Генерал Павел Михайлович Байдаков и его семья
Мои родители познакомились в 1940-ом году. Мама, Кулешова Прасковья Ивановна, из крестьян, поселок Александровка Луганской области (потом — Ворошиловградской). Во время гражданской войны ее отец был разведчиком у Ворошилова, белогвардейцы поймали его, вырезали на теле звезду и повесили. Это было в 1919-ом. Бабушка, Куприянова Ульяна Парамоновна, осталась вдовой с четырьмя детьми. Мамочке тогда был всего годик от рождения, она младшая. В семье было два мальчика и две девочки. Все получили высшее образование.
Мама окончила Ворошиловградский институт пищевой промышленности. Работала зав. производством ресторана. Старший брат стал летчиком, а второй брат Дима окончил Ленинградское училище железнодорожных войск и военных сообщений имени М.В. Фрунзе (ВОСО) и поступил в Академию, где учился и мой отец, Павел Михайлович Байдаков.
Дима учился в Ленинграде. Однажды получил письмо, читает и смеется. Рядом лучший друг – Павел. «Ты чего смеешься?» – «Это сестра, все письма пишет». – «А мне можно прочитать?» – «Нет, это же письмо!» – «Спроси разрешение». Наконец, получил он разрешение написать письмо Диминой сестре. Написал, а потом все бегал с пятого этажа на первый, проверял почтовый ящик. Так они познакомились.
Договорились, что Паша приедет к ней в отпуск. Приехал, не известив, нашел поселок, это в семи километрах от Ворошиловграда, и отправился искать мою будущую маму. Ему сказали так: «Пойдешь туда, где молодежи много, увидишь девушку, которая громче всех и вокруг которой все смеются, это и будет она». Девки, по словам бабушки, Елены Парамоновны, увидев такого кавалера, ахнули. А он действительно был «весь из себя» в форме, статный и степенный, ведь в академии учился! Красивый был, только вот беленький (на Украине это отмечают). Дождался, смотрит, идет к нему девушка. Представился, проводил ее до дома, а, уходя, сказал, как бы серьезно: «Я думал, что ты высокая и стройная, а оказалась меленькая и толстая» Но она не была ни очень маленькой, ни очень полной, а украинки, они все не худенькие. Сначала она ему действительно не очень понравилась, но они встречались каждый день, и вскоре он влюбился. Когда уезжал, сказал: «Будешь гулять, – убью!» Уехал, потом были длинные письма, и в следующий отпуск снова приехал (с пистолетом). И решили они пожениться.
Не помню уже, в каком году – 39-ом или 40-ом увез он ее к себе на родину, в Вологодскую область, деревню Семгино. Познакомил с родителями, они тоже крестьяне. Папа, Байдаков Павел Михайлович, родился в 1916-ом. В семье было много детей. После революции беднота была страшная! В семье одни валенки и один тулуп на всех детей, в школу ходили по очереди. Семья трудолюбивая, непьющая, и после того, как дали землю, дед купил корову, а потом лошадь, дрожки, и уже задумал купить вторую лошадь, но тут грянуло раскулачивание. Ему повезло, не попал, Бога, говорил, надо благодарить. Были не бедные, потому что вся семья работала. Когда-то дед служил в царской армии. Охранял он царя в дворцовых покоях, туда вологодцев ставили. Даже через много лет, когда дед шел рядом с папой, издали казалось, что оба молодые, такая прямая у деда была походка, так вымуштровали, что выправка осталась на всю жизнь. Отцу моему дед все время говорил: «Учись, Павлуша, сейчас все дороги открыты, иди учиться». Папа пошел на РАБФАК. Хотел поступить в Морское училище, но в моряки не взяли по здоровью, с желудком у него были проблемы. Взяли в училище ВОСО имени Фрунзе, там он и познакомился с дядей Димой. Через три года окончил училище и поступил в Академию транспорта.
Привез папа невесту в свою деревню, представил родителям, там они поженились и уехали в Ленинград.
Димина судьба сложилась по другому. Он познакомился с девушкой пятнадцати лет. Клара была красавица, умница. Отец ее был директором вагоностроительного завода в Харькове, и вскоре был расстрелян как предатель. В те годы «предателей» было много. Особенно среди руководителей, многие из которых когда-то были рабочими и крестьянами. Все говорили ему: «Не женись!». Он слушал советы, но говорил, что любит и непременно женится. Умный был, «семи пядей во лбу», быть может, сообразительнее папы, и стал бы он большим начальником, но жена – «дочь врага народа», и карьера для него была закрыта. Поставят на должность, проверят документы, находят этот пунктик, и – все возвращалось обратно. Так и закончил службу полковником.
Вернусь к предвоенным годам. Папе дали комнату от академии, где он тогда учился. Мама ему помогала. Она хорошо чертила, делала чертежи, конспекты писала-переписывала. Потом нашли старые его конспекты, аккуратно написанные маминой рукой.
14 мая 1941-го года у них родился сын, мой брат. Вскоре началась война. Папа сразу написал заявление с просьбой направить его на фронт, а его направили в Москву, в Генеральный штаб. Жили тогда на Васильевском, где папе дали комнату. Брат потом всю жизнь гордился тем, что он ленинградец, а я деревенская. Дядя Дима тогда учился, остался в Ленинграде и провожал маму в эвакуацию. Были билеты, но места не хватило. Дядя, будучи из ВОСО, сумел договориться на следующий день. Тот эшелон, на который они не попали, разбомбили. До Вологодской области не очень далеко, но ехали две недели.
Отец попал на фронт в 1942-ом. В конце года была передислокация части, ему дали на два дня отпуск, а в 1943-ем родилась я. Должна была родиться в середине сентября, но мама, как и все тогда, работала. Стояла на стогу сена на телеге с лошадью, лошадь дернулась, и упала она с этого стога. Родилась я восьмимесячной. Роды были тяжелые, три дня меня мама рожала. Большая семья была там в то время. Старший брат отца, жена среднего с детьми. Полуторагодовалый Сережечка бегал вокруг моей люльки и грубым голосом кричал: «У-у-у…». Я проснулась, испугалась, и стала у меня губа дергаться, как говорили тогда «младенческая эпилепсия». Мама носила на руках, бабушка, Варвара Николаевна, крестила, чтобы Бог не забыл, потому что самое страшное было, если не прекратится – рот останется перекошенным на всю жизнь. Но обошлось, прекратилось. Когда приехал папа, и мама рассказала об этом случае, он строго наказал бабушке: «Если хотя бы волосок упадет с моей дочери, я тебе этого не прощу, не будет у меня матери». И с того момента я стала самой любимой внучкой у бабушки.
В 1945-ом папа строил мосты в Будапеште и в Вене, войну закончил в Австрии. Потом перевели его в Сибирь, на станцию Белово. К нам в деревню приехал ординарец и забрал и отвез к папе. Был июль-август 45-го года. Вскоре мама стала собираться в Ленинград, чтобы площадь там не пропала Это папа ее заставил: «Езжай, восстанавливай прописку и жилье, я не хочу, чтобы мои дети были деревенскими, пусть будут ленинградцами». Он остался с двумя детьми в воинской части, а мама поехала в город. Ту комнату, которая у нас была до войны, не дали, дали 10-метровую, на четвертом этаже. Вскоре мы вернулись в Ленинград, где была уже прописка и комната, нас вызвал папин брат. Когда ехали, произошло крушение поезда. Мне повезло, на меня упал чемодан, закрыв от других ударов. Мне было всего два годика, и за время отсутствия успела позабыть маму. Держусь за папину шею: »Не пойду, чужая!» Отец был счастлив. А мама все карточки отоварила конфетами, можно было либо сахар, либо конфеты. Пообещали мне конфетку, если скажу «мама», пришлось сказать. Так, в 45-ом году я стала ленинградкой.
В 1948-ом отец закончил академию, его направили на Урал. Он сказал моей маме: «Я не хочу, чтобы мои дети мотались по гарнизонам, вы будете здесь жить, дети будут здесь учиться, а ты будешь ко мне приезжать. Если не веришь мне, то никакой семьи у нас не получится». А в военном городке, там и уши увидят, но про него никто не мог худого слова сказать, репутация была безупречная, папа любил маму.
Первый раз мы приехали к отцу в 50-ом. Тогда город Пермь назывался «Молотов», мы приехали в Молотовскую область, где папа строил железную дорогу. Рассказывал, что когда они впервые приехали туда со своей техникой, народ сбежался, не видели там бульдозеров и всего такого прочего. В том году (1950) мне исполнилось 7 лет, я поступила в школу 47 на Петроградской. Мама подкопила денег, мы переехали из квартиры на ул. Добролюбова на Кировский проспект, дом 26/18, это напротив будущей станции метро «Петроградская». Моя школа была женская, а брат учился в 45-ой мужской школе. В 1954-ом всех объединили, я перешла в 46-ю школу. Папа быстро продвигался по службе, в 1951-ом получил звание полковника. В каникулы мы приезжали к нему на Урал, он был там командиром железнодорожной бригады.
В середине 50-х годов отца направили в Петрозаводск. Там силами железнодорожных войск шло строительство участка Кировской железной дороги, работать приходилось в тяжелейших условиях Одно из мест, особенно трудное, назвали «Байдаковский перевал», в честь отца.
Отец много колесил по стране, много построил железных дорог. Однажды его направили в Иркутск. Летом 58-го мы с мамой прилетели к нему.
Брат в это время готовился поступать в ЛИАП. В том году был большой конкурс. Окончивших школу было немного, но тогда стали набирать производственников, и было большое сокращение армии, народ хлынул в институты. Была разнорядка — 20% — школьники, 80% — люди со стажем. Брат учился лучше всех в классе, из пяти экзаменов получил две четверки, остальные пятерки, и не поступил. Травма была колоссальная, целый месяц лежал в трансе. Поступил на работу, у нас в то время было строго, если не работаешь, становился тунеядцем, и попадал под соответствующий закон. Брат поступил на подготовительные курсы, и на следующий год попал в институт.
Отец работал в Сибири, а ему должны были дать 4-х комнатную квартиру на Кировском проспекте. Папины коллеги по училищу приходили к нам, расхваливали свое жилье: «Переезжайте к нам, а мы возьмем квартиру на Кировском пр.» Считали, что из Иркутска он уже не вернется. Но папа вернулся через год, в 1959-ом, и ему сразу присвоили звание генерала. Надо было видеть этих людей, когда они оправдывались перед нами. Школу я закончила уже на Петроградской.
Папа несколько лет проработал командиром корпуса огромной бригады. В 1967-ом его назначили начальником Училища военных сообщений (ВОСО), раньше оно находилось на Мойке, 96.
Вот что пишет на проза.ру Сергей Лелеко: «Командиром бригады в то время был выдающийся строитель железных дорог, имевший фронтовой опыт и высочайший авторитет в войсках, полковник, получивший звание генерал-майора на бригаде (по-моему, единственный раз в истории железнодорожных войск) – Павел Михайлович Байдаков, которого в 1966 или 67 году назначат начальником Ленинградского Краснознамённого училища ВОСО им. М.В. Фрунзе…» (http://www.proza.ru/2011/09/18/482)
Много лет спустя, он мне сказал: «Доченька, знай, что я ни одной биографии не испортил». И я помню что если человек его по каким-то качествам не устраивал в работе, он его пристраивал так, что тот всю жизнь ему был благодарен, оказавшись на своем месте. Его все очень любили.
Как и брат, я закончила радиофакультет ЛИАПа, два года отработала на Электроприборе, крупном предприятии на углу улиц Братьев Васильевых и Чапаева. Там делали начинку для подводных лодок.
В то время «мозги были набекрень», пошла в горы. На Кавказе познакомилась с Сергеем Денисовым и его женой Лидой. Потом поступила в школу инструкторов по горному туризму вместе с моим знакомым Волковом Сергеем Александровичем. Сергей Александрович работал в ЛИСИ, он способствовал моему переходу на кафедру Электротехники этого института. Вскоре я вышла замуж, а в 1969-ом родился сын Павлуша. В апреле неожиданно умер зав. кафедрой Кожемякин. Его место занял другой товарищ, и начались преобразования. Он решил уволить всех, кто с Кожемякиным был в хороших отношениях, и я была в этом списке. Но я была «в положении», со мной было не справиться. Будучи инженером, стала просить папу устроить на работу в училище. Там как раз проходило преобразование – с трехгодичных курсов переходили на высшее образование.
Я поехала к папе с документами устраиваться на работу, по пути начались роды. Еле дошла. Отдала документы, папа поднял меня и на руках отнес в медчасть.
Родился сын Павлик. Первое слово, которое сказал внук, было «деда». Папа как раз приехал на дачу, просто продукты привезти, да так и остался надолго. А были запланированы совещания, и много других важных дел, а он все оставил, – внук сказал первое слово, «деда»!
Отец уволился в 1976-ом году, я тогда закончила диссертацию, вышла на защиту. Работа была закрытая, секретная. Я просила папу подождать до защиты, боялась, что если он уйдет, меня могут «завалить». Папа ждал.
Потом он работал в ЛИИЖТе, замом декана заочного факультета. Такую бурную там деятельность развел! Находил всех, кто по каким-то причинам бросил учиться, и возвращал в институт. В ЛИИЖТе тогда резко возросла посещаемость и количество выпускников. От всей этой работы у него случилось два инфаркта, потом инсульт. Умер папа 28 ноября 1983 года.
Автор: Байдакова Лариса Павловна | слов 2026Добавить комментарий
Для отправки комментария вы должны авторизоваться.