День 21. Хитрые квакеры и подводные огни

Моросил дождь. Судно качало. Часы перевели на час вперед, в третий раз после Кейптауна. Значит нужно вставать еще раньше. Хотелось спать, и, кажется, не у меня одного было такое ощущение. На палубе сидели три курсанта, делали вид, будто полируют медные ручки от иллюминаторов. Но больше никого не было. Все прятались от дождя.

Учебные занятия для нас закончились – за три недели мы прослушали курс молодого моряка и теперь должны сами искать занятие по душе. Можно на вахты ходить, можно на койке валяться с книгой.

Я решил навестить кабинет Василия Коваля. Он врач, полковник медицинской службы, раньше работал на подводной лодке. А на «Палладу» пришел, чтобы провести научные исследования. Каждый день снимал кардиограммы членов команды. Изучал, влияет ли смена широт на самочувствие моряков. Согласно его теории, чем ближе к экватору, тем для сердца лучше. Насчет остальных органов сказать сложно, всё-таки в тропиках жарковато.

За день Василий Коваль снимал 2–3 десятка кардиограмм. Я тоже записался в добровольцы-подопытные. Когда обходили мыс Доброй Надежды, мы были на широте 35 градусов к югу от экватора, а сейчас уже на 10 градусах. Кардиограмма у меня хорошая. Пульс 50–55 ударов в минуту.

Полковник медицинской службы Василий Коваль

Полковник написал книгу о современных средствах диагностики и всех приходящих к нему знакомил с её тезисами:

– Знаете ли вы, что гипертонической болезни не существует? – сказал он.

– Как не существует кашлевой или температурной болезни. Иногда в сосудах образуется сужение и затор. Кровь проходит с трудом, сердце повышает давление. Сбивать его таблетками – ошибка. Но может помочь стентирование. Это несложная операция, создающая для движения крови обходные пути. Помимо кардиограмм, его аппарат иногда ловил помехи.

– Это квакеры. Помехи неизвестного происхождения, – объяснил Василий Трофимович.

– Может быть всё что угодно. То ли наша подводная лодка, то ли чужая. А может работают секретные станции слежения за лодками.

Существует и совсем экзотическая версия: это цивилизация разумных саламандр, живущих на глубине 5 тысяч метров. Возможно, саламандры пытаются выйти с нами на контакт. Но мы их «кваканье» не понимаем. Думаем, что аппаратура дает сбой.

Вроде день скучно начинался, но теперь я и про работу сердца узнал, и про «квакеров».

В ночь пошел на вахту к старшему штурману Константину Романову.

Старший штурман несет вахту

– Знаешь, какой прибор самый важный на мостике? – спросил он. – Электрический чайник! Будешь кофе?

Старший штурман дежурил с нулей до четырех утра. Ночь коротал за чашкой кофе. Судов поблизости не было. Только била боковая волна, раскачивала судно. Океанская зыбь. Ветер надул её когда-то, и она гуляла по воде, хоть ветер и стих давно.

Мы шли со скоростью 8 узлов. Судно кренилось влево-вправо. У «Паллады» большая валкость. Потопить её сложно, а раскачать легко. На один борт 15 градусов и на другой столько же, вместе получается угол в 30 градусов. Внизу в кубрике раскачка не так заметна, особенно если вещи убраны. Просто катаешься по койке туда-сюда как деревянная скалка по куску теста. Да хлопают внизу в курсантском туалете металлические двери, которые кто-то забыл закрыть. Другое дело наверху – даже 15 градусов кажутся серьезным креном. Нужно постоянно за что-то держаться. После выхода из Кейптауна максимальный крен был 25 градусов. Зафиксировавшие эти числа стрелки замерли на кренометре. В следующем порту их вернут в исходное положение.

Курсанты менялись у штурвала каждый час. Один рулил, второй смотрел вперед, чтобы не натолкнулись на плавучий контейнер или другое препятствие. Каждые полчаса на мостике появлялся дежурный и сообщал, что на судне всё в порядке, происшествий нет.

Море освещал отблеск полной луны, расположившейся над бизанью. На востоке горела Венера. Южный Крест завис у горизонта.

Ночная вахта располагала к душевным разговорам.

– Страшно было в Тасманском море, – рассказывал Константин. – Шли мы тогда в Хобарт на плоском судне типа ро-ро, на пароме то есть. И так его раскачало: крен – 35 градусов. Еще 10 и всё – угол заката, назад не встанет. Вдобавок, двигатель остановился. Нас под волну развернуло, мы ничего сделать не можем. Команда уже на палубу поднялась в спасательных жилетах. Думали: конец нам. Но ничего, обошлось.

Константин налил новую чашку кофе.

– Про «квакеров» я не слышал. В колдунов и магию не верю. Но вот однажды шли мы от Камчатки. И вдруг вижу свет из-под воды. Не такой, как бывает, когда водоросли светятся. Мощный, у нас на судне даже прожекторов таких не было. Потом этот световой столб разделился на несколько. Мы идем, а вокруг нас эти огни, окружили и сопровождают. Я побежал в каюту за телефоном, чтобы сфотографировать. Сменщика разбудил, кричу: пойдем, чего покажу! Выскочили на палубу, а огней нет больше. Снова тёмное море. Сменщик меня спрашивает: переутомился? Я уж и сам думаю, чего это я? Пошёл отдыхать, а тут товарищ мой влетает: там это, это!!… Жаль, сфотографировать не успели. Исчезли огни. Что это было, не знаю. Больше подобного не видел.

Вот однажды шли мы от Камчатки…

Далее

В начало

Опубликовано в Морском журнале: https://podparusami.club/krugosvetka-pallady-den-21-hitrye-kvakery-i-podvodnye-ogni/

Автор: Кубатьян Григорий | слов 813


Добавить комментарий