Письмо семидесятое. О каверзах американских растений (Елена)

После двухмесячного перерыва возобновляю бытописание нашей командировки. В июне в Нью-Йорке проходили заседания Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) совместно с Женевским отделением ООН. Саша и я работали почти круглосуточно, часто по выходным. Так что никуда не ездили, соответственно и рассказывать было не о чем. В июле приезжали на побывку в отпуск в Москву, правда, не со всеми успели повидаться. Родители, родственники, бытовые проблемы…

И вот опять мы в Новом свете. Здесь каждый день идут дожди, очень влажно – синоптики даже называют эту влажность «угнетающей» (около 100%). После отпуска в Москве я сидела дома, занималась цветниками и хозяйством – все известно: постирать, перегладить, убрать квартиру и пр. Скоро выходить на работу.

Саша в целях восполнения недостатка физической нагрузки предложил нашему домохозяину Тони самостоятельно косить газон, обычно лендлорд нанимал для этого мексиканцев. Скосить-то Саша скосил, но у него снова началась жуткая аллергия – отекли глаза, затем шея и далее. Прошлым летом, когда у Саши отек глаз в первый раз, мы подумали, что его в веко укусило какое-то насекомое, но постепенно стали проявляться жуткие симптомы: отекла и покраснела шея, по телу пошли подкожные борозды, начался страшный зуд. Самолечением устранили проблему через 3 недели.

На этот раз те же симптомы проявились быстрее и сильнее. Стало ясно, что насекомые тут ни при чем, поискали симптоматику в Интернете и за подтверждением разгадки обратились к врачу миссии. Оказалось, что во всем виноват ядовитый плющ (poison ivy) – в общественных парках даже висят плакаты, предупреждающие об осторожности в обращении с ним, и, приглядевшись, мы обнаружили на нашем бэкъярде по краю участка довольно много ростков ядовитого плюща – его-то Саша и молол газонокосилкой.

Так безобидно выглядит ядовитый плющ

Вот такие последствия контакта с ядовитым плющом

У меня есть аллергия, но на шерсть животных, и, занимаясь прополкой, я вырывала какой-то плющ голыми руками без каких-либо последствий для себя, не зная, что он ядовит, а Саша, в жизни не зная аллергии, сильно отравился. На ликвидацию плюща выезжают специальные бригады в костюмах химзащиты, причем сжигать плющ нельзя – выделяются эфирные масла, добавляя отравы в дым. Иногда люди от него гибнут, получая ожог легких. Врач миссии еще по первой своей командировке в Нью-Йорк имел дело с аллергией на ядовитый плющ, и Саша начал принимать антиаллергены, но мучился долго.

Мария Медичи отдыхает, а неподверженные яду Лена и лендлорд Тони пропалывают бэкъярд.

В выходные в начале августа ездили в соседний штат Коннектикут: знакомый нашей Иры Нью-Йоркской в тамошнем ресторанчике должен был играть свои бардовские песни. По дороге заехали в питомник – очень красивый: не магазин-склад рассады, а город-сад. Потом полтора часа под проливным дождем, так что лобовое стекло заливало молоком, искали Свечное озеро (Candlewood Lake). Озеро огромное (на три городишки) – еще 100 лет назад реку запрудили, создав водохранилище, но подъезда к нему не было, как не было и указателей. Оказалось, что все вокруг не колхозное, не мое, а частное. Общественный подъезд к озеру мы обнаружили с трудом. Вид красивый, купаться так и хочется. Вопрос этот насущный, так как спозаранку ехать на океан с волнами и спасателями (толком не поплаваешь) охоты нет (далековато), а по купанию в речной пресной воде мы соскучились. Тягу к купанию решили утолить в следующий уикэнд.

Письмо семьдесят первое. О ненадежности энергетической системы в США (Елена)

Столь насыщенных событиями и эмоциями выходных у нас, пожалуй, еще не было. Мы вошли в привычный ритм трудовой жизни после бурного отпуска, 14 августа сидим себе на государевой службе, никого не трогаем, как в 16.10 по местному времени вырубилось электричество. Электричество отключают постоянно (во всяком случае в нашем спальном районе – то белка закоротит, то дождь), поэтому никто поначалу особенно не удивился, хотя отключилось оно в здании Постпредства, что, как вы понимаете, уже представляет собой ЧП. Новенький запасной движок не подвел, и вскоре электроэнергия потекла по всем коридорам и комнатам миссии. Электрик мне сказал, что электричества нет во всем городе и даже в Канаде. Я подумала, что он меня разыгрывает, тем более что с Сашиного рабочего компьютера отправляла послание своей аспирантке, и процесс прошел без сбоев.

Однако стоило после трудового дня выйти на улицу, как масштаб свершившегося стал вполне очевиден: народ демонстрацией шел по улице (значит, не работает метро).

Народ покидает Манхэттен

Светофоры смотрели черными глазницами (кожей уже почувствовала нешуточные пробки). В магазинах не было света (промтоварные закрывались, продуктовые торговали вовсю – за бесценок сбрасывали свежак, который не мог лежать без холодильника – например, японские суши и мороженое).

Саша решил прорываться домой, хотя уже прошел слух, что мосты заблокированы, а я думала, что временные трудности легче было бы переждать в пивной, что было методологически неверно, так как отсутствие электричества означало, что пива в розлив нет, бутылочное пиво теплое, туалеты не работают, лампы не горят.

Мы простояли в пробке недалеко от гаража 40 минут и уже собрались ехать обратно в гараж и пойти в баню в Постпредстве, чтобы переждать хаос, как на нас наткнулась супружеская пара технических сотрудников постпредства, уже изнемогавшая от пешего 3-часового похода с Нижнего Манхэттена. Мы их пригласили в машину и решили прорываться в свои Пенаты. Прорвались на удивление легко – через Парк авеню и Мэдисон авеню, совершенно пустые.

«ГАИ» кое-где выставила регулировщиков, а там, где постовых не было, сами пешеходы в добровольном порядке регулировали движение. Доехали даже быстрее, чем иногда бывало, всего за 1 час 15 минут. Позже мы узнали, что дело заключалось не только в автомобильном клинче в центре, но и в том, что в подземных гаражах, оборудованных подъемниками (на электричестве), железных коней, соответственно, вызволить было невозможно. Одни автолюбители добрались домой пешим ходом к утру, другие заночевали в городе, часто прямо на стритах.

Многие гостиницы выгнали постояльцев на улицу в целях безопасности самих же постояльцев. Обитатели небоскребов по очевидным причинам не могли дотопать до какого-нибудь там 70-го этажа, а если и дотопывали, то спускались вниз из душных квартир (жара вместе с влажностью, как нарочно, подходили к рекордным отметкам, – без кондея невыносимо). Понятно, что даже в этом ханжеском городе запрет на распитие спиртных напитков в общественных местах (включая улицу) в ту ночь не действовал.

Город, который никогда не спит, похоже, заснул — а чем еще заняться-то?

Небоскребы во мгле

Русскоязычная газета «Новое русское слово» вышла через день с заголовком «Гвозди бы делать из этих людей» (по В. Маяковскому) и фотографией потока людей на Бруклинском мосту.

Народ добирается в спальные районы

Ира, работающая в Коннектикуте в 50 милях от нашей Риверделевки, застряла у издательства, в котором работает, поскольку не могла заправиться: механических заправок не осталось, а электрические насосы бездействовали. Она безуспешно пыталась дозвониться до нас, чтобы мы ее забрали: у нас мобильник, как на грех, разрядился, а домашний радиотелефон, естественно, не работал. Ира осталась на ночь в темной гостинице. Нашим соседям-корреспондентам с «нормальным» телефоном дети из Москвы сообщали, что у нас здесь происходит.

Впрочем, разнообразием времяпрепровождения не отличался никто: тривиальность и банальность преобладали. Умалчиваю о том, что на всем Северовостоке США и в Канаде рождаемость в мае поднимется до прежде невиданных высот; не умалчиваю о том, что мы с соседями на бэкъярде зажгли свечи, разожгли мангал и под неспешные рассуждения о перспективах президентства Буша-младшего в свете отсутствия света наслаждались Йоганессбургским рислингом – тем самым, что из штата Нью-Йорк поставляют в Белый дом президенту США.

Нам повезло, что мы не попали в число застрявших в лифте (800 человек) или в ряды пассажиров метро (последних вытаскивали из люков после иногда длительных переходов в кромешной тьме по путям), в компанию пассажиров самолетов, поездов и паромов. Повезло всем, что стояла сухая, теплая погода – весело было бы ночевать невыездным с Манхэттена на улице под дождем!

Город потерял 800 млн. долл. упущенной прибыли, недополученных налогов, выплаченных сверхурочных, а руководство электростанции в Огайо (с которой, по первой прикидке все началось, поскольку там не сработала сигнализация перегрузки мощностей), полагало, что причины отключения (blackout) еще предстоит выяснить. Владельцы продуктовых магазинов разоряются, промтоварные магазины также не в лучшем виде – на неделе были объявлены крутые распродажи, а магазины не работали два дня.

Что крайне возмутило жителей Нью-Йорка, так это штрафы за неправильную парковку и штрафы за неуплату парковки: «Нью-Йорк таймс» вышла со снимком на первой полосе пожилого добровольца, который регулировал движение, и полицейского рядом, который выписывал штраф. Власти оправдывались тем, что «смотрящие» за парковками у счетчиков не имеют права регулировать движение, но раздражение горожан было столь велико, что штрафы, выписанные в тот день, отменили.

К следующему утру электричество нам дали (явно за хорошее поведение на бэкъярде). Однако в городе подключили еще не все районы (вели себя, наверное, плохо). Мэр Блумберг призвал жителей воздержаться от поездок на Манхэттен и от включения кондиционеров. Саша решил уважить обе просьбы мэра города пребывания и воздержался от поездки на работу (светофоры все равно еще не работали, как и метро с мостами), равно как и от включения кондиционера. Мы устроили ревизию провизии в потекшем холодильнике и провели первую половину дня на травке на бэкъярде, фотографируя помидоры в разных видах, а после обеда отправились с Димой и Ладой на выявленное в прошлый уикэнд озеро Candlewood lake.

На озере после блэкаута

На этот раз добрались туда влет, купание в прозрачной теплой воде отличное. Вдоль озера тропа наподобие тропы Голицына в крымском Новом Свете вела к своего рода фьорду, похожему на горное озеро из фильмов о Джеймсе Бонде.

Candlewood lake

Никаких тебе спасателей, никаких буйков – здОрово. К тому же, после всех проливных дождей пошли в бешеных количествах грибы, на которые мы облизывались, так и не решившись собрать: лисички, моховики, сыроежки, красного цвета лисички, наши белые грибы с их фиолетовыми ножками и пр.

Лена из темного города

Письмо семьдесят второе. О городе-музее китобойного промысла (Елена)

В субботу у нас уже была запланирована поездка в городишко Мистик (Mistiq) все в том же Коннектикуте (миль 80 от нашей «деревни»). В Мистике на базе бывшего рыбацкого поселка устроен музей под открытым небом. Однако историкам Мистик известен, прежде всего, тем, что именно здесь в начале XVIII века произошло первое сражение между бледнолицыми и индейцами племени Peqout, в котором индейцы, понятно, потерпели поражение.

Публике демонстрируют рыболовецкую шхуну для ловли трески (соленая треска входила в ежедневный рацион бедного люда), снасть для ловли устриц, а также таблицу градации устриц по размеру и по возрасту (на продажу раньше шли устрицы 3-5-летние, а нонче нас, простой народ, дурят, предлагая в лучшем случае 2-леток).

На фоне китобойных шхун .

На китобойной шхуне печь, в которой вываривали китовый жир

На китобойном судне было поинтереснее.

Это баркас довольно большой, с огромной печью посередине. Китов отлавливали и начинали разделывать еще в воде, снимая шкуру с жиром по спирали (так называемое «одеяло»). «Одеяло» уже на борту разделывали на узкие «лошадиные полосы», а те в свою очередь, на «книжки» – как кусок сала можно разрезать до шкуры, не перерубая ее. «Книжки» и вываривали в чанах печи на палубе. В плавание уходили аж на 2-5 лет, со всеми запасами. Бочки для жира сначала собирали вручную на берегу, нумеровали пластины римскими цифрами (за знанием римской цифири тогдашними школьниками следили строго, не то бочки дадут течь), затем разбирали, складировали на судне, собирая по мере надобности.

Довольно долго наблюдали за работой поселкового кузнеца, раздувавшего огонь в печи с помощью огромного меха, прикрепленного под потолком.

Посетителям предлагают старинное мороженое, похожее на наш пломбир в стаканчике и с деревянной палочкой, самодельный лимонад, овсяное печенье с изюмом и соленые огурцы. Очевидно, переросшие соленые огурцы, которые в стилизованных деревнях мы встречаем не в первый раз, служат отличительным признаком сермяжной жизни, но приличествующих сей закуси напитков мы не обнаруживали. В здешней таверне продавали эль из пшеницы с голубикой (то же нам спиртное!), но за пределы таверны выносить напиток запрещено. Огурцы – на улице, эль – в таверне.

Погуляв в деревне более 3 часов, пропустив попытки покататься по бухте на настоящем пароходе с трубой и колесами или на паруснике за отсутствием времени (до Мистика тащились 3 часа в пробке), поспешили домой.

Настоящий ПАРОход

Письмо семьдесят третье. Об индейском казино «Солнце могикан» (Елена)

В воскресенье мы направились в резервацию племени могикан, где расположено казино с примечательным для судьбы племени названием «Солнце могикан» (Mohigan Sun). Нам хотелось посмотреть резервацию, где проходил пауау (Powwow) – совет племен (если помните по репортажу прошлого года) под девизом «Фестиваль вигвамов», но самостоятельно найти резервацию мы не смогли. От казино ходили челноками автобусы, и, пересев в автобус, мы поехали в резервацию к шапочному разбору (до конца мероприятия оставался всего час).

Резервация представляет собой лесной массив, в котором стоят маленькие дачные домики, облицованные сайдингом. Автобус остановился на дорожке у стоянки для машин, на которой было написано: «Counsil of Elders Parking» (Парковка для членов Совета старейшин) – все, как полагается.

Парковка для членов Совета старейшин

На поляне были разбиты белые шатры, но вигвамов и в помине не было, даже стилизованных. Пляски с песнопениями завершались. Тем не менее, мы и здесь встретили старинного знакомого Ираиды Ивановны – индейца племени «Красные ястребы», который пригласил ее в прошлом году на Powwow. Из сувениров нам приглянулась погремушка из высохшего изнутри кабачка, в котором мелодично перекатываются зерна, снаружи на нем гравировка – картинки из быта индейцев и поперечные надрезы, вроде стиральной доски, также служащие для извлечения музыкальных звуков. Началась гроза, и мы отправились в собственно казино.

Я вам передать не могу масштабность заведения! Стеклобетонная гостиница на 14 тысяч мест на берегу реки Темза! Так и пишется – Thames.

Индейское казино на берегу Темзы

Казино «Солнце могикан»

Парковки в 6 этажей на тысячи машин, а народу в заведении – тьма-тьмущая. Заведение услаждает глаз публики водопадами, аквариумами с акулами и диковинными рыбами, стены и потолок отделаны выделанными шкурами, рестораны на любой вкус, магазины со всякой завлекательной всячиной (например, торшер, постамент которого представляет собой женскую ножку, наступившую на мужскую ногу).

Внутренний интерьер одного из залов

Вывод: если чего и выиграл, то все равно у индейцев им же на пропитание и просадишь. Надо сказать, что игорный бизнес запрещен. Разрешен из высокогуманных соображений в резервациях индейцев, которые освобождены от налогов, пользуются бесплатным медицинским обслуживанием, а на хлеб насущный зарабатывают народными промыслами и казино.

Игровой зал индейского казино

Впрочем, бледнолицые их нещадно истребили и теперь пытаются послаблениями замазать свою вину.

Подкрепившись в ирландском пабе, сели мы с Сашей за одноруких бандитов. Через час я спустила 20 долларов, а Саша остался при своих и уверял, что выиграл бы внавал, если бы мы его не оттащили. По пустой дороге быстро добрались до дома во втором часу ночи.

Письмо семьдесят четвертое. О поездке в парк Семи озер (Елена)

Следующие выходные хотели провести тихо-мирно, начав со спасения урожая груш и персиков – птицы и белки, ведя между собой битву за наш урожай, сожрали половину плодов, оставив висеть на ветках лишь огрызки. Однако покой нам только снится: по уговору с соседями-журналистами поехали купаться на ту сторону Гудзона в парк Семи озер (30 миль от деревни Риверделевки), рассчитывая на немногочисленность публики в предгрозовой обстановке и отсутствие запретов на купание в условиях тихой озерной воды. НЕ тут-то было! Узкая полоска в 20 метров от берега обозначена буйками, спасатели со своими свистками сидят друг на друге, вода кишмя кишит латиносами (еще неизвестно, кто в этой стране в резервации), парковка забита.

В свободной стране никакой тебе воли-волюшки! Разочарованно проплыли вдоль каната с буйками, обозначавшими границу, за которой глубина переваливала за 1,5 м, и уныло отправились домой под грозовой дождь (у некоторых от 800 молний, ударивших по городу, снова вырубалось электричество, как и у нас).
По возвращении я села писать вам послание, а старший советник провел большую работу по сбору семян мелиссы, укропа и регана.
За сим остаюся, милые дедушки Константины Матвеичи,
Ваш Ванька Жуков, пишущий при виртуальной свече

Письмо семьдесят пятое. О посещении символических мест штаб-квартиры ООН (Елена)

Так совпало, что во вторник 19 августа (в день взрыва миссии ООН в Багдаде) старший советник повел меня и нашу подругу Ладу на экскурсию в здание ООН.

За столом российской делегации в зале Генассамблеи ООН

Никаких заседаний не было, так что мы спокойно отсняли судьбоносные фото в зале Совета Безопасности, а главное – на трибуне зала заседаний Генеральной Ассамблеи ООН, где выступают исключительно главы государств и правительств.

Лена в Совете Безопасности

Лада на трибуне Генассамблеи ООН

Наши взывающие к мировому сообществу позы на трибуне были столь живописны, что из будок переводчиков раздался смех и аплодисменты. Да, жизнь несправедлива – одним все, другим – ничего: моя голова едва виднелась из-за высокой трибуны (во время заседаний ее высоту регулируют в зависимости от роста оратора). Затем мы осмотрели подарки стран-членов ООН: по большей части то были грандиозных масштабов гобелены, несколько стран прислали свои варианты Бога Солнца.

Забавностью отличались скульптура Генри Мура.

У подарка скульптора Генри Мура . .

Подарок Ганы, родины тогдашнего генерального секретаря ООН Кофи Аннана

Саша обвинил нас с Ладой в том, что у нас извращенный ум, да подарок Ганы, который за откровенность не выставили не только в здании, но загнали в дальний угол сада. Саша сам об этом даре не знал (что немудрено), пока ему его не показали: сие есть скульптура слона в натуральную величину, но изюминка в том, что натурального слона усыпили, чтобы слепить с него форму, а в усыпленном виде известная часть тела принимает размеры, характерные для состояния эрекции. Коррекцию эрекции не произвели, так что и загнали экспонат подалее, с глаз долой.

Все мое ерничество разбивается о простой факт, что в тот день более 20 сотрудников ООН погибли и более 100 были ранены взрывом здания миссии ООН в Багдаде. Всего с образования ООН погибло 1760 сотрудников организации.

Здание ООН в Багдаде после взрыва

Письмо семьдесят шестое. О средневековом Фестивале Возрождения (Елена)

23 августа в субботу поехали на Фестиваль Возрождения. Добирались долго, поскольку сначала тащились в пробке, образовавшейся по весьма банальной причине, – в силу эффекта “rubber neck” (буквально «резиновая шея», что по смыслу было бы правильнее перевести как «свернутая шея»). Зеваки замедляли ход, пытаясь разглядеть ДТП на встречной полосе и тем самым задерживая весь коллектив. Затем мы слегка промахнулись, так что пришлось возвращаться. Наконец добрались до уже забитой почти под завязку парковки.

Фестиваль проводится уже в 26 раз и представляет собой стилизованную средневековую ярмарку. Входные билеты недешевы – 18 долларов, но fun (развлекуха) окупает потери. Профессиональных актеров облекают в средневековую одежду, они не только участвуют в представлениях – танцы, состязания, шахматная игра на поле с соответственно живыми фигурами, черепашьи бега, но и выступают в роли торговцев средневековой одеждой, всяческой атрибутики и напитков, постоянно пребывая в образе.

Стилизованное представление метателей ножей

Представьте себе (впрочем, вы-то можете себе представить, а мы здесь одичали, отвыкнув от нормальной жизни), что в общественном месте на глазах у детей наливают медовуху, пиво, вино! Продажа спиртного сопровождается текстом типа: «Кто следующий на пути в ад? (“Who’s next on the road to perdition?” – кстати, в Москве наверняка идет фильм с одноименным названием «The Road to Perdition» – о мафии, разумеется). «Какую отраву предпочитаете вы?» – таким текстом приветствовали Иру. Мне же грубо польстили: «А вы уже совершеннолетняя?» (лицам до 21 года не наливают, поэтому в очереди под палящим солнцем надо стоять в полном составе, ведь требуют предъявить личности всех пьющих, что, по русской традиции, невместно, поскольку одного гонца от всей компании на контроль не зашлешь).

Средневековые декорации основного представления – рыцарского турнира

Народ подъезжает в собственных средневековых костюмах – ох, и колоритно, доложу я вам. Я познакомилась с одной пожилой парой, одетой в костюмы короля и королевы. Король практически не ходит – его тренога, позволяющая передвигаться, элегантно накрыта плащаницей с королевским гербом (главное, сердцем не стареть). Особенно привлекают дамы (хотя слово «дамы» относится к более позднему периоду): жилеты на шнуровке завязаны под грудью, а оная бугрится с такой страшной силой, что Наташа (жена корреспондента) мне сделала замечание: «Ты смотришь на них так, как должен был бы смотреть Саша». А как же! Я его глазами и смотрела. Выкатывались из орбит.

Вот такой женский средневековый наряд

Следующий номер программы – показательное повешение и усекновение головы с демонстрацией пояса верности для женщин и пояса верности для мужчин. Последнее достижение являет собой кожаную спираль на набедренном поясе, но ее я не запечатлела, поскольку в камере, как назло, сели батарейки. Тут же желающим за 5 долларов предлагали посетить палатку с имитацией средневековых пыток типа постепенного закручивания пресса над черепом и разнообразных, на любой вкус, иных способов поиска истины.

Восточные танцы с саблями

Далее изготавливали изумительной красоты свечи: сначала остов покрывают слоями воска разного цвета, потом надрезают вдоль остова ножом и лепят разные узоры.

Затем тропинка уходила в закуток гаданий – гадают по руке, но преимущественно на картах Таро (их еще по весне рассылал «вашингтонский снайпер») [В октябре 2002 года в течение трёх недель некто Джон Мухаммад 23 лет и Ли Мальво 17 лет из винтовки с оптическим прицелом, прячась в багажнике автомобиля, расстреливали случайных прохожих – убили десять и тяжело ранили трёх человек в американской столице – Прим. автора].

Рыцарский турнир

И средневековый мордобой

Девушкам предлагали плетение кос по средневековой моде (чудо-чудесное), body painting – раскрашивание лица и тела цветными рисунками. Дети забавлялись в тире метанием ножей, топориков, стреляли из лука, метали подковы.

Средневековая одежда в стиле «Офелия» для женщин, мужская – а ля Тиль Уленшпигель. Очень много было одежды, сумок, обуви, нарукавников, головных уборов из кожи в средневековом духе, но дорого: фанаты покупают себе платье и аксессуары постепенно, в течение нескольких лет. Женщины в прикиде более косили под ведьм, а особенно выделялись на общем фоне толстухи в боевом облачении – с ножами и кружками для пива на поясе. Они вели себя с мужчинами просто: «Да подойди, потрогай (полные ноги задранного по бокам подола тогда все оценивали на ощупь)». Очевидно, в те жизнерадостные времена признавали здоровый образ жизни, в отличие от рахитичных нынешних времен. Дурят нас, народ, на предмет мрачного средневековья – читайте «Кентерберийские рассказы» незабвенного весельчака Чосера. Кстати, и медовуха носит имя Чосера.

Я уже имела случай писать вам о том, что ни одно мероприятие «под старину» не обходится без соленых огурцов. Продавали их и на ярмарке. Со времен Кисы Воробьянинова, возмущенным «Однако!» реагировавшим на цену в пятак за пару, инфляция ушла далеко вперед: теперича выкладывай по полтора доллара за штуку! «Верх распада идейного!» (так реагировал Ленин на платформу Бухарина в дискуссии о профсоюзах).

Кузнец, стеклодув, канатоходец, фокусник, жонглер, гончар, свечного дела мастер, палач – кого только не было! Напоследок мы отправились на Mud Show – Шоу в грязи. Объявление предупреждало о возможных неприятных последствиях для участников шоу и зрителей в беспристрастных латинских терминах, суть которых сводилась к рвоте и испусканию газов. Ведущие шоу поделили публику на две команды «Троя» и «Спарта», завели ее взаимными «комплиментами» и повалялись в грязи. Поскольку зрители к 5 часам вечера уже наклюкались, то хохот стоял громовой, но «текст слов» я воспроизвести не могу – текст был хорошим, но я его запамятовала по причине общего веселья. На сей приподнятой, не побоюсь этого слова – высокой ноте мы завершили посещение ярмарки.

Завтра едем на дикий пляж у океана (Ира побожилась, что там нет спасателей и буйков – СВОБОДА!), но топать до него от стоянки 2 американских километра, или почти 4 русских мили.

Ваша Гертруда (Герой эпи-столярного труда), испившая вина
(а также медовухи и пива)

Письмо семьдесят седьмое. О поездке на дикий пляж в парке Caumsett (Елена)

Еще с месячишко мы сможем жить не только на земле, но и в воде. Правда, препятствий на пути к воде немало. В воскресенье 24 августа выдался зябкий денек (с утра на градуснике стояло +15°С), а днем, божились накануне син (то бишь китайские) -оптики, будет сухо и не более +28°С, поэтому мы отправились на дикий пляж в парке Caumsett, что на северном берегу Лонг-Айленда, недалеко от дачи миссии в Остербее.

Дом в парке Caumsett, построен в том же стиле, что дом на даче нашего Постпредства в Ойстербее

Для посещения данного пляжа требовался прохладный денек, поскольку брести с полной пляжной выкладкой от парковки до вожделенной кромки воды предстояло 2 мили. Отсюда, при выборе достижений цивилизации соблюдался принцип «не навреди» телу и духу – походный гриль и уголь остались дома, взяли одно кресло вместо четырех, один зонт вместо трех, только святые статьи – «Пиво» и «Рыболовные снасти» – не подверглись пересмотру в сторону изъятий: духовные радости в нашей компании обладают явным приоритетом перед телесными.

Однако путь наш не только до кромки воды, но и до парковки в парке был тернистым. К середине второго пляжного сезона система организации летнего досуга юридически равноправных граждан США вполне вырисовалась. Спасатели с присущими им свистками и неотъемлемыми буйками – атрибут общественного, то бишь общедоступного пляжа, который доступно посещают не умеющие плавать латиносы и чернокожие по 5-8 долларов за парковку машины.

Богатеи вступают в члены яхт-клубов и закрытых парков за крутые деньги. А куды ж нам, бедным госслужащим, не-мэмберам (в смысле не-членам), податься? Нам в миссии еще в прошлом году выдали пропуск на пляж зажиточного района на южном берегу Лонг-Айленда, где мы были с Ираидой Ивановной. На пляже – одни белые, спасатели есть, но особо не лютуют. Даже пляжи для белой кости и те не оборудованы кабинками с душем или кабинками для переодевания: сменить одежду можно лишь в туалете. Подчеркиваю данный момент, поскольку Саша из Интернета скачал прелестную заметку о жалобах американцев на русских туристов, которые переодеваются на пляже, завернувшись в полотенце – этим они, видите ли, сами унижают свое достоинство. А переодеваться в общественном туалете в антисанитарных условиях – очень достойно?

Средний класс устроил себе резервации: в зажиточных районах в летний сезон парками и пляжами данного района имеют право пользоваться только его жители. Эти «зоны отдыха особо трудящихся» помечены на картах, но никаких указателей на подъезде к ним нет. Свои знают, а чужих не привечают, потому мы и проплутали в поисках озера Candlewood Lake в Коннектикуте.

На этот раз мы собрались в такой же замаскированный парк с пляжем. Ехать предстояло около 40 миль. По дороге «на ярмарку» вели заумные разговоры о фильмах, текущем политическом моменте и литературе, вспоминали Фестиваль Возрождения. Пока плутали, сделав круг уже на подступах, заехали в местное рыбоводческое хозяйство. Власти Лонг-Айленда открыли его в 1883 году и сначала разводили морскую рыбу, потом в 1920-х годах осознали бесполезность своих усилий и переключились на разведение пресноводных.

Рыбоводческая ферма

Сейчас хозяйство выполняет функцию музея и образовательного центра, поскольку власти штата Нью-Йорк выстроили новые мощности на севере у Пальчиковых озер (Finger Lakes), ближе к канадской границе. Оттуда, с севера, рыба идет вниз по рекам и озерам. Разводят рыбу искусственным способом (потомство зачато «без любви», заметил Саша).

При рыбхозяйстве небольшой аквариум и террариум с лягушками, рыбами, черепахами, саламандрами, змеями. Все зверье вело себя чинно и благопристойно, за исключением черепах. Мы привыкли считать их хладнокровными и флегматичными, но как же мы ошибались! Фейерверк резвости и страстей! В воде они чрезвычайно подвижны и выражают целую гамму эмоций.

Основной инстинкт

Мы попали как раз в брачный период (он у них по осени), но активность проявлял лишь один шустрый черепашонок, который терроризировал весь террариум. Соперников (2 штуки) загнал под кормушку, так что носа не высунешь (тут же получишь по зубам – в буквальном смысле), из четырех самок половина (это 2 штуки) забралась от его гнусных домогательств повыше на ветку над водой. Уж пересохли без воды, цепляются за ветку из последних сил, но не спускаются: зыркнут вниз, убедятся, что он неистово мечется по террариуму, и дальше сидят, втянув башку от ужаса. Остальные две не очень стойко защищали свою девичью честь: отбрыкивались, огрызались, давали ему пинка, но не хотели совсем вылезать из воды, а он был неумолим и неутомимо стаскивал их в воду, где лез на них. Мы постановили к весне зайти принять выкалупывание: как никак несем ответственность – со свечой стояли.

Рыбхозяйство расположено у небольшой речушки, на которой стояла водяная мельница – остался лишь каскад воды. Поднялись повыше – а там лебединое озеро (с утиным и гусиным), на берегу аккуратная церквушки и живописные берега со склоненными над водой ивами.

Вид на залив из парка Caumsett

Захорошело на душе, возник соблазн остаться на озерце, но волевым решением поехали снова по кругу искать парк. Только встали на генеральную линию, как на обочине появилось самодельное объявление «SALE» с указательной стрелкой. Yardsale (напомню, распродажа домашнего старья по случаю переезда или более печальному) – нечто irresistible (отказаться невозможно). Интересно посмотреть (нам, чужеземцам тем более), чем люди жили.

Решили заехать. Учитывая, что дома богатые (значит, цены аховые), задачу поставили скромную – посмотреть дом, заплакать и уйти. Проехав мимо указателя на парк (наконец-то нашли единственный указатель – вывеска при въезде в сам парк), проследовали по самодельным стрелкам. В лесном массиве, в гуще деревьев стояли дома без заборов. Распродажа проводилась в доме довольно скромном (дом напротив напоминал по архитектуре крымский санаторий, дом справа архитектурными излишествами не отличался, но на площадке перед домом стояли два белых лощеных Роллс-ройса времен Вандербильдихи). Дом, в котором объявили sale, принадлежал старушке, так что были выставлены отрезы тканей, театральные сумки, домашняя утварь и посуда, книги (много поваренных), картинки. Каждый нашел себе какую-то мелочевку, дальняя поездка уже не казалась бесполезной (рыбхозяйство, sale, поездка по прелестным городкам острова) и вроде можно тронуться домой, но мы все-таки поехали в парк с пляжем.

Выехав из дома в 8.30, прибыли к месту назначения около 14.00. Прошагали по парку 2 мили (право проехать на пляж на машине имеют только мэмберы), проявив завидное мужество и не облегчив поклажу, а заодно и свою участь, истреблением пива. Место действительно дикое, красивое, но залив – он и есть залив.

Место дикое, но красивое

Вода мутная, с водорослями, а самое поганое в том, что висела табличка «Купаться запрещено» – приехали! Конечно же, купались, Саша и Женя (корреспондент) ловили рыбу, но вытаскивали водоросли.

Рыбалка на Лонг Айленде

Не клюет

Дамы набрали кучу необычных камней, а Ира презентовала нам с Сашей панцирь краба-подковы (horse-shoe crab), похожий на немецкую каску. Я нашла черный камень в форме сердца с белыми прожилками, Саша нашел белый камень в форме сердца с черными разводами – этими находками мы и удовлетворились. Жене повезло меньше – Наташа отвечает в нашем японском садике на бэкъярде за камни (наша с Сашей лепта – растения), так что для Жени поход под горку с пивом оказался легкой прогулкой по сравнению с обратным путем в горку с Наташиными трофеями – но не беда, ведь в нашей компании духовное важнее телесного.

В начале шестого тронулись в обратную дорогу с пляжа, снова отмахали две мили до машины.

Дорога с пляжа

Потом в машине до дома в пробке тащились до 20.00. По дороге «с ярмарки» – все речи возвращались к одной теме – предстоящего ужина. Женя, прослушав Сашину пламенную речь в защиту вареной картошки со шпротами, отметил, что каждый несет в душе свою картошку со шпротами.

Редко мы так уставали, так что поели картошки с огурцами и помидорами со своего огорода (в этом году урожай у Саши рекордный).

Помидорные рекорды побиты

Банку со шпротами решили не открывать (шпроты предполагали посиделки) и в 22.00 завалились спать.

Ваша Земноводная Черепаха Тортилла (в пору расцвета)

В начало

Далее