Владивосток. «Паллада» на фоне моста через бухту «Золотой Рог»

Содержание

1. Перед рейсом

2. Такелажные дела

3. Швейные проблемы

4. Краска делает чудеса!

5. Снова в Циндао

6. Отход из Циндао

7. Жёлтое море

8. Парусники серии «П»

9. Приближение бури

10. Тайфун «Симарон»

11. Борьба со стихией

12. Встреча с «Надеждой»

13. Купание в бассейне из паруса

14. Домой!

1. Перед рейсом

Фрегат «Паллада»

04.08.18. Наконец-то, «Паллада» вышла в рейс. Было ощущение, что этого никогда не произойдет. Чтобы ускорить для себя это событие (!) – ну, надо же, обычный рейс, мною воспринимается, именно, как событие! – взял 10 дней отгулов и плюс чернобыльский двухнедельный отпуск. Заодно, побыть в стороне от всяких палубных хлопот, коих, как известно – не меряно, но условия для успеха, весьма скромные.

Палубного народу, кое-как хватило обеспечить трап и мизер работ, в основном по подготовке к покраске крыши средней и носовой надстроек. На это оставалось немного грунта и зеленой краски. Но часть матросов расписал в отгулы (прилетела такая указивка) по 10 суток со взаимной заменой на вахте у трапа.

Конечно, как всегда, гладко было на бумаге… Но, удалось вывернуться, и отпуск начался!

Слева направо: Гаманов Владимир Фёдорович – Начальник Морской Академии в МГУ им. Невельского, постоянный капитан знаменитой яхты «Командор Беринг», Михаил Ильич Ермаков – президент Приморской Федерации яхтенного спорта, командор яхт-клуба «7 футов», Николай Александрович Абрамов – старший боцман фрегата «Паллада»

По договорённости с дочкой Машей, забрал у её семьи Лексус (по внутренним габаритам – ну, чисто мой ушастый «Запорожец» начала 70-х – только, наворотов, конечно, ни в какое сравнение). Да и управление двумя педалями с автоматической коробкой – не сравнить со всеми моими бывшими коробчатыми автомобилями. Водительские навыки надо было восстановить, и с Машей в качестве наставника, осваивал городские дороги и развязки. Совершенно многое изменилось с тех пор, когда я тут рассекал, не задумываясь. Теперь же, главное, впопыхах по развязкам – сдуру, не вылететь на встречку. На мои вопли: «Маша! Куда поворачивать? Влево или вправо?» – Маша, как правило, отвечала: «Поезжай прямо». – «Куда, прямо! Там столб и две дороги одинаково расходятся?» – «Езжай по главной!» – «А которая главная? Знака нет и убиты обе одинаково». В общем, весь в поту, не отрываясь от обзора, как лётчик на истребителе – рано или поздно, освоился. Пару раз, конечно, нарушил, но, без последствий и писем счастья, пока еще не приходило.

Дороги, конечно, как и в каждом городе – просто направления. Что-то делают, меняют бордюры (все тридцать с лишним лет, что мы во Владивостоке обитаем – почему-то, это считается основным при ремонте дорог). Но, само дорожное полотно, с ямами, ямками и ямищами, с открытыми люками, ничем не обозначенными провалами, не маркированными «лежачими полицейскими» (бедная подвеска!) – в общем, как и всюду. Удивляться нечему – по-моему, 90-е года никуда не делись.

Так или иначе, наверное, освоил вождение, как раз в бесконечные дожди. И вдруг, жара! С Машей побывали на нескольких пляжах, в т.ч. и на острове Русском. Кругом платный въезд, кроме дикого на Патрокле. Не очень понятно, за что эта плата, всё примитивно, на уровне каменного века. Но, какие-то небритые личности держат псевдошлагбаум из веревочки с узлами – не хочешь – поворачивай! Пока с Машей летали по Русскому (вот здесь главная дорога – отличного качества! Еще бы… В.В. шкуру спустит.). Отвороты от неё в сторону этих т.н. пляжных зон – просто вытоптанные тропинки с двумя колеями – пока сухо – проедешь. Но, когда я повёз по пройденному пути Любашку, то забурился в такую глушь, что кое-как вернулись на главную дорогу и уехали на проверенный Патрокл.

Деятельность на «Палладе», тем не менее, продолжалась и по просьбе администрации, вышел для некоторых палубных дел, участия в т.н. Морском салоне, дне ВМФ, и на всё про всё, ушла ровно неделя отпуска. Может быть, когда-нибудь, будет возможность взять какие-то дни для всяких своих дел. Конечно, Лексус вернулся (хотел написать – в своё стойло) на свою стоянку к Маше и Мише.

Во время Морского салона стояли рядом с «Надеждой» на военном причале Владивостока (в самом центре города). Был объявлен свободный доступ на судно. Маша привезла Семёна, который, хотя и не очень понимал, где он очутился, но как-то проникся. И наконец-то, узнал, что у него есть дед, помимо бабушек, запомнил и, даже узнал меня по телефону, когда мы разговаривали с Машей по громкой связи.

2. Такелажные дела

Паруса «Паллады»

05.08.18. Курс почти 180, движемся в сторону острова Уллындо. Когда-то, на этом красавце был промежуточный финиш на Кубке Корейского моря-96. Сейчас – навигационная веха на карте. Отгремели ливни с грозами в день отхода. До этого мы обязательно скатили палубу после стоянки в нашем жутком углу. Дождь включался несколько раз – коротко, но сурово. Палуба, надстройки и наши снасти, хотя бы промылись.

Вечером предыдущего дня подняли несколько косых и нижние марселя. И тут же поставили фок и грот. Ветер в бейдевинд левого галса и в порывах до 15 м/сек. Ход не очень – накатистая волна в левый борт пытается нас поджать в сторону Северной Кореи. В темноте огни рыбацких судов – корейчата промышляют.

Утром пасмурно, но дождь прекратился. Убрали контр-бизань. Ветер отошёл (стал полнее) – принято решение брасопиться на бакштаг (ветер в корму, но под небольшим углом – реи, соответственно, выставляются под него). Взяли фок и грот на гитовы и горденя (прижали нижнюю шкаторину горденями к рею, и шкотовые углы гитовыми к нокам реёв). Ход прибавился на узел. На судне объявили большую приборку. Только я в парусной начал наводить относительный порядок, как вызвали на мостик. Решено добавить парусов – поставить брамсели.

И, наконец-то, команда грота внесла некоторое развлечение в унылый быт большой приборки. Дружно потянули шкоты брамселя и лопнул мантыль к цепи правого шкотового угла (вставка из стального троса диаметром 12-14 мм в снасть). Есть чем заняться палубному народу, помимо обивок, покрасок и прочей тягомотины. То, что трос лопнул – так и должно было случиться. Проржавел, никто его не осматривал – естественный ход событий. И дело не в том, что не осматривали по халатности, забывчивости или еще, что-то.

На каждый месяц вывешиваю выписки из годового плана обслуживания снастей такелажа. На планёрках разъясняю, как проверять, на что обращать внимание и т.д. Но, важнее оказывается зачистка ватервейсов, лееров и т.д. и т.п. Боцмана отдают себе отчет, что снасти высоко и вряд ли, кто рассмотрит, что же там творится. А вот, за ватервейс, ржавые леера ограждения и прочее – спросят по полной мере. Тупо заполняют графу в журнале, что мантыль (или, что-то там ещё) осмотрен – замечаний нет. Не буду же, я, за них бегать по каждой мачте. Но, что-то делать надо. И с боцманами и отцами-командирами. Ну, а если лопнул один стальной трос – жди и следующий.

Так или иначе, откопали в залежах на крыше средней надстройки трос нужного диаметра (14 мм, хотя по чертежу надо 11, но практика показывает, что чем толще, тем дольше), отмерили по снятому с мачты (около 40 метров) и начали монтаж всей конструкции. Некоторая сложность заключается в демонтаже примерно 2-х метровой цепи, не хилого калибра, которая проходит через накладной блок на ноке нижележащего рея при постановке паруса. В цепь вплетён стальной трос (мантыль) без коуша – напрямую. Коуш – полукольцо с кипой (ручьём), в который вкладывается трос для его предохранения от трения за место крепления. Но, для цепи коуш не нужен – иначе не пройдет в накладном блоке нока.

Цепь надо отдать от такелажной скобы, крепящей её к оковке шкотового угла прямого паруса, спустить на палубу или на марсовую площадку для крепления с мантылем. Иногда оставляют цепь на рее, чтобы, сидя на нём верхом, проделать эту работу. Но, сделать это может только опытный такелажник, да еще в таких условиях. В наших, я совсем не уверен – хорошо бы, справились в условиях попроще.

Поэтому, отмёл в сторону всякие рассуждения: – да, мы, на рее и т.п. – Кто мы? Уж, лучше молчите, если хотите со мной разговаривать… (из армейского юмора). Призвал боцмана бизани, который освоил плетение против свивки, и он, с матросом с грот-мачты, начал заплетать огон с коушем для блока, что внизу. А другой конец мантыля продернули снизу вверх через накладной блок на нижнем грот-марса-рее, предварительно проведя его через направляющие скобы и несколько пар роликов под этим реем. Вывели на марсовую площадку. Туда же доставили отсоединённую цепь.

Как только внизу на палубе огон был готов – трос вытянули на марс. И снова: боцмана бизань-мачты, его помощников, инструмент, болгарку с электрическим удлинителем – наверх. Вплетать второй кончик троса в цепь. Поднялся и сам – контроль исполнения – святое дело.

Рано или поздно – победа! Курсанты грот-мачты взяли на руки шкоты верхнего марселя, раздаётся команда боцмана, марсель вспенился своими полотнищами, шкаторина внизу натянулась… и лопнул мантыль шкота другого борта. О чём твердили большевики, как говаривал Ильич – свершилось. А твердили они (т.е. – я) на каждой планёрке на начало месяца – что вывешен график работ по нашим снастям – обратить особое внимание на состояние именно мантылей, проверить на предмет лопнувших отдельных проволок троса и т.п. Обрыв мантыля шкота прямого паруса в ряде случаев ведёт к падению подвижного блока на палубу. И были случаи, когда блоки падали, к счастью, не на голову, стоящих рядом людей. Но, известно, куда ведут благие намерения… Матросы на вахте, боцмана – лишь бы с покраской что-то успеть – какие там мантыля! Всё на авось.

06.08.18. С утра – повторение пройденного. Новый трос, огон, шкотовая цепь, марс, те же участники и т.д. Вытянули цепь с мантылем на нок верхнего рея – ждём, когда проверенная команда подсоединит крайнее звено цепи к оковке шкотового угла паруса. И, что-то, долго копаются. Некий рык для ускорения процесса – эффекта не имеет. Наконец, сверху доносится жалобное стенание – круглая скоба не входит в звено цепи – не надо было трос вплетать в то, которое подходило для этой цели. Почему уж, на цепи концевые звенья оказались разными – осталось за кадром, вместе с непереводимыми эпитетами в адрес участников. Когда этот запас на одном выдохе иссяк, схватил первую попавшуюся такелажную скобу и передал монтажникам. Удачно – прошла в звено. А за неё, уже круглую скобу, к которой крепится и гитов, а сама она держит оковку угла паруса.

Заодно с верхним марселем грота, поставили на всех мачтах брамселя и бом-брамселя. На бушприте подняли кливер-топсель, обрасопились на бейдевинд и с ветром около 5-7-ми м/сек пошли с ходом до 9-ти узлов. Не стали поднимать только бом и брам-стакселя на гроте и бизани. Механики берегут свои балластные танки, которые должны использоваться при крене, а эти косые паруса очень даже ему способствуют при усилении ветра.

Убрали верхние паруса и в т.ч. кливер-топсель вечером – вошли в Западный Корейский пролив. Справа совсем близко берега Южной Кореи. Слева – приближается Цусима. Неплохо, так пробежали за два с небольшим дня. Ветер для несения парусов на нашем курсе очень хорош по направлению.

Днём – всё та же возня с ватервейсами, которая меня никак не устраивает. Что-то долбят, вроде от старой краски зачистка есть, но много всяких огрехов. Зачищенные места не загрунтовали – появился ржавый налёт. Пришлось топать ногами на боцманов (изображаю дикого вепря) – спохватились.

О погоде. Все дни – теплый влажный юго-восточный ветер. Внутри работают три системы кондиционирования воздуха. Вполне комфортно после палубы. Но, иногда механики останавливают, чаще всего, среднюю станцию (как раз – работающую на нас и курсантские кубрики) для профилактики. Тут же, всё начинает нагреваться – меня спасают два вентилятора в каюте (опыт не …). Как уж, другие перебиваются – не знаю, но я в своё время натерпелся и выводы сделал). Но, к чести наших кочегаров – длятся эти работы недолго и всё с холодом внутри, быстро налаживается.

07.08.18. Вошли в пролив Чеджу. Ветер чистый фордевинд. Пока раскачивались на утренней приборке – подняли кливер-топсель, чтобы не мешал работать с подбушпритной сеткой. Необходимо заменить с десяток пертов, поддерживающих сеть, завести систему быстрых креплений для косых – вчера вечером при укатывании кливер-топселя вышел с 4-мя курсантами к ноку бушприта. Требовалось, всего лишь обвязать парус в трёх-четырёх точках сезнёвками. Всех дел на 2-3 минуты. От рыбацкой шворки я уже давно отказался (это вариант английской шнуровки, когда длинной веревкой, укатанный к центральному шву косой парус, шворится петля в петлю) – для кадетов непостижимая затея. Да, и, как правило, в наших условиях требуется парус просто прихватить, лишь бы его не раздувало ветром. Копалась эта команда минут сорок – за это время уже укатали прямые бом и брам.

Отправил на бушприт матросов Андрея и Елизавету, с немалым трудом, пробившуюся на «Палладу» на индивидуальную практику. Смысл их дел: на леерах вдоль бушприта (19 метров) навязать в шахматном порядке петли с сезнёвками напротив. На какую бы сторону не упал парус, всегда есть кончик, которым его обнесли и тут же, шкотовым узлом за петлю затянули. А перед этой работой – заменить убитые перты. Обеспечил необходимой верёвкой, своим электрорезаком (заинструктировал до слёз – если уронят – сами за ним за борт!). Конечно, всё сделали на должном уровне, а заодно получили и хороший тренинг в плетении огонов на трехпрядной веревке.

Поставили брамселя. На каждой мачте появились курсанты, стремящиеся наверх для подобных дел – отдачи сезнёвок и в последующем – укатыванию прямых парусов. Конечно, из тех, которые уже были у нас на практике – но, глядя на них – стремятся и новые. Так что, в среде кадетской национальности, не всё потеряно!

Боцман грота прибежал на мостик: еле жив мантыль шкота брамселя – держится на трёх прядках. Но, я встрял – порвут, так порвут! Всё равно менять этот трос придётся после Циндао, а сейчас на полном курсе нагрузка на него не такая уж большая. Если что, укатают без проблем.

Обрасопились на фордевинд и с приличным ходом (для Паллады и ветра в 5-7 м/сек) под 10 узлов – полетели вдоль пролива. На палубе ветра практически не ощущается – равнодействующая истинного и вымпельного в одной стрелке в направлении тяги. Курсанты на штурвале почувствовали перегрев. Мостик засуетился – а, где, наш надштурвальный тент от солнца? Когда-то, я его пошил для Сингапурского рейса со всеми нужными набабахами: люверсами, усилениями, стропами и т.п. Хорошо защищал и от солнца и от дождя. Но, уже давно я его не видел. Обычно снимают чехлы, тенты, обвесы, применяемые на мостике – бросают их в учебной штурманской рубке, что под ходовой, и на этом забота мостика об этих вещах прекращается. Далее их судьба полна неизвестности. Я постоянно напоминаю, что приносить всё это надо в парусную. Выполняют. Но стоит мне отвлечься – всё! С собаками не найти.

В море. Часть парусов: грот-стень-стаксель, фок- и фор-стень-стаксель

3. Швейные проблемы

Так и сейчас – нет тента. Не исключено, что какому-то дачнику-огороднику понадобился больше. Делать новый – понадобится время для выкройки, сшивания полотнищ и т.д. Нашёл подходящий кусок от старого паруса – с боцманом бизани вырезали треугольник в 5 метров высотой и с основанием столько же. Чтобы люверсы держались, решил сразу загнуть края и прошить на машине. И почти всё удалось, да во время замены катушки в шпульке, машина скользнула на столе и нижним краем ударилась о всякие подставки. Удара хватило, чтобы сместился механизм крепления челнока. Настроить с ходу – не удалось – надо разбирать всё и аккуратно ставить на место с соответствующими зазорами.

Быстро набили люверсы по краям примерно через метр, в т.ч. и на недошитый участок. Принесли к штурвалу, натянули поддерживающий трос по центру. Поверх него нашу конструкцию – привязали к ограждению крыши ходовой рубки, растянули края – получилось прекрасно! (Сам себя не похвалишь…). Рулевые в тени – солнечный удар не угрожает. Да и тень на лобовине ходовой рубки – будет в ней не так жарко, хотя там и стоит кондиционер, но толку от него не так много, потому как двери всегда там нараспашку.

Вернулся в парусную – разобрал машину, собрал по науке и всё заработало. Где-то, в своих заметках ранее, упоминал, что эта швейная машина – с «Надежды». Я её эксплуатировал с первых своих там дней парусным мастером. Усовершенствовал привод от двигателя – поставил приводной маховик большого диаметра вместо штатного. В результате повысилась плавность работы. На «Надежде» её списали, и я случайно увидел её под стеллажом, когда был там для чего-то. Главный боцман Андросов, старинный приятель еще по тем годам, конечно, отдал её мне.

Вначале я её установил на боковой верстак в парусной по правому борту. Вырезал в нём проём для неё, раскрепил, подогнал под электродвигатель, смонтированный внизу (также забрал с «Надежды» – они не знали, что с ним делать и откуда он вообще взялся). Также к нему прилагался пускатель с переключением на 220 и 380 вольт. Электрик в то время на «Палладе» отказался сделать пусковую станцию – нет комплектующих. Нет, так нет. Рядом стол с мощной, но однострочной промышленной машиной Подольского завода. Двигатели одинаковые. Провёл провода один к одному от соединительной коробки одного – к другой. А между ними установил переключатель с пускателя. Пуск от одной общей станции. Флажок переключателя влево – можно пускать подольскую машину. Вверх – нейтраль. Вправо – пуск от той же станции на надеждинскую машину.

Так всё и работало довольно долго. До тех пор, пока сильно не забарахлила большая американская машина марки «Глобал». Как мог, я её подстраивал, но пропусков на швах-зигзагах становилось всё больше. Решительно снял её со стола, а в проём разместил свою «Минерву» – на всяких подпорках и с разными ухищрениями. Вдвоём с Мишей (он был в то время парусным мастером, а я старшим боцманом) сдвинули стол, чтобы было удобнее, пропилили отверстие под приводной ремень и машина отлично себя показала. Но, конечно, закрепить её к столу намертво – не удалось и при опрокидывании на упор для замены шпульки, она и соскользнула, провалилась в поддон, и сдвинулся узел крепления. Благо, что я уже собаку съел на этих настройках.

А иноземная машина так и стоит на верстаке, со всех сторон обжатая креплениями от качки. Но, что-то появилась мысль вернуться к старому варианту. Всё-таки, у той вылет 75 см – удобнее работать с материалом. И лапку можно поднимать коленом через привод – тоже немаловажно. А заслуженную Минерву – на своё место, где она также, отлично себя проявляла. Единственно – до борта около метра – маловато для больших кусков материала. В общем, надо подумать.

На ночь взяли прямые на гитовы и горденя. Убрал кливер-топсель. Над горизонтом чётко виден красный Марс. До него сейчас самое близкое расстояние от Земли – что-то около 55 млн км. Да, не хилые расстояния в Солнечной системе, однако… И это правильно – делать там человеку совершенно нечего.

4. Краска делает чудеса!

08.08.18. Краска делает чудеса! – это высказывание одного из моих предшественников – не подлежит сомнению. Все силы на покраску лееров ограждения, сразу же – ватервейсов, тамбучин, грибков вентиляции, колонн мачт. В том числе и наверх – закрашивать грунтовку бом-брам-стеньги на гротмачте. Народец с грота с энтузиазмом поднялся к клотику с краской, валиком и кистями. И далее, удобно устроился на укатанном бом-брамселе. Понятно, там ветерок, хотя и к солнцу ближе на 50 метров и что-то, они не спешат ползти вдоль топовой стеньги, закрашивая грунт.

В мои функции входило бесконечное ускорение процесса – словами, пинками боцманов, рычанием на временного подшкипера Николая Ивановича, чтобы живее шевелился с краской и т.п. Начали покраску сразу во время утренней приборки. С началом учебного процесса часть кадетского народа растворилась – внутри прохладно и все посчитали нужным срочно учиться. Пришлось много раз строить, переставлять местами – в результате перепутались рабочие и учебные группы, но было не до этого. Главное – результат.

День ясный, ветра нет, и нет даже ощущения движения – море зеркальное. Конечно, и начинающиеся пекло и духота делали своё дело. Стали устраивать почаще перерывы для охлаждения. Но, большинство этого юного народца, вместо того, чтобы провести время под кондиционером и попить водички – бегом к бочке с окурками. Что-то не действует борьба с курением, все эти надписи на их сигаретных пачках и прочих в ТВ-фильмах. Не ведают и не понимают, что творят со своим будущим.

Посмотрел на грот-мачту. Там что-то мажут выше бом-брам-рея, а мне надо стеньгу. А уже прошло часа полтора бессмысленной работы (с точки зрения – сделайте нам красиво!). Никто не оценит покрашенный бейфут со множеством обухов вокруг него (не увидеть снизу!). А вот, пятнистая бом-брам-стеньга со всех ракурсов видна своими жирафьими пятнами. Но, наезд на боцмана грота подействовал. Всякие призывы снизу – начались шевеления по её покраске.

К обеду что-то стряслось со средней СКВ (система кондиционирования) – механики копаются, что-то там регулируют. Зашел в каюту – вместо холодного ветерка из вентиляции – угрюмое молчание и дух вокзала. Естественно – бесконечная смена футболок и прочего, в отсутствие вентиляции, начинает заполнять своим рабочим запахом этот небольшой объём. Но, некий холодок, по сравнению с палубой еще держится. Направился к помещению СКВ – посмотреть работает ли её вентилятор. Он остановлен, но под ним лежит 4-й механик с гаечным ключом – это обнадёживает. Рядом кубрик курсантов – все иллюминаторы нараспашку. Говорят, что жарко. И не понимают, что надо не только стёкла держать закрытыми, но и броняшку поверх них, да еще и занавеску на всё это дело. Тогда сохранится на довольно большое время накопленный холод от кондиционера. А у них прёт в кубрик наружный воздух, как из печки. Температура за бортом на этой солнечной стороне не менее 40 градусов.

Доказывать и объяснять – почти бесполезно. Учебный помощник привлёк к этой проблеме руководителей практики. Через полчаса кондиция заработала.

В машине появились свои проблемы – что-то не ладится с одним дизелем. Так что, нам повезло, что шли под всеми парусами с попутным ветром и быстрее графика. Сейчас ветра нет и ход около 5-ти узлов, но запланированную остановку для подкраски борта придётся отменить. Швартовка в Циндао 10-го утром.

09.08.18. Ветра нет, на палубе влажная духота с температурой за 30 градусов. На баке чуть ощущается дуновение от встречного потока. Паруса убраны – толку нет, но косые на фоке все подняты. В основном для того, чтобы не мешать работать с бушпритной сетью, подкраской и не забывать, что это парусный фрегат.

Весь день подкрашивали всякие злачные места с подтёками ржавчины. На стоянку блестящего вида хватит, а там всё по новой. Но, после Циндао займёмся, наконец-то, такелажными делами. Помимо план-графика, еще и мыслей в моей голове на этот счет – не меряно. Ревизия мантылей с заменой уже намеченных на это дело, замена внешних чехлов на самых верхних реях, там же замена канифас-блоков гитовов и части талрепов топенантов реёв. И, кровь из носу – заменить выбленки бом-брам-вант на всех мачтах. Эдакая программа-минимум. Всё это на 10-дневный переход (правильнее – дрейф) до Йосу.

Убрали косые – на бушприте назначенная команда справилась довольно быстро – за счет их прихвата разнесёнными кончиками с заведёнными напротив петлями. Когда-то, я ввёл такую систему при укатке контр-бизани – теперь там забыли о бывших проблемах.

Приход в Циндао завтра утром – программа одна и та же: встреча «Паллады» на Олимпийском причале с оркестром, танцами, барабанами и обязательным митингом. Китайцы уважают этот процесс. Песня «Москва – Пекин» из динамиков на причале – обязательный атрибут. Китайцы, наверное, единственные наши друзья в этом сложном мире, и, судя по искренности прошлых встреч, настоящие. Хотя формализма при оформлении прихода – выше меры.

5. Снова в Циндао

«Паллада» в Циндао

10.08.18. Погода зеркальная. Утренний смог над городом и горами. Взяли лоцмана и направились в Олимпийскую гавань к причалу. Швартовка в отличие от прошлого раза – кормой к набережной и правым бортом к стенке причала (а готовили левый борт). Срочно перебросили все концы. Два мощных буксира, всё с теми же автомобильными покрышками на носу, но, укрытыми специальными фартуками, чтобы не ободрать краску на нашем борту – быстро нас раскантовали (развернули на 180 градусов).

Со вторым помощником капитана Александром на фоне приближающегося Олимпийского причала в Циндао. Готовы к швартовке

Знакомый причал (мы здесь уже в 4-й раз) изменился весьма ощутимо. Раньше он заканчивался большим крытым арочным сооружением, типа конференц-зала. Сейчас на этом торце причала появилось как бы продолжение – круглая арена с трибунами, в центре которой большой шар. Когда-то в цирке, в подобном шаре каскадёры гоняли на мотоциклах. Здесь шар окружен водой – наверное, для представлений с дельфинами и белухами.

Пристройка к причалу с шаром. Баковая швартовая команда – матросы: Андрей, Лиза, Дима, главарь и курсанты

Примыкающая к набережной часть причала совершенно преобразилась. Исчезли прошлые никелированные загородки с турникетами. Выход во всю ширину причала прямо на набережную. Раньше здесь была какая-то автостоянка. Убраны все киоски, которых тут было множество. И напротив причала на набережной достроены два больших здания с гигантскими окнами.

Офис олимпийского яхтенного центра, который как-то увенчивал окончание набережной – теперь выглядит несколько сиротливо. Но, надеюсь – функционирует и интернет в нём есть. И давно уже нет рядом с этим офисом симпатичного динозавра, высотой метров в сорок, шевелящегося, рычащего, извергающего дым и т.п. Рядом здание, в котором был музей динозавров. В прошлый раз еще оставался красивый робот-трансформер, тоже метров 30 в высоту. Сейчас его нет. В Циндао в этом году прошел саммит ШОС и, понятно, что всё прежнее было убрано.

Пришвартовались. Установили свою сходню (парадный трап невозможно установить – вдоль всего причала стационарное чугунное ограждение – чисто в китайском духе – даже швартовы толком не протянуть).

На берегу, традиционно, большой плакат во всю сцену с надписью «2018 – встреча парусника «Паллада» в Циндао». Красная дорожка, бурановские бабушки-барабанщицы (очень похожи в своих красных сарафанах на наших известных), красивый дракон (внутри него два человека) и т.д. и т.п.

Курсантов построили – все в белой парадной форме, комсостав тоже – митинг закипел! Палубная команда, наконец-то, нырнула в прохладу внутренних помещений и избавилась от пропотевших комбинезонов для швартовки. На улице – жуть: духота и влажность облипают натуральным образом. Курсантов построили и строем во главе с капитаном повели куда-то в город. Перед этим громыхнул импровизированный салют из выставленных на причал каких-то пусковых устройств. В небо поднялся этакий красивый столб разноцветного дыма, тут же превратившийся в красивое цветное облако.

Встреча «Паллады» на Олимпийском причале в Циндао

У всех прочих тайм-аут – ждём окончания оформления и бейджики-пропуска. На борт поднялся китаец с марлевой повязкой на лице и каким-то опрыскивателем в руках. Оказывается, это дезинфектор для опрыскивания нашего мусора. Провёл его на крыло фоковской надстройки – показал наши пакеты с пластиковыми отходами. Тот полил всё это из своего аппарата и сфотографировал. То же самое и возле инсинератора (печь для дожигания бумажных отходов) – где постоянно нарастает свалка всякого мусора, несмотря на убеждения и угрозы. Совершенно верная затея со стороны китайцев – предусмотреть возможные проблемы.

На вечер объявили массовый выход на открытие этой парусной недели в Циндао с посещением известного нам ресторана со шведским столом. Форма одежды – белый верх, черный низ, фуражка. Я надел новые бежевые брюки, пошитые в ателье для экипажа еще в 15-м году, белые туфли (выдали всем) и новую белую рубашку тоже казенную) с моими капразовскими белыми погонами. Фуражка, когда-то презентованная мне Николаем Кузьмичом – с шитым золотом крабом – дополнила весь этот вид. Для многих руководителей юнг, нахимовцев и прочих деток, которые меня видели только в робе и в злобности на авралах, этот мой вид явился некоторым шоком.

К чести организаторов, они не стали нас мучить очередным митингом, а сразу повели в знакомый ресторан. Круглые большие столы – человек на десять. Места всем хватает. По периметру блюда шведского стола. На редкость всё изысканно, красиво и, наверное, вкусно. Пока курсанты еще не поняли, как к этому подступиться – быстро наполнил тарелку всяко-разным, но, по чуть-чуть. Уже знаю – от жадности нахватаешь, потом с трудом надо доесть, раз уж взял. Взяли по бокалу пива с тем же названием, что и город – отличное. Тем более, оказалось, что некоторые завитушки из чего-то, в моей тарелке, весьма наперченные. И раньше, я, как-то не был особым любителем и, тем более, знатоком сортов пива, но это – явно лучше, чем во Владивостокском «Гансе», в который нас с Муравьёвым иногда заносит.

За круглым столом. На фото слева: матрос 1 класса Елизавета, ст. боцман Николай Александрович, нач. радиостанции Василий Иванович На фото справа: старпом Александр Николаевич, 2-й помощник капитана Александр Александрович и боцман грот-мачты Владимир Рыбков. Слева на дальнем плане матрос Руслан (2 м 8 см)

Организаторы в ходе застолья провели импровизированный митинг – ничего не понятно, даже с английским переводом. Но, присутствующие китайцы, чему-то аплодировали – мы их поддержали. По окончании, нас всё-таки занесло на официальное открытие в большом таком загончике со сценой, недалеко от причала. Купились на симпатичных балерин в блестящих нарядах, которые, вроде бы, уже поднимались на сцену. Заняли свои места (всё распределено), но девушки только спрятались куда-то. Нудное ожидание в духоте, несмотря на вечер – балетное действие, наконец-то, состоялось. Ждали продолжения, но начались выступления всякого заслуженного местного народа, представление залу спонсоров и прочих лиц (Николая Кузьмича особенно приветствовали – его хорошо в Циндао знают и любят). Сбежать незаметно не получилось и пришлось ждать окончания. Благо начали выходить делегации яхтсменов с плакатами и под их прикрытием удалось ретироваться.

Световое и лазерное шоу вокруг Олимпийской гавани – было, конечно, нечто! Как уж удалось китайцам из всех зданий вокруг (практически небоскрёбов) устроить один общий экран, по которому плыли дельфины, шли яхты, накатывались волны – понять невозможно. Фон подсветки менялся время от времени на все цвета радуги. Впечатляет масштабностью – ведь здания тянутся вокруг километров на восемь. И всё из себя – общий экран!

11.08.18. Утром обычная бодяга с приборкой, облагораживанием снастей и плюс к этому брасопка на другой галс с подъёмом косых нижнего яруса. Поздоровались на палубе с Николаем Кузьмичом (вчера встретились на бегу перед открытием). Оценил выполненную работу по приведению судна в порядок – понятно, что на стоянке в нашем углу, сделать это невозможно. И как обычно – всё в кучу: привезли продукты, начался отлив, за сходней вахта присматривает, но не соображает, когда надо положить поверх ступеней настил из трёх досок. Иначе, можно ногой провалиться с нелучшими последствиями. Настил на сходню, продукты на борт хилым нарядом из кадетов. Тут же, увольнение курсантов на морскую прогулку – в общем, всё как всегда: – смешались в кучу кони, люди…

Подняли стакселя и контр-бизань (конечно, по моему предложению – если уж, шоу, так надо, что-то изобразить с парусами – китайский народ смотрит на них с открытыми ртами). Позже с берега посмотрел – вид совсем другой. А с учетом, что палуба уходит при отливе ниже уровня причала метра на 3-4, так хотя бы эти паруса показывают назначение судна. Я, вообще поднял бы все косые и хотя бы один марсель – ветер 3-5 м/сек – швартовы удержат. Если маловероятный шквал – обезветрить все – вполне силами вахты.

Циндао Небольшая часть причалов Олимпийского яхтенного центра и «Паллада»

Судовое время на час впереди местного. Не стали переводить часы еще раз (на один час назад – уже перевели). Так что, китайское время отстаёт от нашего судового на час, а от хабаровского – на два. Поэтому, мы с Николаем Ивановичем собрались в город только после обеда. Чем для меня все эти города не очень хороши, так это тем, что в пределах доступности ногами, вообще, отсутствуют пляжи. Нет и бассейнов (или информации о них). После Европы, где я отмечался практически всюду в местных бассейнах (5 км – любимая дистанция – сейчас уже и не знаю, осилю или нет). Так что, кроме проторенных путей в местные маркеты, идти собственно и некуда.

И вот, со старым Сусаниным (боцман фока Николай Иванович), по невыносимой послеобеденной жаре попёрлись в «Каррефур» (Carrefour) – известная марка супермаркетов. Торговый центр, расположенный более близко, окружен красивой загородкой и не работает. Наверное, не рентабельный. Прошли мимо, посмотрели на «Палладу» с этого ракурса – с моими парусами вид, конечно, выигрышный.

И тут, моего напарника стало заносить всё левее. Я вроде бы, что-то припоминал – надо идти прямо, через дом с гигантской аркой, но Николай Иванович упёрся – надо забирать влево. Когда забрались – дальше некуда – включил спутниковый навигатор на телефоне. Тот настроился и показал, идти вправо. Но, непоколебимый соратник, шествуя под зонтиком от солнца, настоял на продолжении, как и шли. Навигатор пищал, звенел и т.д., что не туда. Я припомнил наш поход в Пусане в баню, где также мы с Николаем Ивановичем под его предводительством (я, дескать, 20 лет назад ходил в эту баню…) под проливным дождем, всё-таки припёрлись куда-то, где действительно, когда-то была баня, но уже давно там нечто другое.

Боцман фок-мачты Завьялов Николай Иванович (он же – Сусанин наших дней!)

Подозрения мои и воспоминания – оправдались. Очутились в неимоверно большом торговом центре из множества этажей с эскалаторами и, в общем-то, с небольшим количеством народа. Прошлись по первому этажу, охладились, посмотрели на красивый макет этого здания в окружении небоскрёбов, и, всё-таки решили пойти дальше по навигатору.

Карта на телефоне очень точно показала, где мы и тот самый Каррефур, и сколько км до него (один с небольшим). Конечно, он оказался практически рядом с нашими былыми ориентирами. Обычный здоровенный супермаркет. Есть всё, кроме какого-нибудь ширпотреба, из которого я намеревался приобрести Семёну, что-либо на вырост. Николай Иванович получил свой заслуженный выговор, купили какой-то мелочи из фруктов и поплелись обратно. Я предпочитаю эти центры, как единственное место расчета картой-Визой. А так надо менять или искать банкомат – в Китае это всё не так просто. Но, и оплата Визой, тоже иногда стоит нервов. Срабатывает после нескольких попыток – видимо идёт проверка.

По слухам есть дикий пляжик, где-то после тоннеля за динозавром (которого уже нет, как и робота-трансформера – теперь там, вместо динозавров, музей парусного спорта). Пошел через тоннель, в котором стоянка автомашин, но был остановлен и пришлось отказаться от попытки макнуться в Желтое море. Может быть и к лучшему…

12.08.18. С утра напряг от капитана: конференция-симпозиум по парусному спорту в связи с открытием парусной недели в Циндао. Но, нельзя пугать моими погонами миролюбивых яхтсменов – вдруг, не так поймут… Ну, что же, пришлось выловить из древних запасов морскую форму бежевого цвета, пошитую Дальрыбвтузом на заказ. Был я на тот момент несколько похудощавее, да еще на примерках, по привычке втягивал живот (всё пытался быть стройняшкой). Но, оказалось – форма как влитая. Не иначе, как предвидели закройщики – нечего выпендриваться.

Когда прибыли небольшим своим строем в конференц-зал, всё было вроде бы ничего. А только сел на отведённое «Палладе» место – почувствовал, что, несмотря на кондиционер в этом зале – весь потёк. Впечатление, будто обернули влажной простынёй. Сидел, не шевелясь. На столе перед каждым участником электронный беспроводной переводчик с наушником. Программа – на китайском, листы для записи – на таком деловом держателе с магнитной защелкой. Также, у каждого вода, стакан, карандаш и еще что-то по мелочи. Впереди – сцена с большим (метров в 10-12 экраном). На нём красочная заставка этого мероприятия. На полу – ковёр, ноги утопают и стул не сдвинуть. Стул в чехле – иначе, к его коже прилип бы, навсегда.

Начались выступления – китайцы очень уважают такие дела. В наушнике приятный женский голос, но перевод на английский – единственно, что разобрал – спасибо за компанию! Открыл свой супертелефон, включил вай-фай – и, удача, появился интернет. Но, никакие соцсети не отзываются – только электронная почта. Открыл, прочитал сообщения – и тут же, ответил с приложением некоторых фотографий.

И пока был занят этим делом, незаметно подошло время, как мне показалось, окончания мероприятия. Все начали вставать и переходить в большой холл, где приготовлен ланч в шведском стиле. Кофе, чай, множество фруктов, сладости на их манер и т.п.

Фрукты на «Шведском столе»

Во главе с Николаем Кузьмичом заняли стоя круглый стол. Обменялись мнениями – никто, конечно, ничего не понял ни из речей, ни из наушников. Но сопровождалось всё многочисленными слайдами с перечислением заслуг некоторых знаменитостей из парусного спорта (нон-стоп кругосветка, гонки типа Уитбрэд и т.д.), которые тоже были в зале и некоторых мы узнавали.

Только я раскатал губы, что попью кофе, да подамся по своему плану – как раздался аккуратный звонок: пожалуйте на продолжение. Ну, ладно, время еще раннее, и интернет есть, да и высох уже от собственного пота. На столе перед каждым участником появился запечатанный в целлофан симпатичный деловой ежедневник. Некоторые тут же распечатали – пощупать его, и оказалось, что красивая застёжка обложек, не что иное, как небольшая флешка. Весьма оригинально – вот и готовый подарок Маше.

Далее действо всё в том же духе. Почему-то много показывали немецкий Киль с его традиционной парусной неделей. Мне довелось быть там не один раз на Мире, да и Кузьмич, в пору своего командования Седовым – тоже там был, и мы с ним встречались. Но, смотреть на знакомые места было интересно, хотя из комментариев в наушнике, всё равно, ничего не понять.

Рано или поздно, народ в зале зашевелился, начал вставать, выходить – неужели финиш! А мы с Николаем Ивановичем наметили поход в город по всяким мелочам – надо уже идти. Забрал еженедельник и двинулся к выходу. Пересёкся с Николаем Кузьмичом – тот тоже засобирался на судно по своим делам. Но, капитан наш достал из кармана какие-то талоны – оказывается это не финиш, а всего лишь перерыв на обед. Вот те раз! Думаю, ладно, как-нибудь развитие парусного спорта в Циндао прорешают без меня. И направились с Николаем Кузьмичом в сторону судна. Но, тому, оказывается, еще предстояло выступать на этом собрании, и Николай Кузьмич – только туда и обратно.

Мои соратники по выходу в город оказались не готовы – жара и духота с влажностью только набрали обороты. Перенесли ближе к вечеру. В этот момент по трансляции прозвучало давно не слышанное экипажем, поздравление от Зорченко, с днём рождения одной из наших женщин. К этому, я случайно оказался причастным. За нашим круглым столом во время ланча упомянул Кузьмичу, что давно не было его знаменитых поздравлений экипажу с днем рождения. А сегодня, как раз, день рождения у Жени (машинистке по стирке). Я об этом сам узнал случайно – 4-й помощник, наконец-то, передал мне судовую роль, в которой я и обратил внимание на сегодняшнее число. И Николай Кузьмич, во время своего короткого перерыва на судне – вспомнил об этом и произнёс по трансляции незабываемое: «Дорогие друзья! Долгожданная радость пришла в наш дом! Сегодня …. отмечает свой день рождения! Примите и т.д. …».

С ректором Дальрыбвтуза Николаем Кузьмичом Зорченко

Народ наш, которого еще было на судне достаточно много, был в абсолютном восторге и счастлив! Вот таков наш бывший капитан, а ныне ректор крупнейшего Университета рыбодобывающей отрасли! Когда-то, он и меня в море поздравлял таким же образом. Я знал, что оно будет и заранее включил в каюте фотоаппарат на видеозапись (диктофон на телефоне не сработал почему-то). И бережно храню это поздравление.

Пока мы с друзьями обменивались мнениями по столь знаменательному для ветеранов событию, прозвучали пять звонков – ректор вышел с борта. Мне уже делать с коллегами до вечера было нечего, и я ринулся вслед за Кузьмичом. Пока я выскочил на палубу, Николай Кузьмич, большой любитель ходьбы, уже отмахал метров триста. Я его держу в поле зрения, стараюсь сократить расстояние и думаю, что сейчас снова буду как мышь мокрым. Вдруг, рядом раздался звук клаксона – остановился открытый микроавтобус и водитель машет мне рукой – садись, дескать, и показывает такой же бейджик как у меня. Я чуть посомневался – они берут сколько-то иен за это дело, а мелочи у меня нет вообще никакой. Но, драйвер: – давай, садись! Догнали Николая Кузьмича, я его окликнул, но нам уже надо было сворачивать от этой дороги – автобусу не по пути. Поблагодарил водителя, и мы направились к конференц-залу.

А там, всё еще обеденный перерыв. Нашли в столовой капитана, взяли свои талоны и направились к стеллажам со множеством всякой еды. Я, всего по чуть-чуть, и правильно сделал. Потому как начинаешь замечать, что мимо несут в тарелках, что-то еще более вкусное, и главное – запеленговать – откуда. Разумеется, и Николай Кузьмич, еще более опытный в подобных обедах, поступил также. Несколько раз мы совершали налёт на очередной прилавок – в основном с готовыми креветками, слабосолёной красной рыбой и свежим сырым тунцом. С полкило, я его, точно, съел. На мороженное, какие-то сладости и даже на немецкое пиво – уже сил не осталось. (Я думал – за отдельную плату, но нет – подходи, наливай в красивый фужер, а никто и не подходит). Но, из-за известного принципа, нацедил пива себе и Николаю Кузьмичу, впрочем, он отказался – у него выступление.

После обеда – тонкий звоночек этакой гостиничной кнопкой-вызывалкой – заняли свои места. На сей раз, на сцене установлены глубокие кресла, в которые посадили значимых лиц в яхтенных делах, в том числе и Николая Кузьмича. По очереди они выступали и давали интервью ведущему. Конечно, ректор Дальрыбвтуза выступил блестяще.

На симпозиуме выступает ректор Дальрыбвтуза Н.К. Зорченко

На отличном английском языке рассказал о контактах своего вуза с рядом многих стран, о «Палладе», на которой периодически проходят практику сингапурцы, корейцы и, разумеется, китайцы. И совершенно свободно отвечал на множество вопросов ведущего. Здесь же выступила дама, которую я видел на разных мероприятиях несколько раз. Она – местный председатель Олимпийского комитета. Имя очень сложное, но Николай Кузьмич, когда я его позже спросил – назвал его без запинки. Да и что удивляться – знает и помнит по имени-отчеству всех(!) из своего экипажа и тех, кто уже не работает, в том числе.

Зал очень большой – участников, наверное за 200 человек. На сцене по краям – просто гигантские изображения выступающих – слева и справа. Для дальних рядов, безусловно, хорошо, но самим ораторам, наверное, не очень комфортно. Ну, кому понравится, когда тебя показывают размером 3×4 метра со всеми ушами, царапинами, лохматыми прическами и много чего.

Общее фото организаторов недели Олимпийского парусного спорта в Циндао. Николай Кузьмич в центре

Наконец-то, всё закончилось. Всех прямо отсюда повезли на традиционный пивной фестиваль. Я не поехал – уже был в первый наш сюда заход. Очень уж громогласное это действие – динамики, куда не прячься – орут сильнее реактивных лайнеров. И никакого пива не захочешь. А, может быть специально?

6. Отход из Циндао

13.08.18. Проводы в духе Циндао. Сцена, баннер, на котором изменено слово – прибытие на отплытие. Оркестр в красивой униформе, речи, барабаны, курсанты с флажками и хит 50-х – «Москва – Пекин», чередуемый с «Катюшей».

Палубной команде не до этого – убираем гирлянды, флаги расцвечивания, дополнительные швартовы. Два мощных буксира взяли нас по корме и носу – ждём уборки трапа. Носовой шпринг не работает, висит с провисом. Предложил старпому убрать – всё равно поджимают буксиры. Но, Александр Николаевич забеспокоился, как бы сходня не слетела – вроде был прецедент. (Шпринг, всё равно не удержит, работает в сторону кормы. Только прижим – это названия швартовов по назначению). В результате получили, за что боролись: китайцы сбросили гашу прямо на свой большой кранец, та зацепилась за что-то и никак не хотела с ним расстаться, когда буксиры потянули нас от причала.

Вопли с мостика – выбирайте, на шпиль его, и т.п. Какой там шпиль – пока дотянешь от этого бортового клюза, можно и без швартова остаться. Проорал матросам – закрепить конец на кнехтах намертво – или их кранец оторвём вместе со своей гашей, или она всё-таки отдастся. Отдалась, что-то там вывернув. Ну и я, хорош – надо было заранее перевести шпринг на прижим через средний клюз, хотя там береговой пал чуть в стороне, но, разве предусмотришь коварство их кранцев. А главное – нет штатных швартовщиков, которые знают, как отдать, чтобы тот не зацепился. Всё время, что мы тут – то фотографы, кряхтят, снимая с пушек наши гаши, то охрана, то, вообще, какие-то прохожие. (Гаша – это 3-х метровое кольцо на конце швартова – заплетённый огон, только большого размера).

А погода, радующая нас все дни духотой, влажностью и жарой – начала ухудшаться. Влияние циклона, который я видел на метеокарте в яхтенном офисе. Тогда он еще только направлялся с материка на северо-восток, но уже был в силе. Прошел, к счастью для кадетов стороной, но краем зацепил. Ветер до 10-11 м/сек, волна метра в полтора, плавная качка – но этого хватило, что будущие покорители морей облепили ограждение. Не все, конечно. Подняли для провожающих на отходе нижний ярус косых, кое-как сняли носовые флаги – ветер их запутал в снастях – ремонту теперь не меряно.

Аврал, перебрасопились – ставить прямые. Крутой бейдевинд – поставили фок, нижние марселя. Глядя, что фок работает, поставили грот. (Еще бы! Выстроил полсотни человек с галсом фока в руках – осадили наветренную шкаторину до звона – конечно, заработал).

После приборки со скаткой палубы, капитану показалось, что хода мало – надо добавить парусов. Тем более, что один дизель остановили, надо и второй. Капитан замахнулся на верхние марселя и брамселя. Я всегда поддерживаю подобные дела, но в этот раз – не очень. Поставить – поставим, а вот укатывать с кем? Но, тем не менее, начали. Лопнул мантыль – теперь верхнего марселя бизани. На гроте отказались ставить брамсель – там трос еле жив на трёх прядках. И только на фоке поставили всё, в т.ч. подняли и мидель-кливер.

7. Жёлтое море

Худо-бедно, разогнались против волны более 6-ти узлов. Крен, качка и т.п. Кадеты полуживые. Цель – уйти в Желтое море из китайских террвод. Там местное затишье под корейским берегом – можно заняться такелажем и прочими планами. Предложил капитану, не ждать темноты, а убрать паруса до ужина. Аврал, все наверх и т.д. Матросов на брамсель, а курсантов на прочие реи. Всё остальное, за этим последовавшее – только словами из Брильянтовой руки: непереводимая игра слов… Кое-как, курсанты вскарабкались и зависли на реях. Я рассчитывал на наших матросов, но те не поняли намерений. Застряли на брамселе, вместо того, чтобы быстро с ним разделаться и перейти на реи ниже – руководить действиями.

А на этих реях – мрак, отупение и всё это в квадрате. Несмотря на ранние разъяснения, что там делать, кому и как. Бесполезно – практики для работы с парусами толком не было. То, что удавалось в безветрие сделать с марселями, или во время каких-то шоу – сейчас бесполезно. Нет тех обученных курсантов. Из тех, кто сейчас второй раз на практике – непонятные неумехи. Но, это претензии к нашей организации – рангоутные учения это не только ползание на мачты и по реям, а в первую очередь – работа с парусами. А её толком и не было. Матросами и собой, эти дыры не заткнешь.

Задача непростая – или силами палубной команды укатывать паруса – кадетам только того и надо – кто бы, вместо них. Значит, надо учить на тренажере внизу на палубе, и по очереди, на фока-рее. Рано или поздно, кое-как укатали. На бушприте косые – также бесполезный труд – ничего детки не хотят. Дружно кивают головой, когда объясняешь: сплошное умиление – какие понятливые. Но, на самом деле – китайские болванчики. Ну, что ж, будем вколачивать.

Тем не менее, отличились бизань и грот – там всё укатали довольно быстро. Тем, что парусов меньше – объяснить нельзя. Просто на фоке впервые попалась на редкость разношерстная компания, да еще одна треть из них детки, которым еще рано работать на высоте.

14.08.18. Движемся поперёк Жёлтого моря в сторону Кореи. По карте ветров в той стороне некоторое затишье – можно заняться такелажными делами. Утром отменил на фоке приборку. Если будем иметь такой состав для работы на мачтах – большой вопрос, что мы будем делать в гонке. Из аудитории принесли тренажер для укатки парусов, положили его на две пустые бочки и процесс пошел. Для начала показали сами с матросами – что и как, делать на этом отрывке старого паруса – куда смотреть, за что хвататься, как тянуть и т.п. И по два человека начали эту тренировочную укатку. Для начала, они, хотя бы поняли (как мне кажется, но на самом деле – вопрос еще тот) – что внешний чехол паруса не надо трогать. Есть внутренний, нашитый вдоль верхней шкаторины, под который и надо забивать всё, выбранное на рей. А, уж, после накатывания на рей самого паруса – берётся внешний чехол, всё им накрывается на рее, сезнёвки и готово. Заодно и проверили каждого на знание главного узла – выбленочного – самого примитивного и тем, самого надёжного для крепления паруса на рее.

Этот, довольно примитивный тренажер был изготовлен еще вначале моей деятельности на «Палладе». И весьма помогал курсантам понять, что же надо делать на рее при укатке парусов. Но, постепенно, как-то превратился в экспонат, который выносят на палубу для показа гостям. Причем, курсанты, которые его демонстрировали в укатанном виде – понятия не имели, а что же там, внутри. Но, вот сейчас, увидели. Повторим весь этот тренинг и завтра, а, послезавтра – практической отработкой на части паруса на фока-рее.

А что касается утренней приборки, компенсируем её вечерней. Да, и вообще, приборку надо делать (на мой взгляд) максимум 15-20 минут. У нас эта бодяга разводится ровно на час. И, конечно же, курсанты, что-то изобразив, начинают валять дурака. И это те, которые на виду, на палубе. А есть еще внутренние помещения, кубрики и т.д., где и подавно, за всеми не уследишь. Какая там приборка! Но, наши Ушинские и Песталоцци (исторические личности – воспитатели) – из администрации, уверены, что тем дольше, тем железнее. Ну-ну!

Начали замену мантыля шкота на верхнем марселе бизани. Процесс отработан. Отмерили трос, отрезали, огон с коушем (начали выявляться лидеры по умению работать свайкой, а то, ведь, когда-то, было, вообще – сливай воду!). Заодно проверили все остальные на предмет этой неожиданности.

На фоке мне давно не нравилась работа кливера. Чуть длинновата задняя шкаторина, из-за чего не удаётся её выбить шкотом, и она начинает сбрасывать ветер с образованием вихрей на кромке. Из-за этого вибрация на кливер-леере, нарушение потока воздуха на соседних парусах, и как следствие – неэффективная тяга. Конечно, главная причина – что, вместо собственно, кливера был вынужден применить фор-стень-стаксель, у которого отличаются размеры шкаторин. Деваться некуда – запасных кливеров нет. Чем уж, думали на «Палладе» при заказе парусов – не очень понятно. Здесь много тяжелых запасных прямых и косых, типа грот и крюйс – стакселей. Но почти нет лёгких, наиболее подверженных износу от разных воздействий, в т.ч. и первых трёх на бушприте.

Уже по-всякому пробовал их замену. В результате, сейчас вместо фор-стень-стакселя привязан штормовой и работает, кстати великолепно. Конечно, площадь его меньше, чем штатного, но за счет идеальной геометрии стоит даже на очень крутом курсе. Вот и сейчас, решил заменить кливер на апсель. По конфигурации, он похож на штормовой (собственно, им и является, только для бизани). Измерили его шкаторины – должен быть хорош в качестве кливера. Завтра привяжем, а там практика покажет. А, пока, срезали старый кливер. (Вообще-то, перед предстоящей регатой, эти эксперименты не очень хороши, но думаю, что всё получится. Когда-нибудь, заменим на штатные паруса).

15.08.18. Несмотря на чёткие указания на утренней планёрке, кому, чем заниматься во время дрейфа – народ пошел в некий разнос. Один, вдруг отправился ремонтировать, что-то, не относящееся к нашему такелажу. ??? «А, мне распорядился один из штурманов…» – Направился разбираться – кому это неймётся. Лучше бы, этот штурман меня обогнул стороной, но попался навстречу. «Да, мне, всего лишь один шурупчик…» – Только он это сказал, как я сам себе: «Ржевский – молчать!» – А то бы, получилось чисто по анекдоту. Есть старший боцман – все заявки мне.

Смотрю – на палубе бизани (квартердеке) боцман и матрос щетками намывают каютные коврики. Вот, думаю, молодцы – личным примером. Но, нет – коврики их, а время для мытья – моё. Надо этим заниматься или раньше или по окончании рабочего дня. Вытер ноги (не о коврик, разумеется).

Тайфунные ошмётки пронесло, засияло солнце и ветер поутих. Палубный народ частью отправился на мачты – проворачивать, смазывать и расхаживать шкивы накладных и гитовных блоков. Другие занялись привязыванием апселя (кливера), и еще одни – на бизани ремонтом брамселя.

С брамселем не победили, а только увеличили порыв в районе шкотового угла. Можно заменить, но никакой гарантии, что запасной парус лучше по прочности. Да, и главное – вопрос: с кем менять. Замена прямого паруса – требует, хотя бы относительной практики работы на реях. Поднять, растянуть, привязать, провести горденя и гитовы со шкотами – только не с нашим молодым народцем. Такое впечатление, что их сюда отправили на круиз. Поэтому, предложил усилить порыв большой заплаткой (ок. кв. метра) прямо на брам-рее (4-й по высоте). Если не получится – будем менять. Пока всё готовим, а завтра – вперёд!

После рабочего дня курсантам устроили помывку на палубе робы и прочего. Традиционное действо. Забортной водой вначале, и пресной с моющими средствами, после неё. Забортная вода градусов под 30 – настолько прогрелась. А заодно, купание всех, от тех же пожарных рукавов и шлангов. Народ слегка диковатый – никак не могли понять, что это и зачем, но вошли в раж – поливали друг друга с визгом и восторгом. Не знаю, как их телефоны пережили этот потоп – они же, с ними не расстаются.

8. Парусники серии «П»

Вечером, перед отбоем, по местной ТВ-сети показали немецкий фильм «Трагедия «Памира». Это один из парусников знаменитой серии «П». Эта серия парусников была построена в конце XIX, начале ХХ веков по заказу судоходной немецкой компании «F.Laeisz». Эти многомачтовые суда были весьма надежны и развивали очень большую скорость, за что получили название – «Летающие «П». Они ходили в дальние плавания только под парусами – двигателя не было. Перевозили стратегическое сырье – селитру, необходимую для производства пороха и взрывчатки, из Чили в Европу, из Австралии везли пшеницу. Брали мешки с песком в качестве балласта – по прибытию песок высыпали, а мешки наполняли товаром и возвращались. Шли по розе ветров – преимущественно господствующими пассатами. Каждый рейс – кругосветное плавание с огибанием мыса Горн. Непрерывный цикл 14-ти таких парусников – а это – 4-х мачтовые барки с водоизмещением под 5 тысяч тонн – обеспечивал окупаемость и прибыль. Экипаж состоял всего лишь из 28 человек.

Все суда серии начинались на букву «Р»: «Pamir», «Passat», «Pommern», «Padua» и т.д., поэтому серия получила название – «П». Барк «Падуя» в 1946-м году по репарации перешел в собственность СССР и получил новое название в честь знаменитого русского мореплавателя адмирала И.Ф. Крузенштерна.

Стоило, однажды переименовать один из парусников, как тот погиб. Но к сожалению, буква «П» все же не уберегла от катастрофы несколько судов. В ноябре 1910-го года недалеко от Дувра (Великобритания) столкнулся с пароходом и был выброшен на камни пятимачтовый корабль «Preussen» («Преуссен») (единственный в мире парусник такого класса). В январе 2013-го года в проливе Ла-Манш к северу от мыса де Ла Аг (de La Haque) столкнулся с французским пароходом «Phryné» барк «Pangani» («Пангани»). В ноябре 1913-го года южнее пролива Ла-Манш потерпел крушение барк «Pitlochry» («Питлохри»), в июле 1919-года года на якорной стоянке в Вальпараисо (Чили) был выброшен на берег и разрушен штормом барк «Petschili» («Петчили»).

22 сентября 1957-го года в центральной части Атлантического океана попал в полосу урагана и потерпел крушение четырехмачтовый барк «Pamir» («Памир») с курсантами морского училища на борту. От смещения груза в шторм, он потерял остойчивость и затонул. Уцелела только одна шлюпка с 6-ю членами экипажа. Её полузатонувшую, с разбитой кормой и полуживыми людьми подобрали в море. Сейчас она в этом виде находится в городе Любеке в Германии в соборе св. Якоба в отдельной нише. Моряки всего мира – приносят к ней венки, вымпелы и памятные сувениры в память по всем погибшим морякам. Есть там венки и от «Надежды» и «Мира». Мне довелось быть в этом соборе несколько раз. И, в последний – мы с плотником «Мира», Александром Васильевичем Самойленко, оставили свою запись в книге памяти, рядом с этой шлюпкой.

По мере развития парового флота, все парусники постепенно отошли от дел. Но, последние рейсы ими совершались буквально за пару лет до войны (в 1937 году, в частности). А некоторые, как «Памир» и «Падуя», были оснащены дизелями и выполняли, наряду с грузовыми перевозками и учебные цели. «Падуя» по репарациям отошла к Советскому Союзу и получила название в честь Ивана Федоровича Крузенштерна – возглавлявшего первую русскую экспедицию вокруг света на паруснике «Надежда». В этом же плавании фрегатом «Нева» командовал Юрий Федорович Лисянский.

Сейчас, некоторые из них: «Пассат» в Травемюнде, «Померн» – на Аландских островах, и еще несколько – являются музеями. Мне довелось побывать на обоих.

9. Приближение бури

16.08.18. Под парусами весь день шли в сторону Кореи. С юга надвигается очередной циклон – надо уйти в зону более спокойных ветров. Пользуясь относительно ровным ходом без качки, поставил задачу боцманам мачт смазать все блоки на реях – гитовов, накладные на ноках реёв и лонг-такельные – шкотов прямых. При подъеме парусов постоянно раздается душераздирающий визг и скрип от трения шкивов блоков. Когда-то, на «Надежде» старпом Андрей Садовой заставил всех нас проделать подобное и, действительно, результат был.

На бизани группа энтузиастов во главе с матросом Русланом (рост 2 метра 8 см – переломал головой все дверные коробки) – на крюйс-брам-рее занялась ремонтом порыва на брамселе. Выдал им всё необходимое, в т.ч. и дрель на аккумуляторе для отверстий под иглу на усилениях паруса. А сам начал готовить запасной крюйс-брамсель для замены рваного, если с ремонтом не получится. Извлекли его на палубу из парусной кладовой, выложили вдоль борта, осмотрели, сложили, закрутили в жгут, связали каболками для будущего подъема на мачту, и до решения вопроса убрали в парусную шахту.

Группа наверху продолжила работу и после обеда. Оставались там и без перерыва на чай, сами. Отдаю им должное – хотя там и обдувает ветерок, но солнце никто не выключал и пекло на рее еще то. Но, всё равно, до ужина они так и не успели. Не так просто пришить большую заплату так, чтобы она выполняла свое назначение. А там не один порыв. Но и отступать от этого замысла уже поздно – надо закончить работу, поставить парус и проверить на прочность.

На бушприте работа новых штормовых парусов вместе с мидель-кливером (3-й по счету косой парус) показала хороший результат. Площадь стакселя чуть меньше основного – и нет отбойки на фок. На гроте это явление постоянно – их площадь косого – самая большая из них (125 кв.м.). Конечно, надо бы, на гонку родные паруса – всё, лишние квадратные метры для тяги. Но, их нет, а эти, позволят круче идти.

Достигли некоторой точки по карте, где ветровая обстановка более спокойная по прогнозу. Аврал – убрали все паруса. И, что значит – смазанные блоки – никакого визга металла о металл. Просто редкостная тишина при скольжении тросов мантылей. На брасопке еще проверим, как будут вести себя пальцы в бейфутах (узлы крепления реёв к мачтам) – их тоже прокачали литолом.

Результат натаскивания кадетов на тренажере тоже сказался. Хотя, всё еще медленно, но уже с понятием – что надо делать. На некоторых руках верхнего и нижнего реёв, вообще справились быстро, сами и без матросов. Но, отдельные, всё еще тупят.

17.08.18. Мы находимся примерно в центре Желтого моря. По карте – на одинаковом удалении от берегов Китая, Кореи и гипотетической границы Восточно-Китайского моря. Восточнее, ближе к Корее – некое подобие ветровой тени, т.е. ветер есть, но не превышает 5-7 м/сек. Южнее – ветер в западном направлении, постепенно усиливающийся от 10-15 м/сек и в порывах до 20-ти. У нас: режим ожидания прихода в Йосу (еще неизвестно, будем ли заходить в связи с пусанским инцидентом – когда «Палладу», не с того, ни сего – вдруг, власти задержали в порту за чей-то долг – попахивает, прямо-таки государственным пиратством) и обучение деток морским наукам. Значит, надо держаться в более спокойной обстановке.

Но, за ночь дрейф составил в западном направлении 16 миль, затем еще 12 – несёт, прямо-таки обратно, в Циндао. Снялись с дрейфа под парусами и пошли на юг, чтобы там повернуть на другой галс в сторону пятна со слабыми ветрами. Машину не пускают – какая-то проблема у механиков с одним дизелем, поэтому берегут оба. Паруса: два штормовика на бушприте, стакселя, фок, грот, контр-бизань и нижние марселя.

По прикидкам должны идти с ходом около 5-ти узлов. Ветер – хороший полный бейдевинд и вся парусина работает, как положено. Но, не оправдалось – кое-как 3 узла, а временами, и меньше. Добавили верхние марселя. Чуть прибавили. Некая мозговая атака – капитан, старпом и без меня не обошлось. Встречное течение – узел с лишним. Дрейф – почти столько же. Но, главное – резкая, короткая волна: бушприт периодически ныряет, затем возносится в небеса и судно буквально замирает в момент следующего нырка. Какая уж, тут скорость.

На мой взгляд, для хода в данной ситуации, всё-таки, не хватает парусов. Все, как-то расслабились при движении по гладкому морю – с еще меньшей парусностью, ход с таким же ветром был до 7-ми узлов. Но, по времени суток, уже нет смысла добавлять – проще оставить косые и под одной машиной идти в нужном направлении. Тем не менее, попробовал притравить подветренные шкоты прямых и слегка отпустить косые. Особого результата сразу не почувствовалось, но, то, что именно это надо было сделать – сомнению не подлежит. Всегда, как только судно или яхта с набитыми парусами, во что-то упёрлось, надо им дать свободу – было подобное в яхтенном прошлом не один раз.

Чем южнее, тем злее встречная волна, и ход – еще меньше. Где-то, там, чуть южнее Японии набирает силу тайфун, идущий в сторону Шанхая. И этот, набирающий мощь ветер, к югу от нас, и разгоняющаяся волна – его рук дело. Убрали после ужина по темноте паруса, кроме косых, и под машиной пошли в намеченную точку. Но, в этих условиях, и ход под машиной с косыми ей в помощь – не дал скорости более 2-х узлов.

«Надежда» вышла вчера из Владивостока на Йосу и идёт сейчас, где-то в районе острова Уллындо в Японском море. Вышла с нами на связь – договорились о рандеву. Они везут нам, какую-то деталь для барахлящего дизеля.

Днём занимались изготовлением ленивых галсов для будущей гонки. И для грота и для фока. Меня не столько волнует их эффективность для крутых курсов, сколько то, что родные галсы на гроте трутся о стальные фордуны – с верёвками на замену и так напряженка. Ленивый галс грота можно обнести внутри фордунов – полезное дело со всех точек зрения (сбережения верёвки и выноса на ветер боковой шкаторины). Помимо всего – облагораживали планшири ограждения, доски с буквами названия на квартердеке – обычная возня в преддверии всё того же – сделайте нам красиво!

Я, в паузах между парусных хлопот, занялся изготовлением чехла на новый прожектор. Два старых, старинных, громадных – срезали газорезкой и установили новый, откуда-то полученный. Конечно, просто – мешок на голову – я пошить не могу. Надо, чтобы получилось, чего, ни у кого нет. Будет нечто такое – сине-белое, со шнуровкой через люверсы по бокам.

08.08.18. Три восьмёрки, однако. Надо бы начать верить в разные приметы, а то, как-то, скучно. Начал с какой-то галиматьи – к чему бы это? Перегрев, вроде прошел – только дня два сипел горлом, как ржавый сифон. Приходишь с палубной духоты, из холодильника воды со льдинками, так, чтобы горло царапали – красота! Но, не учёл, что в рупор подгонял кадетов на реях – и привет – отрычался.

Всю ночь уходили под косыми и одним дизелем к своему безветренному пятну. Ход не более 2-х узлов. Дизель остановили по просьбе механиков, и пошли под косыми уже утром. Как ни странно, скорость подросла на пол узла. Подняли мидель-кливер и бом-кливер на фоке. Рулевые стали приводить судно круче – перо руля почти на 20 градусов. Подняли контр-бизань – конечно, помогло.

Но, древний палладовский бом-кливер начал расползаться у фалового угла ниже боута (усиления угла). Достали запасной. По моим, сейчас непонятным самому, пометкам – он числится, как новый (!). Укатан красиво и дакрон выглядит свежим. Видимо, и купился когда-то, не разворачивая его. На палубе рассмотрели – оторвана задняя шкаторина. Достали еще один. Неплохой по состоянию, но вдоль передней шкаторины ряд мелких порезов (явно пропороли торчащей незаклетнёванной проволокой – ну, Сидоров (бывший боцман фока)! Погоди! Я до тебя еще дозвонюсь!). Можно заклеить липким дакроном, но лучше, всё-таки зашить.

Вынесли на палубу последний. Следы мощного ремонта. Видно, что был располосован в пыль, пух и прах. Но, Дерябин постарался – всё зашито очень качественно. Есть мелкие повреждения, но их, тут же залепил дакроном. Будем привязывать его. Всё остальное – в ремонт.

Убрали рваный парус, подняли кливер-топсель. Что радует – несмотря на крутой курс к ветру, всё ту же резкую волну, препятствующую ходу и под неполным комплектом косых, «Паллада» весьма успешно продвигается к намеченной точке.

А, центр циклона, тем временем, вышел к Корейскому проливу и повернул в Японское море. А там, на рандеву с нами в Йосу, идёт «Надежда», прямо в лоб этому вихрю. Везёт распредвал для дизеля, с которым у наших механиков возникли проблемы. Нам тоже достанется от периферии этого циклона.

К концу дня начали привязывать бом-кливер, а когда через пару часов объявили аврал на уборку парусов, то, команда уже справилась с этим делом. Наверное, подстегнул мой наезд, что долго срезали старый. Остались сами после рабочего дня, пока не закончили. Так что, палубная команда в этой навигации – лучшая из всех! Конечно, на утренней планёрке найду способ их похвалить.

19.08.18. Спокойная погода, небольшой ветер (5-7 м), уже не такая духота, как чуть раньше. Но, в парусной – варимся в собственном соку. Вода за бортом под 30 градусов – соответственно и здесь. Слабая вентиляция от кондиционера практически не сказывается – помещение после аудитории самое большое. Когда-то, Зигмунд спроектировал как кладовую парусов, не предполагая, что помимо этого, она станет мастерской, где один чел будет проводить большую часть рабочего дня. Иначе, точно, озаботился бы. А, так, например, в помещение музея, что в носовой надстройке – кондиционер гонит холодный воздух с такой силой, что там как в погребе. И перекрыть нечем – нет захлопки – не предусмотрена. Вот бы, этот напор, да, в парусную. А так, пока возишься с парусами – пот ручьём. Из охлаждения только примитивный вентилятор, найденный в каком-то хламе. Свои каютные, нет смысла сюда переносить.

10. Тайфун «Симарон»

Глядя на погодную идиллию, и не подумаешь, что к проливу Чеджу подошел мощнейший тайфун – уже второй. Первый ушел в Японское море навстречу «Надежде». А этот – просто красавец! В его центре ветер 50 м/сек. На периферии – 20-25. По цвету на карте ветров скорость ветра обозначена разными оттенками. Самый слабый – такого нежно-салатного вида. Чем сильнее, тем всё более темнее – и, наконец, меняется на розовый, становится красным и всё более густым.

Так, пятно этого тайфуна, выглядит уже не просто красным таким пауком, а скорее бордово-коричневым. В эпицентре – тот самый нежный цвет – глаз тайфуна (на карте размером с булавку), где ветра почти нет. Но вокруг, на этом зловещем цветном фоне – стрелки силы ветра с двумя треугольниками – обозначение скорости ветра в 50 м/сек. По известной шкале Бофорта ветер в 30 метров уже означает жестокий шторм. Про 50 – и говорить нечего. И что, это представляет для любого судна – в общем-то, тоже. Ну, а для парусного – тем более.

Тайфун Симарон. Слева от его центра остров Чеджу. Хорошо видны треугольники на стрелках направления ветра. Два треугольника рядом означают ветер в 50 м/сек. Но и одного достаточно, чтобы натворить дел

Поэтому, все капитаны стремятся увести свои суда с пути этого погодного утюга. Конечно, и мы – не исключение. Выбрали зону ветра вдали от эпицентра, пока, поближе к Китаю. Подняли косые, снялись с дрейфа и направились в ту сторону курсом 200, насколько позволяла крутизна ветра. Куда направится центр тайфуна, пока не ясно – много факторов, влияющих на его путь. Тут и Корриолисово ускорение вращения Земли, влияние противодействующих антициклонов с материка, рельеф местности и т.п.

Пока, предавался этим ученым рассуждениям, с мостика позвонил капитан – натянуть штормовой леер. Я еще на утреннем своём махании руками подумал об этом же, но отложил на после планёрки. Сейчас время – 6.30 судового, народ можно и будить. Позвонил в колокольчик – подарок палубной команде от боцмана грота. Раньше, я выходил на перекресток на нашей твиндечной палубе и, по-есенински: – пальцы в рот и весёлый свист. Это, чтобы всех собрать или ускорить это дело. Теперь – чисто школьный колокольчик.

Выскочили два брата Гуляевых, Елизавета – и наверх. Растянули штормовой леер, который всегда готов и, специально уложен для лёгкой отдачи на талрепах фока-штага. Только вытянули до надстройки грота, как сильный хлопок – мидель-кливер разлетелся в клочья. Куски его поплыли мимо борта. Аврал для фок-мачты. Пока детки прочухивались – разбудили их на 10 минут раньше – своими силами, в три лошадиных палубных, выбрали нирал и остатки паруса закружились за подбушпритной сетью. Единственный, в страховке оказался плотник Дима, а мы с его братом ринулись на бушприт за ним, вцепились во всё, что там есть и выбрали ошмётки на бушприт. Порывы ветра сильные и без страховки неуютно. Победили. Но, теперь, надо искать мидель-кливер покрепче из оставшихся. Будем перевязывать).

Так или иначе, день прошел в поисках замены апселю, который сейчас вместо кливера (но, к сожалению, площадь его маловата – решил заменить). В моём реестре числится кливер после ремонта – его еще Миша упорно собирал из обрывков. И практически всё там сделал – оставалось с другой стороны закрыть всякую бахрому на швах. Не нашел. Скорее всего, когда у меня был раж менять кливер на стаксель, я тот парус пустил на заплатки. Но стаксель себя не оправдал – немного геометрия его не та.

Зато, обратил внимание на тяжелый косой, давно лежащий на стеллаже с непонятным обозначением. Вытянули на палубу – промерил шкаторины. Нечто, между размерами кливера и крюйс-стень-стакселя. Морщил-морщил лоб, решил попробовать его как кливер. Парус из тяжелого дакрона – может быть и подойдет по размерам, лучше, чем фор-стень-стаксель, что был до него. Больше кливеров в запасе нет.

Сегодня день рождения моего хорошего друга Евгения Викторовича Муравьёва. 76 лет. Постоянный мой напарник по всем яхтенным походам, регатам, гонкам уже более тридцати лет. С не очень простой судьбой – человек исключительной доброты и порядочности. Дядя Женя! (Это так мы друг друга называем). Живи долго!

20.08.18. Только я наметил грядущие подвиги палубной команды, чтобы озвучить их на планёрке, как хлынул настоящий тропический ливень. С одной стороны для нас это хорошо – пресной водой промыты крыши, всякий на них хлам (но, нужный!) и т.п. Но и дела притормозились. Это разразился еще первый тайфун, о котором, вроде, как и забыли уже – он ушел в Японское море. Но, радиус его действия – порядка 600 км (вот и во Владивостоке потоп – по ТВ показали его проделки). Все эти дни мы так и шли в зоне действия периферии этого тайфуна и больше заботились о набравшем уже мощь – вторым (см. выше).

А второй (название его «Симарон»), не доходя несколько миль до острова Чеджу, вдруг направился своим эпицентром на запад с тенденцией дальнейшего пути на север. Как знать эту самую тенденцию – хорошо, если она устойчива. Иначе, мы лоб в лоб столкнемся с этим зверем, потому как путь наш на юго-запад – подальше от этой воронки. Действие этого тайфуна начнет проявляться через день, когда он по прогнозу захватит юг Желтого моря. Вот, мы и стремимся с ним разминуться.

У «Надежды», которая сейчас на подходе к проливу Чеджу, ситуация гораздо круче. По переговорам с ними, они хотят обогнуть Корею и занять примерно нашу позицию, от которой мы, наоборот, убегаем. Но, м.б. – это только по отрывкам моей информации. Каждый день на мостике, постоянно, капитан со старпомом анализируют обстановку – меня, также привлекают. Оцениваем возможности парусов, курса под ними, направление и изменение ветра и положение этого красно-коричневого тайфунного паука, на карте погоды. Понятно, что копоти он нам даст, примерно, через день.

В своём направлении движемся под нижними марселями, косыми – из них три на бушприте. Поставили фок и чуть позднее грот для поддержания хода в 3-4 узла. Крен ощутимый на правый борт – пришлось в каюте люмик закрыть на броняшку. На нашей твиндечной палубе иллюминаторы глухие, т.е. не открываются. И когда борт уходит в воду – получается аквариум. Но всегда есть опасение – а, вдруг, не выдержат бронзовые кольца, фиксирующие толстое круглое стекло. Пока таких случаев не было. Но, всё-таки… В принципе, опаснее ситуация, когда борт наветренный и крупная волна. Её ударом может и вышибить. А, также, могут плавать бревна, доски и т.п., которые тоже могут случайно ударить в люмик. Поэтому, броняшка (стальная крышка) должна быть закрыта.

Еще до подъема натянули штормовой леер по правому борту. Неожиданно, в это же время – хлопок, и наветренный верхний угол грота повис. Сразу не поняли – оборвался его нок-бензельный угол, что ли? Ветер не такой уж, свирепый, чтобы расправиться с тяжелым парусом. Команде грота – аврал – убирать и укатывать. Всю палубную команду – туда же. Укатали до завтрака. Выяснили, что парус цел – оборвался нок-бензельный узел, держащий оковку верхней шкаторины в районе нока рея. И несколько привязных ревантов. Значит, надо растягивать шкаторину и крепить по новой. А, тут и дождик – тот самый, проливной.

Ливень прекратился также внезапно, как и начался. Достали из парусной запасной мидель-кливер, тоже уже битый-перебитый, но вроде бы, крепкий. Я его, по-быстрому, связал особым способом, чтобы привязывать раксы (полукольца к штагу), не поднимая парус. Палубная команда, уже настроившаяся на работу во внутренних помещениях от дождя, расслабилась и размечталась, что дождь будет вечным. Созвал всех – троих на грота-рей, и матроса Андрея с курсантами – на бушприт. Привязывать, растягивать и крепить.

На грота-рее, в общем, несложная работа, но трудоёмкая. Надо за оковку закрепить скобой веревку, конец которой провести через обух на торце рея. И его же накинуть на гак цепной тали, которой выбрать шкаторину вдоль рея до звона – лишь бы прочности веревки хватило. После этого тросовым зажимом прикрепить оковку угла паруса к металл-лееру. И, далее, задублировать нок-бензельным узлом. Всё это было бы легко, если обступить этот участок рея и делать эти вещи. На самом деле только один, на ноке, может что-то делать. Остальные, стоя на пертах (трос под ногами) – только подают инструмент и всяко-разное.

Фото слава: Матросы Сергей, Руслан и Николай Растягивают верхнюю шкаторину грота Фото справа: Матросы Коля и Руслан растягивают нок-бензельный угол (с элементами акробатики)

В целом справились. Когда начали дублировать тросовый зажим нок-бензельным узлом, я снизу обратил внимание, что вяжут его не к штатному обуху на ноке рея, предназначенному для этой цели, а к металл-лееру. Категорически, неправильно. Доорался снизу, чтобы завели кончик, как надо. И обратил внимание, что, почти на всех реях – такая же картина: сиротливо торчат обушки, за которые ничего не держится. Как-то, раньше – не замечал. Глаз замылился. Значит, будем на всех заводить крепёж оковок, как положено. – Сидоров! Привет тебе из глубины души! Куда же вы все смотрели? (Это мой предшественник, ныне работающий главным боцманом на Херсонесе).

21.08.18. Основная забота на мостике – перемещение центра урагана. Идёт на север по Желтому морю, левее острова Чеджу. Мы держимся ближе к Китаю и убегаем на юг. По прогнозу минимальное расстояние от эпицентра во время нашего с ним расхождения будет завтра на 15 часов судового времени. Но, уже сейчас чувствуется мощная зыбь – пока, плавная такая качка.

Но, погода спокойная. Небо, хотя и затянуто, но кое-где синие просветы. Но, и штормовых тучек, выделяющихся на фоне серой мглы, хватает. Два яруса косых, контр-бизань, нижние марселя и фок – при ветре 7-9 м/сек дают ход около 7-ми узлов. Галфвинд левого галса.

На бушприте закончили привязывать запасной мидель-кливер. Ошмётки старого представляют собой печальное зрелище. Брошен у запасного якоря, не до него. Наверное завтра развернём, соберём, как пазл с недостающими фрагментами, и будет понятно по его ремонту.

Фото слева: На бушприте привязывают запасной мидель-кливер Фото справа: Остатки мидель-кливера

На грота-рее троица палубной команды, с набранным опытом по креплению нок-бензельных углов, быстро справилась с левым ноком. Убрали гармошку – это из-за ослабления того самого узла, парус пополз по рею верхней шкаториной, и образовались этакие прогибы на полотнищах. Конечно, это влияет на его работу, особенно, когда эта часть становится наветренной.

По план-графику – разобрали подвеску парадных трапов, осмотрели пальцы вертлюгов и всё тщательно смазали. Подобный палец лопнул во время стоянки где-то в Корее и трап упал на причал. Повезло, что был прилив, и он был невысоко. А, главное, что не было в этот момент посетителей. Конечно, на обоих трапах сразу же всё переделали – приварили мощные скобы вместо пальцев. Но, регистр не утвердил это наше вмешательство в конструкторскую мысль. Заводчане сделали прежнее крепление по родному чертежу.

Теперь мы каждые три месяца выполняем детальную разборку этих узлов с осмотром пальцев. Вообще-то, мне эта конструкция по-прежнему не нравится. Вертлюжный палец закреплен в блоке двумя накладками между его щёк. Всё стянуто 4-мя болтиками. А сам кончик пальца, своим утолщением держит коромысло подвеса трапа и сам трап во время его установки. Толщина пальца 12 мм, выступ утолщения – 16. И на этом гвоздике, всё время, знакопеременные нагрузки, когда трап подаётся, устанавливается и т.д. И висит на коромысле, весьма часто, когда борт ходит на волне. Как бы, тщательно, мы вертлюжный палец не осматривали – внутренние напряжения увидеть невозможно. И никакая смазка не поможет. А наш палубный народец, увидев, что смазка хорошо подается через новую пресс-маслёнку, тут же попытался всё свести только к этому действию. Рано или поздно я отсюда уйду, и забудут все про эти пальцы, маслёнки и т.п. Что и было со старым креплением, которому, я, кстати, тоже не придавал особого значения. Висит себе коромысло, а, уж, на чём – как-то и не видно за другими заботами.

Наконец-то, команда бизани закончила ремонт брамселя на высоте. Всё там было не просто, но справились. Можно запасной уложить на стеллаж. Вечером убрали прямые – пошли под одним дизелем и косыми. Попали в полосу слабых встречных ветров, отмеченных на карте. Удивительно, но эта ветровая карта на компьютере – очень точная своим прогнозом. Получает её начальник радиостанции – прогноз на сутки с изменением ветровой обстановки на каждые три часа. По ней мы отслеживаем и перемещение тайфунов. Но, по ним, есть и отдельная распечатка.

Наш дрейф за ночь по локатору

22-23.08. Подсчитываем потери после расхождения с тайфуном «Симарон». Всех предупреждал – беречься от травм, а сам расшиб большой палец на ноге во время рваной качки, уже после всяких мелких побед на палубе. Теперь прихрамываю.

Как и рассчитывали – в периферийной зоне урагана (не очень-то, она и периферийная – всего 100-120 км до центра), с его ветром против часовой стрелки, пошли курсом на юг в Восточно-Китайское море. Нижний ярус косых и нижние марселя. Ход до 7-ми узлов.

По графику расхождения на 21 час вышли на его траверз. Убрали косые, обрасопились на полный бакштаг правого галса, чтобы постепенно подворачивать на восток. «Всё так тихо, мирно, чинно-благородно, по-старому». – Вспомнил Вицина в фильме «Не может быть!», в новелле, где Куравлёв женится.

11. Борьба со стихией

Ночью проснулся от постоянного изменения положения – голова-ноги. На своём диванчике – то в стенку шкафа головой, то в борт – ногами. Начали оживать всякие предметы в каюте: книги, кружка, ножи, нитки, очки, мышка от компа и т.д. В основном пролетают мимо и располагаются на полу. Время – 3 часа ночи, как и предусматривали – наибольшее усиление ветра и волны. Уже не до сна. И тут зазвонил телефон. На мостике ждут. Внутренним коридором – в ходовую рубку.

Волна 4-5 метров с кормы и ветер 10-12 м/сек. Скорость 12 узлов. Это только на одних нижних марселях! Но, поперёк основной волны, которая с кормы, идёт и поперечная. Они, то друг друга гасят, то складываются. И в момент сложения левый борт (как бы подветренный, хотя на полном бакштаге подветренность – понятие относительное? потому как, практически, фордевинд, т.е. ветер чисто в корму, чему еще и рулевые способствуют) – уходит до ватервейса в воду, правый задирается, и после чего начинается выпрямление с последующим креном на правый борт. И такие качели с уменьшающейся амплитудой – раза 4 или 5. И некоторое время – вроде бы, ход на ровном киле. И снова – тем же концом, по тому же месту…

Когда, еще на аврале, натягивали левый штормовой леер, с крыши надстройки грота, вдруг, вывалилась бочка и грохнулась на палубу прямо рядом со мной. Бочки по 200 литров – пустые, из-под масла для дизелей. Часть их привязана на фоковской надстройке, часть (штук шесть) оказалась на гротовской. Упавшую бочку (благо, что мимо!) привязали – остальные поджали верёвкой через брезент.

Налетел шквал – грохот – еще одна бочка полетела с крыши. Ночь – никого нет, но мало ли, кому на голову, хотя там штормовой леер – за который не заходить. Капитан, по моему настоянию, объявил палубной команде сбор на мостике (всё равно, уже никто не спал). Обвязали всю эту кучу бочек под брезентом верёвками и, вроде, крепко. Шквал, проливной дождь с ветром – что может быть прекрасней такой работы! И отправились менять одежду. (Вот тут я в нашем коридоре, прыгая на одной ноге, в попытках избавиться от намокших брюк, задел другой ногой, какой-то выступ и пребольно!).

В каюте не просто тарарам, а все вещи, со стола, книжной полки, умывальника, холодильника и прочих подоконников, расположились на полу в хаотическом нагромождении. Особенно отличилась компьютерная мышка – недаром её так называют. Забилась в угол под диваном в самый пыльный мрак, куда я никак не доберусь с мокрой тряпкой. (Теперь придётся). Собрал с пола, покидал на диванчик – нет смысла раскладывать, и ушел на мостик (по вызову капитана).

Периодический шквал с дождем, но в рубке сухо, и, вообще еще тепло. Зловещий красный круг на экране компьютера занял уже всю площадь – ветровые зоны в 30-35 м/сек, уже накрыли юг Корейского полуострова и остров Чеджу. Можно представить, что там сейчас творится, а это только часть тайфуна. Сам его центр – рядом с островом справа от него. Мы, много левее и ниже – идём с тем же ветром на юго-восток. Уваливаться на Чеджу, еще весьма рано.

Время от времени выхожу на трубу посмотреть, как дела на гротовской крыше. (Труба – это действительно дымовая труба, только горизонтального исполнения – находится прямо перед ходовой рубкой – эдакая широкая площадка с капом машинного отделения посередине). А на крыше – проблемы: бочки получили независимость и часть их попрыгала с крыши вниз на палубу. Осталась пара штук. На центр крыши выехал барабан со стометровым нержавеющим тросом, диаметром 28 мм – здесь из него делали перты под реями, по которым ходим мы с курсантами. Я надеялся, что он удержится за счет своей тяжести. Но, не тут-то было.

Через некоторое время в ходовую рубку зашел вахтенный механик и сообщил, что на палубе лежит здоровенная связка из троса – барабан из деревянных досок, на котором всё держалось – всё-таки слетел вниз и от удара о палубу рассыпался. И эта связка близка к тому, чтобы через лоцманский вход в ограждении нырнуть за борт. Чревато это тем, что трос на этой качке может дотянуться до гребного винта. И, тот, хотя сейчас и не работает, может словить неслабые проблемы.

Направились посмотреть на всё это дело. Действительно, на хорошем рывке при крене может начать разматываться за борт. Надо привязать. Ближайшее место – кладовая грота. Место – не просто продуваемое между бортами, а, сейчас – прямо некая аэродинамическая труба. Открыл стальную дверь в паузе между качаниями, нашел веревки, вытянул их и за это небольшое время – дверь, основательно так, приложило. Тут подошел механик Алексей и придержал её, пока я с верёвками выбирался наружу.

Только я вышел – резкий рывок палубы на левый борт и ноги куда-то поехали. Дверь кладовки громыхнула, что пушка. И тут, непонятная подсечка – ноги вверх, веревки в разные строны – это меня подсекла тамбучина аварийного выхода, к которой я был спиной, и скользил по задиравшейся палубе на своих рабочих башмаках. Грохнулся на крышку тамбучины, кульбит через голову – (чистый цирк!), и понесло к ограждению. Но, успел вцепиться в раструб вентиляции пресной цистерны и держался намертво, несмотря на острые грани это воздушника, пока крен не прекратился.

А, где же, вахтенный механик? На палубе темно – свет на ходу всегда ограничен. Его и не видно. Но, заметил тело возле ограждения. – Ты, там живой? Смотрю, зашевелился. Отпустил свой раструб, устоял – вижу, Алексей поднимается. Его, со всего маху припечатало к палубному блоку шкота стакселя. Можно сказать, что это и помогло – вполне, мог пролететь под леером ограждения. Собрал верёвки, в паузе между вздыманием бортов подбежали к тросу. Подвязал его края, подошли еще два наших матроса – обвязали еще крепче и притянули к пиллерсам на палубе.

Поднялся в ходовую рубку, обменялись какими-то впечатлениями. Механик, тоже здесь (машины остановлены). Подошел к нам с вахтенным помощником: – что-то, с рёбрами не то. Включили свет – рубашка разорвана в хлам, два мощных кровоподтёка на рёбрах. Срочно – к доктору! Всё равно, не спит. И в сопровождении двух человек повели Алексея к медпункту. Там же, рядом, и доктор обитает. Вроде бы, обошлось – первую помощь оказали, а завтра узнаем. Но, рёбра – дело такое, что сразу и не определишь. Но, молодец, механик Алексей! Совершенно, достойное, мужественное поведение.

А тут, и заявка из камбуза – самостоятельно ушел гулять разделочный стол – заклёпки отлетели. И хлебный шкаф, чуть не придавил нашу повариху Тамару Дюн-Диновну. Привязали его временно веревкой до утра. Привязывали за ножку другого стола – заодно, оторвали от стенки и его. Сила есть…

Заглянул в парусную. Всё, что можно, со стеллажей полетело на пол. Но, главное – упала с верстака большая иноземная швейная машина, до этого, мирно дремлющая в деревянном ограждении. И видимо, тоже кувыркнулась через голову – упала на свою опорную часть. Есть надежда, что возможно не повреждена.

Наконец, наступил рассвет. Море всё в тех же волнах, но, чувствуется некое послабление. Распределил палубный народ – кому, что делать. Одним распутывать трос, другим на крыше гротовской надстройки разобрать завалы бухт стальных тросов, уложить их и т.п. И себе выбрал команду в парусную. Наш маленький Русланчик (тот, что 2 м 8 см) один поднял стокилограммовую машину и вернул её в стойло. На сей раз, обвязал её хорошим кончиком и закрепил надежно. Остальное тоже вернули на свои места.

На палубе распутали трос – оказался под 150-170 метров. После обеда курсантскими силами укатаем в бухту. На крыше растащили бухты тросов – грязи под ними – не меряно. Не мудрено после нашей стоянки в углу Первомайки. Также – курсантов, попозже, на приборку.

Ну, а палубной команде плести два леера, которых почему-то нет на штатном месте, из-за чего и летели на крене с крыши все те предметы. По два леера со жвака-галсами (устройство быстрой отдачи троса ограждения) есть, а еще по одному – нет. И у меня глаз замылился – не обращал внимания. Бригада колоть огоны – готова, но нет глаголь-гаков (элемент жвака-галса). А, были. Перевернули всё – не нашли. Пришлось ограничиться растяжкой троса талрепами и взять их на такелажные скобы. (Вообще-то, как-то легко мы посеяли в доковом ремонте тяжелую кувалду, защитную маску для работы с болгаркой, несколько новых касок, а теперь, значит, еще и жвака-галсы. Хотя, кому они, кроме нас нужны…).

Обрасопились на бакштаг правого галса и пошли немного круче. Все наши расчеты оправдались – идём по дуге ветра от тайфуна Цимарон (или Симарон – не поймёшь), причем, весьма полными курсами, т.е. ветер – в корму и волна, в основном, туда же. Валяет, конечно, с боку на бок, но не так сильно, как было ночью.

А «Надежда» идёт севернее нас, весьма близко к центру тайфуна, и имеет ветер 15-20 м/сек. Они спешат в Йосу к 26-му числу. Тоже, у них там, что-то разбилось, кто-то облился борщом и т.п. И колбасит их посильнее, чем нас. А этот тайфун уже сливается с первым (в ветре которого, мы уходили от Кореи) – оба идут на Приморье и Сахалин – точно, дадут жизни.

Наконец, я разулся (впервые с ночи), снял носки, посмотрел на свой большой палец и чуть мне не поплохело. Ноготь цел, но ниже багровый страшный синяк, на котором выросла этакая жутковатая гуля. Разбудил доктора, с которым мы дружим. Он живет почти на баке, где качка сильнее всего, да еще с механиком ночью пришлось возиться.

Доктор проколол этот пузырь, намазал, забинтовал, дал лёд в особой таре, и теперь, на вечер я отбегался. Но, всё равно пришлось выходить, чтобы кого-то, лягнуть здоровой ногой. А, как еще? Когда, вдруг, звонит старпом – завалили инсинератор мусором и никто не занимается. А, всё распределено – очередь фок-мачты. Конечно, как инвалид Куликовской битвы – лягнул и ногой, и словом (словом, конечно, преимущественно). Всё – можно отвалиться, с привязанным полотенцем льдом, к ноге. Авось, до завтра заживет.

12. Встреча с «Надеждой»

«Надежда» в Корейском проливе в ожидании курьеров с «Паллады»

24.08.18. Наконец, тайфун «Симарон» от нас ушел на север. Но и ветер ослаб до 5-ти м/сек. Иногда по ТВ удается посмотреть обрывки новостей. Удаётся потому, что спутниковая антенна берет сигнал только при курсе судна на север (или рядом плюс-минус), да при определенной брасопке реёв. А так – её экранируют мачты и реи. Увидели, что оба «наших» тайфуна «Саулик» и «Симарон» почти объединились, уже натворили дел в Японии и Корее, и вышли на наш Приморский край. Пока еще своей фронтальной областью. И далее на Сахалин. Связаны их разрушения с дождями и ветром. Впрочем, всё это объединение двух утюгов, мы видели на своих картах погоды, сами прошли в их зонах действия, претерпели некие травмы (увы, и я в том числе), но на ТВ картинка более наглядная.

Нас уже ждёт напротив Йосу, вне террвод, «Надежда», прилетевшая туда с сильными ветрами. Они заходят в Йосу 26-го числа, а до этого должны передать нам запчасть для распредвала.

25.08.18. Рано утром вошли в Корейский пролив на рандеву с «Надеждой». Заранее проверили дежурную шлюпку и лебёдку. Взял рацию, на шею свисток, а для своего приятеля Андросова (главного боцмана «Надежды») – в карман плитку шоколада «Босфор Восточный» – уж, точно знаю, его предпочтения. С матросом Сергеем нас в шлюпке смайнали на воду, и еще до касания воды – включил двигатель. А, то, было – мотор заревёт от старт-шкота и тут же глохнет, несмотря на всякие ухищрения с подсосом бензина, рукояткой газа и прочим. После, как не дёргай стартёр – только с десятой попытки. Но, это по весне, когда вода еще холодная – каким-то образом влияет.

Сейчас мотор завёлся и устойчиво заработал. Отдали быстроразъёмное устройство от грузового шкентеля лебёдки. Это оно так оптимистично называется. Более сложной конструкции придумать трудно. Замысел в том, чтобы при спуске шлюпки на большой волне избежать рывка при её провале, соединение должно мгновенно разобщиться. В реальности – постоянно проблемы с отдачей: дёргания за стопор затвора, нажимания на кнопку его фиксации и т.п. – приходится вдвоём заниматься этим делом. Поэтому, я вцепился в эту нехилую байду, приподнял её, и только тогда Сергей разобщил нас с лебёдкой. В этот момент, еще важно, чтобы устройство не пришибло своим весом после отсоединения (особенно, мой палец на ноге с непонятной травмой).

«Надежда»: знакомые всё лица – гл. боцман Андросов, старпом Андрей Садовой с рацией и парусный мастер Валентин Ярош. И слева – старые друзья

Этого бы конструктора – да, сюда! Спрашивается – на кой чёрт, эту тяжеленную хреновину возить с собой в шлюпке, где и так, каждый пятак площади, чем-то занят. А, ведь, после, её надо подсоединить к штырю-фиксатору, что висит на грузовом шкентеле лебёдки. Байонетное соединение неслабого размера – сопротивляется стыковке – космические корабли от зависти плачут! А ведь, были и на «Надежде» и на «Мире», совершенно замечательные полуавтоматические гаки – простые и надёжные. И весом, не более килограмма. Но, какой-то умник доказал, что эта штуковина в полпуда – незаменима. Только возите её с собой.

Так что, повезли к «Надежде». Море спокойное, волна терпимая. Конечно, полный газ! Подлетели к правому борту моей «Надежды» – там, у планширя – знакомые всё лица: старпом Андрей Садовой, токарь, второй механик, парусный мастер Валентин Ярош и, конечно, главный боцман Андросов. Пока передавали нам деталь для дизеля на верёвке прямо с борта, щёлкнул снизу всех мыльницей. Привязал к их кончику пакет с гостинцем для Андросова, помахали руками – и, полный вперёд к себе.

«Паллада» ждёт своих курьеров

Конечно, отказать себе в возможности погарцевать на подходе к «Палладе» – выше моих сил. Разворот – ракурс для фотосъёмки, и себя, и мачт и т.д. После – вокруг судна – заодно посмотреть на состояние бортов и бушприта.

Пока, наконец, старший штурман не замахал руками – давайте на борт! Подлетели к шкентелю и, как ни странно, байонетное соединение сработало без сопротивления, хотя и пришлось его вдвоём держать, чтобы фиксатор зашел на место. А, сколько раз, уже было – после нескольких мучений – напрямую, подсоединяли просто такелажной скобой, отдав это тупое устройство. Как было удобно со старым гаком! Одной рукой, одним щелчком – скобу на гак при любом волнении.

К «Надежде» за запчастью

Расстались с «Надеждой». На крыле мостика все – только старшие: старший помощник Александр Николаевич, старший учебный помощник Владимир Иванович, старший боцман Николай Александрович и старший штурман Константин Владимирович

Расстались с «Надеждой». На крыле мостика все только старшие: старпом, старший учебный помощник Владимир Иванович и старший штурман Константин Владимирович и в чёрно-белом – старший боцман.

Впереди – ожидание: будет ли, заход в Йосу? Из-за древних проблем, по какой-то задолженности корейской стороне, могут арестовать судно. Уже подобных случаев – достаточно. Но организаторы регаты встали на дыбы – как это, «Паллада» не будет участвовать в грандиозном празднестве, что подготовлено, вложены не слабые средства и т.п. Так что, ведутся переговоры, где-то наверху. Хотя, это моё предположение. Скорее всего, никто на себя не возьмёт этой ответственности, каких-то гарантий, что конфликт будет улажен. Да, и вообще, такие вопросы не решаются за полчаса или даже за день. Жаль, конечно, полный воз детишек, что мы возим. Для них это экзотика, тем более, что основная масса с западных и центральных районов. Для дальневосточников – Корея, где-то за углом, а, там – в далёком далеке.

А, также, поступила информация, что из-за неприбытия в порт – организатор старта регаты, «Паллада» не получит разрешения на участие в гонке, даже, дожидаясь этого вне территориальных вод. В общем-то, всё по правилам парусных соревнований. Капитаны на брифинге должны быть ознакомлены с гоночной инструкцией, в которую много чего входит, в т.ч. и обеспечение безопасности при предстартовом маневрировании. А тут, вдруг, выплывает из тумана непонятная баржа и начинает подрезать всех правым галсом. Так что, только для себя – в сторонке от гонщиков. Непонятно одно, почему, зная всё это, всё равно спланировали, как бы заход. На авось, как всегда…

26.08.18. Воскресенье. Торжественно, по трансляции объявлен укороченный рабочий день (на 20 минут). До обеда и до 14 часов трудимся, после учение для курсантов с показом всех действий, приборка и презент в виде 20-ти минут. Смысла этого укорочения никто не понял и не заметил. Всё, как обычно.

Днём, неожиданно, прозвучала команда приготовить дежурную шлюпку левого борта. Предположительно – зацепили верёвку от дрейфующей рыбацкой вехи – заметили с мостика. Взял двоих матросов – пошли в направлении этой вешки. Поймали – веревки нет – оторвана. Волна для шлюпки достаточно крупная – лагом к ней подворачивать опасно. Приходится учитывать. Пошли вдоль борта и по корме. С наветра накат очень сильный. К подзору (кормовой свес) приближаться нельзя – припечатает об него – мало не покажется. Выбрал курс вдоль борта с выходом под подзор, чтобы осмотреть гребной винт. В руках у матросов «рыбий глаз» – кастрюля с врезанным в дно стеклом. Один держит другого за пояс и подстраховывает от удара о подзор. Тот пытается рассмотреть.

И так раз 6-7: у подзора полный газ, разворот и всё по новой. Увидели обрывок веревки, но достаточно тонкой, не представляющей реальной угрозы. Вернулись, после борьбы всё с тем же устройством быстрой отдачи от лебёдки. Втроём на волне, еле воткнули фиксатор в байонет. Чтоб руки отсохли у его изобретателей!

На бушприте в очередной раз срезали кливер. Это был апсель (штормовой парус для бизани), который мы попробовали у себя, т.к. кливеров больше нет. Стоял он хорошо и ветер держал, но площадь его, всё-таки, для косых на бушприте – мала. Какое-то время, я раздумывал, пока не нашли непонятный парус – из тяжелого дакрона и с длиной шкаторин, почти совпадающих с чертежными данными кливера. Один из фоковских матросов Андрей уже после нескольких замен косых на бушприте, очень быстро всё проделал (быстро – это за день, т.к. привязать раксы особым образом, в количестве 35 штук – не так просто).

Подняли кливер. Выбрали шкот. И тут, фал заклинило в подвижном блоке. Ни туда – ни сюда. Этого только не хватало. Ветер в борт – дрейф – парус треплет – не добран по фалу. Хорошо, что блок почти дошел до крыши надстройки. Быстро привязали кончик к нему и отрезали коренной конец. Ниралом дёрнули парус вниз по штагу, ходовой фала вместе с блоком взвился к салингу, парус упал на сетку.

Начал разбираться с фалом, а он весь перекручен и в колышках (таких полуузлах). Причина понятна – хоть кол на голове теши отдельным кадетам – всё-равно, на нагель бухту ходового конца уложат против часовой стрелки. А все наши веревки – правого плетения. С нагеля бухту сняли – вот и каждое её кольцо – потенциальная колышка. Залетела в блок и заклинила его. Заменили фал. Парус, так в деле и не увидели – другие дела. Замена стопорных планок муфт вантовых талрепов над ватервейсами. Они постоянно, под действием морской воды. Как их не прихорашивают, обивают, красят и т.п. – коррозия своё берёт. Края в зазубринах, тонкие, острые и, конечно, опасные. Вначале, некоторые из них оклетневали, но этого оказалось недостаточно. Грот проявил инициативу – нарезали из толстого листа 2-х метровых полос. Механики газом отогрели приржавелые болты и прорезали отверстия в планках. Дальше – дело палубы.

13. Купание в бассейне из паруса

27.08.18. С утра отскочили от террвод, дрейф, после работы снова на час – в сторону. Информации по поводу захода в Йосу – никакой, и, скорее всего – не будет. Погода тёплая, всё так же, на палубе духота, но уже в тени мачт можно перевести дух. Море с волной до метра, поэтому запланированное купание деток провести не удается. Бассейн из старого паруса готов к применению, но пока нет смысла его вывешивать за борт.

Занятия палубной команды – всё, те же. Зачистка дерева кофель-нагельных планок, планширей и т.п. Всё время готовимся к каким-то ВИП-приёмам по возвращении. Откровенно, осточертело. На такелажные дела – урывками. Навёл относительный порядок в парусной – запасной комплект на стеллажах. Два паруса готовы к несложному ремонту, но вышел из строя челнок швейной машины. Обломок иглы попал под одну деталь и заклинил её. При этом, не видно этого обломка и непонятно, почему деталь не вращается. Силовой приём – завращалась, но лопнула некая перемычка на ней. Всё. Нет челнока. В запасе есть какое-то старьё – кое-как, настроил.

Мой распорядок дня – один и тот же: глаза распахиваются в пять утра (сон, благодаря кондиционеру – хороший – ни разу, не удалось досмотреть какой-нибудь фильм на компе. Только лёг, глаза закрыл – думаю, просто послушаю, о чем, там. Открыл – уже пора на палубу. Ленивая пробежка, размахивание руками и ногами без особого энтузиазма. Кручение резины (две пятиметровых ленты из аптеки – бинт Мартенса) – это уже обязаловка. Несколько упражнений с ним же и обливание. Четыре ведра стоят на палубе – одним из них черпаю из-за борта. Сейчас вода 27-28 градусов, т.е. никакая, а только то, что морская.

После этого душ, стирка бесконечных футболок (меняю в день 5-6). Вначале я их стирал с порошком, но машина ручная – долго его вымывать, полоскать и т.п. В конце концов, свёл весь процесс к обычному полосканию. При этом, в режиме отжима, открываю воду на центрифугу – всё там прополаскивается достаточно эффективно.

Далее – кофе, записки сумасшедшего (рождаются вот эти заметки), если ТВ есть – просмотр новостей (всё остальное, особенно байки про подвиги милиции-полиции – смотреть невозможно, из-за совершенного бреда и рекламы, так же, и всевозможные ток-шоу – кроме анекдотов Норкина). По ходу дела – собирание мозгов в кучу на предстоящий день – перечень в рабочую тетрадь. Утренняя планёрка – с критикой соратников и постановкой задач. Все кивают головой и находят кучу причин не делать того, или этого. На это – рекомендация: не тыкать в спящего тигра бамбуковой палкой. И, наверх, на палубу – день закипел в режиме старого дырявого чайника. То, тут, то там, чего-то не хватает: а, как это, а, как то, и т.д. и т.п. В общем, всё, как у всех…

Загорать в обеденный перерыв не хожу, потому что, всё-таки жарко, да, и, наверное, вряд ли уже полезно. Загар дачника обеспечен – руки по плечи, лицо и шея – соответствующие.

28.08.18. Мелкая революция в парусной. Вернул на штатное место большую швейную машину, а заслуженную «Минерву», на которой еще на «Надежде» осваивал ремонтное парусное дело, установил на её прежнее место. Это на боковом верстаке. Там для неё установлен электродвигатель с переключателем на пусковую станцию, стоящей рядом, промышленной швейной машины подольского производства. Хорошая мощная машина, но однострочная, а с парусами применяется зигзаг. Но, зато прошивает несколько слоёв дакрона, толстую стропленту и т.п.

Конечно, понадобилась настройка, регулировка и т.д., но всё получилось. Удачно в шторм, эта машинища упала с верстака из своего укрытия. Приземлилась на свою опорную часть, не задев челночный механизм. Большой вылет, позволяющий поместить часть паруса для более удобной работы. Но, она штатовского производства – достаточно много тупых нюансов. Поучились бы, у чехов или немцев. Приобретена во время захода «Паллады» в Штаты по принципу – берите, пока дают. Теперь имеем, что имеем. Об Адлере-366, что остался на «Мире» , можно только вспоминать. Но, есть информация, что уже не работает – какие-то проблемы. Не удивительно – такая большая, надежная, но, сложная машина – требует внимания.

Теперь можно приступить к ремонту двух косых, уже ждущих в парусной. На палубе – покраска бортов, лакировка планширей остатками лака, монтаж стопорных планок и прочая возня.

На вечер объявлено учение по оставлению судна (проще, это назвать купанием кадетов, а заодно и экипажа). Вывесили бассейн из грот-бом-брамселя. Нок-бензельные углы – к галсам фока и грота, а шкотовые – просто на ближайшей веревке. Обрасопили реи на фордевинд – готово. Но, на подветренной стороне, хотя и волны почти нет, но судно наплывает своим бортом на это сооружение. Постепенно, бассейн из паруса делается всё уже, но никого это не останавливает.

Курсанты группами в спасательных жилетах прыгают с борта, плывут к шторм-трапу и по нему поднимаются наверх. Экипаж – по парадному трапу, но это единицы. Большинство – прыгают с борта, с планширей и чего повыше. А выше – срез нашей дымовой трубы – это метров 12 над водой. Прыгают оттуда и поодиночке, а войдя в раж, и группами. Что интересно, с высоты, совершенно бесстрашно, прыгают наши дамы – их достаточно много и среди курсантов, и в экипаже.

Я на дежурной шлюпке – хожу с одним из боцманов, туда-сюда – контролируем обстановку. Несколько позже, передал управление – упал за борт и примкнул к барахтающимся соплеменникам. Через какое-то время почувствовал нечто, вроде легких комариных укусов. Подумал, что это реакция на солёную воду (хотя, по утрам, почему-то её нет). Но, впоследствии оказалось, что это от медуз. Их самих не видно, но нити, которые они распускают на много метров, видимо, достают. Ощущение – как, от не сильной крапивы. Почёсывались, уже на палубе с удивлением, почти все. Вспомнил, что нечто подобное было и в прошлом купании. Сам этих медузок не видел, но народ говорит, что они размером с ноготь (эдак, и проглотить недолго!). А утром, следующего дня, увидел с борта на воде россыпь странных таблеток белого цвета (еще подумал – не доктор ли, выбросил что-то просроченное?). Но, присмотревшись, разобрал, что каждая белая такая таблетка диаметром 1,5-2 см – в центре медузной основы размером около 5 см. Раньше, ничего подобного не попадалось.

Кстати, ещё во время подготовки импровизированного бассейна, увидел медузу весьма странного вида – какого-то шестигранного типа, раскрытую как зонтик с полметра в диаметре, раньше такие не встречались. Еще подумал – как бы, ненароком на неё не наехать во время ныряния. Но, народ своими бомбочками и плюханиеми животами об воду, распугал не только медуз, но и прочую живность на много км вокруг. Я уже не прыгаю с борта – всё это в прошлом. Как бы, не сглазить – спина не даёт о себе знать уже достаточное время. А, было когда-то, столько лет – этих проблем. Нет желания к ним вернуться от случайного перегиба не в ту сторону.

С внуком, "Надеждой" и "Палладой"

29.08.18. Семёну (внуку) сегодня два года и два месяца. Для меня главное событие в нашем с ним общении – он узнал, что у него есть некто – дед. И запомнил мой просаженный глуховатый тембр. Маша при телефонном разговоре включила громкую связь и Сеня, рядом с ней – залопотал «деда-деда…». Узнал по голосу. Недавно в каюте, взял тетрадь, перелистнул – каракули. Но, среди них – совершенно четкий рисунок машины с колёсами, кузовом, дверями и т.п. Это Сенечка, что-то изображал, когда был с Машей у меня – мы не придали значения. А, таланты – вот они – первое проявление! Пока он еще общается со всеми на своем птичьем языке, но кое-что, вполне понятно. Очень любит нажимать всякие кнопки на пультах и т.п. Однажды, повернул громкость мощных динамиков аудиоцентра в комнате на полную, и нечаянно, включил его. Мы с Любашкой, чуть не родили одновременно. Сеня изумился, но особо не напугался. А, прибежавшая Маша, пообещала выбросить весь мой радиохлам с балкона. На торце двери – растут отметки вместе с ростом Сёмочки. Чувствую, что своего отца (Мишу – за 190 – очень дружат!) в этом плане перегонит. Удачи, Сёмочка, тебе по жизни!

А, на нашей барже, вечное – сделайте красиво! Вывесили какой-то план на период, как бы, продолжения регаты во Владивостоке. Стоянка в центре, посещения – (ой, что скажет губернатор! – не докрашено, не домазано и т.п.). Да, провались оно, всё с потрохами! Прям, нужно это губернатору, которого никогда на барже и не будет. У него выборы на носу и наводнение от тайфунов в крае – да, как бы не прокатили – вот о чем, голова должна болеть! А тут еще саммит, японцы, китайцы – нет, надо еще и ржавую баржонку посетить… Ага, летит к нам на крыльях любви!

В гонке из Йосу не участвуем – что толку, во Владике изображать из себя массовку. Давно понятно, что это всё – шоу, пыль в глаза – вот мы какие! Если уж, подчинено всё цели – украшать собой и надувать щёки – то обеспечьте снабжением: краской, лаком, кисточками, валиками и т.п. А, то ведь, считаем крохи – хватит ли.

Болтаемся в корейском проливе – то уходим от границы, то, снова дрейфуем к ней. Ждём развития событий. Старт регаты 1-го сентября, но уже понятно, что «Паллада» не участник этой гонки. Какие-то наши, не рассчитались с корейцами за ремонт какого-то рыбака («Паллада», совершенно ни при чём!), но могут задержать по иску. Наверное, правильно – не можете рассчитаться – нечего становиться в ремонт на чужой стороне. Это – не у себя дома, где также, вечные долги перед ремонтными организациями. Только, нечего уж было, заявляться на эту регату.

14. Домой!

30.08.18. Так, и не дождавшись разрешения на заход в Йосу, поставили паруса и с попутным ветром, со скоростью 10 узлов пошли домой. На палубе бесконечная подчистка и подкраска. Тем не менее, пытаюсь делать какие-то такелажные работы. Замена пертов, усиливающих подбушпритную сетку, установка стопорных планок на талрепы основных вант, клетнёвка огонов и всяко-разное, по мелочи. Отвалилась петля на дверце брашпиля. Сварщик с токарем немного побурчали – смазывать надо! – и приварили новые.

Днём ранее я стравил две смычки якорной цепи в воду, чтобы разобрать возможный завал в цепном ящике. Якорная цепь при выбирании, в нём укладывается такой пирамидой. При большой качке пирамида может завалиться и цепь может заклинить сама себя – якорь её своим весом не вытащит. Хотя регистром оговорено, что цепной ящик должен исключать своей конструкцией запутывание цепи. Но, такое, у нас уже было после зимнего возвращения из Нагасаки, где изрядно помотало. При швартовке на своё место отдали левый якорь – без проблем. Стали отдавать правый – и дальше первой смычки, он не пошел. Позднее, с матросами растаскивали этот завал в ящике абгалдырями (страшное название для курсантов – никак не могут запомнить. Это крюки для этой цели).

Полторы смычки (куски якорной цепи по 27 метров) – вышли без проблем с правым якорем. Начал выбирать – вдруг, закапала гидравлика с гидромотора. Хорошего мало, если потекла манжета. Но, может быть, и из-за перегрева, есть некоторое просачивание. В стенку, я гидромотор никогда не включаю – опыт, просто гигантский, еще по надеждинским временам. Да, и если бы манжета порвалась, гидравлика хлынула бы ручьём. Так что, опыт прекратил, якорь выбрал без замечаний – гидравлика покапала на ветошь и остановилась. Но, всё равно, на ремонт надо заказывать осмотр.

На ноке бушприта – дыра. Сам полез – поместиться там, особо негде – дотянулся до заглушки, ощупал рукой. Всё точно, коррозия по сварке, сквозные прорехи по окружности этого пятака диаметром 15 см. Нок (кончик бушприта) с его торца, толком не видно даже при швартовке лагом. А мы большей частью ошвартованы кормой. Обнаружил эту проблему матрос Андрей, когда вешал на нок нитку флагов в Циндао. Большой вопрос – а, не начерпали ли мы этим чайным носиком водички? Бушприт нырял в воду во время шторма. Длина его 19 метров и еще на 5 метров он входит вовнутрь через носовую переборку к следующей, и приварен к обеим.

Он держит шесть штагов от фок-мачты с пятью парусами. Конечно, усилен мартин-гиком и ватерштагом – это мощные конструкции, вкупе с ватер-бакштагами, утлегарь- и мартин-штагами – которые держат колоссальную нагрузку от парусов. На «Надежде» в прошлом году в Черноморской регате сломали мачту, в частности, из-за проблем с бушпритом. Еще много ранее мне Андросов прислал фотографию ватер-штага (стальная труба к основанию мартин-гика от форштевня). На ней – трещины на мощных проушинах, соединяющих это усиление с корпусом судна. Что-то они сделали, отремонтировали. Но, сами по себе, такие трещины появиться не могли – думаю, что это следствие давления бушприта через основание мартин-гика. Т.е., он, видимо, имел некий люфт. По некоторой информации, именно хлыстообразное движение бушприта и привело к обрыву бом-брам-вант и складыванию мачты. Так что, это рангоутное дерево (бушприт) – весьма ответственная часть парусного судна.

Ну, а пока, занялся изготовлением из тяжелого дакрона некоего колпака на этот нок. Андрюшка веревочкой измерил окружность в основании и длину конуса от заглушки. На новой машине сломал четыре иглы, пока не добился нужных зазоров в челноке. Но, примерка этого защитного конуса показала, что всё получилось. Будет клюв с белым носиком. А, заодно, и от дождя.

Десяти узловым ходом (все марселя, фок и грот) – реи на фордевинд шли всю ночь. Утром ветер зашел (стал круче) – обрасопились под проливным дождем на крутой бейдевинд левого галса, выбрали шкот фока, осадили галс, подобрали под моё рычание шкоты марселей, накренились на правый борт и красиво понеслись на север. (Конечно, скорость упала до 4-х узлов – на крутом бейдевинде силы, тянущие судно вперёд, превратились из одной прямой, что на фордевинде, в некий прямоугольник с равнодействующей, тяга от которой, весьма небольшая. Какой я умник, однако…). Курсанты мокрые до нитки, но довольные своей работой. Но, м.б. это мне и мерещится…

31.08.18. Начали менять найтовы спасательных плотов. При подтягивании, держащих их талрепов, найтовы начали обрываться. Заменили некоторую часть старыми, удачно, не выброшенными. Заявки на строп-ленту, из которой изготавливаются эти крепления, как обычно, остались за кадром. Пришлось года два назад заменить большую часть металлическим тросом мелкого диаметра. По началу, вроде бы, надёжно. Но, сейчас, через пластиковую оболочку этого троса видно, что он проржавел и обрыв его – дело времени. Можно, конечно, тянуть до сдачи плотов на проверку, но никаких гарантий, что строп-ленту снабженцы доставят, и близко нет. Показал, как применить в этом качестве неиспользуемую китайскую веревку (на вид красивая, пятипрядная, но очень опасная, из-за непредсказуемого разрушения прядей). Как временная мера – для найтовов – подойдёт.

Получили сообщение от организаторов регаты, что старт гонки переносится на 3–е число из-за приближающегося к Корее тайфуна Леви. Но, наше участие в этой гонке уже никакое – нам 6-го надо отправить по домам всех юных моряков – билеты уже на руках. Будет малопонятная вторая гонка во Владивостоке, но понятно, что это шоу. Для яхт места хватит, а для парусников все эти комариные дистанции – трамвайная гонка. Но, шум фанфар доносится даже и до нас.

Обогнули справа остров Уллындо и прямой курс домой. Тайфун нас достанет своим краем (идёт прямиком на Сахалин) и встречным ветром. Паруса, двигатель. И, наконец-то, судовое время перевели на приморское.

01.09.18. Вот и лето прошло… А, вроде, не начиналось. Осень … Кобзон и Захарченко… Окуджава: «все наши глупости и мелкие злодейства…» – против происходящего – ничто.

02.09.18. Легли в дрейф в 120 милях от Владивостока. Через сутки ожидается усиление ветра до 19 м/сек. Это очередной тайфун, идущий пока, прямо на приморский край. Ветер для нас попутного направления, и если двигаться – пролетим мимо, и надо будет штормовать до времени захода в порт (6-го). Думаю, что с этим ветром нас и без парусов, под одним рангоутом, принесёт к дому. Погода спокойная, волны нет, солнце, хотя и в дымке.

Бесконечные подкрашивания и прихорашивания. Уже ясно, что и второй гонки не будет – дистанция всего 5 миль. Оргкомитет решил провести парад парусов, народные гуляния на набережной, посещения парусников (понятия не имею, кто в составе, кроме «Надежды» – наверное, древняя старушка – шхуна «Кореяна» из Йосу, ну и еще, какой-нибудь черпак). Старт общей первой гонки завтра 3-го сентября (разумеется, без нас). Так что, убрали все приспособления, которые я настоял сделать для более крутого хода. «Паллада», к сожалению не гоночный аппарат, как «Мир», да, и не была им никогда. Но, радует, хотя бы то, что принимали балласт в седьмые танки для противодействия крену. Конечно, из-за воздействия прошедшего тайфуна, а не для гонки. Но, убедились, что эффект есть. А то, ведь, механики держали эти емкости, как хрустальные сосуды – только для предъявления регистру.

Капитан предложил до дрейфа поднять бом-брам-стакселя – проверить их на предмет парусного парада. И, оказался прав. На гроте у паруса оторвался шкотовый угол. Срезали, привязали запасной. Так что, в этом коротком рейсике уже поменяли пять косых парусов. Замена косых – это не капюшон пристегнуть к куртке – довольно кропотливый технологический процесс. На волне, с ветром и т.п. На каждом парусе по передней шкаторине более 30-ти ракс-бугелей, каждый из которых, надо особым образом привязать к штагу, в т.ч. и находясь на мачте.

И, наконец-то, в кладовке для аварийного имущества сделал с плотником стенд под всевозможный инструмент для оперативного пользования на палубе. А, то, у каждого боцмана, как бы свой, но, всё равно, постоянно бегают ко мне в парусную. И, когда срочно надо – согласно Мэрфи – нет под рукой ключа, ножа, отвертки и т.п. Посмотрим, как долго просуществует всё это железо на стенде. Некая безалаберность палубной команды – неистребима.

03.09.18. Утром, пока размахивал руками и обливался – замечательная погода – звёзды и всё такое. Через час – проливной дождь, и почти на весь день. Настройка и выхаживание всех своих трёх швейных агрегатов. Запчастей практически нет – кое-как собрал шпульку для челнока из всяких обломков. До этого пользовался только одной.

Раздраконил привязывающих бом-брам-стаксель на грот-мачте. Не обнесли ракс страховочным узлом, несмотря на инструктаж. Лепечут в оправдание какую-то чушь. Уже было в моей практике, когда крепление ракса к штагу перетирается (редко, но случается) и ракс (стальное кольцо с четверть кило весом) летит со штага, если нет поперечной на нём страховки. Однажды, такое колечко приземлилось на грибок вентиляции, аккурат, между мной и еще кем-то. Вмятина с полкулака. Впрочем, к фатальности не привыкать. Пока везёт.

04.09.18. Взялся за ремонт срезанного бом-брам-стакселя. Проблем никаких, но дакрон (материал паруса) уже своё отработал и рвётся рядом с новыми заплатками. Тем не менее, лёгкие паруса, к которым относятся все – верхнего яруса – приходится беречь и в таком состоянии.

Старт для регаты из Йосу перенесли на сегодня. Всё из-за тайфуна «Джеби», уже натворившего дел в Японии. Справа от нас по карте ветров творится, что-то невообразимое. Это, как раз ближе к Японии. «Паллада» находится в полосе безветрия – слева, в стороне Кореи, тоже, чей-то ветер. Остатки депрессии циклона ушедшего вперёд на Сахалин. По прогнозу два этих вихря объединятся как раз к нашему приходу на стоянку, т.е. через день. В общем, не повезло регате – непонятно, кто там в ней участвует (дойдут ли?) – фанфар по ТВ много, но что за результат всего – узнаем уже по факту. Остается надеяться, что оставшееся время – это до 14 числа – всё это погодное мракобесие пройдет со своими остатками.

05-06.09.18. Рейс подходит к финишу. Удачно разошлись с тайфуном «Джеби» и даже воспользовались его депрессией со слабыми ветрами – поставили паруса на галфвинд и подскочили к своим террводам. По ТВ–информации, тайфун ушел на Сахалин, но всё Приморье поставлено на уши. Дожди, размытые дороги и всё сопутствующее. Через день увидим. Впрочем, о Владивостоке мало – в основном показывают Уссурийск.

Мелькнула мысль – вот бы, посмотреть на водопад на Шкотовском плато! Когда-то мы там были в октябре, в рядовой такой дождичек. Зрелище было фантастическое! На острове Уллындо корейцы возят своих туристов к своему домашнему водопадику. Ходят двухэтажные паромы на подводных крыльях – отбоя нет от желающих. Островок посреди Японского моря периметром в 17 км и высотой своих гор до 3 км – превратили в музей под открытым небом. Посчастливилось туда зайти на «Караане» на финише гонки на Кубок Кореи-96. Позже, остров для иноверцев закрыли – граница. А у нас только разговоры про внутренний туризм.

Починил грот-бом-брам-стаксель – можно использовать при необходимости. В очереди еще два паруса, но там ничего особо сложного. Сделали с плотником два стенда для курсантов с терминами и всякими морскими традициями, приметами и т.п. Оформили со всякими вензелями из красивой веревочки и т.п. Но, размещение в коридоре не совсем удачное – не думаю, что этот народец ринется на это чтиво.

Утром готовим лоцманский трап. Пришли домой. Далее – реверансы и т.д. и т.п.

06-09.18. Пришвартовались в свой угол в Первомайском порту. Часть причала, с нашего правого борта загромождена бесчисленным множеством ржавых гигантских конструкций и сложенных железобетонных свай. Всё это в летнем аромате сточных вод. Приехал мусоровоз – еле сообразили, как к нему подобраться – хорошо, что курсантов всё ещё хватает: длинной цепочкой передавали это богатство с фоковской надстройки. Позднее подвезли продукты – тоже через лабиринт, как у Марка Твена. Ну, что же, зато – дома!

На этом и всё. Можно бы – про убитые дороги, да еще после прошедших тайфунов. Но как говорит один телеведущий – это совсем другая история…

«Паллада» в проливе Босфор Восточный. Маяк Токаревский

В начало

Далее