Москва. ГИТИС — мечта моя. Анатолий Васильевич Шатин.

Вот я и покинула Саратов, где столько было событий и радоcтных, и очень тяжелых. Мне пошел 37-ой год. А в высшие учебные заведения принимали только до 35 лет. Почему? Неизвестно!

Но я подумала, что смогу поступить сразу на второй курс и с этой идеей вошла в заветный институт ГИТИС. Прежде всего, пришла к руководителю курса А.В. Шатину и изложила ему свою просьбу: «Разрешите мне сдавать экзамены вместе с вашими студентами». Была как раз весна. Голубые, добрые, умные глаза внимательно взглянули на меня и весь облик профессора был какой-то удивительно мягкий. «Это невозможно» — и он написал мне в записной книжке предметы, по которым надо сдавать экзамены и зачеты, всего 18! «Я сдам, я ручаюсь». «Ну, тогда обратитесь в Министерство культуры, если оно разрешит, то пожалуйста, дерзайте».

Я ходила две недели и обращалась с одной просьбой: разрешите сдать экзамены за первый курс. Наконец, получив разрешение, прибежала в ГИТИС, в Собиновский переулок и стала «знакомиться со студентами. Конечно, я была старше всех. Меня приняли в свой круг очень дружелюбно, и я стала вместе со всеми готовиться к экзаменам. Предметы были самые разные: изобразительное искусство, архитектура, скульптура, живопись, музыкальные предметы, теория музыки, литературы, литература (западная, русская, советская), история балета, что еще – не помню. Жаль, что не сохранила книжечку с записями. Конечно, я бы одна ничего не сумела сделать, но мне все очень помогали. Больше всех я сблизилась с Лилей Мещеряковой (теперь она Таланкина, заслуженный деятель искусств), которой было всего 18 лет, с Заславским, и Люсенькой Воскресенской, которая по моей просьбе написала мне в Саратов программу первого курса, так что я уже была как-то подготовлена.

Одним словом, я сдала все зачеты, на экзаменах получила пятерки и счастливая уехала домой. Должна вам сказать, что идея организации этого отделения, которое стало потом балетмейстерским факультетом, принадлежала Р. В. Захарову и А. В. Шатину. Раньше не существовало разработанной системы преподавания! балетмейстеров, даже никому в голову не приходило, что этой профессии можно учить. Я попала на второй набор студентов, через 4 года после первого, который вел Захаров, а второй Шатин. Поскольку дело было очень новое и неизведанное, то предметов было очень много. С годами их количество уменьшилось, но я так радовалась широте нашего обучения. И педагоги у нас были удивительные.

Ректор института Горбунов Матвей Алексеевич пригласил к себе лучших педагогов, которых «освободили» из университета за космополитизм, тогда это «ругательство» было в моде. Русскую литературу давал Боголюбов, западную — Макульский, музыкальная литература, гармония находилась в руках прекрасного человека и педагога Авербуха, историю балета вел Эльяш,

Летом мы с мужем и сыном, взяв палатку, уехали на Зеленый остров, который теперь, к сожалению, залит. Ни о чем не беспокоясь, я осенью приехала в Москву и вдруг приказ: сдать вступительные экзамены для поступления в институт. Я ведь школу закончила очень давно, 23 года назад, и совершенно все забыла, а тут еще надо сочинение писать и историю сдавать, и музыкальную грамоту, и искусство балетмейстера. Дали на это три дня. И опять я все сдала вместе с другими студентами, которые поступали на первый курс. Среди них были артисты балета театра Станиславского и Немировича-Данченко — Чичинадзе, артистка балета Олечка Тарасова, артист балета Душанбинского театра Валамат-Заде и многие другие из разных республик и стран: Чехословакии, Польши, Болгарии.

Это были жуткие три дня. Занятия уже начались. Я ожидала окончания урока, врывалась к педагогу по теории музыки А.Д. Цейтлину (о нем сохранились самые лучшие воспоминания) и говорила, подавая ему листок: «Поставьте, пожалуйста, мне оценку вступительного экзамена». — «Как же я могу вам поставить, ког-j да я вас не знаю», «Поставьте пятерку, а потом узнаете».|

По искусству балета пришла домой к балетмейстеру Захарову и он был так добр, что тоже поставил пятерку, понимая, что я не могу ему продемонстрировать свои способности ставить танцы,

Одним словом, я стала студенткой второго курса балетмейстерского отделения ГИТИСа и послала телеграмму домой. В ответ получила: «Возвращайся, иначе потеряешь мужа и сына!» Оказывается, Глеб Владимирович не верил, что меня могут принять. Я ведь раньше никогда ничего не ставила, кроме пустякового русского танца в опере «Царская невеста» или что-то переделывала и для концерта из репертуара театра. Откуда же у меня взялось убеждение, что я смогу стать балетмейстером? В то время я уже понимала, что это чудовищно трудная профессия. Надо знать все на свете: и литературу, и музыку, и изобразительное искусство, и еще иметь организаторские способности.

Этот вопрос для меня до сих пор остается загадкой. Как я могла решиться расстаться с домом на 5 лет, когда муж был уже немолодым, сыну исполнилось 13 лет, снова поселиться в общежитии и начать учебу?

В начало

К предыдущей главе

Далее