных ценностей.

Китай и Индия

Культуры этих стран за тысячелетия их истории прошли через многие сложные периоды, но там никогда особо не зацикливались на гендерных вопросах, проявляя не терпимость, столь настоятельно насаждаемую ныне, а мудрое безразличие.

Подход китайского правительства к правам ЛГБТ охарактеризован как «непостоянный» и как «ни одобрения, ни неодобрения, ни поощрения»..

Имея по полутора миллиардов населения каждая, огромные территории и природные ресурсы, эти страны не оглядываются на других и регулируют поведение своих граждан так, как считают целесообразным.

Китай и Индия – самодостаточные страны без выраженной маскулинности или фемининности. Да оно им и не надо.

А что теперь?

В феврале 2022 года началась новая эра в геополитике. Россия-Мать выздоровела, окрепла и решила вернуть попросившихся обратно заблудших детей, где-то заодно и с утраченной землицей. Испробовав уговоры, махнула рукой на новых владельцев – не хотите подобру-поздорову, заберем силой.

И пошла вперед.
Возмутился Дядя Сэм: «Куда?! Мое!»
– Что значит твое? Мои дети!
– Были твои, стали мои. Я их ужинаю, я их и танцую.
– Забирай желающих и танцуй с ними у себя. На нашей земле сами будем музыку заказывать.
– Не дадим! До последнего вашего бывшего будем с вами биться!

Весь гарем встал, как один, за папика: «Не дадим! Мы не просто жены, мы пушки заряжены!»

Нашла коса на камень, пошла сеча. И тут вдруг стало выясняться, что Дядя Сэм все же не папик, а скорее возрастной дядюшка, с прогрессирующим радикулитом и скукоживающейся щедростью. Денег стал требовать на ремонт гарема, причем от старших жен как наиболее сознательных больше, чем от новых. А тут и новая неприятность: Россия, бывшая Матушка, вдруг отвечать Европе стала, да так, что холодок по телу – в буквальном смысле. И заволновались почетные и непочетные члены гарема – куда катимся?!

Да все туда же. История повторяется. Взрослые дяди и тети договорятся, разойдутся по своим углам мира, а куртизанки вернутся в исходное положение, которое в утренней гимнастике называлось «ноги на ширине плеч». И выбор у них будет или ждать своего счастья в беднеющем гареме и забыть о сладких коврижках с евразийского стола, или смириться с ролью скромных небогатых соседей без претензий, вставших на путь исправления. И не будет больше Европа склочничать на мировой кухне, перестанет подсыпать интриги в чужой борщ, и не станет лезть в дела социумов серьезных – не по гендеру шапка.

В память о моем друге Григории Темкине, безвременно ушедшем в 2023 г., я завершил начатое им эссе.

*   *   *

.

Григорий Евгеньевич Тёмкин — русский советский писатель, журналист, переводчик, автор научно-фантастических рассказов и повестей.
Родился в Москве, в 1966 году окончил среднюю школу №17, в 1972-ом — переводческий факультет Московского государственного педагогического института иностранных языков имени Мориса Тореза (МГПИИЯ, ныне Московский государственный лингвистический университет). Много путешествовал по Русскому Северу, Сибири, Дальнему Востоку. Организатор и руководитель международных походов и экспедиций, в том числе и парусного перехода через Атлантику на шхуне «Тевега», был заместителем председателя организации «За мир и окружающую среду».
Шесть лет проработал на Ближнем Востоке, автор книги о Сирийской Арабской Республике «Удивительные донумы» (1987). С 1979 года — сотрудник журнала «Вокруг света», участвовал в экспедициях. В этом журнале в 1981 году опубликовал своё первое фантастическое произведение — рассказ «Шестой трофей». В течение восьми лет опубликовал более десятка научно-фантастических повестей и рассказов, из них выделяется повесть «Звёздный егерь» (1982), в которой автор создал модель альтернативной экосистемы.
В качестве переводчика известен несколькими работами, в том числе переводами с английского языка двух романов Клиффорда Саймака и рассказа Рона Гуларта.