«Пишем, что наблюдаем.
Чего не наблюдаем – того не пишем»

Из древних наставлений путешествующим
Запись на первой странице судового журнала
каравеллы “Сан-Габриэл”, флагманского корабля
эскадры Васко да Гама

3.1. Курс на Фолкленды

18.11.03. Вчера вечером дал телеграмму Шадрунову Володе. Сегодня ему исполнилось 55 лет. Надо же, как оказываются сильны наши детские впечатления (это Шадрунов наше обучение во ВВМИУ им. Дзержинского в 66-71 гг. называл «детством»), годы учебы, дружба тех лет и всё, что с этим связано. Ведь до настоящего времени весь наш класс поддерживает отношения, несмотря на возраст и оторванность друг от друга.

Начали оставлять позади бразильский остров Санта-Катарину, что южнее Рио. С утра всё тот же бег и вода. Днём занимал своих подопечных – бразильца Васю и польку Веронику. Её, вдруг, боцман перевёл к Дюкову на мачту (бизань). Смотрю, вяжет медведки. Подошел, взял за руку, цыкнул на матросов и увёл. Эта работа не требует ума и искусства, несложная и довольно монотонная. Повёл их с Васей на бушприт, где мы дружно подтянули талрепами штормовые леера и законтрили их. После, по указанию капитана сняли тент над штурвалами. Мешает обзору парусов из рубки. Конечно, мешает самую малость. Но на паруса вообще-то, смотрят с крыла мостика, если на то уж, пошло. А вот рулевым на вахте без тента не очень хорошо – и солнце печет, и дождь моросит. Впрочем, папа тут же дал команду взять синий тент и использовать его от дождя. Ну, а раз мы сняли синий тент (действительно – удался и по размерам и по форме, и из такого же дакрона, что и паруса – смотрится органично), то сняли поддерживающие его тросы для изменения его огонов под новые талрепы. Папа всё собирался в Рио купить красивые талрепы, но дальше намерений не сдвинулось. Остаток дня плёл огоны под новый размер, а Веронику пытался научить плести коврик. Вася слушал мой английский и повторял время от времени по-русски: «Парусный мастер!» – На этом его познания заканчивались.

19.11.03. Ночью погода резко ухудшилась Качка. Но всё равно вышел на палубу и пробежал 11 кругов, преимущественно по одному борту, т.к. другой заливало волнами. Облился. Аврал: поставили все паруса. Через час по авралу часть убрали. Снова аврал – брасопим реи. Команда с мостика – вынести паруса на ветер. Значит не хватает крутизны. Талями выносим наветренные шкотовые углы фока и грота как можно ближе в ДП. (Диаметральная плоскость). Для гонок такое дело годиться – там всё скоротечно, но на дальнем переходе – сомнительно. Тем более, ясно, что мы попали в центр циклона и ветер будет крутить, как ему и положено в циклоне. Что через час и подтвердилось. Еще до этого фок начал тереться о тросовый зажим на штаге (на котором блочок с фалом для сигнальной фигуры). Распорядился тали убрать, а капитану доложил, что если хотим порвать новый фок, то можно продолжать. Папа со скрипом, ничего не сказал, но стал требовать от грота вынести тот еще больше. Всё это под проливным дождем. Только грот всё перезавёл, как ветер опять изменился. –  «Дрова – в исходное, пельмени разлепить». В конце концов, остались только стакселя – ветер 24 м/сек – убрали и марселя. При этом порвали грот-стень-стаксель – лопнул по шву при обрыве стопора после набивания шкота. Так что, вошли прямо в центр циклона – в этом нет сомнений. Сбоку в облаках яркий синий просвет, светит солнце. Вокруг – до горизонта всё в облаках и туманной хмари. Волны просто кипят в каком-то беспорядке. Всё по науке. Оставили два стакселя и легли на курс 120, практически против ветра и волны. Ход почти никакой.

Множество птичек пытаются найти у нас приют, но не очень у них это получается. Черные цапли какие-то черные воробьи и еще другие мелкие. Одну цаплю брякнуло о палубу прямо возле нас с подшкипером Димой. Мы её подняли, положили в защиту от ветра. Через некоторое время оклемалась и куда-то делась. Гибнет их, конечно, много. Причем стало холодней и на птичках это резко заметно.

В какой-то момент стало потише. Капитан тут же дал команду на грот менять нижний марсель на второй комплект. Подняли запасной парус из шахты, развернули на палубе и снова пошел дождь. Волна не ослабела, и ветер усилился до 20-ти м/сек. Старый марсель снова закинули в шахту парусной мастерской. Идем под двумя марселями фока, верхними марселями на гроте и бизани. Папа распорядился ставить грот. Поставили. Новая модная команда – выносить на ветер! Т.е. пристёгивать веревочные тали в шесть лопарей к наветренному шкотовому углу, набивать их всем народом, одновременно травить шкот и галс. Операция неслабая для кислого ветра, а для 20-ти метрового и под горизонтальным дождем – просто убойная. За мучениями грота я наблюдал с моста и было совершенно ясно, что это напрасный труд. Ветер стал заходить (т.е. становиться круче) и никакой вынос здесь не поможет. Но разве нашему великому кормчему можно что сказать? Наконец, до него дошло и он дал команду отставить, когда работа по заводке талей была завершена и все гротовцы вымокли до нитки и выдохлись. Теперь – всё в исходное. На папу точно нашло какое-то затмение. Увидел меня – потребовал убранный штурвальный тент поставить на место. Синий тент не годится – слишком громоздкий. И сказал, чтобы я пошил еще один, такой же. Ответил, что с пошивом проблем нет, но сейчас вязать тент на место – потеряем однозначно. Мы его просто не удержим. Или надо человек 15, чтобы держали края, пока его пришнуровывают. Редкий случай – капитан согласился.

Авральное дерганье было всю ночь. Перед ужином в парусной начал размечать кусок дакрона для нового тента. Вероника некоторое время пыталась мне помогать, но смотрю, что-то погрустнела. Понятное дело – парусная на носу судна, мотает на качке сильно. Я уже привык, а даже народ из экипажа не выдерживает. Отправляю польку наверх, а она пытается не сдаваться. Но, в все-таки ушла. Чувствуется – ребёнок такой упорный.

23.11.03. Ночью практически не спали. То брасопились, то дергали разные паруса и, наконец, в 4 утра всё убрали кроме стакселей. Волны периодически бьют в наветренный борт и заливают надстройку. После аврала спать уже не ложился, посидел в салоне с электриком Витей и в 6 утра вышел на палубу. Валяет с борта на борт сильно. Подветренный борт почти сухой, но с наветра между надстройками влетают волны. Побегал на подветре туда-сюда, помахал руками и ногами, но не обливался. Черпать воду из-за борта проблематично.

После планёрки натянули палубные штормовые леера. Это веревка длиной почти 200 метров, идущая от вант бизани правого борта до таких же на левом через канифас-блок, закрепленный на фор-штаге. Набивается это всё талями и в некоторых местах оттягивается к ограждению борта. В местах подачи штормтрапов мы прикрепили еще и сети на случай, если кого понесет волной в этот проём.

После этого засел в парусной и, несмотря на качку, почти полностью за день сделал второй тент по капитанскому заказу. Мотало сильно. Хорошо, что я поставил себе новое крутящееся кресло, закрепленное к палубе талрепом. Сидишь лицом в нос – к малой швейной машине (для флагов), развернулся с креслом на 180 градусов – к большой. И на качке оно не ёрзает и не прыгает, как давеча. Из моих помощников Вероника работала на гроте на привязке штормового стакселя, а бразильца Васи весь день не было видно, видимо качка достала. За день так борьба с качкой утомила, что вечером кое-как досмотрел «Форест Гамп» (думаю, один из их лучших фильмов, если бы убрать излишние мелодраматические моменты) и только дотянулся до подушки – как провалился.

21.11.03. Вчера дал телеграмму Марине – с днём рождения. На свою фамилию. Хотя, она по-моему, уже Калинина по мужу – Паше. Они с ним уже пару раз были у нас дома. Мне Паша нравится – такой основательный. Но, как они там живут – понятия не имею. Хотя уже довольно долго – более 10-ти лет. Марине – 33. Вот так летит время. Я в этом возрасте был командиром БЧ-5 АПЛ К-115 в звании капитана второго ранга.

Утром солнце, небо ясное. Зыбь уменьшилась и значительно, хотя качка и продолжается. Но палубу уже не заливает. Пробежал свои 22 круга, облился водой. Она уже холодная, но не обжигающая. На планёрке не выдержал, наехал на Дюкова с Мишкой. Без конца матерятся, а здесь же Вероника, которая хотя и не всё по-русски, но понимает. А уж, наша матерщина всему миру известна. Андросов меня поддержал – говорит им, что это они свою «мужественность» так подчеркивают. Дюков, в общем-то, притих, а с Мишки, все как с гуся вода – трущебное дитя со своим напыщенным самомнением. Себе, уже в который раз дал зарок – не лезть в эти люмпеновские разборки. После планёрки в парусной довёл второй тент до конца. На аврале поставили все паруса в бакштаг и пошли почти вдоль волны, набирая ход. Этот день 21 ноября – можно выделить не только днём рождения Марины, но и выдающимся результатом по скорости. В какие-то века «Надежда» превысила ход более 17-ти узлов! Для парусного судна это высокий показатель. Быстрее ходят только яхты максикласса, да катамараны. Я когда пришел после обеда на мост – своими глазами видел по JPS скорость в 17,1 узла, которая держалась постоянно. Капитан говорит, что было 17,2, но усилилась волна. Причем эта скорость была в отсутствие фор-стень-стакселя – его меняли. В лаборатории ученых лаг показывал 18,2 узла (по их словам). Вполне возможно, т.к. лаг показывает скорость относительно воды, а JPS – относительно грунта. А здесь уже имеет место встречное Фолклендское течение. В целом, это событие. А то, даже я разуверился, что «Надежда» может выжать более 14-ти узлов. Оказывается – может. До порта Стенли – столицы Фолклендских островов и единственного города на архипелаге, еще что-то около тысячи миль.

22.11.03. Бег, вода. Несмотря на недовольство боцмана, переделал штормовой леер на бушприте. Раньше по замыслу Андросова этот леер шел от нока бушприта (на нок накидывалась гаша) вдоль него до рыма с талрепом. Я, когда это сделал – опробовал. Страшно неудобно. Длины страховки на своей обвязке не хватает. При перемещении карабин страховки постоянно застревает на сезнёвках. А при убранных парусах перемещаться вообще невозможно из-за шкотов косых – постоянно надо перестёгиваться. Тогда я перенёс точку крепления кормового конца этого троса прямо на стальную стойку поручня носового ограждения. Сплёл стропку из нержавеющего троса из своих запасов и завёл её за поручень на место нагеля третьего нирала. Соединил эту стропку и штормовой леер талрепом и выбил его до натяжения троса в струну. Сразу стало удобно цепляться карабином и идти по пертам над подбушпритной сеткой. Страховочный трос поднялся на метр над сеткой и к тому же, за него стало возможным придерживаться руками. Боцман на всякие мои обращения с советом как лучше сделать – промолчал. Выпендреж своего рода. Самолюбивые здесь все, прямо болезненно. Хороший он мужик, но тоже – не по его указке сделано, и на тебе – заклинка. Ну, да наплевать. На этой барже уже всего насмотрелся.

На мосту после аврала папа дал команду, как-то утеплить пазы раздвижной двери входа в рубку. И сам выдвинул идею, как это сделать: обшить веревку брезентом и укрепить это дело по периметру проёма. Я сказал, что обшить могу, что угодно. Но крепить – пусть занимается этим плотник. Принёс обшитую веревку – опять не так – толстая. Как ни странно – согласился, что крепить всю эту макитру к проёму надо деревянными планками. Привлекли к этому и нового завпрода вместо Л.Н.) бывший матрос-плотник, он же старший парусный рулевой и самый первый друг папы – Кругляк Ю.В.). Завтра буду шить всю эту галиматью. А пока, на мостик принес два длинных обвеса (полотно из брезента) для укрытия ими народа на крыльях мостика от ветра и рубки от потоков воды. Вчера вода ударила в мостик и залила пол в ходовой рубке. Набил на обвесах люверсы с бразильцем Васей. Привязывала обвесы к ограждению вахта. Еще раньше, такие же обвесы повесили на ограждение слева и справа от штурвалов. Тент сверху. Худо-бедно рулевые прикрыты и от ветра и от шальной волны. А то, вечно стоят, продуваемые насквозь. А одежда у них – самая примитивная – жуткий резиновый зеленого цвета плащ, от одного вида которого бросает в дрожь. Только на этой барже такое возможно.

В 11 вечера, когда я уже спал без задних ног, папа объявил аврал. Убирали все паруса – ветра нет. Только убрали – снова потянуло. Папа мне на мосту: – ну, надо же! – Только убрали – ветер поднялся! Первый час ночи, народ уже отпущен. А то бы, по новой – рассезневывать, ставить. Если хотя бы чуть удается поспать, то после такой работы, толком, уже повторно не заснуть.

23.11.03. Проворочался всю ночь (громко заявлено. Всю – это всего лишь 4 часа). В пять с минутами вышел на палубу. Прогулялся. Погода ровная, т.е. ни солнца, ни облаков и море около 3-х баллов. Начал бегать, но видимо, от полубессонной ночи – без удовольствия. А тут еще, тётка эта ходит встречным маршем. Странная какая-то. Я с ней здороваюсь, а она губки в кучку, вроде, как я её обидел чем-то. Так я её и перестал замечать – может у нее ритуал такой. В общем, бегать перестал, помахал руками, ногами. Особый упор на разработку правого плеча с бывшей сломанной ключицей. Облился водой из-за борта – почувствовал себя хорошо.

С утра аврал, начали ставить паруса: косые, марселя фок. Грот еще не привязан. На бизани нет нижнего марселя и штормового стакселя. Хорошие ребята – боцмана грота и бизани, когда спят. А так друг перед другом – кто неспешнее эту работу сделает по замене парусов. Отговорки есть всегда. Только лишь боцман фока успевает всё быстро сменить и привязать. В результате получается, что на авралах фок со своими 10-ю парусами дольше всех и занимается. Я капитану сказал, что в отношении бизани надо исключить фразу – благодарю за работу (это, когда мачту отпускают с аврала) – за что, им спасибо – за голую мачту, что ли? Папа что-то прожевал, дескать, разбирайтесь сами.

Ветер, однако, усилился и ставили фок силами двух мачт. Выбивали галс. В какое-то одночасье океан раздуло так, что запретили выход на палубу. Я в парусной шил эти уплотнения по проекту местного главного архитектора, дизайнера и друга физкультурников. Вот ведь – хренотень, и отказаться-то, как-то неудобно от этой муловой работы. Валяло, бросало и всё летело. Но, сам себе удивляюсь – как-то приспособился и всё сделал. После второго кофе-тайма аврал – убрать паруса. Идём с сильным креном, ветер 22 м/сек. Вокруг водяные горы с пеной, водяной пылью от них и т.п. Убрали всё. Ходил на укатывание нижнего и верхнего марселей. На фоке народу было достаточно. Как и следовало – часть беготок повылетала из верхнего марселя (который с гербом) и от верхней шкаторины нижнего. Завели мотор и куда-то поехали. Но впечатление, что уперлись в стену и стоим на месте. Вахту от штурвалов перевели в ходовую рубку. Правильное решение. Еще, сдуру, какой-нибудь крендель вылетит за борт. Мой тент над штурвалом бьётся как птица и уже оборвал одну из своих шнуровок. Предложил убрать – папа согласился. Ну, надо же! Кое-как со старшим штурманом и кадетом срезали. (Такой почерк из-за качки).

Наши координаты: широта южная – 44 гр., долгота западная – 55 гр. До порта Стенли на Фолклендах 440 миль. От Рио прошли 1200, от Владивостока – 27900 миль. Т.о. с позавчерашнего дня мы находимся в конских широтах, в т.н. «ревущих сороковых». Это зона от 40-й южной широты и до 50-й, а фактически до Антарктиды, где ветер не имеет препятствий в виде гор, материков и т.п. и достигает практически всегда ураганной силы. Пока ураганов не было, но ветер уже третьи сутки ниже 20 м/сек не был.

24.11.03. Всю ночь баржу бросало и трясло. Обшивка, мебель, потолки трещали. В борт периодически лупило как молотом. Но крен в нашу пользу, т.е. на койке – к борту, поэтому спать было удобно.

Утром прислушался ко всему этому и на зарядку не пошел. Сижу в парусной и пишу эти строчки в условиях, прямо скажем, некомфортных. Валяет сбоку на бок изрядно и со стеллажей всё летит. Весь день прошел в мелких хлопотах: авралах на заливаемой палубе, ремонте обвеса на левом крыле мостика и модернизации новой переборки в парусной. Она заключается в том, что на неё я решил повесить те самые полки, что выбросили из плотницкой. Просверлил отверстия в уголках вертикального усиления переборки и нарезал мечиком на 6 мм резьбу. Вполне прилично. Всё это в условиях почти невесомости, т.е. когда нос судна поднимается вверх на волне – перегрузка, а когда падает – ты космонавт. Так весь день. Вместе с бортовой качкой – особый смак для вестибюлярного аппарата. Слава Богу, он у меня исчез и не достает. Нарезание резьбы в таких условиях, да еще чужим мечиком, чтобы не сломать – определенное искусство.

Вид на океан замечательный. Чувствуется, что это не море. Слова только шаблонные. Все верхушки волн седые от пены и водяной пыли. Высота волны 6-7 метров и ширина её впадины 20-30 метров.

Вечером посмотрели старую классику «Бег». Когда ложишься спать – засыпаешь сразу. В каюте прохладно и за весь день накувыркался досыта. Только заснул – аврал. Папа верен себе. Убрать верхние паруса (бом-брамселя). На фоке убрать мидель-кливер., т.к. кливер еще не привязали. (Зачем, спрашивается, надо было менять кливер – людей нет. Но дает команду срезать, когда шторм уже разгулялся). Вовремя я переделал штормовой леер. Все, кто на бушприте – оценили его конструкцию. Можно и надежно страховаться и удерживаться за него. Но левый штормовой леер на бушприте пока переделать не удастся, т.к. ветер постоянно с юго-запада и косые лежат на левой сетке, накрыв собой сам леер. (Вот и попробуй им воспользуйся, как того хотел Андросов). Кстати, сегодня ему 45 лет. Подарил ему боцманский нож.

Пару раз поддало волной крепко, но почти никого не замочило. Я на бушприт не хожу, но стою у ограждения, смотрю за кадетами, чтобы правильно страховались. На бушприте старшим мой сосед Мишка. Мы с боцманом на реях, но сейчас стоят только нижние марселя. До Фолклендов 240 миль. На аврале получил замечательную телеграмму от Шадрунова Вовы. Надо привести её полностью: «Коля твои оба поздравления моим юбилеем зачитаны вслух двадцати гостям поздравляем вас завершением полукругосветки приближение вашего мыса горн переживаем так, что самим пора вставлять серьгу в ухо начале декабря зажигаем свечу никольском соборе ваше здравие = Владимир» Вот так! Показал телеграмму капитану, говорю – у нас есть друзья, которые отслеживают наш путь постоянно Папа: «Да, у нас много кто о нас помнит, присылают вести». (Что-то не так уж и много, если судить по тому, что он зачитывает на собраниях). А вот такого, как Володя Шадрунов – нет! Как бы нас тут не мотало и не бросало, я всегда знаю, что есть человек, мой друг, который отслеживает наш путь по интернету, по карте, всегда с нами, и это просто здорово! Ведь, как я не жужжу по телефону Любе, Маше: «Настройте компьютер», – так дело и стоит. Да и многим, кто знает наш сайт – всё это до балды. Так что, Володя, спасибо тебе! Когда есть болельщик и ты об этом знаешь – матч выигрывается. Конечно, Люба с Машей молодцы – первыми прислали телеграмму, что письмо из Бразилии получили. Следом, из дома, из Курска. И сразу же – Шадрунов! Спасибо всем! Действительно, приятно.

Эти строчки я печатаю со страниц своего дневника через 10 лет после этого кругосветного плавания. Володи Шадрунова уже скоро два года, как нет с нами. Не хватает его в моей жизни.

25.11.03. Проспал свои пять часов как убитый. Проснулся полседьмого и качка небольшая. Жаль – надо бы было воспользоваться – размяться и облиться Южным океаном. Так во всем мире называют акваторию, примыкающую к Антарктиде. Но выспаться без качки, несмотря и на вечерний аврал, тоже стоит. Днём сделал левый штормовой леер с бразильцем Васей. Сложность была в том, чтобы выбить трос талрепом втугую вместе со стальной стропкой, к которой тот крепится. Диаметр троса 18 мм, так что всё это не просто. Но всё получилось, хотя пришлось делать вторую стропку, т.к. у первой не угадали размер.

Пользуясь северо-западным ветром, поставили все паруса, кроме бом-брамселей. На новом верхнем марселе (тот, который с гербом) выдрало все беготки, в которых проведены горденя для его подбирания к рею. Были пришиты очень некачественными нитками, которые годились только для дохлой погоды. И вообще, что-то паруса у Тадеуша не удались. Стоят плохо, особенно косые. Явные ошибки в геометрии. Старые марселя – как влитые. Возможно, помешали сжатые строки. После обеда на носовую переборку крепил полки. Успел только одну – всё время дёргали по каким-то мелочам. В парусной после замены части парусов – бардак. Чехлы разбросаны, что в качку упало, то так и лежит. После.

Конечно, те паруса, что поставили – стояли не больше часу. Усилился ветер и волна – убрали верхние прямые. Через час убрали всё, кроме косых. Так что, сегодня на всех реях работал с кадетами. Холодно. Температура меньше 10 градусов, руки стынут – особенно мои переломанные и обмороженные пальцы. Снова пошла зыбь и опять начало бросать и качать.

Сегодня 25.11-го – ровно 10 месяцев, как мы вышли из Владивостока. В 7 вечера вышли из ревущих сороковых в «бушующие пятидесятые». До Фолклендов 140 миль. Завтра к обеду должны подойти.

Неожиданно ко мне вечером, вдруг заявились: мой бразилец Вася – официально одетый, с диктофоном и фотоаппаратом и с ним преподаватель английского Алексей – в качестве переводчика. За интервью.

Я Васе говорю, что мы с тобой каждый день стрекочем о том, о сём. Но Вася – это одно, а интервью – другое. Часа два в парусной они меня допрашивали, как я был военным и вдруг стал парусным мастером. Качка была в парусной не слабая. Но Вася держался, а переводчик Алексей, что-то побледнел, но не сдавался. Молодцы. Бразилец Вася – он не просто Вася, а корреспондент журнала и объездил уже полмира. Я его спросил, откуда он так хорошо знает английский. Ответил, что долго жил в Канаде.

26.11.03.  На зарядку вставать не стал – здорово мотает и качает. Конечно, облиться водой неплохо бы, но теперь уж придется в порту Стенли. Тем более, говорят, что стоять будем на рейде – глубины не позволяют встать к стенке.

Фолклендские острова. Тройнич

Порт Стенли

Около 10-ти утра показались Фолклендские острова. Ветер порывами до 20 м/сек. Качка всё та же. Голые пологие скалы без всякой растительности. Абсолютно суровые места. Кое-где виден снег, у берегов лёд. Сопровождают какие-то мелкие дельфины. Появился лоцманский катер, но лоцман высаживаться не стал, а катер шел впереди, обозначая путь по фарватеру. Зарывался в волну по самое некуда. Так шли около часа. Появился вход в бухту, на берегу которой стоит этот единственный населенный пункт – порт Стенли. Все дома одноэтажные, стоят на склоне бухты, обращенной к северу. Похожи на коттеджи. Весь порт – это два больших дебаркадера, к которым пришвартованы три средних по размеру судна, приписанные к этому городку.

Пока мы циркулировали для входа в бухту, появился большой вертолет (думаю, что это «Си Кинг»). Облетел нас несколько раз, то и дело зависал рядом. На нём открылся люк и из него на тросе начал спускаться человек в комбинезоне и шлеме. И приземлился он прямо на наш галс-боканец (выносная площадка в носу судна). Его проводили на мостик. Через полчаса вертолет подал свой трос. Этот малый прямо с левого крыла мостика уцепился за него. Вертолет его поднял, лихо пронёс над самой водой и втянул внутрь. Для чего такая высадка – не знаю.

Порт Стенли

Стенли

Далее, при сильном порывистом ветре мы начали пытаться пришвартоваться вторым корпусом к стоящему у дебаркадера судну. Отдали правый якорь и пытались подойти, но ничего не получилось. Командовал старпом. Выбрали якорь, еще поелозили, снова отдали и опять ничего не получилось. Бухта узкая, мелкая. Места для маневра, например разворота, практически нет. Если бы у нас было подрулевающее устройство, всё бы получилось. Но из всех парусников я видел подрульку только на клипере «Штадт Амстердам» – нашем сопернике в гонке Катти Сарк. Ветер с пологого берега всё тот же – зюйд-вест (юго-западный), сильный и с порывами. Доходим до левентика (ветер в нос) и стоим как памятник. За дело взялся капитан. Снова якорь туда-сюда. Даже один раз приблизились кормой к этому судну. Но опять застряли и всё по-новому. Через часа четыре этих мучений и капитан наш сдался.

Швартовную команду отпустили и пошли на якорную стоянку в этой же бухточке, чуть дальше. Всё это время светило солнце (повезло просто), но шквалистые тучки проходили рядом, осадками нас не задевали, но ветер из-под них был приличный. Только пошли на якорь – накрыл шквал с градом и дождем. Встали на левый якорь. Цепь ушла вбок с сильным натяжением. Так и стоим. Конечно, решение правильное. Как бы мы не торопились по своему графику – при таком отжимном ветре элементарно навалиться на чужое судно – после не расплатишься. Буксиров здесь нет. Наша цель от здешней стоянки – взять воду и топливо. (Внутренний голос мне говорит, что придётся огибать мыс Горн с теми запасами, что есть). Но, может и утихнет, тогда будет очередная попытка. На этом ветру было достаточно холодно. На мне было надето: носки шерстяные, еще одни с дырявыми пятками – те, что мы с Любой когда-то купили у китайцев, тяжелые кроссовки, спортивные брюки, полукомбинезон, футболка, байковая рубаха, водолазный свитер который мне достался еще на лейтенантской заре, когда в бытность мою командиром второго отсека на К-42 у меня в первую же неделю в этой должности украли два мешка отсечного водолазного белья и остался только этот единственный свитер, который был под матрасом на верхней койке в 2-х местной каюте ОСНАЗ, в которой это бельё и хранилось. Лет прошло уже с той поры целых тридцать, а свитер этот так меня и греет, по сей день. Оставил его себе, так как всё равно нам со старшиной отсека пришлось платить из своего кармана за все комплекты, хорошо хоть, по 5-й категории. Далее, на всём этом наборе одежды сверху была непромокаемая яхтенная куртка, что из комплекта, купленного мною у Мишки за 60 баксов – очень теплая и специальная. И позднее я еще надел полукомбинезон от этой куртки, тоже непродуваемый. На голове водолазная шапка, тоже с доисторических времен – подарок Шурика Малышева, моего комдива-три.

Через 40 минут этой якорной стоянки боцмана и третьего помощника вызвали на бак выбирать якорь. Для чего – пока не знаю.

Оказывается «Надежду» пригласили на английскую военно-морскую базу с предоставлением бесплатной стоянки, буксиров и воды. База эта где-то еще южнее и прибыть надо к 8-ми утра следующего дня. Тут же выяснилось, что за день мы так намерзлись на этом ветру, от которого успели отвыкнуть в тропиках, что у меня сопли потекли, несмотря на все мои обливания.

Вечером после чая посмотрели с Мишкой по его компу два, каких-то дебильных американских фильма, сколько раз зарекался не тратить время на эту чушь. Оправдывает то, что на втором фильме заснул без задних ног, несмотря на всяких знаменитых там актеров Де Ниро и Мэрфи.

27.11.03. Проснулся в пять. Всё еще идём на ту самую базу. Заставил себя встать (так легко привыкаешь к праздному лежанию – стоило два дня не подняться). Вышел на палубу. Солнце, впереди тучи – такой грозовой фронт, качки почти нет (или не замечаю уже?) и выхлоп дизеля из трубы синий, как море. Т.е. форсункам крышка. Доелозились вчера с якорями. На палубе, опять же, эта дама с Сахалина. И чего ей не спится. Впрочем, у неё возможностей для этого больше. Пробежал свои 20 кругов – в нос судна – против ветра. Справа милях в 10-ти пологий берег. Прямо по носу – мрачный грозовой фронт. Слева солнце светит. Т.е. идём прямо на юг, всё ближе к мысу Горн. Отмахал руками и ногами, принёс своё ведро, зачерпнул и облился. Вода холодная, но не ледяная, вполне терпимая. Единственное – ветер сильный и пронизывает мокрое тело реально. Но терпимо. Зачерпнул еще ведро, вылил на себя. Всё хорошо, но ноги от щиколоток до колен начинают стынуть. Пошел в душ. Температура воздуха 3 градуса, давление 738 мм – прямо скажем – штормовое.

Около 8-ми утра к нам подошел буксир, с которого высадились лоцман и командующий этой ВМБ, какой-то адмирал. Буксир пошел дальше, а «Надежда» за ним. Вошли в большую бухту, где поставили стакселя и нижние марселя. Как объявил старпом по трансляции – отрабатываем воду. Воду обещали бесплатно. Т.е. всё это для показа адмиралу. Волна и ветер в бухте были небольшие, но постановка даже этих парусов в стесненных условиях бухты, на мой взгляд, была авантюрной. И действительно, вдали по горизонту начала на нас наползать мрачное серое длинное облако с черными колоннами. Сразу сообразил, что это идет шквал и не слабый, но надеялся, что он пройдет стороной по корме. На мосту это тоже увидели и сообразили. Сразу начали убирать все паруса. Успели только-только. С мачт кадеты спускались в снежном вихре. Минут через 12-15 этот смерч пропахал через нас. Засияло солнце. Вот такая погода на этом краю Земли. В берегах открылся проход еще в одну большую бухту (с моря и не заметишь). В ней начали швартовку к военному пирсу. Место какое-то не очень удобное – буксиры долго нас подталкивали. Рано или поздно – привязались. База эта – обычный пункт снабжения. Вдали закамуфлированные цистерны под топливо. На берегу строения по типу антарктических полярных станций. Вдаль уходит дорога (говорят в порт Стенли). Порт Стенли и эта база находятся на восточных Фолклендах, которые большим проливом отделены от западных. (А всё в целом это и есть Фолклендские острова). На базе – подъемные краны, погрузчики, и прочее. Штук десять джипов-лендроверов. Никакой военной техники… Вдали от пирса стоит военный корабль типа морского охотника. Два морских буксира и позднее подошел еще один – океанского типа – более мощный. После обеда, который за борт (они у нас – то хорошие, то за борт) – рабочий день. Пассажиры пошли гулять, сахалинка потелепалась пешком куда-то. В одиночку зачехлил грот-стень-стаксель, т.к. на команду грота надеяться нечего, заодно нашел разошедшийся шов (нитки протерлись).

Пошел к трапу – узнать новости. Первая: по выходу с дороги от базы на шоссе стоит полицейская машина и всех заворачивает назад. Но, очень деликатно – типа, садитесь мы вас подвезем. Везут, но только в строну судна. Таким образом завернули всех.

Порт Стенли

Стенли

Предложил учебному помощнику Валентину Степановичу прогуляться по берегу, благо видно, что колючая проволока, ограждающая береговую черту разорвана и позволяет пройти. Тот чуть поколебался, но пошел. По пути к нам присоединилась кастелянша Лена. Вышли на берег. У воды – галечный пляж шириной метров 5-7, выше типичная тундра с кочками, лишайниками и т.п.

Фолклендские острова. Снежный заряд. Мы с уч.пом. Валентином Степановичем

Прошли по берегу метров сто, и тут нас накрыл очередной шквал, да с таким градом, что повернуться было невозможно. При попытке сфотографироваться так щелкнуло по носу, что всю охоту отбило. Как здесь мы уже убедились – минут через 15 всё затихло. Мы решили по этой тундре подняться чуть выше к строению типа большого дота, до которого метров двести. Пошли по этим тундровым кочкам. Из-под них стали выскакивать козы с козлятами. Прятались от града. Почти поднялись, когда нас остановила полиция. Чтобы нас остановить, ей пришлось долго бежать в гору по таким же кочкам, распугивая всё тех же коз. Бегущая к нам полиция оказалась очень миловидной полисменкой лет 25-ти, увешанной кольтом, наручниками, рацией и еще многими подсумками. Что-то долго говорила по-английски. Слова знакомые, а понять ничего невозможно. Но, ясно, что надо возвращаться. Спорить мы, конечно, не стали. Я извинился за то, что мы стали виновниками её кросса по такой пересеченной местности, да еще наперегонки с козами. И вернулись на берег. Испуганный Валентин Степанович ушел вперед на судно. А мы с Леной еще минут 20 вышагивали по пляжу, подбирая всякие ракушки и камешки. Оторвал от кочки кусок растительности, похожей на мох и сорвал два цветка, похожие на наши ландыши. Почти гербарий!

28.11.03. На пробежку не поднялся. Посмотрел в люмик – косой снег. Ничего хорошего. И точно: в 7 утра по трансляции объявлено – температура 3 градуса, ветер 20 м/сек. Обчная весенняя погода (на Фолклендах – весна). До кофе-тайма возился в парусной – наводил порядок. Лучше бы – не наводил. В 10 объявили сниматься. Шквал один за другим. Отдали швартовы, начали выбирать левый якорь. Цепь выбирается, а нос влево не идёт. Прижимной ветер. Задним ходом пошли вдоль причала. (Или, скорее всего – это нас ветром стало сдувать). Буксир королевских ВМС зацепил нашу корму и начал тянуть в море. А нос влево не идёт и всё тут. Позади причала гигантская швартовная бочка. Рано или поздно, носовой частью правого борта (как раз в районе парусной) наехали на эту бочку. Она как айсберг (типа, что утопил «Титаника»), ободрав весь правый борт переместилась под кормовой подзор и начала точно также его обдирать. Попытки кранцевой защиты не удались, т.к. кранец втиснуть туда невозможно. Дали ход вперёд. Стесали бетонный угол причала (но не сильно) своим бортом, так, что краска задымилась. Встали. Буксир обошел с кормы и начал нас выталкивать. С правого боканца была видна длинная царапина метров 7-8, заканчивающаяся приличной вмятиной (Ну, чем, не Титаник!). На пирсе какой-то любитель снимает всю эту картину на камеру. Меня вызвали на мост и капитан велел осмотреть борт в парусной. Взял кадетов, посбрасывали паруса со стеллажей. Влез с фонарем и тщательно всё осмотрел. Никаких вмятин. Когда вышел на палубу, то мы уже оторвались от причала, выбрали якорь и пошли на выход. Узким фарватером прошли в соседнюю бухту и встали на якорь. По штормтрапу спустился старпом в район поученной вмятины. Осмотрел там всё и сообщил, что там дыра и через неё виден шпангоут. Потом туда же слазил и капитан, и дал команду начать её поиск изнутри. Как я им всем и говорил – дыру надо искать или в кладовке боцмана, или у кастелянши. Из боцманской вынесли запасные термогидрокостюмы. Плотник Мишка начал отворачивать шурупы обшивы. Вмятину нашли, но дыры нет. Снаружи пытались указать её место всякими проволочками, прутиками и т.п. В т.ч. и стуком, который раздавался отовсюду, но прутики не вылезали. Но, рано или поздно вскрыли обшиву в тамбуре с моим непосредственным участием, и нашли вогнутую часть борта с Т-образным разрывом. Где-то 4х5 см.

Снаружи повесили подвеску, спустили сварщика и он эту дыру заварил. Мы с соседом обеспечивали противопожарную безопасность изнутри. Потом дыру еще раз обварили изнутри, и на этом подвиг был закончен. Снялись с якоря и начали выбираться из этих Фолклендов к мысу Горн. Сварщик был поощрен мастером бутылкой.

В завершение дня папа загнал всех в аудиторию на общесудовое собрание. Всех – в прямом смысле: кадетов, ученых, экипаж и прочих. Мест всем не хватило, часть народу выслушивала стоя. Конечно, сразу надышали, как в лесковской избе, в которой блоху подковывали. Неспешно, как всегда явился народу папа. Цицерон из него, прямо скажем – не ахти, да и ради информации, не стоящей выеденного яйца, стоило ли собирать такую массу народа в этом замкнутом объеме. Суть её:
1. нам надо скорее идти вокруг мыса, пока там погода более-менее. Ну и что от собранной толпы зависит? Все в этом плане делают то, что приказывает мостик. Так что, надо вам скорее – идите. Кто против?

2. воды приняли очень мало. Воду надо беречь. Декларация и лозунг. Кто будет беречь воду на этой барже? Это кадетское крестьянство, которому хоть на лбу зарубку делай – не доходит? Или пассажиры, уверенные в том, что за нами водопровод тащится? Если надо беречь воду – объявляйте график и время пользования. Чего толку воздух сотрясать.

3. будут парусные вахты. Будут, так будут. Всем пассажирам, ученым, кочегарам, трём замполитам – это по барабану. Палубной команде из оставшихся 6-ти калек, можно это объявить и на утренней планёрке. Вот и всё собрание с театром из одного актёра. Нового и конструктивного – ничего. Больше на эти посиделки не пойду. Пример с боцманов мачт, откровенно и принципиально не появляющихся. Одни мы с Андросовым такие послушные. Разве что, на собрания только экипажа. И то, надо посмотреть. Папа их проводит в наше личное свободное неоплачиваемое время. Поэтому ходить или нет – личное дело каждого.

Вот так закончилась Фолклендская эпопея.

3.2. Мечты сбываются. Мыс Горн

29.11.03. Полшестого утра. Стандартная пробежка, комплекс. Библиотекарша всё также мешается на пути. Обязательно влезет на встречном курсе в узкость между кофель-нагельной планкой и кормовой надстройкой. Видит, что бегу навстречу, всё равно пешком ходишь – подожди и пропусти. Не доходит. Если успеваю её заметить – сворачиваю перед кормовой надстройкой. Дистанция короче. Так что, вот такая на меня напасть.

Альбатросы

Воздух 5 градусов. Давление 750 мм, вода холодная. Облился тремя ведрами. Стынут ноги у щиколоток, и на голову не стоит лить. Чувство бодрости пока не оставляет. С утра парусные вахты. Мы с Андросовым не задействованы. Странно, как это папа насчет меня не распорядился. Легко затыкать все дыры парусным вместо штатных матросов. Как это без меня обошлось? Но, так или иначе – натянул палубный штормовой леер. Это веревка, идущая от пиллерса напротив трапа вдоль борта, вокруг фор-штага, снова вдоль борта к другому трапу. Набивается всё это дело талями на 4 лопаря силами 3-4-х человек. Я привлёк курсанта Ваню – этакого выдающегося силача (на моих глазах он подтянулся с кадетом, обхватившем его за пояс, около 10-ти раз – его любимое развлечение на каждом аврале). Ваня отмёл в сторону моих хилых помощников: Веронику и Дюкова и в одиночку выбил этот леер, да так, что я тут же побежал проверить всякие подозрительные места на прочность. А когда оттяжками оттянули леер от носовой надстройки, стало страшно, что вдруг, оттяжка лопнет и не приведи, кто подвернется под эту тетиву. На всякий случай завели дублировки. После этого в парусной вернули на стеллажи сброшенные вчера паруса и с превеликим трудом взгромоздили туда же грот в чехле. Очень тяжелый. И в чехле, что пошил Тадеуш – скользком и неудобном. Сделали бы их из обычного грубого брезента – цены бы не было. А так, их пошили из какой-то клеёнки, да за цену совершенно не слабую.

Весь день с интервалом в два часа – парусные авралы. Поставили верхние стакселя и бом-кливер. Лавировка по генеральному курсу с подработкой машиной. Море почти спокойное. Можно бы убрать всё это и идти напрямую под машиной, пока погода позволяет. Но, возможно капитан учитывает наличие на борту корреспондентов и необходимость подчеркивания парусной принадлежности судна. А то, объегорят в прессе по чем попало. Не знаю. Но, так или иначе, парусным вахтам, которые должны отдыхать – как раз отдыхать и не приходится. К вечеру я так устал, что влез после чая на койку, чтобы смотреть очередной туповатый мишкин фильм на компе и тут же уснул. Часа через два встал, пошел в радиорубку и дал домой поздравительную телеграмму. Моему папе – 87 лет. Возраст – достойный абсолютного уважения. Дай Бог ему превзойти Папанина И.Д. Хотелось бы надеяться, что я в своего отца. Сейчас о нашей жизни вспоминается только хорошее, несмотря на, в общем-то, непростую жизнь в то время.

Мимо Огненной Земли

30.11.03. Как ни странно, за ночь – ни одного аврала. В 5.30 пробежал свои круги, помахал перьями и на глазах изумленных кадетов из 3-й вахты вылил на себя три ведра антарктической водички из пролива Дрейка. Никаких совершенно, отрицательных ощущений. Очень даже наоборот. Впрочем, это еще не пролив Дрейка. Мы только к нему подходим, оставляя справа берега архипелага Огненная Земля. Берега эти, безусловно, достойны восхищения. Горные массивы весьма угрюмого вида с заснеженными вершинами. Весьма напоминает Камчатку. В общем, так оно и есть: что то, что это – всё – край земли. Дикие и необитаемые места. Что за огни увидел первооткрыватель (Магеллан, что ли?) и почему назвал огненной эту землю – не очень понятно. Вряд ли в те времена, здесь кто-либо обитал, южнее Магелланова пролива. Капитан повел «Надежду» между самим архипелагом Огненная Земля и островом Эстадос в направлении мыса Горн. Весь день шли вдоль этих красивых суровых мест.

Как нарочно, вывел из строя камеру НТС (японскую б/у) – уже в третий раз. Всё пытался с неё записать плёнку последнего дня в Рио. А плёнка или кассета оказались с браком. Получился только отрывок пляжа – все остальные мои суточные мучения оказались напрасными – ничего не снял. Т.е. счетчик метража работал, плёнка шла, но эта навороченная камера не захотела снимать, и всё тут! Главное, как включаешь её на воспроизведение – срабатывает какая-то защита и не дает воспроизводить, а значит невозможно переписать. Дважды переставлял пленку из одной кассеты в другую, но всё время заканчивалось одним и тем же – заеданием воспроизведения. Но, где-то через сутки, она сама восстановилась. Не знаю, получится ли в третий раз. Хорошо, что заработала вторая камера, что дал мне Л.Н. Она в системе PAL – может, что и получится. В общем, мороки с этими съемками много и надоело порядком. И жаль денег, что я выбросил на этот диск-рекордер. Храниться информация, конечно, будет долго – лучше, чем на пленках. Да вот только вопрос – кому это всё нужно? Только самому себе и всё. И не оправдал себя плоский телевизор размером с книжку, что я купил на Канарах. Показалось, что он удобный и наворочен сильно. Но изображение очень некачественное. Постоянно засвечивается на негатив, стоит только чуть смотреть на него сбоку. Стерео не работает, а только динамики с тыльной стороны. В магазине определить и понять это было невозможно, а продавцы индусы – такие же жулики, как и везде.

Сегодня у моего папы день рождения – 87 лет. Я его вспоминаю по-доброму. Во многом, я и сам уже, как он. Антиподами мы не являемся. Живи долго, мой отец! Как-то ехал в поезде из Москвы в Курск, года два назад – с одним полковником м/с. Он упомянул, что после ранения в Афгане, у него проявился дар целителя и экстрасенса, которым у него был дед. И при мимолетном купейном знакомстве он мне сказал по каким-то понятным ему признакам: «Вы из породы долгожителей!» – Вот так! Хотелось бы, чтобы он не ошибся.

Мыс Горн

01.12.03. Первое, что увидел, когда в свои 5.15 вышел на палубу правого борта – вдали справа – круто торчащий клык, выделяющийся на фоне других островов, более пологих и низких. Без сомнения, он действительно похож на охотничий рог или горн, почему и получил свое название в 1616 году от двух голландцев – первооткрывателей Я. Лемера и В. Схаутена. Назван в честь родного города Схаутена – Хорна.

Так что, вот он – знаменитый легендарный мыс. Самая южная точка обитаемой земли. Нам очень повезло: по статистике число штормовых дней в году здесь – 360. Антарктические туманы, отсутствие видимости и прочие и прочие метеоневзгоды. Только несколько дней назад по метеосводке передавали высоту волны у мыса Горн до 10-ти метров. Отголоски этого шторма мы получили на Фолклендах, когда даже не смогли ошвартоваться в порту Стенли

А сегодня – спокойная погода, хмурое, но ровное небо. На море нет даже барашков.

По мере моего кросса по палубе – мыс понемногу всё более выделялся вперёд. Конечно, до него было еще далеко – не меньше 30-ти миль. Но виден он был полностью со своей заостренной после изгиба северной лощиной-вершиной. Высота её 406 метров. Сам этот мыс находится на одноимённом острове, в группе островов Эрмите, являющихся частью архипелага Огненная Земля. Остров Горн самый южный в этой группе. К северу от него находится большая бухта Сан-Франциско, в которой расположены острова Эрмите, Хершель и Десит. Вход в бухту по проливу Нассау, отделяющему от этой группы остров Горн. Еще севернее находится пролив Франклин, ведущий к большому заливу Нассау, в котором в свою очередь находится множество островов.

Обливание водой из пролива Дрейка у мыса Горн

На самом мысе Горн установлен маяк. Мы его не смогли увидеть из-за расстояния, а позже из-за облачности, закрывшей пик – вершину. Конечно, весь горизонт я снимал на запасную камеру, которая к счастью заработала. Наверное, излишне долгая панорама – ну, да это, себе на память. Кстати, эти утренние съемки – единственные, на которых мыс Горн виден полностью, хоть и издалека. Во всяком случае, больше на палубе никого не было. Конечно, я облился водой из пролива Дрейка и запечатлелся на фото и видео за этим делом на фоне долгожданного мыса.

«Надежда» углубилась на юг до широты 56 градусов с минутами (точнее 56 гр. 11 мин.) и в 8 утра сыграли аврал. Поставили все(!) паруса. Повернули на WNW (запад-северо-запад) и пошли на пересечение долготы этого мыса. Мыс Горн всё более приближался. Становились более отчетливыми его склоны. Но вершина была скрыта низкой облачностью.

В 11.30 пересекли долготу 67 градусов 15 минут (южный траверз мыса Горн), что было отмечено включением тифона (ревуна). Весь народ, конечно, на палубе. Бесконечные фото и видео съемки. С палубы бизани корреспонденты НТВ (Боря Кольцов и оператор Уткин) вели прямой репортаж через спутниковую связь. Дистанция до мыса Горн на долготе траверза была 6 миль, которая чуть позже сократилась до 4,8 – но это уже было на тихоокеанской стороне.

67 градусов 15 минут, южный траверз мыса Горн

С Вероникой Милевской из Польши

Капитан приготовил бутылку шампанского, в организации разбивания которой, я принимал живейшие участие. Боцман привязал к ней кончик амфорным узлом, а я пришил к веревке пробку, чтобы сохранилось горлышко. Капитан с боканца раскачивал бутылку на веревке и несколько раз пытался её разбить об название на носовом свесе. Но ничего не получалось. Бутылка ударяется о борт, но тот её отпружинивает. Кадеты и экипаж облепили все поручни – пробиться сквозь них никак невозможно. Тогда я занял подбушпритную сетку и оттуда посоветовал капитану разбить её об якорь. Папа, конечно, сразу не прислушался и попытался еще два или три раза стукнуть её об борт, но тоже ничего не получилось. В конце концов, он сам еле протиснулся сквозь кадетов к месту напротив якоря. И метнул шампанское прямо на якорь. Единодушный вопль восторга!

Мыс Горн постепенно стал уходить за корму. Открылась его пологая западная сторона. Справа до горизонта острова и заснеженные пики гор Огненной Земли. Я вспомнил свои сверхизношенные кроссовки, в которых прошел на яхтах и по Японии, Корее и по Филиппинам и во множестве парусных регат. Принёс их на корму. В прощальной церемонии участвовали капитан с врачом Татьяной. Сопроводив недолгой, но проникновенной прощальной речью, толкнул их с поручня за борт – подарок Мысу Горн. Их подхватило течение как раз в сторону мыса, и по какой-то случайности, один из них догнал другого. Так они рядышком и поплыли. Абсолютно достойное завершение их битой-перебитой мореходной жизни.

Вот и закончился праздник, именуемый огибанием мыса Горн. Что означает для меня это выдающееся событие в моей жизни? По значимости, для меня, моряка-профессионала – это пик моей морской парусной деятельности. Превзойти его – невозможно. Разве, что повторить. Но жизни на это уже не хватит. Это – мне награда за преданность морю, заслуженная всей моей жизнью. К этому событию я шел с детских лет: с детской спортивной школы плавания, занятий морскими видами спорта, своим распределением на Тихоокеанский флот – какие паруса могут быть на Севере, куда я вытянул «счастливый билет» по окончании лучшего Военно-Морского Училища страны и поменялся им с одноклассником, вытянувшим ТОФ. Т.е. всё на уровне подсознания. К этому же относится и период службы – желание постоянно ходить в море, приобретение в 81-м году весьма дорогого виндсерфера «Мустанг» – хранящегося по сей день, что было в должности старшего механика атомной подводной лодки, с которой практически не вылезал – моей любимой К-115. Ни о каких парусах, кроме своей (!) парусной доски и помыслить было невозможно. Холодная война, не до сантиментов и мечтаний.

Но, однажды, был случайный эпизод в казарме, где жили подводники. В мою каюту зашел командир ПЛ Игнатенков Виктор Иванович. Разговор о том, о сём, но, почему-то, я ему показал обложку журнала «Катера и яхты», лежащего на столе, на которой был изображен парусник под парусами и сказал – вот моё будущее! Это было сказано без всякой привязки к теме нашего с ним разговора – просто, на уровне, опять-таки, какого-то подсознания. Еще ни о каком переводе во Владивосток и речи не было. Как знать – может это те самые проблески предвидения своего будущего, о которых предполагает наука? Кто знает? Но, так или иначе, этот эпизод запомнился крепко.

Позднее на новом месте службы встреча с замечательными людьми – яхтсменами и мастерами на все руки. Юрий Германович Пивоваров – выдающийся яхтсмен, мой учитель яхтенному делу, гуру парусного спорта и просто замечательный человек. Виктор Иванович Лактюнкин – одаренный преподаватель, ученый, умелец из всего сделать конфету, великолепно владеющий всеми музыкальными инструментами, кроме арфы, наверное. Семён Ильич Гордеев – человек стальной воли и замечательный друг, не пасующий ни перед какими трудностями, мой сослуживец, ученый. Николай Николаевич, самый надежный товарищ во многих наших походах, мой напарник в искусстве овладения парусным делом, увлеченный яхтенным спортом, несмотря на свою колоссальную занятость и высокое флотское воинское звание (контр-адмирал). Нас объединяла яхта «Вега» (Л-6). Столько не живут, сколько мы дружим этим нашим яхтенным экипажем!

На моем пути к мысу Горн, были и есть такие замечательные профессионалы паруса, как Виктор Михайлович Прядко – человек широчайшей души, азартно и абсолютно преданный морю и парусу. Евгений Викторович Муравьев – его добрейшей душой, человечностью и умом были абсолютно скреплены отношения дружбы в наших долгих яхтенных походах. Василий Трофимович Коваль – яхтенный фанатик, незаменимый друг, как замечательный врач, столько выручавший всех нас в самых разных ситуациях. Семейную традицию продолжает его сын Евгений – уже опытный яхтсмен, участник многих наших походов.

В ту же плеяду замечательных моряков и яхтсменов, с кем мне посчастливилось выходить в дальние спортивные плавания на яхтах и просто общаться, входят и другие достойнейшие люди: Леонид Константинович Лысенко – наш первый одиночный яхтенный плаватель вокруг света (неважно, что его яхта погибла в Тихом океане, не дав завершить задуманное) – выдающийся знаток истории и интереснейший собеседник, давший исключительно много полезного в наших с ним дальних походах на его яхте «Отрада» (Конрад-46). Владимир Фёдорович Гаманов – капитан яхты «Беринг», наш командор во многих яхтенных заграничных регатах, начальник Морской Академии в университете им. Г.И. Невельского. Валерий Николаевич Попов – профессор кафедры машин и механизмов Морской Академии – капитан яхты «Пульсар» под командованием которого, мы совершили сложнейший двухмесячный поход на Филиппины. Юрий Никандрович Нисковский – выдающийся яхтсмен, победитель гигантского множества регат на своей яхте «Альфа» (Конрад-25R) – профессор, доктор наук, почетный мастер спорта по парусу, с которым случайно познакомился, когда я еще в этом деле был никаким. И конечно, Владимир Алексеевич Антонов, яхтсмен, один из первых капитанов «Надежды» – выдающийся знаток парусов, по книгам которого мы учимся. Нельзя не отдать должное и выдающемуся парусному капитану Николаю Кузьмичу Зорченко – капитану «Паллады», с которым судьба нечаянно свела и подружила в период долгой гонки в Южной Корее, которую его фрегат обеспечивал. Его увлеченность парусным делом, замечательные рассказы о плаваниях «Паллады» – безусловно подтолкнули меня к шагу на парусник по окончании военной службы.

И как бы я не относился на этих страницах к капитану «Надежды» Владимиру Николаевичу Василенко – не могу, с уважением, не отметить его увлеченность и личное бесстрашие при работе с парусами. Их мы несли по поводу и без повода, и правильно, и с обстениванием, но ходили под ними много. И побеждали в сложнейших гонках и погодных условиях своих соперников. И я уверен, что его настойчивость и готовность к кругосветному плаванию сыграли свою немалую роль в осуществлении этого проекта.

Овладение парусным мастерством с участием всех этих, увлеченных, неординарных людей, в многочисленных гонках, регатах и дальних плаваниях – просто по своей логике должно было трансформироваться в нечто еще более весомое. Шагом к вершине – была и есть работа на «Надежде» – на которую я пришел с неплохо оплачиваемой работы в частной фирме на должность просто матроса палубной команды с мизерной зарплатой. Сколько было предложений и соблазнов бросить это дело, уйти на престижную береговую работу. И, даже делались попытки. Но, как ни громко и шаблонно это звучит – море не отпустило. Наконец, спустя почти год после моего появления на «Надежде», она начала активно ходить в море. Прекратились противные катания по Амурскому заливу, и парусный фрегат стал использоваться по назначению. Первый год – мало зарубежья, больше каботажа. Второй – уже вокруг Японии и много хорошего каботажа, в т.ч. в Магадан, на Камчатку, Курилы, Сахалин. Третий – уже выигрыш престижной регаты в Корее и Японии, поход на открытие терминала в Йокогаму. Снова Камчатка. Встреча на борту Президента России с семьёй (в его присутствии подстраховывал его дочерей при подъеме на марсовую площадку фокмачты). И наконец, кругосветное плавание – мечта, всегда сидевшая в подсознании. И какое плавание! Огибание самого дальнего мыса на земле. Еще до окончания его далеко. Осталось пересечь самый великий Океан и далеко не по короткому маршруту. Всё это и есть награда мне за мой стоицизм, чем бы и как бы всё не закончилось. Я действительно счастлив!

Этот праздничный день закончился чаепитием у капитана, который поблагодарил всех боцманов за готовность к свершению этого великого события. Посидели очень по-человечески, хотя и недолго. Вспомнили, как всё было не просто, и близких своих и всех, кто причастен к нашему рейсу и переживает за его успех.

Где-то на траверзе Ложного мыса Горн (есть такой!) сделали поворот и пошли в обход архипелага Огненная земля на Вальпараисо в Чили. Ложный мыс Горн находится к северо-западу от истинного и отделен от него широким проливом Нассау. Т.е. корабли, которые огибали мыс Горн с запада на восток – это против нашего движения в настоящий момент – особенно в старину, в первую очередь натыкались на этот ложный мыс очень похожий на настоящий и принимали его за истинный. Оно и понятно – средства навигации – астролябия или даже секстан, которые ничем не помогут в условиях шторма, облачности и т.п. Шли по счислению – считай наобум, т.к местные течения необычайно сильные, изменчивые и не всегда ясные. И пройдя этот Ложный мыс Горн и думая, что впереди на востоке чистый пролив Дрейка, беззаботно двигались с сильным попутным ветром и течением прямо навстречу рифам и подводным камням архипелага Эрмите, в состав которого и входит настоящий мыс Горн. Кто теперь знает, сколько их было – изумлённых взоров, когда вместо чистой воды, вдруг, прямо по курсу – отвернуть поздно – появлялись зловещие черные каменные клыки? Говорят, что на мысе Горн есть плита с наименованиями погибших здесь кораблей и всегда несётся постоянная вахта, которая фиксирует всех проходящих. Они и нас запрашивали по-испански. Наши на мосту поначалу думали, что это рыбаки, которые пользуясь погодой, вели неподалёку лов рыбы. Но сообразили, ответили по-английски, кто мы и что мы. Так что, наш проход около Горна официально отмечен и в Чили. Их запрос, кстати, хорошо слышен на моей видеозаписи.

02.12.03. Тихий океан. Справа острова Огненной Земли. Сильный встречный ветер. Бег, комплекс, вода. Вода 7 градусов, вполне терпимая, только щиколотки мерзнут. Вдруг осенило, что раздеваться для обливания можно не на ветру, а в тамбуре надстройки и воду лить на себя позади неё для защиты от ветра. Обычный рабочий день, ничего особенного. Всё еще идём по широте от Огненной Земли, т.е. на запад. Наши координаты меняются только по долготе: ю.ш. 55 гр., з.д. 70 гр. До Вальпараисо около 1400 миль. Всего прошли 29 тысяч миль.

03.12.03. Бег, комплекс, вода. С поливанием себя за носовой надстройкой эта процедура повеселела. Всё-таки на ветру, хоть и разогрет весь, а пронизывает. Вообще, утром всё хорошо, если бы не эта девушка с востока, путающаяся под ногами, причем в это же время. Ну не вставать же в 4 утра?

С утра начал дефектовку новой контр-бизани. У неё очень свободная задняя шкаторина. Что-то в фирме Тадеуша не присмотрелись к нашему образцу-шаблону, который мы с соседом Мишей вычерчивали под дождем с натуры. До обеда думал. С какого боку за это дело взяться. Вначале хотел за счет фалового угла её укоротить, потом – за счет шкотового. В конце концов, перемерил по чертежу и выявил отступления в 5-10 см. Т.е. серп надо делать круче. И решил поднять нижний галсовый угол, чтобы передняя набивалась лучше. Заодно поднимется и шкотовый, что даст возможность набивать заднюю. Можно, конечно и пролететь, т.к. нет плаза, на палубе тоже её не разместишь. Ну, да только кто ничего не делает, тот ничего не боится.

После обеда расшил фаловый угол, вырезал гитовные люверсы и отпорол подшиву. Предварительно отметил положение нового серпа точно по чертежу. Помогал, как мог бразилец Вася. Мы понимаем друг друга. Он рассказал, что знаменитый футболист Зико – его друг. Вася был в Испании на чемпионате мира по футболу. Вот вам и Вася – внешне не заметишь. А весь мир объездил.

После обеда поставили много парусов, но через час верхние убрали с большим трудом. Налетел шквал. Ветер 22-29 м/сек. Это много. Попытки поймать грот-брам-стаксель были воистину героическими. На шпрингель-вант-пертах (в простонародье – швиц-сарвеня) заранее расставили пятерых кадетов. Ниралом сдернули парус по штагу и его начало ветром полоскать. Схватить невозможно. Нижнего кадета от падения, когда его стряхнуло хлопком паруса, удержала только страховка. И каждый раз парус его стряхивал, а верхние кадеты не могли ничем помочь. Видя, что гитов шкотового угла начал трещать и вот-вот порвется, на помощь поднялся Андросов с концом, а я побежал на мост и попросил срочно увалиться, иначе с оборванным гитовым останемся без паруса. Подвернули под ветер, парус тут же прижало к вантам, где его наконец-то укротили. Кадетам досталось. Несколько шапок улетели, но всё обошлось. Этот шквал превратился в шторм и бушевал пару часов. На бушприте успели убрать косые, но с большим трудом. Дошло даже до того, чтобы уже на убранном мидель-кливере предотвратить выхлестывание шкота с летающим от ветра блоком, мне пришлось этот шкот взять на стопор! В этот момент бушпритная команда навалилась на парус и прижала его к пертам вместе со шкотом.

Мыс Пилар.Вход в Магелланов пролив от Тихого океана

Вечером около 22-х обрасопились круче и пошли вдоль последнего острова Огненной Земли, заканчивающегося мысом Пилар, прикрывающем с запада вход в Магелланов пролив. Хорошо была видна противоположная сторона Магелланова пролива – материковая. Но, пока я добежал за камерой, её уже скрыло в дымке. Мыс Пилар очень красив своей мрачностью. К нему примыкают заснеженные горные кручи. Ландшафт, прямо-таки лунный. Низкие темные облака. За мысом проглядывается гладь пролива. Недаром, Магелланов пролив и сейчас активно используется в судовождении. Наши координаты: 52 и 74, 40. Т.е., прямо напротив входа в этот пролив. Вообще-то, когда уйдем из этого района, надо на мосту взять почитать лоцию. Похлеще романов Стивенсона. Столько истории только в одних названиях.

04.12.03. Бег, комплекс, вода, которая уже 8 градусов. Зыбь, берегов не видно. Давление здесь по-моему вечно низкое, около 748 мм. Покачивает с боку на бок, но замечать это некогда. Вчера до первого часа смотрел «Рокки-2» – вполне спортивный фильм со Сталлоне. Хороший артист. Думал, не встану. Однако в 5.30 был на палубе. Я и сахалинская. И дикие кадеты из 3-й вахты. Что меня всегда забавляет – это их отваливающиеся рты, когда видят меня, всё еще стройного в одних плавках под потоком воды.

Днём начал перешивать новую контр-бизань. Выкроил новый серп по задней шкаторине и вырезал его новым электрорезаком. Перед этим вынес на палубу со второй вахтой. Расстелил заднюю кромку – оценил новую кривизну. Но с укорачиванием по передней шкаторине пришлось повозиться. Распорол и полностью снял усиления шкотового угла. А заодно, и нижнего галсового. Разобрал огон на синтетическом лик-тросе по предней. По нижней лик-трос трогать не стал. Там стальной трос – его не переплетешь, слишком короткие концы. Сделал более крутой серп. Пузо паруса немного сместится, но это большой роли не сыграет. Важно, чтобы ушла диагональ из-за излишней длины передней шкаторины. Но до конца дня так этот галсовый угол и не довел. Не дает покоя новое положение оковки. Я думаю, что надо поднять от гика огон на 8-10 см. Боцман мачты уперся на 5-ти см. Так и оставил это дело до следующего дня. Пыталась помогать Вероника, но толку от нее мало. Отправлю её к боциману – у того постоянная возня с веревками.

Идём на север, вдоль берегов Южной Америки. 51 гр. и 75 гр. – наше место. До Вальпараисо 1200 миль. От Стенли прошли уже более тысячи. От Владивостока 29400.

05.12.03. Поднялся, как всегда в пять часов. И сразу понял, что бега не получится. Крен на левый борт, колени упираются в переборку и подбрасывает время от времени – невесомость с ускорением. Посмотрел в люмик – с гребней волн летит пена – значит ветер больше 20-ти м/сек. Приличная волна и время от времени лупит в борт с пролетарской ненавистью. Закрыл люмик на броневую крышку.

Вырезал новый серп по нижней шкаторине контр-бизани. Появился корреспондент НТВ С телекамерой. Пришлось для него еще что-то отрезать электрорезаком и пришивать на машине для съёмки. Потом всё отпарывать. Переплёл огон лик-троса по передней шкаторине. С большим трудом пришил подшиву со стальным лик-тросом к кромке нижней шкаторины.

Вся моя работа периодически прерывалась авралами. На первом поставили марселя, после грот с фоком, затем брамселя и брам-стакселя. И тут же легли ватервейсом на воду. Крен до 25-ти градусов. Ветер 14-15 м/сек. На порывах кладёт, но реи пока до воды не доставали. Причина крена не только в сильном ветре, но и в отсутствии у нас запасов топлива и воды. Судно, несмотря на принятый балласт в танки – полегчало почти на 500 тонн. И валяет нас с боку на бок по этой причине тоже. Конечно, и вода, и топливо у нас есть, но в небольшом количестве. С брамселями и брам-стакселями папа, конечно, поспешил. Через час убрали. Вечером только упал в свой «окоп» (крен от стенки – упираться не во что. Поэтому, вылет с койки ограничивают две диванные подушки – получился такой окопчик) – как папа объявил свой традиционный вечерний аврал. Убрали верхние марселя.

В парусной появлялся бразилец Вася. Вид у него неважный. Хотя он и рассказывал, что занимался парусным спортом на олимпийском классе «Солинг». Но видно, что качку он не уважает. Отправил его отлёживаться. В парусной у меня какой-то разгром. В центре лежит растерзанная бизань. По правому борту лежит неупакованный в чехол фок. На новых полках и верстаках какой-то хлам, флаги, концы. Мысль – вот закончу с бизанью…

Южная широта понемногу уменьшается. Вышли из «бушующих пятидесятых» в сороковые. По западной долготе 76 градусов. В сутки проходим 120-140 миль. Давно уже нет попутного ветра.

06.12.03. В полшестого вышел на палубу. По сравнению с более южными широтами утром стало заметно темнее. Раньше в 4 утра уже светло, и так до 23-х часов. Своего рода белые ночи. Мыс Пилар у Магелланова пролива проходили как раз в это время. Видимость позволяла снимать камерой. Волна не очень большая, хотя и качает. Крен около 20-ти градусов. Палуба большей частью мокрая – периодические дождевые шквальные тучки. Пробежал 9 кругов, постоянно придерживаясь за штормовые леера. На 10-м круге крен еще больше увеличился и бегать не стало возможным. Даже мадам куда-то испарилась. Но комплекс отмахал, придерживаясь, как балерина за штормовой леер и вылил на себя три ведра. Вода с каждым днём всё теплее. У мыса Горн она была 7 градусов, вчера на 50-й широте уже 10, а сегодня – по объявлению все 13! Да и чувствуется, что вода холодная, но не ледяная. Жить – хорошо!

Весь день работа с бизанью. Выбрал себе в помощники боцмана бизани Дюкова. Поручил ему обшивание галсового угла. Сам пришил на заднюю шкаторину строп-ленту по всей длине. Сломал 4 иглы. А что будет, когда начну пришивать подшиву из 4-х слоев тяжелого дакрона. Иглы ломаются на боутах (усиления углов). Каждый боут – это пласт из листов дакрона, постепенно сходящих на нет. В каждом таком пироге 8 листов плюс 4 листа обшивы – вот и попробуй прошить всё это на моей машине. Это у Тадеуша фирменные «Адлеры» с выносом руки на полтора метра. Сшивай, хоть фанеру. А здесь – мучений не меряно. Как бы не пришлось вручную с гардаманом, да дрелью колготиться.

Весь день идём под брамселями с диким креном. Это тоже влияет на мою работу. Крен на правый борт и парус постоянно тянет со стола вбок. Игла изгибается за тканью и ломается. Наше место 46 и 76 гр. Заметно потеплело (до 10-ти градусов). Погода мрачная, но жить можно.

07.12.03. Поднялся как обычно. Мотает из стороны в сторону. Посмотрел в люм –море серое, мрачное. Заметно темнее по сравнению с южными широтами. Бега не получится. Переместился на диван, но так и не заснул. Воскресенье. Дни недели здесь для нас никакой роли не имеют. О том, что воскресенье, узнаем по завтраку – вместо чая какао с сыром (противное и то, и то). По понедельникам – холодная картошка с селёдкой – много лет традиционное блюдо (очень даже ничего!). Так что, это основные ориентиры дней недели. На планерке не было юной леди из Польши. Поскользнулась в бане и упала. (Сразу вспомнил своё жуткое падение в какой-то сауне, когда с Шадруновым отмечали мой приход. С нескользящих ступеней наступил на пол и нога поехала неожиданно – попробуй, удержись!). Но всё с Вероникой обошлось – появилась на кофе-тайме.

Продолжили с Дюковым борьбу с бизанью. Перед этим модернизировали парусную. От швейной машины к верстаку проложили снятую ранее полированную дверь, оставшуюся от ремонта кубриков. Получился настил, на котором можно разместить часть паруса для подачи к машине. Он же – удобный стол для работы с углами. Дюков делал галсовый угол. Я же – доделал шкотовый – сопряжение оковки с серпом задней шкаторины. Затем взялся за подшиву этого серпа. (Подшива – это сложенный вчетверо продольный узкий элемент, охватывающий кромку паруса с лик-тросом). Для начала нашил строп-ленту. И сразу полетели иглы. Только на подшиву ушла пачка. Тут снова прибыли корреспонденты НТВ с телекамерой и микрофонами. Интервью, как бывший подводник стал парусным мастером. Что-то я им наплёл (но только, правду, конечно) и заодно победил часть подшивы. Что уж у прессы получится – не знаю, но надеюсь 90% вырежут. А остальное забракует редактор.

Так или иначе, а подшива потребовала немалого терпения. Бедная машина «Минерва» с какой-то ткацкой фабрики, ранее шившая безобидные брюки, да может быть пальто, теперь вынуждена пробивать 12 слоев дакрона. Наверное, внутри вопит от возмущения. Её когда-то, выменяли на новый «Зингер», поставленный с судном при постройке. «Зингер» – это конечно, фирма, но только для дамских штучек. После 11-й сломанной иглы, разобрал челнок, заново всё отрегулировал и продолжил. В общем, мороки много. Но чувствую жабрами, что парус получается.

Вечером, вдруг, событие! Радист Лёня принёс мне письмо от Шадрунова по спутниковому интернету. Посредством Хованца В.А. – одного из замов ректора по научной работе. Это замечательное письмо от Володи Шадрунова просто необходимо привести полностью:

От: «Хованец Вит. Анат.»
Кому: «STS Nadezda»

Отправлено: 8 декабря 2003 г. 2:41 (Получил 07.12.2003 г.! – моё прим).

Тема: письмо на ПУС «Надежда» для Абрамова Н.А.

From: В.А. Шадрунов

Subject: письмо на ПУС «Надежда» для Абрамова Н.А.

«Уважаемый Виталий Анатольевич! Рад воспользоваться представленной Вами возможностью написать своему другу на «Надежду» письмо. Прошу передать парусному мастеру ПУС «Надежда» Абрамову Николаю письмо следующего содержания:

Дорогой Коля! Все мы внимательно следим за вашим плаванием, отмечая на карте место вашего пребывания в Мировом Океане. Поздравляем вас сердечно с завершением прохода мыса Горн, о чем я узнал как из интернета по ежедневным радиограммам вашего капитана, так и из репортажа по НТВ Б. Кольцова и из полученной мною сегодня телеграммы от тебя. Как и обещал, для того, чтобы у вас всё было благополучно, накануне я поставил свечу в Морском Никольском соборе Санкт-Петербурга – туда, где ставят свечи за Здравие у иконы святителя Николая Чудотворца. Размер свечи такой, что она будет гореть, пока вы будете в сложных широтах. Кроме того, в воскресенье перед 1 декабря мы с Евсиковым были в Ямских банях и допоздна желали вам благополучия и нужного количества футов под ваш киль. Так что, поддержка небес вам обеспечена.

Прочёл в интернете целую повесть о тебе, написанную вашим судовым летописцем Иваном Егорычевым. Спасибо ему большое! Теперь всё человечество из всемирной паутины знает о Парусных Дел Мастере Николае Абрамове.

Получил от твоей дочи Маши, которая, наконец-то починила свой компьютер, обстоятельное письмо из Владивостока об её девичьем житье-бытье. О том, что она хочет стать специалистом по связям с общественностью или по рекламе, но сожалеет, заблуждаясь, что мало ВУЗов готовит подобных спецов. В частности в Балтийском Университете, бывшем военмехе, где заведует кафедрой наш общий знакомый Б. Исаев – на такие специальности обучают. Еще она сожалеет, что ничего не прочла о С-Петербурге перед тем, как сюда этим летом приехать. Теперь, когда они в школе изучают какие-то исторические события, Маша сокрушается, что ходила здесь без осознания величия мест.

Теперь о наших общих друзьях-товарищах. В августе у меня гостил К. Сидоров из Москвы. Все детали твоего плавания были с ним тщательно обсуждены. Он, как и ты, пребывает в прекрасной физической форме, приезжал с очередной подругой. А вот мы с В. Евсиковым продолжаем крупнеть. Уже более ста литров воды выталкивает каждый при погружении в бассейн, но не в плавательный, а в банный. Приймаки стали дедами. Внучке 10 месяцев. Николай сменил службу на работу в Рубине, чем весьма доволен. Недавно летал на Камчатку в командировку. Только ему позвонил, он тебе передает большой привет. Отчудил на старости лет Валерий Федосеевич. Ушел в море на АПЛ для испытания изделий, которые они разрабатывали в своем НИИ. Перед этим ему пришлось пройти и медкомиссию, и сдать фактические зачеты по легководолазной подготовке, в частности пролезать в снаряжении через торпедный аппарат. Это тебе легко сделать, а нам неподготовленным, весьма непросто. Гоша Лопаткин, начальник цеха разлива завода Шампанских вин, написал письмо Президенту РФ по поводу наших северных пенсий. Оно начиналось словами: «Товарищ Верховный Главнокомандующий, Вы ведь тоже офицер и обязаны, как Гарант Конституции нам помогать, Вы должны наказать военкома Санкт-Петербурга, который не выплачивает нам северные пенсии». Мы письмо подписали и сейчас ждем на него ответа. Позвонил сейчас Гоше, он сначала долго жаловался на тяжелую жизнь, потом долго ругал власти, только потом, когда я с трудом в его речь прорвался и рассказал про тебя, он передал тебе привет и загордился тем, что с тобой ел одну кашу. Интересовался тобой и г-н Зорохов, судёнышко которого перекупила солидная фирма, оно исчезло с Невы куда-то в ремонт. Помнит наш разговор. Жизнь наша здесь, на твердой земле, Колюня, ежедневно и ежечасно посвящена только попыткам заработать денег. Иногда это получается, иногда очень, а иногда и не очень. Иногда этот процесс приносит удовлетворение, иногда разочарование. А в общем, это игра такая – жить и работать. Кстати, в последнее время удалось и отдохнуть. В бархатный сезон мы с женой побывали в санатории на берегу Черного моря. Как раз, тогда ты мне на автоответчик наговорил сообщение с Канарских островов. Вот такие, у нас тут мелкие радости. Сын мой, Володя, недавно вернулся из отпуска, который он проводил в Китае. Пекин, Шанхай, Гонконг, где, кстати, вы вскорости будете. Сказочные впечатления, но с твоими впечатлениями, конечно же, ничто сравниться не может. Только Тур Хейердал, да Юрий Сенкевич, которых уже нет в живых. Остался один Фёдор Конюхов, да ты, Колюня. А мы все, с кем ты провел главные годы своей молодости, горды, что ты у нас есть. Вот на этом я и закончу письмо и испытания доброты того, кто обещал его тебе передать. Желаю удачи, и, чтобы ветра уже Тихого океана, а только его вам осталось преодолеть до дома, не порвали твои паруса.

В.Шадрунов 08.12.2003 г.»

Вот такое, уникальное, бесподобное письмо. Нашей дружбе с Володей Шадруновым через пару лет (в 2006 году) исполнится 40 лет. Есть ли у кого еще, такой надежный товарищ? А у меня есть. Я его дружбой дорожу и горжусь. Спасибо Володя!

08.12.03. Кстати, обратили внимание, что это письмо было отправлено 8 декабря, т.е. сегодня, а получено вчера – 7-го. Вот такой временной парадокс.

Встал как обычно. А полшестого на палубе, где еще достаточно сумеречно. Идём под всеми парусами, кроме бом-брамелей и бом-брам-стакселей. Ход вполне приличный около 9-ти узлов. Слегка покачивает. Бег, комплекс, вода. На сей раз – из шланга, которым Джон (партийная кличка) Сафонов поливал палубу. Вода с 6-ти метров глубины (приемный кингстон). Холодная, но вполне терпимая.

Утром добавили парусов, привелись и пошли быстрее. До Вальпараисо 460 миль. Почти, как пересечь Японское море. Суточный пробег – не слабый, что-то около 200 миль. Покидаем зону «ревущих сороковых». Место 40,15 и 75,10 гр. Как-то жаль. Впереди Тихий океан, который надо пройти поперёк и при этом на Вы – это утешает. С пресной водой – напряженка. Душ будут включать на один час после работы.

Весь день – продолжение борьбы с бизанью и швейной машиной, которая теперь ломает иголки одну за другой. Очень трудно прошиваются шкаторины в местах боутов. Пришлось заменить челнок, но толку не очень много. Игл 21-го номера осталось всего несколько штук. Они являются лучшими из всех других номеров для нашей изнеможденной машины. Доверил Дюкову прошить на машине шов. Он через какое-то время сломал иглу №21, поставил 20-й номер и намучился с ней изрядно. Шов ужасный. Я уже после сообразил, что шьёт он шкаторину нижнюю, которая будет на виду и, чего доброго будут думать, что это моя работа. Отобрал машину и закончил шкаторину уже сам хорошей иглой.

Володе Шадрунову дал телеграмму, что письмо его мною получено, тронут, признателен. Именно так.

Вечером папа затянул с авралом. Всегда на ночь убирает только верхние паруса. Сейчас убирали все прямые до полуночи. После смотрел по видео фильм об истории русского флота, слегка поцапался с электриком Витей (я какую-то реплику по ходу фильма, Витя влез с замечанием, что много разговоров. Меня это задело – и так разговорчивостью не отличаюсь. А в общем-то, не стоило внимания). Еще раньше записывал свои кассеты с видео на диск. И надо же было попасться бракованной кассете. Целый день съемок в Рио пропал. Это, когда мы с Зиной сидели на пляже, а потом ходили в зоопарк. Хорошо, что записался океанский прибой на пляже. Но нет худа без добра. Перешел на съемки камерой в системе PAL, вместо ужасной японской NTSC. Изображение лучше. Но, вообще-то странно. Камера японская, телевизор чисто японский мультисистемный (карманный), а изображение при переписывании с камеры – сжатое по вертикали. Т.е. все фигуры получаются чисто в японском стиле – приземистые и коротконогие. Посмотрим позже, как будет на нормальном ТВ.

09.12.03. Поднялся с каким-то трудом. Но, встал, потому, что подумал, если утренний свой тест не отработаю – настроение испортится. Тестом я стал называть весь свой утренний комплекс – бег, разминку и обливание. Тест прошел, значит жив. Вода уже 17 градусов – обыкновенная. Все наши места, где можно умыться – закрыты. Пришлось обтираться мокрым полотенцем. Экономим воду. Но лично у меня глубокие сомнения в её эффективности. Вся экономия свелась к закрытию на замок нашего душа и прачечной. Т.е. козлами отпущения назначили опять-таки палубную команду. Мотористы в машине всегда себе воду найдут. Те, кто на расходе воды и не почувствуют, что где-то её экономят. А главный расход понятно где: камбуз, где вода льётся весь день и мойки в раздаточных – то же самое. И, наверное – душевые поваров, т.к. народу там проживает много. Большую прачечную закрыли. Но не думаю, что кастелянша Лена стирала там каждый день. Воду, уж если экономить, надо куда как более жесткими методами. Я прошел мощную школу борьбы в подводном флоте с утечками воды и знаю эту проблему досконально. Но – опыт не востребован. Авось доплывём.

Весь день работа с бизанью. Всё, что можно сделать машиной – сделано. Остальное вручную. Это усиление строп-лентой углов и обшивка их кожей, а также прилегающих шкаторин. Всё это делается электродрелью и иглой. Вместе со мной Дюков и Вероника. Но локоть, который она ушибла в бане, еще болит и работник из неё слабый, хотя и старательный. Но, так или иначе, дело движется. С определенным трудом запрессовал люверсы задней шкаторины для горденей. Люверсы фирменные, а приспособления для них – матрица и пуансон – самодельные. К тому же, их положено давить прессом, а я использую молоток. Здесь же пришлось применить и кувалду.

Папа взял нехорошую привычку проводить вечерние авралы всё позднее. Из-за этого я не высыпаюсь, т.к. днём адмиральского часа не хватает, да и он не всегда есть. До Вальпараисо осталось 240 миль. От Владивостока прошли 30330 миль, от Фолклендов – 2000.

10.12.03. Проснулся как всегда, но в люмике темно, откинулся и проспал. Но успел до общего подъема отработать свой тест по сокращенной программе. Вода уже 18 градусов, т.е. просто прохладная. Весь день шил шкаторины и фаловый угол. Вручную. Машина рвёт нить и всё. Со шкотовым углом до кофе-тайма возился Дюков Алексей, но потом его вызвали срезать штормовой стаксель и вязать основной. Вероники не было, у неё локоть разболелся, да и толку от неё мало. Так что – в одиночку. Но, рано или поздно, заднюю шкаторину закончил и к концу дня весь фаловый угол, в т.ч. и кожу пришил на место. К Дюкову я отношусь с симпатией, хотя иногда мы всерьёз ругаемся по каким-то такелажным вопросам. Мне нравится, что он способен быстро отходить от обид и понимает шутки. Мало ли, что бывает. Иногда сгоряча ляпнешь что-нибудь в сердцах и если человек обидчивый и злопамятный, то сливай воду – туши свет. В этом плане мне не повезло с моим соседом по каюте. Как-то рано утром я хлопнул каютной дверью, не подумав, что тот спит рядом с ней. Через пару дней обратил внимание, что со мной вроде как не разговаривает: «Ты, чего?» – Отвечает, что спать не дал. Вот тебе раз. Ну и сказал бы сразу. Извинился, но холодок прополз. Это было в самом начале рейса. Знать бы, что он такой обидчивый с повышенным самомнением – сразу провести дистанцию. Молчать я умею. А так – лишь бы худой мир.

Вечером папа объявил собрание экипажа (наконец-то, без курсантов). На котором объявил, что больше в загранрейсах мы получать валюту не будем, т.к. по этому поводу еще до выхода в рейс вышел какой-то закон. Т.е. эта валюта, якобы, не облагалась налогом. Теперь она будет в рублях, с которых возьмут тот самый налог. И эти рубли будут присоединены к береговой зарплате. Каким образом превратить её в валюту – личное дело каждого. Вот так. Мы в рейсе. Зарплата лежит где-то за 30 тысяч миль. Как утешение – сказал, что изучается вопрос возможности передачи нам с оказией на Таити карточки Виза, для пользования ими через банкоматы. Думаю, что это просто отговорка. Оформление этой карты совсем не простое дело. Для этого должен быть открыт какой-то счет, оплачена эта карта, всякие личные росписи в банковских бумагах и т.п. Общий шок. За два месяца нам уже должны. И оставшиеся 4 месяца – пролетают. То, что я планировал как-то накопить – пошло прахом. Недаром, в районе Магелланова пролива папа зачитал телеграмму от Седых В.И., в которой про увеличение зарплаты экипажу в два раза. Я по этому поводу поделился с кем-то, что это неспроста. Где-то, убудет. И оказался прав. Конечно, если морскую валюту прибавить к рублям, то так оно и будет. А в каботаже, где инвалюты не положено? (На «Палладе», почему-то, положено). Вот так. И думай теперь, что делать с 300-ми оставшимися долларами. То ли их в носок завязать и зубы на полку и не думать ни о каких подарках, сувенирах и т.п. И так мысль все время зудит – надо всем что-то привезти на память из этого путешествия и накопить что-то. В общем, просто умба-юмба, какая-то…

3.3. Чили. Сантьяго. Вальпараисо 

Чили, Сантьяго

11.12.03. Утром отбегал, тест выполнил. Небо, как никогда чистое и звёздное. Южный Крест высоко над горизонтом, но уже своим ромбом лёг горизонтально. В более южных широтах он своей широкой частью смотрит вниз. А на Филиппинах, я помню, он узкой частью ромба смотрел вниз. Всё правильно. Ведь Большая Медведица, которой теперь и не видно – по мере нашего движения к югу – всё более задирает свою рукоять вертикально. То же самое и с Южным Крестом. Хорошо видно созвездие Центавра со своими двумя яркими навигационными звёздами Альфа и Проксима. Рядом просматривается большое созвездие Корабль и его составляющие – Парус и Корма. Очень жаль, что на «Пульсаре» затерялась моя книжка «В звёздных лабиринтах». Очень бы сейчас пригодилась. Бег мой начался в сплошной темноте. Зато хорошо были видны те самые созвездия, не загороженные парусами и огни берега. Это город Вальпараисо.

Чили,Вальпараисо

Чили,Вальпараисо

В 8 часов взяли лоцмана и пошли на швартовку в порт. Всю ночь нас доставала крупная зыбь. Баржу валяло с боку на бок, как Ваньку-встаньку. Это отголоски далёкого шторма у мыса Горн. Нам очень сильно повезло, что мы прошли Горн в промежутке между мощными штормами с высотой волны по карте погоды в 7-10 метров. Отголоски штормовой погоды перед прохождением мыса не дали нам возможности ошвартоваться в порту Стенли. И достали нас крупнейшей зыбью даже здесь в порту Вальпараисо. От неё не спасал даже волнолом, ограждающий причалы. Всю швартовку и после продолжалось это плавное вздымание вверх-вниз. Рядом стояли контейнеровозы и какой-то здоровяк типа рыбацкой плавбазы. Их тоже поднимало-опускало. Порт закрытый, с охраной и практически в центре города… Хотя, что здесь называть центром – не очень ясно. Город растянут вдоль береговой черты на много км. Видны несколько красивых больших пляжей. От стоянки «Надежды» идут вдоль три-четыре улицы. Сразу за ними подъем в гору, на которой налеплены дома и домишки в каком-то хаотичном порядке. Но по внешнему виду на фавелы это никак не похоже. Скорее всего, это небольшие коттеджи. И так по всей панораме города, на сколько глаз хватит. Справа от нас в гору ведет фуникулёр. Вагоны его на треугольных рамах. Местность вокруг очень живописная, застроенная массой небольших домиков. Но некоторые из них – настоящие виллы.

В 10 утра – уже моя вахта у трапа. Два часа пролетели незаметно, и после обеда отправился в город со спокойной душой, глубоко наплевав на дежурную свою мачту. Так что во всем есть своё преимущество. Моё время на трапе – рано утром и поздно вечером. Весь день свободен.

В город, как всегда пошли наобум, куда глаза глядят. И конечно, не по той дороге. Направились по прибрежной пальмовой аллее. Очень красивой и ухоженной, со множеством непонятных нам памятников. Мы – это супруги Тишкины и мы с Дюковым. Попытались найти обменный пункт. Спросили в каком-то офисе. Нам что-то долго объясняли, но выяснилось, что всё это есть в районе порта. И по улицам, выше прибрежных, мы пошли обратно. Действительно, рядом с портом нашли и обменник и большой супермаркет. В супермаркете весь первый этаж – сплошной гастроном. Очень много фруктов самых разных и всё это недорого. Сейчас в декабре – здесь лето (примерно наш июнь), т.е. всё, что положено к этому сроку уже созрело – клубника, прочие ягоды и в т.ч. дыни, арбузы и т.д. Тишкины что-то покупали, я просто смотрел. Деньги еще не менял. Да и покупать что-то фруктовое – нет смысла. Ближе к концу дня поменял 50 долларов и позвонил в Курск. Там поздняя ночь, но переговорил и с мамой и с папой. Во Владивосток не дозвонился.

12.12.03. С утра экскурсия в столицу Чили – Сантьяго. Утром договаривались с докторшей Таней о пробежке по суше. Но ночью толком заснуть не удалось. Прямо напротив моей каюты кранец из двух гигантских автопокрышек. Проснулся ночью от дикого визга и скрипа. Это на океанской зыби борт тёрся об этот самый кранец. Пытался как-то приспособиться, но только под утро отрубился от этого душераздирающего рёва. В 6 утра Татьяна вышла на палубу – меня нет. Зашла в каюту, убедилась, что я не поднимаюсь, и тоже ушла досыпать. Днём, конечно, много пришлось выслушать о совершенном подвиге раннего подъема, никем не оценённого. В общем, индульгенция её до конца рейса.

В 9 утра погрузились в автобусы, довольно удобные, но без кондиционера. Мне волею случая, не без помощи Валентина Степановича (учебный помощник) досталось переднее левое сиденье (за водителем) и больше никто не подсел – так и ехал один. Некоторое время со мной сидел экскурсовод – средних лет чилиец, почти хорошо говорящий по-русски (учился в Запорожье в 76 году). Всю экскурсию рассказывать нет смысла. Город, конечно, большой (что-то 6 млн). С одной стороны он огорожен горным хребтом (Анды) – с великолепными заснеженными вершинами. Эти горы обеспечивают весь город водой, которая поступает в него под естественным напором. Воды здесь вполне хватает и это в Латинской Америке весьма весомо. Первая остановка была зачем-то у ипподрома, к которому больше часу продирались через пробки. Лучше бы это время провели в центре города. А на этом ипподроме нас даже не подпустили к полю, на котором где-то вдали бегали лошади и зачем нас сюда везли, так и осталось загадкой.

Гора Сан Кристобаль. Статуя Святой Девы Марии

Затем мы поехали к деве Марии, которая подобно Христу в Рио, также стоит на вершине отдельной остроносой горы Сан-Кристобаль на высоте около 860 метров (в Рио – это гора Карвокадо 710 м). Сам монумент вместе с постаментом – 22 метра. Наши автобусы, чуть было не пустили на дорогу, ведущую к вершине – не заплачено. Но экскурсоводы сумели решить этот вопрос, и мы подъехали наверх. Затем по лестнице поднялись к статуе. Снимать её из-за солнца за её головой было невозможно. Но вид сверху на весь город великолепный. Прямо с высоты того самого птичьего полета. Но, уже, как обычно, на всё про всё 20-25 минут (надо же было его потратить на дурацкий ипподром!). На этом бегу, даже на полсекунды не заскочил в сувенирный магазин на вершине. Так и остался без чего-либо памятного о Сантьяго. Съехали с горы вниз, где был устроен некий привал. Раздали по два бутерброда и банке воды. Кадеты вели себя как стая – наглые и сильные впереди, кто поскромнее – в хвосте.

Площадь Плаза де Армас (Оружейная площадь)

Затем нас привезли в центр города к прямоугольной площади, которая называется площадью Оружия. Здесь отказала моя камера (перестала срабатывать кнопка пуска). Этот дефект был и раньше, но потом он как-то сам по себе устранился. И вот снова. Надо было взять вторую, лежала бы в автобусе – но кто же предполагал? Остался без агрегатов. Фотоаппарат «Коника» остался у Зины, которая так и не купила батарейки к своему. Был еще «Олимпус», но без плёнки. В самонадеянности – не купил про запас. Придется брать пленку у Воронина Г.А. – одного из рукпраков. У него тоже начались проблемы с батареей и он снимал только самое-самое.

Площадь Оружия или Плаза де Армас. Сейчас вся площадь в ёлках и забавных гигантских игрушках. Чили готовится к Рождеству – своему главному католическому празднику…

Плаза де Армас – главная площадь Сантьяго, это место рождения города. А основал его испанский конкистадор Педро де Вальдивия в 1541 году, памятник которому украшает площадь. Первое поселение практически полностью было разрушено храбрыми и свободолюбивыми арауканами (племенами индейцев), которые более двухсот лет вели войну с испанцами, пока в 1773-м году Испания не признала их независимость, хотя бы, в определенных пределах. Первоначально площадь использовалась испанцами как склад оружия.  (Плаза де Армас в буквальном переводе означает «Площадь для оружия»), отсюда и название. По периметру площадь окружают здания, возведенные в XVII – IXX веках, среди них такие как Дом губернаторов, Муниципалитет, здание Королевской Аудиенции, где сейчас находится Национальный Исторический музей, Кафедральный Собор – самый большой в Чили.

Отсюда переехали к дворцу Ла-Монеда. Это великолепный дворцовый ансамбль, который занимает целый квартал. Дворец был построен  в 1784-1785 гг. по проекту итальянского архитектора Хоакина Тоески как монетный двор, (отсюда и название Ла Монеда – по-испански – монета), который размещался в здании в  1814-1929 гг. С 1845-го года дворец стал использоваться еще и как резиденция президента, а с 1930-го года он стал официальной резиденцией президента Чили.

У памятника Сальвадору Альенде

11 сентября 1973 года здесь во время военного переворота погиб президент Сальвадор Альенде, а дворец был частично разрушен. Тогда показывали по телевизору, как с воздуха Ла-Монаде обстреливали ракетами самолеты. Перед Дворцом площадь Конституции, с другой стороны тоже большая с новогодней ёлкой. Именно с этой стороны заходили в атаку самолеты. На этой же площади, ближе к зданию МИД стоит памятник Сальвадору Альенде – из гранита во весь рост. Памятники в Чили ставятся всем президентам. Нет только Пиночету.

Сантьяго. Дворец Ла Монеда

Мы прошли по площади мимо  памятника Альенде к арке – входу во дворец Ла Монеда. Подождали, когда сменится караул. Зрелище – даже очень впечатляющее! И видеокамеры, как нарочно, нет. И Воронин где-то запал. Я даже про фотоаппарат забыл. Прошли через арку в первый внутренний двор дворца. При входе проверяли сумки. Во внутреннем дворе пушка, какой-то памятник – ничего особенного. За следующей внутренней аркой – тоже двор. В нём штук 20-30 рождественских ёлок от всяких государств, согласно табличкам. Фонтан в центре, перед ним тоже ёлка, как-то особо выделенная. Понять ничего невозможно. Все гиды куда-то делись. Вышли на другую сторону дворца, на площадь Конституции. Обогнули дворец, снова вернулись к памятнику Сальвадору Альенде. Кадеты спрашивают, что, дескать, это за туз – о нем то и дело говорят. Я им отвечаю, что 30 лет назад, когда вас еще в прожектах ваших родителей не было, мы за этот дворец Ла Монеда, где кровь текла ручьями, переживали как за родную деревню Малаховку. Сальвадор – хоть и не тем путём пошел, но мужественный был человек, не бросивший своих соратников во время атак путчистов Пиночета и погибший здесь с автоматом в руках. Для кадетов, конечно, всё это пустые слова. Для нас – живая история нашего времени. Вот так.

По автобусам – домой. Рядом со мной снова сел наш гид. Мы с ним говорили о том, о сём. В основном: Пиночет, хоть и сволочь, но страну вытянул. Привлёк иностранный капитал, инвестиции. Экономический бум. Сальвадор – да, уважаемый человек, но не той дорогой пошел. Ленинский путь завёл его в тупик. А так, народ в Чили живёт неплохо. Это чувствуется. Много очень богатых, но о бедных не забывают. Основной отраслью промышленности в Чили является горнодобывающая (медь и др. металлы). Чили самый крупный экспортер меди в мире. Среди других отраслей промышленности – металлургия, сельское хозяйство, пищевая промышленность. Чили имеет давние винодельческие традиции. Благодаря своему уникальному географическому и климатическому положению здесь выращивают великолепный виноград, а чилийские вина котируются как одни из лучших в мире.

Памятник Бланко Encalada в Вальпараисо

Памятник Blanco Encalada в Вальпараисо

Вскоре приехали в курортный городок Винья-дель-Мар, основанный в конце IXX века. Это один из самых популярных чилийских курортов на Тихом океане. Здесь роскошные пляжи, шикарные гостиницы и много всяких развлечений. Собственно, это часть Вальпараисо (в буквальном переводе «Райская долина»). Время уже к вечернему чаю, поэтому на смотровую площадку нас не повезли. В 2003-м году Вальпараисо был признан историческим наследием ЮНЕСКО. Город имеет древнюю историю. Испанцы начали колонизацию Южной части Латинской Америки именно отсюда. Здесь впервые в 1536-м году высадился испанский конкистадор Диего де Альмагро. Это место оказалось очень удобным для создания порта. До открытия Панамского канала это был крупнейший порт, который имел огромное значение, как отправная точка перед проливом Магеллана и мысом Горн, он играл очень важную роль и активно развивался. С открытием Панамского канала в 20-х годах прошлого века, его статус понизился.

13.12.03. Несмотря на старпомовские угрозы объявить рабочий день – как-то обошлось. С утра пошел искать сувениры по заказу. Пришлось поменять еще 50 $. Искать сувениры не надо. Ряд лавок прямо напротив причала. Цены придурочные. Если Л.Н. достанется читать эти строчки – пусть прочтет: «Лёня! Достали меня поиски этой дряни для тебя до самых кишок! Чтоб твои доллары, переданные для этой цели – сгорели синим пламенем!»

Ходишь, как идиот – глаза разбегаются, всё одинаковое – состояние бреда. Кое-как выбрал какой-то хлам, брелки, футболки и прочую чушь. Вроде, какие-то деньги были в руках – как испарились.

До закрытия почты (суббота сегодня – работает до часу) успел отправить три открытки: Любе, домой и Шадрунову. Также, наконец-то дозвонился до Любы и сказал, какой сюрприз нам сделали, отменив валюту. С Валентином Степановичем (учебным помощником) зашли в супермаркет и не удержались – купили по DVD плейеру. Купились на цену, в три раза меньшую, чем у нас, да и фирма  Филлипс – качество проверенное. Перепробовали кучу разных дисков – всё идёт без замечаний, в т.ч. и фотографии с дисков. Это весьма ценно. Так что аппаратурой всяко разной обзавёлся. Осталось довезти.

С негнущимися ногами вернулись домой. На проходной стоит бразилец Вася, которого не пускает внутрь охранник. Вертит его пропуск, паспорт и не решается. Оказывается, Вася, проходя, что-то брякнул по-испански, которым он свободно владеет, как и английским и португальским. Охранник насторожился и Васю тормознул. В Чили ведется жесткая борьба с незаконной эмиграцией. У нас на борту постоянно присутствует вайчмэн – секьюрити, следящий за возможным проникновением на судно посторонних. Пришлось ходатайствовать за Васю и охранник, сравнив оба пропуска и видя, как я с Васей радушно поздоровался, конечно, открыл вход. А то бы долго еще разбирались.

В каюте стал разбираться с документами – где что лежит и вижу, что в записной книжке заложена чилийская банкнота в 10 тыс. песо (Примерно 17 $). Вот те раз! Я про неё и забыл. Значит надо идти в эти мерзкие лавки напротив и покупать всякий хлам, чтобы слить эти деньги. Иначе, куда их потом деть? Собрался – пошел. У трапа снова встретил бразильца Васю, который куда-то собрался. И мы пошли вместе. На выходе из порта встретили какого-то Васиного приятеля из местных и еще с нами увязался один нагловатый кадет. Только я направился в сторону киосков, как Вася замахал мне рукой – пойдём с нами. Присоединился, пошли в верхнюю часть города. Сели в фуникулёр. Здесь это не трамвайчики, а две кабины типа больших ящиков – человек на восемь, движущихся на треугольных платформах на колесах, которые катятся по рельсам. Угол подъема первого фуникулёра около 70-75 градусов (даже круче), длина участка 100-120 метров. Плата довольно дешевая – 120 песо (20 центов).

С грохотом и лязгом эта кабина покатилась вверх и вскоре мы вышли на верхней площадке. Фуникулёров, подобных этому в Вальпараисо 27 штук. Часть из них возрастом более 100 лет. Сверху открывается очень красивый вид на море и береговую черту. Очень чистые ухоженные улицы. Множество миниатюрных гостиниц с верандами. Вдоль улицы – небольшие коттеджи. Но, часто в доме только самый верхний этаж, а нижние прилеплены к склону горы и видны только сбоку. Прошли мимо красивой лютеранской церкви куда-то еще выше. Вдоль этой дороги, круто ведущей вверх, стоят не менее крутые машины: мерсы, вольво, альфа-ромео, бмв и др. Так что народ здесь обитает весьма состоятельный.

Через некоторое время спустились вниз на уже знакомые улицы. Сели в троллейбус, который останавливается в любом месте по взмаху руки. Внутри – такой же угробищный, как и у нас. Проехали пару остановок, вышли и на другом фуникулёре поднялись снова к верхним домам. Та же самая картина. Большой монастырь, но в современном стиле, без наворотов. Всё очень скомпоновано, чисто, опрятно. У всех домов небольшой сад из нескольких деревьев – персики, мандарины, сливы. Васин приятель через некоторое время с нами распрощался. Мы с ним слегка разговорились – оказывается он долгое время работал на «Эсмеральде» – 4-х мачтовой баркентине чилийских ВМС. Я ему рассказал, что в 1970-м году, до пиночетовского переворота, «Эсмеральда» приходила в Ленинград и я участвовал в её встрече.

Далее прошли втроем по какой-то улице, мимо монастыря. Вася с нами разговаривал по-английски, но и успевал со встречными поговорить по-испански. У Васи очень дружелюбное обращение, а народ здесь добродушный. Так что диалог иногда затягивался. На одной из улиц на склоне горы – Вася показал нам дом знаменитого чилийского поэта и писателя Пабло Неруды, который был другом президента Альенде. И когда, того свергли, умер от сердечного приступа.

Рано или поздно, с сумерками, мы спустились вниз по улице и зашли в какое-то кафе. Вася спросил, что мы будем есть. Я наотрез отказался, т.к. на одной из верхних улиц в сувенирной лаве потратил ту самую купюру. Осталось что-то около 4-х долл. Но Вася сказал, что возьмет себе и кадету по хот-догу, а мне чашку кофе. За разговором Вася сказал, что собирается из Владивостока поехать поездом в Иркутск на Байкал. Там у него живет русский родственник. После этого поедет в Новосибирск и оттуда с каими-то яхтсменами по рекам пойдет до Москвы на яхте. Надо было бы идти, да не с того-сего, разговор зашел о русской водке (видимо от российских Васиных планов). Начал эту тему кадет и предложил взять по 50 г. Мне совершенно этого не хотелось – денег своих мало, у Васи – наличных – тоже (где-то на горке я услыхал Васин монолог, что осталось последние пять долларов), и с кадетом – никакого желания (плавали – знаем). Этому чмыренку я и сказал об этом. Но тот заявил, что без проблем и у него есть «кусок». Сразу подумал, что если этот «кусок» – чилийская тысяча песо, то это грош на палочке. Однако, по просьбе Васи официант нам чего-то там налил. Когда начали собираться, не хватило 3-х тысяч песо (около 5-ти долларов). Пошли в ход и мои остатки и кадетская тысяча и всё равно, не хватило какой-то мелочи. И надо же мне было не одернуть этого кадета! Но Вася переговорил с официантом, тот улыбнулся, сказал – ноу проблем – и мы ушли. Но, ситуация мне не понравилась. Вася не знает, а я-то знаю, что на кадета куда не посмотри – вместо лица, только одно место. И действовать надо соответственно. Хорошо, что только действительно, мелочи не хватило и что эта ситуация не на родине. Вернулись в темноте. В моей каюте угостил Васю кофе.

14.12.03. С утра рабочий день. Как и всегда, на нашей барже – только для палубной команды. Всем остальным – свобода до 17.00. Отход в 18. На палубе бизани натянут новый тент с боковыми обвесами. Вчера здесь был банкет (собственно, для этой цели и изготавливался тент). Папа в этих делах неплохо разбирается. Установка по счастью, обошлась без меня. Здесь так: у кого что хранится, тот и устанавливает. Т.к. я был вроде ОТК при приемке тента, то на мне и вся возня с ним. До обеда мы с Андросовым разбирали и упаковывали этот тент. Какое-то чувство официанта – изволите прибраться! Да, от тента мне не избавиться, но затаил… И настроение испортилось. И наехал на третьего помощника Лёшу за его безобидную какую-то реплику. Лёша опешил, обиделся, но к концу отшвартовки помирились. Я ему сказал, чтобы он не обращал внимания. День был тяжелый. Погода хорошая, но приходится много времени проводить в парусной. В каюте бесконечные стрелялки, мочилки, угробищные песни и диван, по поводу которого есть договоренность, что в обед он в распоряжении жителя второго этажа, т.е. меня. Но вечно он занят телом соседа. Общаться с этим большим и вечно обиженным ребенком – сложно. Так что, в свою каюту я прихожу только на ночевку. Но однообразие обстановки, в той же парусной – тоже утомляет. Я уж не говорю о том, что дакрон это сплошная химия и кто знает, что может быть от его испарений. Особенно в тропиках. Система вентиляции работает достаточно хорошо, но дух иногда стоит очень характерный.

На момент отхода задул сильный отжимной ветер. Начали выбирать якорную цепь с левого борта и держать нос на продольном швартове. Конец этот надраился до звона и чудом не лопнул. Пару раз мы от него отскакивали, когда он начинал трещать. Корму нам поджимал буксир. На струю от его винтов слетелись чайки и пеликаны. Видимо с грунта поднимается этим потоком всякой для них снеди. Пеликаны здесь обитают в большом количестве. Засовывают голову со своим гигантским клювом в воду и что-то там высматривают. Тут же рядом суетится чайка, сидит рядом с клювом и ждет, может и ей что достанется. Иногда долбит пеликана в бок – дескать, давай живее. Пеликан в полёте похож на небольшого птеродактиля из известных фильмов. Но глаза у него добрые. А нижняя челюсть – просто кожаный мешок.

Рано или поздно, отдали швартовы и пошли. Только вышли в океан, тут же начало покачивать, ветер около 15 м/сек. Первый аврал – поставили косые. Через час – второй – поставили фок с гротом, все марселя и мидель-кливер. Накренились на правый борт почти до ватервейса. На мосту посмотрел ветер – 16-20 м/сек. С рекомендациями лезть бесполезно. Думаю про себя – через час будем убирать. Так и вышло. Убрали брам-стакселя и грот. Фок оставили. Понятно, что на ночь, при усиливающемся ветре, папа так не оставит. Не стал и устраиваться спать. Точно, через час аврал: убрать фок, мидель-кливер и контр-бизань. Крен и ветер – по палубе пройти невозможно. Отправился на бушприт – помогать увязывать мидель-кливер. На фока-рее сейчас проще, чем здесь на бушприте. С трудом дошел до кливера. Кое-как увязали. Ветер рвёт из рук. Вот и спрашивается – кому нужен такой подвиг? Убирать паруса надо сразу, раз явное усиление ветра, а не выцеживать по чуть-чуть. С моста оно как-то легко воспринимается. В общем, папа задрал всех своим «поставить – убрать». Такое впечатление, что для него это вроде компьютерной игрушки – нажал кнопку микрофона – поставилось. Нажал – убралось и укаталось. А то, что за всем этим живые, в общем-то люди – для папы – непроходные пешки. Этакий парусный паханок. Только всё это – очень серьёзные игрушки – до первого (тьфу, тьфу, тьфу) случая, избави господи! Соображать надо и отдавать себе отчет в махании шашкой. У писателя Станюковича много в книгах о парусной муштре. Но там иного и быть не могло. И работали на реях профессионалы – служивые по 25 лет. И всегда всё ставилось и убиралось вовремя. Да, сложно воспринимать мостовое самолюбование. Авралолюбитель…

Всю ночь валило на правый борт – верхние марселя на фоке и гроте делали свое дело. Тихий океан, однако!

3.4. Тихий океан. Острова Робинзона и Александра-Селькирка

15.12.03. Ни о какой пробежке и речи нет. Крен и ныряние со взлётом, то вниз, то вверх. По почерку видно, как всё это непросто. Сегодня понедельник. На завтрак традиционная картошка. Но селёдка к ней – дореволюционного посола – такая гадость! Хлеб уже давно, почему-то черствый. Всегда был свежий, приятно было есть и качество дерьма, которое периодически накрывали на стол – замещалось хлебом. Сейчас, с уходом Л.Н. всё изменилось. Палубной команде перестали выдавать сгущенку за вредность (никогда такого не было), о кофе, чае и пакете сока – даже говорить не приходится. Лёня как-то мне говорил о недовольстве капитана этой выдачей. Наверное, сейчас его внутренний мир успокоен. Вечерний чай стал однообразным, как тоска. 5-6 галет, тощих, как пассажирка Аня, синее молоко (дозировано) и зеленое неугрызаемое яблоко. Иногда пекут пирожки, но очень редко, да еще и с картошкой, которые я почему-то терпеть не могу. Еще реже – то же самое с повидлом. Раз в месяц, по-моему. Иногда, раз в две недели, булочка с каплями изюма. Последний раз никто есть не стал – непропеченное гольное тесто. С поваров требовать некому – они и творят, что хотят. На посту вместо Л.Н. личный друг капитана, поэтому наша песня спета. Мало того, что это, хотя и блатной, но бывший палубный матрос – что-то, всё-таки делал в палубной команде (изображал плотника). Теперь и этого нет. Не палубная команда, а какая-то шагреневая кожа. В общем, наплевать. Гурманом никогда не был. Кто там будет заведовать нашими желудками – папа или этот его ставленник, пусть морщат репу вдвоём.

С утра поставили фок и три косых. Море под 5-6 баллов. Бак периодически окатывает. Мне плеснуло неслабо на спину, когда заводил стопор наветренного галса на боканце. В 9 вечера папа объявил общее собрание. Т.е. экипаж, кадеты – снова все в аудиторию. Места всем нет – как селедки. Папа придет конечно не в 9, а позже (естественно, руководство не опаздывает – дела неподъемные тормозят). Пока мы тут попаримся, надышим поболее и слегка охренеем. Но ему надо довести информацию до всех сразу – и всё тут. А то, понимаешь, тем, да после этим… Метода доведения информации – еще та – тихим голосом только для первого ряда (в принципе верно, остальные напрягутся). Но, почему-то, у меня после его речей никакого подъёма не ощущается, а наоборот – в голове дельтаплан на фанерных крыльях – улететь бы куда подалее. На это совместное сборище не пошел.

В 11 вечера аврал. Убирать марселя, фок, грот. Фок взяли на гитовы и горденя с большим трудом. Ветер около 20-ти м/сек. Почему раньше это не сделать? Всё на этой барже взаимно: папа к нам – а мы к нему. Имеется ввиду взаимное наплевательство. Его развлекалово – поставить – убрать – уже в печенках. На мачте я его видел один раз. Папа с марсовой площадки пытался позвонить по сотовому. Подвиг века! Никакой системы в авралах. Ждешь – ждешь – нет аврала. Погода спокойная, ну вроде бы и не будет. Только отбой – и на тебе! И чем позже, тем лучше. А то, что рабочий день впереди и у народа глаза как у раков – переживут. Спасибо папа!

Злобность моя от усталости. Качка весь день в парусной выматывающая. Даже меня достала. Всё время надо за что-то держаться.

16.12.03. За ночь время перевели на 4-й часовой пояс, т.е. на один час назад. Хоть и час прибавили ко сну, но всё равно, еле заставил себя подняться на свой тест. Море бурное, но более ровное, чем вчера, бегать можно. Дама только мешается на перекрёстках, как обычно. В общем, пробежал половину, комплекс, вода. Вода уже обычная, не очень холодная.

Продолжение борьбы с углами контр-бизани. Усиление шкотового угла строп-лентой. Машина пробивает подушку боута, но рвёт нитку. Сломал еще одну дефицитную иглу № 21. Осталось всего две штуки и 20 штук № 20. Почему-то 21-й номер лучше работает. Вообще-то, для машины нужен шкив большего диаметра. Боцману грота Тройничу подарил на его 40 лет вымпел с плетенкой и банку пива.

Утром подошли к архипелагу Хуан-Фернандес. В его состав входят два знаменитых острова: остров Робинзон Крузо и остров Александр Селькирк. Первый всем известен по имени литературного героя Даниэля Дефо, в честь кого он и назван. А остров Александр Селькирк назван в честь прототипа Робинзона, английского моряка, действительно прожившего на необитаемом острове около 4-х лет.

Остров Робинзон Крузо – где-то на расстоянии 370 миль от Чили на 270 градусов. Довольно большой по площади, треугольной формы, весь в горах и лощинах, зелёный, очень красивый. Высота большой горы около тысячи метров. Прошли мы довольно близко с подветренной стороны. На подножье виден небольшой посёлок. Там сейчас проживает около тысячи жителей. Видел в бинокль вертолетную площадку. Сделал несколько фотографий и видеосъемок. Место историческое и в прямом и литературном смысле. Я думаю, что все в детстве читали и не раз эту замечательную книжку про Робинзона и Пятницу. По книжке, здесь он прожил 28 лет. Но насчет дикарей с соседних островов – преувеличено, т.к. соседний остров Александр Селькирк в 100 милях к западу и явно необитаемый, т.к. это голая скала гигантских размеров, чисто вулканического происхождения, высокая, с обрывистыми скальными берегами. Вершина её накрыта облаком и не видна. Растительности не видно. Большие расщелины, в которых иногда видны водопады. Вот таким предстал перед нами остров Селькирк уже к вечеру этого дня. Обогнули его с наветра, на траверзе увалились на бакштаг левого галса. Поставили все паруса. Глубины около острова почти сразу – один км. Очень красив с моря своей мрачной недоступностью. Прошли мимо разорванного кратера. Фантастическое зрелище – просто не оторваться.

Вечером были на приёме у капитана, в частности и по поводу дня рождения Тройнича. Хотя, однозначно, подоплёка в другом. Вчера никто из нас не был на собрании. Прощупывание настроений и это, наверное, правильно. Но, может, мне и кажется. Каждый всё воспринимает в силу своей испорченности. Так и я.

Аврала не было. Так и шли под всеми парусами всю ночь. Впервые.

17.12.03. Тест на жизнь: бег, комплекс, вода. Утром, видимо в последний раз попал в душ. Экономия воды. С 7 до 8 утра по расписанию – душ открыт. У того, кто вывесил это расписание не всё в порядке с логикой. Время завтрака и планёрки. Т.е. надо бы сократить на полчаса или раньше открывать. Но логикой на барже никого не проймёшь – все упёртые.

Домучили с Дюковым бизань. Всё-таки пришлось перешивать все три основных угла. Геннадий Антонович Воронин, один из руководителей практики принес мне свою кассету. Я её переписал, как продолжение своей. Мне нравится его комментарии при съемках и качество. Мои же съемки требуют сокращения и правки. Сейчас я пишу на кассеты и диски с двух камер. Одна в системе NTSC, другая в PAL., так что получится такая смесь, способная воспроизводиться только на мультисистемном телевизоре. Но сейчас, вроде бы все такие. Проблема с подключением DVD плейера. Нужен переходник для шнура от ТВ. Такая мелочь, а не попалась. Спросил у электромеханика Николая Юрьевича Лубнина – тот обещал что-нибудь придумать. Мой сосед сидит не отрываясь от компьютера за этими играми для дебилов. Сразу видно, что человек был лишен детских развлечений. Сейчас набирает. Я в каюте провожу минимум времени – утром умываюсь, после обеда – адмиральский час и спать около 9-10-ти вечера. Иначе от этих стрелялок голова повернется. Ну, да сам виноват. Надо было думать раньше. Хотя на нашей барже провидцем быть трудно.

Весь день идём в бакштаг. Ни одного аврала. Наконец, к концу дня брасопка на крутой галс. Капитана озадачил необходимостью проверить бизань после перешивки. А также необходимо срезать верхний марсель для заделки беготок. На рее – это морока еще та. Как ни странно, папа согласился. Где-то надо записать в скрижалях. День закончился дебильным американским фильмом в нашем салоне отдыха. Но это лучше, чем каюта. До Таити (Папаэтэ) – 3700 миль. От Владивостока 31400. До острова Пасхи – три дня ходу.

18.12.03. Бег, комплекс, вода. В душ попасть не удается, т.к. дверь открывается в 7 утра, а я заканчиваю свой тест на полчаса раньше. Спорить бесполезно. Умываюсь и голову мою в каюте над раковиной. В душ буду заходить после работы. Я предлагал сдвинуть время эксплуатации на полчаса. Но ответ один – чиф (спк) так решил и точка. Ну и живите уродами!

Утром срезали верхний фор-марсель и контр-бизань. Дюков начал привязывать новую (перекроенную). На фор-марселе вырвано 5 беготок (это люверсы на изнанке паруса, которая в свою очередь является его передней стороной, обращенной к носу. Через эти люверсы проводятся горденя, которые затем подвязаны к нижней шкаторине). Вырвали эти беготки подшитые к парусу, во время его уборки в сильный ветер еще на подходе к Фолклендам.

С утра в парусную пришел бразилец Вася и сообщил, что его босс сердится – мало репортажей. И Вася три дня печатал не разгибаясь для передачи этих своих статей по интернету. Сейчас он свободен. Я вооружил Васю и Тараса (старшего сына капитана – наш матрос) иглами, гардаманами (кожаный наперсток) и мы втроем сели за пришивание беготок. Работа эта действительно муторная, т.к. надо изловчиться, чтобы перебрасывать верх паруса с одной стороны на другую и попеременно руками прогонять иглу через ножку беготки на изнаночную сторону и наоборот. Закончили эту работу только к концу дня. Вася пришил одну и мы с Тарасом по две. Вот сколько времени отнимает эта кропотливая работа. А папа хотел, чтобы я это делал на рее. Как-то, мы делали эту работу на крюйс-брамселе на рее с Володей Мельниковым (был у нас плотником) – целый день возились с одной беготкой – кое-как пришили. Поэтому – не просто так отказался от этой работы на рее. Попутно, боцман фока Ярош Валентин пытался чем-либо отмыть загрязненное место на верхнем марселе. Этот парус у нас представительский. На нем в сервис-центре Тадеуша Войтовича в Гданьске специальной краской по компьютерному образцу нанесли герб Росссии. Размер – ширина марселя (около 6-7 м). Со стороны на поставленном марселе это выглядит весьма эффектно. Но на парус, конечно, попала грязь (хватает её от всяких смазок). И полиняла красивая кожа, которой были обшиты углы и нижняя шкаторина. В результате на всех прусах и этом в т.ч. появились безобразные оранжевые разводы. Вначале мы не поняли, в чем дело. А когда сообразили, то уже было рано. Видимо использовали в мастерской крашеную кожу, она и потекла. Зачем ее надо было подкрашивать – непонятно. В общем, Валентин использовал все возможные средства, несмотря на парусные догмы – не тереть, не применять порошки, растворители и т.п. Применял и отбеливатель и стиральный порошок, но всё без толку. Пятна стали еще страшнее. С лицевой стороны парус заляпан черным тиром, которым покрывают фордуны – это по капитанскому указу. Мазали фордуны с подвесок, в качку и при стоящих парусах. Без комментариев.

Вася пожаловался, что не имеет чайника в каюте. Отдал ему оставшийся от Л.Н. Лишь бы не ошпарился на качке – у него еще долгий путь: из Владивостока – в Порт-Артур, оттуда по КВЖД в Иркутск, далее в Новосибирск, в Москву и Киев. Там по Днепру на Черное море в Одессу, а из нее в Италию в Неаполь. Что-то связано с предстоящими Олимпийскими играми (Бразилия – претендент, наряду с Москвой и Лондоном на 2012 год). Вот такая у него командировка. Внешне Вася – вылитый русский. Только рыжеватый слегка. Легко общается на трёх языках и сейчас пытается овладеть русским. Иногда, я его хвалю: «Вася! Да ты по-русски, лучше меня говоришь!» Зашла речь, почему меня называют Александровичем, а не Колей. Я ему объяснил про отчества и мы с ним установили, что он – Василий Робертович Никольский. Вот так-то! Во время пришивания беготок Дюков заснял нас на видео, но с каким-то хамским комментарием. Видимо, перегрелся на солнце. Это у него бывает.

Авралов не было за весь день. У папы новая фишка – снимать одну группу кадетов с занятий, пять человек с рабочей команды плюс сильно поредевшая палубная команда и этим составом работать со всеми мачтами. Таким образом, и укатали все прямые, т.к. ветер скис. Работа, еще та!

19.12.03. Судовое время перевели еще на час назад. Упорно идём на WNW (запад-северо-запад). Уже 82 градуса западной долготы. Широта чуть уменьшается, приближаясь к южному тропику. Незаметно, вдруг, оказалось, что стало тепло и даже, слишком. (А у меня в парусной печка не выключается). Кадеты уже перешли на тропическую форму. Вода за бортом выше 20-ти градусов. В 5 утра по старому времени вышел на палубу. И пошел сенокос! Народ выспался – время по старому – уже как бы 9-й час утра. И активно так бегает, машет руками-ногами. Прямо столпотворение какое-то. И библиотека здесь же вышагивает. Всё это будет продолжаться до линии перемены дат. Но, думаю, что кадетам эта физкультура быстро надоест. Пробежал с уворачиванием от шланга палубу тоже в это время поливают. Надо же, как кипит жизнь в пять утра! Отмахал тест, Поскользнулся на мокрой палубе и упал на многострадальный правый локоть. Остается надеяться, что всё обойдется. Облился водой, оставил ведро кадетам и начался рабочий день. Душ закрыт. Голову вымыл над раковиной – остальное вечером, морская вода полезна.

Ветра нет. Убрали паруса. Побежали под двигателем. Интересно, в каких координатах точка относительной недоступности, т.е. наиболее удаленная от ближайшей суши. Видимо, где-то здесь. Утром взял в парусную общественный магнитофон и поставил на запись, оставленную корреспондентами НТВ (Б. Кольцовым) кассету с их видеозаписями. Они снимали от подхода к Фолклендам и до прихода в Вальпараисо. Пришел бразилец Вася, увидел на экране корабельные будни – восхитился. На днях у него день рождения, сделаю ему копию на диск. Диски много не потянут по весу.

День яркий солнечный. Чисто тропический. На палубе еще нет обволакивающей духоты, но чувствуется, что скоро наступит. Запустили судовой кондиционер. Утром на планерку зашла библиотекарша и поздравила меня с именинами. Я всегда считал, что день рождения и именины – одно и то же. Оказывается разные вещи. Угостила несколькими конфетами, которые я тут же раздал. Конечно, странная дама. Каждый день встречает на палубе восход солнца. Днем вроде общается как нормальный человек, но утром – как отрешенная. По утрам раньше я всегда здоровался при первой встрече – потом обратил внимание, что она в своем каком-то мире и перестал. Не замечает. А днем здоровается, как ни в чем не бывало. И вот, вдруг, именины. Оказывается, у неё есть сын Николай, который учится в Питере – потому и знает про именины. Но я как-то далек от этих познаний и кроме – как на наши именины испекли пирог из глины – ничего другого и не знаю. И всегда был уверен, что это день рожденья.

В обед, впервые залёг на палубе под солнцем. С «Такера Томсона» – бригантины из Новой Зеландии – девушка по имени Люси как-то в письме Дюкову сообщала, что в прошлом году, когда они пересекли Тихий океан от Кореи до США – ни одного дня не увидели солнца. Так что, надо пользоваться моментом. После обеда влез на грот-брам-рей, нашел порыв на их многострадальном брамселе (новом!) и дважды прошил боцманским швом. Порыв из-за тросового зажима, поддерживающего скобу, через которую проходит фал грот-брам-стакселя. Уже дважды брамсель рвали о болты этого зажима. При убирании в сильный ветер, при потравленных шкотах, парус взлетает к штагу и ударяется об эти болты. Шкоты верхних парусов следует травить втугую.

Наше место: 29 ю.ш. 89 з.д. От Вальпараисо 1200 миль, до Таити 3110, от Владивостока 31500. Что-то наша кормёжка стала никакой. Уж, на что я не гурман, но съев какой-то рассольник, понял, что лучше бы я его не ел. Бывают отдельные дни, когда за гороховым супом, напоминающим скорее кашу (кстати, это чисто морская еда – не портится при хранении в любых условиях – мореплаватели всех времен ценили этот продукт) дают на второе т.н. плов. Может его всякие туркмены обожают, а я терпеть не могу. И с хлебом, что-то случилось. Всегда был свежий, а сейчас крошится и явно в нем, чего-то кулинарного не хватает. Может в муке дело, может в поварах. На фоне этой голодухи не очень умным кажется такое действо – кадетам купили сигарет и зубной пасты. Палубная команда стреляет эти сигареты у кадетов. Могли бы вспомнить и про остатки разогнанной палубы. И вообще символ и девиз этого китайского сампана – каждый за себя. Нет здесь ни коллектива, ни дружбы – все временщики. Ия бы рад им быть, да деваться, наверное, уже некуда. То, что Шадрунов упоминает Зорохова, еще ничего не значит.

20.12.03. Вышел в 5 утра. Никого. Бег, комплекс, вода. К полседьмому народ подтянулся. Оставил им ведро для обливания. Его, как потеплело, кадеты периодически просят оставить. Пока оставляю. Дальше, видимо, будет по пословице – умный учится на своих ошибках, мудрый их не допускает. Мудрым я никогда не буду, да и умным, наверное, тоже, т.к. вёдра мои, время от времени исчезают в небытие. Последнее, пока еще держится. (Кадет есть кадет. Что ни дай – считай, выбросил. Сам был таким).

С утра, наконец-то, укатали фок, который без чехла комком занимает половину парусной. Затем верхний грот-марсель. Марсель влез на стеллаж. Фок, так и не смогли запихнуть. Пришлось уложить его за мачту. И вообще, назревает время в парусной всё перекидать с места на место. Сейчас у меня здесь хранятся 50 парусов и тьма всякого барахла – ковры, дорожки, тенты, чехлы, тросы, веревки и штук восемь дверей, оставшихся после переделки кубриков. Конечно, самое большое помещение на судне. Вернул вчера учебному помощнику дневник лейтенанта Левенштерна (о походе «Невы» и «Надежды» 200 лет назад). Похоже, что учпом и понятия не имел, что у нас на борту есть такая книжка, кем-то подаренная. В ней есть весьма ценное приложение, в котором упоминаются все исторические персонажи, так или иначе, упомянутые Левенштерном, а также события в период той экспедиции.

Днём начали с доктором Татьяной шить костюм для деда Мороза (Новый год впереди). Дали нам какой-то материал – между прочим, бархат. Как живой – течет из рук. Конечно, такое шитьё – не моё дело. Татьяна покопалась и исчезла. Кружок умелые руки – сделай сам. Ладно, сделал. Шапку, рукавицы, мешок. К концу дня появились учебный помощник с докторшей. И всё, кроме мешка раскритиковали. (Ах, вы умники! Останетесь со своим бархатом!)

День какой-то тяжелый, непонятно. Вечером перевели часы еще на час назад.

21.12.03. Из-за перевода времени (т.е. спать на один час больше), кадеты в пять утра уже вылезли на палубу и даже, некоторые из них бегали по ней. Но это у них быстро проходит. Завтра – один, ну, два от силы выползут в 6 утра.

С утра один аврал – брасопка. Ветер, уже который день, устойчиво дует в нужном направлении. Хотя и не сильный (до 6-ти м/сек), но позволяет идти под всеми парусами ходом от 8 до 10 узлов.

Весь день борьба с костюмом деда Мороза. Вспомнил, как родители мне в 4-м классе, также обшивали бабушкину шубу ватой для такой же цели. Всё тогда получилось! Бархат – скользкий и текучий как ртуть. Один рукав пришился без вопросов. Второй после трёх попыток. А главное – отпарывать после неудачных попыток очень трудно. К концу дня что-то получилось, в т.ч. отдельно – воротник. Докторша, то дулась, то не появлялась, но после обеда, видимо, Валентин Степанович настоял – прибыла. Толку, правда, мало, т.к. ни она, ни я – ассистентами быть не можем.

В обед загорал, но это уже становится опасным. Солнце в зените. Вечером отмечали Дюкову день рождения (34 г.) Я ему подарил упаковку веревки для макраме и банку фанты (чем богаты…). Собрались в каюте, куда кое-как втиснулись. Пришел бразилец Вася. Только налили по первой – объявили собрание экипажа. Дюкову пришлось идти – вдруг, его вздумают поздравить. Да и собрание без кадетов, наконец-то. И я тоже пошел. Речь шла о реакции на наше письмо по поводу лишения нас валютной оплаты. Всяко разная возня на этом фоне. Капитан написал секретарю профкома РПСМ письмо, в котором совершенно правильно отметил, что поздравления от них за прохождение мыса Горн, мы не дождались, а только бессмысленных причитаний по поводу нашего письма и полного отсутствия конкретной помощи. Правильно, в общем-то. Дюкову подарил фотографию всех участников на баке с подписью: мыс Горн 1.12.3 и дюковскую, во время какой-то работы.

Вернулись – продолжили. Я чуть посидел, чувствую, глаза слипаются и ушел. Перед этим зашел новый завпрод. Конечно, хорошо, что зашел поздравить бывшего коллегу по палубной команде. Но, мог бы чем и угостить. А то, кроме салата и тунца, приготовленного Валентином (боцманом фока – вот, где, таланты кроются), в общем-то, ничего и не было из закуски. Но водку, наш, совершенно непьющий Дюков, когда-то заначил. Практически была вся палуба, кроме Вована (вахта) и Сафонова (еще не сменившегося, но как-то он не влился в нашу компанию, не знаю, почему). Бывший завпрод пришел бы с чем-нибудь. Мои 55 лет были с большой помпой отмечены как салоне, так и в парусной, благодаря ему.

22.12.03. Предутренняя вахта поливает палубу из шланга каждый день. Угадать начало и окончание этой поливки невозможно. Начинают то в 5, то в 6 утра. Бегать во время этого действа очень сложно. Главный поливальщик Е. Сафонов льёт куда попало и уворачиваться от этой струи весьма проблематично. Так что, бег был нервным, со всякими нештатными поворотами и прочими ухищрениями

С утра дни рождения – у бразильца Васи и кастелянши Леночки. Наш бразилец Вася пользуется популярностью, к нему все хорошо относятся. Он общителен и дружелюбен. С Дюковым для него изготовили сувенир – микромодель прямого паруса с пришитым к нему плетеным ковриком из тонкого капронового линя. Получилось очень хорошо. Еще я попросил Тройнича переписать диски с фильмами НТВ на диск для Васи. Сделали и такой же парус для Лены, только чуть покрупнее. Также нашил на него плетенку и сделали надпись: в день рождения в кругосветном плавании на фрегате «Надежда». Тихий океан – Вальпараисо – Таити, около о. Пасхи. Координаты. Подпись – палубная команда.

Поздравили Васю. Подарил ему от себя бутылку «Уссурийского бальзама», оставленную Л.Н. Думаю, что он оценил. Между этих дел возился с костюмом Деда Мороза. Вот еще морока для моей головы! Тьма пассажиров, мающихся бездельем, а единственный исполнитель – парусный мастер. Докторша вообще, не появилась. В конце дня Дюков сходил за нашей кастеляншей. Пришел учебный помощник и мы вручили Леночке этот парус, надпись на котором привела её в восторг. Открыл пакет с канарским вином и подняли тост за её здоровье. Жаль, что пакет единственный. Лена очень доброжелательная, всегда улыбчивая – для неё приятно устроить это неожиданный тост.

Вечером появился Вася с двумя двухлитровыми пакетами португальского вина Вино, конечно, сухое, т.к. там сахар в него категорически не добавляют. Есть было нечего, кроме нескольких яблок, но и так хорошо получилось. Валентин, боцман фока, наш неожиданный кулинар, принес мясо, изготовленное в каком-то соусе. Все ели с удовольствием, я не стал. Валентин попросил ему тоже сделать такой же парус, хотя у него и нет дня рождения.

Завтра, вроде бы, должен появиться остров Пасхи. От Вальпараисо мы уже где-то в 1400 милях. До Таити 2800. От Владивостока 32 тысячи. Координаты: 28, 19, 32 и 99, 54, 85 к весту.

23.12.03. Бег с препятствиями по палубе продолжается. Вышел в 5.20, уже мойщики вышли за носовую надстройку. Всё на этой барже делается во славу великих целей, но против конкретного человека. Поливали бы её в обед, когда по палубе босыми пятками не ступишь – так нагревается. Докторша вышла под занавес, что-то мне выговаривала. Вроде бы обиделась, что я кому-то сказал, что её весь день не было. На этот демарш я ответил своим: если этот процесс под названием делай сам, начнет обрастать слухами и интригами – что кто сказал, что подумал и т.д. – выброшу из парусной и костюм и всех помощников. (Что весьма подтверждает верную пословицу – избавь меня от помощников, а от врагов я и сам избавлюсь). Но, так или иначе, Татьяна Анатольевна с утра явились и дисциплинированно делала морозовские варежки. Учебный помощник тоже прибыл. Я ему много чего наплёл про то, как докторша пытается уйти от этой работы, сама желает быть Дедом Морозом, как подмастерье не выполняет требований мастера (т.е. меня), особенно с интимным оттенком (докторша зарделась). Валентин Степанович чуть со стула не упал от неожиданности.

На этом дело и кончилось. После обеда пришлось бороться с этим резиновым бархатом одному. Пришил воротник – это было непросто. А на обшивке рукавов сдался. Остаток дня – в праздности и лени. Висит на мне просьба Зины – переписать ей, «что-нибудь». Принесла кассету на 2 часа (у меня 3-х часовых уже 17). Эта разница в час означает, что тупо не включишь на перепись, а надо, что-то выбирать и т.п. И все два часа на что-то смотреть. Вот напасть на мою голову! Но Зине я, конечно, перепишу Лондон, Копакабану, где мы были вместе, а остальное пусть и не подходит.

Океан пуст – никакой живности. Ученые говорят – нет планктона. Т.е. нас окружает на тысячи миль голая вода подобная электролиту. Ни птиц, ни дельфинов. И цвет воды – ярко-синий. Солнце мгновенно утром взлетает в зенит (тени нет) и также с него падает. Т.е. близко экватор.

24.12.03.  Утром продолжается всё та же бодяга с поливкой палубы. Может завтра встать на полчаса раньше? Победить это дурилово невозможно. На нашей барже каждый считает, что прав только он. Ведь толку от этого поливания – ноль, только болото создается. Конечно, какой-то незамеченный мусор улетает в ватервейсы и за борт. Днём постоянная обивка ржавчины – поливать нельзя, могли бы на час раньше это делать.

На пару с Дюковым закончили костюм деда Мороза. Примерили его на исполнителе главной роли – преподавателе Сергее – всё хорошо, только уши торчат. Но мне уже переделывать что-либо – нет желания. К концу дня докторша: «А почему кисть на шапке?» – В ответ: – «Потому, что я так решил!»

Вечером копался с Зининой кассетой. Что-то ей записал, но достали меня эти записи – переписи. Завтра в обед будем идти вокруг острова Пасхи. От Вальпараисо 1800 миль, до Таити 2500, от Владивостока 32 с лишним тысячи.

3.5. Остров Пасхи

25.12.03. Вновь часы перевели на 1 час назад. В пять утра на палубе та же морока. Опять поливают. Достал старпом Костя своими бессистемными поливами. Постоял у борта и что-то стало так противно. Скорее бы в свою полярную ночь. В 6 утра ожили кадеты. Если кадет начал дрыгать ногами и руками – дело к дому. Не стал ничем заниматься и обливаться. Настроение испортилось. Надо что-то придумать. С утра с Дюковым переделали шапку, чтобы уши прикрывала и на этом всё – финиш. Остальное – всякие там звёздочки и снежинки – без меня.

На горизонте показался остров Пасхи

Остров Пасхи

В обед на горизонте показался остров Пасхи. До него еще около 20-ти миль. Вершины его достаточно плоские и пологие склоны. Все они поросшие сухой травой, т.к. над одной из вершин дым от горящей растительности. Берега обрывистые. Плавного выхода побережья к морю не видно. В перерыв загорал. Паруса закрывают солнце, и полоски света через реи приходится искать вдоль ватервейсов. Единственный солнечный пятачок на баке уже занят кадетами. По мере приближения острова я его снимал на видеокамеру. Где-то к полудню подошли на дистанцию около 3-х миль до острова. Убрали прямые паруса. Видели первые 15 каменных идолов – моаи, которыми остров Пасхи прославлен на весь мир. Они стоят на пологом берегу в одну шеренгу. Вправо-влево от этого места начинается возвышенность. Это западный берег острова Пасхи. Если смотреть прямо на этих истуканов, то левее позади них высится двугорбая гора, на левом склоне которой в бинокль хорошо видны торчащие и лежащие камни, похожие на этих идолов. Скорее всего, оно так и есть. Теперь жалею, что не купил открытки с их изображением в Вальпараисо. Но, так или иначе, пока «Надежда» разворачивалась для огибания острова, мы рассмотрели в одной шеренге 15 штук до того, как они скрылись из поля зрения. По мере нашего движения к правому мысу, появились новые идолы – моаи, которые были прикрыты берегом.

Остров Пасхи, если смотреть на него сверху, в плане будет похож на самолет F-117 «Стелс» – этакий треугольник. Обогнули мыс и пошли вдоль следующей стороны этого треугольника. Пологие склоны гор, поросшие травой и кустарниками. Пасутся коровы. Много зелени. Но деревья не сплошняком, а отдельными рощицами. У берега видны пальмы. Очень много каких-то, неимоверно длинных заборов и изгородей, буквально разгораживающих весь остров.

Появился город Ханга-Роа – местная столица острова. Это, скорее всего поселение из ровных улиц с домами, похожими на бунгало. Кстати, пока мы шли до места, с которого стал виден городок, то прошли мимо небольшого красивого пляжа, окруженного пальмовой рощей. На берегу много автомобилей и палаток. На пляже резвится какой-то народ. И выше всего этого на большом черном постаменте возвышаются еще 7 идолов. На некотором отдалении от них стоит еще один.

Сегодня 25 декабря – католическое Рождество. В Чили – это праздник больше, чем Новый год. Для них Новый год – обычная дата. Остров Пасхи принадлежит Чили. Поэтому и столько народу на берегу. Празднуют Рождество.

Здесь в 1804 году во время кругосветного плавания побывала экспедиция из двух русских кораблей («Надежды» и «Невы») под командованием Ивана Фёдоровича Крузеншетерна. Помощником Крузенштерна и командиром «Невы» был капитан-лейтенант Юрий Федорович Лисянский. К сожалению, наши мореплаватели не сообразили присоединить остров к России, в то время остров назывался Рапа-нуи. Это уже чилийцы после аннексии острова в 1888 году переименовали его в остров Пасхи. При подходе к городу Ханга-Роа увидели еще шеренгу из пяти идолов. Один из них – левофланговый совсем малого роста. Слева от этой группы еще два. Долго не могли понять, где же на острове посадочная полоса для «Шатлов» (космических челноков) и «Боингов» на случай аварийной посадки в Тихом океане. Я об этом где-то читал. И уже мою информацию подвергли сомнению, как вдруг, мы её увидели. В начале – створ из аэронавигационных огней на мачтах, указывающих направление полосы. И чуть спустя – саму полосу. Вернее её часть, уходящую вглубь острова прямо от этого города. Т.е. всё верно.

В городе видна большая рождественская ёлка. Когда стемнело, и остров стал оставаться позади, эта ёлка еще долго светилась таким вертикальным треугольником.

Вот такой он, знаменитый остров Пасхи, видеть который своими глазами я имел счастье. Спасибо журналу «Вокруг света», Туру Хейердалу, Юрию Сенкевичу, которые о нем рассказывали и писали, а также фильму «Тайна двух океанов», где на острове Пасхи развивается один из сюжетов. С детства мечтал увидеть и приобщиться. Исполнилось!

26.12.03. На палубу вышел в 5.15. Уже её поливают. Пришлось, как на цирковой арене, бегать по кругу вокруг носовой надстройки. Тут еще дама, здесь же, этаким луноходом. Ну откуда, с утра быть настроению? Но, помог бразилец Вася. Начал бегать со мной. Половину комплекса осилил, больше не стал. Говорит – после аварии на мотоцикле есть проблемы с гибкостью. Облились водой. Конечно, вода 26 градусов. Вчера капитан поручил мне заменить боцмана фока, у которого, что-то похожее на артроз пальцев и он еле ходит. Но авралов не было весь день. Впервые. Всё время, уже с самого выхода из Вальпараисо идём с попутным ветром. Иногда на бакштагах меняем галсы. Стоят все паруса. От Чили прошли 2200 миль и столько же осталось до Таити.

Увязал костюм Деда Мороза в мешок – пусть учебный помощник его забирает. Какой-то кадет попросил зашить разбитые шингарки (боксерские перчатки для мешков). Пришлось их чуть ли не заново перешивать – настолько они были убиты. Начал переукладку парусов. Их около десятка на палубе в парусной. По правому борту – до подволока – пройти нельзя. По левому – только-только. Сбросил со стеллажей всякие чехлы, обвесы и всякий хлам. Сразу высвободилось немало места. Ночью был один аврал. Брасопка. Вспомнил свои боцманские навыки.

27.12.03. Всё та же ситуация на палубе. Бег заячьими прыжками от пожарного шланга вокруг одной носовой надстройки. Тут еще эта Мата Хари то и дело под ноги подворачивается. Скорее бы въехать в холода и в темень. Может тогда поливалки прекратятся. И вообще организация всего – занудная. Вчера намаялся с бросанием в парусной этих бесчисленных парусных мешков-чехлов, употел в хлам. А душ открывают в 5 часов. В это же время – ужин. Через 15 минут должна ужинать вторая смена – ученые и пр. Т.е в душевую можно реально попасть только после еды. Но я-то, ладно, вспотел и всё. А три матроса обивают краску весь день – все в окалине. Проблема помывки – та же. Как будто нельзя раньше на 15 минут открыть и настолько же закрыть. Но нет, в 17 и точка! Отношение администрации к своему народу говорит само за себя. Плевать они на нас хотели. О взаимной любви говорить не приходится. Даже пластмассовые кружки мерзкого, совершенно вида в столовой появились с чьей-то подачи сверху. Пробовали бы вы пить чай из такой тошнотворной посуды.

Написал эти строчки в дневнике и пошел в столовую. Вечерний чай. А там на столах – новые кружки. Настоящие, большие, красивые и именно, чайные. В этом есть и моя небольшая победа. Потому как я высказал по поводу пластмассовых пробирок возмущение всем подряд, кто попался по пути. Кастелянша Лена, видимо, и сама хотела их заменить на нормальные, но из каких-то соображений не решалась. А тут, вдруг, такая поддержка боевого слона. В остальном бы так.

Весь день с кадетами перебрасывали паруса в чехлах и набивали ими стеллажи. Особенно курсант Ваня помог – неимоверной силы и атлетического сложения. Если не запустит свои мышцы – превзойдёт Шварца. Результатом этой работы стал доступ к большой машине и свободное хождение по правому борту. А также – доступ к тонкому дакрону. Наши хищники из бурсы всё время на него покушаются. Рано или поздно своего добьются. Поэтому надо его доставать из тайников и начинать расходовать. Курсанты увидели стенды с подробными узлами и огонами, которые давно уже пылятся в парусной – сделал их года два назад или больше. Просят: – а нам, можно их? Отвечаю, что сделано для них, но от кого зависит – никуда не забирают. Кадеты подсуетились. Прибежал командир роты. Я ему обстановку повторил. К вечеру стенд забрали куда-то вешать. Второй стенд, наверное, пожизненно в парусной останется. Вся эта картина – из той же оперы – никому ничего не нужно. Народ отбывает тяготы и лишения, не имея ни малейшей заинтересованности. Стенды, в общем-то, уникальные. Таких больше нет нигде. Есть на всяких парусниках, где нам доводилось быть, всякая сувенирная белиберда, из которой ничего непонятно, как вязать, для чего и т.п. А у нас есть! Всё по стадиям, подробно. Учитесь кадеты – не хочу! И никому не надо! Нет, чтобы поручить плотнику сделать рамы более-менее под эти пособия – ведь неплохо всё смотрится. А то, я слепил рамки из того, что было под рукой – их так и повесили. Но, моя задача была – только изготовить узлы и методику их вязания с применением. А насчет рам и прочего размещения все мои разговоры – впустую. Вот и удивляются – почему баржа? Потому, что барже всё равно, что возить – уголь или рогатый скот. Так и здесь.

28.12.03. Мелкие победы продолжаются. Время за ночь перевели еще на один час назад (8-й, что ли, часовой пояс) и, вдруг, сегодня, когда вышел на палубу, её уже заканчивают отмывать. Видимо, начали с началом вахты. Так что, полноценная пробежка. Далее всё по схеме и плюс загорание под утренним солнцем на корме. Хорошо!

Уже две недели идём под всеми парусами. Наверное, это и есть тот самый пассат, который двигал еще колумбовские галеоны. Так что уже 500 лет этот ветер известен мореходам как вечный двигатель. За последние дни ни разу не брасопились. Как выставили паруса на надлежащий курс, так и идём Направление пассата в этой части Тихого океана с востока на запад. И наш курс 270 градусов. Скорость не ниже 7,5 узлов. Постоянная 8-9 узлов. В парусной мне это очень хорошо слышно по шуршанию воды за бортом. Качки практически нет. На полном курсе должна бы быть килевая, но и её нет. Океан безжизненный. Ни птиц, ни китов. Синее марево. Не приведи, оказаться здесь на плоту. Помощи, вряд ли дождешься. От Вальпараисо 2400 миль, до Папаэтэ (Таити) около 1800 миль. Наше место: 24 и 113,3. Ежедневно, в обед информация с точными цифрами по нахождению, расстояниям и всяко разному. Но не всегда запоминаются.

В салоне поставили ёлку, украсили игрушками и гирляндами. Надо бы дать тлг в Курск, но, наверное, не буду. Из Вальпараисо я успел отправить с почты три открытки – в Курск, Владивосток и Питер. Не знаю, конечно, когда они придут, но видимо, этим и ограничусь. Какая-то атрофия к любым праздникам, в т.ч. и к, когда-то любимому, Новому Году.

По моему требованию убрали бом-кливер. С его мантыль-шкота слетела вся клетнёвка и трос начал пилить по штагу. Металл по металлу. Недолго и штаг потерять. Завтра займемся клетневанием. Боцман фока еле ходит, достает его артрит на ноге. Два дня я его замещал. Вчера принес ему ЧЭНС – прибор для снижения боли электроразрядами. Должен помочь.

Вечерами очень рано отрубаюсь. Сказывается подъем в пять утра. Не успеваю читать «Наполеона» Эдварда Радзинского и историю Англии в оригинале(!). Т.е. на англ. языке. Но по поводу языка убедился, что склероз уже начался – новые слова не запоминаются. Всё за счет старого багажа. Только лёг, как тут же, кому-то понадобился. (Бразильцу Васе и литератору Ивану Николаевичу). Мишка их отшил. Завтра узнаю.

29.12.03. Напрасно вчера я радовался свободному бегу навсегда. Сегодня бодягу развели с 4 до 6 утра. Очень неприятно по болоту хлюпать. Приходится привыкать. Обивают надстройки и этот процесс долгий. И окалину, конечно, надо смывать. Мадам. Комплекс. Вода. Солнце. И даже имел место лёгкий дождь. Хорошо!

Боцман фока так и не смог выйти толком на работу, пришлось снова его замещать. Убрали паруса для какой-то цели. Сам поднялся на укатку на фока-рей – народу мало. Но, напрасно. Надо было с палубы наблюдать и освободившихся направлять на помощь к фоковым. У кадетов нет чувства взаимопомощи. Построил и прочел лекцию на эту тему. Днём занимался шкотами бом-кливера. Заклетневал огоны мантыля. Сшил из дакрона двойной чулок длиной 8 метров, заранее продел в него кончик и продернул мантыль. Концы принайтовал марками. Как всегда нашлись скептики, но мне их мнение по барабану.

Остров Пасхи

Столб с табличками-указателями расстояний до разных городов мира

«Надежда» в море на фоне идолов – моаи

Днём удалось получить на свой диск интереснейшие кадры, переданные на сайт «Надежды» по интернету фотографии с острова Пасхи. На них «Надежда» в море на фоне идолов – моаи. Ракурс – через них на судно – с берега. Там же фото установленного столба с табличками-указателями расстояний до разных городов мира, в т.ч. и Владивостока. Очень четкий снимок – и тот и этот. Но папа запретил радисту давать какие-либо снимки, кому-либо. Там были и очень красивые – «Надежда» под всеми парусами. Папа гребёт только под себя. Ладно. Перебьёмся. У нас здесь интернет только служебный, в отличие от «Мира», «Паллады», «Херсонеса» и других, с кем мы общались. Там даже тренизы имеют свой адрес в почтовом сайте судна. У нас уровень Маркони и А.С. Попова – точки – тире. Задранная всеми, кому не лень, баржа с уровнем техники начала прошлого века.

30.12.03. Всё то же. Мытьё палубы. Дульсинея Тобосская. Комплекс. Вода. Выхожу в 5.20, ухожу в 6.55. Скорость под всеми парусами около 10-ти узлов. Папа поинтересовался – не осталось ли коврового покрытия после замены в кают-компании. Конечно, осталось. Старое покрытие выбросили – как всегда, никому не нужно. Как Плюшкин – подобрал. Свернул и бросил на стеллаж подальше. Капитан как-то был в парусной и видел их. Поэтому знает, что спрашивать. Пришлось с Дюковым резать их по размеру тамбура напротив радиорубки и его каюты. Заглянул в радиорубку. Там замордованный радист Лёня с красными глазами. Всю ночь отправлял поздравительные телеграммы. Кадетам разрешили давать их бесплатно, т.к. денег теперь не платят. Курсантам положено по 2 доллара в день. Вот они и воспользовались случаем. Я подумал, а что же я никого телеграммой не поздравил. Чилийские открытки то ли дойдут, то ли нет. И спросил радиста – не помрёт ли он от нескольких телеграмм ещё. Лёня – добрейшая душа, конечно, согласился. Я быстро написал 4 тлг – в Курск, Любе с Машей, Чумаковым и Шадрунову. Лёня, конечно, в эти дни захлёбывается. И на передачу и на приём. То и дело – объявляет по трансляции кадетам – получить тлг. Но нам, экипажу, всегда разносит сам. Это очень приятно. Впервые встречаю такого уважительного и воспитанного начальника радиостанции. До него были все этакие павлины – особы приближенные к императору (читай – к капитану).

Пока возился с мантылем на палубе, с правым, да левым – неожиданно подгорел. Хотя думал, что к солнцу привычный. В обеденный перерыв на палубе и раньше загорал, да на своих утренних разминках. Но, вроде бы, обошлось.

С вечера начались авралы. Как всега, поставили и подняли всё, но через час начали убирать. Юго-восточный пассат подошел к концу. Ветер начал меняться. Появились шквалистые тучки, а с ними и шквалы. Не слабые. Несколько раз изрядно накренило. Убирали бом-брамселя в сильнейший ливень. Вымокли до нитки. Но дождь очень теплый, хотя и проливной. Кадетам, которые работали со мной на бом-брам-рее, написал ходатайство о поощрении.

Перед чаем аврал – убрали брамселя, ночью убрали фок. Перед этим спал всего лишь один час и больше не пришлось. Не заснуть. В три часа ночи еще аврал – убрали марселя и косые. Пошли под дизелями.

Где-то впереди, около ста миль – остров Питкерн (известный по роману Жюль Верна). До Таити около 1400, от дома 33 тысячи, от Вальпараисо 2800. Информацию дают ежедневно, но не очень запоминается.

Старшему механику Вакурину Александру Фёдоровичу сегодня 50 лет. Изготовил ему вымпел из дакрона в форме прямого паруса. Сплёл из красивого кончика фигурный мат, прикрепил, подписал всё это и подарил. Стармех был очень доволен.

3.6. Новый 2004 год. остров Питкерн

31.12.03. Последний день интересно прожитого года. Часы еще раз перевели назад. В 5 утра по нашему судовому времени Новый год наступил во Владивостоке. Вспомнил Любу с Машей, Пивоваровых, Лактюнкиных, Семёна с Витой, Муравьёва, Николая Николаевича, Васю Коваля, Михалыча, их верных подруг, Зою Владимировну и её родителей. Не сомневаюсь, что тост за тех, кто в море – был и все вспомнили и обо мне. Всем пожелал здоровья и счастья. Пусть будут счастливы мои друзья и мои дорогие. Наша «Надежда» в этот момент около 80-ти миль восточнее о. Питкерн.

Вышел на палубу – наконец-то, не поливают. Ночью шел дождь – всё мокрое. Дульсинея поздравила меня с наступающим – я от неожиданности, чуть не упал. Конечно, взаимно! Пробежал без помех 30 кругов, отмахал комплекс, облился множество раз из-за борта и ушел почти в 7 часов. Только умылся – аврал. Ставить паруса. Недержание у папы. Да, дай же людям, хотя бы в туалет сходить. Мне-то, хорошо, но остальные по подъему встают, а не по авралу. Упертый мамай. Кадеты после ночных авралов полусонные – еле бродят. Я уж к ним по-всякому – и кнутом и пряником. Кое-как, что-то подняли.

Всё тот же кливер-шкот меня уже достал. Перетерлась веревочная часть. Выхлестнул и поменял концы местами. Вдел в тот рукав из дакрона – получилось хорошо.

На палубе в это время поставили ёлку. Сфотографировался рядом с ней после обливания в одних плавках (кадр в фотоаппарате уже 37-й – может и не получится). Заснялся и на камеру – всё-таки Новый Год. В 12 часов – Новый год в Москве. Объявили по трансляции. Наши координаты: 25 гр. ю.ш., 132 гр. з.д. Также пожелал здоровья всем друзьям по западную сторону от Уральского хребта – Шадрунову, Евсикову, Евсеевым, обоим Сергеевым Юриям и их семьям в Москве и Саратове, Игорю Писареву и Писареву Сергею. И конечно, своим родителям и всем нашим с ними друзьям. И в это время наш добрый почтальон радист Лёня принес несколько телеграмм – из Курска, Питера (Володя Шадрунов, даже в телеграмме умудряется сообщить разную информацию – нет слов!), от Любы с Машей, от Чумаковых. Конечно, приятно. Именно эти тлг я очень и ожидал.

Появился остров Питкерн. Вначале, как всегда – издали, потом всё ближе. Красивый, гористый, в пальмах. Знаменит он своей историей. В 1789 году парусное судно «Баунти» отправилось из Англии вокруг мыса Горн на Таити, чтобы вывезти оттуда саженцы хлебного дерева. Их хотели развести на плантациях своих колоний, чтобы дёшево кормить рабов. Длина судна 30 метров, ширина 8. Т.е., совсем небольшое. Мыс Горн из-за шторма им обогнуть не удалось(!) и тогда, капитан Блай повернул на мыс Доброй Надежды. Т.е. пошел вокруг света. И рано или поздно, всё-таки дошел до Таити. Там была стоянка около пяти месяцев. Наконец, засобирались домой в Англию. Но команда, которая почувствовала себя в раю – не захотела возвращаться. И через три месяца взбунтовалась. Капитана Блая и с ним 18 человек высадили в шлюпку и бросили на произвол судьбы посреди океана. Один из соратников капитана сумел вынести компас и астролябию. В тяжелейших условиях шлюпка прошла 6500 км до острова Тимор (голландская фактории), откуда капитан Блай на попутном судне вернулся в Англию, где сообщил о случившемся.

А мятежная команда «Баунти» вернулась на Таити и жила там какое-то время. Но, опасаясь возмездия, взяли полинезийских женщин (себе), их мужей (как рабов) и ушли на остров Питкерн, где и поселились. Чтобы никто с острова уплыть или сбежать не мог, «Баунти» сожгли. А англичане снарядили карательную экспедицию и отправили в океан. Но сразу остров Питкерн найти не смогли. Дело в том, что его первооткрыватель ошибся в координатах и остров долгое время искали на пустом месте.

Тем временем среди бунтовщиков не было никакой дружбы, они переругались, передрались и частью поубивали друг друга. Остались самые прожженные, хитрые и живучие. И, тем не менее, расплодились. Появились дети, более-менее, какие-то семьи и т.п. И тут, англичане их накрыли. Арестовали и отправили в Англию. Но по пути потерпели крушение. Погибло 30 англичан и 4 мятежника. Но 9 человек, всё-таки доставили. Четверых повесили, остальных в тюрьму. Но на острове остались жёны и дети, а также один из непойманных. Он дожил до глубокой старости в окружении 12-ти жён и 18-ти детей. При этом он уверовал в Бога и сильно раскаялся. Обнаружили его живым лет через тридцать. За давностью лет судить не стали. Звали его Джеймс. По имени и назван город – Джеймстаун. По сей день сохранилась и могила.

До открытия Панамского канала остров Питкерн был совершенно в стороне от морских путей и лишь изредка из Новой Зеландии сюда заходил корабль с продовольствием. После открытия Панамского канала путь кораблей в Новую Зеландию стал пролегать ближе к острову и жизнь островитян чуть оживилась. Их пробовали переселить в Новую Зеландию, но они, пожив там некоторое время, вернулись назад. Сейчас на острове живет 59 человек. Есть радио, интернет, телефон. Все они исповедуют религию, заведенную Джеймсом – адвентисты седьмого дня. По её канонам – пить, курить – нельзя. Работать – на общество. Продовольствие им завозят из Зеландии. Жизнь на острове очень сурова. Электричество включают только на 6 часов в день. Несмотря на близость к южному тропику (растёт всё) – здесь частые шквалы, дикие ветра, сезон дождей, влажность и т.п. Но – живут. Являются британской территорией. С нами они разговаривали по радио. С моря нам была видна рождественская ёлка на горке в районе городка. На склонах её около десятка строений. Какие-то возделанные поля. Внизу, у места высадки мятежников – пирс и здания складов. Никаких бухт и гаваней не видно Площадь всего острова 4,5 кв. км. – совсем небольшой. Конечно, я его заснял со всех сторон. С берега сообщили, что всё население собралось на берегу и смотрит на «Надежду».

Отбежали от острова. Очередной аврал – последний в этом году. Убрали все паруса и стали готовиться к Новому Году. В частности – на бизань-палубе установили наш новый тент (вот морока!), для празднования многочисленных пассажиров с комсоставом. Рядовой состав и кадеты – на палубе возле грот-мачты, где будет, что-то типа фуршета. Конечно, палубная команда на всё это посмотрела очень косо. Могли бы и пассажиры принять участие в установке тента для себя, да и свободные из комсостава – не усохли бы. Лично я никакого фуршета в компании кадетов – не приемлю, да и с некоторыми из экипажа – тоже. Скорее всего, соберемся своей компанией в своем салоне. (Трудно писать – раскачало). Кто будет держать этот фуршетный стол – не представляю. Но забота проявлена и даже шампанское на троих – бутылка. В нашей троице – я, Андросов и боцман фока, Андросов от своей доли отказался. Меня вероятно, тоже не будет – за эти сутки я спал всего один час. «Поплыву» часов в 9 вечера. Да и не нравится мне наша компания. По отдельности, вроде ничего, но в пьяном деле – не по мне. Хотелось бы Деда Мороза заснять в моём костюме. Впрочем, возьму пленку у кого-нибудь.

Ну, вот и всё. В этом году. Уходящем. Последние строчки. Что он мне дал? Фантастическое свершение мечты. Безусловно, уходящий 2003-й год – просто год эйфорического счастья. Все мои брюзжания на этих страницах – ничего не стоят! Главное – кругосветное плавание на парусном судне – на работе, которая – по мне! Я счастлив, здоров и никогда еще не чувствовал себя так хорошо!

01.01.04. Новый 2004 год! За час до полночи по трансляции весь экипаж, курсантов и ученых пригласили на палубу к грот-мачте для встречи Деда Мороза и Снегурочки. Перед этим мы палубной командой собрались в своём салоне и дружно проводили Старый год. Я участия в подготовке стола не принимал, т.к. в 8 вечера упал на койку – и готов. Сосед Мишка меня разбудил. В дело пошла бутылка водки, что на Рождество нам подарил бразилец Вася. В общем, поправили настроение и в хорошем духе вышли на палубу. Там по обоим бортам стояли столы, на которых находилась всякая снедь, красиво разложенная и запакованная в пленку. Довольно много всего. Здесь же, у кормовой части носовой надстройки – ёлка, наряженная и украшенная мигающими гирляндами. Над ней электрики постарались и сделали мигающую надпись «2004». Океан спокойный – несильная зыбь, небо почти чистое. Но тарелки с этих самодельных столов всё-таки попытались сползти, потому что не догадались сделать буртики, хотя бы с одной их стороны. А некоторые и упали. Появились Дед Мороз со Снегурочкой. Приветствовали их, конечно, свистом, криками и аплодисментами. Я, конечно, внимательно смотрел на костюм Мороза, которому было отдано столько терпения. Всё получилось замечательно. Шапку украсили всяким узорами и смотрелась она просто здорово. Далее – они начали вести разные конкурсы, раздавать призы и т.п. Кое-что снимал на камеру. Без четверти двенадцать пошел на мостик, заснял наши координаты. В ноль часов заревел тифон, зажгли фальшвейеры – народ в восторге! Перед этим раздали на троих по шампанскому и бутылке вина. Мы с Валентином Ярошем – боцманом фока – шампанское выпили без Андросова, а вино, где-то потеряли. Через некоторое время вновь собрались в салоне. Включили видеомагнитофон с записями новогодних огоньков с 1962 по 2003-й годы. Полная иллюзия встречи Нового года. В остальном, мне не очень понравилось. Появился старший штурман, начал включать магнитофон со всякой чушью и устраивать пляски с поварихой. Часа в 3 мне всё надоело. Поднялся на палубу, посмотрел, что делается на палубе бизани. Никого. И ушел спать. Время не переводили.

Как ни странно, зарядку свою проспал. В 7 утра заглянул в салон. Там Валентин, что-то соображает. Пригласил присоединиться. По чуть-чуть. Ну, а почему бы и нет. Поставили варить пельмени. Те самые, что Саша Корончик (мой приятель из Питера и сослуживец по ТУ ТОФ) нам привез перед самым уходом. Мы их сумели сохранить, и они были главным блюдом в новогоднюю ночь и сейчас. Варились, конечно, долго. Нарисовался Джон Сафонов. Валентина куда-то унесло. Сафонов показал на остаток виски – можно мне? Почему же нельзя – наливай. (А там было на всех на два пальца). Он всё и вылил себе. Но вовремя появился Валентин и легко отшил Женьку, который уже собрался проглотить всё это общественное достояние. – «Извини, – говорит,– ну ты и халявщик!» Мы это на всех по наперстку, чисто символически, видишь же, что это всё, больше нет ничего. Не наш ты человек… Джон понял, не знаю, обиделся или как, и ушел. Очень как-то изменился Женя Сафонов, с которым мы пять лет назад в одной вахте на «Пульсаре» были очень дружны. В чем причина – не знаю. Пельмени сварились, и очень жаль, что под них почти ничего и не было.

Капитан нас напряг на уборку тента на палубе бизани. Для чего его вешали – понять невозможно. Мороки с ним не меряно, тент огромный и тяжелый. Всякие части надо состыковать, боковины пристегнуть, пришнуровать к несущему тросу и много всяких нюансов. Не говоря о том, что половину такелажа гика и гафеля надо снять, освободить место. Процесс убирания ничуть не легче. Убрали окончательно только после обеда.

Сразу же аврал, что-то поставили, чтобы тут же убавить. В результате боцманского ора и рёва, у меня сел голос. Вечером залёг и всё – праздники закончились.

02.01.04.  В 5 утра с минутами вышел на палубу. Не поливают. Сухо. Пробежал 30 кругов. Иногда матушка Тереза пересекает дорогу. Небо чистое, но солнце по горизонту в тучках. Облился водичкой. Она где-то уже 27-28 градусов. Пявилось солнце с радугой на пол океана, да такой сочной, что я в одних плавках побежал за камерой в каюту. Успел чуть-чуть заснять.

Вышел на работу боцман фока Валентин. Немного прихрамывает, но деваться некуда – больничных здесь нет. Весь день, какой-то нудный. Взял в помощники Дюкова и мы с ним сделали 4 вымпела в виде стилизованных прямых парусов. Один боцману фока по его просьбе. (Он говорит – ну, надо же, всем чего-нибудь дарят на день рожденья, а мне – никак, потому что не попадает). Другой матросу-практикантке Веронике по случаю Нового Года. Еще один – Сашке Ковтунову по случаю прошедшего дня рождения.

Вечером сел за свою аппаратуру для переписывания острова Питкерна и Нового Года. Утром 31 декабря меня заснял на пленку командир курсантской роты во время отжимания на кулаках и обливания водой на фоне радуги. Во время переписывания услыхал его комментарий: «Вот бы мне такую фигуру в 55 лет!» Вот так. Записал прошедший праздник на диск. На большую кассету уже сил не хватило. И отправился спать. Только-только начали глаза залипать – команда – экипажу собраться в аудитории. Без кадетов. Придется идти – привычка к дисциплине. Сосед Мишка не пошел. Ну и крендель с ним! Чертыхаясь внутри, пришел в аудиторию. Старпом Костя нудно зачитал благодарности по случаю нового года и по случаю прохождения мыса Горн. Меня тоже, где-то упомянули, как и почти всех. Проще было объявить: всем, кроме… Хотя, что значит – «кроме». Все участвовали.

Капитан зачитал еще какой-то приказ от имени зам. министра транспорта Ропши. Получили какие-то награды старпом, стармех и главный боцман. Вдруг, позвали и меня к полной моей неожиданности (хорошо, что я проснулся к этому собранию). Я выполз из-за последней парты и мне под аплодисменты вручили какую-то табакерку. Вид у меня был весьма непрезентабельный: драные шорты и такая же футболка. Это Маша, когда-то в сильный дождь на центральной площади набрала рекламных футболок от LG – народу почти не было, и раздавали, лишь бы отдать. Ну, шкатулка, так шкатулка. Следом начали вручать свидетельства о прохождении мыса Горн. Их сделали ученые. На них фрагмент карты оконечности Южной Америки с мысом Горн и текст следующего содержания:

«Свидетельство выдано (такому-то) в том, что он 1 декабря 2003 года в 11.25 судового времени пересёк меридиан мыса Горн в широте 56.05.3 S, совершив переход из Атлантического океана в Тихий океан на парусном фрегате «НАДЕЖДА», ПРИНАДЛЕЖАЩЕМ Морскому Государственному Университету им. Адмирала Г.И. Невельского, во время кругосветного плавания «Вокруг света 2003-2004» и прошел под всеми парусами в кратчайшем расстоянии 4,8 мили от мыса Горн. Согласно старинной морской традиции имеет право на ношение серьги в левом ухе».

Подписи капитана и руководителя рейса Кононова. Три печати: «Надежды», почтовая с датой и специальная круглая с российским флагом, альбатросом на его фоне и надписью по кругу: STS Nadezhda cape Horn 01.12.2003. При этом альбатрос (или фрегат) смотрит на букву «W», т.е. на запад. Снова пришлось выходить за этим делом в растерзанных шортах.

Занёс табакерку или шкатулку (она завернута в бумагу) в парусную, дай, думаю посмотрю, что в неё можно положить. Открыл. Внутри на кожаном тяжелом ремешке, на подставке – морские наручные часы – массивные, в корпусе под золото, с массой всяких стрелок. Называются «Росморфлот». Действительно, морской подарок. Нашему народу, кто интересовался, что за коробка, сказал – шкатулка для иголок. Меньше знаешь – крепче спишь.

Верный себе наш капитан сыграл еще один аврал – убрали верхние паруса. Наконец-то, добрался до койки.

03.01.04. Вышел на палубу в полшестого. Не поливают, потому как красят надстройку. Ловят момент – вдруг, дождь пойдет. Так что, сегодня мне везёт. Солнцепоклонница тоже на месте. Никогда не улыбается – вся в себе. Пробежал свои 20 обязательных кругов, комплекс и вода. Температура 28 градусов. В 7 утра в парусной. Только открыл эту тетрадь – мои заметки всегда до завтрака – как папа объявил аврал. Его понять можно – в рабочее время кадеты учатся и если авралы устраивать в это время, сорвется учебный график – жалобы, да всё такое. Вот он и отыгрывается на свободном времени. Мне-то, утром без разницы. Я уже умытый. А народ с визгом несется в разные места.

Произвёл в парусной перепись своих парусов – инвентаризация и учет. Где-то завалены два с бизани – бирок не видно. Завтра откопаем. Во всяком случае, сделал новую таблицу, в которой понятно где, какой парус.

11.15. Пересекли южный тропик. Это, по-моему, 23.30 гр. ю.ш. До Таити 600 миль. От Вальпараисо 4200, от Владивостока 34 тысячи с лишним.

04.01.04. Успел часть кругов пробежать до поливки. С её началом пришлось уворачиваться. Погода идеальная. Ветер 6 м/сек. Солнце взошло где-то в 6 утра без привычных облаков по горизонту. Как никогда, на палубе набилось кадетов. Ясное дело – дом приближается. А вообще-то, народ достаточно спортивный. В Дельфзейле они за спортивные состязания получили кубок размером с хоккейный Стенли. Комплекс – ударно. Но вода теплая, и контраст ощущается только в первые секунды. С палубы ушел почти с командой подъема. Днём будет пекло.

Вчера допоздна сидел за плейером, просматривал цифровые фотографии. Серия от Лондона до Пасхи – 580 фото. Причем фотографии, полученные с острова, при записи на диск, почему-то нашли себе место за Лондоном. Еле нашел. В общем, агрегат неплохой, но требует освоения. Конечно, много фотографий надо стереть – те, что на компе. Некоторые фото, особенно «Надежда» на фоне Рио, плейер на видит. Но в целом, хорошо. На ТВ-экране будет смотреться неплохо. С карманным телевизором, конечно, прокол. Ну да, ладно. Для чего-то, оперативного он годится.

Утром убрали часть парусов для покраски борта на ходу. Забортный душ, конечно, накрылся. Палуба раскалена – ступить босиком невозможно. Плавится вар, которым пропитаны пазы между досками – пятидесятками. Все душевые закрыты и вдобавок к этому – ни забортной воды, ни конденсата от котла, ранее выведенного на палубу. Но, борт дороже всего и то, что команда варится в собственном соку – никого не волнует. Кадетам тоже достается – вырастут – будут такие же. Папа, конечно, живет в окружении, дружащим против него, но гнёт свою линию, не сгибаясь. Вообще-то баланс на грани фола. Не приведи Господь, какой-либо неприятности – всех собак на него спустят. С одной стороны, наверное, так и надо – жестко управлять. Но с другой – сколько же можно заворачивать гайки? Авралами по поводу и без повода и дёргать всех как марионеток? Никто с ним не говорит на эти темы – ни рукпраки, ни начальник рейса. Хотя, возможно, что-то и было. За последние недели авралов поубавилось (впрочем, все они конечно, в нерабочее время). А может всё дело в юго-восточном пассате, который нас тянет и тянет по генеральному курсу.

Взял в помощники Дюкова (тот и рад сбежать с раскаленной палубы), начали застилать обрешетник в парусной по правому борту остатками и обрезками линолеума. Заодно разбомбили СВЧ-печку, валяющуюся в парусной после замены на новую. Никто не знал, что с ней делать. На балансе ли она – никто не знает, как, и насчет её исправности. Дюкову достался стовольтовый трансформатор для всяких японских штучек (там напряжение 100 вольт). А мне вентилятор и мотор с редуктором. Всё остальное стало домом для обитателей глубин. Осталась еще одна исправная печь. Место занимает и с ней, что-то тоже надо делать. Пусть пока вылежится.

Для фока пошил защитный рукав для мантылей кливеров. Не знаю, надолго ли хватит. На всех парусниках проблема сохранности штагов при переносе кливеров, когда мантыль начинает пилить штаг железом по железу. Самое лучшее – пожарные рукава, но их тоже не напасешься. Так что, пробую из толстого дакрона – что получится. На бом-кливере совсем недавно применили такие рукава, но уже появились дыры и протертости. На полном курсе паруса трепыхаются и не работают, а мантыль без конца хлещет по штагу. Попытки доказать папе, что хорошо бы без косых на бакштагах обойтись – успеха не имеют. А между тем, новые косые, особенно верхнего яруса уже имеют жалкий вид. Вот ведь, упертый. И чтобы паруса красивые были, и чтобы идти под ними. А вдруг, кто со стороны увидит – как это – косяков нет?

Спать упал очень рано – умаялся несусветно. Все цифры – сколько прошли и осталось – вылетели из головы. Координаты 23 гр. S и 142 гр.W.

05.01.04. За ночь часы перевели еще на один час назад – по 10-му часовому поясу. Осталось еще два перевода времени и придём на линию перемены дат. В 4 утра уже был на палубе. Из-за покраски палубу не поливают – никто не мешает. Дульсинея, как обычно, возникает на встречном курсе в самых узких местах, где не разойтись. Приходится уворачиваться. 30 кругов, комплекс, солнце и вода, которая уже 29 градусов. Разгар лета для этих мест. (Впрочем, лето здесь – 12 месяцев в году). Духота и пекло на палубе начинают нарастать. Из-за поганых покрасочных работ в таких условиях – отсутствие забортного душа – издевательство над здравым смыслом. По-хорошему (и умному) – при существующей системе экономии пресной воды, этот забортный душ необходим, едва ли не ежечасно. Но на барже свои порядки. Перед покраской борт поливают пресной водой, которой не хватает на простые нужды. Можно подумать, соль с бортов смоет эта струйка. Но папа насмотрелся фильмов о паруснике «Померн», где экипажу из 28-ми человек выделялось две цистерны. Одна – до Австралии, другая – на обратный путь. И внедряет у нас нечто подобное. Народу, который за бортом на подвесках красит борта – не позавидуешь. Но поливальщики бортов, заодно, поливают и этих маляров. Мы с Дюковым укрылись от Духоты в парусной и продолжали заниматься линолеумом. Но, весьма вяло. Хотя и довели до конца.

На палубе после аврала – обсуждение с капитаном заявок на снабжение. В частности по моим ниткам, иголкам и т.п. Я ему: «Кадеты ломают иглы, почем зря, при мелком ремонте парусов». Папа: «Вот, где перевод народного добра». Я ему: «Как раз наоборот – добро моё личное». Перед походом мы с Любашкой купили иголок, двухсторонней клеящей ленты и еще разной мелочи на тысячу рублей. Чеки отдал в бухгалтерию, но на этом всё и умерло. Папа: – «Ну, так зам. Министра транспорта об этом позаботился (т.е. намекает на дарственные часы). Я ему: «Действительно, крыть нечем». Теперь, из-за этих часов и выступать, как-то неловко. Ситуация, однако.

Тарас, старший сын капитана, с которым мы помирились на Новый год (где-то попал под горячую руку), наконец-то, записал со своего цифрового фотоаппарата на мои диски фотографии и как все нетерпеливые авторы, тут же стал требовать, чтобы я их немедленно просмотрел (2000 шт. Не слабо?). Видя, что человек жаждет рецензии, договорился с соседом Мишкой, что мы их просмотрим на его компьютере. Он вроде бы согласился, и я пошел за дисками. Миша включил свой ящик, вставил диск и начал записывать себе, вместо просмотра. И не предупредил, что вначале перепишет. А дело это затяжное – на все диски больше часу времени. Просто сидеть и ждать – своего времени жаль. Договаривались, ведь, только о просмотре, а потом пиши, сколько хочешь. Но ни ответа, ни привета. Сел и переписывает себе молча. Я посмотрел на это действо, ничего не сказал, молча ушел в свою парусную и закончил там кассету для Зины. Так что мои отношения с моим соседом нельзя назвать благоухающими. Ну, а Тарас с вечера меня начал доставать, просмотрел ли я эти фотографии и как их оцениваю. Ну, что тут скажешь! Я к Тарасу отношусь добродушно. У него, конечно, хватает детских недостатков – излишняя разговорчивость, влезание иногда, не в свое дело, некая разбросанность, т.е. хватается за то, за сё, да не доводит. Но он, добрый малый, не слишком обидчивый, в меру старательный. Я его пытаюсь защищать в каких-то палубных разговорах, но наши мастодонты – боцмана мачт – несгибаемые, как Гибралтарские столпы – сами всех видят только в кривом зеркале. Это, конечно, реакция на папу. Хотя, Тарасик часто сам попадает в смешные ситуации. Я ему, иной раз, говорю – Тарас, вот ты хочешь, что-то сказать и уже рот открыл для этой цели – так, просто, не говори ничего. И увидишь, насколько это тебя приподнимет. Впрочем, с возрастом, пройдёт.

Тарасик снова обиделся, что я не отреагировал на его старания с фотографиями, но, что тут скажешь? Соседство моё для такого долгого рейса как-то, не удалось. С некоторой ностальгией вспоминаю своего бывшего соседа плотника Шиманского, который иногда переберет, но никому не мешает. А самый лучший мой сосед был Володя Тулин. Очень комфортно мы с ним обитали на своих трёх квадратных каютных метрах. Не люблю я заносчивых, обидчивых по пустякам и «очень самодостаточных», как мой сосед себя отрекомендовал, когда-то. Кроме скуки эти ребята ничего не вызывают. Сосед мой в первое знакомство, показался мне – вроде ничего – парнишка. Здоровяк, спортсмен, окружен хорошими интересными друзьями. Это, когда мы их поломанную яхту везли на себе из Инчхона и даже выиграли какую-то гонку с таким грузом на борту. Может быть, я и сейчас был бы такого мнения, живи мы в разных каютах. Общались бы по работе и точка. Но сейчас приходится терпеть и вечные стрелялки на компе и дебильные фильмы, которые, впрочем, тот смотрит в одиночестве. Как-то в складчину, обладатели компьютеров купили на дисках игрушки и несколько фильмов. Черт дернул меня за язык, спросить, когда же мы увидим новый разрекламированный Терминатор-3 (такое г…, однако). В ответ – ведро холодной воды на голову: – это только для нашего компьютерного сообщества – мы так договорились. У меня, тогда от неожиданности, такое впечатление было, будто бы, я впопыхах, в дамский туалет заскочил. «Извини, – говорю, – покусился на святое право частной собственности…» Конечно, сам я не сахар и не мёд и тоже могу залепить, в сердцах такое, что потом с трудом вернуть в исходное. Так было, когда я нечаянно провалился со сломанной ключицей в сиденье нашего кресла в каюте. Оно сдвинулось и я упал на локти, да так, что там, наверное, и вторая сломалась по ощущениям. А тут и Мишка вдруг, нарисовался. Я на него, что он не закрепил эту седушку. Тот окрысился, я его послал. И всё. Для правильных пацанов нет страшнее оскорбления. Извинился, что в сердцах и от боли. Но, куда там! Пока в Калининград не прилетела одна кукла, с которой тот вроде как дружил. Вдруг стал со мной обходительный. Оказывается, мадам на чай приглашена в нашу каюту. Вот так и обитаем в нашей клетке, то бишь, каюте и даже, иногда, общаемся. Зачем я это всё пишу – не знаю. Видимо для некоего разнообразия от заунывного перечисления дней и пройденных миль.

06.01.04. Время перевели еще на один час назад. Ночью два аврала – все под дождем. Так что, вчерашняя духота была не просто так, а подходила климатическая депрессия. Вот она и заполнилась тучками. Вышел в 5 утра – дождь продолжается. Но, редкий, теплый и вполне терпимый. Только пробежал 15-й круг – аврал для брасопки. Как всегда, грот копошится. Не стал их дожидаться – побежал дальше. Еще 15 кругов. Один. Никого. Хорошо. Комплекс. Но некоторые упражнения на пресс отменил. Что-то появилось в пояснице – какие-то радикулитные звоночки. Надо поберечься и даже уменьшить пробежку.

В связи с дождем утром объявлен отдых до обеда. Папа на мосту тоже пытался меня отправить досыпать, но старпом (его вахта по утрам) сказал, что этим авралом прервали пробежку. Я их убедил, что добегаю, пусть не обольщаются.

Капитан, вдруг, передал мне свой привет для Шадрунова. Не иначе, как, где-то что-то прочитал или получил. Спросил, как он там? Также, сказал, что чувствуется, что Владимир Александрович за нас переживает и отслеживает наш путь. Я подтвердил, что это так. Но, откуда капитану «чувствуется» – не знаю. Возможно, по телефону беседовал с Хованцом и тот мог упомянуть, что-либо про письмо.

Слышишь, Володя! Передаю тебе привет от капитана «Надежды» и лучшие пожелания на новый 2004-й год. И присоединяюсь. Вычитал у Осипа Мандельштама хорошую строчку: «Я дружбой был, как выстрелом разбужен…». Это – про нас с тобой.

В обед, в ежедневной информации по громкой связи 3-й помощник выдал замечательный перл: «Погода ясная, солнечная с моросящими ливнями». Убрали все паруса. Выдал боцману фока нержавеющий трос для замены галса на кливер-топселе. Давно надо было это сделать, потому как старым ржавым галсом (название этой 17-ти метровой стропки, идущей от бушприта к галсовому углу этого косого паруса площадью в 95 кв.м.) все паруса ржавью извожены.

Наконец-то, пользуясь своим свободным временем посмотрел фотографии, что дал Тарас. Дело это нелегкое, т.к. на одном диске почти тысяча картинок. Просмотрел 700. Это от Сингапура до Коломбо. Некоторые конечно, повторяются, но все равно неплохо, хотя и подавляет количество. (Этих цифровых фотографий у меня ужу больше пяти тысяч). И все интересные. На мониторе компьютера они вообще смотрятся красиво и красочно. Предстоит просто гигантская работа – сделать под ними надписи – где это и что. Иначе – просто красивые картинки.

Ближе к ужину начались маленькие трагедии. Для начала прищемил себе кожу на мизинце левой руки рукояткой тисков. Что-то закручивал, рукоять скользнула в своем гнезде и торцом придавила мизинец, сдуру оказавшийся на её пути. Вторая трагедия хуже. Шагнул мимо стального бруса, много лет валяющегося в парусной около стеллажей. Мы с Дюковым на днях решили его подарить мотористам. Им всегда нужно железо. И даже выперли эту 4-х метровую болванку на палубу. И только тут до меня, вдруг, дошло, что эта штуковина за всё время даже ржавым налетом не покрылась, как всё железное от влажности в тропиках. Стали её царапать, пилить и пробовать магнитом. Так и есть – оказалась чистая нержавеющая стальная поковка. Большой дефицит. И мы приволокли её обратно. Положили на место, но как-то не так. Проходя мимо, зацепился за торец этой железки, да так, что кусок кожи оторвался с боку пятки. Благо под рукой есть всё необходимое – перекись водорода и зеленка. Тем не менее, больно и проблемы с ходьбой имеют место. Наши координаты: 15 гр. ю.ш., 144 гр. з.д. От Владивостока почти 35 тысяч, от Чили 4200 миль. До Таити – рукой подать. Завтра в 15.00 – прибытие.

3.7. Остров Таити

Таити

07.01.04. Рождество Христово! Но, где-то, оно, помимо нас. Попробовал на палубе бегать босиком, т.к. содранная кожа сбоку на пятке даёт о себе знать. Но, не очень мне это понравилось. Пятки шлёпают по палубе с таким характерным звуком. Надел носки потолще, кроссовки и всё получилось. Нога расходилась и стало совсем хорошо.

Утром срочно переделал французский флаг. Изготовители, почему-то пришили концы для крепления флаг-фала к красному полотнищу флага, а оно должно быть крайним (т.е. по их – получилось задом наперёд). Аврал – поднять косые. Остров Таити виден впереди по курсу. После обеда вывесили вахтенное расписание. Я охраняю трап с 8-ми вечера сегодня. Аврал на уборку парусов без укатывания. Взяли только на гитовы и горденя. Не иначе, как папа замышляет их вздёрнуть перед швартовкой. Но, нет. Через пару часов аврал на укатывание. Кадеты с подачи боцманов становятся очень неаккуратными в процессе временных прихваток парусов сезневками. Боцману фока указал на небрежно закатанный бом-кливер. Тот взбрыкнул, но на меня ему наезжать, как-то неудобно – загнал народ на переукладку. Туда же пошел и главный боцман, и сделали хорошо. Я всё ждал, когда Ярош обратит внимание на фор-стень-стаксель перед своим носом, но бесполезно. Хотя его легче всего ровно укатать. Старпом на мосту тоже пропустил это мимо ушей. Не до парусов – замучен тяжелой неволей.

Мимо – берега Таити. Красивый остров. Гористый, с водопадами. У берегов атоллы с пальмами. На берегу – фазенды, бунгало и т.п. Множество коралловых рифов, которые видны издалека, по прокатывающимся по ним волнам. При подходе к порту Папеэте (какое на редкость непроизносимое название) – наехала туча с туманом и ливнем. Шли с подачей туманных сигналов. Наш тифон, то орёт так солидно, то, вдруг, как певец, сорвавший горло – таким кастратовским завыванием. Вход в порт по фарватеру между двумя обширными рифовыми банками. Слева и справа на них взмётываются неслабые волны. И мы между ними. По берегу проложена автострада. Всё в зелени и красивых постройках.

Нас поставили к причалу в самом центре. Вокруг множество всяких увеселительных заведений. Полинезийские дамы поражают своими размерами. Наша Светка (Любашкина сестра – такая полноватая женщина) – просто эфемерное создание против них. На пирсе множество туристов. Наверное, миллионеры. Таити по всему миру считается воплощением рая на земле.

Вдоль причальной стенки пришвартовано большое количество яхт. Здесь же, рядом, проходит вдоль, та самая автострада. Вечером я принял трап под охрану, а часть нашего народа двинулись на освоение новых территорий. Прямо перед моим трапом – красивая площадка, окруженная пальмами, увитыми электрогирляндами. Вдоль автострады стволы всех деревьев, также украшены такими же гирляндами. И всё это светится и создает своеобразный колорит. Внутри этой разукрашенной площади передвижные кафе-лавки из автобусов. Тут и там сидит народ разного цвета и что-то жуёт. Наши вернулись из разведки и доложили, что цены бешеные на пиво и всякое другое. Но курс доллара – как в Японии – один бакс – 100 их франков. (Там иен). Денег на карточках, конечно, нам не привезли (кто бы сомневался!). Ссылаются на информацию, что человеку, везущему карточки, до сих пор не открыли французскую визу. У меня осталось 200 долларов моих и 200 Ковтуна на его долбанные сувениры (вот морока!). Опять проблемы – сколько менять и что покупать ему. Мне уже, кроме зубной пасты, что я должен еще и врачихе, больше ничего не надо.

Рядом с нами по носу ошвартовался круизный лайнер «Принцесса» чего-то там. Эти гиганты в 12 палуб возят туристов по всему миру. Мы их встречали повсюду: и на Канарах, и в Бразилии. Сервис, говорят, там впечатляющий. (Еще бы! На таких судах соотношение команды к пассажироам 1:2. Вот так. И туристов до 2-х тысяч человек). Для них – мы тоже – экзотика. Ходят, задрав головы на наши мачты. Подходили и русские.

08.01.04. К концу моей вахты хлынул проливной дождь. Почему-то, был очень плохой сон. Только под утро задремал. Но в полшестого вышел на причал. Духота и влажность просто чувствуются всеми клетками. На выходе из порта – изваяние идола с острова Пасхи. За ним красивый тротуар, вымощенный цветной плиткой. Побежал по нему по набережной. Масса яхт, причем сразу видно, что это не круизеры, а ходоки. Один большой тримаран – на продажу. Один катамаран океанского типа. А один черпак – как у Трубникова, но видно, что приспособлен для жизни на нем. Сбоку, даже холодильник привязан.

Через некоторое расстояние дорога оборвалась. Побежал обратно. И через свой причал – в другую сторону. Очень быстро улица превратилась в обычный промышленно-деловой район. Заборы, шлагбаумы, охрана и всё такое. Очень сильное движение автотранспорта с самого утра. Пробежал километра четыре – выхода к морю нигде нет, одни заборы (хотя оно рядом). Вернулся на баржу. Комплекс. Душ. Всё.

Утром пошел на набережную. Заснял «Надежду», «Принцессу Таити» на фоне гор. После прошелся по всяким торговым точкам. Цены запредельные. Кепка-барахло – 20 долл., футболка, такая же – 20 долл., пляжные полотенца – то же самое, ламинированные фото – по 10 (в Гибралтаре 1,5 евро). И всё остальное в таком же духе. Позднее узнал, что и заработки здесь неслабые. Особенно в государственном секторе. Так учитель в школе получает 4000 долларов в месяц, а менеджер средней частной компании всего лишь 3000. Не очень понятно – неужели все так живут? Одно ясно – с нашими жалкими копейками (моя зарплата вместе с военной пенсией кое-как дотягивают до 500 долларов) – здесь просто делать нечего.

В обед поехали на комфортабельном автобусе французского производства на экскурсию по острову. Сам остров Таити состоит из 2-х полуостровов: Таити-Нуи и Таити-Ити. Соединены они узким естественным перешейком. Там, где мы находимся, в городе Папаэте (Papeete) – это большой полуостров Таити-Нуи. По периметру его идет кольцевая дорога общей длиной 130 км. Если желаешь попасть на другой конец острова или в любое место, то надо ехать по этой кольцевой дороге, т.к. через горы дорог нет. По этой кольцевой нас и повезли. Виды, конечно, замечательные, особенно на океан с его прибоем. Но, всё, что примыкает к побережью застроено частными владениями и редко-редко мелькнет через эти заборы океанский берег.

Хлебное дерево

Сначала нас привезли к историческому месту – дому, в котором жил на Таити некто Норманн Холл – бывший лётчик, геройски воевавший в первую мировую войну. Он же – писатель, написавший много книг о Таити, и в частности, о бунте на корабле «Баунти» в 1879 году. (Об этом я упоминал при прохождении вдоль берегов острова Питкерн). По этой книге были сняты в разное время три фильма со знаменитыми голливудскими кинозвёздами (Марлон Брандо и пр.). В конечном итоге, это всё способствовало развитию Таити. Таитяне очень берегут память об этом человеке. Дом писателя – на пологом берегу океана, до которого 50-70 метров. В его саду возле дома растет то самое хлебное дерево, из-за которого, в конечном итоге, развился весь сыр-бор на «Баунти». Я раньше думал, что хлебное дерево – это нечто типа фикуса. Ан, нет. Это здоровенное развесистое дерево с плодами размером с тыкву, зеленого цвета.

После поехали на берег океана, где знаменитый капитан Кук устроил обсерваторию. (Кук, английский капитан, знаменит своими тремя кругосветными плаваниями, открытием многих земель и присоединением их к британской короне. В 17-м веке подобные плавания при несовершенстве навигации того времени и отсутствии сведений о морях, отмелях, рифах, которыми изобилуют южные моря – безусловно являются выдающимся подвигом).

Место, где была обсерватория Кука

Таити

Обсерватория была расположена на выступающем в море пологом мысу. Самой её давно уже нет. Место, где она непосредственно находилась, огорожено специальной оградой и внутри её небольшая стелла. Здесь же башня типа маяка, рядом с которой символическое изображение островов французской Полинезии в виде беседки с какой-то внутренней пирамидой. Смысл этой композиции в том, что Таити заселялся полинезийцами с разных островов (это территория в 4 млн кв.км). У всех была своя речь, язык и какая-то письменность. Но только с приходом сюда французских колонистов – всё это было упорядочено, обобщено и появились и свой язык и письменность. Почему народ селился на Таити? Оказывается, остров был лишен крупной растительности – деревьев и т.п. Все заросли, что мы видим сейчас, появились в процессе заселения острова. По этой же причине здесь нет хищных диких животных и змей. По берегу тут и там видны норы в грунте. Это проделывают кокосовые крабы. Размер их панциря достигает 20-ти см.

Самое потрясающее в районе этого мыса – накатывающиеся волны на пляжную зону. Сам пляж не очень впечатляющ – из черного вулканического песка. С одной стороны на этот пляж накатывают волны. Но они не такие, как в Копакабане – свирепые в своей массивности. Эти волны со своими гребнями начинают зарождаться еще вдали от берега и не сильно вырастают в размере, катясь до берега. На пляже очень много восторженного народу от этих волн. Практически все с досками для сёрфинга. Все дружно ждут подхода очередной волны, и кто во что горазд, пытаются её оседлать. Очень у немногих, что-то получается – у основного большинства и близко нет. Но, лёжа на доске, можно катиться на волне до самого берега, что многие и делают. Глубина небольшая и много деток занимаются освоением маленьких досок под присмотром родителей, которые в свою очередь пытаются, хоть как-то удержаться за свои доски. Пляж загибается характерной крутой подковой и детское население сосредоточено именно здесь. Зрелище тысяч людей с досками в ожидании волны и на ней – завораживающее. На берегу остальной народ принимает воздушные ванны. Почти все дамы – топлес.

После этого места поехали еще в одну лагуну. Здесь нам показали могилу последнего правителя Таити – короля Пармона – пятого. Этот негодяй Пармон продал Таити французам за 5000 франков – по тем временам очень большие деньги. Пропил их он с молниеносной скоростью. Поэтому над его усыпальницей водружена большая каменная бутылка из-под виски. Говорят, что это копия последней, что он выпил в своей жизни.

Место очень красивое. В центре этого пологого мыса, выдающегося изрядно в океан – эта самая могила. По периметру – кокосовые пальмы. Вода океана чистейшая. По берегу тьма обломков кораллов. Подобрал пару штук. Кораллы здесь категорически запрещено добывать – можно схлопотать крупные неприятности. Но, вот такие, выброшенные каким-то образом на берег, конечно, можно.

На другой стороне этого мыса группа местных парней с разбега прыгали с обрыва в море. Обрыв невысокий около 2-х метров. Но сразу под ним небольшая береговая полоса из камней около 2-3-х метров шириной, над которой надо пролететь до воды. Когда они заметили, что я снимаю на камеру – устроили целое шоу, в т.ч и с сальто прямо над камнями. Занятие, безусловно, опасное и требует хорошей физической сноровки. Разбег метров 15, бросок вверх и головой в воду. Видимо глубина сразу, иначе просто трудно вообразить, как они избегают контакта с подводными камнями.

Вернулись к ужину. С ученым – Петей – пошли прогуляться по набережной. Наконец, дошли до одного места, где по камням можно спуститься прямо к морю. Петя искупался, а я не стал. Там же встретили литератора Егорчева Ивана Николаевича, который обо мне опубликовал большой очерк «Парусных дел мастер» в интернете. Сидит на камне, курит трубку и смотрит на прибой у кораллового рифа. Отсюда красивый вид на нашу стоянку.

09.01.04. На вечернем чае договорились небольшой компанией утром прибежать к найденному месту у камней, чтобы искупаться. Время – на 5.30. Народ, конечно, забурчал. После пробуждения, не спеша оделся, думая, что никто, ведь не поднимется. Но, к моему изумлению, на пирсе уже стояло несколько человек: Сергей – препод философии, Алексей Стрелков – знаток и преподаватель английского и командир роты Толя. Я извинился за опоздание – не ожидал такого подвижничества и мы побежали. Очень скоро оказались на месте и нырнули в воду. Вода за 30 градусов – вход в неё не заметен для тела. У Сергея с собой была маска с трубкой и мы по очереди с ней ныряли. Глубина начинается сразу от берега и довольно резко. Каменистое дно, в крупных валунах и обломках скал. Сплошь и рядом наросты корралов. Рыбы самых разных расцветок и форм – бесчисленное множество. Поднял обломок какой-то здоровенной раковины-рапана. И несколько плоских кораллов, размером со спичечную коробку. Плавать с маской пришлось у самого берега, но волны большой не было и время пролетело совершенно незаметно. Еще бы! В такой воде можно находиться бесконечное количество времени. С сожалением покинули это место. Оно оказалось единственным доступным для входа в воду, потому что, находилось на стыке забора, ограждающего «Шератон-отель» и маленького участка осыпи от проложенной рядом дороги. Всё остальное побережье – недоступно. Кругом таблички – «Частная территория».

Утром поменял 100 долларов на их 8800 франков (Курс 1:88). Необходимо отправить несколько писем и купить для Л.Н. что-нибудь таитянско-сувенирное. (Достала эта навязанная забота!). Со вторым помощником Тимуром купили по 20 красивых конвертов с видами Таити. По одному здесь не продают. 300 франков. Купил шесть открыток по 100 франков (600+налог). Тысячи уже и нет. Отправил с почты 6 писем. По 130 франков – одна марка. Т.е. еще одна тысяча улетела. Осталось 6800. Весь день льет дождь. Но – зарядами. Пять минут – ливень, после моросит еле-еле. Что-то ходил, снимл на видео. Присматривался к сувенирам. На местном крытом рынке от них глаза разбегаются… Но от цен глаза лезут на лоб. Самые дешевые – ожерелья из ракушек – по 200-300 франков. Всякое другое никчемное барахло: статуи, маски и т.п. хлам – от 40 долларов. Ничего не покупал. Пусть всё уляжется в голове.

После обеда мимо «своего пляжа» с философом Сергеем пошли по шоссе, которое окольцовывает остров. Хотели посмотреть, что там за мысом. Прошли около пяти км – всюду выход к морю закрыт частными владениями. В одном месте нам показалось, что пройдем, но уперлись в тупик – в какую-то изгородь. Но, по нашей просьбе, один из жителей нас провёл к кромке берега. Это пятачок всего лишь 3-4 метра. Прямо у воды из песка растут кокосовые пальмы. Под ногами норки кокосовых крабов. Один из них наполовину вылез из такой норы. В общем, ничего особенного. От влажности и духоты мы уже взмокли, а искупаться негде. Прошли еще чуть и вернулись под проливным дождем.

Посетили местный базар. Долго высматривали те самые сувениры для Л.Н. (Ну, я ему выскажу при встрече об этой навязанности!), но так ни к чему и не пришли. Мне все эти деревянные кинжалы, копья и прочее, сдаются такой мутотой, что просто воротит. А цены – от 50 баксов. Так ничего и не купил. Сергей говорит, что сувенир не должен иметь смысла в применении, т.к. абстрактный продукт. Но душа у меня к ним не лежит, хотя и деньги на них – не мои.

10.01.04. Утро. Никого из вчерашней команды нет. Побежал один. На пляже никого, дождя нет, вода чистая. С собой взял очки для плавания. Но в них не очень хорошо видно. Чуть-чуть туда-сюда поплавал, на рыбок посмотрел и побежал обратно. К своему трапу – охранять и оборонять. Еще и дежурная мачта, к которой я приписан – наша, но вахта это компенсирует. Так что, со спокойной совестью уйду после своего стояния у трапа. А был бы просто в дежурной мачте – сидел бы, как привязанный – флотская привычка.

Утром агент привёз утерянный багаж, в котором наши карты-визы. На Фиджи можно будет ими пользоваться. Но главное – мне, Слатину и Ярошу привезли письма. Мне от Шурика и внучки Владиславы (Господи, да что же ей придумали такое тяжеловесное имя. Буду называть её Владиком). Они отправили письмо на телеграфный адрес «Надежды» и после некоторых блужданий попало в ДВВИМУ и вот – дождалось оказии на Таити! Первым было письмо от Владиславы. Я даже не ожидал ткого хорошего слога и почерка. Когда только успела подрасти. Следующая страница от Шурика. Моя младшая дочь в первой семье – большой молодец! Я её вспоминаю, наверное, чаще, чем Марину. Та уже совсем взрослая. А Шурик для меня – всё та же маленькая девочка, которую мы с Любашкой оформляли в лагерь отдыха, когда ей было 9 лет. А еще раньше, когда она уезжала от нас из Владивостока, когда я их провожал (её и старшую Александру) – чувствовал, как она не хотела уезжать, тянулась ко мне, а ничего поделать не может. И до сих пор вспоминаю этот момент. Если бы было возможным забрать её к себе! Но, забирали летом, на каникулах. Это, конечно, всё не то. Сами-то, жили уже не помню как – выживали. И вот надо же! Шурик знала, что я очень далеко в океане и послала письмо в надежде, что я его получу. Сообщала о Марине и Паше. Слава Богу, что у них всё хорошо. Они летали в отпуск на запад. Марина еще и к тетке своей Людмиле в Харьков заезжала. Конечно, надо было бы ей известить курских бабушку и дедушку, что будет проездом. Они хотя бы к поезду подошли. Но вероятно, она их уже сильно забыла. Ну, что же – было время разбрасывать камни – теперь – наоборот. Всё не так просто. Очень неожиданно, но как приятно получить на Таити такое письмо. Конечно, хранить его буду всегда.

Сегодня суббота. Местная почта работает до 11-ти. А уже десять. Курсанты, что со мной у трапа, выручили, нашли у своих друзей открытку, конверт у меня был, быстро написал несколько строк и отправил курсанта бегом на почту. Успел.

Погода с утра почти ясная. Духота. Взмок весь. Курсанты грузят продукты. Тоже все в поту. Нелегко всем. А тут из нашей малой механизации исчезла тележка (давно уже), на которой было удобно от трапа подвозить тяжелые мешки и ящики. Сильно подозреваю – боцман выбросил. С него станется. Он упёпртый, и всегда таскает эти мешки от машины через трап и далее по палубе , затем вниз до провизионок.. Не иначе, как насмотрелся фильмов про индийских кули. А тележка мешается, когда не в деле. Так что, кроме него, больше некому. Но, может быть, и грех на душу беру.

После обеда с Валентином Степановичем (уч.пом.) отправились по магазинам, а потом на море на наш обретенный пляж. Ходили-ходили – ничего хорошего в голову не приходит. Наконец, купили маску (уж точно, таитянскую) и пару красивых ложек с картинкой и надписью, что они из Таити. Пять тысяч франков – долой. Себе купил брелок с надписью «Таити» за 450. Осталась 1000 с копейками. Думал, что на обратном пути возьмем какую-нибудь мелочь. И направились в сторону моря на наши камни. По дороге решили взять сок из ананаса. Вчера Тимур брал за 150. Хозяин лавки отжал ананас прессом в стаканы – цена 1150. Вот те раз! Хорошо, что деньги оставались. Главное – в стакане 90% – битый лёд. Хорошо, хоть ананас неподдельный.

С этого мелкого случая мои приключения сегодняшнего дня только начали развиваться. Пришли на море к своим камням. Я полез в рюкзак за маской и трубкой – их нет. Остались в каюте в пакете. Жаль, ну ладно. Искупались. Вижу, что вода очень прозрачная. Ну, очень не хватает трубки и маски для ныряния и всё тут. Говорю учебному, что пойду на судно за маской, а для скорости дела вернусь на велосипеде. Валентин Степанович сказал, что подождёт. Мигом оделся и туда-сюда – вернулся на велосипеде.

Смотрю, Степаныч, возлежит в море у камня и беседует с нашей Дульсинеей (библиотекаршей Надеждой Александровной – той, что достает меня по утрам на встречных курсах). Мило так воркуют. Хорошо, что он оказался не один – не так скучно. Я стащил велосипед с дороги пониже к откосу с камнями. Там валялась какая-то разбитая шлюпка на цепи. Пристроил велик возле неё и пристегнул колесо китайским велозамком через спицы и вилку. Причем, хотел не закрывать замком – лежит велосипед на откосе, приваленный к этой лодке – кому он нужен? Но, Надежда Александровна настояла. Полез с маской и трубкой в воду – красота неописуемая. Всё это прямо возле берега. И слышу какие-то голоса вверху, над этой каменной осыпью. Поднял голову из воды. Местные мальчики лет 13-15-ти, истинные полинезийцы по внешнему виду, что-то расспрашивают. Подошел философ Сергей, разделся и тоже влез в воду. Я подплыл к камню и что-то этим аборигенам отвечаю. Типа – откуда мы, да где стоит наш корабль и т.п. А они сыпят какими-то вопросами и никак не отстают. Надежда полезла выше по откосу и уселась на перевернутую лодку рядом с велосипедом. Ниже – наши вещи. Минут 7-10 эти пацаны доставали нас своими непонятными расспросами. Мне не терпелось поплавать с маской, но я им терпеливо, что-то отвечал. Наконец, они помахали нам руками и исчезли. Надежда сползла от лодки на камни. Валентин Степанович плавает где-то неподалёку. Сергей тоже. Можно нырять от души, что я и сделал. Видимость идеальная. Вода 30 градусов. От видов коралловых зарослей и сотен цветастых рыбок – не оторвёшься.

Вынырнул и на вдохе слышу: – Коля-а-а-а!!! Он велосипед схватил!!! Это Надежда Александровна, беззаветная Дульсинея, которая догадывалась, что могут его спереть и охраняла своим телом. Но тоже утратила бдительность.

Я мигом вылетел из воды на камни (благо был рядом), быстро выкарабкался на берег к дороге (это метров 7-8 в гору по этой осыпи). Но уже этих похитителей и след простыл. Пробежал немного по тропе, ведущей к кольцевому шоссе и наткнулся на замок с цепью – просто разорванный. Замок сам замкнут. Значит, недаром я в Польше застегивал велосипед еще и на стальной плетеный трос висячим замком. А здесь, вообще выехал впервые с тех самых пор (с момента того самого дикого падения со сломом ключицы). И вот тебе – на! Кто бы мог подумать, что аборигены, упавшие с пальмы – такие подонки! И я тоже, хорош! Таити, мир, благоденствие и прочие сопли. Еще и пристегивать не хотел. Надо было на стальную стропку с замком и вообще, забрать велик к самой воде. На кого теперь обижаться? То ли на себя, что не укараулил, то ли на Лёню Ковтуна (чей велосипед), который применял такой дешевый замок. Представляю радость и гордость этих потомков таитянских каннибалов. Добыча! Все наблюдатели, на глазах которых свершилось это похищение – в шоке. Мигом собрали в кучу ранее разбросанные вещи. Я же нанырялся с маской, пока не надоело и достал пару хороших кораллов, как компенсацию от Таити за велосипед. Ну, не рыдать же!

Обратно шли, всё еще переживая случившееся, пока мне всё это не надоело. Уяснили, что жулики – они и в Африке жулики, а на Таити и подавно. Раньше каноэ друг у друга воровали, теперь к цивилизации прикоснулись. Аборигенам тоже надо, чем-то жить. Впрочем, им не сильно повезло. В том велике, что-то с шестеренками скоростей – сам еле доехал до нашего пляжа. Пусть теперь они помучаются.

На остаток средств (500 франков) купил пять открыток. Пришлось у В.С. занять еще сотню, потому как, тетка в киоске насчитала почти на 700. Налог это или что-то другое – объясниться невозможно. Их французский – смесь с полинезийским. Только сами себя и понимают. Зато кораллов у меня – 2 больших, 5 плоских и два осколка крупной раковины, по-своему, красивых. Надо их прокипятить в отбеливателе – должно получиться. Через час мне на вахту у трапа. Ни один, таитянский засранец, у меня не пройдет!

11.01.04. В полшестого мы с философом Серёжей побежали на наш злополучный пляж (на редкость, громкое название полоски берега в 5-6 метров из торчащих валунов и обломков скал). Попрощаться с таитянским раем. Еще раз посмотрел на место, где оставлял велосипед. В общем, это натуральный налёт, с элементами разведки и предварительной подготовки. Рядовая кража – это когда никто не видит. Здесь же, пока они нам зубы заговаривали, другие всё внимательно рассмотрели и оценили свои действия. Рассмотрели китайский замочек – сделали вид, что уходят, убедились, что все в воде. Рывок, секунды на замок – а там, пока расчухаются в воде… – попробуй, догони! Всё продумано. И видимо, не мы первые, кто попадается на этом месте. На всё близлежащее побережье это единственный пятачок спуска к морю. Это знают местные шпанята и пользуются вовсю. Следом за этими велогангстерами появились по очереди – вначале группка дам пэтэушного возраста, с интересом рассматривавших наши разбросанные по камням вещи. Но, видят, что мы настороже, повертелись и ушли ненадолго. Следом появились, вообще, детсадовские шмакодявки. Вот тут мы не выдержали и начали собираться. Потому как ясно – или цепко держи вещи, сидя на них, или только окунись – уйдёшь в одних плавках. Так что – наука, как доверять этим кокосовым жителям. А впереди еще Фиджи и прочая Азия. Мы-то, поначалу восприняли – Таити – рай на земле, девушки с венками на головах, все улыбаются и сюсюкают. Ага! Разогнались! Бомжей не меряно, так же, как и у нас. Спят прямо на бетонном причале. По утрам обшаривают питейные площадки напротив нас. Пока там приборка, они стараются подметальщиков опередить и допивают, что найдут. Естественно, их потомство точно также занято проблемами выживания. Только здесь – это не так открыто и агрессивно, как в Бразилии. А в остальном всё одинаково. Работы, конечно, нет. Производства – никакого. Лакомые кусочки – дворниками и т.п – забиты. Пособия на жизнь им платят, но надо и чем-то заниматься. Самое простое – что-нибудь стащить. Хорошо, что до прямого бандитизма с угрозой ножами, как было в Рио – не дошло.

Напоследок, поныряли с Сергеем в маске по очереди. На сей раз вода с какой-то взвесью, да и волна бьёт о камни. Искупались и пешком (голый торс) пошли обратно. По дороге Серёжа, пользуясь ростом, стянул кокос с невысокой пальмы. А я подобрал упавший с неё, прямо рядом с турагентством, что возле нашей стоянки. Потом Сергей по научению вахты, взял шест и сбил им несколько кокосов с крайней пальмы, из числа огораживающих площадку перед нами. Помогала ему советами наша Дульсинея. Один из этих зеленых мячиков, Сегрей дал мне. Пред этим кокос шлепнулся на асфальт и мы решили, что он треснул. Кокос в своей кожуре – копре диаметром почти 20 см. Толщина копры не менее 2-х см. Сам орех, внутри диаметром около 10 см. Скорлупа свежего кокоса достаточно мягкая. Посмотрел, действительно есть трещина и из неё сочится сок. Думаю, пропадет – надо съесть. Взял нож и начал его чистить как яблоко. Нож не берёт. Волокна копры твёрдые. Одно время из них плели канаты. Кое-как доскребся до скорлупы. Но и она ножу не поддается. Тогда взял круглую нержавеющую свайку и ею пробил аккуратную дыру. Вставил в неё трубочку от кока-колы и весь этот сок (кокосовое молоко) выпил. Со стакан, наверное. Вкус – напоминает наш березовый. Чуть слаще. После молотком по ножу рассёк орех пополам. На внутренней стенке ореха белая масса толщиной около 3-х мм. Я её полосками срезал и съел. Вкус такой, нейтральный. Но – приятный. Конечно, кокосов в своей жизни я пробовал немало. Это – я пишу так подробно, для своей внучки Владиславы. По её заказу в каюте лежат два ореха – один в копре, другой очищенный. Не знаю, удастся ли сохранить.

Перед самым выходом из порта нас покинула Вероника. Получили распоряжение начальника академии. Но, что-то здесь не чисто. Тайны мадридского двора. В её планах было дойти до Соломоновых островов, а оттуда лететь самолетом. И уж лучше бы ей оставаться в Чили. Оттуда через Лондон – домой. А так – у неё австралийская виза и надо ждать туда самолёт. Эти рейсы на Австралию через Новую Зеландию, что-то, раз в неделю с Таити. Я не знаю, как у неё с финансами, но ждать в таком дорогом городе весьма накладно. Еще и жить в гостинице. Говорят, что она хотела пойти дальше как пассажир (за деньги), но опять, кто-то, что-то не разрешил. Мне трудно, что-либо судить, не зная обстоятельств и причин. Всё, как всегда просто: когда нам не платили долго, она с подачи радиста и старшего штурмана эту информацию передала в какую-то прессу. Капитан об этом узнал, устроил разнос тому и другому и высадил её. Эта информация с чужих слов, но сдается, что именно так и было.

Идём на запад, на Фиджи, почти вдоль широты. Идти 10 суток.

3.8. Курс – на Фиджи

12.01.04. Пять утра. Бег, комплекс, вода. Комплекс с ограничениями на поясницу. Что-то там отдается. Вода, конечно, не приносит удовлетворения, разве, что солёная. Сосед мой спит после вахты. Отказался быть плотником (плотник на барже – Фигаро). И его перевели на ходовую вахту. В принципе, дело не такое уж плохое – отстоял 4 часа – 8 отдыхай. Единственно – это дёргания на авралы, особенно, когда только лёг спать.

Весь день шли мимо островов, которые входят в архипелаг под названием Острова Общества (с областным центром – Таити). Все острова напичканы гостиницами и всякими развлекаловами для туристов. Гостиницы – хижины, крытые пальмовыми листьями и часто, стоящие прямо на воде на столбах. Но внутри – сервис самого высшего разряда. Но самое крутое, как говорит Маша, это расположение этих островов. Как правило – это кольцеобразная лагуна. По кольцу идёт коралловый риф. В некоторых случаях риф таких размеров, что на них есть взлетно-посадочные полосы для средних самолётов. Вода в лагунах необычайной красоты. По цвету резко отличается от океанской – нежно-бирюзовая. И из такого озера возвышается сам остров с пальмами, пляжами и т.п.

Прошли проливом между островом Бора-Бора (это самый навороченный центр отдыха и развлечений – Таити отдыхает) и большим плоским атоллом. Остров Бора-Бора имеет тройное кольцо рифов в лагуне и красив необычайно. Большая гора, торчащая из центра – как правило, вулканического происхождения. Над ней шапка облаков. Я поднялся на брам-салинг фок-мачты и оттуда такие подробности, отснятые на видео. Вот бы, где остановиться. В бухте лагуны Бора-Бора увидели круизный парусник «Звёздный ветер». Катает по всем островам туристов. В вечном раю.

На палубе страшная духота. В каютах по 28-30 градусов. Кондиционер, то ли не справляется, то ли рефмеханик не выводит его на полную мощность, то ли забиты всякие воздуховоды. Над койкой повесил небольшой вентилятор. Гоняет воздух вдоль тела – всё легче. Сунулся в наши запасы сгущенки (когда-то выдавали), а там всего-ничего. Сосед у кадетов выменивает их на сигареты. Только руками развести. Положил пару оставшихся банок в морозильник, может там застрянут. Разговаривать на эту тему поздно и бесполезно.

Через некоторое время прошли мимо острова Маупини. Он поменьше Бора-Бора, но устроен также. На берегу видны бунгало и кемпинги. Курс на Фиджи в порт Сува.

13.01.04. Время за ночь перевели еще на один час назад на 11-й часовой пояс. Остался последний перевод времени на линии перемены дат. Сейчас почти весь мир на сутки старше нас. Бег. Комплекс. Вода. Погода ясная. С палубы ушел почти в семь часов.

С утра – сюрприз. Илья (сын профессора Букина Олега Алексеевича – научного руководителя) принёс дискету с письмом от Шадрунова Володи и от Маши. У боцмана грота на его принтере перепечатал на лист. Приводить их не буду. Все письма я подклею к этой тетради в конце. Володя передаёт мне привет от Приймаков, Колесника, Соловова, Селянина, Евсикова, Борисочкина, Вовы Иванова и Гоши Лопаткина. Все они видели передачу по НТВ «Профессия репортер» о нашем прохождении мыса Горн, в которой и обо мне (прямо с меня начинается).

Маша прислала великолепное эмоциональное письмо. Написала, что две пятерки – по астрономии и экономике, у нее – у единственной в классе. Остальные пятерки, наверное, как обычно – по труду, пению и физкультуре. Ну, да это не главный показатель. Главное – уверенность в своих знаниях для поступления на дальнейшее обучение.

Получаю такие замечательные письма на борту только один я, благодаря Володе Шадрунову. В наших условиях – это выдающееся для меня событие. Вова! Большое тебе спасибо за твоё подвижничество, за сопереживание и прямое участие в нашем рейсе. Мне это очень дорого!

Начал расчет и разметку нового стакселя для парусного катера. Ранее я сшил бермудский грот на замену гафельному, но площадь его меньше. Поэтому надо компенсировать за счет стакселя.

Учебный помощник принёс мне всякие бланки для заполнения на оформление карты Визы-Классик, чтобы отправить факсом в банк и на моем примере убедиться, что мы всё правильно заполняем. Писанины хватает.

Кондиционер стал работать лучше. Уже в каюте стало около 25 градусов. В обед загораем на палубе. Солнце вертикально над головой. Тени нет. Загар, конечно, сильный, но по опыту знаю, что в северных широтах от него ничего не останется. Наблюдение: расход сгущенки прекратился. Кадеты тоже без сигарет. Массовый вынужденный отказ от курения за неимением. Но, некоторые добывают какой-то мусор.

От Владивостока прошли более 35 тысяч миль. До Фиджи чуть более тысячи. Идём, где-то по 16-й широте. Запиываю на диск Высоцкого (кое-что из того, что я могу слушать постоянно). У некоторых песен нет последнего аккорда – никак не освою свой рекордер. Но, вообще-то, игрушка классная. Только надо записи вести на стираемых дисках.

14.01.04. Бег, солнце, комплекс и вода. Совсем, как в той песне. Спина ведёт себя почти хорошо. А содранная кожа на правой пятке – достает. Но, стараюсь не обращать внимания.

С утра до обеда с Дюковым чертили стаксель. После обеда – раскрой полотнищ. Стаксель – компромисс. Классический вариант с отрицательными серпами не подходит. Большая потеря площади. И для нашей 5-ти метровой мачты, что-либо придумать трудно. Но до обшива шкаторин уже будет видно – не надо ли увеличить пузо за счет клиновидных закладок. К концу дня уже три полотнища соединили и вырезали серп по нижней шкаторине. Всё получится. Оставил Дюкова переписывать с дисков, то, что я понаснимал. Тот вернул ключ уже за полночь, совершенно одуревший. Запись – муторное дело. Никаких известий о результатах заполнения бланков для карты визы не сообщают. Посмотрим. Как пишет Володя – в стране с 25 декабря по 15 января «разгуляево». Может скоро и начнут работать. Вообще-то, эта двадцатидневная пауза в работе меня всегда доставала. Вечно надо годовые отчеты подавать в это время, а тут никуда не дозвониться, и ничего не добиться. Скоро уж будем в своём вот этом родном болоте.

Идём в какой-то безжизненной пустыне. Ни птиц, ни рыб. Монотонное море. Хотя по карте – всё здесь усеяно архипелагами, атоллами, рифами и отмелями. Правда на карте масштаб 1 см – 500 км. А в море пусто. Идём по 16-й широте к югу. Долгота – 161 градус.

15.01.04. С утра ясная погода. Отбегал, отмахал, облился. Набежали тучки и проливаются дождями. Влажность и духота. Продолжил сборку стакселя. Пришел Дюков, начал помогать. Раскроили боуты (усиления углов). Перепутали, с подачи Дюкова, а я не проверил шкотовый и галсовый углы. В результате чрезмерно усилили галсовый, что совсем и не надо. Там всё равно, лик-трос возьмет нагрузку на себя. Придётся завтра шкотовый угол дорабатывать.

К вечеру наступает какое-то одуревающее состояние. Кондиционированного воздуха в парусной не хватает. Слишком большой объем помещения и малая подача. Отвод трубы с холодным воздухом сделан от плотницкой. Там регулятор, который делит воздух на плотника и меня. И вечно, кто новый появится в плотницкой (кадеты) – обязательно переведут регулятор на себя. Я уже затягивал стопорный болт, казалось намертво. Всё равно находят способы его отвернуть. Тонны дакрона в парусной – чистая химия. Иногда слезятся глаза от едкого духа. Что за дрянь выделяется при нагреве этих рулонов – сказать трудно. Но хорошего, уж точно, нет.

Плюс ко всему этому, наверняка, ядовитому смогу, добавляется ранний подъем. Поэтому уже в 9 я в койке, но толку мало – только сон накатывает – получите аврал. Через короткое время – еще. И так, почти каждый день. Сейчас, объявили сбор экипажа в аудитории. Инструктаж по заполнению анкет на карту-Визу. Провести его вызвался лично папа. Долго, что-то там со скрипом объяснял. Народ в эмпиреях и видно по всем – до зеленой балды. Написал бы на доске, какие пункты заполнять и все дела. Чтоб народ очнулся, папа тут же – аврал! Убрали косые. Вот такой вечерний моцион. Идём на Фиджи. Что-то эти таитянско-миклухо-маклаевские красоты уже приелись, не успев начаться. И рожи у них какие-то мерзкие. И как Миклуха с ними обитал столько времени? Широта 17, долгота 163.

16.01.04. Пару дней не обращал внимания на свою пятку, ободранную ранее об угол нержавеющей чушки, что хранится в парусной. Болит и болит. Утром – круг-второй, разбегался – вроде, незаметно. Сегодня, думаю – буду бегать босиком. Всё равно палубу поливают. Пробежал 20 кругов. Пятки шлёпают по настилу. Наверняка, народ в каютах по главной палубе чертыхается. Всё-таки в кроссовках бег мягче. По окончании, рассмотрел свою болячку. Черная от авральной обуви. Благо есть перекись – всё промыл, стало легче. В тропиках всякие раны заживают долго.

Продолжил возню со стакселем для катера. Серпы вроде бы удались. Какой-то непутевый рок преследует: после того, как с Дюковым перепутали углы паруса, та же участь постигла шкаторины. На переднюю пришил подшиву, предназначенную для задней. Какая-то процветающая рассеянность. Тропики, что ли действуют? Зато вместо стального кончика для лик-трос на переднюю шкаторину нашел у боцмана кусок кевларовой веревки. Тот не пожалел. Видимо, помнит, какой эффективной оказалась замена гафельного грота на бермудский. Кевлар не тянется – это его преимущество перед любой веревкой. И очень легкий.

Загорать в обед не ходил. Думал в каюте полежать в холодке, да час вздремнуть – полегчает. Но ничего не получилось. Подвернулась книжка о всяких непредвиденных случаях во время войны на море. Так и не спал. Идём в бакштаг под всеми парусами. Ход 6-7 узлов. Приход в порт Сува на Фиджи ожидается на 20-е число. Море спокойное. Иногда зыбь – крупная, но пологая. Бортовая качка. Место: 17 и 166 гр.

17.01.04. Несмотря на вчерашний ранний отбой, поднялся в 5.30 без особого энтузиазма. Лень какая-то одолевает. Но, разбегался, плюс комплекс и вода. Вроде бы, стало бодрее. По воде (пресной) ограничений больших нет – душ открыт, а значит, и жить веселее.

Катерный стаксель близится к финалу. Все шкаторины обшиты. По передней – кевларовый кончик. На улице «моросящий ливень». Так что, погода стала соответствовать своему времени года – сезону дождей в этих широтах. Надолго ли? Загореть я успел изрядно, но против пассажиров, которые не вылезают с солнечных мест – просто бледная поганка. Тех превосходят только матросы, работающие на обивке надстроек, да Андросов, который плетет подбушпритную сеть. Но у них у всех «загар дачников», т.е. только на открытых участках тела. Контраст, когда остаются по пояс раздетыми – поразительный – от белого к шоколадно-черным рукам и шее.

Днём капитан стал вызывать к себе народ для сдачи документов на карты-Визы. После обеда по трансляции раздалась весьма странная команда: – «Членам палубной команды, свободным от вахт и работ сдать документы». Я Дюкову говорю, что дёргаться не стоит – мы на работе. И продолжили заниматься своим делом. Но, через некоторое время решили бумажки эти, всё-таки отнести, т.к. это дело минутное. Пока я копался, Дюков ушел и тут же вернулся. Ему встретился боцман фока, который уже получил отповедь от капитана за то, что, находясь на работе, тот припёрся к нему с этими анкетами. Т.е. не работал в поте лица целую минуту. Вопрос, конечно, интересный. По капитанскому понятию получается, что на судне работает только палубная команда. В общем, обычный папин выпендреж и хорошо, что мы не пошли. После работы снова последовало объявление. Отдали свои бланки и расписались в ведомости, на основании которой откроют нам эту самую Визу. Карта эта размером с телефонную с отштампованной фамилией и номером карты. К ней полагается ПИН-код, запечатанный в конверт, который доступен только владельцу.

Вечером засиделись в салоне – смотрели «Гамлет». В салон сунул голову кадет: – ну надо же, смотрят какой-то бред. Типичный представитель поколения отравленного пепси, комиксами, стрелялками и прочего действительно – бреда. Выпер я его взашей. Кадетам не разрешается ходить в нашу жилую палубу, но иногда они кого-то ищут по делу.

Как обычно, только лёг – аврал. Папа в своей стихии. Брасопка, следом уборка бом-брамселей. Дождь. Всё скользкое. Ветер не сильный, могли бы оставить на горденях и гитовых. Но, нет – наверх – укатывать. Хорошо, что всё хорошо. Но, я бы в ночь, по темноте и в дождь не рисковал бы. Если уж, так необходимо – все эти дела надо делать в светлое время. Но, упертость папы запредельная – мнит себя богом на этом китайском сампане.

Путь наш стал чуть южнее: 17 гр.ю.ш. и 170 гр.з.д. От Владивостока прошли 36 тысяч миль.

18.01.04. Погода – всё тот же «моросящий ливень». Но к обеду почти распогодилось. Вылез на палубу загорать. Доделал всякие технические детали на стакселе. Осталось дело за карабинами для пристёгивания его к штагу. Можно бы купить, но капитан только головой кивает. До сих пор только две его покупки – гардаман (почему-то, для левой руки) и электрорезак для веревок. Эта вещь, безусловно фирменная, но почему-то ее приобретение было связано только с необходимостью резать синтетические тросы. А то, что приходиться резать многие метры дакрона – это как-то мимо. К этому резаку помимо насадки для резки концов, продавалась и насадка для дакрона. Но – нет, уже купили корейскую (когда-то на базаре в Пусане – самую дешевую, давно вышла из строя). Основным средством для работы с дакроном по-прежнему так и является резак, что перед рейсом починил на Дальзаводе Муравьев. Теперь, как-то и выступать мне неудобно из-за этих росморфлотовских часов. Это как бы компенсация за все мои иголки, клеящую ленту, парусные нитки и прочую мелочь. Вот так нам рты и затыкают.

Сегодня было объявление – всем матросам расписаться в какой-то ведомости. Матросам, так матросам – мало ли что. Через некоторое время папа меня вызывает, типа – вам отдельное приглашение? Ответил, что тоже удивился – почему только матросов вызвали. Помимо них есть и боцмана вообще-то, из которых, в свою очередь, есть и главный и старший. Так что, объявлять надо правильно. Папе и крыть нечем.

Вечером убрали все прямые, косые остались. Топсель полощет – идем под машиной и толку от него нет. Но убрать его – не убедить. Подождём и всё тут. В этом весь папа.

19.01.04. Уже убедился, что чем раньше пытаешься заснуть, тем хуже подниматься утром. Уже проснулся, а всё равно в раздумьях – вставать – не вставать. В результате выполз на палубу в 6 утра. Кадеты уже топают ногами. Представляю, как это отдается в каютах под верхней палубой. Если даже в твиндечной палубе (это через одну ниже) этот топот слышен. Но, так или иначе, раз уж поздно вышел – энергично пробежал 10 кругов, отмахал комплекс и облился водой.

С утра поставили косые и продолжили путь на запад. Мы с Дюковым подняли и наш парус для катера – на форштаге. Получился как шестой по счету на бушпритной группе. Стаксель удался – хорошо держит форму. Складок и мрщин нет. Пузо, как и хотел, получилось в первой трети от штага. Можно было бы клиновидную закладку на полотнищах, сходящихся к шкотовому углу чуть увеличить. Но лучшее враг хорошего и оставили парус «выхаживаться». Это термин для выпрямления швов, подшив и прочих мест под действием ветра после изготовления паруса. Капитан был немало удивлен, когда с моста увидел еще один косой работающий парус. Говорит – думал померещилось. Жаль, не догадался я заснять эту композицию на фото и видео. Было бы потом, чем удивлять знающий народ.

Здесь же капитан меня озадачил новым чехлом на главный магнитный компас, который установлен на крыше ходовой рубки. Я предложил пустить на это дело новые чехлы, пошитые фирмой Тадеуша для парусов. Чехлы они сшили красивые из жуткого зелёного дермантина, но совершенно не пригодные для хранения в них парусов – не дышат. И прилипают к доскам стеллажей просто намертво – невозможно вытащить парус в таком чехле. Папа дал добро. Выбрал чехол поменьше и распорол его. К концу дня чехол для главного компаса получился. И не просто, а со шнуровкой через его же люверсы для плотного обжатия стойки нактоуза.

Вечером, когда я уже влез на койку, капитан объявил по трансляции, что в 5.30 (это по его словам, а на самом деле в 17.30) пересекли линию перемены дат. Т.е. мы прошли меридиан 180 градусов западной долготы вошли в восточное полушарие и потеряли один прожитый день в своей жизни. Завтра будет не 20-е число, а сразу 21-е января.

Вообще, могли бы прохождение 180-го меридиана, как-то обозначить – предварительной информацией, например и т.п. Не каждый месяц или год (или жизнь) из календаря вылетают целые сутки. Но, здесь свои колхозно-мореходные порядки, при которых никому ничего не надо. После этого объявления – собрание экипажа, на котором папа, как обычно наговорил всяко-разного и ничего конкретного. Но – поздравил с Крещением, что, конечно, правильно. Для нашей Акулины – конечно праздник – она в этом понимает, но всем другим советская власть давным-давно отбила эти вещи. Ни у какого Моисея пяти жизней не хватит – вернуть душу на место. Прозвучала невнятная информация, что банк открыл нам Виза-карты, но за пользование будут сниматься проценты. Остаток счета можно узнать только в банке. Думаю, что мне на всякую мелочь много не надо. Приход на Фиджи 23-го вечером.

Только заснул после собрания – аврал – убирать паруса. Надо авралы сделать платными, а ночные вдвойне – папа сразу бы стал бухгалтером.

21.01.04. Вот так. Сутки из нашей жизни (20 января, вторник) пропали в никуда. Так что, сегодня среда. И время перевели на час назад. Теперь мы всего лишь на два часа живем раньше Владивостока – по Чукотке. Подскочил в 5 утра, по этому уже времени. Бег, комплекс, вода. Вчера, вернее позавчера проходили мимо какого-то скопления планктона или чего-то похожего на него. Я в обед обратил внимание. Ученые взяли моё ведро и начерпали воды во всякие емкости для анализа. Локальное скопление чего-то, до 30 метров глубиной. Лишь бы не радиоактивное, что-то, как это было в 1959 году после ипытаний атомной бомбы на атолле Муророа (а он, кстати, здесь неподалёку). Я на всякий случай пошел в душ и тщательно вымылся, т.к. в обед мы поливались забортным душем прямо из этого пятна.

Уром примерил чехол на главный магнитный компас. Папа поморщился – зачем я его сделал со шнуровкой, люверсами и прочими прибамбасами. В ответ я ему сказал что-то вроде – мешки под картошку пусть шьют другие. Пришлось распороть дермантиновый чехол от паруса. Этот материал только и годится на подобные стационарные чехлы.

Но, после обеда, смотрю – уже чехла на компасе нет. Оказывается, материал не пропускает свет и в результате через перископ из ходовой рубки вахтенный помощник не видит картушку. Капитан заказал еще один чехол, но с верхом из белого дакрона. Пришлось распороть еще один чехол и сшить второй для этого компаса. (Уважает папа двойные комплекты).

В обед загорал на палубе. Солнце в зените. На море плавная зыбь. Конечно, загорать можно, всего по чуть-чуть. Некоторые любители дорвались и теперь зализывают обгорелые торчащие кости.

Завтра прибываем на Фиджи в порт Сува. Что-то я разочаровался в этой экзотике. Очень удивило и разочаровало, что море рядом, но добраться до него невозможно. На Таити, чтобы попасть на пляж, надо час ехать на автобусе (т.е. км 40-50!). Говорят, что на Фиджи – то же самое – 50 км до пляжа плюс болотистая малярийная местность. А еще впереди Соломоновы острова. Жаль, что Крузенштерн не зашел в Австралию – мы идём по его маршруту – могли бы и зайти. Вот уж действительно – показать парусное судно тем, кто в этом понимает толк, а не метать бисер перед всякими мартышками.

Так что единственное, что меня интересует – зубная паста, упаковка дисков для записи, пара штук больших видеокассет, тонкий фломастер и на этом всё. Еще камнем на шее висят ковтуновские доллары на сувениры, от которых меня попросту тошнит. Немеряно этой дряни всюду, причем делается она в Китае. Проще купить на китайском рынке во Владивостоке. Выбор больше. Что-то специфическое выбрать очень трудно, т.к. всё – дрянь, безвкусица и кустарщина по немыслимым ценам.

Кстати, о линии перемены дат. Оказывается, перед Фиджи эта линия имеет излом на 172 градуса западной долготы. Т.е. начинается она как положено на 180-м меридиане, потом перед островами отгибается на 172-й меридиан и идёт вдоль островов по морю. Потом снова ломается до 180-го меридиана. Вот так. Так что до 180-го меридиана мы еще не дошли, а время у нас уже наше – чукотское и линию перемены дат мы пересекли вот на этом самом изломе на меридиане 172 градуса з.д. До Фиджи 200 миль. Завтра придем после обеда.

22.01.04. Четверг. Море за бортом в ядовитого цвета водорослях. Не обливался. Слева впереди какой-то остров. Очень красный восход солнца. Небосвод поначалу был бирюзового оттенка с красными прожилками. Солнце начало выползать из-за горизонта – потрясающее зрелище! (Но, поговорку о погодных приметах помню: море красно по утру – моряку не по нутру!).

Слева-справа появились первые острова Архипелага Фиджи. Все они одного и того же устройства – окружены кольцом рифов. По берегу пляж, за ним пальмы, за пальмами – горы.

Прошли слева от рифовой банки с обширной отмелью. Через неё с грохотом прокатываются океанские волны, вызванные зыбью. На этих рифах сидят брошенные экипажами два больших грузовых судна. Один лежит с креном, другой почти ровно. Вначале, когда издали я их снимал на камеру, то полушутя прокомментировал, что это – потерпевшие кораблекрушение. А когда проходили рядом, то оно так и оказалось. Суда не мелкие, а тысяч по пять водоизмещением. Кому-то, когда-то не повезло. Подошли к столице архипелага порту и городу Сува. С моря вид довольно привлекательный. Подход к острову перекрыт почти сплошным кольцом коралловых рифов. За этим кольцом до берега видна спокойная вода. Взяли лоцмана и пошли в обход рифов к фарватеру.

Насчитал семь остатков от судов попавших на эти рифы. Кстати, когда прошли за атолл с двумя сидевшими на рифах судами, то увидели еще и третье судно. Прямо, мышеловка для мореходов.

Очень узким фарватером, на котором слева и справа волны бьются о камни, прошли в порт, где с определенным трудом ошвартовались, т.к. никаких буксиров здесь нет. Но ветра и волны нет тоже, поэтому всё обошлось.

23.01.04. Ночью спал плохо. Не знаю, почему. Швартовка закончилась к вечернему чаю, и пока шло оформление, я и отрубился. Ночью проснулся и никак не уснуть. Тем не менее, в 5 утра вышел на палубу. Пасмурно, дождь накрапывает. Рядом с портом видна дорога вдоль берега. Подошёл к воротам порта и объяснил охране, что мне надо побегать по набережной и вернуться. Вся охрана – чернее моих офицерских ботинок. Возражать они не стали. Я и побежал в спортивных трусах и Машиной футболке. Сразу по выходу из порта начинается базар. Жизнь в нём кипит с самого утра. Множество связок кокосов и бананов, и еще много чего-то цветастого и сочного – успел мельком заметить.

Вдоль берега идёт автострада и пешеходная дорожка. Берег красивый. Весь в пальмах и каких-то декоративных кустарниках. Тьма птичек, сильно смахивающих на наших скворцов. Такие же черные с желтым клювом. Только на хвосте белая кайма и посередине крыльев белая отметина поперёк. Возможно – разновидность.

На этой дорожке появилось очень много разноцветного народу, который и бегал, и прогуливался. Обогнал целую команду чернокожих людей. Не спеша они бежали, видимо, куда-то далеко. Бежал, пока дорожка не закончилась, где-то около пяти км. Здесь уже начались виллы, какие-то строения за проволочными ограждениями, участки выжженной земли от растительности, которые еще дымились. Море подходит к самому берегу. Из него растут мангровые деревья. Это, те самые, у которых ветви опускаясь в воду, превращаются в корни. Но купаться, где-либо – вряд ли возможно. По крайней мере, никого не видел. Повернул обратно и в полседьмого был на судне. Отмахал комплекс и ушел в душ, т.к. вспотел на утреннем солнце изрядно.

Наступил не простой день. Как всегда в этом рейсе – единственный свободный. Завтра вахта и дежурная мачта. Послезавтра отход, до которого есть возможность схода у всех, кроме палубной команды. Но и сегодня утром объявили, что в 17 часов будет перетяжка судна. Опять палубной команде быть на месте. Пока я собирался, куда и с кем бы пойти (не очень-то, одному среди аборигенов), а никого уже нет. Тут наткнулся на двух алкотихушников Витю и Васю. В конце концов, пошел с ними. В банкомате по карточкам получили местные деньги. Мои попутчики долго возились с обменом их на доллары, какими-то расчетами между собой и т.п. Только потерял с ними массу времени. Направились вроде, как на море и пока я камерой водил – они куда-то исчезли. Истина стара – не связывайся с алкашами. В результате я в одиночку зашел далеко за место, где утром повернул во время бега назад. Пытался высмотреть берег, похожий на пляж. Был отлив. Море отошло от берега километра на два. Во всю длину береговой черты – гигантская песчаная отмель.

Наконец, увидел нечто наподобие пляжа, каких-то купающихся и наших кадетов. Подошел ближе – никто не купается, кроме местных детишек. Вода – коричневого цвета. С частью курсантов на такси вернулись в город. Увидели открытый бассейн, совсем недалеко от нашей стоянки. Вход 17 местных долларов (1 долл. США). Очень недорого. Длина 50 метров, 8 дорожек и еще столько же пространства на мелком краю. На глубоком краю – глубина 1.8 м – почти с мой рост. Вода пресная и довольно чистая. Но очень теплая – градусов 30. Прохлада чувствуется только когда выходишь и тебя обдувает ветерком. Местный народ – в основном дети – на мелком краю. На глубоком – на дорожках почти никого. А в принципе, очень неплохо. Но хватило меня среди темнокожих обитателей всего часа на полтора.

На обратном пути посмотрел несколько магазинов. Глаза разбегаются, но ничего не надумал. До чая уже не пошел никуда, но вечером снова вышел. Освещение очень слабое, даже в центре. Много попрошаек. Какой-то черный народ табором прямо на тротуаре. Вообще-то, у них это в порядке правил – спать прямо на асфальте. Тепло. А сезон дождей – только одно название. Ночью натягивает какие-то тучки и они, видимо, проливаются дождем, где-то в горах. Поскольку я был один – не очень-то приятно ходить, хотя бы и в центре, когда на тебя из темноты глазеют каннибальские глазищи. Недаром, у них на их двухдолларовой купюре с дыркой для ношения на ухе – костер, где готовятся поджарить какого-то пленника. Развернулся и ушел.

3.9. Фиджи. Сува

Фиджи

24.01.04. В полшестого по проверенному уже маршруту побежали с философом Серёжей (преподаватель философии, в котором чувствуется бывший спортсмен). Также добежали до моего поворота и вернулись. Комплекс и душ. Футболку сразу приходится простирывать от пота. Ничего, нагрузка приятная. Вчера вечером написал пять писем на конвертах и открытках еще таитянских. После бассейна я заходил на почту, но там оставался час до закрытия, а у меня ничего не было написано. А когда вернулся на судно, в каюту мне позвонил капитан. Оказывается, у него есть для меня письмо из Выборга от Марины. Это дочь моей двоюродной сестры Валентины Михайловны, к сожалению, уже умершей, там же в Выборге, куда она приехала к дочерям из Саратова. Её отец, мой дядя – Михаил Фёдорович – самый старший среди оставшихся детей по бабушкиной линии мамы – пропал без вести в первые дни войны. Но вот – продолжение его – в моих племянницах и их детях, которые навещали меня в Питере, почти каждый день, несмотря на расстояние. Вот и письмо от Марины, несмотря, что отправлено на телеграфный адрес – с оказией (на Фиджи прилетел преподаватель) – до меня добралось. В нём поздравления с Новым годом, известия о том, что приехал сын моего брата Юры Сергеева (тоже сын Михаила Фёдоровича) с невестой на смотрины. Вот так узнают некоторые новости о своих родственниках. Дай Бог им всем счастья.

Так что написал письмо и Марине с Наташей в Выборг, Шадрунову Володе – обязательно, а также в Курск и Любе с Машей.

Утром заступил на вахту с 8 до 12-ти. С этими вахтами – не было бы счастья, да несчастье помогло. А я еще хотел выступить против! И сидел бы, как придурок в дежурной мачте. А так – сменился и гуляй до 8-ми вечера до своей вечерней вахты. Стоя на вахте, перехватил Вовчика Слатина и снарядил его с письмами на почту, т.к. сегодня суббота и почта работает до часу дня.

Фиджи. Сува

Фиджи. Сува

Время пролетело быстро и после обеда мы с Сергеем пошли в большой сувенирный магазин, чтобы приобрести Л.Н. , что-нибудь фиджийское. Сам от мыслей, что же купить – совершенно одурел, и ничего не соображаю. Кроме футболок и кепок – ни одной мысли. Но Сергей еще перед обедом провел разведку, и мы сразу пошли, куда надо. Магазин содержат индусы – их тут целая колония. И чего в нём только нет! Мы сразу подошли к стенду, на котором оружие всякого рода каннибальских племен. И я выбрал вилку с 4-мя остриями, такую жутковатую. Эти вилки придуманы самими аборигенами для удобства. Футболку, само собой. Пару брелков. Вот и нет 50 баксов. Задача была – оставить около 15 местных долларов – купить кокосов, связку бананов и ананасов. Остальное истратить. Я снимал с карты – 200. Так что надо всё делать сразу и сейчас. Купил себе, Любе и Маше фиджийские рубашки, футболки, красивые пляжные покрывала и брелков в виде доски для сёрфинга. А также страшную маску и акулий зуб на черном шнурке. За покрывало и зуб расплатился Визой. Удобно, вообще-то.

Фиджи. Сува

Фиджи. Сува

После этого мы с Сергеем пробарражировали базар, который прямо рядом с портом. В основном кокосы, бананы, ананасы, плоды хлебного дерева, тьма непонятных корешков и множество овощей. Купили всё, что хотели – еще и осталось около 3-х их долларов. Но – это с умыслом пойти в бассейн. Отнесли на борт и снова пошли в город. Взял фото и видео. Пошли по верхним улицам. Время от времени, что-то снимал.

Фиджи. Сува

Фиджи. Сува

Фиджи. Сува

Фиджи. Сува

Проходя мимо американского посольства, заснял на видео американский флаг, который красиво так развевался над крышей. И тут меня сразу повязали. Не приметил я охрану, а то бы спросил разрешения на съемку. Хотя снимал я на видео довольно далеко от ворот с улицы. Подскочили здоровенные негры – видимо, местные, т.к. в английском слабоваты. Начали выяснять, кто я, да зачем снимаю посольство. Как назло, Сергей ушел вперед за поворот дороги и момента моего пленения не видел. Минут через 10 он спохватился, что я где-то потерялся. Хорошо, что у меня была копия паспорта моряка. Собралось человек шесть глянцево-черных ребят – переписали всё из паспорта в какой-то кондуит. Потом, один из них пожал мне руку и нас отпустили восвояси. Представляю, когда они по своим каким-то компьютерам определят, что у них был в плену целый капитан первого ранга, да еще в прошлом, связанный с атомным флотом. Точно – занесут во все свои черные списки и путь мне теперь в США – заказан.

После всего этого мы пошли в бассейн и замечательно провели в нём пару часов. Народу было много – в основном, на мелководье и у стенки, где глубина. А так – вся акватория свободна. После этого, как говорит Юра Пивоваров «уставшие, но отдохнувшие» (т.е. еле волочащие ноги после каких-нибудь сумасшедших яхтенных гонок) мы вернулись домой. И в 8 я заступил на вахту. Ничего, жив! Если бы не этот рейд, был бы в крупном пролёте. В выходные (воскресенье) на Фиджи никто не работает – ни базар, ни частные лавки, и никакие магазины. В чем мы и убедились на следующий день.

25.01.04. Эта дата знаменательная! Ровно год назад мы покинули Владивосток. Год в море! Сбывшаяся голубая мечта! Это ли не счастье! Пролетел этот год для меня как один миг. Всё абсолютно – было по мне. Конечно, хватало мелких локальных проблем, но все они в сравнении с главным действием – кругосветным плаванием – ничего не стоят.

Бегать утром не стал (позже пожалел) – показалось, что поздно поднялся. Отмахал только комплекс. Вдруг, до 14-то часов объявили сход на берег. Отход в 16.00. Пока я был занят стиркой, принесли фильм НТВ о нашем плавании. Называется «Через три океана» и начинается прямо с меня. Ну, надо же! Что-то там в интервью я говорил – в фильм попали самые нужные слова. Они о том, что кругосветный рейс – это счастье, которое на меня свалилось. Конечно, знать бы, что именно эти кадры будут выбраны, новый комбинезон надел хотя бы. Да и пришивать на машине не жуткое усиление шкаторины переделываемой контр-бизани (хорошо, хоть в кадре нить не оборвалась – еле шла), а что-нибудь, полегче и поэффектнее. Фильм, где-то на 20 минут, однозначно удался. Чувствуется почерк мастеров. Всё скомпоновано и о рейсе достаточно хорошее представление.

Поскольку ранее были проблемы с получением этого фильма, я поспешил эту копию перезаписать. На кассету записал, а диск-рекордер, почему-то, выдает только черно-белое изображение. Прокопался с этим делом до 11-ти часов. После всё бросил и пошел прогуляться до обеда. Попался Дюков – отправились вместе. Как нам и объяснял вчера бразилец Вася – традиция Фиджи – воскресенье отдай Богу. Ничто и никто не работает. Даже базар закрыт. На улицах – практически никого. Поднялись к храму Святого сердца (такое вот название). Открыт только магазинчик возле заправки. Но Визу там не принимают. Весь местный фиджийский народ – в местном кафедральном соборе (название громкое, для этой скромной церквушки, но по-своему, очень красивой). Т.е., вот так, дисциплинированно, семьями ходят по воскресеньям на всякие проповеди.

Прогулялись до мангровых зарослей. Показал ему как растут эти переплетенные кустарники (или деревья?) прямо из воды, а из их веток уже к воде тянутся новые будущие корни. На что только, природа не способна! На набережной, опять-таки семьями, сидят фиджийцы. Некоторые просто отдыхают, другие, что-то едят с видом на море. Вот такой уклад.

На всём базаре только сбоку продают в одном месте бананы. На последнюю мелочь купили связку и вернулись на судно. На обед уже опоздали, так что, питались бананами и съели ананас. По-моему, что – то, что это порядочная дребедень. Так – попробовать можно, но питаться ими – вряд ли.

Фиджи. Сува

В 16 часов снялись со швартовов и распростились с городом Сува, который находится на одном из островов архипелага Фиджи под названием Вити-Леви. (Название острова легко запоминается по имени нашего 4-го помощника Вити Левина). Прошли фарватером между рифами. Отлив – множество рифов торчат вверх острыми клыками. Между ними обширная отмель. Тут и там ржавые остатки каких-то бедолаг, попавших, когда-то в эти капканы и не видных при полной воде.

Поставили паруса на крутой бейдевинд. Поднялся на мост – доложил. Капитан поздравил меня с годовщиной рейса и мы сфотографировались вместе на мосту на фоне наших парусов на память об этом событии.

Вечером – собрание. Зачитали поздравительные телеграммы от ректора, президента компании FESMA, на которую замыкается «Надежда», а также от проректора по научной работе Виталия Анатольевича Хованца, посредством которого я получаю от Шадрунова Володи письма через интернет. Всем участникам рейса, кто с самого начала – объявили благодарность. Через неделю будем на Соломоновых островах. Там не изжита малярия и будем принимать какие-то таблетки для профилактики.

3.10. К Соломоновым островам

26.01.04. Часы перевели на один час назад. Судовое время теперь – по Магадану. Утром, я что-то перепутал и вышел на палубу еще до 5-ти часов. Удивился, что никого и пробежал свои 20 кругов. Как обычно, под ногами матушка Акулина. Когда отмахался, отобливался и собрался уходить, появился Кононов В.М., начальник рейса – правда, что это подразумевает, никому неизвестно, т.к. главнее капитана никого быть не может. Но это проректор по воспитательной работе и, наверное, имеет большее отношение к работе с кадетами и, конечно, к присмотру за экипажем. Куда ж без этого. Спросил у него сколько времени. Оказалось, что еще нет шести. Зато позагорал под утренним солнцем. Вдали еще видны отдельные острова архипелага.

По окончании утреннего аврала капитан меня спросил, как много парусов пришлось отремонтировать в прошедшем году. Я ему ответил, что серьёзных порывов (в хлам) не было, но всякого мелкого ремонта хватало. Вся статистика по любым повреждениям и принятым мерам у меня ведется в журнале учета событий парусного мастера (ЖУС). Там по каждому парусу: дата, повреждение и характер ремонта. Принёс эту тетрадь капитану. Тот полистал её и увидел, что за прошлый год отмечен ремонт более сорока парусов. Последний ремонт – это переделка новой бизани – уже в конце декабря. Посмотрел в начало журнала – там итог за 2000 год. – А эти цифры откуда? Говорю, что был второй журнал, который уже не веду, т.к. достаточно имеющегося. Недоверчивый папа попросил принести и тот. Нет проблем. Второй журнал обрывается у меня на Травемюнде. Я его вёл как вахтенный и главная цель была, наряду с движением парусов, отмечать начало расходования всяких материалов – ниток, рулонов дакрона, кожи, игл и т.п. и их окончания. Но позже свёл это в более компактную и наглядную форму в виде разделов в первом журнале.

Всё это дело папа забрал, как бы, до обеда – посмотреть динамику. Да так и не вернул. Я так думаю, что он заинтересовался – а, чем же занят парусный мастер, если ремонта парусов не так уж и много. Но надеюсь, он помнит, что помимо парусов масса времени уходит на пошив всевозможных чехлов, тентов, мебельной обивки и т.п. Не дай Бог ему установить за моим рабочим временем надзор. Сразу прекратятся все эти чехлы, обивки и тенты.

А пока, весь день копался с новыми чехлами из остатков кожзаменителя для коробок пускателей гидравлических лебёдок. Собрал все оставшиеся куски и кусочки и сшил их между собой. Выкроил по форме, а она довольно сложная из-за кабельных вводов. Закончил только к концу дня. Нашел меня наш добрый почтальон Печкин (начальник рации Лёня) и принёс тлг от Ковтуна, в которой тот поздравляет нас с годовщиной, днём рождения Высоцкого В.С. и сообщает, что хотел присоединиться к нам, но дела и обстоятельства не позволяют. А также, что только что, получил моё письмо из Бразилии (что-то уж больно долго шло).

На вечернем аврале наехал на кадетов. Во время брасопки не выполнили команду контролировать положение шкотов фока. Выслушали и исчезли, пока я бегал с борта на борт. Поручил боцману фока всех построить после аврала. И убедился, что нельзя ослаблять хватки кадетов за горло. Пока я подменял Валентина, они у меня строились после аврала на автомате, чувствуя требовательность. Сейчас же, кое-как собрались толпой с галдежом и т.п. Высказал им свое мнение об их взаимовыручке, которой нет. Так с верхних реёв, где паруса полегче и укатываются быстрее, освободившийся народ летит по вантам вниз мимо других и никакого внимания – нужна помощь или нет. Также разобрался, почему не выполнили команду быть на контроле шкотов фока. Но стая, когда не строю и неодёрнутая – развращается мгновенно. Голос из этой толпы, что парусный мастер нам не указ – достаточно боцмана мачты. Пришлось объяснить, что парусный – это сокращение от полного названия должности. А по ней – старший боцман, кем я являюсь – прямой начальник любого члена палубной команды, в т.ч. и боцманов мачт. На аврале это действует и в отношении любого члена экипажа расписанного на участие в нём. А уж, кадетов мои указания касаются и подавно. А вот, из-за конкретных тугоухих, был потерян ветер при брасопке фока. Но не родился еще тот кадет, который моё указание по эксплуатации парусов не выполнит. Давай сюда фамилию и имя, чтобы знал впредь, как обсуждать, с нарушением строя, мои действия. А всем боцманам прибыть на мост для разбора этого случая.

У кадетов, как у деда Щукаря – челюсти отвисли – не ожидали такой отповеди. А я во всем этом моменте убедился лишний раз, что баржа и колхоз – понятия тождественные. Никто не учит самих боцманов, как работать с курсантами (хотя бы строить их на разбор после авралов, впрочем, грот это делает всегда, в отличие от фока и бизани.) А от этого много зависит. Что касается командиров мачт (штурмана, помощники капитана) – то настолько это далёкие люди от этой организации. А именно они должны быть организаторами построений, разборов действий своей мачты и до аврала и после него. И хвалить и ругать – главное не быть безразличными. Но колхозный строй задушил всё на барже. Не моё, и точка!

27.01.04. В 5 утра солнце уже над горизонтом. Палубу поливают. Акулина на посту. 20 кругов, комплекс. Но обливаться нечем – за бортом кисель из непонятного планктона. Вчера давали еженедельные профилактические таблетки от малярии. Горькие! С утра занялся примеркой нового стакселя непосредственно на парусном катере. Достали мачту из продовольственной шахты, где она хранилась в подвешенном состоянии. Призвал Дюкова и подшкипера Диму. Втроем установили мачту и подняли на ней стаксель. Всё получилось. Размер по штагу – точь в точь. Без запаса. Конечно, мачта, рассчитанная на гафельное парусное вооружение, коротковата.

После этого взялся за правый катер, который только на моей памяти, уже 5-й год стоит на своей клети. По своему внешнему виду он выглядит гораздо лучше, чем бедолага левый. Левый и разъездной и рабочий. Если надо красить борт – его спускают, укладывают на него аварийные доски, накрывают это всё старым брезентом и красят с него. На этом же катере вывозят накопившийся мусор в береговые контейнера и т.д. Для покрасочных работ когда-то (когда я здесь появился) был плот. Но он, почему-то был оставлен в ПСРЗ, во время какого-то ремонта.

На катере необходимо было разобраться с носовой оковкой форштевня. Сняли с катера чехол из синего кожзаменителя. Таким адским теплом полыхнуло из этого бедного катера. Еще бы! На таком пекле под невентилируемой шубой. Чехлы, конечно ужасные и с ними нашим катерам не везет. То были парусиновые, сгнившие за один сезон. Теперь дорогущие из ужасного кожзаменителя (17 тысяч рублей), который зимой на холоде – как стальной лист – не согнешь, а на жаре, аж пузырится. Никакого соображения в отделе снабжения. А надо из обычного тяжелого брезента морского исполнения. Воду не пропускает, а воздух проходит. Но на мои заявки – нет вообще ничего. Папа посмотрел на этот ужас, накрывающий катера, велел его отмыть порошком. А если не получится, то покрасить. Представляю это синее чудовище в краске.

Идём вдоль 17-й широты на Соломоновы острова. Сразу вспоминается рассказ Джека Лондона «Эти страшные Соломоновы острова», которые в конце концов, по книге, оказываются не такими уж и страшными. Они рядом с Австралией, до которой нам не дотянуться. Долгота 171 градус – восточная.

28.01.04. Через два месяца будем во Владивостоке (планировалось 29 марта, но уже переиграли на день раньше). Сейчас уже началась подготовка к заходу в Гонконг. Туда прилетят наши бонзы. Папа уже весь в атаке. Впрочем, как обычно. Распорядок на Соломонову стоянку – только 4 вахтенных. Вся остальная палубная команда на обивку носовой лобовины кормовой надстройки. Сейчас по ней стучать нельзя, там ученые со своими приборами. Только во время стоянки. Чисто в духе грузового мореходства. Никогда не верьте морякам с грузовиков, которые говорят, что они были на Таити или в Австралии или т.п. Номинально, они там были, но не видели ничего. Потому как только судно швартуется, то начинается работа по подготовке к отходу. С борта смотреть не возбраняется (если не в трюме). Вот и папа – четкий последователь этих правил. Кому Соломоновы острова, а кому надстройка со старой краской. Так что, всё как обычно. Впереди двадцатисуточный переход до Гонконга.

Начал обследование катера правого борта. Для начала обил ржавчину швертового колодца. Это такая конструкция, высотой до уровня бортов в которой перемещается шверт – стальной тяжелый лист для остойчивости катера. Этот шверт отдается изнутри катера и занимает положение как киль. Колодец проржавел полностью. После пары ударов обивочной кирочкой открылись дыры вдоль всей нижней опоры. Была мысль – заклеить всё эпоксидной смолой, но уж слишком большие повреждения. Конечно, это всё на совести судостроителей. Швертовый колодец изготовлен из обычной стали. И даже, если бы был постоянный за ним уход с чисткой, покраской и т.п. то это коснулось бы только наружной доступной части. Внутренняя же, шириной всего лишь полтора сантиметра – практически недоступна и ржавчина рано или поздно её бы съела, что, собственно и произошло. Делать этот колодец надо было только из нержавеющих листов. С двумя помощниками (юнги) отдавал весь день 20 гаек, которыми колодец крепится к кильсону. Все гайки залиты эпоксидкой. Пришлось её вырубать зубилом. Совсем, как у Райкина – в антисанитарных условиях, под катерными банками, в скрюченном положении. Все в этой эпоксидной крошке. Но, гайки отдали. Теперь осталось от эпоксидной заливки освободить фундамент, чтобы сдёрнуть этот колодец. Хорошо, что большая часть этой работы проходила в тени парусов. Солнце просто свирепое.

После работы зашел в душевую и увидел, что поверх загара, и так уже достаточно крепкого, кожа обгорела еще больше. В отличие от закрытых мест шортами и отрезанным верхом рубашки. Пекло, конечно, сильное. Вода за бортом еще теплее, чем воздух (31 гр.). В душевой вместо холодной воды тоже течет, что-то непонятно-тёплое. Пить хочется постоянно. Поэтому за обедом и ужином нам вместо компота дают какой-то разбавленный сидр в достаточно большом количестве. До Соломоновых островов 900 миль. От Владивостока прошли 37200.

29.01.04. Бег, комплекс, вода, Акулина – всё по-штатному. Начали с Андросовым демонтаж швертового колодца. Вырубили кое-как всю эпоксидную защиту. Положили поперёк катера тяжелый брус. К нему подвесили таль. Всякими ухищрениями подорвали и вытащили колодец. А перед этим с определенным трудом извлекли шверт. Вначале пытались вытянуть его вниз, но оказалось, что надо через верх. Вынесли колодец на бак и начали отбивать пневмозубилом. Дыры образовывались только так – проржавело всё в нижней части насквозь. Никакая смола здесь не поможет. Тем не менее, после очистки и обивки я покрасил колодец двухкомпонентной краской на эпоксидной основе, чтобы, хотя бы, что-то сохранилось.

Вечером попытался записать фильм НТВ на диск, но толку оказалось мало, т.к. диск-рекордер, почему-то его видит только в черно-белом изображении. Какая-то непонятная особенность. И после чая рухнул спать. Время у меня странное: вечером ломаюсь – в сон бросает, но в 4 утра уже глаза распахнулись. Возможно, если бы было какое-то общение, может было бы и по-другому. Но, не с кем. Сосед в своих игрушках – общение нулевое. Кофе-тайм я провожу в компании боцманов грота и бизани у них в каюте. Вечером – иногда в салоне, но чаще со своей аппаратурой в парусной. Сейчас, в этих тропиках, в парусной не очень здорово, т.к. кондиция не справляется, а дакрон выдает свои испарения.

Наше место в Тихом океане – между островами Новые Гебриды и еще чем-то.

30.01.04. Утро по обычному распорядку. Те же и Акулина. Мата Хари – еще та. Только я разлаялся в непарламентских выражениях на кадетов за какой-то проступок и она – тут как тут. Ну, чего бы ей не спать, как всем людям.

Консилиум по швертовому колодцу. Папа плюс стармех. Пришли к мнению, что надо менять прогнившие места полностью. Капитан утвердил это в качестве временной меры. После, дескать, как придём, снимем оба колодца и заменим на нержавейку. Позволю себе отнестись к этому весьма скептически. Не пиджак – снял-надел. Да и насчет всего временного известно, что постояннее не бывает. Да и то, что «Надежда» после этого рейса будет брошена в плане финансирования – нет сомнений. Какие уж нержавеющие там колодцы.

Ну, а пока – варила Вася (это газоэлектросварщик) и примкнувший к группе содействия токарь Юра Тишкин – взялись за восстановление этого колодца. Мы с подшкипером полезли в катер осматривать посадочное место. В катере валяются синие страшные чехлы, которые капитан поручил отмыть. И занялся этим делом. Намазали чехол всяко разными моющими пастами. Подшкипер Дима настроил кархер (мыть под давлением), купленный на пожертвования в портах заходов, с которым никто не знал, что же делать (пресной воды потребляет немеряно, а опреснителя у нас нет). Но вот, для небольшой локальной работы, наконец-то пригодился. Худо-бедно, паста чуть отъела часть грязи. И была смыта струёй из этого агрегата вместе с частью краски.

Второй чехол расстелили у грот-мачты на палубе. Также натерли пастой и под давлением смыли. В общем, чехлы стали чуть попригляднее. Но это лучше, чем их красить. После обеда полезли в катер и ободрали эпоксидку от посадочного места колодца. Занятие еще то – в скрюченном положении – зубилом и молотком. Смола, которая хранилась в парусной в нижней части шкафа с Лёнькиными книгами, оказалась опрокинутой, потому что, туда лазила эта психологичка, зачем-то катающаяся на нашей барже. Лёня, в своей записке, просил разрешить ей пользоваться его книжками. Смазливая дамочка, но я её стараюсь избегать. Совершенно, не мой круг общения. Так или иначе, часть смолы утекла, хорошо, хоть не на книжки.

Развёл отвердителем то, что осталось и в три приёма покрыли ею все ободранные места. В ходе работы хлынул ливень – очень скоротечный, как и водится в тропиках. Хорошо, что мостик нас предупредил, и мы успели накрыться чехлом. А то смола уже начала схватываться. Вид наш был после этой работы ужасен: в каких-то крошках и в смоле – совсем как у жуликов из книг Марка Твена. Еле отмылся.

Уже который день, идём не меняя галсы. Почти без авралов. Иногда брасопка под ветер, как сегодня утром. Папа, оказывается ожидал меня на мосту, чтобы отдать тетрадь учета. Но я по брасопкам на мост не хожу, а только, когда работа с парусами. Сегодня сыну капитана Тарасу – 24 года. Я ему сказал, что такого возраста не бывает. Во всяком случае – у себя не помню. Мне постоянно много за тридцать (так мне сейчас это кажется). Собрались в его каюте (в которой, когда-то мы обитали с Шуриком Ильиным – ныне вторым помощником на «Мире»). МЕСТА, КОНЕЧНО» ОЧЕНЬ МАЛО. Подарил ему вымпел из дакрона и пару дисков в упаковке. Поднял рюмку за здоровье и откланялся.

31.01.04. Стандартное утро. Но всё темнее и темнее с каждым днём. Забортная вода не приносит никакого освежения. Тёплая, до противности. Если в ней сидеть, где-то у морского бережка целый день – то хорошо. У нас – не очень.

Весь день – возня с катером. Отшлифовал металлической щеткой посадочное место. Сдуру не надел защитную маску от стеклянной пыли. Хорошего, конечно, мало. И без очков, к тому же. Иначе не видно. Эта труха от стеклоткани попала на руки и ноги, и в конечном итоге, стала колоться как плохой свитер весь день и всю ночь. И никакой душ не помогает. Но по опыту знаю, что через день пройдет.

Заклеил две дыры и на левом катере. Все руки в смоле – кое-как частью отчистил. В середине дня папа дал задание изготовить 20-ти метровый обвес на борт, на котором умельцы напишут надпись «Здравствуй родной Владивосток!». Придется на это дело пустить новый рулон дакрона.

Днём чуть позагорал. Воду пью, как паровая машина. Выходит она вся с потом. До главного острова Гуадалканал этого архипелага (около 1000 островов) осталось 300 миль. Наше место: 11 гр.ю.ш. и 162 гр. в.д. Ничего хорошего нас там не ждёт. Беднейшая страна, сезон дождей и бесконечный рабочий день.

01.02.04. Из-за покалывания то тут, то там – проснулся очень рано. Из-за духоты в парусной заниматься, чем-либо, невозможно. Общаться не с кем. Сосед до одурения стреляет в компьютере по пришельцам и монстрам. Просто летальный исход.

День получился исключительно тяжким из-за своей духоты. Кое-как снял размеры под прокладку на посадочное место швертового колодца. Сделал шаблон. Не подошел. Пришлось пробивать отверстия непосредственно по резине… Так и прошел весь день. Днём зашел Валентин Степанович – спросил, можно ли оставить в парусной вещи. Конечно, можно. Оказывается, он улетает с Соломоновых островов по здоровью. Были у него какие-то приступы с печенью, докторша донесла в медцентр – там велели его отправлять. Не поймешь, где дворцовые интриги, где действительно правда. С одной стороны впереди дальний переход до Гонконга в 4000 миль, в т.ч. через родину наших тайфунов – Филиппинское море. Всяко может быть.

Уже идем через Соломоновский архипелаг. Британское содружество. Завтра приходим в порт со сложным названием. На этом острове Гуадалканал во время второй мировой войны были крупнейшие сражения американцев с японцами. Высадка десантов, борьба на море и т.п. Утоплено много кораблей и сбито много самолетов.

3.11. Соломоновы острова. Хониара

Соломоновы острова

02.02.04. С утра уже темно, как ночью. Время, то переводили без передышки – теперь никак. Ничего непонятно. По темноте – в гордом одиночестве бег, комплекс и вода из шланга. Палубу начали скатывать как раз к концу моих упражнений. Слева по борту – длинный остров. Как здесь и положено – отделен от моря длинным прямым рифом с лагуной внутри. Движемся вдоль этого рифа в сторону порта. В темноте огни порта хорошо просматривались. Название города – Хониара, это столица Соломоновых островов. Пока видны какие-то одноэтажные строения, растянутые по одной улице. Перед нашим подходом к берегу от причала снялся сухогруз и мы встали на его место. Других причалов нет. После швартовки объявили, что сегодня все свободны (кроме вахты), а завтра в 7 утра отходим на внешний рейд и 4-го снова станем сюда же. А 5-го вечером уходим.

Соломоновы острова

Соломоновы острова

Хотел найти попутчиков, но Дюков лежит, а Тройнич в компьютере. Пошел один. На трапе Женька Сафонов и Валера Попов (капитан нашего «Пульсара» – ныне руководитель практики). И пульсаровским экипажем направились в город. Практически единственная улица. Асфальта нет. Но тротуар из бетона. По обе стороны – магазинчики, лавки и киоски. Всё довольно-таки убого, тесно, низко и кое-как освещено. Но в относительно крупных магазинах работают кондиционеры – заходить приятно. Есть несколько банков, в которых мои попутчики пытались поменять деньги. Тоже с работающими кондиционерами. Своим приятелям я сказал, что вначале надо посмотреть, что почем, а потом уж с банкомата снять нужную сумму. Народ, конечно, бедный вокруг. И видимо, безработица. Многие сидят в тени и ничего не делают. Но, в отличие от Коломбо, никто не пристаёт. Нет ни прилипал, ни попрошаек. В магазинах одно и то же – китайский рынок китайского ширпотреба. Интерес представила сувенирная лавка с поделками из дерева. Оригинальная резьба в духе народных чаяний. Т.е. фигура русалки с крокодилом на плече, всякие маски, копья и т.п. Глаза б мои этого не видели. Но надо что-то покупать для Лёни. Проблема всё та же – прицениться и наменять денег, чтобы не больше. После вернуться и купить. Я почему-то эту ремесленную антропологию и этнографию терпеть не могу. Чтоб у Лёни с его заказом рог на лбу вырос!

Соломоновы острова

Соломоновы острова

Соломоновы острова

Соломоновы острова. Тройнич и Стрелков

Посмотрели на всю эту дребедень и прошли до базара. Большой крытый рынок без стен. Крыша на подпорках. Битком набит черным народом. Но большинство просто сидят на столах или каких-то стеллажах, здесь же в тени спят дети под рогожками. Кое-где, чем-то торгуют. Но торговля на краях этого рынка. Всё то же: кокосы во всех видах, которые тут же рубят здоровенными ножами типа мачете. Можно пить содержимое прямо из ореха. Ананасы очень крупные, по сравнению с теми, что видели ранее. Один ананас – один доллар США. Также продают какие-то коренья, в которых мы не разбираемся, бетель – его многие жуют. Это нечто типа ореха, в котором три косточки. Вот их и жуют. Зубы, т.е. дёсны – кроваво-красные. Говорят, что некоторое наркотическое воздействие от этого продукта. Не пробовал, не знаю. Про этот самый бетель читал еще в книжках Майн Рида и в журнале «Вокруг света».

Соломоновы острова

Соломоновы острова

Соломоновы острова

Местный народ, конечно, своеобразный. Американо-африканские негры по сравнению с этим народом – просто Ален Делоны. Что мужики, что дамы – страшны немеряно. Не иначе, они о нас, в таком же духе думают.

Вернулись к банкомату. Со второй попытки он мне выдал 400 их долларов. А Сафонов с Поповым пошли в меняльную контору. Договорились, где встретимся и я направился в сувенирную лавку. Купил из дерева акул, изогнутых кольцом и брелок из ракушки с надписью на нём, что он с Соломоновых островов. Кстати, пока я пялился на сувениры, налетела толпа кадетов и лучшую акулу я прозевал. Приятелей своих не нашел. А собирались мы на пляж возле местного отеля, где, как нам сказали, единственное место, где нет реальных акул. Встретил двоих с палубы, и мы направились к этому пляжу.

Там уже за столиком сидели бразилец Вася и Дюков с Тройничем. Какое-то время мы с ними посидели, попробовали местное пиво. Всё это расположено в холле отеля, который наполовину в здании, наполовину на берегу. Здесь же небольшой бассейн, всего-то метров 10 м в длину и платный – 20 их долларов. Рядом хороший сувенирный магазин, но всё привычно дорого. Появилась толпа кадетов. Купаться в бассейне и на пляже, что на территории. Но охрана им пояснила – только для постояльцев. Тогда кадеты полезли в воду за границей отельского пляжа. Но – там одно название, что пляж. Песочная полоска и перед ней плавает всякий мусор. Но понять кадетов можно. Хотя им и разрешается увольнение в футболках, но брюки черные. Конечно, в этой кочегарке залезешь куда угодно. Меня такое макание не привлекает. Зина, с которой мы ходили по Лондону, на Таити не поленилась – поехала на пляж. Вода 32-33 градуса. Она и просидела весь день в воде, да так в ней незаметно обгорела, что и по сей день вся в отметинах от ожогов. Поэтому и здесь удовольствие от купания никакое.

Вышли из этого отеля и отправились прогуляться. Попался по пути второй помощник. Идёт с почты. Спросил, где это и пошел. Купил там несколько открыток и конвертов. Написал в Курск, Шадрунову и Любе с Машей. Стал сдавать на отправку – служащий говорит – бросай в ящик. Не понял. А марки? Не надо – говорит. Взял конверты и сам их куда-то унёс. Возможно, в стоимость конверта уже включено. Хотя, что-то непонятное. Наверное, пропадут.

На обратном пути снова встретил всю компанию. Но, лавелас Дюков с бразильцем застряли возле местных дам и что-то там залопотали по-английски. Ждать их не стал. Взял в киоске из холодильника кокос с трубочкой. Цена 2 местных доллара – почти бесплатно. Кокос необъятный. Вкус – просто замечательный. Хорошо бы мякоть соскрести внутри, да нечем. И никто, в общем-то, здесь так не делает. Видимо хватает содержимого. Подобных киосков – на каждом шагу. Много народу так и ходят – с кокосом в руке.

Встретил кастеляншу Леночку без её сопровождающего. Зашли на рынок, купили раковину. Стоит она 10 их денег. У меня купюра в 50. Протягиваю – продавец не берет. Лена нашла у себя – отдала. Вокруг нашей торговли собралась куча цветного народу. Для них этот процесс – развлечение. Белый покупает что-то. Наверное, дед, который продавал раковины, не захотел давать сдачу, чтобы не показывать, что у него есть какие-то деньги. А может быть, и в самом деле нет. На выходе купили по большому кокосу и вернулись на судно.

А тут жуткая проблема – вышел из строя кондиционер. Внутри парилка – не передать. Русская баня плачет. Ожидают в гости на банкет местное министерство транспорта. Начальник рейса Кононов попросил меня заснять их на видео. Пришлось одеться поприличнее (т.е. надеть носки и футболку) и снимать этих ребят, пока им показывали судно. Наконец, отправились на банкет.

Рефмеханик Рома, всё-таки наладил, что-то в своем хозяйстве. Температура в каюте понизилась до 29 градусов. Кадеты все повылезали на палубу. Тут вполне терпимо. Особенность – ночью температура может понизиться до 19-20 градусов. Полез было на крышу носовой надстройки, но там уже вездесущая Акулина. Ушел в каюту. У меня отдельный вентилятор над койкой прямо у головы. Я его направил вдоль себя – вполне терпимо. А наш каютный уже год молотит без остановок и ничего, пока не ломается.

03.02.04. Вставать не стал. По палубе у пирса бегать как-то не хочется, а в городе, как-то неприятно. В полседьмого начали подготовку к отшвартовке. Дульсинея еще в пять утра убыла прогуляться и естественно опоздала. Отвязались и задним ходом отошли к месту якорной стоянки. Отдали якорь. Приготовили к спуску катер. А лебёдка для спуска не работает, поэтому подъем-спуск – шпилём через систему палубных блоков. Всё не так просто, но не в первый раз.

Начал заниматься примеркой нового швертового колодца на правый катер. Конечно, при сварке посадочное место повело и точного совмещения отверстий не получается. Пришлось подпиливать отверстия круглым напильником. С трудом установили колодец на шпильки. После этого с подшкипером покрасили грунтом изнутри и снаружи, для чего пришлось снова выдергивать всю конструкцию. Всё это под солнцем, в жуткой духоте и прочих, всё тех же, антисанитарных условиях. Немеряно выпито воды, которая тут же выходила через кожу. Оба мокрые от пота. Еще хуже палубной команде (вся команда – три боцмана мачт и полтора матроса). Их бросили на обивку лобовухи кормовой надстройки. Плюс к солнечной поджарке грохот пневмоинструмента и ударов кирками. Все в окалине. Остальные несколько калек красят с катера борт. Им несколько полегче – вода всё-таки рядом. Иной раз уронят специально валик и за ним же и бултыхнутся.

После ремонта швертового колодца правого катера переключил внимание на левый (с которого сейчас красят). Он на порядок хуже этого. Вся герметичность его колодца держится на ржавчине. В связи с этим вспомнил доставку экипажа в шторм с берега, где-то в октябре позапрошлого года. Если бы, вдруг, эта ржа отлетела – мало бы нам не показалось.

Вечером в очередной раз охладился под душем и на этом день закончился. Но не дает покою странное отношение к распределению работ на этой барже. Четверо вахтенных, в т.ч. и мой сосед, переведенный туда из плотников (у плотника хлопотливая должность). Вахта их на рейде заключается в нахождении на крыле мостика по 4 часа, где они, со вкусом попив чайку с сигареткой, спокойно уходят на 12-ти часовой отдых. А остальная толпа – негры. Обалдеть.

04.02.04. Поднялся около 6-ти. Акулина сегодня на пожарной вахте – уже вышагивает по палубе. Бег, комплекс, вода. Днём покраска колодца. Грунт повторно и краска. Сам весь и в грунте и в краске. Потому как, пытаюсь покрасить колодец и внутри. Внутренняя ширина не больше 2-х см, а длина его около 2-х метров и высота около метра. Кусочком поролона, привязанного к палке – вожу внутри этой щели, чтобы там осталось что-то покрашенное. Поролон тут же протирается и слетает. Подвязываю его, чтобы как-то удержать. Краска течет по пальцам и т.д. Так что, вид у меня – еще тот. На голову соорудил бандану, которая тут же промокла от пота насквозь. Но рано или поздно всё закончено.

Судно облепили байдарки и каноэ, из которых гребцы предлагают ракушки, деревяшки и т.п. за совсем недорого. Купил у них пару ракушек каури. Но резные деревяшки стоят дорого. Наверное того стоят – действительно многие выполнены весьма затейливо. Цена от 20 до 70 долларов США.

Соломонский доллар

Вечером поставили катер на кильблоки. (До этого висел на грузовом шкентеле за бортом). Подшутил над Дюковым. Дал ему тяжелую кувалду, чтобы он подбил клин в кормовой опоре, т.к., дескать, не застегивается глаголь-гак носового найтова. (На самом деле застегнут, но Дюков этого не видит и вся его работа с кувалдой впустую). Лёжа, Дюков с усердием стучал по клину, пока не умаялся. Вылез передохнуть, увидел, что всё пристёгнуто и долго возмущался и жаловался на мой произвол.

Перестали нам давать на обед сок, который положен в тропиках. Закончился. Как бы это ваши проблемы – закупать надо расчетливо. Как-то это всё не очень. Но на барже сантиментов нет. Также перестали давать и молоко на вечерний чай. Наше питание стало весьма спартанским. На ужин сегодня: суп гороховый, рис с биточками из рыбы (питаться бы всем вам до пенсии этими биточками).

Вечером снова нас окружили каноэ. Самым ценным товаром для обмена стали кадетские ботинки. Обмен довольно оживленный. Кадеты им на веревке свои прогары (рабочие ботинки), а аборигены им – какое-нибудь резное барахло. Объявление, что швартовки сегодня не будет – пирс занят. Завтра в 6 утра.

05.02.04. Утром, наконец-то, похолодало. И только я на этом холодке разоспался – подъём, перешвартовка. Подали свои веревки на пирс, привязались. Народ ринулся на берег тратить последние соломоновские деньги. А палубная команда – за работу. Боцмана – доколачивать надстройку. Я с кадетом на фока-рей – убирать тяжелые блоки для подъема-спуска катера. Когда солнце еще за горизонтом – вполне терпимо и есть даже намёк на некоторую прохладу. Только стоит ему выглянуть, буквально сразу начинается пекло. При этом, как и водится в тропиках, солнце взлетает в свой апогей, как реактивный самолет – мгновенно и вертикально.

После этих блоков начал заниматься установкой колодца в правом катере. Кое-как с Димой нашли приспособу для выдавливания герметика из тубов. Герметика мало. Боцман заказал 12 тубов, но ждать их ему придётся всю оставшуюся жизнь. Потребовал у него то, что есть. А есть всего один туб с небольшим. Размазали герметик, положили прокладку. Затем намазали прокладку сверху. Подняли колодец и с немалым трудом втиснули его на место. Хорошо, что я заранее его примерил и подточили отверстия под шпильки. Всё село на место. Также, хорошо, что заранее прогнал резьбу на шпильках леркой, хотя это было совсем непросто. Привернули гайки. Успели, т.к. герметик стал схватываться. Позже, в море могли возникнуть всякие проблемы – дождь, крен и т.п. Так что, всё закончили вовремя.

Когда я выпрямился от этой работы, сухого места на мне не было. Всё пропитано потом до выжимания. Обед. Собрался и пошел в город. Встретил Андрея из нашей команды. По пути в банкомате взял еще 200 их денег. А в магазинах перерыв на обед. Направились к базару. Ходили-смотрели и ничего не привлекает. Купил какие-то бусы из ракушек (может Маша оценит), несколько мелких раковин и очень крупный ананас. Также купил штук 20 каких-то мохнатых орехов. Продавец (страшен до изумления!) показал, как их едят: разрезал эту мохнатую оболочку – внутри орех, покрытый в свою очередь такой блестящей кожицей. Исключительно вкусный. Вкус – кисло-сладкий. Также купил 5 штук оригинальных – то ли овощей, то ли фруктов. Похожи на перец, только цилиндрической формы с пятью гранями вдоль. Они так и зовутся – пентакорнер (вроде бы – так, в переводе – пятиугольные, но точно название не помню). Нарезаются поперек и получаются в срезе точно – пятиугольники. Вкус, как у помидоров, но очень сладкий. Купил для пробы, конечно. Что-то еще покупать – нет смысла. (Что бы, я не бросил в Мишкин холодильник – всё исчезает. Мне не жалко, но надо бы и делиться, вообще-то).

На Соломоновых островах

Под конец купил две связки кокосов (показалось легко), но чуть не надорвался, пока донес до судна. В принципе, кокосы должны дожить до Владивостока. На последние 100 их долларов купил в сувенирной лавке две маски – одну Л.Н., другую себе. И на самые последние 20 – попробовали их пива (абы что) и взяли с Андреем по охлажденному кокосу с дыркой и трубочкой. И направились на тот импровизированный пляж у местного, того самого отеля. Там выпили содержимое кокосов через трубочки и я полез на прощанье искупаться в Соломоновом море. (Конечно, это не море и так оно не называется, а прилегающая часть Тихого океана). Вода до тошноты тёплая. Проплыл немного вперед и ногами зацепил дно. Коралловый риф. Пластинки на дне, то ли кораллов, то ли складки какие-то – острые, как бритвы. Чудом не изрезался. Там же встретил бразильца Васю, который беседовал с местной красоткой. В 16 часов вернулись на судно, а в 18 уже снялись на Гонконг.

3.12. До Гонконга 3200 миль

06.02.04. Проспал всё. Встал в полседьмого. Вечером папа, как обычно, устроил свои авралы (второй в 23 часа). После этого заснуть долго невозможно. Идём всё в этом же Соломоновом море. Координаты: 7 гр.ю.ш., 152 гр.в.д. До Гонконга 3200 миль, от Владивостока 38100. Погода – периодические дожди. Весь день занимался 20-ти метровым обвесом – набивал люверсы.

Что-то запутался в дакроне. Показалось, что на расход взял вместо 10-ти унцевого рулона другой – весом 7,6. Рулоны эти лежат рядом и доступ только к 7,6. По толщине, на ощупь никак не определить – какой-то склероз напал. Наверное, всё из-за духоты. Нет, лучше средней полосы России, места на Земле – нет.

07.02.04. Утром – темень. Ветра нет. Паруса хлопают и обстениваются. На палубе включают и выключают освещение – мостик ловит ветер. Всё то же и вездесущая Акулина. Только отмахал полкомплекса – аврал. Оказывается папа лично рулил джойстиком в поисках ветра и зарулил практически назад (ветер с запада). Убрали паруса.

Днём, уже с плотником занимались правым катером. Обклеили эпоксидкой основание швертового колодца. Удачно – без дождя. Подгонка банок, которые одновременно поддерживают стенки колодца. Продолжение этих хлопот завтра. Руки все в эпоксидной смоле. Старая стеклянная пыль попала на ноги и ночью кололась. Хорошо, что был в футболке. Пытался отдать обвес Воронину Г.А. для изготовления надписи, но тот говорит, что время терпит, а вот восстановление на лобовине всех там бывших памятных дат и событий – надо делать срочно. (Конечно, боцмана-то, лобовину носовой части кормовой надстройки ободрали до металла). И сделать это надо до Гонконга. Для этого надо найти шаблоны, по которым эти рисунки делались когда-то. И вроде бы, они, где-то в парусной. Но ищут и в других местах. В парусной точно – есть несколько штук, потому как я их сохранил, сам не зная зачем. А вот в остальных местах – это не угадали.

Закончился рабочий день и после ужина, что в полвосьмого вечера – начался второй рабочий день. Аврал – что-то поставили. В 23 часа следующий аврал – убрали брамселя. В час ночи – очередной – убрали фок с гротом. Не сказал бы, что папа пользуется народной любовью на этом фоне. Его дело. Но вообще-то, можно бы упорядочить эти ночные побудки. Лошадям и то дают отдых в конюшне. Чтобы днём пахали. Папа вроде бы заботится о кадетской учебе в дневные часы – поэтому и авралов днём нет. А то, что они на этой учебе спят вповалку в аудитории из-за ночных бдений – его как бы не касается.

Оказывается, наш основной кондиционер не работает. Вместо него – маломощный резервный. А куда же смотрели во время ремонта в Польше? В общем-то, понятно куда – в изготовление вип-кают из двух курсантских кубриков. Получилось по два узких пенала с двухъярусными койками, но зато в каждой отдельный гальюн. Не иначе как сталинский – читай – папин проект. Конечно, какой там кондиционер. Зато, полное соответствие плаванью «Крузенштерна» – и по обитаемости и по кормежке. Хотя аппетита никакого давно уже нет. Наверное, мало двигательной активности. Движемся к экватору. Где-то 5 гр.ю.ш. и 152 гр.в.д.

08.02.04. После практически бессонной ночи (ужасно засыпать в духоте) под утро, всё-таки отрубился и проснулся только по сигналу подъема. Вчера сломал ключ от парусной. Выточил новый, благо есть специальный станок, а у старпома заготовки. Океан с утра начал показывать зубы. Ближе к обеду налетел шквал, пару раз черпнули ватервейсом. Мостик запретил выход на палубу. Пока бегал за камерой, чуть утихло. Пенные полосы как-то осели. Брамселя успели убрать до шквала.

До обеда обшил стаксель катера усилениями под люверсы. После обеда в парусной стало работать совсем непросто. Страшная духота, кондиционер не чувствуется, вентилятор дохлый. И бросает вверх-вниз – давно уже такого не было. Кокосы высыпались и раскатились. Хочется в холод, до того надоело всё это влажно-липкое. Весь день болтанка в этой духоте. В каюте чуть полегче. Какие-то остатки холодного воздуха всё-таки достигают. Но находиться в каюте с любителем стрелялок – невозможно. Сосед меняется в 4 часа дня и до конца суток только и скворчит очередями. С ума можно сойти! Но его ничего не берет. То, что стол иногда нужен и мне для чего-то, до него не доходит. Стараюсь не обращать внимания. Тут еще повадилась звонить его мадам с приторной мордой. Если я вдруг здесь – изображается разговор о чем-то постороннем. Тоже мне – тайна! Как будто я не знаю, с кем верещит «пацан самодостаточный», как он сам себя называет.

Вчера прямо-таки моделировали рейс «Крузенштерна» – один к одному. Обед – суп гороховый, как каша. На второе – жареное сало (откуда они его выкопали?) крупным куском – как буфетчица не выискивала, хоть что-то похожее на мясо, но так и не нашла. На ужин т.н. плов – нечто типа рисовой каши. Всё это на фоне изрядной болтанки. И всегда теплое пойло вместо компота. Какой-то разбавленный концентрат. Я его употребляю по несколько стаканов, но никакого ощущения, наверное, потому, что не охлажденный.

Приближаемся к экватору. Идём уже вне всяких внутренних тихоокеанских морей в истинно Тихом океане. Курс – почти на север. Слева от нас Новая Гвинея со своими островами. А еще левее Малайзия. Под нами острова Океании и Австралия. Легкий шторм продолжается.

09.02.04. Опять не вышел на свою тренировку. Иллюминатор всё ещё плотно задраен броневой крышкой из-за шторма. Лежал и прислушивался к качке, к возможному дождю и пр. И не вышел. Основная причина в поздних вечерних авралах. Невозможно после них заснуть. Еще и духота. Хотя в каюте по сравнению с парусной терпимо. Неработающий кондиционер в тропиках – это еще то испытание. Странно вообще-то всё здесь. В т.ч. и объяснение стармеха, что он не может запустить большой кондиционер – его «динамка не потянет». Ну, если у нас такой дизель-генератор, то о чем говорить! От малого кондиционера холод тоже странно подается. У кадетов в кубриках – прямо-таки могильный, а в рабочих помещениях – дует обычный воздух без намека на охлаждение. В парусной можно кое-как находиться на перекрестке от дутья их кондиции и от вентилятора. Что-нибудь делать – сразу мокрый. На болтанке – еще хлеще.

Тем не менее закончил стаксель для катера. Заглянул Дюков – поручил ему набивать люверсы – пусть тренируется. А сам подшил очередной растрёпанный флаг. Подняли все паруса. Шторм явно пошел на убыль. Ветер – крутой бейдевинд левого галса около 11-13 м/сек. Начали разгоняться.

В 14.35 судового времени на скорости 12 узлов пересекли в 4-й раз экватор по 156-му меридиану. И вошли в своё полушарие. Наверное, в последний раз. Не догадался бросить экватору какую-нибудь футболку на прощание. Ну да, ладно. Океан всюду – один и тот же. Переход через эту воображаемую линию заснял на видео в ходовой рубке. С дисплея JPS и по электронной карте. И просто заснял море вокруг. Экватор всё-таки. Надо же – дожил!

Позже занимался подгонкой штифта для шверта. Это было не так просто, потому как крен на правый борт изрядно увеличился. Разогнались до 13-ти узлов (в бейдевинд!). Хлопот с этим отверстием хватило и еще осталось на завтра. Вечером устроил палубной команде просмотр длинного фильма про Чечню. В нём все такие герои и умельцы, что еще более непонятно стало – почему же, при таких-то фанфарах, там ничего не получается.

Как обычно, спать лёг рано и как водится, ночью папа затеял аврал по уборке парусов, после которого заснуть толком уже не удается.

10.02.04. Бег, ленивый комплекс. Вода – 32 гр. Полдня подгонял палец-фиксатор шверта и вторую половину – крепил банки (сиденья) катера. Жарко, вернее душно. Всё те же проблемы с кондицией. Утром посмотрел – один молодой кокос начал подгнивать. Положил его в морозилку холодильника в салоне. После обеда достал. Пробил свайкой дыру и через трубочку попробовал. Нектар! Стакана два сильно охлажденного сока. После расколол его пополам. Мякоть внутри ореха мягкая и очень приятная на вкус.

Вечером подняли все паруса. Ждали аврал – не объявляют. Пришел бразилец Вася. Нашел для него фильм о латиноамериканских танцах. Чтобы не забывал о своей Бразилии.

Под утро – за бортом гудящий шелест. Крен. Летим с приличным ходом. Оказалось 17,4 узла. Вот так-то! По авралу убрали паруса верхнего яруса. Координаты: 4 гр.с.ш. и 152 гр.в.д. От Владивостока 38900 миль. До Гонконга 2700.

Во время аврала на мосту мне старпом сказал, что получено известие без деталей, что погиб оператор НТВ Слава Уткин. Это тот самый, что работал с Борисом Кольцовым во время нашего огибания мыса Горн. Именно он снял хороший фильм «Через три океана». В этом фильме и он есть мельком – это когда опрокинулся зодиак. Всех подобрали и наш оператор поднимается весь мокрый по штормтрапу. Очень добрый такой человек – со всеми был очень приветлив. И профессионал высочайшего класса. Полетел в воду из шлюпки вместе со своей большой телекамерой, но из рук её не выпустил. Дальнейшие съемки проводил, используя другую, видимо, запасную, но с тем же высочайшим качеством. Погиб Вячеслав Уткин, где-то в Африке в очередной командировке. Что и как – пока неизвестно. И неожиданно. А бывает ли смерть ожиданной? Жаль, что лично с ним общался очень мало. Хотя они с Кольцовым брали у меня большое интервью.

11.02.04. Не вышел. Всё так же, из-за позднего аврала. И стало чуть-чуть попрохладнее, даже показалось, что надо чем-то укрыться. Поэтому утром и бросает в сон. Весь день в бесконечных авралах. Папа резвится. То всё поставим, то уберём. Доложил ему, что мидель-кливер и бом-кливер имеют повреждение по причине их бессмысленной трёпки (идём под машиной – ветер встречный). Эти косые бьются о раксы нижних по штагам парусов и быстро протираются. Думаю – может, побережёт. Да, куда там!

Показал на грот-стень-стаксель – какой он черный и с дырой, т.к. не удосужились восстановить медведки (защитные покрытия) на бакштагах, о которые трется парус. Папа только удивился – неужели это новый парус? Не может быть! Этим сочувствием, даже меня ввел в сомнение – может это и не новый вовсе? Настолько он уделан. Ничего не поделаешь – баржа.

Весь день какая-то мелкая суета по работе. Дождь после обеда прекратился, но суета осталась. Единственно, довёл до конца подгонку пальца-штифта для удержания шверта. После ужина (и мгновенного мытья в душе, т.к. «жесткая» экономия воды) – вновь аврал. Очередная папина заумь – поставили стаксель, бом и кливер-топсель. Т.е. нет кливера и мидель-кливера. Этакая дыра в парусном гардеробе. Баржа с выдернутым зубом. Но под двигателем. Скорей всего я не в курсе каких-то измышлений, например – для записи в вахтенный журнал, что идем под парусами. Вполне возможно.

Так или иначе, во время этого аврала состоялась сцена: Иван Василенко убивает своего сына. Сын капитана Тарас во время подъема паруса на бушприте метнулся от нирала к шкотам, и в это время блок мантыля (стальная часть шкота) с маху влепил ему по лбу, по правой брови. Тарасик так и притормозился на палубу. Ко мне он был спиной, но я сразу понял, что всё непросто. Немедленно его подхватили и отправили к докторше. Зашила ему бровь тремя швами. Тарас лежал смирно и иногда, что-то мычал. Мы со старшим штурманом были рядом и периодически его утешали: «Тарас! Ну, ты прямо с картины – вылитый сын Ивана Грозного после его клюки!» Такой у нас черный юмор. В результате его сняли с вахты и отправили отлёживаться. Капитану после аврала доложил о травме. Но тот, чисто по-сталински – рядовых на маршалов не меняем. Почему нарушил технику безопасности? Отвечаю, что на баке всегда надо успеть переместиться от отдачи нирала к шкотам – вечно народу не хватает. И когда народ устаёт, реакция замедляется. От одного блока уклонился (их два), другого не заметил.

Нечего устраивать после рабочего дня аврал за авралом. Надо давать народу нормально отдохнуть. А тут каждый день, вечером, минимум три аврала и последний обязательно в полночь. Что-то в этом нездоровое, чтобы не сказать покрепче. Всё понятно, что надо с парусами работать. Но когда это возведено в степень абсурда – возникают сомнения, а дружит ли с головой главный авральщик. Можно и упорядочить и выделить парусные вахты на это время. Но – это надо думать. И о людях тоже. Проще всего, ночью, с удовольствием нажать на кнопку авральной сигнализации. Эдакий маркиз де Сад. Аукнулось через Тарасика.

12.02.04. Что-то утром стало всё труднее вставать. Вроде просыпаюсь около пяти, а голову не оторвать. Видимо, к утру становится чуть прохладнее, поэтому и сон крепче. Пробежал всего 10 кругов, комплекс, вода и как обычно – уворачивание от Акулины. Погода более-менее ясная. На катере закончил банку, вычерпал воду. Синий тент, за 17 тысяч, воду вообще не задерживает. На жаре просто расплавился. И надо же было, такой дермантиновой гадостью нас снабдить! После этого долго думал, как же приподнять корму катера, чтобы он сидел на своем киле, а не висел на боках. Правый борт вдавился кильблоком до трещины. Пытался с плотником приподнять его раздвижным упором. Но конструкция получилась хилая. Оказалось, что у боцмана в аварийном инструменте есть гидравлический домкрат. Это и решило всё дело. На палубу поставил домкрат, а на него двухметровый брус. Подвёл брус под киль и домкратом приподнял так, чтобы положить киль на обрезок толстой доски. И всё получилось.

В обед чуть позагорал под облаками, а после снова развёл эпоксидку и проклеил трещину на борту. В 15 часов начался 4-й праздник Нептуна. На каждом пересечении экватора всегда, кто-то впервые совершает это дело. Сейчас – это Сергей – преподаватель философии, бразилец Вася и новый преподаватель военного дела. Экипаж участия не принимал – всё только силами кадетов. Нептуна изображал Гуров (был на европейском участке начальником рейса до Кононова). Сейчас он за учебного помощника, вместо улетевшего по болезни Валентина Степановича. (Надо же! Трём замполитам – не ужиться!). Зрелище было достаточно скучным и неорганизованным. Столпились в упор – отснять толком ничего невозможно. Я попробовал пару раз кадетов отвести на пару шагов – бесполезно. Тут же на освободившееся место лезут другие. В общем – баржа. Столько катающегося народу, ничего не делающего. Могли бы придумать сценарий. Но – никому не надо. Гуров, правда, готовился. Читал какой-то стихотворный текст, видимо, оставшийся от Николая Ивановича.

Вечером смотрели фильм. Пришел бразилец Вася. Объявили аврал. После аврала Вася сказал о пропаже своего цифрового фотоаппарата. Мы переполошились. Всякие поиски и т.п. Вася говорит – оставил на диване на пару минут. Тут же за ним вернулся – уже нет. Объявили по трансляции, вычислили кадета, который заносил какие-то стулья в этот момент. Безрезультатно. Папа объявил собрание экипажа, но не по этому поводу, а просто так. Привычка у него еле-еле, что-то бубнить себе под нос. Мне на задней парте, иногда вообще не понять, что он там шепчет. Следствие – мании величия. Прислушивайтесь, дескать. В общем, собрание ради собрания. Упомянул, что в Гонконге будет экскурсия. Ну что ж, катальщиков у нас хватает.

И тут же после собрания в полдвенадцатого ночи – аврал – убрать паруса! Ветра нет, которого и не было. Но папа должен дождаться ночи. Молодец, упёртенький наш! Забодать всех в доску – это по-нашенски!

По пути на аврал встретился Алексей Юрьевич, преподаватель английского языка, который живет в одной каюте с бразильцем Васей. Говорит, что Васин фотоаппарат он убрал в ящик, а Вася этого не видел, и ходит ищет. Слава те Господи! Хоть в этом обошлось. А то, в отношении кадетов страсти накалились.

Между тем на фока-рее мы с Андросовым оказались по разные стороны от мачты. Андросов начал укатывать фок от мачты, не дожидаясь ноковых. Те кричат: «Подождите, мы еще на ноке не готовы». – В ответ – «А кто вас так учил?» Я ему отвечаю – что – я, потому как это рекомендует методика и опыт. Только так можно избежать горы из дакрона, которая образуется из боковой шкаторины и нижней возле нока. Но разве можно на этой барже, кого-то убедить. Очень жаль, что на Андросова, что-то нашло – отлично знает, что он неправ. Но какая-то амбиция прёт прямо горлом. Непонятно к чему. Старые паруса можно укатывать в любую сторону – они мягкие. Но новые – жестяные – их не укатать без правил. Мне это тем более досадно, что к Андросову я отношусь очень хорошо, но вот жаль, что крайне редко из него прёт вот такая чухня.

Плывем где-то в океане. 5 гр.с.ш., 150 гр.в.д. От Владивостока прошли около 39 тысяч миль, до Гонконга осталось 2000. Каждый день эту информацию сообщают перед обедом, но никак не запоминается. Также как в английском не запоминаются неправильные глаголы. Вроде простые, а тут же, вылетают из головы.

13.02.04. Учёные говорят, что мы уже около 2-х недель идём в районе типа Бермудского треугольника. Здесь гигантские глубины соседствуют с резкими поднятиями дна (атоллы). Приборы у них иногда отказывают и показывают всякую белиберду. У народа едет крыша. Совершаются непредсказуемые поступки. Думаю, что вполне может быть и так. И Вася с его фотоаппаратом тому пример и Андросов на мачте с этим тупым упорством и всякое другое.

Весь день ремонтировал бом-кливер на бушприте. Разошлись швы от трения о раксы мидель-кливера, что находится на штаге ниже. В конце дня прошли через тучку с тропическим ливнем. Только-только я успел довести последний шов. На палубе замечательно облился дождевой водой, хлещущей с надстройки. А то, как с утра облился забортной водой, так и хожу солёный. Это потому, что душевая закрыта навсегда. Экономия воды, которая меня смешит от души. Так – не экономят.

Вечером папа превзошел самого себя. Убрать паруса! Поднять паруса! Убрать паруса! И в полпятого утра – убрать стакселя! Конечно, всё по авралам. Это точно, что на него действует местный бермудский треугольник. Наслаждение, что ли, доставляет авральная мания. Я понимаю курсанта в фильме НТВ снятом о нас. Кадет говорит, что – нет, в будущем с парусами – никаких дел. Кадеты видят и чувствуют на себе это откровенное измывательство и над ними и над здравым смыслом. Идём под двигателем – паруса болтаются, толку от их подъема никакого. Одно дело – поставить паруса и идти под ними, понимая, что упирался ты с этими веревками не зря. И другое, когда непонятно, что творится. ( Нам-то ясно, что папа на ночь в безветрие поднимает эти тряпки, чтобы ему уступали дорогу в море). Да и днём – тоже. Вот он и уничтожил новый комплект. Сам удивился, когда я ему грот-стень-стаксель показал – не может быть, что это 3-й (т.е. новый) комплект! Так уделан на безветрии при болтанке. Почему-то вспомнился эпизод из фильма про Ивана Васильевича, который меняет профессию: «Здравствуйте!» – «Царь!»

Прошли 39 тысяч миль. До Гонконга меньше 2000. Место: 6 гр.с.ш., 148 гр.в.д.

14.02.04. Два года назад в питерской квартире Приймаков отмечали день святого Валентина. (Супругу его так зовут). Замечательное было время и моё тогда путешествие. Одни мои друзья, чего стоят!

Кое-как очнулся после утреннего аврала. Сна за ночь – не более 3-х часов. Утром темно – еле дождался рассвета. Пробежался и т.п. Акулина на боевом посту. Я уже к ней привык. С утра с боцманом расклёпывали якорную цепь. Это необходимо для постановки в Гонконге на рейдовую бочку. Там, кроме пассажирских судов к берегу никого не швартуют. На бочки подается якорная цепь. Вот этим мы и занимались. Разбирали патентованное звено Кентера. Оно из двух асиметричных половин сложной формы, между которыми контрафорс и всё это под углом зашплинтовано коническим штифтом. Вот этот штифт и никак не поддавался выбиванию. Тогда начали греть звено паяльной лампой и поливать водой. С третьей попытки это дало результат. Штифт вышел и звено разобрали. Конечно, всё там от времени прикипело. Поставили вместо этого новое звено, которое пока легко разбирается. Утром после аврала дал Приймакам тлг в Питер: «Дорогие друзья всегда вспоминаю нашу встречу на день святого Валентина успехов счастья и привет всем». Коля Приймак – мой сослуживец по Техническому управлению ТОФ. Он был начальником отдела и первым замом начальника управления. Мы были весьма дружны семьями.

Очень хотелось прилечь во время кофетайма, хотя бы на полчаса. Но тут мне не повезло. Соседа с вахты перевели в рабочую команду и, несмотря на договоренность, – диван для жителя второго этажа не занимать – он только на нем и лежит. Большое этакое дитя.

На доске объявлений сообщение о гибели нашего телеоператора НТВ Уткина Славы. Интерфакс сообщает, что он утонул в океане, находясь в командировке в Анголе. Подробностей нет. Осталось четверо детей. Вот ведь как бывает. Уж не знак ли судьбы, когда оборвался зодиак и он оказался в воде. Я в эти глупости, правда, не верю. Но вот надо же – такое совпадение.

Вечером смотрели какой-то нудноватый фильм. И всего с одним авралом. Что-то у меня какой-то дискомфорт в левой части груди. Тянущая боль. Что-то внутри невралгическое.

15.02.04. Еле поднялся. Конечно, спать стало комфортнее (прохладнее) и темно за люмиком. Но, вышел и пробежал 7 кругов (всего!). Что-то вдруг поберегся. Отмахался и облился. По левому борту наблюдал Южный Крест и созвездие Центавра. Уже градусов 15-20 к горизонту. А возле Магелланова пролива Крест был высоко и ромб его смотрел совсем в сторону. Восход солнца где-то в 6.40 судового времени. Измерил давление. 115/75. Докторша говорит, что для тропиков это нормальное явление, т.е. как бы, пониженное.

Днём втискивали шверт в новый колодец. Шверт тяжелый, колодец кривой – повело при сварке. Но, всё-таки мы его впихнули и посадили на штифт. Осталось демонтировать рычаг с другого катера, которым шверт выдвигается – убирается. Но не тут-то было. Единственный крепежный винт в этом рычаге пытались выбить и зубилом и нагревом. Поливали и водой после нагрева и смачивали жидкостью от прикипания. Но всё бесполезно. Пекло на улице – невыносимое. На прошедших днях были хотя бы облака. Внутри судна чуть легче. Хотя кондиционер и дохлый, но что-то там дает. Дюков на палубе плёл грузовую сеть. Я ему на спину полил водой из замороженной бутылки. Визгу было немеряно. Хоть в этом день был прожит не зря.

Вечером кочегары заняли видео. Занялся записыванием на стираемый диск. Оказалось очень удобно. Если, что не получилось – стёр и по новой. Как это я раньше не догадался. Да и с этих дисков легко переписать на компьютере на обычный диск.

Вечером всё по-прежнему. Только сон накатил – аврал. Это уже второй после ужина. Резвится папа. Медальным голосом: «Марсовым на мачты укатывать паруса!». Задрал и нас и кадетов. Укатка по поводу и без повода. Шел бы в безветрие на горденях и гитовых. Но папа – сам себе режиссер. Считает, что это сопротивление движению. Как вспомню во время одной бездарной гонки убирали швартовы с крыши носовой надстройки – дескать, оказывают сопротивление движению. И не поймёшь, то ли смеяться, то ли плакать.

Идём через тропики уже скоро месяц. Папа приказал ликвидировать забортный душ. Душевая закрыта, пресную воду экономят – варись в собственном поту! Но альтернатива объявлена. По громкой связи объявление: – Работает палубный пресный душ! Звучит-то как! А на деле – несколько струек со спичку. Это кочегары сливают конденсат от вспомогательного котла. Положено так делать через определенное время.

16.02.04. Подниматься утром всё труднее. И темно и недосып. Но, тем не менее, по штатной программе. Забортная вода 30 гр. Даже из шланга с пожарной магистрали, где она забирается с глубины 6 метров.

Паруса от бесконечного дергания – убрать-поставить и болтания в безветрие при движении под двигателем – здорово обветшали. Уже на всех верхних марселях протерты швы от трения о топенанты реёв. Папа собирается их менять на другие. С какой целью, я так и не уяснил. Но, думаю, что во Владивосток придём со старыми парусами.

С утра я рихтовал большой блок от фока-галса. У него при каких-то обстоятельствах завернулись щеки. Извлёк шкив, затем выровнял щёки. Сталь жесткая, отпружинивает. После этого собрал блок и начал его монтаж по новому принципу – последовательно за коренным концом. Для пропускания галса через новый блок сделал проводник и соединил его с галсом. Призвал на помощь подшкипера Диму и Андросова. Тем не менее, это не помешало нам запутаться в 100-метровых концах, бесконечных петлях и лопарях. Трижды пришлось перепускать все эти метры через три блока, пока всё не улеглось на свои места. Получилось лучше, чем было. Галс перестал закручиваться, что до этого было неслабой проблемой.

Справа в 30-ти милях оставили Марианскую впадину (другое её название – бездна Челленджера) – самое глубокое место на Земле, глубина 11023 метра (поместится Эверест и еще больше 2-х км останется). Эта глубина зафиксирована по результатам измерений, проведённых в 1957 году во время 25-го рейса советского научно-исследовательского судна «Витязь». Дело в том, что трудность измерения состоит в том, что скорость звука в воде зависит от её свойств, которые различны на разных глубинах, поэтому эти свойства также должны быть определены на нескольких горизонталях специальными приборами, и от точности этих приборов зависят результаты измерений.

23 января 1960 года швейцарский исследователь Жак Пикар, на батискафе «Триест», разработанном совместно с отцом Огюстом Пикаром, и лейтенант ВМС США Дон Уолш впервые совершили погружение в Марианскую впадину на глубину 10918 м.

«Совсем озверел Абдулла» – фраза из фильма про белое солнце пустыни. Это про нашего авральщика. До обеда остается 15 минут – он объявляет аврал. Ну, ладно – много времени не займёт. Обрасопились. Тут же команда – ставить паруса. А это уже не 15 минут. Пол обеда улетело. И так почти каждый день. Хоть 10 минут от обеда, но урвёт. А это наше личное время для отдыха. Говорить на эту тему бесполезно. – Здравствуйте! – Царь! Паруса поставили, но идти продолжаем под мотором. Тряпки обстениваются (облепляют топенанты на реях). Если уж так надо, паруса потрепать, а двигатель работает – ну подожди до конца обеденного перерыва, хотя бы. Кстати, раньше так и было. Аврал в час дня судового времени. Теперь в обед. Как же – рабочее время на аврал, священная корова. Как будто – это развлечение. Предлагал капитану оставлять паруса на горденях и гитовых. Кроме пользы парусам ничего не будет. А то мы их на дню увязываем сезневками по 3-4 раза. Распилим ими все швы. Вообще-то, я выступил за кадетов – хватит их без конца гонять по реям. Морской закалки надо тоже в меру. Конец рейса. Мало ли, что? Но на всё получил один ответ – мы фрегат, а не какая-то там баркентина «Искра», где паруса отвязывают только раз и больше на мачты никто не ходит. (Польская баркентина «Искра», также, как и знаменитая их «Погория» ходила вокруг света и огибала мыс Горн в суровейшем шторме, так что этот папин пример, весьма некорректен).

После обеда вывёртывал винт из шверта левого катера. Вытачивал всякие приспособы и по-всякому пытался винт провернуть. Но, не идёт. Нержавейку, ввёрнутую в железо – закусывает. А шлиц винта только под отвертку. В конце концов, при помощи струбцины, молотка и прочих усилий удалось повернуть винт на долю оборота. Но дальше шлиц ушел в колодец. Придется шверт вынимать. Бились до ужина. Пекло несусветное. Но так и не вынули.

От Владивостока прошли более 40000 миль. Сейчас 10 гр.с.ш., 145 гр.в.д. Над горизонтом видна полярная звезда. Ковш Большой Медведицы перевернут и она под ним невысоко над горизонтом. Южный Крест на своем месте. Где-то до 30-й широты будем наблюдать одновременно и Полярную звезду и Южный Крест. Это, если позволит Филиппинское море – родина всех наших дальневосточных тайфунов.

17.02.04. Бег, комплекс, вода из пожарного шланга (палубу скатывают). Вода всё такая же тёплая. Наконец-то задул какой-то устойчивый северо-восточный ветер. Ход не ниже 13 узлов. Постепенно раздувает.

С утра занялись швертом. Заклинило его основательно. Протянул от салинга (вторая площадка на мачте) к корме носовой надстройки грузовой шкентель грузоподъемного устройства (на сленге «мастырка»). Закрепил его и на самом шкентеле над швертом завязал бурлацкую петлю. За эту петлю зацепили таль-полиспаст в шесть лопарей, подцепили шверт и набили ходовой её кончик. Двое тянули шверт талью, находясь на катере. А я снизу лупил по шверту кувалдой. И он поддался, вышел, и мы его вытащили. После начали отворачивать винт рычага. Боцман настаивал – греть паяльной лампой. Я же – за прежний способ, с помощью струбцины и самопальной гнутой отвертки. И всё получилось – винт отвернулся.

Разогнались до 15-ти узлов. Лопнул левый шкот кливер-топселя. Этого следовало ожидать, т.к. шкоты потерты на попутных пассатах, когда косыми парусами можно бы и не пользоваться, а уж кливер-топселем (самым верхним, «летучкой» в 95 кв.м.) и подавно. Убрали. Чуть позднее убрали верхний ярус парусов. Ход не уменьшился. Но на фордевинде валяет с боку на бок – паруса не стабилизируют качку относительно бортовой волны.

18.02.04. Вышел на палубу – дождь. Валяет с боку на бок. Скользко. О беге не может быть и речи. Постоял в кромешной темноте минут десять и вернулся в каюту. Пошел в парусную и на своём рекордере переписал песни Викторова о подводниках – на диск. Удобно со стираемым диском. А то раньше – ляп – навсегда.

Сразу после завтрака пошел в радиорубку и дал телеграмму маме, которой исполнилось 77 лет. Это же надо! Давно ли мы с ней ездили в Евпаторию, на море. Мне было тогда всего лишь 9 лет. А всё – как вчера. Текст написал без обычных штампов: «В день твоего рождения вспоминаю с любовью». Конечно, свою маму я всегда вспоминаю с любовью. Но в этот день – особенно. Ей, я в первую очередь, обязан своим участием в кругосветном рейсе. Это заслуженный финал нашей с ней путешествующей жизни. «Мы не бросаем в тихих бухтах якоря. Пусть волны круто на форштевень набегают, пока остались на земле еще моря, пока свистят ветра и флаги равевает!» (А. Викторов) Это о нас с ней. Жаль, что природа не наделила меня проявлениями нежности.

Качает изрядно. Писать в тетрадке проблематично. Днём по просьбе Андросова сделал чертеж рычага. Прогнал резьбу на том ужасном винте (М16) и в отверстии рычага. Отбил ржавчину и отдал подшкиперу Диме для покраски.

После ужина – аврал. Привелись вкрутую, а после начали убирать брамселя. Высказал на мосту это папе. Тот в ответ – но мы же должны посмотреть, что за крен будет. Будто и так неясно. В общем, уже идём в родном Филиппинском море. В этих местах мы были и на боевой службе (в Субике на Филиппинах была база авианосцев – мы были у них на пути). И конечно, на «Пульсаре», когда нас трёхдневным штормом унесло мимо пролива Лусон прямо в эти места, где мы сейчас идём. Это было, когда нам оставалось до пролива Баши всего 190 миль, после пройденных двух тысяч. Пришлось с окончанием шторма долго идти на север, чтобы обогнуть северную часть главного филиппинского острова Лусон и выйти в Южно-Китайское море. Наше место: 14 гр.с.ш., 130 гр.в.д. От Владивостока прошли 40300 миль.

19.02.04. Когда проснулся, по качке понял, что на палубе делать нечего. Придется делать перерыв. Как оказалось, к тому же и проливной дождь. В парусной стало чуть-чуть прохладнее. Видимо за счет забортной воды. Кондиционер на носовые помещения отключили, потому как во флагманской каюте жарко. Это по информации наших дам, живущих в носовых помещениях возле камбуза. Откровенно говоря, я в это не верю, уж больно откровенным сволочизмом попахивает. Впрочем, бесцеремонности здесь хватает. Китайский сампан с мандаринами. Остальные – рабы. Особенно – палубная команда, в которой всего 4 матроса, остальные боцмана и плотник. Из этих 4-х двое на вахте, а двое на вечной покраске плюс мой сосед, переведенный с вахты в эту же когорту. А всю тягловую работу по обивке и покраске тянут Андрей и Женя Сафонов. Для них – дождь – не дождь, качает – не качает – они с приданными кадетами без передышки стучат и красят. Зато у нас три(!) дневальные вместо одной. Чистота – залог здоровья. А то, что палубных матросов на вахту не хватает – дело десятое. Кстати, матросы не просто матросы, а матросы-инструкторы. Они должны с кадетами по реям бегать и учить тех. И быть согласно расписанию на каждом рее. Но матросов папа разогнал, а других не добился. Зато руководителей практики – охапка, командиров рот (вроде как полк с собой возим) – трое! Два препода – понятно – английский нужен как воздух. Но простит меня мой друг Серёжа – отличный человек, преподаватель философии. Она-то, зачем, здесь в море? Еще и крендель какой-то прилетел, аж на Фиджи (!) – учить кадетов военному делу настоящим образом. А эта костлявая долговязая психологиня? Ей-то, что здесь делать? Какие уж тут матросы – марсовые и инструкторы. Эту бы ораву разместить.

Сейчас папа палубу копытами бьёт и скрежещет: – Красить и красить! Обивку ржи прекратить, не до неё. Даёшь покрасочный метраж! Ведь в Гонконг прилетают иерархи – руководство универа. Вдруг, их нежный взор оскорбит ржавое пятнышко. Интересно, на торжественный обед им тоже подадут гороховый суп в виде каши с пловом? Приятного аппетита!

Днём делал гардаманы. Это специальный напёрсток на кожаной основе, которая надевается на руку. На приобретение фирменных рассчитывать не приходится. Папа, как-то купил гардаман, но почему-то на левую руку. (Полагаю – из лучших побуждений, в виде презента парусному мастеру, но не знал, что они бывают правые и левые). Тем не менее, оказался довольно примитивным. Я делаю гораздо лучше и функциональнее.

Подняли все паруса, обрасопились на бакштаг и полетели под 15 узлов. Вечером, как обычно, хоть спать не ложись – аврал. Убрать верхние. Убрали и обрасопились. Где-то в скрижалях записать. Папа прислушался, т.е. вначале убрал, потом привёлся. А то, положит борт в воду – все наверх, пожалте на подвиг! Набегаешься по реям – какой тут сразу сон после этого. Хорошо, что часы переводят на час назад – добавка ко сну. 16 гр.с.ш., 123 гр.в.д.

20.02.04. Утром – качка, дождь. Повод – не выходить в эту мокрую темень. Ах, как легко себя уговорить!

На палубе всё та же рутина. Что-то обдирают, что-то красят. Андросов принёс в парусную весть, что шкотовый угол на грот-стень-стакселе сильно поврежден. Боут (усиление угла) прорезан. Влез на надстройку, осмотрел огон стального мантыля шкота. Так и есть – пряди полопались и концы проволок превратились в пилу. Полопались пряди огона, понятно, от чего. Клетнёвка от трения об штаг развалилась, и огон стал тереться о штаг грот-мачты. Еще неизвестно, что там со штагом. Доложил на мост вахтенному помощнику. Тот капитану. Поднялся на мост вслед за капитаном – доложил непосредственно. О том, что мантыли надо снимать и клетневать. В ответ – разбирайтесь между собой. Но я тоже уперся. Показал ему растерзанный огон и дыру в новом парусе. Уговаривать боцмана грота не буду. Отдавайте приказание – пусть занимается этим делом. В конце концов, папа ласково попросил Тройнича приступить к ремонту мантыля. Думаю, что неторопливый наш боцман грота будет копаться с этим мантылем до конца рейса. Хотя дел там – на полдня.

Аврал в обед – что-то подняли. Началась какая-то возня со шкотами. Смотрю, шкот грот-стень-стакселя идёт через штаг – набит и трется об него. На мосту говорю капитану – лопнет штаг, эффект будет не слабый. А лопнет от того, что стальной мантыль шкота просто его перепилит на качке, вибрации и т.п. Перед подъемом АПЛ «Курск» ей отпилили первый отсек тросовой пилой, т.е. попросту перетёрли легкий и прочный корпус. Папа с моста пошел посмотреть сам, насколько всё это так. Убедился. Я не стал слушать, как уж он там убеждал боцмана грота. Вряд ли с реверансами.

Лёша Тройнич – опытный боцман и умеет всё. Но, всех приучил, что у него спешки нет. Вообще-то, он должен быть очень благодарен капитану Василенко в том, что тот взял его после годового перерыва работы. Многие тогда сбегали из-за низкой зарплаты, куда угодно, в т.ч. и Тройнич, бывший боцман фок-мачты ушел на частный плавкран, который через год продали и всех с него попёрли. Вот тогда-то, Василенко, пришедший на «Надежду» после капитана Кислова А.А. и взял его даже не просто матросом, а плотником. И когда погиб в автоаварии Олег – замечательный парень – боцман грота, Тройнича назначили вместо него. Хотя были и другие достойные кандидаты. Так и надо бы отвечать делом, а не выпендрежем. В результате мы с боцманом грота – то, как кошка с собакой из-за парусных снастей, то чаёвничаем в мире и дружбе.

Вошли в достопамятный пролив Лусон (двухсотмильный пролив между Тайванем и Филиппинами). Идём в южной его части, практически по пути нашего «Пульсара», когда после урагана, наконец-то, сумели выбраться из воронки Филиппинского моря.

21.02.04. Утром бег в кромешной темноте и всё прочее. Акулина проспала. А то бы в потёмках на встречном курсе – и не разминуться. Аврал – что-то подняли. Но двух гротовских стакселей нет, и не скоро будут из-за ремонтов шкотов. На верхних марселях грота и бизани разошлись швы и изрядно. Капитану доложил с рекомендацией – пусть срезают. Ремонт на рее этих швов – затея неблагодарная, тем более швы разошлись по всей длине топенантов. (Паруса при обстенивании бьются лицевой стороной о стальные тросы и рано или поздно нитки на швах, скрепляющих полотнища, перетираются). Тем более, под дождем, подобная работа практически невыполнима.

В обед на следующем аврале папа спрашивает Дюкова (боцмана бизани) – когда тот заменит марсель. Дюков, как застенчивый Альхен (из 12-ти стульев) потупил глазки и доложил, что им порезаны горденя, которые не отдавались. Вот, после замены горденей… Но, папа сделал строгое лицо: «К вечеру поднять на рей новый марсель!» – Ага! Прямо ножками так и засучили дюковчата! Никто ничего не поднял. Но Дюков, хотя и под давлением, но срезал и смайнал старый парус. А на гроте и конь не валялся! Ну и ну!

Мы с подшкипером весь день выдергивали со стеллажей паруса. На чехле верхнего марселя кто-то налепил бирку, что это нижний. Но дело даже не в этом. Если видишь, вдруг, что два паруса одинаковые – в принципе разобраться легко. Но этот марсель, как назло, забит на стеллаже под пятью другими и в самом сложном для доступа месте. По моей таблице, где, что лежит я его не обнаружил. И нашелся он, только, когда всё со стеллажей посбрасывали. Если учесть вес парусов от 70 до 200 кг, то задача была не из легких, даже с применением цепной тали, которой выдергивали самые неподдающиеся. Так что, сейчас в парусной такой тарарам.

После ужина аврал – лечь в дрейф. Это уже для ученых. Хорошие они ребята, но как достали в прошлом году, в Охотском море, когда для их замеров брасопились на дрейф со всеми парусами на всём скаку и в сильный ветер. И вот начинается подобная бодяга снова. И не в рабочее время, а вечером. Кадеты экзамены сдают, но это, как-то по боку. Ничего, конечно, не поделаешь. Наука на борту – это самое полезное, что сделала наша баржа. А что до кадетов – то катание судомехаников вместо судоводителей во второй половине рейса – чья-то бредовая, вообще-то идея. Из них не больше десятка останется работать на море по окончании. Остальные разбегутся по ларькам. Судоводов это тоже не минует, но, хотя бы они реально посмотрели на порты, ощутили расстояния, погоду, течения, вахты и прочее. У судомехов в этом плане, куда как более ограниченная специфика. Ну что может познать кадет из нашей механической установки? И сколько их можно впихнуть на вахту в ЦПУ? Оморячивание, конечно, необходимо. Но всё-таки, наверное, не в кругосветном рейсе.

Часы перевели на время Гонконга. Осталось 500 миль. От Владивостока 41300. Наше место: 20 и 124 гр.

22.02.04. Вечером почтальон Лёня принёс тлг от Чумаковых – с предстоящим праздником. Что-то я уже про этот праздник подумал, что он и не в моде. Скоро 8 Марта, что придумала Клара Цеткин на нашу голову. С утра установилась хорошая погода. Ветер-севернячок отжал всю хмарь. Бег, комплекс, вода. Вода уже 25 градусов т.е. прохладная, и от неё явный тонус по сравнению с пройденным болотом.

Пользуясь погодой, весь наш народ брошен на покраску надстроек, лееров и прочего. Я же пытаюсь, хоть какую-то часть парусов взгромоздить обратно на стеллажи. Вначале при помощи своего народа после планёрки. Затем взял таль и стал загонять два марселя с грота на верхний стеллаж к борту. В одиночку, весь в поту, но справился.

Выдал два верхних марселя. Принял два рваных. Часть парусов уложил с кадетами. Вечером, едва закончился ужин, понеслись авралы один за другим. Точно, у нашего кормчего башню снесло. У кадетов экзамены, а их весь вечер гоняют. Поэтому они и обзывают эту баржу галерой. В первом часу ночи последний аврал – убрали верхний ярус парусов. Это команда такая предварительная – убрать верхние паруса. Ясно, что надо готовить бом-брамсель, брамсель и кливер-топсель с бом-кливером. Это всё – на фок-мачте. А с мидель-кливером вечная проблема. Если не готовим (т.е. не выкладываем фал и т.п.) – обязательно последует команда убрать. И наоборот. Вот и сейчас – фал выложил, а команды нет. Поднялся на мост – старшему штурману: «Хотя бы информацию давайте, какие паруса готовить». Тот в ответ понёс какую-то спесивую чушь. На шум появился папа, но я уже ушел, послав весь мостик. Вообще-то, конечно, у всех крыша подорвана. И самый первый подрывник – наш царь. 18 гр.с.ш. 118 гр.в.д. 41700 от Владивостока.

23.02.04. Из-за этих авралов еле уснул и, конечно, еле поднялся. Приличный крен на левый борт. Вышел на палубу – бегать невозможно. Вечно, молчащая по утрам Акулина, вдруг, поздравила с праздником. Помахал без пробега комплекс, обливаться не стал. Борт уходит в воду – некомфортно.

В 7 утра замкнули кругосветную петлю, т.е. пересекли свой путь, который был на юг в этом месте год с лишним назад. Это я узнал уже на дневном аврале. А так – никаких объявлений, никакой торжественности. На папу не похоже. Я считаю этот момент самым выдающимся за весь наш рейс. Фактически это означает завершение кругосветного рейса. Остался только путь домой по пройденному уже маршруту. И хоть бы слово по трансляции об этом. Наш царь – весь в этом. Вахтенный помощник, что-то проверещал по трансляции невнятное про день защитника и тут же объявлен аврал. Аврал, конечно, нужная вещь, но могли бы какой реверанс по громкой связи сделать. Но папа до личного общения не опустился. Через вахтенного.

Качка весь день. Убрал с кадетами почти все паруса на стеллажи. Остались, подлежащие ремонту. Наш добрый почтальон Лёна – начальник радиостанции принес мне в парусную тлг от родителей. Пишут, что ждут, но когда это будет – у меня ясности нет. Завтра приходим в Гонконг. Туда же прилетает руководство. Все кадеты оттирают палубу от пятен краски. Быстренько строится потёмкинская деревня, т.е. не до обивки ржавчины – ну, это, как обычно. На несколько дней хватит. Я тоже приобщился – наточил циклю и вместе со всеми ползал по палубе – зачищая доски. Здесь куда как лучше, чем в парусной. Хотя сегодня – грех жаловаться. На воздухе, где-то 22 гр. Внутри парусной от работы вытяжного вентилятора гораздо свежее, чем ранее. Да и за бортом вода уже прохладная. Что до качки – то не до неё. Тоже свой плюс. Никаких собраний.

Бразильцу Васе показал свой фильм о походе на яхте на Филиппины.

24.02.04. Утром стало потише. Бег, комплекс, вода. Вода уже прохладная. С утра с боцманом расклепали якорную цепь. Это только звучит громко – «расклепали». На самом деле всё сводится к разборке патентованного звена Кентера, соединяющего смычки и якорь. Я уже упоминал, что эта скоба состоит из двух ассиметричных половин сложной формы, соединяемых между собой и усиленных контрфорсом. Через всё это наискосок проходит стальной конический штифт, забитый с концов свинцовыми пробками. Предварительно часть якорной цепи закрепили мощными тросами к фундаменту винтового стопора.

Разобрали звено Кентера и через вспомогательную муфту надетую на вал звёздочки брашпиля вытащили смычку якорной цепи (около 20 м) и абгалдырями (специальные крючья для работы с цепями) – растащили по палубе. Конец цепи пропустили через носовой палубный клюз в клюз на носовом свесе. Затем к нему прикрепили кончик, подняли на палубу и на последнем звене закрепили самую большую такелажную скобу.

3.13. Гонконг

Гонкон

Из тумана появились первые небоскрёбы Гонконга и какие-то острова. Вошли в пролив похожий на реку. Часа два шли вдоль интересных берегов со множеством высотных жилых зданий этажей на 60. Наконец, подошли к своей швартовой бочке, прямо напротив делового центра, который представляет собой один из известных по разным фильмам небоскрёбов. Подобных ему здесь сгруппировано не менее сотни и все этажей под сто. Но каждый не похож на другой. Прямоугольные, круглые, плоские, в виде башен и треугольные, сегментами и т.п. все стёкла зеркальные – отражаются друг в друге. Среди них видны и высотные дома старой постройки этажей под 50-60. Показалось, что они как бы под снос, но нет – висят какие-то вещи, значит, живут люди.

Гонконг. С Камееневым С.

Гонконг

Подошел буксир. На бочку высадились швартовщики, приняли нашу цепь и быстро всё там закрепили. Погода пасмурная с какой-то постоянной дымкой. После обеда начали вешать гирлянды, тент на палубу бизани, докрашивать всё подряд и т.д. На всю стоянку капитан дал каждой мачте по одному полностью свободному дню. Слов, конечно, за эту широкую доброту – нет. У нашей мачты завтра рабочий день, послезавтра она дежурная, а я еще и у трапа, и только третий день свободный. Вот и думай теперь – потратить его на экскурсию или что-то разглядеть не спеша самому. Этими экскурсиями мы уже сыты по горло – на всё про всё по 15 минут и везде бегом. Так что, вообще-то, после 20-ти суточного перехода, такой распорядок заставляет задумываться. Дело еще и в том, что с рейда можно съехать на берег только в 9 утра и вернуться в 10 вечера. Других оказий нет. Вот и побывали, называется, в Гонконге. Если бы стоять у берега, то на этот распорядок можно и не обращать внимания. В обед что-то посмотреть, после рабочего дня и т.п. Но, палубная команда – это нечто, типа галерных бурлаков. Вся пассажирская шушера далека от наших забот. Очень жаль, что нас здесь покидает бразилец Вася. Получил какие-то указания на этот счет.

Гонконг

Гонконг Тройнич

Вечерний Гонконг фантастически красив. Все небоскребы подсвечены и вид их весьма завораживающий. Вечером капитан пригласил меня на чашку чая. Говорили о парусах, об отношении к ним, трудностях и всяких житейских делах. По организации схода никаких вопросов я ему не задавал. Это его полное право и не мне в это дело соваться. Разве, что в дневнике отразить свои мысли. Но попытался навести капитана на мысль, что сверхцентрализация его власти, когда только он решает любые вопросы и приводит к тому, что ни главный боцман, ни парусный мастер (он же старший боцман, т.е. я) – не можем влиять на боцманов мачт, если те, вдруг, упёрлись. Но, думаю, что ничего не изменится.

25.02.04. С утра какая-то суета. На планерке – рабочий день. Я же снарядился в город, потому как по моей части работы особой нет, а на покраску найдут и помоложе. Предупредил Андросова и успел зашить дыру на новом тенте. Как водится на нашей барже – в последнюю минуту объявили, что надо получить паспорта. Очередь у помощника – еле движется. До катера 5 минут. Выскочил на него минута в минуту. Большой такой пассажирский катер мест на 70. Подошли к берегу, где деловой центр и сосредоточие самых больших небоскребов. Те, кто на экскурсию – 40 чел. – остались, а остальных повезли на противоположную часть пролива Виктория. Гонконг – это остров, когда-то состоящий из нескольких. Но за 150 лет они стали одной частью – островом Виктории. Подошел автобус (с правым рулём) и мы поехали. С моего второго ряда обзор был неважный – загородили вид гид с переводчиком. Поменялся местами с одним из командиров роты. Тот согласился, но после остановки сел снова на свое место, не объясняя причин, и проспал всю дорогу. Больше я к нему не обращался – мелкая тупая шелупонь. Так что, толком не удалось заснять на видео, что-то стоящее. Хотя виды были красивые.

Гонконг

Гонконг

Вначале нас привезли к вершине в 550 метров высоты. Здесь комплекс всяких красивых зданий. Одно из них увенчано как бы гигантской крышей, которую я поначалу принял за водонапорную башню. Но это оказался увеселительный комплекс со смотровыми площадками, балконами и т.п. Отсюда вид на небоскрёбы и пролив Виктория, в котором стоит «Надежда». При этом, одна площадка на одном уровне с самым высоким зданием Гонконга в 420 метров. Кое-что заснял, но постоянная дымка (смог) не дает даже разглядеть «Надежду».

Отсюда поехали в южном направлении к морю. В этом месте комплекс храмовых построек и скульптур, наподобие тех, что, когда-то мы видели на Тайване. Здесь же находится большой красивый дом с колоннами в духе старой Англии – т.н. дом Мюррея. Этот человек построил его первым из англичан на том месте, где была первая высадка. Несколько лет назад, чтобы освободить место под очередной небоскрёб, этот дом разобрали по кирпичику и перевезли на это новое место, которое называется Стенли. И здесь его восстановили на берегу моря. В этом районе живут только европейские гонконгцы. Преимущественно, очень богатые. Китайцев почти нет. Живут они в коттеджах у основания гор, окружающих морское побережье. Чуть в стороне от этих богатых жилищ стоят полувысотные, такие хрущевки, в которых обитает народ попроще. Причем, по какой-то английской традиции высота этих хрущевок не должна превышать высоту расположенных выше по горке коттеджей. (Правильно, чтобы вид на море не закрывали). Здесь же, неподалёку, находятся несколько гигантских домов – кондоминиумов. (Т.е., управляемых жильцами). Величину их трудно описать. Этажей в сто и вытянуты по сопке, вдоль которой они стоят, этаким амфитеатром – не менее 300 метров. В центре дома большой (20х20 м) проём. По китайским поверьям это окно для дракона, который живет в этой горке и может выбираться подышать. Драконы, живущие в комфорте, приносят счастье. Поэтому во многих домах есть какая-то арка или что-то насквозь от горы к морю. И все дома строятся лицом к морю, а тылом к горе. Зрелище подобного гигантизма просто завораживает. Также в китайских поверьях есть, что дом не должен иметь острых углов, а это должно быть нечто закругленное. И у многих небоскрёбов хотя бы одна стенка, но плавно изгибается к верхней части.

Гонконг

Здесь же, в Стенли, гигантский пляж – ухоженный, вычищенный, с парковкой для машин и всякими развлечениями. Тьма скамеечек и столиков вдоль всей его длины. Здесь нас повели на ланч в какую-то харчевню. На десять человек круглый стол. Официанты разнесли по столам по 12 блюд: бульон, мясо, что-то из сои, что-то из капусты, ракушки, из которых острой палочкой надо извлечь жителя, рыбу, мясо на косточках, рис и зеленый чай. В принципе, для насыщения хватило. Но некоторые блюда были очень острые. Здесь же рядом находится местный рынок. Нас на него повели, но мне сразу многообразие тряпок надоело, тем более, что местных денег (гонконгский доллар) было мало. Зашел в банк, что рядом и не без труда снял 500 их денег. Здесь же наша Зина никак не могла разобраться с китайским языком на банкомате. Пока ей помог, время пролетело и к автобусу пришлось возвращаться почти бегом.

Далее поехали в исторический центр деловой части. Проехали мимо непосредственно бывшей деревушки, которая и называлась Гонконгом (в переводе – Долина с приятным ароматом – из-за, когда-то, растущих здесь цветов). Англичане это название услыхали первым – так и повелось, хотя вся местность имеет разные названия. Здесь, в историческом центре видно, как далеко от моря находится истинный берег, о котором писал еще И. Гончаров в своем «Фрегате Паллада». Там он пишет, что в 1854 году в Гонконге одна узкая улочка, от которой сразу круто начинается гора. Так оно и есть. Теперь, от этой улочки в сторону моря – всё насыпное. И на этом искусственном берегу стоят эти гигантские дома. В этой старой части города жилой фонд из небоскребов попроще. Т.е. без зеркальных стёкол, а чисто по-нашему балкончики один к одному, уставленные утварью и сохнущим бельём. Из каждого окна торчит кондиционер. Вдоль этих домов-небоскребов проходит улица, на которой торгуют антиквариатом. Здесь всё – начиная от старинных монет и кончая советскими орденами. Так у торговца на прилавке был орден Красной звезды и Отечественной войны. Видимо, кто-то из пенсионеров – наших несчастных победителей и освободителей, чтобы не сдохнуть, продал китайцам свои реликвии. Рябит в глазах от всякой мелочи типа нецке. Барахолка одним словом. Купил Л.Н. как сувенир, старинную трубку, разукрашенную драконами с подвязанным к ней деревянным кисетом. Ходишь по этому району – улицы, точно как ущелья.

Через некоторое время, посовещавшись с гидом, поехали с острова на материковую часть города. Многим уже экскурсия надоела, да и мне тоже. Да еще какой-то спящий крендель впереди меня своим затылком постоянно влезает в камеру. Как позднее оказалось, напрасно мы отказались от продолжения экскурсии. Нам не показали мост через пролив и гигантскую статую Будды на другом острове, к которому идет этот мост. Но все знали, что свободного времени больше не будет (у кадетов, уж точно) и спешили, что-нибудь ухватить на излёте рейса в местных магазинах. А как мы уже убедились – Гонконг – сплошной магазин на первых этажах всех зданий. Приехали в т.н. район Ковлон на материковой части. Вышли. Время около 4-х дня. Уже офисный планктон повалил на улицы. Довольно тесно – чувствуется миллиардность. Гид что-то такое объяснил, куда и как добираться и все расползлись. Я, чтобы не потеряться, прилепился к группе Кононова В.М., который хотел купить цифровой фотоаппарат. С нами был Павел – из нашей ученой группы, настоящий полиглот. И дама с теловычитанием – психолог, непонятно зачем на нашей барже. Все её обязанности свелись к выдаче анкет с весьма сомнительным содержанием. В них, хотя и не надо указывать свое имя, но вопросы составлены в духе некоего закладничества – понятно, в чей адрес. У меня, хотя и накипает время от времени, но делиться с этим ни с кем не собираюсь, тем более оценивать, как того требует эта анкета.

В этой компании мы и прошарахались по каким-то улицам среди многоэтажек. Бесчисленное множество лавок с мобильниками и фотоаппаратами. И тряпками, конечно же. Глаза разбегаются, но внимание ни на чем не останавливается. Прошли в сторону моря, где находится пассажирский терминал. Здесь в 10 вечера за нами придет катер. Я и думал, что автобус нас подвез к этому терминалу. Но, нет – довольно далеко. Через некоторое время попали в район, где торгуют одни индусы. Всё то же самое, но еще более навороченное. Все улицы в рекламе и освещены хорошо. Движение транспорта очень активное. Левостороннее. Т.е. руль справа. Бывшая Англия, как-никак. Пришли в морвокзалу. Бедный Павлик набит пакетами – своими и этой мадам. Кононов тоже тащит в руках, что-то. Одни мы с тощей дамой почти пустые. Здесь, рядом с морвокзалом нам надо убить три часа времени. Кадеты окружили киоск, где продают телефонные карточки и в нём есть два телефона, по которым можно позвонить. Но пробиться туда невозможно. Но, всё-таки купил карточку, с помощью переводчика Паши дозвонился с уличного автомата, наконец-то, до Маши. Пришлось наменять их долларов и бросать в телефон по мере бега минут. Много не наговорил, потому как намененные монеты тут же позанимали жаждущие позвонить домой.

Зашли в терминал. Сразу попали в гигантский магазин. В нём целые улицы с переулками и площадями. Почти сразу потерялись. В продовольственном отделе бесчисленное количество фруктов самых разных. По-моему дешевых. Купил яблок и бананов. Банку кофе 200 г. За 6 долл. Зубную пасту. В компьютерном отделе купил полсотни чистых дисков за 150 их долларов. Народ где-то покупал дешевле, но я не нашел. Вышли из этого лабиринта где-то за квартал до терминала. Где мы так кружили внутри, так и непонятно. Подошел катер. Все уже собрались, навьюченные пакетами. Кадеты набрали радиоуправляемых моделей автомобилей – от крохотных до больших. Дети есть дети. Капитан тоже откуда-то появился. По пути на «Надежду» он мне сообщил, что завтра телемост, в котором я тоже должен участвовать. На мою информацию, что я на вахте в это время – ну, ничего, заступите с нуля до четырёх. Убойная логика! Ну если уж без меня не обойтись – поставь кадета на это время. Один черт – стоим не у берега, а на бочке. И вся вахта на мостике, с которого вахтенный помощник ни на шаг. Но, капитанская логика – стоять насмерть!

С судовым врачом Татьяной Анатольевной

"Надежда" на рейдовой бочке. Витя Левин - 3-й помощник

26.02.04. С утра до обеда вахта на мосту. Вид на город бесподобный. Можно стоять и смотреть не отрываясь. Это – не на стенку какого-нибудь пакгауза в порту. Вахта пролетела в секунду. После обеда прилёг отдохнуть. Вдруг – команда – срочно позвонить капитану. Оказывается, прямо сейчас отходит катер с участниками телемоста. Поэтому, впрыгнул в то из одежды, что со вчерашнего дня было как-то брошено, но под рукой. Собирался надеть форменный джемпер с погонами, но пришлось по-спортивному. Прибыли на катере в центр города, который прямо напротив нашей стоянки. В такси подъехали к 5-ти звездному отелю. Конечно – это небоскреб, этажей на 80. Пока наши организаторы решали свои вопросы, ожидали начала в холле. Нам принесли зеленый чай, чтобы мы не заскучали. На лифте поднялись на 22-й этаж. Лифт идёт со скоростью один этаж в секунду. На этом этаже прошли в офис местной телекомпании, которая участвует в постановке передачи своими техническими средствами. Проводит же весь телемост российская компания «Транстелеком» по видоволоконному кабелю через Лондон на Калиниград, Санкт-Петербург, Москву, Новосибирск, Иркутск и Хабаровск. До Владивостока тоже есть такой кабель, но пока с китайской стороной поддерживаются какие-то формальности. Поэтому Владивосток пока не задействован.

Ведёт телемост Суродин Владимир Иванович – старший вице-президент, доктор наук, академик и писатель. Участники в Гонконге: капитан Надежды Василенко В.Н., нач. рейса Кононов В.М., два кадета для антуража, главный редактор журнала «Российская Федерация сегодня» Хренов Ю.А., главный редактор журнала «Финансы» Балакирев Юрий Геннадьевич (этот дедок периодически прилетал к нам по мере нашего движения – то в Лондон, то на Фиджи, теперь сюда, и крепко всех достает тем, что он дружит с министром, или его замом – не помню). Также участвует корреспондент ИТАР-ТАСС в Гонконге и моя персона (как меня представили – главный парусный мастер, для солидности, что ли, а может, шутя). А также – Генеральный консул России в Гонконге Смородин Андрей Николаевич, свободно говорящий по-английски и по-китайски.

Настроили видеосвязь, звук и прочее – всё работает. И вдруг, минут за 20 до начала – всё исчезает. Какая-то проблема в местной связи. Сразу же зазвонили все сотовые. Из всех городов докладывают, что друг друга видят, а нас – нет. Местные специалисты засуетились (но не шибко) поменяли видеокамеры, что-то там еще и за три минуты до начала всё заработало. Момент для организаторов был весьма тревожный. Они прилетели из Москвы, по всей стране собрали всяких больших людей и журналистов – и вдруг, такой сбой. Здесь только номер в гостинице стоит 350 штатовских долларов в сутки. Но выдержке Владимира Ивановича можно только позавидовать. Позже он признался, что переживал. Но никого не торопил и истерик не закатывал. Мне он, как человек, очень понравился.

Телемост начался. В Калининграде главным был губернатор Егоров (бывший Командующий Балтийским флотом), в Хабаровске – представитель Президента по Дальнему востоку Пуликовский Константин Борисович (известный в прошлом военачальник). Он появился с некоторым опозданием, т.к. провожал Путина В.В.. В основном вопросы задавались капитану – тот, довольно дельно отвечал. Всё крутилось вокруг нашего кругосветного плавания и близкого (через месяц) финиша. Ну и трансляция из Гонконга – как бы, экзотично для зимней России. Всех о чем-то спросили, в т.ч. и меня. Я экспромтом сказал, что на глазах в рейсе происходит возмужание кадетов, которые приходят ничего не умеющими птенцами, но вот – уже орлы! Упомянул о парусах, управление которыми требует умения и искусства, т.к. паутина такелажа, приходящаяся на 350 точек крепления, невольно задевает их и приводит к каким-то дефектам. Сказал и о том, что мы с капитаном обговорили пошив каждого паруса, проверили готовность тех, что были на начало похода. Благодаря принятым мерам и умелому руководству авралами капитаном, я как парусный мастер остался практически без особой работы. Нет больших порывов и каких-то происшествий с парусами. Кроме всего отмечен рекорд скорости в 17,5 узлов, что для любого парусного судна является выдающимся показателем. Это очень много по нашим меркам. Быстрее ходят только яхты макси-класса, специально для такой цели сконструированные. А попробуйте разогнать наши почти три тысячи тонн. Спасибо за внимание!

Капитан тут же подправил, что к рекорду мы не стремились – всё получилось само собой. А парусный мастер, в прошлом – старший механик на атомной подводной лодке и начальник отдела в техническом управлении флота, капитан первого ранга в отставке (вот тут неверно – надо – в запасе) и он, т.е. я – лучший парусный мастер всех времен и народов. Вот так мы обменялись комплиментами на всю страну. По ходу выступали и Егоров и Пуликовский и другие. Мы всех видели на 2-х экранах, в углу которых была вставка с нашей картинкой. Я старался не выделяться и не загораживать других, и прятался за Энтони (руководителя местной телекомпании) в своей непрезентабельной одёжке (все в галстуках).

По окончании телемоста, хозяева мгновенно организовали фуршет прямо здесь же, в студии. Шампанское и всякие закуски. Тосты и прочее. Всем подарили фирменные ручки в красивых пеналах. Затем Владимир Иванович Суродин (вице-президент «Транстелекома») пригласил всех в китайский ресторан отметить успех этой 2-хчасовой затеи. Я, было отказался (в джинсах и без галстука), но капитан спросил у него о местном дресс-коде. Тот заявил, что сейчас все миллиардеры именно так и ходят в рестораны – поэтому, без колебаний – за мной!

Мы проследовали длинными переходами, почти все небоскрёбы на уровне вторых этажей соединены системой переходов – очень комфортабельных и часто с эскалаторами. Под этими переходами проезжая часть. Таким образом, мы переместились в соседний небоскреб (или дальше) и очутились в шикарном ресторане. Весь в аквариумах с рыбками, живыми лобстерами и омарами. Сели за большой круглый стол, который оказался как раз на 10 человек. Ген. Консул взялся за меню и довольно долго толковал с официанткой. Постепенно стол начал заполняться. Вначале принесли зеленый чай, следом какое-то пиво и китайскую водку в 52 градуса. Её разливали в мизерные чашечки. Так что одной бутылки хватило надолго. Из еды принесли что-то типа пельменей, но квадратных по форме. Запеченные в тесте кусочки крабов, мяса, креветок и еще чего-то. Понравился суп с крабовой начинкой – очень вкусный. Какой-то особой экзотики не было. Видимо, Генконсул знает, чем угощать новичков, чтобы желудки не подвели. В общем, всего было достаточно. На десерт подали арбуз!

Рано или поздно распрощались. Наверное, я чем-то понравился вице-президенту Владимиру Ивановичу. Долго мы трясли руки при расставании. Дал мне свою визитку – звони запросто. С капитаном и Букиным О.А. (научный руководитель) на пароме переправились на материк из этого делового сити и стали ожидать катер на «Надежду». Зашли с капитаном в кафе – время позволяло. Взяли кофе с чем-то и обменялись мнениями по поводу прошедшего мероприятия. Подошел катер – доставил к борту. Вахтенного из экипажа нет. Мог бы вахтенный помощник догадаться любого матроса или кадета поставить на время отсутствия капитана. Я перед уходом сказал своему соседу, чтобы нас поменяли по времени – меня с нуля, а ему заступать в 8 вечера. Но указать на это вахтенному помощнику должен был капитан. Сосед мой не внял предупреждению и не заступил, т.к. пил по случаю покупки цифрового фотоаппарата. Днём он меня сменил кое-как (сильно кривой). Ну а вечером прямого указания не было – ему и море по колено. Папа вызвал нас обоих и что-то зудел по поводу отсутствия вахты. Я молчал – думаю, что он сам не слепой и видит. Достоял на мосту до 24-х часов. Вид на небоскрёбы Гонконга под лазерным ночным освещением и подсветкой впечатляет – передать нереально. Более красивого подобного зрелища я никогда не видел.

27.02.04. Сегодня у нашей мачты выходной. Катер подходит к борту в 9 утра и 10 вечера – обратно. Народу сильно желающего на берег – нет. Все приспособились съезжать на берег после обеда в 2 часа. В это время подходит катер или с туристами или мусорщик. Или еще какая-нибудь шаланда. Со мной подвязался боцман фока и мы пошли на катере на остров, т.е. в деловой центр. Там, среди гигантских небоскребов мы направились к самому большому – в 420 метров высотой. Весь путь к нему так и лежал на уровне второго этажа по шикарным пролётам, соединяющими эти монстры из бетона, стекла и стали. Зрелище, конечно, захватывающее. Один круче другого. Цвет стен – от черного до белого, и всяких оттенков. Все стёкла зеркальные. И в них отражаются все эти домишки. Чувствуешь себя этаким микробом, пока перемещаешься среди них. В самом низу этих построек, возле проезжей части, всюду, где возможно кустики зелени – цветы, деревья, бамбук. Перед центральными входами в офисы, размещенные в этих зданиях – небольшие дворики с фонтанами – такие зеленые оазисы. Чистота беспредельная. Народ приучен – мусорниц полно. Верхняя часть этих мусорниц – собственно большая пепельница, а сбоку – отверстия под прочий мусор. Китайцы, как и японцы – весьма курящая нация и своими окурками в подобных устройствах пожара не допустят. Говорят, что штраф за брошенный окурок еще хлеще, чем в Сингапуре. Вот так, всеми этими методами добиваются чистоты. Представляю ужас гонконгцев, попавших в Санкт-Петербург на празднование 300-летия. Красивейшие набережные – исторический центр – завален пивными и прочими банками, бутылками, окурками и т.п. Так как НЕТ урн! Странностей в нашем государстве хватает.

В этой части города, где мы шли, магазинов и торговых точек нет – они чуть далее в том самом старом центре. Здесь только офисы банков и компаний. Недаром Гонконг на третьем месте в мире по денежному обороту после Лондона и Нью-Йорка.

Вышли на эстакаду неподалёку от самого большого небоскрёба в мире. Под нами трамвайный путь, по которому ходят двухэтажные трамваи. Вы где-нибудь видели подобные? Это – только в Гонконге имеет место на этом острове. Далее, к сожалению, Валентин почувствовал себя плохо, последствие перепоя с моим соседом. А ему вообще из-за здоровья пить нельзя. Поэтому, быстро направились к метро, чтобы попасть на материк под проливом Виктория. В метро, чтобы купить билет, надо нажать на табло нужную станцию. Высвечивается цена и открывается монетоприемник. Бросаешь туда деньги, и вылетает карточка со сдачей. Далее через турникет – в метро. Карточку надо при выходе снова вставить в автомат, который её и забирает. Если заехал дальше, чем надо – не выпустит. Зашли и сразу запутались навсегда. Три линии – направления здесь сходятся на трёх перронах на разных уровнях. Искали-искали свою линию, так и не нашли. Поехали по другой, ведущей в ту же сторону. Причем с одной платформы поезда идут в одном направлении до одной и той же станции, но разными путями. Мы так и не поняли – как это. Но доехать можно на любом поезде – лишь бы он двигался не наоборот. Вагоны очень просторные и рассчитаны на стоящих пассажиров. Есть и сиденья. Никаких дверей и перегородок между вагонами нет. Из переднего вагона виден сквозь поезд – задний. Длина всего состава при этом в два раза больше, чем в нашем метро. В каждом вагоне мнемосхемы, расположенные через 3-4 метра, на которых информация об остановках и движении поезда. Очень удобно. По сравнению с нашими метропоездами – почти беззвучный ход. Чистота и сервис впечатляют. Наши метрополитены, конечно, против этого – в полном загоне. Но 10 лет назад, когда «Надежда» впервые была в Гонконге – метро здесь еще не было.

Прибыли на другой берег, очутились опять в небоскребных ущельях. Увидели знакомое здание культурного центра и определились, где же мы. В крупном супермаркете Валентин набрал лапши и пошел ожидать 2-х часового катера. Я же, направился в культурный центр. Взял билет за 10 местных долларов. Пять этажей одних галерей. Выставки местных художников. Первый этаж – абстракционисты, которых я однозначно полагаю шарлатанами. На других – какие-то образцы каллиграфии в виде иероглифов, оригами и т.п. Чуть не заснул на ходу.

Вышел и направился к музею космоса. Долго не мог понять какой билет и на что надо взять. Но сообразил и взял билет на фильм «Приключения на коралловом острове». Зал, как в планетарии – купол. Кресла полулежащие. Наушники с переводом на английский. Начался фильм проекцией по всему куполу. Подводные съемки. Кораллы, рыбки и т.п. Интересное, конечно, ощущение. Острова – Фиджи, Таити. То, что мы видели уже воочию. На полуфильме заснул, но не от того, что фильм скучный, а уж слишком удобно и хорошо полулежать, отдыхая от изрядного хождения. Надеюсь – не храпел – то-то бы соседи удивились.

Гонконг

После этого зрелища прошелся по улицам-ущельям. Всё тот же сплошной магазин. Снова на метро доехал до остановки, где есть специализированный отдел радиотоваров. Долго там рассматривал всяко-разное, купил дисков, кассет и необходимых кабелей. Вернулся к планетарию и пошел на фильм «Одиссея на Марс». Хорошо после ходьбы улечься в мягкое кресло и смотреть в звездное небо. Поначалу английский перевод понятен, затем постепенно перетекает в нечто убаюкивающее – уже не соображаешь, о чем речь, слушаешь перевод как некую музыку. Понравился гонконгский планетарий.

Позвонил по телефону-автомату в Курск, но нет связи. Позвонил Шадрунову и застал его дома. Поговорили с Володей о разном. Поблагодарил его за телеграмму на 23 февраля. Сам, что-то я не поздравил никого. Совершенное равнодушие к бывшим праздникам. Вова спросил, общаться ли ему по поводу меня с Зороховым (капитан «Мира», который сейчас в отпуске). Я ответил, что надо бы. Хотя и много вопросов. Но, в то же время надо как-то шевелиться. Время беспощадно уходит. Можно застрять здесь навсегда, но хватит ли здоровья? Иметь бы зеркальце, как у пушкинской царевны…

Дозвонился и до Маши с Любой. Говорили, пока карточка не закончилась (около 15 минут). И за это время прозевал подсветку – лазерное шоу небоскрёбов, посчитал, что оно будет позже. Но, нет – начинается в 8 вечера. Длительность 20 минут. С борта судна не очень хорошо это видно, т.к. мы слишком близко стоим к берегу. А на этой стороне по всей набережной стоят скамьи, где народ заранее рассаживается и лицезреет. Но и без этого шоу есть на что посмотреть. Сама подсветка этих бесчисленных небоскрёбов в деловом центре производит сильное впечатление. Безусловно, Гонконг – один из красивейших городов современности. В киоске купил всякие мелкие сувениры по карточке. В результате у меня осталось около 80 их денег (где-то 10 долл.). Дождался катера и с народом вернулся на судно.

28.02.04. По расписанию – рабочий день для всех мачт. С утра занимался всем подряд, всякой мелочью. Зато весь прочий наш народ нормально уехал на берег. Остались только палубные рабы. С обеда вал посетителей на катерах практически каждый час. Старпом объявил разрешение на сход с ведома начальников служб. Я это дело проигнорировал и никуда не пошел. Просто так болтаться нет желания, деньги можно бы снять с банкомата. Но знать бы заранее, что будет возможность еще раз сойти на берег, я бы оставил на сегодня. Но на «Надежде» никогда ничего не угадаешь. Отношение, конечно, к палубной команде, мягко говоря, хамское. Одно только объявление, что на всё про всё у вас только один день – как раз об этом и говорит. Мы же не в город Холмск, у конце концов, пришли. Привыкнуть невозможно. В военном флоте было всякое, но подобного отношения к экипажу не было. Плюнул на всё и ушел в парусную переписывать с видеокамеры на диски. В борт, прямо напротив моего «письменного стола» из верстака молотит швартовная бочка. Да так, что у меня тут всё подпрыгивает. Течение в проливе Виктория два раза в день меняет свое направление и бочка, к которой мы привязаны, каждый раз ударяется о носовой свес, пока судно не вытянет бридель.

29.02.04. С утра рабочий день и утром же гости. Прибыл ректор университета Седых В.И. с президентом судоходной компании. Вначале на встречу собрали курсантов, а потом и экипаж. Седых рассказал, что нового. В систему университета включено филиалом Холмское мореходное училище. Теперь все морские учебные заведения Дальнего востока будут под одним крылом с целью обучения безаварийному плаванию. А всякие рыбодобытческие и прочие дела – это отдельно. Общим будет обучение безопасному мореплаванию, т.е. единый подход. Ответил ректор и на ряд вопросов, в т.ч. и по зарплате. Обещал разобраться с обещанным повышением зарплаты в два раза. Очень некрасиво вёл себя рефмеханик Рома. Ноги на скамье, сидит и задает вопросы. Седых его одернул и правильно сделал. Карась он еще – так себя вести. Кривой как шланг газосварщик Вася, очень в силу этого общительный, так и лезет с вопросами. А когда выпьет – сильно заикается. Достал всех. Я спросил, продолжают ли учиться дамы на очном судоводительском отделении. Оказалось, что да, учатся хорошо, в пример всем.

Джеки Чан на "Надежде"

Ну и сенсация дня и главный эпизод – посещение «Надежды» знаменитым Джеки Чаном. Все картины, в которых он снимается – динамичные комедии со множеством трюков. Все трюки Джеки Чан исполняет сам. Как правило, они не только исключительно гимнастические, но и очень смешные. Всё он делает без дублёров, из-за чего у него масса всяких травм. В конце каждого фильма с его участием всегда показывают подборку трюков, которые не получились. И это приводит к еще большему смеху, чем сами трюки. Или к травме. Названий фильмов я не помню, но видел их достаточно много. В своем роде Джеки Чан в фильмах – это современный Чарли Чаплин.

И вот этот выдающийся китайский актер подходит на катере к нашему борту. Катер, между прочим, никакой не изысканный, а всё тот же пассажирский тендер, на котором нас свозят на берег. Катер дважды обошел вокруг «Надежды». Джеки Чан и сидел и стоял на планшире – его фотографировали на нашем фоне. После причаливания артист взбежал по парадному трапу и поздоровался за руку со множеством народа. Я с крыла мостика снимал на видеокамеру всю эту встречу. Джеки прошел по палубе. Наш переводчик что-то ему пояснял на английском. Кадеты, как и в случае с Розенбаумом (в Риге), едва ли его не затоптали. С ним были сопровождающие. Один из них мой знакомый по телемосту – консул Андрей Николаевич, также участник телемоста Хренов Юрий Алексеевич, несколько местных телефотожурналистов, напарник по съемкам, который часто виден в трюковых сценах (не знаю, как зовут) и несколько крутых дам, то ли местных, то ли посольских. Я поздоровался со всеми знакомыми. Хренова А.А. свёл с нашим корреспондентом Иваном Николаевичем, который помог главному редактору «РФ сегодня» разобраться с цифровым фотоаппаратом. Не обошлось и без курьёзов. Всё тот же криволинейный газосварщик Вася доколупался и до Джеки Чана так, что генконсул, увидев меня, прямо взмолился – да уберите вы этого куда-нибудь (оказывается Вася хотел показать Чану машинное отделение). Я на Васю рявкнул – он послушался и ушел. Спрашивается – а где же вы, комиссары и командиры, если уж целый Генеральный консул просит призвать алкаша к порядку. Ну и ну!

Гонконг, Джеки Чан

Гонконг, Джеки Чан.

Джеки Чан довольно долго ходил по палубе в окружении кадетов и прочего народу. Все его фотографировали на все лады. Даже я умудрился с ним несколько раз засняться, причем на свой фотоаппарат (не то, что с Путиным В.В., когда плёнку второго механика, на которой я был снят с главой государства, после сопровождения на фок-мачту его дочерей – элементарно засветили). Но боцмана фока – нашего Валентина – мне не переплюнуть. Валя, хоть и увалень, но влез на ванты бизани, когда актер спускался с марсовой площадки. И подшкипер Дима там же. Но я не умею ловить момент. Джеки Чан – молодец, сам влез по вантам без всякой страховки на марсовую площадку. Поднялся там на ограждение и размахивал руками всем, кто его снимал. Потом прошел на бак, где его ожидали кадеты для обещанного фотографирования. Надо отдать им должное – терпеливо ждали. Но никто из долбанных командиров не удосужился их как-то построить или разместить для этой цели. И, конечно, с появлением актера получилась куча-мала. Я попытался в нее влезть, но куда там – затерли напрочь. Но какие-то попытки заснять меня в компании артиста были, и может, что-то получится. Пронырливый Тарас успел у Ковтунова Саньки с цифрового аппарата отпечатать на принтере несколько фотографий и взять на них автографы.

Мы с Джеки Чаном

Надо заметить, что когда актер только появился, то был в больших защитных очках, типа вроде как солнечных. Но было видно, что они защищают глаза со всех сторон. Мера предосторожности – мало ли, на каких идиотов можно наткнуться. Ткнет в глаз, чтобы прославиться сдуру – чего не бывает… Но, еще раз надо отдать должное кадетам – всё-таки вели себя почти прилично и через небольшое время очки были сняты. Капитан пригласил Джеки Чана в каюту, где они обменялись взаимными подарками. Чуть позже на палубе ему подарили хохломской набор и какую-то саблю. Проводили на катер. Спустившись по трапу, Джеки Чан подал руку каждому за ним сходящему и в первую очередь всем дамам. После встал с нашим начальством, всем помахал рукой. Очень приятное, добродушное, располагающее лицо – точно такое же, как во всех его фильмах. Очень черная грива волос (в фильмах покороче). На вид ему лет около 45-ти. В белом костюме. Хороших ему успехов и здоровья! Очень понравился своим отношением и поведением с нашим диковатым палубным народом, к которому я тоже себя в данном случае отношу.

Уже после его отъезда, старпом каждому члену экипажа раздал на память подарки от него – заделанную в прозрачную пластиковую линейку кусочек плёнки длиной около 30-ти см с его изображением из какого-то фильма. Всё это в упаковке, на которой его фирменный лейбл «Джеки Чан». Довольно оригинально. Спасибо! Абсолютно располагающий парень.

Скоро начали сниматься с бочки. Не обошлось без проблем. Дуплинь (дополнительный швартов) обвился вокруг цепи и никак не хотел отдаваться от бочки. Мучились с ним по-всякому, пока не отрезали гашу. Затянули цепь и соединили с якорем патентованным звеном. Прошли заливом-проливом Виктория. Справа остров Гонконг, слева материк. Вид, что на ту, что на другую сторону – бесподобный. Город, какого-то, несбыточного для нас будущего. Прощай!

3.14. Курс на Шанхай

01.03.04. Последний месяц кругосветного плавания. Как обычно в 12 ночи папа сыграл аврал. Ветер отошел. Т.е. сменился на более полный. Обрасопились на бакштаг. Уснуть, конечно, после этой встряски невозможно. Стал читать Гончарова И.И. «Фрегат Паллада». Не такой уж и скучный автор, как мне показалось как-то вначале. Изрядно юмора и иронии. Жаль, что в книге очень мелкий текст. Зрение уже оставляет желать лучшего. Утром, конечно, своего будильника не услышал. Уже в 7-м часу вышел на палубу. Пробежал десяток кругов, легкий комплекс и вода. Вода около 20-ти градусов, т.е. уже холодная против тропиков, хотя мы еще не вышли из экваториальной зоны (23,5 гр.).

Днём отремонтировал флаг – 6×2 м. Выдрали кусок белого колора. Причина всё та же. Некому нажать на боцмана бизани, чтобы осмотрел все потенциально опасные в плане порывов места, которые надо заклетневать и всякими другими способами обезопасить. Флаг крупный, красивый из представительского такого материала. Но на барже до этого никому дела нет. Подняли, а его на бакштаге набрасывает то на реи, то на такелаж. Думают, что всё обойдется. Но там и сям торчит контровочная проволока на такелажных скобах. Дюкову, как-то наплевать на эти проблемы. Уже изодрали три таких флага, этот четвертый. На мои доклады папа не реагирует.

После обеда начал ремонт срезанного марселя. В основном рутинная работа по подшиву новой кожи на нижнюю шкаторину и восстановление швов. Ничего творческого. После ужина – серия авралов. 20 гр.с.ш., 118 гр. в.д. Курс на Шанхай. Приход 7-го марта.

02.03.04. Проспал напрочь. После 11-ти вечера первый аврал – убрали верхние паруса. До него уже было два – лечь в дрейф и сняться. Капитан специально ждет окончания рабочего времени для этих дел. Иначе нарушается график лекций, зачетов и прочего у кадетов. Но экипажу от этого не легче, да и кадетам тоже. Постановка в дрейф по одному сценарию: на всём скаку убираем большую часть парусов, а оставшиеся брасопим на дрейф. В это время ученые бросают за борт свои приборы и измеряют там что-то. Затем всё ставим – набор хода. Не проходит и часу, как что-то надо убирать. Еще час – надо брасопиться. Начитался папа, не иначе, Станюковича, да Дж. Конрада про зеркало морей. Только не учитывает, что там палубные команды были по 400 человек. А у нас 12.

Наконец, начал устраиваться спать. Крен не дает. Только подумал, что будет аврал – так и есть – заревели гудки. После аврала ветер усилился, а с ним и крен снова. Переполз с койки на диван – надоело цепляться рукой за светильник, ногой упираться в шкаф. Но – это крен еще ровный, без качки. Пока отходил от аврала, пока ворочался на новом месте – сна нет. Под утро проснулся – почти 7 часов. Жаль, конечно. Только подъем объявили – тут же аврал. Просто помешательство какое-то. Снова в дрейф, вроде можно подумать по какому-то расписанию и 15-20 минут нельзя народу дать привести себя в порядок. Такие авралы сразу с подъема – явление частое, но я к этому времени уже, как правило, весь облитый забортной водой, умытый, побритый и уже, что-то делающий в парусной. Но в этот раз сам себе не помог. Еще дело и в том, что хотя общая духота стала меньше, но кондиционер был бы не лишним. Вчера он окончательно загнулся. В каютах это сразу почувствовалось. Рефмеханик Рома говорит, что пытались запустить большой кондиционер, но тот потребляет столько электроэнергии, что сразу перегревается динамо-машина. (Вот те раз! А куда же смотрели конструкторы?). Так что, вот, один из парадоксов. Кондиционер есть, но питания на него не хватает.

Продолжил заниматься марселем. Во время аврала косые на бушприте вдруг затрещали. Поднимать не стали – полез туда разбираться боцман фока. Что-то не отдали из снастей. Дюков – боцман бизани попытался выговорить мне неудовольствие по поводу моего предложения капитану – на каждой мачте для косых иметь запасные мантыли. Это оклетневанный стальной трос между шкотовым углом и блоком шкота. При перебросе через штаг, что у нас весьма частое явление, клетневка трется и разлетается. А в чистом виде стальной трос использовать нельзя из-за опасности перетирания им штага. Поэтому, то и дело занимаются их клетневкой. В это время парус, естественно, не работает. Но боцманята грота и бизани – два непримиримых с папой моджахеда – подняли визг, зачем я такое предлагаю. Не будем делать запасные мантыли и точка. Они выбрали путь некоего противодействия капитану в неспешном устранении всяких замечаний, а тут я вдруг, встрял. Но я считаю их такое сопротивление пустым делом. Выступайте, как хотите, но материальная часть страдать не должна. На то и боцман мачты, чтобы ею заниматься – будь то клетневка или замена паруса. Не должно на такелаже отражаться настроение. А то клочья клетневки летят по всей палубе – боцманам дела нет.

Я сдержался. Сказал, что не вижу в своих требованиях чего-то особенного. Старпом должен принимать решение – быть или нет запасным мантылям, а дело боцманов – это выполнить. Дюков, что-то верещал еще, но я посоветовал ему не развивать эту тему. И нечего технические вопросы подводить под идею, что это выдумки парусного мастера. И вообще, капитан не должен был ссылаться на мое мнение – сталкивание лбами, что ли? А он так и заявил – идея парусного мастера насчет запасных мантылей – благодарите его. Само изготовление этих дел – не стоит выеденного яйца. И вообще, у боцмана мачты должны быть всякие запасные вещи подобного рода на всякий случай. Но – здесь – коса на камень. Обиженные, оскорбленные и угнетенные. Остался месяц. Портить с ними отношения в штыковой атаке нет желания. Но и терпеть молча этот выпендреж – противно. Оставим всё как есть, как это мне не трудно. Боцман грота что-то поделал с клетневкой, но место касания к штагу так и осталось не тронутым. Мост не реагирует. Пошли все к черту!

03.03.04. Что-то никак глаза не разодрать, хотя бы в 6 утра. Что-то сбилось в моей настройке. Вчера и авралы закончились, как никогда рано. Ветер крутанулся и исчез. Вначале всё убрали, потом стакселя подняли. Вышел на палубу в полседьмого. Пробежал 10 кругов, быстрый комплекс, облился. Вода всё еще не холодная. Ясно. Идем вдоль пролива Лусон, что между Тайванем и Филиппинами. Вспомнился этот путь на «Пульсаре». Здесь теплое Филиппинское море подбрасывает своё тепло каким-то течением. Кадетов выгнали на разядку в робах. Тропическую форму уже сдали. Кадеты уже как-то сами по себе. Столько всяких нянек для них и никому нет дела. Вышли, помаялись, спрятались за фок-мачту – вот и вся зарядка. Как вспомню своё наблюдение за зарядкой в морском университете Пусана – вот это пример! Все в красивой спортивной форме – хочешь-не хочешь, а займешься в такой форме физкультурой. И зарядка у них похлеще нашей каратэшной разминки в моём прошлом. Вот из них точно, выйдут руководители и командиры. А из наших – колхозные веники с цигарками. Ленивое топтание на палубе, скучающий командир роты, не обращающий внимания на спрятавшихся за фок-мачтой. Те там курят – скорей-скорей, как будто, в последний раз. Ребятки, которым нет еще и двадцати. Хотя среди всех есть спортивный народ – в охотку занимающийся в свободное время на палубе. Но – нет системы, которая охватывала бы остальных. Между прочим, когда я попробовал за корейцами повторить их упражнения – не очень-то преуспел. А среди них было и немало дам, стоящих в рядах по росту и ничем ребятам не уступающим. Вот бы наших кадетов туда на пару недель. Целовали бы после палубу.

Пересекли второй раз ЮКМ (Южно-Китайское море). Слева мелькнул берег Тайваня – когда-то шли на «Пульсаре» этим же путем. Пошли куда-то в шторм в сторону Филиппинского моря. Из парусов – только косые. Изрядно начало валять с боку на бок с креном на правый борт. Вечером аврал – убрать верхний ярус. Убрали. И следом убрали всё. Вовремя. Погода совсем стала суровая. Поднялся для доклада на мост и с него увидел, как по баку прошел мощный водяной вал. Это не брызнувшая волна, а вполне серьёзное дело. Хорошо, что для фока аврал уже закончился. Давно я такого не наблюдал. Этот водяной поток так солидно прокатился с левого борта на правый. Впечатляет.

Ночью так толком и не заснул. То ли кофе перепил, то ли клетки вздёрнулись, то ли крен с качкой доставали, то ли из-за неработающей кондиции. Прошли уже более 42500 миль. До Шанхая осталось 600 миль. 22 гр. с.ш., 122 гр. в.д.

04.04.04. Вот такая дата – три четвёрки подряд. Крен и качка. Утром никакой зарядки. Парусов нет, а крен есть, значит дует не слабо. Верный себе, папа с подъема объявляет аврал. Поднимать косые. Подняли. Что за спешка – непонятно. Мог бы 20 минут дать на умывание. Мне эти искусственные тяготы и лишения, по принципу воинского устава не нравятся. Шли всю ночь без парусов и 15-20 минут ничего бы не изменило. Капитанский имидж. Вот я такой!

Днём ремонт марселя. Шторм пошел на убыль. Качает, но уже не так рьяно. Вечером папа собрал собрание. Как обычно – информация никакая. В Шанхай, в центр пройти не сможем из-за низкого моста, т.е. станем где-то на задворках. Если не успеем туда 7-го, то заход по реке будет возможен только на следующие сутки. Стоянка двое суток и уходим. Второй вопрос – выборы. Надо назначить комиссию. Боцман фока (сдуру) назвал меня. Я на него так цыкнул, что тот сразу понял свою оплошность, но, наверное, обиделся. Пусть. У меня отношение ко всяким избираемым комиссиям очень корявое. Ту еще передо мной назвали эту дамочку из кормовых отсеков и я, вдруг, в её компании. И вроде, как я из тех на барже, кому больше делать нечего. В конце концов, выбрали сварщика Васю – того самого, который Джеки Чана пытался зазвать в машину – не иначе, как квакнуть. Вот пусть они и воркуют с этой мадам.

Прошли северный тропик. Для нас это означает прекращение выдачи сока на обед. И так новый завпрод выдавал его бессистемно. Движемся какой-то непонятной лавировкой в районе северной части Тайваня. На собрании было объявлено, что на прохождение регистра у нас всего две недели. Сразу после этого должны идти на фестиваль в Нагасаки. Но желающих в отпуск держать не будут. Лично я об этом думаю, что это всё – отлитая пуля. Что с прохождением регистра за две недели после года неслабой эксплуатации, что с походом в Нагасаки. Уже просрочен междоковый срок, наверняка, с дизелями не делали регламентных работ (моточистку) и т.п. Кроме того, надо спасательные плоты и прочее снаряжение сдавать в ежегодную проверку, которая длится никак не две недели. Так что это сообщение для некоей амортизации – дескать, разбегайтесь по приходу в отпуск, но не все сразу. Кто-то клюнет и останется – какой-никакой, а выбор. Ну, а там, пройдет 2-3 недели – регистр не пройден, пора в док – вот и отбой. Но за это время подтянутся со скамейки запасных. Видимо, так и будет. Вообще-то настроение иногда неважное. Вопрос всё тот же, извечный, русский. Что делать? И работать надо и в отпуск надо бы, и в Питер перебраться бы на «Мир». И возраст уже тот, когда ты сильно никому не нужен. В том же Питере. А сейчас – только останься без работы – это упасть на пенсию. Здесь на востоке еще шансы есть на подработку. На западе – весьма проблематично и, скорее всего, их там нет. Значит надо держаться здесь, пока сил еще хватает. И продержаться еще пять лет. А там Любашке уже будет пенсия, Машу – в свободный полет (если еще поступит). И опять-таки – что дальше?

05.03.04. Аврал в 12 ночи – уже обычное дело. Капитану никакого дела, что у кадетов сессия идёт, экзамены весьма неслабые. Только английский чего стоит. Бурсе надо отдать должное. Английский здесь подают на высоком уровне. И требования соответствующие. Да и все предметы по специальности типа теории дизелей и электротехники – тоже по требовательности не уступают. Но папа – твёрд. Несмотря на то, что заметно похолодало – уснуть после этих физкультурных занятий не удается. Под утро сознание отключается, и подниматься нет никакого желания. Уже в который раз пропускаю свою разминку. Как обычно – вместо подъема аврал в 7 утра. Вместо доброго утра. Очень нравится капитану совмещать аврал с завтраком. Ни секунды рабочего времени не потеряно. Заботливый он наш! Баржа с примесью трудовой колонии. Додёргали новые косяки так, что кливер-топсель разошелся по нескольким швам. Срезали. Осмотрел. Оказалось, что очень вовремя. На оковке шкотового угла перетерлась лента, усиливающая прилегающие шкаторины. Весь парус держался на боуте – усилении угла. Не оторвали шкотовый угол только по причине слабого ветра. До Шанхая 300 миль. От Владивостока 43000. Идём уже в Восточно-Китайском море.

06.03.04. Всё-таки утром заставил себя выйти на палубу. Хотя и не 6 часов. Пробежал 10 кругов, помахал руками. Холод из-за встречного ветра просто ненормальный, хотя всего 10 градусов. Руки стынут. Как-то сразу резко похолодало. Вчера было еще вполне тепло. Традиционный 7-и часовой аврал. Кадеты по привычке выползли полураздетые. Их няньки не реагируют, а те соответственно на них тоже. Вот взаимное наплевательство и растет. Уже днем папа стал верещать по трансляции – всем тепло одеться! (Трогательно, аж до слезы!). Подняли косые в помощь моторам. Спешим в Китай. Если к 10-ти утра завтра не успеем, то стоять сутки на внешнем рейде, ждать снижения уровня воды, иначе под мостом не пройти. В общем, надо попасть в золотую середину – чтобы и под мостом пройти и на мель не напороться, потому как река Хуанхэ большая, но мелководная. В прошлые времена все суда разгружались на рейде. Об этом пишет и Гончаров. Это до тех пор, пока не прокопали фарватер.

Холод собачий. Как мы о нем мечтали в Коралловом море! Теперь – с избытком. С боцманом фока усилили крепление оковки шкотового угла топселя. Пришлось срезать старую кожу и всё там усиливать. Один сверлит этот пирог, другой гоняет иглу с ниткой. Если одному работать – смещаются отверстия. Холод загнал к нам и боцмана грота. Что-то плетет на мачту.

Агитаторы навешали плакатов и даже стрелку, где искать избирательный участок. Так и повеяло 70-ми годами. Сколько же было этого пафосного бреда. Без конца кого-то выбирали, голосовали, а жизни-то и не было. Единственно, чем остается гордиться – никогда всерьёз не воспринимал ни партактивы, ни лозунги, ни речи «выдающихся деятелей», ни конспектируемый бред. Всё оно шло где-то сбоку и существовало в другом измерении, неизбежном, как занудливое жужжание комара, от которого и не избавиться, не отмахнуться, и приходиться принимать, как нечто неизбежное, но и ни на что не влияющее. Основное – мои трюма, железо, спорт, книги – к счастью не давали времени думать об этом параллельном мире. Так весь этот хаос и существовал сам по себе, да вдруг, и закатился за плинтус. Но, иногда, щупальца этого спрута дотягивались, несмотря на мою, вроде броневую защиту. Но обошлось. Однажды, на партактиве в Большом Камне меня назначили сидеть в президиуме. Естественно, как секретаря п/о лучшей на тот период атомной подводной лодки К-42. Приехал для участия крупный босс – начальник политотдела ВМФ, некто Медведев – трехзвёздный адмирал. И куда-то делся человек, назначенный объявлять почетный президиум. Тычок мне в спину – иди скорей объявляй. Вышел, по много раз слышанной формуле торжественно произнёс слова по политбюро ЦК, а про Брежнева добавить и забыл. В зале мертвая тишина. Все чего-то ждут. Но поняли – не дождаться. И захлопали в ладошки. На следующий день, парткомиссия каким-то чудом меня не исключила из своей партии за политическую незрелость и выпад против верного ленинца и продолжателя. Хорошо, что вмешался зам с ПЛА К-94 – старый уже и опытный. И сумел повернуть всё дело на другой лад. Что уж доложили главному партийцу ВМФ – не знаю. Но ясно, что дали отпор вылазкам и поставили на место, усилили и т.п. Но могли бы и исключить. А это в те времена – крест на всём дальнейшем. Спасибо тому мудрому заместителю командира той лодки. Был как-то и другой момент. Что-то неудачно пошутил по поводу членских взносов с одной старой заслуженной большевичкой, которой отдавал квитанцию об их сдаче. Вроде невинно, что-то ляпнул, не придавая смысла. Но та раскрутила целый процесс. Хорошо, что начпо бригады был в запое и донос отложили, а потом вроде и забыли. Так что, иногда и на ровном месте можно было об асфальт удариться. Однако, что-то меня занесло в сторону. Наслаиваются иногда воспоминания. 26 гр. с.ш., 122 гр.в.д. По какой-то дуге огибаем Тайвань по его северной кромке. Сильно похолодало.

07.03.04. Будильник услыхал, но встать так и не удосужился. Холодно и лень. Да и обливаться у китайских берегов не хочется. Вода какая-то серая. Прогноз мой оправдался, т.е. не успеваем мы сегодня к нужному уровню воды. Вечером встанем на рейде, а 8-го марта будем идти по этой реке. На Шанхай как бы было три дня отведено, останется два. Не привыкать. Нашим туристам это по боку. В накладе только рабская сила – палубная команда. Пожертвуют сходом одной мачты. Днём с боцманом фока закончили кливер-топсель. В парусной уже холодно по-настоящему. Заткнул вентиляцию, из-за которой у меня с плотником постоянная борьба и включил печку.

Встали на якорь. Берегов не видно. Шанхай находится где-то вдали от устья реки.

08.03.04. Никуда не побежал. Теперь уже пока не отойдем от этих желтых вод. Женский праздник. Их освободили от работ. На камбузе и в буфетных народ из команды. Вообще-то ко всем праздникам у меня совершенно тупое отношение – никаких эмоций.

К боцману фока подселили преподавателя, чтобы освободить каюту для корреспондентов. Хотели переселить в лазарет психологичку, но она отказалась наотрез и всё – все в ступоре. Очень занятая дама, наверное. Ну, что же и Римом когда-то правили женщины. Преподу не повезло – дёргания палубной команды непривычному человеку понять трудно.

3.15. Шанхай

Шанхай

В 8 снялись с якоря и пошли по мутно-желтой воде. Движение по реке, как на хорошей автостраде. Встречные, попутные, стоящие на якорях. Все что-то везут. Нас то и дело обходят сухогрузы и контейнеровозы. В одном направлении идем примерно с десятком соседей. Мы с боцманом периодически меняем друг друга на вахте у брашпиля для отдачи якорей в случае чего. Идти по фарватеру и по реке около 10-ти часов. Шанхай где-то там, на реке Янцзы. Между тем, вдруг, в парусную ввалился народ и потребовал новый тент. Как я и предполагал, теперь по любому поводу и без оного, на корме на бизань-палубе будем лепить этот сарай. Пытался капитану подсказать ставить одну крышу, которая выглядит более-менее эстетично. Но, куда там! Всё лепить! И стены и переборки. Отправили на эту работу Женьку Сафонова, которым затыкают каждый узкий участок. Дали несколько кадетов. Но от них в таком вопросе больше вреда. Ко мне присоединился боцман грота (или я к нему) и мы начали разбираться, что к чему лепить. Рано или поздно сарай установили, все молнии застегнули – интересно, надолго ли их хватит.

Между тем, вошли в реку Янцзы и пошли вдоль бесконечных причалов. На всех стоят суда под разгрузкой. А еще большее количество стоит в ожидании на якорях. Вот вам и Китай! А наши порты практически пустые.

Появился мост через реку. Огромный. Направились к его центру. Посмотрел на берега – вроде бы отлив. Поднялся на мостик с видеокамерой. Капитан спросил – полезу ли на мачту – снимать проход под мостом. Отказался. Вдруг, чего-то не учли – куда спасаться? По мере приближения мачт к мосту напряжение нарастало. Капитан приказал всем с бака убраться под укрытия. Мало ли что. Всегда, вообще-то, когда проходим под мостами, создается впечатление, что вот-вот мачтами врежемся. Оптическая иллюзия. Сейчас же – это было недалеко от истины. Пролёт моста всё ближе. По нему поток транспорта. Вот фок-мачта совсем рядом. Я всё это наблюдаю в видеокамеру. Есть! Пролёт моста уже над мачтой. Прошли! Старпом рад. Говорит, что громоотводом всё-таки чиркнули по какой-то балке. (Громоотвод на метр выше клотика и весьма гибкий). Но выходить будет проще, т.к. примем воду и топливо, осадка увеличится.

Шанхай

Шанхай

За мостом центр города. Сразу бросается в глаза гигантская телебашня (третье место в мире – высота почти 468 метров, ее называют «Восточная жемчужина»). Очень красивая. Два шара, проткнутые тремя прутьями – всё это гигантской величины. Рядом комплекс каких-то деловых небоскрёбов. Здесь же поворот реки. На этом повороте набережная с красивым фоном из высотных домов. Всё это в наступающих сумерках подсвечивается различными способами. Не уступает Гонконгу по красоте. Место нам определили на берегу противоположном телебашне. Мне досталось подать выброску. Старую боцман утопил при каких-то обстоятельствах – новая мягкая, непросоленная и легко путается. Первая вылетела хорошо, вторая запуталась. Надо будет её загрубить.

Привязались. Стемнело. Подсветка стала еще ярче. Вид впечатляющий. Случайно узнаю, что моя вахта с нуля до четырех. На доске объявлений ничего подобного не было. Ну и ну. Упирались до посинения с тентом, а теперь пожалуйте на вахту. Это в духе местных порядков. Нет проблем. Но уже ни на объявленное собрание, еще какой-то инструктаж – не пошел.

Рано или поздно вахта закончилась. Всю ночь шел прилив, и швартовы приходилось то и дело потравливать – набивались до треска. Так из-за этих дел никого и не поздравил с женским днём. Всё-таки традиция и день выходной. Ну, да ладно.

09.03.04. Перед вахтой приготовил чашку кофе, купленного в Гонконге. Кофе, видимо, настоящий, т.к. уснуть не удалось и после вахты. Голова чугунная, но надо ехать на экскурсию, которую уже объявили. Да и вообще, исчезнуть отсюда на первый день, пока как обычно не нашли какое-нибудь срочное дело. Автобусы подали к трапу. Удачно сел впереди на место удобное для обзора. Поехали. Гид-китаец – говорит на русском. Едем в уголок старого Китая. Ехали через весь город почти час. В Шанхае больше 16 млн жителей. Много красивых высотных домов. Строится, по словам гида, на глазах. Рыночная экономика. Много инвестиций. Множество многоуровневых транспортных развязок, метро и т.п. Россию в плане рыночной экономики уже обошли лет на пятнадцать. (У нас-то, всё еще базар, а не рынок). Дорога, по которой ехали – великолепная. Дважды проезжали через платежные пропускные пункты. Проезд платный, потому и дорога классная.

Шанхай

Приехали в какую-то местность, типа местной Венеции. Каналы, узкие речушки. По ним разъезжают гондолы типа венецианских. На корме стоит рулевой и правит единственным веслом.

Посетили местный музей. Я вначале не проникся видом черепков, каких-то обломков посуды и т.п. Но, вдруг дошло, что этим предметам более 5-ти тысяч лет! Фантастический возраст. Были люди, которые это создали за три тысячи лет до эры Христа. Египетские пирамиды просто плачут младенчески. А уж мост времен династии Мин, под которым мы сюда прошли – вообще построен, как бы вчера. Хотя ему 500 лет с лишним. (Судя по каменной кладке этот мостяра длиной метров 70, простоит еще тысячу лет и больше).

Это место очень знаменитое в Китае своей древностью и очень посещаемое. На фотографии в музее их председатель Чжан-Цзе-Минь пишет автограф кистью в дар музею. Купил какой-то сувенир, но как выяснилось – продавец-китаец надул меня раз в десять. Уметь надо торговаться. А их денег у нас нет, банкоматов тоже, пришлось отдать долларовую десятку. Прошлись по рынку. Чисто как на Луговой во Владивостоке. Настырные продавцы так и норовят, что-либо всучить. Хорошо, что денег нет.

На обед повели в китайский ресторанчик. Точно как в Гонконге. Столы на 10 человек, круглые. На них вращающаяся подставка. На неё официант ставит разные блюда. По мере вращения брали с неё кусочки мяса в бамбуковых листьях, пельмени, грибы с чем-то, суп из чего-то непонятного, орешки очень перченые, капуста, рисовые колобашки, рис в чистом виде и т.п. Порции все очень небольшие, но червячка заморили.

Деревушечка вся низкая, одноэтажная. Но ею очень гордятся – самое старое место в Китае (а значит и в мире), определенное по раскопкам. Сюда традиционно привозят всех новичков, типа нас. Действительно, было множество и других экскурсантов, преимущественно самих же китайцев.

Около 4-х часов дня нас привезли в Шанхай, где остановились на центральной торгово-прогулочной улице. Красивая, широкая, ухоженная и т.п. Сплошные магазины с эскалаторами. Двинулись по ней в компании с электромехаником. Попали в большой технический супермаркет, расположенный под небоскрёбом. Чего только нет. И цены вполне умеренные. С этажа на этаж – только эскалаторы. Сервис из всех щелей. Но продавцы тупые. Английского не знают вообще. Равно как и своей техники, которую продают. В сумерках двинулись обратно. Наш народ стал пытаться позвонить на родину. Я, помня Коломбо, даже не пробовал. Мучений и денег много – толку почти нет. На этом торговом Бродвее постоянно льнут какие-то тени с предложением купить «Ролекс» – отбою нет. Цены поначалу заламывают, как за настоящие. В конце концов, уговаривают купить за 4-5 долларов (настоящие, стоят около ста тысяч). Торговля всюду всякой мелочью, всё с тем же заламыванием цены и сбросом её до копеечной. Время от времени подходят стройные юные дамы и на нежном английском придыхании произносят: «My darling! I am Ledy for you!». Надо заметить, что все китаянки очень привлекательны, особенно против европейских матрон. Вольно-невольно оглядываешься. Но чувство самосохранения превалирует.

Шанхай

Шанхай

Вид с набережной, полной народу, на противоположный берег – замечательный. Телебашня высвечивается разными огнями со своими тремя шарами в эпицентре этого зрелища. На этих гигантских шарах-зданиях высвечивается карта мира. Если бы не многочисленные приставалы со всякой мелочевкой, смотреть можно долго. Но, замучили. Отбивался, как мог, пока не свернул в переулок к стоянке. Тут они отстали. Отбой.

10.03.04. Сегодня день свободный. Можно что-то рассмотреть независимо от всяких экскурсий. Снарядились с боцманом грота в мастерскую по печати фотографий с цифрового фотоаппарата. Вчера Дюков что-то у них отпечатал – очень качественно и недорого. И хотя, всё равно нас надули – обошлось долларов в 50 – но, тем не менее, дешевле гораздо, чем в своей стране. Да и ожидания всего два часа. Зашли в компьютерный центр, купил плейер на новой технологии, которую китайцы освоили первыми в мире. Удержаться от такого соблазна невозможно. Маше купил красивую белую толстовку на молнии (это мне кажется, что красивую, а уж, как Маше глянется – большой вопрос). А на рынке и Маше и Любашке купил красивые халаты с драконами. Довольно дорогие – по 200 юаней. Конечно, надули. Рядом были по 150. Лёха Тройнич купил куртку из гортекса – материала дышащего в одну сторону от тела. Как-то в Германии Ильину покупали такой комплект за 500 долл. Здесь куртка стоит 30. Я примерил штук 5-6 – все малы. Всё-таки купил в соседнем киоске, но пролетел. Куртка с капюшоном, но без стоячего воротника, закрывающего от ветра. Куда смотрел? Еще и молния не держит. Китайский сампошив. Не обжулил меня здесь только ленивый китаец. Внучке купил электронный вездеход – игрушку. Ну, а кто еще купит такое?

Шанхай

Прошли на набережную, периодически отпихиваясь от продавцов ролексов и очень завлекательных леди. (Русишь туристо – облико морале! Из бессмертного фильма). Народу много – чувствуется страна-гигант. Вся улица в цветной рекламе. По дороге попался обувной магазин, купил полуботинки, сбив цену на треть (100 вместо 150). Но по довольному виду китайца понял, что пролетел в очередной раз. Не знаю – не из картона ли? Слегка заблудились, но телевышка видна из многих точек. Тем не менее, долго шли какими-то сложными путями в её направлении, хотя казалось, что она – вот, совсем рядом.

Лёха Тройнич на судне примерил все свои покупки – как влитые. Умеет покупать. Я же, только однажды с помощью Володи Шадрунова купил удачные джинсы, а так всё мимо. Карма у меня такая.

11.03.04. С утра начали готовиться к отходу. Прибыли китайские санитарные власти и снова измеряли каждому температуру электронным термометром. Боятсяя гриппа, что косил прошлый год всех подряд. После этого убрали этот ленинский шалаш на корме (тент). Теперь палубная команда обречена лепить его по поводу и без. Погода резко изменилась – весьма похолодало. Вдоль реи сильный ветер. Нас раскантовали буксиром и мы пошли на выход. Под мостом прошли с запасом (малая вода и мы нагруженные). Менялись с боцманом на брашпиле. В конце фарватера (шли около 10-ти часов), уже в дальнем устье реки сильно замерз, хотя и одет был достаточно тепло. Пришел в каюту, упал в койку и уснул. До аврала. После аврала – никак. Что-то со сном моим не то. Кофе, что ли, так действует.

12.03.04. Качка была не очень сильная, но по будильнику не поднялся. Что-то расслабился. Вообще-то, устал. От всего. Непонятное напряжение. Еще вдруг колено при подъеме по нашим ступенькам начало отдавать. ЭТОГО ЕЩЕ НЕ ХВАТАЛО. Погода с утра ветряная и с дождем. Так что и хорошо, что не бегал. Весь день ремонтировал верхний крюс-марсель. Дюков спрятался у меня от дождя и подшивал кожу к своему парусу. Весь день то поднимали паруса, то убирали. Вечером оставили одни стакселя. Рядом Нагасаки. Будем надеяться, что в ночь авралов не будет. Пока, перекатываю свое видео на диски и 3-х часовые кассеты. Все мои съемки уже начали расползаться по судну. Сосед Мишка перекатал все диски. Мой приятель Вован пишет на пленку, то же самое и Дюков. Что-то записал Зине. Акулина тоже что-то требует. Но я ей попытался объяснить, что сам ничего переписывать не буду. Хватит с меня Зины. Очень это утомительно. Есть народ с компьютерами – договаривайтесь с ними. Копировать – это не записывать. Рефмеханик Рома тоже все мои диски пересмотрел. Но он мне дал диск с фотографиями первой части похода и свой монтаж Пусан-Сингапур. Тоже знает, как это всё непросто.

Вечером папа объявил собрание по разным поводам. Что не платят деньги, что будут выборы, сменился министр транспорта и, главное по поводу письма, что не платят зарплату. По поводу смены правительства – это он верно заметил, что при Хрущеве взлетели три космонавта, а приземлились уже при Брежневе. Так и мы – ушли в этот рейс с подачи старого министра, а вернемся при новом. И что ждёт «Надежду», сказать трудно. Думаю, встанет, как памятник. По поводу письма о зарплате – сделали карту Виза, и теперь всё будет хорошо. Ну, да – полгода без денег, без валюты, замененной какими-то суточными и вдруг, письмо. А там ожидали по этому поводу радостных аплодисментов. Между прочим, письмо написано вполне корректно и наконец-то, какие-то чинуши завертелись и, конечно, оскорбились. Да леший с ними. Ну а по выборам – просьба капитана правильная – проголосовать без выпендрежа за кого хотите. Главное, побыстрее, чтобы обработать и отправить. В ситуации со сменой правительства, нечего привлекать к себе внимание какой-нибудь глупостью.

13.03.04. Вчера перевели часы на час вперед. Т.е. подъем на час раньше. Что-то у меня с перегрузкой нервных клеток. Сон совершенно неважный. Но утром голову не оторвать. Плохо. Днём закончил дюковский марсель. Папа вызвал боцманов – менять нижние марселя. Вот уж действительно – чем бы палубная команда не тешилась, лишь бы была занята. Погода свежая, хотя и потеплело. Близко теплое течение. 31 гр.с.ш., 128 гр.в.д. От Владивостока 43700 миль. До Нагасаки – 200. С электромехаником бились над новым плейером, чтобы вместо китайского показывал английский текст. Еле победили.

3.16. Нагасаки

Нагасаки

14.03.04. Всё то же. Ночью бессонница. Утром не встать. В 8 утра голосование. Поскольку никаким выходным для нас и не пахнет, пошел на избирательный участок прямо в комбинезоне. Ожидал очередь из кадетов, но у них еще построение на подъем флага. Удачно. Сидят члены избиркома. Секретарем у них психологичка в форменной одежде. Наконец-то, ей хоть такая работа. Здесь и образовался затор – надо заполнять с паспорта анкету. И мелкие конфузии. Толстый электрик Витя еле царапает ручкой, а Иван Николаевич (писатель) без очков никак не разглядит, где что и водит носом по самому листу. За ширмой – ручка. Поставил галку. В момент бросания бюллетеня был сфотографирован главным редактором журнала «Финансы Востока». Снимок вряд ли будет опубликован, не очень-то я фотогеничен. За мной к этим мученикам от каллиграфии выстроилась очередь (как я вовремя, однако!). Конечно же, не обошлось без диссидентов. Это всё те же записные протестанты против всего. Повыпендривались, что они очень независимые, дали себя поуговаривать и всё-таки пришли. Нервишки трепанули капитану и утихли. Итог голосования – за Путина – 130, против всех – 20 и по всем остальным 16. Во всяком случая брежневского единодушия нет и это хорошо.

15.03.04. Свершилось! Наконец-то, я вытряхнул себя из койки, пробежал 20 кругов, комплекс, облился водой, которая еще не ледяная, а просто холодная. Как обычно, встречным маршем двигалась Акулина.

Взяли лоцмана на рейде Нагасаки и пошли на швартовку. На входе в бухту наполовину построен мост. Нет только центрального пролёта. Сможет ли парусник пройти здесь в будущем? Наверное, делают с запасом. Противоположная сторона бухты сильно преобразилась. Много новостроек. Возле дальнего моста через бухту, ведущего в Иноссу (русское мемориальное кладбище погибших в Цусимском сражении) построено высотное здание. (И как они землетрясений не боятся?) Поставили нас к тому же причалу, на котором мы стояли в 2001 году. А центр, напротив которого нас поставили во второй приход сюда – в ремонте – делается что-то грандиозное. На месте пустыря, где мы с Марико как-то утонули в грязи во время дождя – сейчас красивый парк. Весь берег в граните и набережная охватывает всё это место. Канава, которая была ближе к улице, превращена в красивый канал с мостиками и фонтанами. Всё подсвечивается.

Все приходные формальности прошли быстро. Наша мачта дежурная и если бы не моя вахта у трапа с 8 вечера, пришлось бы сидеть на борту. А так – в город! Погода великолепная. Солнце, весна. Направились с боцманами в дальний хард-офф (магазин с техникой б/у и новой, не реализованной по каким-то причинам). Оказалось – не близко. После конечной остановки трамвая пешком по нескончаемой улице. Кругом – Япония! В магазине выбрал видеокамеру – точно такую, что мне дал Л.Н. А также, какой-то музыкальный ящик (совершенно ненужный, но чисто из-за убитых ног). Пригодится в качестве подарка. Обратно вернулись на такси – скинулись по тысяче йен (Примерно 10 долларов).

Нагасаки. С Леной Барышниковой

Нагасаки. Парк Мира

После обеда снова пошел в город по старой памяти. Подумал, как бы позвонить Марико. Всё-таки, какая-то знакомая душа в этом городе. Спросить телефон у японца? Но народу очень мало на причале. Дюков обратил мое внимание, что рядом с японцем ходит какая-то русская дама. А у него на руках маленький ребенок. Подошел к ним, извинился и спросил, не знает ли она японский? На её утвердительный ответ попросил позвонить по её же телефону, что пришла «Надежда». И в осях объяснил, что это за знакомство. Эта женщина очень приветливо тут же согласилась. Объяснила ситуацию по-японски мужчине и набрала номер. Там отозвались. Поначалу, как водится у японцев – бесконечные извинения и распевания «Суми-масё, хаси-масё», т.е извините за доставленное звонком беспокойство и т.п. И после этих весьма длительных раскланиваний – к делу. Передала мне трубку. Я по-английски сказал, что рад слышать Марико и на этом мой разговорный для телефона исчерпался. Попросил узнать, сможет ли она прийти. Оказывается, сможет, но через день, т.к. изменился характер работы. А работает она теперь в Фукуоке и послезавтра у нее выходной. На том и порешили. Я подарил этой паре по значку с «Надеждой», заимствованных у Л.Н. и предложил также прийти в то время. Они согласились. Спросил, не хотят ли они небольшую экскурсию по судну. И когда они дружно закивали головой, я их проводил по трапу, несмотря на закрытый доступ для всех других. Муж этой симпатичной дамы, Ичиро-сан, вначале переживал – не нарушаем ли мы каких-то правил, но через супругу переводчицу я его успокоил. Показал всякое-разное, сфотографировал их их же фотоаппаратом у бушприта, на палубе, у мачт и т.д. После проводил их до машины (шикарный сотый круизёр), поблагодарил и пошел в город.

Нагасаки. Эпицентр атомного взрыва

Нагасаки. Парк Мира

Нагасаки. Музей атомной бомбы

Прошелся по знакомым улицам. Как водится у россиян, посетил 100-йенник (любимое место для покупок), ничего не купил и вернулся. Опробовал новую видеокамеру. Сразу не заработала – видимо залежалась. На какую кнопку не нажмешь – только перемотка вперед. Я уж приготовился швырнуть её в воду и забыть, как вдруг она заработала без всяких сбоев. Точно, не иначе как залежалась. В музыкальном центре не работает компактдисковый проигрыватель. Следовало ожидать. В том магазинчике нельзя проверять выбранную технику – этакая игра в «повезло-неповезло». Иначе продать им не удастся, да и покупают, в основном, наши, да и то на запчасти. Ну да, ладно.

16.03.04. Утром вылез из койки в полшестого, несмотря на вчерашнюю вечернюю вахту по охране трапа. Во всём свои преимущества. Не заступил бы в 8 вечера на эту вахту – сидел бы в дежурной мачте. Побежал по новому парку, уже готовому на 90 процентов. Парк практически начинается от нашего причала. В последний сюда приход (2002 г.) здесь был неопрятный пустырь. Но в тот раз рядом с пустырем появился очень красивый цветник в честь прибытия 450 лет назад в Японию первого голландского корабля. А на этой площадке запускали воздушные шары – монгольферы. Теперь, здесь высажены деревья. Каждое окружено тремя жердями (как и все деревья, растущие на улицах) и обернуто мешковиной. Тут и там лежат отполированные гранитные глыбы – можно сидеть (летом, наверное, хорошо). Вдоль всей береговой черты – набережная, образующая характерную подкову. Утро. Японцы тоже и бегают и гуляют. Пробежал по набережной мимо супермаркета, плавно превращающегося в морвокзал, повернул обратно тем же путем. На борту – комплекс и в душ.

Нагасаки

День свободный. Но провел его как-то сумбурно. Начал искать аккумулятор для видеокамеры. Нашел только одну батарею – увеличенной мощности и страшно дорогую. И в 4 раза толще обычной. Но – подходит. Не купил – слишком дорогая. Придется поискать в Корее. Прошелся по центру, побывал в чайна-тауне, снял денег в банкомате. Купил всякой мелочи в стоенном магазине. Вернулся, посидел перед ТВ в нашем салоне, да так и уснул. Проснулся – трясет за плечо наш добрый почтальон-радист Лёня. Телеграмма от Л.Н. – с Днем моряка-подводника. Зашел к боцманам – подняли по рюмке. Стоим, выходной – можно.

17.03.04. С утра снова поленился вставать, хотя и мог. Палубной командой убрали второй трап, поставленный вчера. У нашего кормчего всё просто: поставить-убрать. На самом деле работа лошадиная, учитывая оставшиеся силы в палубной команде. Папа, наверное, полагал, что будет столпотворение, как когда-то в Голландии. Но народу пришедшего посмотреть, почти и не было. Хотя японцы и окружены морем, но менталитет у них другой. И более всех прочих, они предпочитают смотреть на свои красавцы-барки «Ниппон-Мару» и «Кайво-Мару», что стоят на причале, примыкающем к набережной. Но на выходной день народу должно быть будет много.

С Марико Миохара

Как и договаривались, к часу дня пришла Марико. Увидел её еще издали. Всё так же, подтянута, красиво одета, но на сей раз в джинсах. Роста всё того же – мне по пояс. Мы познакомились в первый приход в Нагасаки. Кто-то меня дернул за рукав на главной палубе внизу – где выход? (На английском). Сверху вниз не видно – кто. Козырек кепки прикрывает. Рост – чуть выше пояса. Думал, какой-то ребенок. Но нет, когда вышли на палубу – оказалась дама, очень маленького роста, чисто японского вида, взрослая, но возраст определить невозможно, в миниюбке, ботфортах, очень ровными (не по-японски) ногами и в принципе – симпатичная. Говорит по-английски с характерным акцентом (в японском языке нет буквы «л»), что иногда не понять. Но, так или иначе, общались, и я её даже в нашей столовой угостил ужином, который она деликатно попробовала, но после, на улице купила себе что-то съедобное и на ходу доела.

На яхте "Гамма", с её капитаном

После мы прогуливались вдоль причальной стенки, побывали на круизной яхте «Гамма», на которой капитаном Аркадий – мой знакомый из Владивостока и попали на берегу в компанию с «Паллады» и нескольких яхтсменов. Александр Дерябин – парусный мастер, Субботин – наш преподаватель из Невельского (заслуженный мастер спорта по судомодельному спорту – есть такой), Гена Мурашко – капитан яхты «Нэнси», Женя Пирогов – капитан яхты из Владивостока, только пришедшей после штормовой погоды. Увидев меня с незнакомкой, кто-то из них закричал: – Коля, ты из какого кармана её достал? И пригласили за свой стол, на котором кроме пятилитровой бутылки «Флагмана» больше ничего не было. И налили всем по пять грамм. Но, Марико (так звали новую знакомую) достала из сумочки конфет, которыми её щедро одарил Аркаша Соколовский и предложила всем в качестве закуски. В знак алаверды, кто-то быстро смотался в рядом стоящую яхту и принёс солёный огурец для той же цели. Марико пригубила свою долю без всякого кокетства, хотя я опасался, как бы чего не вышло при таком микроскопическом весе, и предупредил её, что русская водка – это вам не саке. Но всё обошлось. Джентльмены вели себя очень дружелюбно, по-английски, как могли, рассказывали анекдоты. Сколько же лет моей знакомой, я так и не узнал, но по-моему, где-то за тридцать.

Когда мы с Марико поднялись на палубу, у кадетов рты поотваливались, чисто как у деда Щукаря, с прилипшей к губе цыгаркой. Марико умеет себя преподнести – у кого хочешь, голова закружится. Прошли с ней в нашу палубу, разместились у Дюкова. Тот достал толстый фотоальбом и стал развлекать гостью. Я принес бутылку чилийского сухого вина – за знакомство. А тут вахтенный привёл и знакомое семейство в полном составе. Переместились в нашу каюту – всех рассадил. Лилия (такое имя нашей дамы, которая замужем за симпатичным японцем Ичиро) – переводчица и конечно, всех нас выручила сильно. Лилия перевела, что Марико теперь работает в командировочном режиме в Фукуоке и подолгу проживает то там, то в Нагое. Квартира у неё по-прежнему в Нагасаки. Работает кем-то, типа эксперта по драгоценным камням. Направили её работать в те края, как знающую английский. Наша переводчица Лилия окончила институт иностранных языков в Хабаровске, где специализировалась на японском. Была на стажировке в Японии – тут её Ичиро и сосватал. Видно, что Ичиро-сан постарше (лет 35-37) и назвал я его симпатичным, потому как у него очень приятное лицо без каких-то резких японских отличий. Он не щуплый, как большинство японцев и чувствуется в нём нечто самурайское. У него на руках постоянно дочка Анечка (8 месяцев). Видно сразу, что он в ней души не чает. Вместо игрушки даёт ей свой сотовый телефон, с которым она делает всё, что хочет. Сама Лилия очень симпатичная и приятная женщина в общении. С ней легко разговаривать. Они с мужем уже были в Хабаровске и в Приморском крае у родственников в пос. Горные Ключи. Там, его, не привыкшего, искусали комары и мошкара до аллергии. Показал всем фотографии Маши и Любы, Алекса и кота. Всяким расспросам не было конца. Наш двухметровый пёсик просто произвел фурор.

Провёл всех по судну. Показал кормовую кают-компанию с фотографиями бывшими у нас Путина и Алексия – второго. Зашли в парусную. Я предполагал, что могут быть двое и приготовил два вымпела из дакрона на скорую руку. Но торопился, машина барахлит и получилось не очень. Дюков сплёл две плетенки. Всё это я им преподнес, объяснил, что из этого материала шьются паруса (показал). Подарил по кокосу, извинился, что вдруг будут неудачные – уже долго хранятся. Для Марико приготовил пляжное полотенце с пальмами (больше ничего в голову не пришло).

Вернулись в каюту, пили чисто символически вино, кроме Ичиро. Он вообще не употребляет спиртного – Лилия говорит, что организм так у него устроен. У Ичиро своя фирма по реализации автомобилей. С Россией не торгуют – невыгодная пошлина. Продает только новые автомобили, в отличие от множества других, занимающихся подержанными. Лилия говорит, что работает он без выходных, а она соскучилась по русскому разговору. Дома есть две кассеты с фильмами, уже засмотренные наизусть. Принес из парусной кассету с фильмами «Особенности охоты», «Московские каникулы» и «Формулу любви» – все относительно новые. Лилия очень обрадовалась и сразу заявила супругу, чтобы завтра её даже не отвлекали ни на что. Еще достал книжку Леонида Филатова с его стихами про Федота – молодца и Лизистрату, купленную в Питере. Лилия пришла в восторг: она слыхала про эти книги, но читать не доводилось. Соскучилась за родным словом. Сразу видно. Пришел боцман Андросов. Тоже поддержал разговор.

Но, рано или поздно – надо идти. Еще в начале нашей встречи во время экскурсии по судну – Лилия предложила с подачи своего мужа зайти в ресторан и этим как бы завершить эту интересную для всех встречу. Возражений не было, и все мы вышли на палубу. А тут дождь. Пока еще терпимый. Ичиро с дочкой на руках побежал к машине. А мы пешком прошли к китайскому ресторану, который находится в начале нашего причала.

Выбрали место у окна. Ребёнка посадили в специальное сиденье. Всё тянет ко рту. Отец и мама ей отдают свои телефоны – она их погрызет и бросает. Ичиро с Лилией заказали всяких китайских блюд. Принесли 10-12 тарелок всяко-разного со сложными названиями. Всего там было вразнобой и много: креветки, сырая рыба, грибы с мясом, суп, плов, какие-то травы и т.п. Андросов наш – большой любитель восточных блюд и зеленого чая. С Ичиро – они родственные души – тоже не употребляет никакого алкоголя. И все остальные взяли разный сок и чай. Один я спросил большую кружку пива, т.к от постоянной беготни разыгралась жажда, да и что это за посещение ресторана только с чаем. Пусть боцман свой чай и потребляет. Разговаривали о разном, наблюдали за радиусом досягаемости детских рученок на столе. Дал незаметно боуману денег (он с краю) чтобы купил какую-нибудь игрушку у входа. Там был такой стенд. Он принес какого-то медвежонка – отвлекли внимание ребенка от содержимого стола. Дочечка с колен папы не слезала. Уж он её обихаживает – нежнее родителя не найти. Лилия сказала, что Ичиро очень заботится о них. Это видно и безо всяких комментариев. Его внешне суровое лицо, когда он обращается к супруге (уж не говоря о дочери) сразу излучает не показное добродушие и любовь. Сразу видно, что это счастливая семья и дай Бог, чтобы не было на их пути никаких облачков.

Обменялись электронными адресами. Провели где-то около двух часов. Время в разговорах пролетело незаметно. Поскольку с нами ребёнок, то я предложил закругляться. Счет уже давно принесли и положили в стаканчик на столе. Краем глаза я посмотрел – около 8 тысяч йен (прим.80 долл.). Предложил от нас с боцманом часть, но, конечно, был отвергнут. В ресторанах платят не официанту, а при выходе в кассу. Удобно. Не надо думать о чаевых или сдаче – всё там учтено.

На улице – проливной дождь. Вот так. Погода два дня была великолепная. Сменился ветер на южный – полил дождь. Машина Ичиро стояла здесь же, прямо у входа. Ичиро с Лилией предложили подвезти Марико прямо к её дому. Мы с боцманом поехали за компанию, но возле судна Андросов сошел, а я остался. Трамваи ходят – нет проблем для возвращения. Дождь так разыгрался, что дворники еле справляются. Довольно далеко – ехали минут двадцать вдоль трамвайной линии, мимо парка Мира (где памятная стела в эпицентре атомного взрыва) и еще дальше. Распрощались с этой замечательной семьёй, пожелали им удачи и здоровья с надеждой встретиться в интернете. Я проводил Марико до её подъезда и мы распрощались. Вряд ли доведется когда-либо встретиться, но во всяком случае, я несколько реабилитировался как джентльмен. А то, в прошлый наш приход, также лил дождь. Мы с Марико смотрели какой-то концерт на пустыре, где сейчас парк. Промокли, и я её проводил к трамваю. А там, от трамвая, хотя и недалеко, но всё-таки какое-то расстояние. Пока ожидали трамвай, шел дождь. Народу вдруг собралось – полная остановка. Я с ней не поехал – время поджимало. Уехала в переполненном трамвае, а после ни слуху, ни духу до этой встречи. Я уж подумал – не заболела ли часом. Мало ли что. Надо было, конечно проводить и убедиться, что дошла без приключений. Но, видимо, всё обошлось.

Дошел до трамвая, дождался и поехал в свою сторону. По схеме его движения смотрю – развилка. Вдруг, завезёт не в мою сторону? Спросил каких-то соседей. Но, как в бетон. Языковой барьер непреодолим. На всякий случай вышел перед развилкой. Дождь. А трамвай поехал дальше по моему пути, другого всё нет и нет. Пошел пешком. Это не так уж далеко, но дождь своё дело сделал. Вымок весь. Но новые кроссовки не развалились, хотя и китайского производства.

18.02.04. Последнее утро в Нагасаки. Вряд ли уже доведется, когда-либо здесь побывать. Станет «Надежда» как памятник после этого уникального рейса. Выбежал в парк и пробежал всё по тому же маршруту, помахал перьями. Отход в 12 дня, схода на берег уже нет. С ведома старпома добежал до лавки напротив, потратил последнюю японскую мелочь. На обратном пути удачно разминулся с капитаном, который с сыном шел, видимо, с этой же целью.

Ровно в 12 буксир оттащил нас от причала. С берега грянул оркестр, что-то невразумительное. Но, папа, молодец – радисты врубили на всю катушку «Прощание славянки» и оркестр сдулся. (Вообще-то, надо было чуть отойти подальше – всё-таки они нас провожали). Вышли, поставили какие-то паруса. До Пусана 200 миль, всего пройдено 44000.

19.03.04. День моряка-подводника. Поздравили меня и врио учебного помощника, и некоторые преподаватели. Обошлось без отмечания этого дела. Акулину поблагодарил и сказал, что слишком много набралось праздничных дней, к которым я имел отношение (День ВМФ, подводника, инженер-механика, энергетика и еще разных), но нет Дня киномеханика, так как это моя первая специальность, на которую я сдал весьма сложные экзамены в Курском областном отделе кинофикации. Причем, единственный в группе из 30-ти взрослых человек, а было мне всего 14 лет. Помог мне мой рост выдать себя за 16-ти летнего (допуск к экзаменам). По сей день хранится у меня удостоверение киномеханика второй категории, позволяющее работать в любом кинотеатре на самой современной аппаратуре. Только надо возобновить действие пожарного талона в любой пожарной части. Акулина и рот разинула.

Вчера прошивал боцману строп-ленту. Игла ударила в оплавленное место и разлетелась вдрызг. Как бы и ладно, не в первый раз. Но, что-то сбилось внутри от этого удара и уже вторые сутки бьюсь с настройкой. Только начнет шить, как иглодержатель сползает на 2-3 мм ниже. То ли шатун проскакивает, то ли зажим уже никакой. А лежат в очереди три марселя для усиления швов и большой флаг, у которого надо отрезать рваное белое полотно и менять его на тонкий дакрон в 4,5 унции весом. Уже отрезал 16 погонных метров от рулона, а пришить нечем. Мой друг электромеханик Лубнин Николай Юрьевич занят – принимает у курсантов экзамены. Обычно, его помощь в настройке и ремонте этой старинной швейной машины незаменима.

Меж всяких дел записал на диски всякие мультики и более-менее нормальные фильмы для нового плейера. Отдам его Александре с Владиком.

На траверзе Цусимы было построение экипажа и курсантов. Торжественно на концах на воду положили венок с горящей свечой. Он так и поплыл – свеча продолжала гореть. Никто не предупредил, что будет это мероприятие – я бы надел военно-морскую форму по такому случаю. Но, узнал случайно и то, только потому, что потребовался флаг, а все флаги у меня. Кадетам всё это конечно, до балды – только лишние им одевания в форму первого срока. Как и всякий воспитательный процесс. Позже они вырастают и приходят помощниками капитана на мостик, ничего из себя, не представляя. Наглядный пример – те, что есть сейчас. Конечно, когда-то повзрослеют…

3.17. Пусан (обратный)

Снова Пусан

20.03.04. Встали на рейде Пусана – первого порта в нашей кругосветке и его же – последнего. Всё вокруг знакомо. Пробежал 20 кругов, спотыкаясь об Акулину. Уже так привык к этому препятствию, что, точно, будет не хватать, когда-то впоследствии. Ужу вывешен график вахт – у меня остались мои две последние. Думаю, у администраторов хватит ума отвязаться от меня с этими вахтами во Владивостоке. Любое иное действо будет означать моё автоматическое увольнение.

21.03.04. Времени почти у меня нет, поэтому кратко о пребывании в Пусане. Первый променад по району Тексако. (Большой рынок, преимущественно для русских). Стоянка наша практически рядом с этим местом. Когда-то (я успел еще застать это время), это был бум расцвета для русских челноков. Сейчас, из-за ужесточения пошлины, торговля несколько увяла. Но зазывные надписи на каждом магазине и лавках на этих улочках – так и остались на русском языке. У входов стоят зазывалы и рекламируют свой товар на русском. Но, первое, что бросилось в глаза, на главном входе – баннер «Well came U.S/ Navy» – т.е. – добро пожаловать флот США. Мы видели на подходе авианосец США «Китти Хок». Он выходил из порта на рейд. Весь в боевом снаряжении с самолетами на палубе. Шел пар от катапульт – видимо прогревались. В кабинах были видны фигуры летчиков. Конечно, мы его отсняли и вдоль и поперек. Интересно, как торговцы объясняли им надписи на русском? Или прятали на это время?

22.03.04. В компании Дюкова, преподавателей Сергея (философ) и Стрелкова А. (английский язык) прошлись по торговому району. Вышли на т.н. Малайку. Это тоже торговый район, примыкающий к башне в центре города. Как-то, еще в бытность здесь на яхте, мы с этой башни наблюдали оба залива Пусан-хан и Суёнман-хан и весь 12-ти млн город. Обзорная площадка наверху с неё открывается вид на все 4 стороны.

Всякого барахла – премножество. Но цены достаточно высокие. Хотя на всякую мелочевку типа кроссовок – вполне не дорого. Уходились изрядно. Прошлись и подземной торговой улицей Лотте, идущей на несколько км под центральной улицей, что над ней. Но, кстати, сегодня воскресенье и многие магазины не работают. Попали в зону бесплатного интернета в магазине каких-то электронных приборов. Я нашел свою почту. Думал, что ничего в ней нет, но оказалось около 30-ти сообщений. Больше половины от Шадрунова, еще за прошлый год, но много и недавних, в т.ч. от Микаэляна Георгия (бывший штурман с К-42), от Барбель из Берлина и др. Это ответы на мои письма, отправленные из Бразилии. По-быстрому отправил пару строк Шадрунову (русский текст латинскими буквами на местном компьютере). Около двух часов дня преподы пошли по своему плану, а мы с Дюковым поехали на метров Литл-таун в океанариум. Метро в Пусане очень удобное. Проходит где-то под подземной торговой улицей, с выходами прямо на неё. Билет 700-800 вонов (50-60 центов) – дешевле, чем, где бы то ни было. И схема очень простая – всего одна станция пересадки и две линии через неё. Билеты в кассе и в автомате. В кассе я сказал, что нам надо на 201-ю остановку (они все по номерам и сейчас их 220). Мужик – кассир, конечно, ничего не понял, но дал нам два желтых квитка с магнитной полосой. Прошли к турникету, бросили их в щель – крутилки нас пропустили и мы направились к платформе. Неожиданно, нас догнала кореянка и вернула нам билеты. Оказывается их надо хранить до конца поездки. А они из пропускного автомата сами вылетают при проходе через турникет. Только не забывать забирать с собой. Местная жительница обратила внимание на двух непонятных с разинутыми ртами, сообразила и догнала нас. Спасибо!

Ехали мы остановок тридцать с 13 по 203 станцию. Но с 13 ехали до нулевой. Там перешли на 219-ю и с неё поехали как бы обратным отсчетом до своей 203-й. Выход из вагона то направо, то налево, о чем указывает табло в центре вагона. Можно пройти вдоль всего состава – двери раздвигаются. Очень просторно. Для стоящих свисают ручки. Пожилым людям уступают место сразу, как только кто из них появляется.

Ехали с полчаса. Литл-таун – это сосредоточие гостиниц высшего класса на морском побережье, вдоль которого тянется шикарный пляж 3-4 км протяженностью. Недалеко яхтенный олимпийский центр (Олимпиада здесь была в 1988 году). Когда-то мы там стояли на яхте «Караана» (в 1996 г.). Метро в то время не было и добирались в объезд залива Пусан-хан к центру города почти час на автобусе.

Аквариум недалеко от метро на берегу моря. Прошлись по пляжу и подошли к кассе. Билет 15 долларов. Взяли по карте Виза. Удобно. На эскалаторе съехали вниз в первый зал. Здесь много встроенных красивых аквариумов и бассейнов с разными видами рыб, моллюсков и всяких земноводных тварей. Полуметровые пираньи (я думал, что они мелковатые – ничего подобного). Всё красиво подсвечено. Можно снимать на фото и прочее. Что я и сделал. У Дюкова села батарея. Сверху увидели верх большого бассейна с акулами. Спустились на эскалаторе еще ниже к нему. Здесь кольцевой подводный туннель с прозрачными стенами и потолком. Он ведет прямо через это водное пространство. Акулы без спешки проплывают рядом со зрителями. И поодиночке и парами. Виден их хищный оскал и зубы, загнутые вовнутрь. Размер – до 4-х метров. Легко измерить, т.к. они плывут вдоль туннеля рядом с нами, отделенные только крепким стеклом. Время от времени проплывают прямо над головой на другую сторону этого подводного туннеля. Вода очень чистая, стёкла тоже и всё отлично снимается на фото и видео. Хорошая подсветка. Внутри этого бассейна целый риф из камней. Здесь же множество других рыб и одиночных и в стаях. Акул, похоже, они совершенно не боятся. Здесь же гигантская черепаха – то появится над нашими головами, то погружается рядом. Таких черепах мы видели в Индийском океане. Прошли дальше, и попали в зрительный зал перед большой стенкой бассейна. Аквалангисты на глазах зрителей проделывают разные трюки с акулами. Но мы подоспели только к окончанию этого шоу. Надо было по программке посмотреть время. Но и так интересно. Акулы стаями – всех сортов. Но меч-рыбы и акулы-молот не было. кархародон – большая белая людоедка была, но видимо, прирученная.

В другом зале – пингвины. Одни стоят как Чарли Чаплин, другие ныряют и резвятся под водой. День выходной, много конечно, детей. От подплывающих ближе акул они шарахаются. Но всё – замечательно. На выходе попали в торговую сувенирную зону. Здесь же столовая, в которой по нескольким телеэкранам идут фильмы про обитателей морских глубин.

Пусан

Мы с Дюковым не ели с утра. Выбирали-выбирали еду на картинках – понять ничего невозможно. Показали на что-то, похожее на суп из лапши с яйцом. На вид – что-то вкусное и цена неслабая. Сидим за столиком – ждём. Рано или поздно принесли поднос с блюдами. Оказалось – лапша, приготовленная в ледяной воде. В ней кусочки маринованной редьки и еще чего-то корейского. Всё страшно перчёное. Через некоторое время мы уподобились огнедышащим драконам. Лапшу из той тарелки мы ели палочками, а для жидкости принесли ложки. К этому блюду никакого хлеба не полагается и как им можно наесться, можно только гадать. Я неосторожно, по привычке махнул пару ложек в рот – одну за другой. Сказать, что у меня изо рта произошло извержение вулкана Кракатау – ничего не сказать. Залпом выпил заказанный стакан кофе, который хотя и был горячий, но я этого не почувствовал. Желание мелькнуло только одно – запустить этой тарелкой в окошко, где мы заказывали эту дрянь. В сувенирном киоске купил акулу на магните и диск про этот океанариум.

23.03.04. Направились в город с боцманом грота Тройничем. В преддверии дома хотели что-нибудь купить, но толком ничего в голову не пришло. Сдал в проявку и печать накопившиеся плёнки (12 шт.). Обошлось в 60 долл. Снял в банкомате. На карточке было 15800 рублей. Купил какие-то брюки, но что-либо стоящее – не довелось.

24.03.04. После вахты на трапе пошел за фотографиями. Качество проявки не понравилось. На двух фотоплёнках ничего не проявилось – то ли брак проявки, то ли, в самом деле так – непонятно. Деньги не вернули. Вечером – последняя вахта. Что-то я устал. Чувствую. Не от моря или работы. От внутреннего дискомфорта. Какая-то тягостная атмосфера. Нет удовлетворенности от своей непосредственной работы. Либо рейс всё-таки сказывается, но что-то всё не так. Болото.

Из порта выходит авианосец "Китти-Хок"

25.03.04. Отход, намеченный на 12 часов, неожиданно задерживается. Корейский суд не отпускает судно из-за того, что бурса или что-то с ней связанное, должны какой-то оффшорной фирме на Багамах 60 тысяч долларов (по ходящим по судну слухам). Ну что же – будем здесь жить вечно. Пусть у папы голова болит. По крайней мере, не будет никому не нужной гонки с «Палладой» на этапе возвращения домой. Капитан договорился с Николаем Кузьмичем Зорченко – капитаном «Паллады» об этом, на последнем участке плавания. Кузьмич – всегда, когда мы случайно встречаемся, где-то на улицах со мной здоровается со словами: «Очень рад видеть, дружище!» Помнит по нашей встрече во время Кубка Кореи-96, когда я был на «Караане», а он обеспечивал регату. Как бы я хотел работать под его руководством! Но, постеснялся в свое время к нему обратиться. Тем не менее, хватит всяких гонок – достаточно прошедшей регаты «Катти Сарк», которую капитан благополучно уступил, вообразив себя гениальным гонщиком.

Так или иначе, постоять здесь не удалось – консульство внесло какой-то залог (как говорят) и в 22 часа мы вышли.

3.18. Здравствуй Владивосток!

25.03.04. Днём сделал к обвесу из дакрона в 20 метров длиной еще довесок в три метра. Не хватило на «Здравствуй Владивосток!». Папа велел добавить слово – родной. Ну родной, так родной.

Поставили все паруса и побежали вдогонку за Палладой. Но, уже без гонки, слава те! Вечером прошли мимо острова Уллындо, который мне очень нравится. На нём мы были в 96-м году. По периметру он 17 км и в высоту почти три км. Два селения – Чадон и Тодон. Последнее – Гонконг в миниатюре.

Только улегся – по крену чувствую – ветер зашел на 180 градусов или повернули. Аврал. На палубе, что-то невообразимое. Град со снегом и дождем одновременно. Снегу – ладонь утопает. Пока отдавал фока-брасы вымок мгновенно. Народ сбился в кучу под козырьком надстройки. Пошел, переоделся в сухое. Понял, что аврал будет долгим. И точно, всем ждать. Это метод нашего Мао Цзедуна. Всех высвистать наверх и ожидать, пока он не примет великого решения. От нечего делать кадеты начали резвиться и играть в снежки. Вначале мирно, но разошлись и начали закидывать снегом кого попало. Засветили боцману, вышедшему из-за угла надстройки, прямо в голову. Потребовал от командира роты – утихомирить разыгравшихся. Не хватало только выбить глаз кому-нибудь перед приходом.

Запустили двигатель, начали убирать паруса. Кадетов наверх – укатывать паруса. Я бы этого не делал, пока мачты и реи мокрые, скользкие и ледяные. Осталось ходу на два дня – окончание кругосветки. Исключить надо бы лишний риск. Мало ли что. Можно любой мелочью свести к нулю все 14 месяцев плавания. А тут – практически еще зима – поднять все паруса! Для кого и зачем? Кадеты полезли по вантам. Ну-ка, доберись до бом-брам-рея по холодным скользким вантам с голыми руками? Да еще под дождем со снегом. Черт с ними парусами – ничего им не будет на гитовых и горденях. Оставить до утра или уж, посылать только палубную команду. Ведь, если что случись с каким-нибудь неосторожным кадетом – о последствиях даже подумать не хочется. Каждого придут встречать родители, родственники и куча друзей. Разнесут весь этот сампан. Любой риск надо исключить напрочь. Но наш бесстрашный флотоводец, похоже, голову выключил.

Исключительный опыт показывает, что самые большие неприятности (а чаще – катастрофы) случаются на последних днях всяких походов и боевых служб. Погибли в свое время за несколько дней до возвращения в базу подводные лодки «Комсомолец», К-8, Б-138. А сколько унесло жизней за такое же время на К-3, К-122, , К-56, уже на подходе к дому после сложнейших боевых задач. На мостике я ему так и заявил – отважный Вы, капитан, Владимир Николаевич! Надо бы по-пластунски ползти последние мили, как бы чего не случилось. А мы рекорды в снег под всеми парусами ставим. Ведь обесточилось вчера судно – ни с того, ни с сего встала динамо-машина. К таким звоночкам надо прислушиваться. Но папа, как та любимая птица охотников – слышит только самого себя. Оставить на горденях? Так тормозить же будут! Мы же фрегат! (Баржа колхозная!).

26.03.04. Попытки перед приходом навести порядок в парусной. Настройка и ремонт швейной машины. Взялся за это дело Николай Юрьевич – выдающийся умелец современности, он же старший электромеханик (СЭМ). К нему присоединился токарь Юра Тишкин, чтобы выточить шатун очень сложной формы, обеспечивающий возвратно-поступательное движение иглодержателю. От какого-то удара иглы в челнок, он согнулся и все его функции нарушились. Большой флаг пришлось сшивать из кусочков, как мозаику. Сшил. Днём снова возня с парусами. Погода хорошая. Всё подняли и поставили. Как сказал капитан – для просушки. К вечеру укатали.

27.03.04. Подняли стень-стакселя. Попутный ветер. Скорость за счет рангоута и нескольких косяков вполне приличная. Вчера папа собрал всех «на пять минут». Кадетов, экипаж – всех. И я попался. Думаю, что пять минут – видимо, что-то объявят и доведут. Народу полная аудитория, часть слушает стоя, но капитан на это не обращает внимания. Какая-то речь – ни о чем. Единственная информация, что зам министра прилетает на два часа позже запланированного и встреча переносится на 14 часов. И долго – еще ни о чем.

В правом верхнем углу в центре Люба, справа моя мама, слева Муравьев.

Днём сделал три нарукавные повязки для вахты. Папе понравилось – сделай еще четыре. Да нет проблем. В 6 вечера – снова объявлено собрание. К этому времени Юрьевич (СЭМ Лубнин) и токарь Юра (Тишкин) победили этот шатун-кривошип и после нескольких шлифовок поставили на место. Машина заработала! Слава настоящим мастерам! (Не мне). Я её только подстроил. На последний аврал по укатке стень стакселей – не пошел.

На собрании подведение итогов рейса. Нудная речь капитана – какие мы хорошие, только вот гонку «Катти Сарк» не выиграли. Потому как плохо выполняли его команды. (Однако!). Если бы не мешал своими командами, то и выиграли бы. И еще долго и занудно.

Вечером в аудитории был устроен общий прощальный вечер для экипажа, ученых и преподавателей. Сухое чилийское вино пришлось кстати. Хватило на всех. Были яблоки, пирожные и даже свежая клубника. Выступления, тосты и речи. Все очень добрые и очень хорошие. Особенно хвалили молодого ученого Павлика, который постоянно был для всех переводчиком с английского и французского.

28.03.04. В 6 утра встали на якорь в первой точке в проливе Босфор Восточный. (С обратной стороны Эгершельда – в ожидании властей).

Встреча

ЗДРАВСТВУЙ СТРАНА! ПОЗАДИ 44500 МОРСКИХ МИЛЬ. (Одна морская миля = 1852 метра).

В начало