А был ли Франко?

Франко одержал победу в гражданской войне в 1939 году, а  умер, легитимно передав власть королю Хуану Карлосу, в конце 1975 года.  Всё его почти 35-летнее правление можно чётко поделить на примерно равные отрезки:

- с 1939 г. по 1949 г. период лихорадочного маневрирования каудильо с целью не допустить прямого вовлечения Испании во вторую мировую войну на чьей либо стороне;

- с 1949 г. по 1959 г. борьба за легимитизацию своего правления и выход на международные рынки с испанской продукцией;

- с 1959 г. по 1975 г. либерализация режима, создание благоприятных условий для развития всего народного хозяйства в содружестве со странами Запада. Передача власти им избранному преемнику.

Рассмотрим кратко эти отрезки правления каудильо, в каждом из которых наш герой так резко менял политику, как вешнюю, так и внутреннею, что могло возникнуть подозрение о правлении разных лиц.

1.В самом начале поводов для ликования  у каудильо было не  много. Опорой ему служила 800-тысячная армия, всецело преданная своему победоносному вождю. Церковь окружила его ореолом спасителя веры. За его спиной стояла многократно выросшая Фаланга, лидеры которой ожидали от диктатора мер, направленных на увеличение ее влияния в политической жизни страны. Его поддерживали монархисты, рассчитывавшие восстановить прежние институты королевской власти. На него надеялись многие другие общественные группы, мечтающие о достатке, стабильности и порядке. Эйфория первых мирных дней сменилась недовольством скудностью жизни, непомерной даже для непритязательных в быту испанцев. Эти проблемы способны были взорвать общество изнутри. В отличие от большинства «вождей» своего времени он не стремился к созданию новой идеологии. Его политические воззрения не выходили за рамки, свойственные прагматичному обывателю и здравомыслящему военному. По мнению людей, его окружавших, «Франко был скорее человеком дела, чем догматиком, ему проще было решать проблемы повседневности, нежели менять мироустройство, однако впоследствии ему удалось справиться с самыми масштабными задачами». Противник любых крайностей, любых проявлений экстремизма, Франко пресекал его во всех разновидностях, как «левых», так и «правых».  Еще в 1937 г. в период создания единой политической партии Фаланга и ХОНС с подачи каудильо фалангисгское руководство было фактически обезглавлено. Если вождь партии X. Примо де Ривера был расстрелян республиканцами, то второй после него человек в Фаланге, М. Эдилья был осужден на пожизненное заключение в зоне, контролируемой франкистами. Общее положение в испанском руководстве регламентировалось декретом от 8 августа 1939 г., который закреплял за каудильо право на назначение всех сколько-нибудь значимых военных, гражданских и даже церковных руководителей. Пункты этого декрета дополнили закон от 29 января 1938 г. и окончательно закрепили право главы государства на полную свободу действий и ответственность лишь перед «Богом и Историей».

Невиданный экономический кризис в послевоенной Испании являлся следствием не только разрушительных военных действий. Его истоки находились гораздо глубже и относились ко временам вялой экономической политики либеральной монархии и решительных, но непродуманных экспериментов демократической республики. Война лишь довершила дело полного развала экономики страны. Недостаток продуктов питания проявлялся в том, что в течение первой половины 40-х гг. большая часть населения систематически голодала.

Экономическая политика режима зиждилась на следующих основополагающих принципах: —«экономический национализм» — автаркия, т. е. создание самообеспечивающейся хозяйственной системы, не зависимой от ввоза из-за границы и международного разделения труда. Такой подход был вызван не только неопределенностью международного статуса послевоенной Испании, но и явственно ощутимыми симптомами близости глобального мирового конфликта.

—централизация экономики, т. е. подчинение перспективных планов ее развития интересам государства и возможность жесткого контроля с его стороны за всеми процессами хозяйственной жизни страны.

—корпоративность — единая форма экономической организации, подразумевавшей решение «рабочего вопроса» через создание вертикальных синдикатов. Рабочий и предприниматель рассматривались с общегосударственной точки зрения как составные части единого промышленного организма и получали одинаковое название — «производитель». Общее название как бы предполагало устранение классового антагонизма. Через провозглашение общности исходных позиций рассчитывалось обеспечить замену классового сознания национальным.

Исходя из такой концепции, новое государство провозгласило себя национал-синдикалистским. Формирование этой системы поручалось Фаланге, поскольку соответствовало идеологическим принципам именно этой политической группировки в лагере «правых». Новая система одинаково далеко отстояла как от социализма советского образца, так и от классического либерального капитализма. У модели бескризисной социалистической экономики были позаимствованы некоторые черты: государственный контроль над производством, потреблением и распределением продукции, ценообразованием, установлением пределов заработной платы. При этом государство гарантировало сохранение частной собственности и прибыли, являющихся непременными атрибутами «либерального капитализма». Однако роль рыночных отношений в целом была значительно уменьшена.

Основные компоненты франкистской системы: автаркия, регулируемая экономика, корпоративизм, дополненные гибкой политикой социального маневрирования, — сложно переплетаясь, привели к формированию экономики, способной пережить кризис и одновременно накопившей достаточно возможностей для дальнейшего динамичного развития. В экономических вопросах каудильо был склонен придерживаться воззрений, свойственных фалангистам, предпочитая рассчитывать на собственные силы государства. Часто взгляды Франко расходились с мировоззрением фалангистов, но в этом вопросе он использовал их идеи. Это было вызвано не столько внутри испанской расстановкой сил, сколько международной ситуацией. Он не хотел ставить Испанию в зависимость от воли внешних сил в условиях, когда в мире все более остро ощущалось приближение новой войны.

В распространенном 4 сентября 1939 г. заявлении Франко объявил о нейтралитете своей страны. Рисковать страной и устойчивостью собственной власти он не собирался. У. Черчилль определил политику испанского диктатора следующим образом: «Политика генерала Франко на всем протяжении войны была исключительно своекорыстной и хладнокровной. Он думал только об Испании и испанских интересах… Этот тиран с ограниченными взглядами думал только о том, чтобы предотвратить участие своего обескровленного народа в новой войне».

Франко и Гитлер обходят строй почетного караула во время встречи 23 октября 1940 г. Встреча на полустанке в Андах продолжалась более 9-ти часов, но Гитлер так и не получил того, что хотел.

После 22 июня 1941 г. франкистское руководство Испанией выразило Германии свое удовлетворение и поддержку на словах, но уклонилось от объявления войны кому-либо из противников Германии, включая СССР.

Отправляя добровольцев в Россию, Франко спроваживал из Испании цвет фалангистской партии, ортодоксальных фашистских ультра, которых не удовлетворял умеренный политический курс каудильо внутри страны. Ведь именно командира «Голубой дивизии» Муньеса Грандеса немецкий абвер прочил в испанские лидеры, если бы удался намеченный антифранкистский переворот. Таким путем Франко ослабил оппозицию своему режиму справа.

Ему удалось добиться от противников определенных гарантий для Испании. Англо-американцам он обещал не допускать на Иберийский полуостров немецкие войска, за что получил обещание союзников не вторгаться в Испанию. Перед Германией Франко обязался не допустить союзного вторжения, за что получил аналогичные гарантии от Гитлера.

Однако под вопросом находилась сама возможность существования режима в послевоенном мире. Ни Рузвельт, ни Черчилль, ни Сталин не желали видеть Франко за общим столом при решении вопросов нового мироустройства. Франкистская Испания вступила в новую эпоху в состоянии полной неопределенности.

2. Франко прекрасно сознавал со времени своего прихода к власти, что его режим не имеет легитимного статуса. Свой главный козырь каудильо выложил в день открытия Потсдамской конференции, обнародовав 17 июля 1945 г. проект конституции, названный «Хартией испанцев». Проект основного закона государства признавал многие права человека, присущие демократическим обществам. В частности, в Хартии провозглашались неприкосновенность и свобода личности, уважение к семье, а также право на образование и участие в жизни государства, свободу выбора места жительства и свободу переписки. Однако в статье 35 указывалось на право правительства приостанавливать действие данных свобод. Резолюция держав по Испании содержала лишь договоренность не поддерживать просьбы франкистского режима о принятии его в члены ООН.

«Наиболее четко позиция «навязанной консолидации» проявилась в момент очередной попытки Объединенных Наций форсировать перемены в Испании. В апреле 1946 г. польский представитель в Совете Безопасности ООН инициировал возврат к испанской теме. Результатом этого стала резолюция от 13 декабря 1946 г., предлагавшая всем странам отозвать из Мадрида своих представителей и вообще отказать Испании в праве на любую форму участия в делах ООН. О таком подарке Франко и мечтать не мог. Реальная опасность принятого решения была для него весьма сомнительна. Зато оскорбленное чувство национального достоинства испанцев сделало их союзниками каудильо, готовыми вне зависимости от политических взглядов вместе с ним противостоять угрозе натиска извне. Резолюция Генассамблеи косвенно нанесла удар по позициям органов республиканской эмиграции. …Своим сотрудничеством с Советом Безопасности, принявшим фактически антииспанские  решения, эмигранты растеряли остатки, и без того скромные, своего политического авторитета на родине. Франко и иже с ним получили возможность привязать их позицию к международному «масонскому заговору», поддержанному «мировым большевизмом» и направленному против Великой, Единой и Свободной Испании. Любимая схема каудильо сработала: испанцы оказались сплоченными как никогда, а репутация любых оппозиционных движений резко упала. Пострадал как престиж «левых», так и положение претендента на престол Хуана Барселонского, ориентировавшегося в своей деятельности на поддержку западных демократий. В целом для франкистской системы резолюция ООН оказалась незначительным неприятным эпизодом».(Креленко)

Значительно серьезнее, чем политическая изоляция, ударила по франкистскому режиму экономическая блокада. Администрация Г. Трумэна, следуя духу резолюции ООН, приняла решение о нераспространении на Испанию «плана Маршала». Кредитование Испании крупными державами, которое продолжалось даже в разгар Второй мировой войны, было приостановлено. Экономике страны пришлось вновь искать пути решения проблемы самообеспечения. Однако, полная экономическая изоляция Испании не удалась. Часть государств, преимущественно латиноамериканских, сохранила свои представительства в Мадриде и торговые контакты с бывшей метрополией. Несомненно, именно льготные кредиты правительства Аргентины позволили избежать очередного обострения продовольственной ситуации и, как следствия, — усиления социальной напряженности. Аргентинское зерно и консервы, приобретенные на выгодных условиях, помогли большинству населения Испании прокормиться в самые кризисные годы. Голод оставался повседневной реальностью, но не достиг того предела, чтобы стал угрозой существования режиму. Франко сознавал, что гарантией общественной стабильности и, следовательно, укрепления его власти может стать только значительное улучшение социально-экономической ситуации.

Требовалась отлаженная мощная экономика. Создать ее можно было двумя путями: либо, как прежде, рассчитывая на свои силы, либо добившись серьезных стимулирующих капиталовложений из-за рубежа. У Франко было золотое правило: никогда не уповать на единственный вариант, каким бы многообещающим он не был. Чтобы упрочить систему, он предпринял маневр. Весной 1947 г. была завершена подготовка так называемого закона о наследовании, который был оглашен 31 марта 1947 года. Испании предстояло снова стать монархией. Главное — закон не носил формы декрета главы государства, а был вынесен на всенародный референдум. Референдум стал блестяще спланированным триумфом Франко. Из более 17-ти миллионов, имевших право голоса, 6 июля 1947 г. на участки для голосования пришло 89 %, или около 15 200 тыс. человек. За проект закона высказались 93 %, т, е. свыше 14 млн. человек. Причем, иностранным наблюдателям не удалось отыскать серьезных нарушений демократической процедуры. Все походило на то, что результат показал реально существующее положение вещей. Испанцы проголосовали за стабильность и, очевидно, против резолюции ООН и против угрозы нового противостояния внутри общества.

Фаланга  простилась с революционными идеями и функцией движущей силы национального движения, поскольку допустила ретроградную, с их точки зрения, перспективу будущего государственного устройства. Франко не только ничего не потерял, но, напротив, приобрел новые полномочия в качестве главы регентского совета. Теперь он мог лично определить будущего преемника, исходя из собственных взглядов на целесообразность той или иной кандидатуры.

Можно с полным основанием считать, что именно в 1947 г. Франко окончательно завершил формирование режима. Его власть отныне существовала не только «де факта», но и юридически.

Президент Дуайт В. Эйзенхауэр по окончании официального визита в Мадрид 22 декабря 1959 г. прощается с Франко традиционным испанским «абрасоа».

Международному общественному мнению было доказано, что франкистский режим угоден испанцам. И потому может рассматриваться как субъект международного права. Осенью 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН отказалась от подтверждения необходимости экономических санкций в отношении Испании. Положенных две третьих голосов не удалось набрать, поскольку против новых мер выступили США и с некоторыми оговорками Великобритания. С 1947 г. началось восстановление отношений Испании с другими странами. Этот процесс завершился в 1950 г., когда с началом войны в Корее Ген. ассамблея под давлением США и НАТО отменила резолюцию 1946 года. В Мадрид возвращались послы, а вслед за ними начали прибывать военные миссии, изучавшие возможный вклад Испании в дело противостояния с Восточным блоком.Теперь уже Франко мог позволить себе медлить и торговаться, когда речь заходила о возможном двустороннем оборонительном договоре между США и Испанией. Фактическая интеграция Испании в военную структуру НАТО началась в 1952 г.. Франко в НАТО не спешил, предпочитая ограничиться прямым договором о взаимопомощи с американцами, заняв позицию, сходную с той, что придерживалась Югославия, американо-испанский договор был подписан в 1953 г.

В 1955 г. ООН предложил Франко делегировать в Нью-Йорк постоянных представителей. В декабре того же года Испания в ряду еще тринадцати государств стала новым полноправным участником Объединенных Наций. Страна избавилась от ярлыка изгоя и обрела равные с другими возможности развития. Именно период с 1945 по 1955 гг. стал для франкистского режима решающим для определений его общего облика. «На этом этапе курс Франко позволил стране избежать угрозы новых потрясений, созданные условия позволили диктатуре уцелеть, а испанцам выжить, пусть в крайне тяжелых, но все же приемлемых условиях. В этот период была создана пусть не совершенная, далекая от идеалов гуманности, но все же довольно эффективная антикризисная система, достоинством которой стала способность совершенствоваться, с целью обеспечить условия для последующего переустройства общества, сохраняя национальную самобытность, не пренебрегая заимствовать чужой полезный опыт».(Креленко)

Залогом успеха Франко было обстоятельство, блестяще сформулированное X. Г. Дамсом: «… он усвоил доктрину, которая не была известна ни одному из испанских политиков трех или четырех последних поколений, — нужно создать богатство прежде, чем раздавать его».

Он мог перейти и начал переход к новому этапу, который достаточно метко и красиво назвал периодом «остывания режима». Умеющий заглянуть вперед прагматик готовился совершить, пожалуй, самый серьезный переворот в судьбе страны с июля 1936 года, поделиться властью с молодыми, без особых заслуг, технократами, достоинства которых заключались лишь в профессиональной подкованности и свежем взгляде на стоящие перед страной проблемы.

Продолжение следует.