Часть 3. Годы учебы
Название этой фотографии говорит само за себя.
![]() |
И уж точно соответствует истине: не так быстро проснулись по подъему, без энтузиазма выскочили на зарядку, шли строем на обед без пламени в глазах и т.д. и т.п. Это без упоминания о форме одежды, которая, хоть золотом её облей, всё равно была с какими-то нарушениями. Сразу вспоминается старшина роты с 4-го курса Володя Краюшкин, со своим: – «Рота!!!…» На этот призыв мы громче стучали подошвами по асфальту, но Краюшкина это не устраивало. Вопль повторялся еще несколько раз, пока не получалось что-то слитное.
На снимке видны наши двухэтажные койки на первом курсе, разные занятия в классе и во дворе училища. В том числе один из эпизодов первой практики на Севере. Практика на боевых кораблях по окончании каждого курса – это нечто! Но, не менее запоминающееся – это доставка нас в эти, забытые Богом и страной гарнизоны флота. Вначале – трое суток поездом до Мурманска (между прочим, в купейных мягких вагонах). А далее – морем, на не очень понятных плавсредствах. Морская зыбь своё подлое дело делала. Оморячивание – по полной.
На одной из фотографий мелькнул Стас Смирнов – фото внизу слева, где мы сидим в робах: я, Толя Большаков, Стас в середине с белой биркой на груди, Матяшов – позади него справа. Стас был какое-то время в нашем классе, по какой-то причине его списали, и на следующий год вернули уже на курс младше.
* * *
Но, промелькнул год, закончившийся практикой на Севере на крейсере «Железняков» и первым знакомством с тяжелой аварией на АПЛ «Ленинский комсомол» (кто бы мог подумать, что этот проект станет для меня родным и близким на неслабое количество лет). И вот, стряхнув с себя пух первогодков, мы приблизились к некоему чувству, что мы тоже, вроде как люди…
И самоуверенно озаглавили, что мы тоже люди! (Ну, в своей среде, как бы, да…). Но, наши командиры со старших курсов: Дима Зимогорский, Коля – Мох, Юра Мохрин, Игорь Писарев – далеко, так не считали. Были и другие со старших курсов, но всех уже не вспомнить.
![]() |
Коля-Мох, конечно, не «мох», а Николай Иванович Лысенко – будущий вице-адмирал, с которым я пересекался всю свою дальнейшую службу – упоминал об этом на страничке, где фото Валеры Колесника.
С Игорем Писаревым нас связывает тесная дружба уже много десятков лет. Началась она со спорта – он также занимался морским многоборьем. Был командиром отделения со своего третьего курса – у нас на первом (кстати, у Валеры Колесника). Служил на стратегической лодке на востоке. И много мы пересекались, то на Камчатке, то в Приморье. Вместе участвовали в разных флотских спартакиадах, посещали бассейны. Игорь получил звание капитана первого ранга на новой должности после службы на ПЛ. Какое-то время обитал в Хабаровске и мы, время от времени встречались во Владивостоке. Довелось Игорю походить и на нашей яхте «Вега», и на «Сапфире». Однажды, неожиданно не завелась моя машина – пришлось от дома до вокзала добираться на перекладных – уже и не помню, чем кончилось. По-моему, опоздали, всё-таки, на поезд. Уже много лет Игорь живёт в Эстонии, но никак не удается нам там встретиться. «Мир» планировали в Таллинн дважды, но не состоялось. Только я с него ушел, как такой заход осуществился. Хорошо, что интернет есть.
Так или иначе, сталь начинала закаляться. Судя по фото, чувствовали себя уже уверенно. В верхней части, мы с Витей Багровым на чемоданах перед отъездом в отпуск. И форма на нас уже сидит, а не висит мешком. Левее жизнерадостно улыбается Володя Иванов. Еще левее и ниже – похоже, весь наш класс влез на одну конторку, чтобы поместиться в кадре. Даже на этом снимке угадываются – Женя Малозёмов, Вова Евсиков, два нахимовца Шурик Соловов и Виталик Кирюхин. Кто за ними – не пойму – похож на Борисочкина, но не уверен. Рядом Юра Морено держит за шею Матяшова, а за ним Саша Михайловский. И ниже Пимен с Костей Сидоровым. А у окна (фото в центре) сидит со сломанной рукой Игорь Батманов и несколько так, злобно в окно это смотрит. Понятное дело, с травмой – сиди, вместо увольнения.
Слева внизу – Олег Лейкин призывает работать (молодец, сам работал и далеко пошел по служебной лестнице). А в самом углу – Вадик Синявский со своим неизменным скепсисом: – работайте… Выше Гоша Лопаткин со своим слоганом про сессию и жизнь. А Костя Сидоров – уверенно смотрит в будущее в виде предстоящего отпуска. И символическое убегание от крокодилов, обозначающих жутковатые науки в виде ТММ и ДМ, теормеха, физики (кстати, не просто физики, а физики ЯР) и прочих.
Ну, а кто не сумел убежать – высажены на необитаемый остров по названию «Академия». Немало народу отметилось в этих джунглях. В том числе и мы с Шадруновым, после первого полугодия на первом курсе. Вова, абсолютно не дружил с общественными науками, а я по разгильдяйству – не придал значения начертательной геометрии. В последний вечер перед повторным экзаменом, Вова отреагировал на мой бросок в стену учебником Гордона. Мгновенно, на пальцах объяснил какой-то принцип параллельных проекций, которым и была решена задача в течение первых пяти минут. Больше мы на этот остров не попадали. А вот, Женя Малоземов – на снимке выше разбирает автомат – был там регулярным Робинзоном. Да и немало другого народу отметилось на этих берегах, особенно в первые два года.
Пролетел второй год, также закончившийся практикой на дизельных ПЛ в Ура-губе в посёлке Видяево (теперь печально известным по «Курску»). Запомнился переход на буксире, который потерял ход и мы опоздали на свой обратный поезд. Пришлось в общем вагоне занять все полки вместе с третьей – багажной. И запомнилась практика первым глубоководным погружением на 613 проекте – целых 170 метров.
* * *
И вот – третий курс!
![]() |
Название под стать: «Весёлые ребята». Уже оперились, освоились. Закончились общие для вузов науки типа высшей математики и ряд других. Нельзя сказать, что стало легче учиться с появлением новых наук, типа гидромеханики, теории ЯР и т.п. – но, появился опыт, навык и прочие дела.
Несмотря на суровые нравы закрытого учебного заведения – увольнение только по средам и в выходные – появились первые дамские лица. В немалой степени этому способствовало расположение некоей забегаловки-кафе на Дзержинского с подпольным именем «Серая лошадь». Рядом был кинотеатр «Баррикада», в который нам – дзержинцам, всегда были билеты, несмотря на любые аншлаги (в этом же дворе-колодце жили мои друзья, след которых, к сожалению потерялся).
Осваивали в свободное время лавчонки в Александровском парке (Сашкин садик), знакомства и т.д. Не могу сказать о себе, что я был завсегдатаем всего этого. Тренировки по вечерам и выходным дням занимали достаточно времени. И, как-то мимо прошли увлечения нашего народа местным клубом и другими развлекательными местами. Конечно доводилось быть, но, как-то осталось за кадром.
В конце третьего курса интереснейшая практика на атомных ПЛ на Камчатке, куда летели несколько дней на АН-12. Впечатление от полуострова было настолько сильным, что в конечном счете меня и привело к службе на Дальнем Востоке.
И вот – 4-й курс. Здесь мы все – уже на положении сверхсрочников. Нам присвоены звания главстаршин, но собственно этим всё и ограничилось. Учиться стало не то, чтобы легче, но начались предметы по специальности, и это вызывало интерес. Занятия на тренажерах «Кузов» с реальной имитацией погружений, управления всплытием, борьбой за непотопляемость и т.д. Тренажер «Борт – 627» с полной программой комплексной проверки и ввода-вывода ГЭУ. Тренажер «Борт-70» по освоению второго поколения – всё было интересным.
* * *
Выход в город был свободным почти каждый день – выданы специальные пропуска. И, конечно, в таком жестком заведении как наша «система» – на почуявших вольный ветер гардемаринов совершался отлов, с последующим закабалением. «Система» – обидное такое название училища, видимо, из-за бесконечных строгостей, в ней царивших.
Довольно многие, дорвавшиеся до свободы – не избежали этой участи. Да, еще эффект домино – подражательство по принципу: «А почему бы и не я, тоже?» И, когда тебя ведёт не голова, а некий атавизм – переубедить, и что-то доказать другим, любящим тебя людям, что рано, надо подождать и т.д. – невозможно. Я тоже не явился исключением. Отсюда, собственно и название следующего курса – женихи.
Вот он – цветник! Как ни странно, многие прожили и живут счастливо.
![]() |
Конечно, следствие проявилось уже на пятом курсе, получившим название «Отцы и дети»
* * *
Выпускной курс. Традиционно, всем присвоено звание мичман. Заменили бескозырки на фуражки. Ленточки с бескозырок с золотым тиснением «ВВМИУ им. Дзержинского» сдали. За моей ленточкой, с названием, выведенным старинным шрифтом – была целая очередь на обмен.
![]() |
Уже освоены тренажеры (внизу слева). Почти написаны дипломы (Левыкин Саша слева истекает потом от усердия).
Многие отличники учебы, несмотря на заморочки от продолжения рода, на жизнь смотрят с надеждой (на фото в центре – в распускающемся бутоне: Вова Евсиков в пилотке из газеты, над ним – наш неподражаемый, непобедимый и т.д. Валера Пименов и правее – Миша Борисочкин – впоследствии совершивший два десятка боевых служб на стратеге).
На листьях этого древа познаний – справа, о чем-то задумался старшина нашей роты Миша Архипов. Ниже его Андрюша Чубатюк – можно подумать, что печатает что-то на компьютере. Чёрта с два! Не было даже продвинутых калькуляторов (и вообще – никаких!). Только логарифмические линейки, которыми выполняли, даже нейтронно-физический расчет реактора.
На донышке этого кувшинчика, со швабрами наперевес: Валера Колесник, Олег Лейкин и Вова Усольцев. (Наверное, в назидание о том, что хоть вы и мичманы – а, от приборок, никто не освобождал).
Над всеми мирно спит Костя Сидоров (спать, по-моему, хотелось всем всегда). На него изумленно взирает капитан первого ранга Калайда с первой кафедры. А в правом верхнем углу, что-то рассматривает наш бессменный фотограф Олег Рыбак, которому этот альбом обязан в немалой степени. Парадный строй бушлатов с мичманскими погонами на вешалке подчёркивает, что впереди – производство в офицеры.
И всё у всех, еще только предстоит: севера, Камчатка, Приморье. Несколько человек пошли на новейшие проекты, связанные с продолжением обучения в Ленинграде. Никто не остался в стороне от полученной специальности. Год 1971-й: холодная война, которая для многих из нас была вполне горячей. Я как-то пытался подсчитать количество погибших на подводных лодках – К-3, К-8, К-219, К-122, К-56 и т.д., с начала нашего обучения. С началом службы на флоте – перестал. А где-то, в стране – застой, о котором мы с удивлением узнали, на мутной волне демократии. Не знаю, кому как, но мне в первые годы службы, да и далее – было совершенно не до экскурсов, что там творится за прочным корпусом. Воспринималось всё – совершенно абстрактно: дифирамбы, партийные псалмы и т.д. А наша конкретная работа требовала точных знаний и всякая словесная мишура вокруг, никак к нам не прилипала. Фанатиков с аплодисментами, переходящими в овации – уж, точно, не было.
* * *
А в альбоме меняются одна за другой страницы нашего пятилетнего быта и дружбы:
![]() |
В центре – уверенный взгляд Юры Морено – нашего тяжеловеса, которому нелегко давалась физподготовка с обязательными нормативами по бегу и подъему переворотом на турнике. Но всегда мы его поддерживали, заставляли не опускать руки, тренироваться и т.п. На 4-м курсе Юра, вдруг осознал свою физическую мощь и бессовестно стал пользоваться своим весовым преимуществом. Мало того, что стал чемпионом по борьбе, но и своих однокашников прижимал за всякие подтрунивания – вырваться из его объятий было невозможно. Служил в Приморье, по-моему, на К-45, и мы с ним виделись во время ремонта в Большом Камне.
Рядом с ним, по-моему, Витя Веселов. Оба на каком-то дежурстве, потому как с повязками. Ниже на снимке Серёжа Чернявский, видимо, дежурный по роте, возле наших коек (уже давно не двухэтажных). А в правом нижнем углу Женя Малозёмов, тоже на каком-то посту. Пятый курс – все красавцы!
Два перекрещенных палаша с повязками дежурной службы на них напоминают о бесчисленных нарядах. Положено было на поясном ремне носить это весьма увесистое холодное оружие, в дань морским традициям. При обходе по внешнему периметру Училища в летнее время невозможно было отбиться от множества фотографов. Действительно, золото шевронов на левом рукаве, белый ремень, белые перчатки и палаш в тяжелых ножнах с красивым эфесом и темляком, не могли никого из посторонних оставить равнодушными. Ну, а мы, конечно же, не могли не извлечь клинок, когда никто из старших не видит, и пофехтовать им в воздухе или напрямую друг с другом. В одной такой шутейной схватке я чуть было не остался без мизинца на правой руке. До сих пор виден небольшой шрам на фаланге.
Следующая страница – опять из жизни пятикурсников (на ней, кстати, наш класс № 154, номер тоже о многом говорил посвященному народу). В верхней строчке фотографий – некоторые элементы учебного процесса. Здесь и паровая турбина в разобранном виде, и два корпуса подводной лодки и выпытывание знаний, по-видимому, на защите диплома. Костя Сидоров, изображающий электорат на фоне Ильича. И в правом углу – будущие лейтенанты Женя Малозёмов, Олег Рыбак и Гена Баскаков. Хотя и в новой форме – но, будущие, потому как, снимок во время примерки перед выпуском (увы, всех троих уже с нами нет…).
* * *
Каждый класс должен был изобразить полный цикл работы энергетической установки со своим участием:
![]() |
Наш класс (об этом, в принципе, гласит и заголовок в виде солнца, наполовину выглядывающего из воды) оказался на необитаемом острове в Африке. И работа закипела… Кого посадили в котёл (ЯР), уже понять не могу. Но с него весь цикл ГЭУ начинается. И, конечно, для запуска цепной реакции надо поднять компенсирующую решетку. Этим и заняты, по-моему, Миша Селянин и Женя Малозёмов, крутящие привод КР, в виде колодезного ворота. Естественно, началось расщепление атомов горючего, чем и заняты, Олег Лейкин и Миша Борисочкин (топором – по ядру!).
Как не вспомнить тут некий ступор, в который мы впали при подготовке к экзамену по «ярам». Вроде бы, уже все прониклись всеми теориями ядерного распада, что на что действует, куда летят осколки и т.п. И, вдруг, кто-то спросил: «Ребята, а с чего всё начинается? Где самая первая спичка, от которой пойдёт цепная реакция?» – Поднялся гвалт: – да, всё понятно – решетку вверх – вот и началось! Самые ушлые скептики: «С чего бы это?» – Крики, споры и т.д. Уставились друг на друга: в самом деле, где первый импульс – за счет чего? Пока не вспомнили про спонтанное деление и мадам Кюри (открыла явление радиоактивности).
Как только Миша с Олегом расщепили первое ядро и полетели щепки – котёл стал нагреваться. Тело, в нём заточённое, потребовало веничек. А чтобы он не перегрелся, циркуляционным насосом начали гонять воду в парогенератор с помощью Олега Рыбака и Валеры Пименова на одной рукоятке и мы с Вадиком Синявским на другой.
А вот и парогенератор. Принцип самогонного аппарата. На отборе проб Гена Баскаков и рухнувший Витя Багров, на которого, наползает морской краб – от чего, появилась надпись, что пошел краб на краба. Витя, небольшого роста, но крепкий и уцепистый, поэтому, его так иногда и прозывали. А на коленке Гены сидит комар, которого тот, в силу своей сухощавости, принимает за птицу.
Компенсируют давление в котле Саша Михайловский и Гоша Лопаткин – обслуживают систему ГВД. А Гоша, подкачивая сапогом, припевает: «У самовара я и моя Галка… (будущая супруга)». А в воде оберегает насос забортной воды Игорь Батманов, отбивающийся от крокодила, уже проглотившего кого-то.
Наконец, получили пар и подали его к турбине под линией вала, подвешенной к двум пальмам. На линии вала сидит Виталик Кирюхин и поёт, что он по паспорту – бродяга… А пар на турбину подают Саша Соловов, с кем-то, заретушированным. Шинно-пневматическую муфту усердно подкачивает Толя Большаков. А обслуживают гребной вал трое пиратов – в середине могу признать только Вову Евсикова.
На левой пальме Володя Шадрунов узнал кого-то, из прибывших на лодке. Один из них Вова Усольцев, с приветствием в его духе: – Здорово веники! Кто второй – узнать не могу. На причальчике у пальмы Юра Морено, мечтающий о еде. Чуть ниже, Саша Левыкин, вместо рыбы, поймавший Витю Веселова, который кричит ему, что тот, опять всё перепутал (случалось такое). В верхней части острова не очень понятная аллегория с могилкой и якорем. Возможно в память о недобравшихся до выпуска. Было и такое.
Ну, вот, вроде бы и вспомнил, по неясным фотоснимкам, некоторую часть своих одноклассников.
Далее
В начало
Автор: Абрамов Николай Александрович | слов 2618Добавить комментарий
Для отправки комментария вы должны авторизоваться.