Содержание

За «Бугром». В цикле втором. Часть первая

За «Бугром». В цикле втором. Часть вторая

За «Бугром». В цикле втором. Часть первая

Справляем Новый 2000-й год

Новогодний праздник 1999/2000 мы, как и все вокруг, отмечали с воодушевлением и большими надеждами в компании вновь прибывших Б. у маленькой искусственной голландской ёлочки, которая видна за нашей спиной. Фотография получилась кривой, так как Георгий, как фотограф, равен нулю, зато в застольных возлияниях он – Энштейн.

Покупать «живую» ёлку мы не считали необходимым, да и стоили они от сорока марок и выше. Тогда же впервые в большом количестве была закуплена пиротехника. Я помню, как запускал пороховые ракеты прямо из лоджии, используя в качестве пусковой установки пустые бутылки из-под шампанского. Ракеты с громким свистом взлетали над домом рядом с лоджиями соседей и мягко падали в кустах. Позже я узнал, что делать так запрещено, но на фоне всеобщего ажиотажа, это тогда сошло с рук.

Городок почти час сиял вспышкаи разноцветных огней и грохотом, треском, визгом пиротехники. Мы вышли во двор, затянутый сизым дымом, заваленный упаковками, остатками батарей ракет и другим хламом. Короткими перебежками добежали до удобного места и там снова запускали пиротехнику и каждый загадывал своё желание на 21-й век. Утром мы увидели горы отходов по всему городу, особенно, в центре. Однако, через несколько дней всё это куда-то исчезло, правильно говорят: «чисто не там, где не сорят, а там, где убирают».

Сразу после праздника Б. уехали к себе поездом, у них начались языковые курсы, посещение которых было обязательным. Вскоре одна наша шапочная знакомая, которая второй год работала уборщицей в туалете крупного магазина Кауфхоф предложила Тамаре место сменщицы, которая бы работала с ней сменно через неделю. Официальной зарплаты там не было, но то, что на чаевых набежит некоторая сумма, это знакомая гарантировала.

Тамара уже полтора года была безработной, и уже изнывала без дела и общения с людьми, утрачивая крупицы знаний немецкого языка, схваченные на курсах. Рабочих мест никто не предлагал, наоборот, конкуренция шла ожесточённая, были заняты даже места разносчиков рекламы и, если освобождались, то передавались «своим». Мы уже поняли, что не имеем надежды на помощь биржи труда или кого-либо, т.к. не принадлежали к семейным кланам не были введены нашими родственниками в группировки и имели солидный возраст.

Я думаю, что знакомая просто тестировала Тамару и была уверена, что она гордо откажется. Однако, слегка поколебавшись, Тамара приняла это неожиданное и весьма оригинальное предложение. Старая истина о том, что «везде люди работают», оправдала её решение. Тамаре не потребовалось много времени, чтобы освоить и модернизировать это рабочее место, установить необходимые контакты в торговом зале и в рядом располагавшемся кафе. В результате её работы периодически появлялись кучки металлических денег, с которыми надо было что-то делать. Эта задача легла на меня. Я сортировал монеты по их номиналу, скручивал столбики по сто штук в каждом, затем складывал в пакет и отвозил в банк для обмена на бумажные деньги.

В январе я много занимался обязательным страхованием нашего автомобиля. Дело было новое, помощи опять-таки ждать было неоткуда. К этому времени относится начало моего знакомства с П. Ванштейном и его фирмой «Титан», которые на первых парах существенно помогли мне. Вайнштейн предложил австрийскую страховую компанию, которая признала мой российский водительский стаж. Именно в этом состояла проблема, т.к. подавляющее большинство немецких страховых компаний принимало меня, как новичка, только что получившего немецкие права, что приводило к установлению очень высокого страхового взноса. Суммы годовых взносов в течение ближайших пяти лет были бы столь высоки, что это ставило под вопрос возможность содержания автомобиля. Предложение Ванштейна решало для меня эту проблему. Вскоре мне пришёл страховой полис австрийской компании за 1999 год, по которому я оплатил страховой взнос в сумме 726,6 марок, а в конце января пришёл счёт за 2000 год на ту же сумму, который я тоже оплатил и был счастлив, что затянувшаяся эпопея с переоформлением машины в немецкое гражданство благополучно завершилась.

В начале февраля Саша сообщила нам в письме, что они собирают документы для оформления разрешения на ПМЖ в Германию и попросила передать ей кое-какие наши документы для подтверждения своих данных в заполняемых анкетах. Мы отправили бумаги в Россию заказным письмом, параллельно шла переписка с временным управляющим обанкротившегося Инкомбанка.

В России была ситуация неопределённости и ожидания результатов президентских выборов в марте 2000 года. Сомнений в избрании Путина президентом у нас не было, но существовало много сил в России и за её пределами, которые были заинтересованы в дестабилизации политической обстановки в стране. Эти силы подбрасывали «жареные» факты, слухи, мутили воду, старались на все «зелёные», полученные через различные неправительственные фонды. Это приводило к тому, что уверенности в способности Путина изменить ситуацию, сложившуюся после Ельцина, тогда ни у кого не было.

Ребята готовили для себя Германию, как запасной аэродром на случай крайне неблагоприятного развития событий после выборов. Мы им, конечно, помогали, как могли.

Много было других более мелких, но необходимых проблем, например, обеспечение приёма российского телевидения на нашу тарелку. В этом вопросе я контактировал с электриком по имени Олег (из немцев-переселенцев). Меня забавлял парадокс, состоящий в том, что здесь эта аппаратура стояла у всех эмигрантов практически независимо от их материального положения и служила надёжным индикатором места местожительства нищего эмигранта. В России же установка спутниковой антенны считалась тогда привилегией богатых людей и наводила воров на их квартиры. Это был не единственный парадокс.

Не меньше изумляло отношение местных людей к автомобилям, как к необходимому средству передвижения и практически полное отсутствие иерархии среди водителей. Иерархия культивировалась в русскоязычной эмигрантской среде, но это была мелочь по сравнению с любовью к автомобильным прибамбасам и высокомерно скотскому поведению на дороге российских водителей «иномарок» по отношению к прочим водителям и пешеходам. Впоследствии началось расслоение и среди водителей иномарок.

В конце февраля ребята сообщили о своём желании приехать к нам летом вместе с Тёмой. Мы решили оплатить им авиабилеты и культурную программу. Ситуация с их приёмом облегчалась тем, что правительство Шрёдера ослаблило требования к оформлению виз для россиян, в частности, были сняты требования по материальному положению, как гостей, так и принимающей стороны. Это облегчило оформление официального приглашения для наших детей.

В феврале же мы получили от ребят по почте несколько фотографий с празднования двухлетия Тёмы с участием молодых Ш. и их Максика. Тёма выглядел прекрасно и демонстрировал свои способности на шведской стенке, которую Кирилл установил к этому дню и успел его потренировать. Судя по присланным в марте фотографиям, международный женский день длился не один день и завершился покупкой новой машины взамен ВАЗа пятой модели, которая была куплена ещё при нас в Питере.

Тогда для приобретения машины. Кирилл с отцом в декабре поехали в Таллинн. Тесть., большой любитель порулить, считающий себя крупным специалистом по автомобилям, решил совместить полезное с приятным. К пяти часам дня они выбрали машину, ВАЗ пятёрку, и купили её. Кирилл не имел никакого опыта выбора и обслуживания «Жигулей», его стаж был два или три года езды на «Таврии», которую он любил чистой первой любовью. Он страшно обижался на мои ехидные замечания по поводу качеств этой, с позволения сказать, машины, когда они изредка слетали с моих уст.

Машину выбирал и оплачивал тесть, куда он смотрел, но на обратном пути в пятидесяти километрах от Таллинна новая машина чихнула и заглохла. Попытки завести кончились полной неудачей, стемнело быстро, и мороз крепчал. У тестя (он был на своей Волге) нашёлся трос, он зацепил новую машину и на скорости шестьдесят километров в час потащил покупку в Питер. Кира всю ночь рулил в холодной машине т.к. отопитель в новой машине был тоже неисправен.

Всю ночь мы волновались за судьбу наших покупателей. Дотащив купленную машину до нашего гаража, великий консультант исчез, поэтому дальнейшие события проходили уже при моём непосредственном участии. Мы вызвали Володю Р. профессионала-моториста, который поставил диагноз быстро: в моторе был полностью расстроен клапанный механизм, он был собран «на живую нитку», зазоры не были зафиксированы и нарушились при движении, что привело к потере мощности и невозможности дальнейшего движения. Я прицепил к своей машине машину Кирилла и отбуксировал на вазовскую станцию техобслуживания. Там диагноз подтвердили и сообщили о непригодности к ремонту отопителя. Я купил все необходимые запасные части. Через день машина была готова и дальше исправно бегала по российским дорогам. То, что всё обошлось относительно благополучно в морозную зимнюю ночь на таллиннском шоссе было большой удачей.

Теперь Кирилл самостоятельно пересаживался на ВАЗ десятой модели, которая только что вошла в моду, и стала исходным звеном его многолетнего процесса ротации машин, напоминающего мне покорение Гималаев.

Постепенно накапливались вопросы, которые требовали моего визита в Питер, и вскоре я принял решение о поездке, которая была намечена на конец марта.

В начале марта по выходным дням мы начали посещать Франкфурт, погода благоприятствовала нашим прогулкам. Тогда мы впервые посетили гессенскую художественную галерею, самый интересный, на мой взгляд, музей Франкфурта. Сильное впечатление произвело отделение современного искусства, где стены нескольких небольших комнат увешены работами крупнейших мастеров живописи 20-ого века, особенно много работ позднего Пикассо и его немецких последователей.

С 26 марта по 2-ое апреля я оказался в Питере. Встреча в аэропорту и дома была очень тёплой, ведь это был только второй мой приезд домой. Я с удовольствием исполнял обязанности дедушки, не испытывая никаких затруднений в общении с двухлетним Тёмой и тем более с рыжим волосатым Тимоти.

Погода в Питере была намного холоднее, чем в Германии. Там уже пахло весной, тепло шло, кажется, даже от земли, а здесь ещё кругом лежал серый несвежий снег, напитанный влагой, тянуло холодным промозглым ветерком, явно опасным с точки зрения быстрой простуды. Особенно это проявилось при нашей поездке на новой машине по Приморскому шоссе в Зеленогорск-Солнечное. Там мы посетили старый дачный посёлок, где прошла моя юность, встречи с Тамарой в далёком 1973 году и детство Саши.

Дачный домик, где происходили события главы «Судьбоносная встреча» оказался на месте, воздух был насыщен влагой, из леса дуло холодным духом, серое небо не очень радовало. Однако встреча с прошлым состоялась, я был удовлетворён.

Затем мы проехались по шоссе до Зеленогорска, в процессе которой я пытался определить, что изменилось в Репино, Комарово, Зеленогорске. Выяснилось, что стало хуже, исчезли придорожные магазины, открытые в девяностые с большими претензиями на западный шик, сохранились в основном мелкие забегаловки.

В Зеленогорске я, Кирилл с Тёмой заглянули в только что восстановленную церковь, прошлись по центральной улице и, не найдя приличного места для обеда, с моей подачи, поехали в Солнечное. Там с давних времён около шоссе недалеко от дороги на пляж работал неплохой ресторан. Ресторан, к счастью, ещё функционировал, хотя следы упадка были уже ясно видны (через пару лет он сгорел). Здание ресторана, спроектированное с советским размахом, нуждалось в серьёзном ремонте. Там мы пообедали в почти пустом зале. Хозяин жаловался на дороговизну аренды и слабое посещение своего заведения, но ведь ещё не сезон, отвечали мы.

Впервые после отъезда я был приглашён к Лёне Кравцову, он был рад мне и подготовил небольшой, но насыщенный крепкими напитками стол у себя на квартире. Правда его жены, Милы, не было, она уехала на дачу. В тот раз я не придал этому особого значения, мало ли что, всё бывает, но, как оказалось в дальнейшем, больше она не появлялась в нашей компании. Причины мне не ведомы, Лёня, который всегда умел держать язык за зубами, ссылался на её болезненное состояние. Он продолжал успешно работать на своём предприятии, руководя котрактами с Индией.

Второго апреля всё семейство провожало меня во Франкфурт из аэропорта Пулково. Время пролетело слишком быстро, и с тех пор я решил, что прилетать на одну неделю в Питер крайне нецелесообразно.

Койкенхоф, Голландия. Девятого апреля в пять часов двадцать минут утра автобусом из Франкфурта мы оправились в Голландию, чтобы посетить Койкенхоф. Это – всемирно известный королевский парк цветов в Нидерландах. Также известен под названием Сад Европы. Расположен почти на самом побережье между Амстердамом и Гаагой в небольшом городке Лиссе, при подъезде к которому повсюду можно видеть указатели маршрута на Кёкенхоф. Весной парк является самым привлекательным цветочным парком Голландии. На 32 гектарах земли в течение 8 недель цветут цветы всех цветов радуги.

История создания этого замечательного парка уходит своими корнями в 15-й век, ко времени пребывания здесь графини Якобе Баварской. В период с 1401 по 1436 гг. она разбила здесь большой сад и начала выращивать всевозможную зелень и овощи для графской кухни. Отсюда и происходит название парка: Койкенхоф – кухонный сад. Ведь ‘кеuken’ в переводе с голландского это – кухня, а ‘hof’ – сад. В парке посажено 4,5 миллиона тюльпанов 100 различных разновидностей. Здесь три оранжереи: с тюльпанами всевозможных сортов и оттенков, золотыми нарциссами, пышной сиренью в одной, с роскошью алых роз в другой, и совершенно невероятными изысканными орхидеями в третьей.

Парк ежегодно открывается для посетителей с середины апреля до середины мая и является абсолютным лидером в ландшафтном показе цветочных растений с доминантой луковичных. Свою нынешнюю планировку парк приобрёл в 1850 г., когда знаменитый парковый архитектор Цохер разбил здесь традиционный английский парк. К этому времени относится посадка буковых аллей и строительство системы каналов и озёр. А современный вид парк приобрёл в 1949 г. Именно тогда десять крупных цветоводческих фирм решили демонстрировать на территории парка свою продукцию.

За прошедшие годы первоначальная идея цветоводов трансформировалась, и Койкенхоф принимает ежегодно в течение восьми весенних недель до 800 тысяч туристов со всех концов мира. Цветы – вдоль тенистых аллей старинного графского парка и на солнечных лужайках, они окаймляют многочисленные каналы и пруды. В укромных уголках парка, вдали от шума водопадов и фонтанов размещены работы 28 известных нидерландских скульпторов.

С момента открытия парка патронаж над ним осуществляла королева Юлиана. В королевских павильонах Юлианы, Беатрис и принца Вильгельма Александра организованы выставки цветов. В конце апреля проходит парад цветов «Bloemencorso Bollenstreek» – процессия различных композиций, составленных из цветов. Мы проехали голландскую границу, заметив её только потому, что нам об этом сказала сопровождающая группы и там была небольшая остановка. Вскоре начались большие ровные пространства, прорезанные каналами и уставленные ветроэлектростанциями.

Эти места находятся ниже уровня моря и их существование обеспечено постоянным наблюдением и трудами жителей этих мест. К парку подъехали к полудню, у входа в парк стоит высоченная старинная ветряная мельница, отмечая место входа в парк и его кассы. Мы гуляли по парку несколько часов, где приходилось всё время держать руку на спусковой кнопке фотоаппарата, т.к. сюжетов было великое множество.

От обилия цветов рябило в глазах, когда Тамара немножко устала, то мы сели отдохнуть на скамеечке на солнечной стороне сквера. Солнышко грело уже вполне по-весеннему, но все же в этих более северных местах тепло пришло немного позже, и мы, обсудив это, пришли к выводу, что в Койкенхоф целесообразно ехать во второй половине апреля. Сейчас все тюльпаны ещё не набрали полную силу, но зато нарциссы были во всей своей красе. Мы посетили большой цветочный магазин при входе в парк. Там Тамара купила огромную луковицу Аморалиса, который расцвёл у нас пурпурным с белыми полосками огромным цветком на длинной (0,5 м) толстой ножке в июне, а затем ещё раз цвел на следующий год, но более скромным по размеру цветком.

В апреле подоспела Пасха, по стечению обстоятельств она продолжалась четыре дня. К этому времени у нас появились хорошие знакомые, супруги Ш.. Они эмигрировали в Израиль из Литвы, а затем переехали в Германию. Фима Ш. был владельцем небольшого русского магазина «Самовар», а Нина работала продавцом парфюмерного отдела Кауфхофа. На Пасху Фима предложил отправиться в предгорья Таунуса на хутор Шпринген в облюбованную им гостиницу. Тамара сразу дала согласие.

Это был наш первый выезд в немецкую глубинку, и было очень интересно. Фима только что сменил свой японский микроавтобус на более новую модель, в ней могли разместиться шесть человек, поэтому он пригласил ещё одну пару (Володя Х. с супругой), с которой мы тоже были знакомы. В ближайшие два-три года эти люди составляли круг нашего общения, создавая иллюзию, что мы кому-то здесь интересны.

Шпринген (Springen), небольшое село, расположено в красивой, здоровой местности на высоте 450 метров над уровнем моря в 30-ти минутах езды от Висбадена. Интересно (и это очень характерно для Германии), что история этого вроде бы ничем не примечательного места отсчитывается с 983 года, когда оно было упомянуто, как место «трёх источников» и принадлежало архиепископу Майнца. Поразительно, что сохранились свидетельства о передаче его монастырю Дизибобенберг (1107), графу Нассау (1190), Вальдеку (1435), Шёнборну (1625) и т.д.

Поражает густота и сохранность исторических следов. Сейчас он входит в районный муниципалитет города Хайденрод. На окраине села была расположена база отдыха – отель профсоюза машиностроителей, оборудованный бассейном, сауной и массажным кабинетом. Похоже, Фима имел здесь определённые скидки, как много лет отработавший рабочим на заводе, впрочем, я не могу этого утверждать наверняка.

В бассейнах с минеральной водой

Мы приехали и устроились в отеле. Там обнаружился большой конференц-зал, оформленный в стиле конструктивизма, была развёрнута выставка образцов старинного промышленного оборудования, что немцы очень культивируют. Мы неплохо провели время, днём Фима возил по окрестностям, побывали у трёх источников, где ходили босиком по очень холодной минеральной воде, текущей в специальных огороженных бассейнах. Нам сказали, что это повышает иммунитет.

Затем приехали в большой городок аттракционов, большая часть которого была отдана лабиринту из построек на темы различных немецких сказок, детской железной дороге и большим американским горкам. Я предложил Тамаре прокатиться на американских горках, и она, будучи в расслаблено хорошем настроении, согласилась. Мы не обратили внимания, что остальные наши коллеги не поддержали наш порыв. Спокойно заняли свои места на сидениях с ремнями безопасности. Началось движение, сказать, что оно было быстрым, значит, ничего не сказать. Ветер свистел в ушах, казалось, что нас должно вынести за пределы аттракциона и разбить либо о деревья, либо сбросить на землю рядом с мелькающими где-то внизу людьми. Представляю, что испытала Тамара, которая, как огня, боится таких развлечений, если даже мне иногда хотелось орать благим матом. Уходили мы с этих «горок», шатаясь и вытирая пот под хохот коллег, которые, как выяснилось, были здесь уже не в первый раз.

Когда мы проходили мимо автоматов для вытаскивания мягких игрушек, нам понравились красивые разноцветные попугайчики, и мы стали бросать монетки в одну марку, пытаясь зацепить игрушку. Естественно ничего ни у кого не получалось. Тут подошёл Володя и начал вытаскивать попугайчиков одного за другим, спрашивая, сколько тебе штук? Затем исполнял заказ. Так нам он вытащил аж две штуки. Все обалдели от этой лёгкости, Фима нашёл у себя горсть монет и тоже начал удить попугайчиков, он потратил все деньги, но ничего не выудил.

Всё выяснилось, когда Володя сообщил, что некоторое время работал настройщиком автоматов аттракционов и знает эту технику, как облупленную. Мы тогда долго веселились у этих автоматов, затем, нагруженные попугайчиками, отправились к машине, чтобы вернуться в гостиницу к ужину. У гостиницы нам встретилась дама, с которой наши женщины разговаривали почтительно, а Тамара шепнула мне, что это вдова Эдди Рознера.

Было ещё одно мероприятие в апреле, в котором мы приняли участие, это пятидесятипятилетний юбилей Марины Б., который она отмечала в «хайме» (общежитие, где поздние переселенцы проживают до того, как получат социальное жилье или сами снимут квартиру) в городе Мауен (Майен), находящемся в территориальном подчинении Кобленцу.

Мауен был впервые упомянут в 1041 году, и получил статус города в 1291 году от Рудольфа I фон Габсбурга. Название Мауен, возможно, происходит от слова Maifeld (майское поле), так как Майен называли столицей Meiengau в средние века. Во время Второй мировой войны, в частности в ходе воздушных ударов от 12 декабря 1944 года и 2 января 1945, примерно 90% города было разрушено, и только после специального референдума было решено восстановить его.

Хайм расположен на окраине Мауена у крутого склона высокого холма. Попасть туда было непросто, надо было проехать через весь город, но выехать ещё сложнее, т.к. центр города заполнен улицами с одностороннем движением. Дом трёхэтажный современной архитектуры с множеством комнаток-келий на каждом этаже. Марина с Георгием жили на первом этаже в такой келье, их окно выходило на автостоянку. Стол накрыли в специальной комнате для развлечений выше этажом. Было приглашено человек десять незнакомых нам людей.

Мы приехали в Мауен впервые и не планировали ночевать, хотя Марина, кажется, с кем-то договорилась о комнате. Однако мы решили, что это будет слишком большой нагрузкой для Б., которые имели ещё маленький стаж жизни в этом полностью заполненном доме. Вечером мы уехали, проплутав некоторое время по городу, нашли выезд на автобан. Мы не знали, сколько времени Б. проживут в Мауене, когда и где они найдут квартиру, поэтому разведка данного места имела смысл.

Быстро, но спокойно пролетел май. Тамара, бурно проведя апрель, должна была отработать пропущенные дни, мы только сходили на гастрольные выступления хора Турецкого, купили хорошую репродукцию картины немецкого художника для спальни и разные мелочи для дома.

Свой 61-год рождения я отмечал с Ш., на их дачном участке. На этой встрече Фима предложил нам поехать 10-12 июня в город Бад-Орб, где у него была возможность забронировать комнаты с завтраком. Мы согласились. Бад-Орб, расположен у шоссе 66 на половине пути к городу Фульда. Наши ребята уже окончтельно решили приехать к нам на три недели в августе и поддерживали контакт, присылая по почте фотографии.

Bad Orb был впервые зарегистрирован в 1059 году, получил статус города в 1244 году. Сохранились остатки старых оборонительных сооружений, таких как зубчатые стены и ворота. Добыча соли из нескольких солевых источников создала этот город. Производство соли достигло своей высшей точки в 17 и 18 веках. Во время австро-прусской войны в 1866 году Bad Orb от Баварии отошёл Пруссии.

После 1900 года солевой рассол начали использовать в альтернативной медицине. Bad Orb стал национальным сертифицированным курортом уже в 1909 году. В 1884 году первое детское медицинское учреждение было основано братьями Фридрихом и Вильгельмом Hufnagel, пастора и врача – сегодня оно известно, как Spessart-Клиник.

Во время Второй мировой войны в Bad Orb был лагерь военнопленных. В лагере содержались 3000-4500 американских солдат и неизвестное количество французских, итальянских, сербских и русских солдат. К концу войны условия в лагере резко ухудшилось, как результат плохого питания и нехватки топлива. Это был один из худших немецких лагерей для американских военнопленных, большинство из которых было взято в плен после битвы в Арденнах, хотя условия для русских были намного хуже. Согласно свидетельствам очевидцев их хоронили в массовых захоронениях. Существует памятник погибшим русским, установленный на этих захоронениях. Американцы освободили лагерь 2 апреля 1945 года.

В Бад Орб мы поехали на машине Шеров, т.к. в те времена каждая поездка требовала от меня очень серьёзной проработки атласа и запоминания развилок и других характерных ориентиров. Я с удовольствием с кем-нибудь ездил, чтобы запомнить дорогу. Мой мозг устроен так, что если я хоть раз где-то побывал, то потом обязательно найду туда дорогу. Пансионат оказался неплохим во всех отношениях, кроме цены, мне показалось, что Фима получил скидку за то, что привлёк новых клиентов. Здесь это нормальная практика, но осознавать, что «друзья» на тебе зарабатывают, было неприятно. Днём мы осмотрели центр Бад Орба, его пешеходную зону, однако все магазины были закрыты. Мы не имели никакой информации о городе, поэтому нам он показался типичным чистеньким курортным городом. Затем мы поехали в расположенный рядом город Гельнхаузен.

Гельнхаузен – бывший имперский город, основанный в 1170 году императором Фридрихом I (Барбаросса). Император Карл IV разорил город в 1349 году, а в Тридцатилетнюю войну его уровень снизился до регионального значения. Тогда город получил значительные разрушения в результате пожара после шторма и града, что отмечается каждый год 15 августа в так называемый «градов день». В этот день траура все магазины города закрыты.

Памятник Иоганну Филиппу Райсу

Машину мы оставили на центральной площади города у памятника Иоганну Филиппу Райсу, немецкому изобретателю телефона. Далее прогулялись по городу, добрели до музея Барбароссы, там надо было покупать входные билеты. Ш. не захотели платить, поэтому мы заняли столик в кафе у отеля «“Burg Muhle“ и попили кофе. С нашего места открывался вид на старинную «Башню Ведьм» (Der Hexenturm).

«Башня Ведьм» (Der Hexenturm)

В следующие выходные мы отправились с супругами С. в курортный город Бад Гомбург. С., бывшие москвичи, примерно на десять лет старше нас жили в доме на соседней улице. Мы неоднократно делали попытки сблизиться с ними, но ничего не получилось. Думаю, что основной причиной являлось отсутствие взаимного доверия и разные взгляды на многие события и процессы в России и в Германии.

Но всё же некоторая степень сближения между нами со временем была достигнута, мы вместе съездили в некоторые города в 2000 году. Начали с Бад Гомбурга. Доехали до шлосса Кронберг, это бывшая летняя резиденция кайзера Вильгельма второго, мощное здание на холме, обнесённое широким каналом с подъёмными мостами, внутри большого английского парка, затем парк и центр города.

Ребята продолжали присылать фотографии по почте, этот год был богат на фотографии.

Знала ли Саша, фотографируясь в 2000 году на фоне крепости «Орешек», что в скором будущем Шлиссельбург станет её постоянным местом пребывания! Воистину нет пророка в своём отечестве.

Далее

В начало