Рейс 133. Владивосток — Далянь — Пусан — Владивосток (февраль-март 2016)

Автор: Абрамов Николай Александрович

Фрегат «Паллада»

Содержание

8. Остров Чеджудо и навеянные воспоминания

1. Предрейсовые проблемы

13 февраля вышли в рейс с курсантами Керченского морского университета и Дальрыбвтуза. Два порта заходов – китайский Далянь и корейский Пусан.

Перед этим, как-то без особых судорог, прошли стандартные проверки пожарными, санитарами и портнадзором. Устранили мелкие замечания. В частности, добавили на аварийных выходах трафаретную надпись «не загромождать». Сразу напомнило центральный пост на своей подводной лодке. Там живого места не было от бесчисленных табличек со всевозможными напоминаниями на переборках, подволоке, трубопроводах и т.п. Львиную долю из них составляли изречения очередных Генсеков. Как раз была эпоха их смены одного за другим. Не успевали менять глубокие мысли. Единственным дельным, был спич бессменного Главнокомандующего ВМФ, адмирала флота Советского Союза Горшкова С.Г., что нет аварийности оправданной и неизбежной, а есть люди, создающие это своей безграмотностью и неорганизованностью. С этим я полностью согласен. Так что, добавление еще одного трафарета не так уж нас и напрягло.

И только мы распрощались со своими родственниками, готовясь к отходу на пятницу, как вдруг, поступила вводная – готовиться к приёму Министра сельского хозяйства. Министр во Владивостоке пролётом куда-то и кто-то решил показать ему учебное судно, находящееся где-то в самом низу иерархической лестницы (Рыбхоз в структуре с/х). Я думаю, что сам министр и понятия не имел, что ему намерены скрасить ожидание дальнейшего полёта экскурсией на парусное судно.

«Паллада» под мостом через бухту Золотой Рог

Проблема для экипажа была в том, что «Паллада» стоит под новым мостом через бухту Золотой Рог. И постепенно покрывается слоем пыли, летящей от проезжающих по мосту машин. Иногда прилетают и камешки. После одного такого, сделавшего вмятину в доске из прочной африканской сосны, с полкулака объемом, пару дней на верхней палубе мы перемещались в швартовных касках. Конечно, быстро стало не до них. На более мелкие находки на палубе, уже просто не обращали внимания. И конечно, основной заботой на выходе в море, было отмыть палубу, снасти, надстройки и прочее – чистой морской водичкой. Опреснить всё после, пресной водой под давлением и наводить окончательный вид и порядок.

А тут – неожиданная вводная. Дело еще и в том, что место нашей стоянки прямо над сбросом каких-то сточных вод. В тёплое время года стоит непередаваемый аромат, из-за которого все входные двери предпочитаем держать закрытыми наглухо. Раздолье бакланам, которые жируют на стаях мальков, пасущихся в в этом компоте.

Мыть палубу этой водой как-то неуютно. Но деваться некуда. Еще и снег после двух мощных снегопадов спрессовался во всяких малодоступных местах. Погода, к нашему счастью, резко потеплела, после двухнедельных подряд минус 20-ти, в один день стала, где-то нулевой. Благодаря этому, снег сам по себе подтаял и вместе с той самой грязью переместился в ватервейсы. В результате снег исчез, а грязь в них надёжно осталась.

Запустили пожарный насос и из черных резиновых помывочных палубных шлангов хлынула коричневая вода. Но, предвиденье осуществилось и через минут 7-10 вода посветлела. Промылась система. Одновременно начали с носа и кормы поливать палубу и появились проблески чистых палубных досок. Одновременно, пресной водой под давлением от компрессора начали мыть стены надстроек, кофель-нагельные планки, бухты снастей на них, и уже с бака, матрос Ваня приблизился к грот-мачте с этим делом.

Счастье было близко. Окончание отмывки всего, опреснение после забортной – предстоящая радость встречи с министром…

Но, внезапно, из гусака вентиляции цистерны сточных вод, расположенный почти по центру судна на верхней палубе, взлетел фонтан грязно-рыжей воды с коричневым оттенком. Да с таким напором, что в секунды была залита вся палуба и отмытые ватервейсы. Характерный дух наполнил окрестности. Что это, откуда? На «Мире» подобной вентиляции в этом месте не было. Пока разбирались, бегали в ЦПУ, вылавливали дежурного моториста из машины – темно-коричневая вода хлестала на палубу. Кадеты, принимающие участие в помывке палубы, бодро перепрыгивали струящиеся ручьи и дисциплинированно пытались этим, льющимся компостом, продолжать тереть палубу щетками. Гибель Помпеи, война и немцы!

Наконец, после наших воплей, где-то, что-то перекрыли – фонтан утих. Благо, подверглась этому вонючему нападению палуба только в районе грот-мачты и ватервейсы в корму от неё. Замыли водой из-за борта. Передали компрессор на корму, где он тут же и отказался работать. Пришлось просто лить воду на стенки надстройки, ходовой рубки и оттирать щетками черные подтёки от сажи выхлопа дизелей и грязь, налетевшую с моста. Победили!

Причина ароматного фонтана оказалась проста. Механики через пожарную магистраль периодически споласкивают цистерну сточных вод, после чего закрывают клапан для этой цели. Клапан остался в открытом положении – начали отмывать палубу пожарным насосом, цистерна заполнилась и вода начала стравливаться через свой гусак вентиляции. Судя, по описанному выше эту цистерну промывали не сочень-то большим со старанием. Теперь, перед пуском пожарника, всегда сам буду проверять закрытие этого клапана.

Когда, несколько ранее, зашла речь о предстоящем визите высоких лиц, я высказал предположение, что на 95% визит не состоится. И оказался прав. Напрасно курсантов строили под дождем, репетировали приветствие и т.п. – никто не приехал. Но пять звонков от вахтенного у трапа было – это для встречи прибывал ректор Дальрыбвтуза – судовладелец «Паллады». Так все и разъехались, никого не встретив. Но сутки нашего похода улетели в никуда.

Не иначе, как министр сам отказался от этой экскурсии и правильно сделал. Если бы его кортеж попал в ожидание товарного состава на въезде на причал, как это уже было, с министром образования (ждали и они, и мы на судне, когда маневровый тепловоз уберёт составы, преграждающие проезд), наверное, организаторам мало бы не показалось. А вероятность этого ожидания всегда весьма высока – производится постоянная тасовка ж/д вагонов и составов, и в это время стоят в ожидании десятки автопоездов, авто каких-то местных деятелей и т.п. колёсный транспорт. Всем, кто работает на причале, приходится в такой момент переходить переезд на другую сторону по высокому виадуку. Ступени на нём сделаны из расчета русских богатырей двухметрового роста. Для дам – это подъем на Джомолунгму.

Ну, что же – получен нечаянный вечер с семьёй. С одной стороны, как бы хорошо. Но, с другой, уж лучше – уходя – уходи! О подобных бесконечных прощаниях в бытность на «Надежде», я уже упоминал в тех заметках. Нет ничего хуже. Ко всему прочему, опасались мы ухудшения погоды, объявления штормового предупреждения и очередного ожидания выхода в рейс.

Ну, слава, те! Портовые власти пройдены – по местам стоять, со швартовых и с якоря сниматься! Надел на себя термобельё, спортивные брюки, футболку, куртку, толстовку с капюшоном, комбинезон лёгкий, комбинезон ватный, две зимних шапочки, поверх них швартовную каску, а на неё оба капюшона. И теплые перчатки. Потому как, после подъема якоря придется до выхода за маяк Скриплёв стоять на якорной вахте. А температура воздуха заметно понизилась после вчерашней. Все эти арктические меры себя оправдали.

Бодро отдали швартовные концы, к бортам приткнулись буксиры, и, по команде с мостика, я начал выбирать якорь-цепь. Всё шло довольно гладко, пока, вдруг, цепь не начала набиваться до звона и дальше не идти. Как и ожидал, на нашу цепь положил свою грузовик, два дня назад ошвартованный метрах в тридцати по левому борту. Попытки резкого травления нашего якоря и выборка его снова – ничего не дали. Цепь соседа легла на лапы нашего якоря и, ни в какую, не хотела с них соскочить.

Мы засуетились. Достали пентер-гак (массивный крюк с обухом на пятке-тренде, за который цепляется стальной трос для освобождения пентер-гака от чужой цепи). Долго с подошедшего буксира пытались завести этот крюк под цепь и наконец, это удалось. Только закрепили стальной трос от пентер-гака на свои кнехты, как он и соскочил с цепи. После этого решили просто обвязать мощной веревкой чужую цепь и повторить операцию.

2. Вышли в море

Но умелец с буксира не справился с этой задачей – его узел развязался, как только веревка нагрузилась. Снова очередная попытка. Подали на буксир выброску, там закрепили её за наш канат, обнесенный вокруг чужой цепи. Вытянули к себе на борт, закрепили и я потравил якорь. Всё получилось. Наш якорь освободился, веревку обрезали, их цепь ушла под воду в стороне и под «Прощание Славянки» взяли курс на выход из Золотого Рога. Надо отдать абсолютное должное капитану Николаю Кузьмичу – ни разу за всё время нашей возни не повысил с мостика голос, никаких реплик. Только спокойное узнавание обстановки и что у нас на баке получается.

Лёд в Золотом Роге частично вынесло южным ветром. Акватория чистая до второго моста на о. Русский. Только прибрежный припай вдоль береговой черты, захватывающий университет, новый океанариум и так до о. Скриплёва. «И когда маяк Скриплёва, грянет как вдали цветок, под баян споём мы снова: «Здравствуй наш Владивосток!» – строевая песня первокурсников спецфакультета ВВМИУ им. Дзержинского (наверное, немало мы отмаршировали под неё, если до сих пор строчки в памяти…).

Сразу прозвучала команда на первый аврал по брасопке реёв на другой галс. Как обычно, первые минуты кадетской бестолковости. Наконец, все заняли свои места, и первое приобщение курсантов к парусным делам свершилось. Но голос у меня тут же и подсел от команд, указаний и рыка на непонятливых исполнителей. Тем не менее, на разборе похвалил всех за усердие. На первых авралах все выкладываются и стараются по полной. Попозже, недели через две, у них начинается естественный отбор. Ушлые и хитрые занимают последние места на снастях, которые надо тянуть и изображают усилия. Ребята, которые попроще и добросовестнее – те, ближе к планке с нагелями – на них и вся нагрузка. Но, конечно, все подобные финты давно известны и я просто меняю местами эту компанию. Пока, еще таких забот нет.

Утром высунулся в пять утра на палубу – заметена снегом. Физкультура и обливание отпадают. Но, главная причина – бортовая качка. Кадеты в основной массе полегли. Натянули штормовые леера вдоль бортов, размели сугробы. Обвязанные на палубе бочки с маслом для дизелей (ждут тепла), поехали со своего места, несмотря на крепкие обвязки. Чтобы не ёрзали, между бочками и стенкой надстройки проложили кранцы.

На крыше этой же надстройки возим несписанный теплообменник из машинного отделения. Весом с полтонны. Его крепления, заведенные мотористами, почему-то отдались и он тоже начал ёрзать по крыше. Увязали мощными концами.

Время от времени попутные волны (ветер – фордевинд, т.е. с кормы) догоняли наш фрегат, вырастали вдоль борта до необыкновенных размеров и окатывали палубу неслабыми потоками. Под один такой попал и я. Жалкая попытка поджать ноги, держась за поручень у стенки надстройки, не увенчалась – полные воды ботинки и брюки по колено. В другой раз пришлось просто запрыгнуть на те самые бочки. Да, это не зима в Средиземном море. Хотя и там бывало.

Вторая попытка утреннего обливания также не увенчалась успехом. Хотя мы уже забежали за остров Уллындо и на траверзе Южная Корея – утром неслабый снегопад, качка, хотя и поменьше, но тоже валяет сбоку на бок. Помахал руками под ветром за надстройкой и успокоился.

15.02.16. Снежные заряды сменились просветами в облаках. Стало чуть теплее. К вечеру вчерашнего дня остатки снега на палубе подтаяли. Но штормовые леера снимать еще рано. Качка заметно утихла, но время от времени, неожиданный уход палубы из-под ног даёт себя знать.

На борту около десяти девушек. Будущие судоводители. Их расписали по мачтам. По «мировскому» примеру, я на своей мачте попытался их назначить на стопора. На «Мире» это была постоянная практика – дамы на стопоре, в результате освобождается пара рук для тягловой работы со снастями. Конечно, необходимо соблюдать правила безопасности и грамотно накладывать стопор на снасть. Показал, как всё делается, и девушки быстро усвоили.

Но учебный помощник, Владимир Иванович, всё-таки поостерегся их применять в этом качестве и решил, что они будут сменять кадетов, которые в это время заняты на внутреннем наряде. Наверное, и правильно. Судя по экипировке наших дам – далеки они от народа. Потому как в красивом пальто и сапожках на каблуке, работать на палубе как бы несподручно. Почему-то, нет у них обычных бушлатов, не говоря уж, об утепленных куртках.

Вышел утром на свою зарядку, всё с теми же вёдрами для черпания воды из-за борта. Палуба сухая, кое-где подтёки от таявшего снега. Весьма коварные, так как их в темноте не видно и ноги по ним скользят. Со вчерашнего дня в мышцах непонятная нагрузка, как после хорошей тренировки. Стал вспоминать, что же мы такое таскали? И вдруг дошло: двое суток резкой качки! Приходилось вольно-невольно напрягать всё тело для удержания равновесия, что на палубе, что в каюте или в парусной. А, при отсутствии физической нагрузки во время стоянки, всё это и сказалось. Помахал своими перьями, покрутил резину и облился из-за борта. Вода, конечно, холодная, но не суперледяная. Начало положено.

17.02.16. Первый подъем косых парусов в этой навигации. На бизани всё сразу пошло не так. Подняли крюйс-стень-стаксель на одну треть и остановились. Не идёт. Проверили снасти – оказывается, каким-то, совершенно фантастическим образом, длинная штыревая антенна (5м) закрепленная на ограждении марсовой площадки попала вовнутрь веревочной части фала. Эта часть представляет из себя ручную таль с парой длинных лопарей (концы от шкива верхнего подвижного блока до шкива палубного блока). Впрочем, ничего фантастического нет. Это так показалось на первый взгляд, когда увидели, что верхний блок приехал к основанию антенны и застрял на нём. Скорее всего просто совпало раскачивание антенны (она достаточно гибкая) с прохождением мимо её верхней части – блока. Он и залетел в её пространство. Да еще один из лопарей обвил антенну. В условиях постоянной качки такая проблема возникла впервые.

Мои на бизани, доблестные матросы, Миша и Илья, мигом поднялись на марс. Запросили сверху ключ, чтобы отдать от блока такелажную скобу. Внизу на палубе всякие помощники заметались в поисках чего-либо подходящего. Выручил боцман грота, который в нашей же кладовке (бизань-мачты) нашел разводник. С ним я поднялся на площадку и увидел совсем не радостную картину. Мало того, что блок попал в ненужное место с обвитым вокруг антенны лопарем. Этот же лопарь (веревка) от кадетских усилий защемилась между шкивом и щекой блока. И весьма плотно. Какими-то отчаянными усилиями, перепробовав по-всякому, нашему коллективу с помощью подошедших матросов с грот-мачты, удалось зажатый конец выбить из этой ловушки.

Дальше уже было проще, хотя бы потому, что понятно, что делать. Миша поднялся по вантам изнутри с блоком в руках, вытягивая по антенне обвитый кончик. К нему присоединился Сергей с грота и, передавая из рук в руки блок, они его вытянули над антенной и высвободили все веревки. Досталось им крепко, потому как ветер не унимался, было достаточно холодно и руки у них застыли. Несмолкаемые хлопки стакселя на ветру, который не поднять, ни убрать. Миша, замёрзшими напрочь пальцами, еле удержал блок, передавая его с вант нам с Ильёй. Подсоединили блок к мантылю (стальной трос фала) и можно поднимать парус.

Но, не тут-то было. Боцман грота, уже который раз, зудит мне в ухо про шкоты, что, с ними, что-то не так. Я с головой, еще не отошедшей от только что, пережитых баталий на марсе, никак не въеду, что же он хочет. Но вдруг, дошло, что шкот, как-то странно идёт из-под крюйс-штага. А должен быть над ним. Это, по моему же указанию, шкот на время стоянки был отстёгнут от оковки, чтобы не перетирался о штаг. Вот уж, дырявая память! Отдали скобу на оковке, перезавели – наконец-то всё! Подняли, выбрали подветренный шкот – парус заработал. Надежные, всё-таки, нижние стакселя. Недаром считаются штормовыми в определенных условиях. Как его не полоскало на ветру в течение всего времени, пока мы возились с неполадкой – выдержал (хотя есть специальные штормовые стакселя для бизани и грота – вдвое меньше по площади основных).

Это уже по окончании всего действа, я вспомнил, что сам же настаивал – на время стоянки убрать шкоты крюйс и грот – стень-стакселей, которые проходят над штагами этих мачт. Чтобы не перетирались от ветра и т.п. На бизани шкот перестегнули, а грот – нет. Но боцман грота, хотя и не перевёл шкот со штага, но запомнил, что такая вводная была. А я забыл. Старость подкрадывается.

18.02.16. Вчерашний день отметился первой в том году постановкой прямых парусов. Курсантов на отдачу сезнёвок не посылали – силами палубной команды. И, конечно, не обошлось на бизани без приключений. Всех расставил, объяснил – всё идёт установленным порядком. Поставили нижний марсель и начали выбивать шкоты. Ветер достаточно сильный и, как обычно, правый шкот временно закрепили, чтобы вся его шкотовая команда перешла на левый и помогла выбить марсель слева втугую.

И, когда, всем народом взялись за шкот, неожиданно лопнул стальной мантыль (трос от блока к оковке шкотового угла паруса). Диаметр его 14 мм, но не меняли его, наверное, с создания «Паллады». Народ, тянущий ходовой конец – кто упал на пятую точку, кто удержался, но никто не ушибся. По команде все быстро переместились на горденя и гитовы, и парус поджали к своему рею.

Кадетов заняли приборкой, а команда бизани занялась устранением проблемы. Нашли трос на замену. Миша и Илья поднялись на рей. Миша с большим трудом отдал скобу, крепящую цепь шкота к оковке. Сложность в том, что на «Палладе» во многих точках крепления применяются нержавеющие такелажные скобы с пальцем, на который после завинчивания еще наворачивается нержавеющая гайка. И гайка и болт размера на 22. Т.е. достаточно крупные и отдать их на весу, сидя при этом на унтер-перте – не так просто.

На вспомогательном кончике они стравили цепь через накладной блок на палубу. Отмерили длину нового троса и приготовились заплести его кончик в шкотовую цепь. И, чуть было я не ошибся, в технологической последовательности. Уже на палубе выполнили первый замок огона против свивки, и только тут до меня дошло, что все дрова надо в исходное, потому как, вначале надо трос пропустить в шкот-шпан-блок (под бейфутом блок с двумя шкивами для тросов правого и левого борта). А затем провести его в роликах под реем. Цепь, конечно, не пройдет.

Пришлось по-быстрому вытащить пряди троса из замка и, примкнувшие к нам на помощь, инструкторы с грота и фока Серёжа и Ваня протянули трос, как надо. После этого, почти на весу (цепь доставала только до поручня ограждения бизань-палубы) трос заплели в цепь. В результате получилось наглядное упражнение по изготовлению огона на стальном тросе против свивки. И наш новый народ, что-то усвоил и просёк, как же понимать странную фразу: «Колоть пряди через одну под две». И всё у них получилось.

Далее вытянули вспомогательной веревкой цепь через накладной блок и после всяких мучений Илья и Миша цепь пристегнули к оковке. Мучения – потому что, цепь надо было подвязать дополнительным шкертом, чтобы освободить веревку. Веревка, в свою очередь, проходила через первое звено цепи, которое пристёгивается скобой к оковке. Чуть позднее, когда цепь начали поднимать, я сообразил, что можно было пропустить веревку во второе звено, а первое звено примотать изолентой, чтобы оно не заклинилось при протаскивании через накладной блок на ноке рея. Всё Миша и Илья сделали на высоте. К ним подошел Серёжа, тоже помог. В результате Илья держал цепь на коленях, сидя на унтер-перте, Миша также сидел рядом с ним (как они там уместились?!) и поддерживал верхнее звено, пока Илья его прикручивал к оковке. Вес цепи порядка 16 кг.

День неслабых хлопот. Механики перекачивали масло из бочек, привязанных на палубе и сколько-то нечаянно пролили на палубу. Засыпали каустической содой – перед входом в среднюю надстройку образовалось такое мерзкое пятно с отпечатками ног, ведущих в разные стороны. Головная теперь боль боцмана грота. И моя, конечно.

Планировали с утра провести учение палубной команды по укатке прямых парусов, но почти все оказались задействованными в приеме зачетов у курсантов по парусному вооружению. Как меня не пытался привлечь к этому делу учебный помощник Владимир Иванович, разорваться было невозможно. Начальник радиостанции Василий Иванович еще ранее просил помочь ему с антенной, у которой мы свернули фундамент, когда блок фала крюйс-стень-стакселя влетел на ветру в её зону. Силами кадетов, пока удалось заметить это дело, фундамент загнули так, что штыревая 5-ти метровая антенна стала похожа на монгольский лук. Верх её уперся в нижний марса-рей, а нижняя часть с фундаментом наклонилась градусов на 30.

Поднялись на марс. Отставили всякие прожекты по демонтажу антенны от фундамента. Завели прочный кончик за него и за противоположную стень-ванту. Далее фургонный узел (я вместо сваечного предпочитаю бурлацкую петлю) – получился гордень – простая веревочная таль. Дружно взялись за ходовой кончик, потянули и фундамент антенны, на своём крепеже встал на место. Немного подправили крепежные хомуты (Миша) и антенна встала еще прямее, чем была. Василий Иванович счастлив.

А поскольку, злосчастный блок, всё также, находился в зоне своего движения рядом с антенной, то я решил перенести точки крепления фала на другой борт. Что мы своей командой и проделали. Сложность была в переносе коренного и ходового концов фала через топенант гафеля, что на усиливающемся ветру было не совсем просто. Но всё получилось и теперь блок ходит в совершенно свободной зоне от антенны.

К концу дня ветер усилился до 16-20 м/сек. Прямые паруса, взятые на горденя и гитовы, начали слишком полоскаться. Меня вызвал на мостик вахтенный помощник с вопросом – что делать? Объявлять аврал, оставить как есть, или что-то предпринимать по мачтам. На это, посовещавшись с боцманами, мы решили палубной командой укатать эти пять прямых парусов, не привлекая кадетов и без авральной суеты. Всё равно, с курсантами еще не проводились рангоутные учения, и посылать их на реи нельзя.

В конечном итоге, от мачты к мачте, всё укатали. Конечно, с усиливающемся ветром, это было не совсем легко. Особенно на ноках грот-рея и фока-рея. Паруса ветром забивало под рей и вытягивать их из-под него, было делом, еще тем! У меня до сих пор болят подушечки пальцев на руках от этой работы. До ужина успели. Кстати это занятие и оказалось практическим инструктажем новых матросов, да и для других – невредно. И есть общее впечатление, что палубная команда сложилась – есть взаимная помощь, без всяких оговорок. Эта нечаянная совместная укатка парусов на всех мачтах оказалась весьма кстати для укрепления нашего содружества. Надеюсь, не ошибаюсь.

Сегодня маме исполнилось бы 88 лет. Возраст-то, никакой! Уже семь лет как её нет. Но инсульты не щадят никого. И папа, и хранительница нашего очага, Света, ушли точно также. Непредсказуемо. Как знать, когда этот же Кащей, самого подкосит: то ли в следующий четверг, то ли, даст еще лет 15-20 (надеюсь!).

Нет возможности навестить место упокоения. Так уж сложилось. Но, думаю, что это временно. Гений Пушкина прав: любовь к отеческим гробам – наверное, едва ли, не основной инстинкт номер два. Только айтматовские манкурты не могут этого помнить.

Написал эти строчки и вспомнил, как, когда-то, в мою курсантскую бытность, мама приезжала в Ленинград и мы с ней ходили на «Буранный полустанок» (манкурты – из этой повести) в «Молодежный» театр на Фонтанке. Зрители там, в небольшом зале сидели на простых лавках. Сцены, как таковой не было. Актёры в своём действии перемещались и между, сидящими в зале. В одном из эпизодов так реально размахивал рядом с нами и щелкал настоящим бичом, какой-то из участников, что мы от страха уклонялись, чуть ли, не под эти лавки. Спасибо, мама, за всё!

3. Рангоутные учения

19.02.16. Рангоутные учения – это означает, что народ впервые поднимается на мачты. Вначале просто проходят через марсовую площадку и спускаются на другой борт. На марсе их контролирует Миша, на бейфуте подсказывает Илья, и на вантах встречают еще два курсанта Антон и Миша, уже бывшие раньше на практике.

После двух проходов, перерыв и такое же действо уже через салинг (средняя площадка на мачте). Здесь уже повыше и надо идти по более крутым стень-вантам. Незаметно на вантах появились и три девушки с нашей мачты. Их пока не допускали к высоте и даже не выдали страховок. Они взяли их у ребят и с моего молчаливого согласия очень уверенно прошли через марс. А позднее, когда был разрешен самостоятельный подъем без инструкторов, одна из них, Юля, невесомая по комплекции, самостоятельно прошла и через салинг. На моей практике на «Мире», юные дамы на мачтах работали похлеще иных мальчишей и без каких-либо, неожиданностей. Учебный помощник Владимир Иванович поддерживает мое предложение допустить их к работам, хотя бы, на нижнем марса-рее.

Следующим этапом был выход на рей, отдача сезней и паруса. Затем укатывание в обратном порядке. Расставил народ, чередуя с инструкторами в две группы. Отработали довольно четко. Представление, что делать с парусом, кадеты получили.

В завершение пропустили всех по шпрингель-вант-пертам. Это сложное название относится к поперечным пертам от вант одного борта до другого, для обслуживания брам-стакселей грот и бизань мачт. Нечто, напоминающее искусство канатоходцев. Страховка не помогает и надо удерживаться, стоя на нижнем перте и держась за соседний рядом. Совершенно, не так просто, как может казаться. А надо не только по ним ходить, но и работать с парусом. Помогает то, что за него же можно и придерживаться.

В бытность на «Надежде», когда я насмотрелся на эти мучения – добавил еще ряд пертов. Получилось гораздо удобнее. Думаю и здесь сделать то же самое.

Обсудил со старшим штурманом, который в прошлом здесь был матросом и имеет хороший опыт (сейчас он помогает 4-му помощнику – командиру грот-мачты) замену точки крепления коренного блока грот-браса. Мой предшественник Юра Сидоров, отдавший «Палладе» более 20-ти лет, по семейным обстоятельствам, уехавший на запад, ныне работает на однотипном УПС «Херсонес» Керченского морского университета. Прислал оттуда фотографию проводки грота-браса и совет, сделать также на «Палладе». Есть в этом ряд реальных достоинств. Я рассказал капитану – тот одобрил. Старший штурман Костя обеими руками – за. Потому как, брасопить грота рей и прочие реи грот-мачты, достаточно сложно из-за удаленности кофель-нагельной планки с брасами.

Рассказал об этой идее боцману грота. Тот отнёсся к этому несколько индифферентно. И не одобрил и не послал. Консерватизм, присущий аксакалам парусных судов – неистребим: проверена схема проводки десятилетиями и нечего менять!

Я его утешил, что сделаю всё сам, но с его матросами. Там два сложных момента – это отдача такелажных скоб на ноке рея и кормовом выстреле. Они могут быть намертво закисшими – тогда только резать. И там и там – болгаркой орудовать не так просто. Но попробовать надо. Два коротких стальных мантыля на замену штатным длинным я уже подобрал. Будем пробовать с одного борта. Если эффект будет иметь место, тогда и на другом борту заменим. Или всё в исходное.

4. Немного истории

20.02.16. Обогнули Цусиму Восточным проливом, идём где-то севернее о. Чеджу. Ровно 20 лет назад на яхте «Караана» мы участвовали в парусной регате на Кубок Корейского моря-96 (есть заметка на эту тему в моих яхтенных воспоминаниях). Очень была интересная гонка и вокруг Чеджу, и с финишем в нескольких городах Южной Кореи, включая и Пусан.

Капитан «Паллады», Зорченко Николай Кузьмич

Обеспечивала регату «Паллада», на которой уже, к тому времени, капитаном был Николай Кузьмич Зорченко. Нас с ним познакомил общий друг Василий Трофимович Коваль и во время заходов в порты регаты мы были частыми гостями на «Палладе» у её капитана. И с того самого времени ведётся отсчет нашей дружбы с этим замечательным моряком, за плечами которого, уже четыре(!) кругосветных плавания.

Конечно, я не думал – не гадал, что спустя эти самые двадцать лет мне доведётся быть старшим боцманом на этом замечательном паруснике под руководством её бессменного капитана. А ведь, в то время, когда выбирал свой путь после дмб из военного флота, я постеснялся обращаться к нему и, через какое-то время, устроился на «Надежду».

Но, тем не менее, мы пересекались на морских дорогах в мою бытность и на «Надежде», и на «Мире». И всегда Николай Кузьмич, с присущей только ему, благожелательностью, встречался со мной, представлял своему окружению, интересовался моими делами и делился воспоминаниями. Оба мы в те времена не предполагали, что судьба сведёт нас вместе на «Палладе». Конечно, на меня это накладывает определенную ответственность за качество своей работы. Надеюсь, мне поможет накопленный опыт, благо, в шкуре главного боцмана я уже успел побывать на «Мире».

В моей библиотеке хранится книга Марккрафта «Такелаж старинных парусных судов», подаренная Николаем Кузьмичем с его дарственной надписью во время нашего посещения «Паллады» на о. Чеджу. Наряду, с авторскими экземплярами, подаренными моими друзьями: Антоновым В.А., Лысенко Л.К., Ковалем В.Т., Соцковым Н.Н., Евсеевым Н.Н., Володей Шадруновым и А.А. Шмелёвым. Я ими очень дорожу. Жаль, что у Зигмунда Хореня не догадался попросить в подарок что-либо подобное, хотя мы с ним так много встречались и продолжаем общаться в интернете. Но интернет на полку не поставишь. Впрочем, надо сделать гравировку на подаренной им флешке.

У меня совершенно нет какой-то боязни – что, вот, дескать, напел дифирамбы капитану и т.п. На подобную ахинею могу только сказать, что я уже достаточно матёр, чтобы обращать внимание на подобные инсинуации. А людей, которых я люблю и от сердца уважаю, всегда готов представлять в самом лучшем свете.

5. Жёлтое море

Весь день продолжали отмывку палубы, надстроек и всего прочего. Два раза выходил из строя кёрхер – компрессор, подающий пресную воду с распылением и под давлением. Несмотря на наветы некоторых из машины, что палубная команда залила его водой, сожгла и т.п., во всех случаях причины были достаточно простыми и понятными. То, обломился провод в вилке, то не выдержала эл. розетка и обесточилась. И лишь в одном случае столкнулись с серьёзной поломкой – трещина в пластмассовом приемном фланце компрессора. Токарь-умелец сумел её заварить.

22.02.16. Продолжаем уход за палубой и надстройками. Повернули в Жёлтом море на север. Антициклон. Похолодало. Утром вылил первое ведро на голову – слегка заколдобило – неожиданно вода стала холоднее. Наверное гр. 7-8.

Проснулись программы ТВ – спутник летает где-то на юге. Как только антенна, расположенная в кормовой части попадает в тень от мачт, показа нет. С одной стороны это хорошо – передохнуть от наших новостей. Что-либо другое, всё равно, смотреть бесполезно – задолбано рекламой.

В моих неких новшествах, пока есть прогресс в борьбе с мусором. Ранее всё бросали в угол и коридор в районе прачечной и инсенератора (печь для сжигания). Там мы появлялись только во время смены белья, и я всегда поражался этой мусорной свалке. По моему настоянию поставили несколько пластиковых больших баков. Добился, чтобы непонятная вахта, назначаемая для мест общего пользования, подметала пол в районе инсенераторной и убирала лишние ящики. А наша очередная мачта выносит на утренней и вечерней приборке мусор из баков на левое крыло носовой надстройки. И там выбирает пластик, который складывается отдельно. Стало заметно чище.

23.02.16. В 4 утра встали на якорь в сорока милях от Даляня. Очень холодная ветреная погода. Пришлось одеваться совершенно по-зимнему в те самые множество одёжек. Отдали 9 смычек. Глубина около 50-ти метров. Мне помогал подшкипер в высматривании марок на контр-форсах и в некоторых моментах (связь с мостиком, шар, освещение фонарём звеньев цепи и т.д.). При отдаче якоря, движение цепи от брашпиля весьма быстрое и не то что, помеченные контрфорсы (распорки в звеньях цепи), показывающие номер смычки, а даже крупные соединительные скобы т.н. Кентера, заметить непросто, к тому же в темноте. По окончании с мостика подошел капитан, поздравил нас с днём защитника Отечества, а мы – его. Убедился, что якорь забрал, с брашпилем всё в порядке, и мы разошлись. Раз уж, спать осталось почти ничего – пошел на свою зарядку с обливанием. Вода реально холодная. Можно сказать – ледяная. Так что, Далянь – явно не Сингапур.

Очень холодный день. В основном из-за сильного северного ветра. Натяжение якорной цепи сильное. Недаром, капитан дал команду все 9 смычек – в воду. Рабочий день по поводу праздника слегка сократили. В основном зачищали ржавые отметины, грунтовали и подкрашивали в закрытых от ветра местах.

Впервые пришлось в каюте, время от времени, включать эл. грелку – чувствуется холод. Обычно, включаю её, крайне редко. Сказывается некий недосып – как проснулся от телефонного звонка, так и проворочался до трёх часов ночи, пока не подошло время постановки на якорь.

Капитан Николай Кузьмич поздравил мужской коллектив с днём защитника Отечества. Как всегда, нашёл слова для каждого – кто имел какое-то отношение к службе в ВС. Вечером пригласил к себе ветеранов. Какой я не был уставший, всё-таки собрался, надел кремовую форменную рубашку с погонами и прибыл.

Оказалось, что мне было уготовано место во главе стола и все, несколько человек, вместе с капитаном, ждали только меня. Все в форме, с погонами. А я не удосужился надеть морскую тужурку с моими регалиями, помня, что в Сингапурском рейсе было очень жарко и пришлось её снимать. Пришлось извиняться за опоздание и усаживаться на флагманское место. Ничего не поделаешь – воинское звание выше, чем у других, отсюда и это, традиционное старшинство в подобных случаях.

24.02.16. Очень холодный день, несмотря на отсутствие сильного ветра. Мокрое пятно на палубе после моих обливаний заледенело, в том числе и отпечатки ног. На левом крыле носовой надстройки с матросом Ваней закрепили подвижную горизонтальную шторку из остатков старого паруса. Её можно стягивать к борту двумя проводниками и обратно – закрывать коробки с мусором, чтобы не разлетался на ветру.

Также натянули бортовой обвес на леерное ограждение носовой надстройки. Но видимо придется его снять – он чуть длиннее, чем нужно. Когда его переделывал, надеялся, что будет точным, но не угадал пять сантиметров. Впрочем, надо просто поменять талреп на более короткий.

Осмотреть борт с дежурной шлюпки не удастся. Надеялись на спокойную погоду, но видимо – до лучших времен.

25.02.16. Бесконечная большая приборка. Палубу отмывали только пресной водой под давлением, чтобы минимизировать появление ржавых подтёков. На качественную обивку коррозии сил и рук хватит, но, вряд ли, хватит краски. А надо еще думать о фестивале в Нагасаки, где будет множество посетителей, глазеющих с причала и т.п.

На леерное ограждение носовой надстройки вывесили обвесы, чтобы загородить склад, вольно-невольно, там образующийся. Ну и для некоей красивости. Обвесы из нового дакрона с синими продольными полосами (внизу – двойной, вверху – одиночной), подаренного «Надеждой». Издали вид, конечно, более симпатичный. Впрочем, кому как.

26.02.16. Снялись с якоря, направились в порт. Якорный канат (на морском слэнге цепь называют только так) выбрали без замечаний. Я успел облиться водой до этого действа – погода по сравнению с прошедшими днями – просто шепчет. Ветра нет, небо ясное, на море гладь. Но вода всё также – ледяная.

27.02.16. Перед обедом приняли лоцмана и начали готовиться к швартовке. На этом действе мы меняемся местами с боцманом фока. Тот уходит на корму управлять шпилём, а я – на брашпиль и руководство носовой швартовной командой.

Далянь. На швартовку

На последней стоянке в Пусане дважды обрывало носовые швартовы нагонной волной. В результате они оказались достаточно короткими. Пришлось поменять местами шпринг с продольным. Провёл короткий инструктаж по безопасности и подаче выбросок. К удивлению, никто из кадетов не сумел привязать выброску к швартову специальным узлом. Сделал это сам, приведя их в изумление, похожими на фокус, двухсекундными движениями рук. – А вы, нас научите? – Здравствуйте, приехали.

Придётся задать на планёрке неудобный вопрос боцману фока. На бизани, где всем процессом обучения руководит и проводит мой заместитель по мачте Миша – таких проблем не существует.

Всё остальное было выполнено достаточно успешно. Небольшая заминка возникла при подаче выброски шпринга – на ней кончик, как бы не запутывающийся, но, на мой взгляд, тяжелый по отношению к лёгости (груз). В результате из-за трения об ограждение – не долетела в первый раз. Опять-таки, не выполнили моё предупреждение – на подобный случай иметь наготове запасную. Т.е., не тратя времени на выборку недолетевшей, сразу подавать резервную – несколько секунд на замену привязки хватает. Но, этого не сделали – потеряли время. Мостик заметил.

Готовили к швартовке левый борт, но поставили нас к причалу правым. В общем-то, он тоже неплохо выглядит, но некоторые мелочи не доведены. Неожиданно оказалось, что приливы и отливы в это время года довольно значительны. Парадный трап практически лёг на причальный парапет. Подсунули под трап шесть поддонов, чтобы приподнять входной участок и, к счастью, на этом отлив остановился.

Моя головная боль – куда девать мусор. Раньше мы в Даляне стояли на причале, что напротив. А там – в нескольких шагах мусорная свалка. Теперь надо ждать мусоровоз, и по-прежнему складывать наши отходы на крыле надстройки, которое я хотел модернизировать.

Ожидание работы властей затянулось, даже по сравнению с прошлыми заходами. Говорят, что, что-то там, с формальностями в бумагах. Ближе к вечеру сход на берег разрешили. Но, мне в Даляне ничего не нужно и желания просто так по нему болтаться – нет. Да и вообще, делиться с китайцами «всем, что нажито непосильным трудом…».

6. Китай. Далянь

Далянь

28.02.16. Матросы и единственный инструктор Миша с нашей мачты – на вахте у трапа. Наша мачта – дежурная. Пришлось самому руководить рабочей командой. Примерно одна треть от всего количества – человек десять. Остальные во внутреннем наряде: камбуз, дневальные и т.д.

Погрузили на борт какое-то доставленное имущество, проинструктировал, что никому не разбегаться и тем более, никакого схода – всё на завтра. Но, к вечерней приборке – никого. Оказывается, кто-то из руководителей, разрешил курсантам из дежурной мачты увольнение. Что-то, зашкаливающая демократия. Хотя бы в известность поставили. Я не против увольнения на берег кадетов из дежурных сил – всегда времени для кадетского сословия, мало, на посещение портов захода. Но, как-то еще на «Мире» пролетел с этим делом, когда на свою ответственность отпустил курсантов, а неожиданно, что-то привезли. Ладно, разберемся. Пока, во всяком случае, высказал вахтенному помощнику своё мнение (а то ведь, распылялся перед курсантами – дежурная мачта! – и т.п., без моего ведома никуда и т.д. Получилось нечто, типа – сам…).

С Машей общаемся по телефону. С Любашкой сложнее. Она сразу хватает трубу, вместо того, чтобы перезвонить (входящие 10 минут бесплатно по доп. услуге).

29.02.16. Подготовка левого борта к встрече каких-то почетных гостей (вроде бы ректор и работники консульства). Пришлось срочно что-то подкрашивать, подчищать и т.п. Но, так или иначе, теперь оба борта, более-менее, готовы к показу.

Заодно отчитал свою мачту за уход в увольнение без моего ведома, хотя и с разрешения учебного помощника. Ничего против не имею, но выполняться это должно только с ведома боцманов мачт.

Во второй половине дня направился в местный супермаркет. Сразу выяснилось, что штурман я по наземным ориентирам – никакой. Почему-то я считал, что наша стоянка на причале напротив нашей бывшей. И выйдя за ворота, повернул направо, вроде бы как, к дороге, ведущей в город.

Долго шёл, почти до конца причальной линии и всё пытался углядеть былые ориентиры. Ничего такого нет. И только, обернувшись, увидел далеко позади медный купол какого-то заведения, ранее всегда видный с нашей палубы. И тут только понял, что наш бывший причал вместе с той замечательной мусорной свалкой, совершенно далеко в той стороне. То-то же, думаю, откуда новые небоскрёбы появились? Неужели так быстро настроили, пока нас не было.

Просто, это другая часть города, ранее на которую не обращали внимания из-за удалённости. Наконец, увидел знакомую автобусную остановку, тот самый мост-виадук. Далее – без проблем. Если не считать, всё тех же китайских камикадзе – прохожих. Не обращая внимания, пересекают улицы, где хотят и, чуть было, не увязался за такой группой. Но дошел до зебры, по которой пересечь проезжую часть, оказалось еще страшнее.

Никакой реакции от водителей, что народ не успевает по ней перейти и надо бы притормозить. Наоборот, до визга колёс увеличивают скорость, чтобы проскочить впритирку. Полицейский регулировщик почти рядом, но роль его непонятна. Никто не обращает на него внимания. Подобных переходов на моем пути – три. Дальше уже проще, да и светофоры появились. На которые, впрочем, прохожие также не обращают внимания.

Убедился, что, в самом деле, ничего мне от китайских тружеников торговли – не нужно и быстро вернулся на корабль.

7. На Пусан

01.03.16. Наступила весна, но теплее не стало. Вчера снялись на Пусан, к которому будем идти почти две недели с лишним. Это, конечно, не по Европе, от порта к порту, которые принимают парусные фестивали, регаты и т.п. Впереди только традиционный фестиваль в Нагасаки, но это будет только в следующем рейсе.

02.03.16. Утром было еще холоднее. Вода реально ледяная. Днём всё также – заледеневшая лужа и такие же отпечатки босых ног после моего обливания. С утра занялись сортировкой мусора. Китайцы так и не прислали мусоровоз, а наша любимая помойка оказалась на другом причале. Рассчитывая, что мы в любом случае избавимся от мусора, складывали его на левое крыло носовой надстройки вперемешку с пластиком. Там же и очистки с камбуза. Пакеты, картонки, какие-то упаковки, и чего только нет.

Всё, что может раствориться в море – за борт. А это картонная упаковка, остатки пищевика и консервные банки. Всё остальное, в том числе и пакеты, в которых всё это находилось – в отдельные мешки. Благо на своем причале еще во Владивостоке подобрали несколько брошенных здоровенных грузовых мешков. Но, конечно, кадет, которому было поручено вытряхивать мусор из обычного пакета, тут же метнул его за борт, не утруждая себя этим процессом. Пришлось весьма резко высказать народу на фок-мачте, работающему на надстройке. Сейчас там стоят три гигантских мешка набитых пластиковыми отходами. Но, в общем, проблема еще та.

Капитан Николай Кузьмич решил отстояться на якоре до подхода ветра. Отдали девять смычек. Смычки – это отрезки якорной цепи длиной по 24 метра (в Англии 27), соединённые специальным разборным звеном Кентера. Наглотались ржавой пыли, пока цепь со звёздочки брашпиля уходила в воду. Вместе с подшкипером в малярке проверили положение плунжеров устройства быстрой отдачи якорь-цепи. Убедились, что плунжер надежно заведен в концевое звено и зафиксирован в корпусе устройства (не хватало только, сдуру, потерять якорную цепь, когда она вытравливается почти полностью). Впрочем, это не я такой умник – просто выполнил указание капитана проверить это дело.

Где-то после полуденного чая меня вызвали на бак – выбирать якорь, а всем остальным – аврал для постановки парусов. Поручил Мише готовить паруса и командовать народом. Ветер – бейдевинд правого галса. Выбрали якорь и тут же подняли косые нижнего яруса и поставили нижние марселя с гротом и фоком. Кадетский народ, всё еще дикий – никак не запомнят простых действий в этом процессе. Хотя при объяснении, все усиленно кивают головами, что поняли. Но, Миша, мой зам на мачте – справился вполне успешно.

03.03.16. Модернизировал обвесы мостика. Убрал все лишние концы. Одно дело, когда сам вяжешь их к стойкам ограждения и совсем другое, когда делается кадетскими руками. Руками – ударение на первом слоге. Это с лёгкой подачи Юры Сидорова – моего предшественника. Так отзываемся обо всём, неумело сделанном.

Для бизани сделали два переносных стопора – по «мировскому» принципу. На «Надежде» и «Палладе» применяют для снастей стопора, постоянно закрепленные на палубных обухах. Их подвязывают к набитой снасти или обматывают вокруг крепления палубного блока. На мой взгляд, лучшее применение – на «Мире». Переносной стопор хранится возле мачты в удобном месте, как правило, зацепленный своим гаком за ближайший трап. И не один, а несколько. Отсутствуют неуклюжие обмотки, под которыми всегда скапливается мусор, не видно толком палубных обухов и такелажных скоб, за которыми тоже необходим уход.

И еще обратил внимание, что при наложении подобного стопора на снасть, часто не удается на некоторых снастях осадить первый штык до шкива – мешает плетёнка огона. Здесь, порядка четырёх-пяти пробивок. Вполне достаточно двух. Так что, переносной стопор мне представляется лучшим вариантом. Хотя, конечно, иногда не обходилось, вдруг, без экстренных поисков стопора, не оказавшегося на своем месте.

Но, консерватизм опытного народа, привыкшего к установленному десятилетиями порядку – непобедим. Поэтому решил применять стопора только для блоков на палубе бизани (шкоты прямых, топенанты гика и пр.), т.е. там, где вероятность появления народа с других мачт минимальная. Увидят, что привычных стопоров нет – инфаркт обеспечен. А то, что на глазах висят два переносных стопора с ярко окрашенными гаками – 100% – не поймут, для чего это.

Вечером убрали косые и взяли прямые на гитовы и горденя. Встали на якорь к западу от побережья Кореи. Глубина 48 метров, отдали 8,5 смычек. План капитана вполне понятен – снос под ветер – поджало к концу дня к этому месту. Делать поворот и идти контргалсом на минимуме парусов – почти, то же самое, что лечь на обратный курс, да еще удалиться от линии пути. И всегда в уме надо держать возможность южных циклонов. Ломиться в таком случае против ветра – топлива не напасёшься, а его экономия весьма актуальна. Отстояться ночью, днём дождаться нужного ветра и продолжать путь под парусами. Так что, всё верно.

04.03.16. Потеплело, пасмурнело, но не до дождя. Вода при обливании уже не такая ледяная. Планировал обучение и тренировки палубной команды по плетению огонов на стальных тросах. Все, как бы представляют, что надо делать. Особенно с подсказками. Но при самостоятельной работе впадают в ступор. Из опытного народа, конечно, два боцмана – ветерана, на фоке и гроте, и подшкипер Михаил Константинович, вполне могут обеспечить любое из этих дел. Но мне надо убедиться, что и матросы-инструкторы умеют колоть гаши.

Однако, не получилось. Команда на обучение не последовала, несмотря на договоренность. Не стал настаивать, потому как надо пользоваться погодой и биться со следами ржавчины. Всюду её следов хватает, хотя перед Далянем на скорую руку подкрасились поверх. Но если не обстучать эти места до металла с последующей грунтовкой, то подтёки так и будут продолжаться.

Все задействованы на эту работу и, встревать в планы боцманов – некорректно. Поэтому – до лучших времен. Во время укатки парусов со старпомом наблюдали за действиями курсантов на реях. Много неумелых действий. Решили тренажер из аудитории перенести на палубу, чтобы боцмана могли через него пропустить своих подопечных. Опять-таки – то одно, то другое – забыл про эту договоренность. Придется на утренней приборке отправить народ за ним.

Прохладная погода с ветром не дает толком работать на мачтах. А надо менять выбленки (веревочные ступеньки) на вантах (особенно, на брам и бом-брам-вантах). Кроме того, менять часть мантылей (стальных тросов) гитовов и некоторых шкотов прямых. После обрыва мантыля на шкоте нижнего марселя бизани, распоряжение – проверить по мачтам – было. Были и какие-то доклады, что всё в порядке. Но, я–то знаю, что выше верхних реёв никто не ходил из-за холодной погоды. Поэтому, с теплом – необходима реальная картина.

Кроме того надо задублировать отдельные стальные выбленки путенс-вант обычным шнуром. Так сделано на «Мире» и с этим стоит считаться. Гарантий, что стальная выбленка не отлетит по сварке – нет, хотя и прецедентов пока нигде не было. Но, лучше перестраховаться.

05.03.16. Южный ветерок, пасмурно, но сухо. Продолжается работа по удалению старой краски. На бизани поменяли часть сезнёвок на верхнем и нижнем реях. Я хотел все полностью поменять, но Миша, меня замещающий, дал команду менять только, сильно изношенные и короткие. Возможно, он и прав. Новых сезней достаточно, но часть из них не имеет марок. Надо их доводить при плохой погоде (когда на палубе делать нечего).

Обратил внимание, что фаловый угол нашего (с бизани) стакселя заломлен ниралом вниз, а фал отступает на значительное расстояние от штага. В общем-то, ничего, но нагрузка в таком случае, приходится на ревант первого ракс-бугеля. А должна через оковку передаваться на нирал, не нагружая раксы Ревант – шнур, многократно пропущенный через ушки ракса и люверс, на котором держится часть паруса. Ракс-бугель – это подковообразная дужка из стали ок.8 мм толщиной, скользящая по штагу при подъеме косого паруса. К нему ревантом привязан парус. На стакселях 32-34 ракса. Нирал – снасть противоположная фалу, которой парус спускается по штагу. Фаловый угол косого паруса – верхний.

Поручил двум курсантам привязать к оковке дополнительный ракс, чтобы устранить этот залом. Когда поднялся на крышу средней надстройки, то увидел, что ранее замененные, несколько раксов привязаны новыми матросами, в корне неправильно. Мне всегда кажется, что мои технологические разъяснения по тому или иному поводу элементарно просты. Но оказывается – всё не так. Классика закона Мэрфи: Даже если ваше объяснение настолько ясно, что исключает всякое ложное толкование, все равно найдется матрос, который поймет вас неправильно. Истина – многократно подтвержденная.

Т.е. всегда надо показывать процесс от начала до конца, требовать повторения, убеждаться в правильности, и только тогда допускать к исполнению.

Вот и сейчас, пришлось полностью перевязать одно крепление для показа. Доложили, что всё сделали по науке. Впрочем, надо еще раз посмотреть – так ли это. Между прочим, на всех косых раксы привязаны без поперечной петли. Она не позволяет слететь со штага в случае обрыва реванта. А это уже было совсем недавно, когда на палубу приземлился один ракс, а второй улетел в море. Ноги – всё оттуда же: кого как учили.

Начал оформлять рабочую тетрадь по регламенту парусного вооружения. Подобные должны быть у боцманов, но практика показывает, что весьма быстро ведение этого учета прекращается. Все боцмана способны что угодно заменить, отремонтировать, сплести и т.д, но записывать свои деяния в журналы – выше их сил. Поэтому, всё будет в одной тетради по осмотрам, замечаниям и т.п.

06.03.16. Ожидаемый ветер так и не развернулся в нашу пользу. Продолжаем стоять на якоре. Добавил в воду еще смычку. Теперь там 9, 5. Всего 12.

Миша поднимался осматривать такелаж. Надо полностью менять выбленки на бом-брам-вантах. Сняли с ограждения квартердека (палуба бизани) деревянную панель с названием. Лак на ней выцвел, доски внешне жутковатые. Латунные буквы отвинтить можно, но вернуть на место не получится – места крепления проваливаются. Зачищали наждачной шкуркой, а Миша пытался и мощной болгаркой через резиновый диск. Эффект был только от скрябок, остро заточенных. Мне сдаётся, что надо просто тупо покрасить эту поверхность и успокоиться до осеннего ремонта. А там заказать новую панель из текстолита, или стеклопластика, или бакелитовой фанеры, или из лиственницы, но только не из ёлки.

07.03.16. Топлива на борту всего 50 тонн – мало для постоянного хода под дизелями. Хотя, конечно, на возвращение хватит. Поэтому «Паллада» и пристроилась на якоре в излучине береговой черты западного берега Южной Кореи. Впрочем, берег прикрывает весьма условно – до него более сорока миль. Идти в Корейские проливы – там течение и судоходство. А прибытие в Пусан на 18-е марта. С учетом постоянно меняющейся погоды, наверное, правильно – использовать время для обучения кадетов.

Наконец-то подошел антициклон, засветило солнце, стало явно теплее. Хотя на наветренной стороне и на мачтах, холодный ветер чувствуется, и весьма прилично. Поэтому замена выбленок представляется всё еще проблематичной. Впрочем, на фоке на брам-вантах, матрос Ваня уже поменял вчера несколько штук, после того, как я вместе с боцманом фока убедился, что он представляет технологический процесс этого действа.

В этой работе не может быть никакой небрежности или спешки. Слишком высока цена. Недаром, при постройке судна, привязыванием выбленок занимались только специалисты верфи. Конечно, впоследствии, много раз меняли при необходимости и выполняли эту работу только самые надежные матросы и сами боцмана. Поэтому, сейчас, я сильно озадачен на бизани, кому же доверить замену выбленок на бом-брам вантах. Наверное, всё-таки, придётся создать постоянную команду – с каждой мачты по человеку. А курсанты только в качестве – подай-принеси.

Оформил план-график регламента парусного вооружения. Немного громко звучит, но подумал, что назвать это осмотрами – технически неправильно. Регламент – это осмотр в установленные сроки, проверка состояния и ремонт при необходимости. С учетом большого износа всяко разного – необходимо очень жестко проводить эту линию с фиксацией замечаний, вплоть до рапортов. Когда на «Палладе» во время гонки из Нагасаки до Йосу сломалась фок-мачта из-за лопнувшего топ-фордуна, то моего предшественника выручил только своевременно поданный им рапорт об износе этого троса. Иначе, за недосмотр навешали бы всяких собак.

08.03.16. Для замены выбленок категорически отказался от участия кадетов. От каждой мачты назначили по одному штатному матросу. Обеспечили всем необходимым, и они начали замену на бом-брам-вантах фока. Успешно. Погода на редкость тихая (наверное, как водится – затишье перед бурей).

На нашей с Мишей бизани начали обивку марсовой площадки. Грот доводит до кондиции ложементы под спасательными плотами. Т.е. обстучали ржавые места, а заодно и всю прочую краску до металла. Теперь прокрашивают. Миша на нашей кормовой надстройке сразу поставил весь народ на полное удаление старой покраски. Получилось очень неплохо. И он же, привёл в порядок доску с названием на ограждении квартердека. Вначале отчистили скребками старый лак до дерева, затем он сам покрыл на три раза морилкой. Высушили, покрыли лаком и получилось весьма прилично.

Мы со старпомом объехали на джонсоне (дежурная надувная шлюпка) корабль со всех сторон. Конечно, борта надо мыть и подкрашивать. Ватерлиния по правому борту пошла ржавчиной. А по левому нормально – только налет на краске, который можно смыть моющими порошками. Правым бортом мы стоим к причалу во Владивостоке. На мой взгляд – там не морская вода, а в чистом виде электролит, потому как там сброс канализации. Вот правый борт и взаимодействует по законам физики. А левый – худо-бедно, всё-таки дальше от этого отстойника.

Двигатель завёлся не сразу, хотя буквально вчера его опробовал боцман грота. Во время движения, неожиданно, рукоятка газа слетела и осталась у меня в руке. Успел заметить, что выпал из неё какой-то винтик. Двигатель работает на малом ходу, а увеличить – никак. Пальцами не провернуть планку газа. Но догадался ввернуть в неё подобранный винт. Так и ехали – увеличивал ход поворотом планки за этот винтик.

В какой-то момент спиной почувствовал, что двигатель куда-то заваливается. Обернулся – с транцевой доски слетела одна лапа крепления, вот-вот мотор вылетит с неё. Бросил рукоятку и навалился всем весом на мотор. Не было видно, есть ли страховочный тросик от подобной проблемы. А то, как бы, не улетел. Движок сел на своё место, зажал крепежную струбцину, проверил вторую – можно продолжать. Резюме: самому надо перед спуском лодки проверять всё.

В общем-то, отвлёк меня от этой проверки небольшой наезд на боцмана грота, который, несмотря на договоренность по выбленочной проблеме, забрал своего матроса на другие дела. Я его терпеливо урезонил и матроса отправил на мачту. Хорошая ли идея с матросами от каждой мачты, или не очень – раз решили сообща, что делать именно так, то и никаких отступлений.

Провёл с кадетами учебной группы по просьбе учебного помощника практическое занятие по судовым палубным устройствам. Народ, в общем-то, слушал со вниманием. Но когда касалось ответить им на мои несложные вопросы, то кроме одной девушки с бизани, никто не мог толком ничего сказать. То ли неинтересно, чему они учатся, то ли еще что, но картина одна и та же – не видно, увлеченных. Кроме, конечно, считанных единиц.

09.03.16. К вечеру два аврала. Обрасопились на крутой бейдвинд. Подвернули на вход в проливы. Погода: временами град, снег, дождь. Непрерывно. Для кадетов достаточное количество рыбацких непромоканцев. Они, хотя и старые, но крепкие – прикрывают от осадков и ветра. Но тепла от них, конечно, никакого – только своя одежда.

На свой праздник, как и всюду положено, дамы не работали – вместо них курсанты на раздаче, в мойках и т.п. Говорят, что даже что-то там сами готовили на обед и ужин. Впрочем, сомневаюсь. Провёл занятия на палубе со второй учебной группой. Уже на ходу под парусами. Несмотря на фордевинд (ветер в корму) – достаточно холодно на баке и носовая надстройка не прикрывает. Конечно, минут через двадцать после рассказа о якорном устройстве, начали ёрзать, перешептываться и пытаться слинять. Тогда объявил, что каждая потеря времени на их разговоры приведёт к увеличению времени занятия. Слегка подействовало. Но, только дал команду переместиться к запасному якорю, как часть кадетов улизнула. Оставшиеся, человек двадцать с завистью посмотрели им вслед, хотя за лобовиной надстройки уже было достаточно закрыто от ветра. Сказал этому народу, что кто ушел – попадутся на экзамене на деталях, о которых будут знать только оставшиеся. Вряд ли, убедил, но слушали уже со вниманием.

Вечером в аудитории курсанты устроили для женщин и своих юных сокурсниц концерт. Я не любитель посещать подобные зрелища, но меня пригласил Владимир Иванович (учебный помощник). Аудитория полна народу, но для экипажа Владимир Иванович держал свободные места. Концерт, в основном, состоял из песен в самом разном исполнении и довольно неплохом. Я боялся заунывной тягомотины под гитару – обычное дело в таких мероприятиях. Но всё было с энтузиазмом и весьма живо. Конечно, как всегда управлял всем один умелец, играющий виртуозно на этой самой гитаре и клавишном инструменте.

Авралы под дождем и снегом были после этого. Надо на гроте переставлять палубные блоки. Народ со снастями мешает друг другу. На зарядку уже не пошел – некомфортно на палубе.

8. Остров Чеджудо и навеянные воспоминания

10.03.16. Ремонт доски с названием, снятой с правого борта. Миша, плотник Андрей, матросы Илья и Костя. Погода – на редкость. Попутный ветер, уже слабый. Слева-справа – корейские острова. Справа о. Чеджудо, глядя на который сразу вспоминается Кубок Кореи-96, яхта «Караана» и обеспечение всего «Палладой» во главе с бессменным капитаном Николаем Кузьмичем. На ней в то время был и Генрих Борисович Иванов – когда-то, мой шеф по линии спецэнергоустановок АПЛ (я был командиром дивизиона движения ПЛА К-115). Мы с Генрихом Борисовичем были в очень хороших служебных отношениях. Я старался его не подвести на своём корабле, и он это видел.

Позднее Генрих Борисович стал начальником ЭМС дивизии рпксн, но пути наши пересекались – служили мы в одном месте. И встреча на «Палладе» на почти тропическом острове была на редкость неожиданной, особенно, для него. Я-то знал, что Генрих Борисович на ней работает, а он обо мне, конечно – нет. Тем более, прошло достаточно лет после того, как нас окончательно раскидало. В пять утра (я не учёл местное время, по которому жила «Паллада» на стоянке – а наше было – семь часов) – я вторгся к нему в каюту с просьбой помочь нам с топливом – дойти, хотя бы до старта гонки. Опешивший от неожиданности, со сна, Генрих Борисович принял меня за явное наваждение и, конечно, не узнал – вид у меня был еще тот. После неслабого перехода на яхте из Владивостока. Он нам тогда очень нам помог. Позднее для нашей команды устроил экскурсию по «Палладе», показывал музей, который он организовал. С его лёгкой руки музей теперь занял место в носовой надстройке и в него водят всех гостей.

Капитан Николай Кузьмич Зорченко нашел адрес, по которому проживает в г. Гатчине Генрих Борисович. Жаль, конечно, я этого не знал в свою бытность на «Мире». Но, еще не вечер.

9. Встали на якорь

«Паллада» в Пусане

В конце дня подошли к точке якорной стоянки, убрали паруса и встали на якорь. Наша мачта сработала довольно хорошо – чувствуется Мишино обучение и моё рычание (чтобы не расслаблялись). И помимо своих парусов, еще и соседям укатали грот-стень-стаксель. Там гротовский народ подзастрял на укатке грота и нижнего марселя. Так что, наглядный пример взаимопомощи, где лидером мачта бизани. На разборе похвалил.

11.03.16. Планировали продолжить работу на высоте, но северный ветер разошелся не на шутку. Для всех нашлось множество дел на палубе и надстройках. Извлекли из забвения запасную надувную шлюпку (я и понятия не имел, что она хранится в заваленном хламом углу в плотницкой). Каким образом, она какое-то время назад, замещала дежурную шлюпку – не совсем понятно. Потому как, размерами она несколько меньше штатного зодиака (почему-то на «Палладе» надувные шлюпки называют Джонсонами).

Когда её собрали – причём довольно легко, в отличие от мировских фаворитов (марка шлюпки) или надеждинских зодиаков, оказалось, что шлюпка в очень приличном состоянии и вполне годится для вспомогательных целей. Это весьма важно, потому как назначение дежурных шлюпок – только для команды «Человек за бортом» и более, ни для чего другого. А, уж, необходимости – на плавсредстве, что-то делать за бортом – весьма достаточно. Сразу же занялся изготовлением строп-лент для спуска. Команда фока определяет место на своей надстройке для хранения. А мне предстоит изготовить надежный чехол для нового плавсредства.

Капитан Николай Кузьмич зашел ко мне в парусную. Не забывает навестить – мне это приятно. Хотя на палубе мы встречаемся постоянно.

Вечером усилился ветер, крупная волна – на якоре качает как в открытом море. В присутствии капитана вытравил якорь-цепь до жвака-галса (вместо которого, впрочем, у нас устройство быстрой отдачи якорной цепи). Поэтому травил цепь весьма аккуратно, а в голове была мысль – не отдал ли кто, стопорный плунжер из любопытства. Вылетит цепь, и глазом не успеешь моргнуть.

Но всё завершилось благополучно. Через некоторое время, медленно выползающая цепь замерла и с рукояти управления гидравликой исчезла нагрузка. Всё понятно – плунжер держит концевое звено. Выбрал назад несколько звеньев и установил стопорный башмак. Натяжение цепи – сильное.

12.03.16. Ночью с отданным якорем дрейфовали, причем, иногда со скоростью около 3-х узлов. Этому способствовал ветер с порывами свыше 20-ти м/сек и глубина места, что-то за 80 метров. Конечно, для таких условий длины якорной цепи недостаточно. Но, более длинная, в наш цепной ящик просто не поместится. Мы опасались неожиданного препятствия при перемещении якоря по грунту с таким ходом. Как бы выдержала цепь динамический рывок при подобном зацепе, никто сказать не может. Длилось всё это относительно недолго, и перемещение судна было около 3-х миль.

В этом, кстати, особенность эксплуатации якоря Холла, который применяется почти повсеместно в нашей стране. Патент на изготовление был приобретен еще во времена Советского Союза. Выгода в дешевизне изготовления – отливка всего двух деталей. Этот якорь хорошо забирает грунт и как бульдозер образует впереди себя некую горку, которая способствует повышению его держащей силы. Но, по мере чрезмерного натяжения цепи, якорь Холла по этой же горке выползает наверх, волочится по грунту, пока его песочник (грунтозацеп) не направит лапы вновь на углубление. Забирает якорь очень быстро и эффективно (достаточно 2-х метров после касания грунта при отдаче). У других почти однотипных моделей – от 10-ти до 70-ти–80-ти метров, но вот – то выползание, по им же, созданной горке, является его недостатком.

Во всём мире до настоящего времени ведутся работы по совершенствованию втяжных якорей с целью устранения подобного недостатка. Найдено много эффективных решений, но все они делают якоря дороже в изготовлении. Так что, истина, как всегда, где-то посередине.

Днём сделал подъемные стропа для новой шлюпки. Испытали, посадив в неё пять человек и подняв чуть, над палубой. И для этой же шлюпки начал изготовление чехла.

Погода после обеда стала теплее – солнце, несмотря на ветер, своё дело делает. Да и ветер от северного отошел к западному – стал не таким ядовитым. Но, вообще-то, погодный экстрим уже достал. Невозможно с толком работать на мачтах.

13.03.16. Ветер начал стихать, море поспокойнее, прекратилась «якорная» качка. Народ начал работать на мачтах по замене выбленок и обиванию марсовой площадки. Впрочем, Миша умудрился отправить туда кадетов еще раньше, в какой-то весьма ветреный день. Я этого вначале не заметил, копался в парусной. Пришлось поправить. В местной экипировке такая работа чревата всякими простудными последствиями.

Как ни странно, но обеспечение спецодеждой и на «Палладе» далеко от совершенства. Особенно, зимней. Удачно, что достаточное количество старых ватников для курсантов, из-за чего они похожи на зэков (только у тех, судя по фильмам и ТВ – они явно поновее). И хватает старых, но еще крепких рыбацких оранжевых непромоканцев. Так что, в принципе, народ защищен. Хотя с обувью – проблема. Их модные ботиночки спасает только относительная краткость практики. И то, что на реи ходят в спортивной обуви. Впрочем, на «Мире» с его полугодовыми рейсами – проблема та же, хотя и получили рабочие полуботинки в достаточном количестве. Почему-то кадеты их не носят, даже новые, предпочитая всё, те же – кроссовки и т.п.).

Иногда, ко мне подходят с просьбой снабдить иголкой, ниткой и прочими приспособами для ремонта обуви. Но, здесь, я стоек, как китайская стена. Сразу вспоминаю свою бытность на «Надежде», когда моментально исчезли и иголки, и шилья с гардаманами, а сам я стал напоминать китайского портного, коих хватает на улицах Владивостока. Стоило только начать – как образовалась нескончаемая очередь. После нескольких граблей, категорически прекратил всё это. Отправлял к командирам. Но и с теми ушло несколько фирменных гардаманов (кожаный напёрсток на руку парусного мастера).

На фоне этого вспоминается одежда курсантов польского «Дара Молодежи». На зарядку – одна, единообразная, на приборку – уже совершенно другая, на работы – еще один комплект. Это, не говоря о разнообразной парадно-выходной одежде. Ещё круче в корейском морском университете. Но, на этот счет, и у нас, кадетам жаловаться не приходится. В город им есть, в чём выйти. Но, «Дар» – один на всю страну, а у нас – пять парусников и все без нянек, то бишь, спонсоров. Впрочем, на дальние рейсы всегда находятся новые комплекты тропички, всякой спортивной формы и т.п. Но с холодным временем года – весьма туго.

Со старпомом осмотрели цепной ящик – благо вытравлены все 10 смычек. В общем-то, всё внутри нормально, особой коррозии нет. Снарядил курсантов с матросом для очистки от окалины со звеньев цепи, засохших остатков ила и всякого мелкого мусора, который с грунта попадает с цепью. Вынесли десять крупных вёдер этого добра.

Концевое звено коренной смычки надежно находится на держащем плунжере. Далее соединительное увеличенное звено с вертлюгом и скоба Кентера. Вроде бы, всё надёжно.

Хорошая погода, успели сделать много на палубе, надстройках и мачтах. И даже начали зашивать разошедшийся шов на кливере (наверное, надо менять и кливер, и фор-стень-стаксель с мидель-кливером). Истёрлись швы на стыках полотнищ – неизбежно при долгой эксплуатации без замены.

14.03.16. Утро пасмурное, грозящее дождем, но ветра нет и море более-менее спокойное. Весь инструктаж палубной команды свёлся к одному – все на правый борт! Сразу на приборке вывесить подвески, распределить курсантов и обеспечивающих. Приготовить краску, валики, кисти и вперёд.

Сам взял в новый зодиак матроса и курсанта. Один придерживает при необходимости лодку от ударов волнами, а другой подкрашивает ватерлинию. Перед этим на носу надувнушки закрепили плетёный кранец и всю носовую часть поместили в крупный чехол, который очень удачно подошел по размеру. Всё это, чтобы не повредить прорезиненную оболочку надувной лодки. Установили двигатель от дежурной шлюпки, лебёдкой спустили за борт, завелись и, пока волна была относительно небольшая, успели до обеда обновить ватерлинию более чем наполовину.

После обеда начались мелкие проблемы: рукоятка газа вышла из строя (весьма странно – замечаний не было до подъёма лодки на палубу). Поменяли двигатель, и тут выяснилось, что волна у борта стала крупнее и выводить краской линию практически невозможно. От использования зодиака для этой цели пришлось отказаться.

Попытались применить подвеску почти до уровня воды и с неё вести подкраску. Но волна набегала на нанесённую краску, та начинала подтекать и всё дело пришлось остановить.

Но, в остальном, удалось обновить практически весь борт. После чая пошел дождь, так что, в отведенное погодой окно удалось уложиться. Не обошлось без мелких заморочек, типа пролитой на палубу краски. Но, победили и это.

15.03.16. С утра волна, хотя и небольшая, но даже осмотреть борт с зодиака не удастся. Все работы на палубе – по доводке ржавых мест до ума. В парусной накопилось несколько несложных, но объемных дел. Закончить чехол для запасного зодиака, изготовить под пластиковые отходы 4-й (!) гигантский мешок (хранить компактно, более-менее, где-то надо). И еще ряд мелких тем. Мелкие-то они мелкие, да времени осталось всего 10 суток. А приходится помнить о такелаже, его регламенте, душить боцманов мачт в этом плане, чтобы не забывали и заниматься своей мачтой (хорошо, что Миша выручает!). А вообще-то, надо провести совещание с администрацией о разделении моих обязанностей в счет парусного мастера. Боцмана мачт должны быть на мачтах, а старший боцман – старшим боцманом. И парусным мастером при необходимости.

Наконец-то, на бизани пущен в дело новый полумушкель, изготовленный плотником. (Деревянный молоток с продольной полукруглой выемкой, для клетневания стальных тросов). Миша закрепил мантыль шкота, набил его и я показал, как накладывать клетень из прядей синтетического троса, крепить у огонов мантыля и правильно пользоваться полумушкелем. Всё получилось. Подобная клетневка защищает штаг от трения по нему мантылей шкота при переносе стакселей на другой галс. Лучше десять раз поменять потертую клетневку на мантыле, чем один раз повредить хотя бы одну проволоку на штаге.

16.03.17. Закончил чехол для запасной шлюпки. Она будет храниться на крыше носовой надстройки. Со старпомом обошли на шлюпке судно с обоих бортов. Волна до полуметра, но довольно резкая – несколько раз обдало брызгами изрядно. Работать со шлюпки – нереально. Но, осмотрели оба борта, покраску, пропущенные места и т.п. Поднялись на палубу – рассказал боцманам, где какие огрехи и что делать.

Матросы-инструкторы работали по замене выбленок. Старший в этой группе, матрос Ваня, показал мне несколько обломков проволок, из которых свиты ванты. Напугать меня трудно такими делами – на «Мире» видел и похлеще. Но, его рассказ о том, что блок гитова под правой рукой верхнего грот-марса-рея у мачты (всего таких четыре на каждом рее) прокоррозировал настолько, что отвалилась втулка, крепящая низ щеки – мне очень не понравился. По информации, эти внутренние канифас-блоки не менялись с постройки. Шкив блока может натворить дел, если вылетит со своей оси.

Надел страховку, пошел на грот-мачту, чтобы самому получить представление, что же там творится. Заодно, осмотрел и ощупал по пути талрепы топенантов реёв, такелажные скобы, топенанты страховочных лееров, лонг-такельные блоки шкотов. Конечно, все железки нуждаются в обивке от старой краски. Но, не более того, как выглядело это из рассказов боцманов. Что там всё рассыпается, проржавело и т.п. Необходим обычный, без фанатизма уход за всеми этими деталями. Гитовные блоки действительно на щеках имеют сильную коррозию. И у того блока, от которого всё завертелось, крепящая втулка оторвалась от одной щеки вместе с проржавелым местом своего крепления.

Но, главное, усиленная часть блока, на которой ось шкива – цела и невредима. Шкив не вылетит, ни при каких обстоятельствах. А тонкостенные щеки, конечно, подвержены коррозии в большей степени, что и произошло. Вывод один: паники никакой, но менять будем все внутренние блоки гитовов. На это есть десяток штук, что я обнаружил в одном очкуре на квартердеке под ходовой рубкой. Снятые с реёв – ремонтировать, красить, смазывать и уже ими менять другие. Сегодня повешу в салоне таблицу замены этих блоков – пусть боцмана отмечают сделанное.

Проверил мантыли шкотов и гитовов – торчащих проволок нет, можно пользоваться. Но это только на первых трёх реях. Осмотрел ванты, где была лопнувшая проволока. Жить можно, но в заводском ремонте надо менять, раз уж, появился прецедент. Выше не полез, уже время подходило к завершению. Но, рано или поздно, необходимо всё осмотреть самому.

Погода к вечеру наладилась совершенно. Солнце, ветра нет. Натянули волейбольную сетку и начали играть: сыгранная команда с капитаном во главе (стармех, Ваня и матрос Сережа) – против нас с Мишей (плюс девушка Настя из курсантов и еще один кадет). Три матча мы настраивались, а в четвертой игре их победили с неслабым отрывом. Но, лучше бы я не участвовал. Ушибленная пятка, две раны на ударной ладони и, вновь занывшее левое плечо, которое только-только почти перестал замечать. Конечно, это мелочи, по рассказам очевидцев здесь бывали куда более серьезные жертвы азарта. Немудрено: площадка ограничена гротовскими нагелями, тамбучиной аварийного выхода, палубными блоками и т.п. Мяч, конечно, привязан к нитке. Но, я, наверное, отыгрался…

17.03.16. Утренняя планёрка прошла на повышенных тонах, что и было предсказуемо. Моё указание о замене гитовных блоков не нашло отзвука в сердце боцмана грота. Но я и не собирался упрашивать ни его, ни кого-либо другого. А ощетинило всю ситуацию – добавление: прекратить привлекать матросов и инструкторов к работам на палубе по покраске и обивке. Погода наладилась – все наверх! Работаем только на мачтах. На палубе достаточно самого боцмана мачты и нескольких кадетов в рабочей команде.

И окончательно разрушило, начинающего закипать боцмана грота, указание: сегодня же, перенести ходовые концы брасов трёх нижних реёв грота на тягу в сторону кормы. Раньше, пока я не был боцманом бизани, мне было всё равно, как там управляются в толкучке два боцмана – грота и бизани. Ну, а когда, сам вник, что самые тяжелые брасы грота тянут в узком проёме, где уже хлопочет по своим делам бизань и образуется неуправляемая куча-мала, то вопрос изгнания основной массы гротовцев на просторную территорию к кормовому шпилю был решен.

Конечно, я представлял себе, что боцман грота Владимир Анатольевич за 15 лет в этой должности – человек опытный и умелый во всех вопросах, но очень предпочитающий избегать любых нововведений, будет несколько возражать. Что и произошло. Но и я закусил удила.

Так, или иначе, пока на одном борту брасы были перенесены, и их блоки на выстреле и палубе поменяли своё положение. По принципу – посмотрим, как оно будет. Но моё видение: никак, не будет! А останется только так.

Запасные гитовные блоки раздал по мачтам (это – ранее снятые с ноков реёв при замене на новые). А на замену блоков у мачты – новых не хватило. Поэтому, надлежит старые привести в порядок и ими менять действующие. Конечно, только Миша на бизани поставил кадетов на подготовку этой замены. Остальные заняты последними штрихами по покраске борта и всяких палубных элементов. Но, задачи с блоками ясны и цели определены. Далее – по лозунгу бывшей партии.

Погода хорошая, волны почти нет, только легкий накат. Осмотрели со старпомом борта на предмет, где какие огрехи. Со своей шлюпки показали боцманам, чтобы принимали меры. После взял матроса Макса и почти весь день доводили до нормального вида белую черту ватерлинии, а заодно и черной краской тут же закрашивали всякие ссадины и потертости на бортах. Успели обновить ватерлинию и на нестояночном борту. Был бы малярный скотч, получилось бы гораздо лучше. А так, приходилось на волне пытаться ровно вывести валиком края, что не всегда получалось. Оно и баз волны не так просто, если нет ограничивающего скотча!

Днём учения по тревогам. Завести пластырь не удалось. Течение настолько сильное, что скобу весом в 16 кг, которая должна своим весом утопить подкильные концы, подняло вместе с ними под углом. Проводить с носа нельзя – там отдан якорь. Поэтому, просто показали кадетам пластырь и его такелаж.

Вечером не удержался и одну партию сыграл в волейбол, несмотря на свои небольшие травмы. Конечно, проиграли из-за несыгранности. Кто в лес, кто по дрова.

18.03.16. Утром снялись с якоря. Якорная смычка (около 30 м) вышла отполированной и блестящей – протащило её по грунту вместе с якорем около 3-х миль во время сильного ветра несколько дней назад. Не обошлось без некоторых проблем. На лапах якоря подняли двойной стальной трос, где-то диаметром в 30 мм (подцепили во время волочения по грунту). К подобным делам не привыкать.

Подшкипер приготовил пентер-гак – специальный якорь, похожий на толстый крюк, для зацепа им всего, что извлекает становой якорь при подъеме с грунта. На этом гаке есть отверстие в его нижней части (тренде), в которое заводится трос, чтобы освободить его от зацепленных концов. Но практика показывает, что захватить этим плоским крючком, что-либо – большая проблема. Тем более что якорный клюз находится под носовым свесом. Так и сейчас – никакие попытки раскачать пентер-гак и поймать им трос – успехом не увенчались. Из-за своей плоской конструкции постоянно срывался с троса при, уже почти успешном зацепе.

Приготовили рабочий штормтрап, спортсмен Ваня мигом по нему спустился на сам якорь. Оказалось, что трос он может поднять рукой и сбросить с якорных лап. Благо, оказался коротким с одной своей стороны. Ваня так и сделал. Одна проблема решена. Начали движение. Но, еще ранее, обратили внимание, что соединительная скоба развернулась в скобе якоря так, что нагрузка цепи приходится на резьбу пальца. Это чревато потерей якоря в сложных ветровых условиях.

Доложил капитану о необходимости работы с якорем по приведению скобы в правильное положение. Легли в дрейф. Ваню – снова за борт – на якорь. Предварительно приготовили стальную стропку для обхвата шеймы (участок на веретене под скобой якоря) и мощный стальной трос. Им надо приподнять якорь шпилём, чтобы снять нагрузку с цепи. Ваня зацепил такелажной скобой стропку, заведенную вокруг шеймы и поднялся на палубу.

Далее – всё, как и задумано. Приподняли якорь, снял нагрузку со звёздочки под цепью, притравили цепь. Ваню – опять за борт, на якорь, где он руками поправил тяжелую якорную скобу в правильное положение. Отцепил трос от стропки и вылез из-за борта к нам. Выбрал цепь и завёл якорь в клюз. Кстати, надо не забыть – указать в заявке на получение специальной соединительной якорной скобы. Должен быть палец под овальные отверстия лапок, фиксирующийся клиновидным штифтом. Резьбовое соединение пальца не допускается.

На судне начали большую приборку, а я в парусной продолжил работу с тентами, которые будут нужны по возвращении. Через какое-то время меня вызвали на мост. Оказалось, рядом с нами дрейфует большой плавучий кранец – по виду – надувной. Сбросили ход, спустили шлюпку и мы с матросом Серёжей приготовились пойти за этой находкой. Пока я возился с запуском двигателя, как из шпигата над нами хлынул поток воды с палубы. И прямо на нас и на меня большей частью. Пока докричался, чтобы заткнули шпигат в ватервейсе (глазеющих на наш спуск – не меряно, но соображающих из них – нет). – «Какой шпигат?» – «Чем?» И т.д. Так, под этим водопадом и завёл мотор, отцепились от грузового шкентеля и, наконец-то, выскочили из-под струи, мокрые до нитки.

Подошли к кранцу – действительно – огромный. Были сомнения – возможно, это такой поплавок для погруженной сети или ловушки. Но, нет – оборванные концы с рымов на торцах этого кранца, говорят о том, что он свободно дрейфует сам по себе. Зацепили его своей веревкой и я подвёл его к борту. А вода, как хлестала из шпигата, так и хлещет. Народ с борта с эдаким удивлением на нас смотрит – типа, откуда вы взялись? Вроде как не десять минут прошло, а мы вернулись с другой планеты. Кое-как, мои вопли возымели результат. Миша принес пробку для шпигата и там, кое-как её применили. Кое-как – потому, что вода тонкой струйкой продолжала течь прямо в шлюпку, преимущественно на меня.

Подняли лебёдкой кранец (диаметр – выше моего роста). Два наших кранца типа «Йокогама» – просто малыши против этого. Затем поднялись и мы, сопровождаемые всё тем же омыванием из шпигата. Пришлось идти в душевую и застирывать всё с себя в стиральной машине.

В волейбольную баталию не пошел. Позже, там Миша с Ваней столкнулись в борьбе за мяч, и Миша потянул большой палец на руке. Повязка и ожидание, пока заживет. Утром прочитал всем спортсменам нотацию со всякими угрозами за причиненный вред своему здоровью. Вряд ли, конечно, возымеет действие. Но – всё же.

10. 110 лет подводному флоту России

19.03.16. Вчера пришвартовались к «своему» причалу в Пусане. Этот причал далёк от известных русских торговых рядов, т.н. Малайки и Тексако, где в 90-е отоваривались челноки. Но здесь рядом красивейшее здание Морского музея, в котором совершенно бесплатный мощный вай-фай. Надежное место для связи по интернету.

Швартовка и путь до неё проходили под проливным дождем. Над бухтой висел густой белесый мрак, из которого, то лило, то моросило. Не было видно берегов и сам причал показался только вблизи. Ошвартовались без проблем. Единственно – носовой продольный, швартовщикам на берегу, надо было вытягивать к дальнему битенгу. Все они хилые ребята и пользуются небольшим грузовичком, для вытягивания швартовых из воды. Вначале, они ничего лучше не придумали, как закрепить поданную выброску к своему автомобилю. Тот потянул и она, конечно, оборвалась. А я подумал про плохо завязанный калмыцкий узел. Ну, думаю, наеду на боцмана фока, потому как он привязывал. Но, когда вытащили швартов на палубу – увидели, что узел на месте, а линь лопнул. Теперь уже швартовщики руками вытянули канат на берег, строп-лентой прихватили его к грузовичку (всё, оказывается у них есть!) и подвезли к береговой пушке.

Украсили ограждения мостика обвесами и надстройку фока. На ней обвесы скрывают от глаз наш мусорный терминал и массу хозяйственных приспособлений. Наша мачта – дежурная – повезло! Потому как опять долгий приём, оформление аусвайсов и т.д. А день – вот-вот и закончится. И дождь, к тому же, не прекращается.

Тем не менее народ рванул в город. А я дождался своих боцманов, оставил их за себя и навестил музей с его интернетом. Всё удачно, вай-фай на месте. Пообщался с Машей и Юрой Сидоровым на его Херсонесе.

Пусан. Якорь перед морским музеем

Пусан. Юра Сидоров у Морского Университета

Утро ничто не напоминало вчерашний швартовочный день. Солнце, чистое небо, красота вокруг! И 110 лет подводному флоту! Конечно, Николай Кузьмич поздравил! Всегда, всё и обо всех помнит. После обеда пойду в интернет поздравлять своих подводников. И, наверное, в качестве приложения присоединю вот этот ЖУС (журнал учета событий старшего боцмана). А то, только общие поздравительные фразы и слова. Конечно, это важный фактор внимания и памяти. А многие всегда спрашивают, что ты, где, как и т.д. Так что – нечто о своей жизни… Мало, конечно, о семье. Но, мы ждём от Маши…! Как бы не сглазить, и чтобы ей, никакой камушек не подвернулся! Маша, носи себя, как хрустальный сосуд!

23.03.16. По неизвестной нам причине выход задержался практически на сутки. Что уж, там было – непонятная принципиальность властей или неготовность какого-либо нашего документа – так или иначе, и в день отхода (вчера) до последнего момента ясности не было. Но, в обед прозвучала команда, снялись и, сразу же, аврал для подъема парусов.

На бизани мы поставили оба марселя одновременно (в отличие от других мачт, где ставили по одному). Некоторое время шли в галфвинд, позже обрасопились на фордевинд. Ход около 11-ти узлов. Вечером, когда вышли на прямой курс в сторону дома (обогнули Корейский полуостров), ветер, в принципе, ожидаемо – зашел. Т.е. стал дуть прямо в лоб. Хорошего мало, паруса задувает под реи. Обрасопились на другой галс – это чуть помогло, взяли прямые на гитовы и горденя. Вместе с матросами курсанты пошли на реи укатывать.

На бизани всё проделали быстро, а на фоке какой-то ступор. Нижний марсель никак не уберут. По указанию старпома отправился туда. Всё там нормально, но никак не дожмут горденями фок на левой руке, да и верхний марсель толком не прижат к рею. Запросил мост брасопить фок-мачту на правый галс, чтобы уменьшить давление ветра на паруса. По-быстрому сделали. Убрали нижний марсель. Вместе с боцманом фока отправили народ на верхний и нижний реи. В это время на баке появилась вся наша с Мишей бизань. Отправил всех на фока-рей на правую руку. Не мгновенно, но победили. Перешли на левую руку, где ветром выдуло большой пузырь из неприжатой горденем части паруса. Но к этому времени на мосту чуть увалились, реи оказались в линии ветра и работать с парусами стало гораздо легче. Укатали. На разборе после брасопки всех своих кадетов похвалил за участие в этой работе.

24.03.16. Утром подняли косые паруса. Ветер заходит всё больше. На фоке начали менять оборванный гордень верхнего марселя. Информация от некоторого народа, находившегося в это время на рее: – вырваны из гордень-боута все беготки. (Гордень-боут – это вертикальная полоса дакрона, усиливающая часть паруса, по которому проходят горденя. Беготки – кольца пришитые к гордень-боуту, через которые проходят горденя).

Я не поверил в эти сказки. Допускаю, что одна, ну, две беготки могут быть вырваны при каком-то стечении обстоятельств, но – вряд ли, чтобы все. Так и оказалось, несмотря на уверения. Гордень оборвался по своей гаше вокруг нижней шкаторины и выхлестнулся из всех пяти (в т.ч. и из направляющей реевой). Парус жив-здоров.

Примерно аналогичная информация прозвучала по состоянию обухов на нижнем рее, на которых подвешены блоки гитовов и по креплению шкот-шпан-блока на нём же. Поднялся к этому месту сам. Износ обухов, конечно, есть, но лет 15-20 они еще прослужат на своем месте. Обстучал кирочкой пластину, приваренную к нижней части рея, к которой крепится корпус (щёки) с двумя шкивами шкот-блока. То же самое – износ есть, но приварена надёжно. Толщина пластины, также, позволяет сделать вывод, что её хватит на то же количество лет.

Вывод из всего один – не верь никому. Народ не из-за злого умысла говорит о таких вещах. Просто, нет опыта и не с чем сравнить. Вот и считают, что один мм ржавчины на 12-мм толщины – уже катастрофа. Так считать – то надо уже менять все мачты, надстройки, да и сам весь корпус фрегата. Выход один – все эти места зачищать, сбивать окалину, грунтовать и красить. Старо, как мир.

Вечером убрали косые паруса. Под утро – аврал, обрасопились на другой галс, подняли косые. При этом в толкучке на правом полуюте не заметили, как ветром захлестнуло фал скрюйс-стень-стакселя за боковой прожектор на марсовой площадке. Начали выбирать фал и смахнули защитное стекло в рамке на прожекторе, и там его загнули. В шуме ветра не заметили и только после аврала увидели битое стекло на квартердеке и полуюте. Аврал закончился тем, что вновь убрали и укатали паруса. Толкучка из-за того, что грот до сих пор не перенёс брасы трёх нижних реёв в сторону юта (кормовой части палубы со шпилём). Не хотел обострять отношения с боцманом грота, но придётся. На флоте нельзя иметь мягкий характер – истина, времен моего подводного флота.

25.03.16. Безоблачное утро. Луна, звёзды, огни Владивостока на горизонте и подсвеченные опоры моста на о. Русский. Вода – градуса четыре. Бодрящая.

Заработал телефон и тут я вспомнил, что не отключил услугу бесплатных входящих. Значит каждый день, начиная с Даляня, отщелкивал в мтс какие-то рубли. Видимо, чем-то отвлекли и вылетело из головы про отключение. А, может и отключил – попробуй, вспомни!

Вчера взялся за ремонт крюйс-брамселя, который в списке из 11-ти других парусов на пополнение Херсонеса. Десять, отобранных для этой цели – более-менее, в порядке. На этом брамселе явные порезы почти метровой длины поперёк полотнища. Не хочется думать, но очень похоже на чью-то безмозглую руку. Ремонт накладками несложный сам по себе. Хотя, конечно, перемещать парус по столу не так просто. Вообще-то, с чьей-то подачи, в недрах Росморпорта появилась информация, что «Паллада» имеет 4 комплекта парусов. И началось давление – поделитесь!

То, сколько парусов на «Палладе» – боюсь, не знал и мой предшественник. Пока, каждый парус не был мною развернут на палубе, определён по назначению – никакой ясности не было. Как уж с ними определялся бывший парусный мастер – остается только гадать, потому что, никаких меток, бирок и прочего на них не было. Только штамп изготовителя в одном из углов, до которых не так просто добраться. Часть парусов, давно списанных, хранилась на крыле носовой надстройки. Тоже, с ними пришлось повозиться, прежде, чем определить – какие они. В конце концов, все паруса, и с надстройки в том числе, были размещены в парусной. Всего 94, что само по себе никак не тянет на 4 комплекта (комплект – 26 шт, в т.ч. один на мачтах). Тем более, что тяжелых парусов по 4-6 шт, а более лёгких – всего по одному запасному на две мачты.

Представил капитану подробный перечень, что у нас есть и что мы можем дать на Херсонес без ущерба для себя. Наконец, пришли к консенсусу на 11 штук. Конечно, паруса очень дорогие (порядка 200 тыс. долларов – комплект). Но уж, взялись за реанимацию Херсонеса (это один из шести однотипных фрегатов, того же типа, что «Надежда», «Мир», «Паллада» и т.д.) – надо бы искать средства и на паруса (умный я, аж, самого жуть берёт!).

В 10 часов лоцман, Босфор Восточный, Золотой Рог, Мыс Чуркин, причал под Золотым мостом, электричка с пятиминутной доставкой на Луговую и двадцать дней до очередного рейса на Нагасаки. Вообще-то, рейс был не простой, хотя бы, по количеству штормовых дней.

Швартуемся на мыс Чуркин

В начало

Автор: Абрамов Николай Александрович | слов 13718