Рейс 140. Владивосток — Пусан — Нагасаки (март-май 2018)

Автор: Абрамов Николай Александрович

Ночной Нагасаки

Содержание

Часть 2. Пусан – Нагасаки – Владивосток

2.3. Подготовка «Паллады» к нагасакскому фестивалю

2.7. День открытых дверей на «Палладе»

2.8. Русское кладбище в Иноссу

2.9. До свидания Нагасаки. Курс на Владивосток

Часть 1. Владивосток – Пусан

1.1. Выход в море после ремонта

21.03.18. Якоря, после восьмимесячной стоянки, выбирали с немалым терпением. Понадобилось оно после того, как с берегового пала (кнехт), береговые швартовщики никак не могли сбросить гаши трёх наших швартовов. Все огоны, как и положено, при швартовке на это место были нами продеты в гашу швартова, рядом стоящего судна. ещё в первой половине дня перед отходом мы убрали все дополнительные концы с берега. Проверили возможность отдачи наших швартовов с этой береговой пушки. Проблем никаких – даём слабину на этих канатах и каждая гаша протаскивается через основную (ту, что с соседнего судна) и сбрасывается с пала. После этого швартов выдёргивается шпилём. Или ходом, если совсем уж, зажат.

Но, что-то на корме, пошло не так. На баке уже давно прогреты насосы гидравлики для выбирания якорей, а команды всё нет. Посмотрел на швартов соседнего судна – вахтенный его потравил – висит со слабиной. Ничего непонятно.

В какой-то момент «Паллада» начала двигаться вперед. Опять неясно – своим ли ходом, или обеспечивающие буксиры ее подталкивают. Наш нос с бушпритом пошёл влево. Расстояние до борта соседа стало весьма опасно сокращаться. Оказалось, что у буксира нет связи с лоцманом (!) и кое-как, он нас всё-таки отодвинул. Якорные канаты в результате этих подвижек вышли на панер (вертикально) и тут меня вызвали на корму.

В зимних своих одёжках (вечер, якорная вахта до о. Скриплёва) пробрался через курсантов к кормовому шпилю. На берегу никак не могут сбросить два наших швартова. Показал жестами на мостик, что надо отработать назад. И, всех-то дел. Появилась слабина, канат лёг на воду и наконец-то, береговые швартовщики его завернули от пушки. Выдернули шпилём. Последнюю гашу выдернули уже ходом.

Конечно, ушли вперёд, якорные канаты смотрят в корму. Наконец-то команда на выбирание якорей. Брашпиль их берёт поочередно по мере слабины на одной или другой цепи. Мостик торопит, как будто мы их тянем своими силами. Несмотря на новое приспособление для обмыва звеньев якорной цепи (кусок пожарного рукава с брандспойтом), цепь с грунта пошла сплошным черным монолитом от налипшего ила. Ни штатная система, ни напор от нашего дополнительного шланга, практически не помогают. Не можем даже разглядеть марки, разделяющие якорные смычки. Наконец-то, под причитания мостика ускориться (да как же, ты, гидравику ускоришь!) – якоря по очереди появились с теми же тоннами налипшего ила. Шар долой! Поехали!

На циркуляции к мосту, что на остров Русский, въехали в разбитое ледовое поле. Грохот, шуршание льдин – прощай доковая покраска ватерлинии! Наверняка, снесло, как наждаком.

23.03.18. Несмотря на некоторое сопротивление боцманов мачт, сформировал из опытных матросов палубной команды три команды по два человека. Боцмана роптали, поскольку остались один на один с четырьмя десятками курсантов на каждой мачте. Получилось: каждому опытному матросу один из новичков. Вот и вся палубная команда. Но, необходимо привести в порядок бом-брам-стеньги, отдефектовать деревянное покрытие на марсовых площадках и салингах, которому уже двести лет, наверное. И продолжать менять заземление вант, фордунов и штагов. В него уже вложены и немалые средства, и достаточная изобретательность. Без помощи друзей, вряд ли получилось, хотя бы что-нибудь. Мой старинный приятель Евгений Викторович Муравьёв (бессменный участник всех наших яхтенных приключений) помог заводской гильотиной нарубить из толстого медного листа примерно 300 пластинок для изготовления из них хомутов в обхват стоячего такелажа. Я по некой наивности полагал, что мы сами их нарубим, напилим или нарежем болгаркой. Если бы не Е.В. – затея рухнула бы уже на этом. Конечно, чего-то, напилили бы, но в отходы ушла бы половина этого листа.

И другую, ещё более ценную помощь, Женя Муравьёв оказал в ремонте ручного гидравлического пресса для опрессовки наконечников в медный плетеный канатик. Этот пресс развивает усилие в 8 тонн. Достался он нам для этой работы с «Надежды», что стоит рядом с нами на причале Первомайского порта. На ней, мы ещё со времён моей там работы, были (и остаёмся), очень дружны со старшим электромехаником Николаем Юрьевичем Лубниным. Специалист исключительной грамотности, Николай Юрьевич. очень сильно помог разобраться в тонкостях этой работы, дал образцы наконечников, медного шнура и тот самый гидравлический пресс. Но на рабочей головке была трещина (кому-то, доверили эту опрессовку и переусердствовали).

С помощью Евгения Викторовича нам не только отремонтировали старую голову, но и изготовили по её образцу новую, более массивную. Опять-таки, были повержены мои наивные представления, что мы опрессуем наконечники дедовским способом с помощью молотка и зубила. Конечно, какой-то примитив получился бы, но контакт наконечника с медным шнуром должен быть очень плотным. Кстати, эта головка пресса весьма сложная по конструкции. Мне доводилось в былой практике сталкиваться с изготовлением нечто подобного, и казалось, что не реально, сделать такую заковыристую деталь.

Когда-то на моей К-115 вышла из строя грундбукса циркуляционного насоса подающего забортную воду на охлаждение главного конденсатора паротурбинной установки. Грундбукса – это деталь похожая на подшипник скольжения из двух сопрягаемых половин. Каждая весом под 10 кг. Уже не помню причин в деталях, но подшипник задымился, да так, что вначале мы подумали о пожаре в турбинном отсеке. Чтобы изготовить из бронзы эти две части, надо было получить отливки, из которых, уже токари и фрезеровщики изготовят точные копии. Помню, что в бухте Сельдевой на Камчатке, сам таскал эти тяжеленные отливки из литейного участка в цех металлообработки. И когда пришёл за результатом, выяснилось, что одна отливка оказалась с браком – раковины и т.п. Рабочий класс и отказался.

Оставалась только одна, но как из неё получить две детали – я не представлял. Как всегда, висел срок выхода на какие-то учения, и давление из штаба дивизии было запредельным. И, видя мой огорчение, какой-то матросик с этой плавмастерской, подошёл и сказал, что к утру сделает эти две половинки подшипника. И действительно, на следующий день передал мне готовую грундбуксу, которая тут же была установлена и опробована, и служила, по-моему, до окончания боевых лет нашей красавицы. Как уж, он извлёк из бронзового монолита эти хитрые части – для меня загадка по сей день. Несколько раз, мне за годы службы попадались специалисты такого уровня из обычных матросов срочной службы. Выручали, просто, из патовых ситуаций. К сожалению, уже не помню фамилий.

Вот и специалисты из цеха №11 изготовили сложнейшую деталь буквально за день. Так что, теперь изготовление заземления – дело чести. Тем более, что дважды пришлось отправлять снабженцев – то, не те размеры наконечников, то не того диаметра медный канатик. В последнюю секунду перед оформлением властями привезли наконечники необходимого размера.

С началом рабочего времени, прежде всего скатили палубу забортной водой от пожарной магистрали. Грязи в ватервейсах достаточно, и в том числе, от ила с якорных цепей. И сразу начали подготовку бом-брам-стеньги на фок-мачте к обивке и покраске. Погода благоприятствовала – солнце, слабый ветер и незначительная волна. Хотел поднять к топу мачты наших высотников на беседке по топовому фордуну, но Сергей и Женя замахали руками – мы сами поднимемся! Вот тебе раз! Я их, понимаешь, вдохновил личным примером, поднявшись зимой таким вот образом, а они на попятную.

Подъём этот заимствован мною после работы на «Роял Клиппере», где все поднимаются на 60-ти метровую высоту с помощью кабестановых лебёдок (вертикального исполнения). У меня там тоже был такой опыт – правда, я часто притормаживал главного боцмана Алексея. Жутковато слегка, особенно, когда приближаешься к мощным контр-краспицам, на которых надо пересоединить страховочный трос. Мысль вертится в голове: «А, вдруг, не выключит вовремя лебёдку», – страховочный тросик так и оставит половину от тебя ниже краспиц. Алексей мне после выговорил, что долго пришлось поднимать. Ну, уж, лучше долго…

Личным примером…

И, после того как мы завели на фок-мачту дополнительные бом-брам-фордуны (они же – топовые), я и опробовал подобную систему. Блок под клотиком, два блока на палубе – шпиль. Грузовой шкентель тянет круглую скобу вдоль фордуна и к ней же пристёгнута одноместная беседка. По фордуну выше круглой скобы скользит альпинистский узел Прусика (по имени, придумавшего его, австрийского альпиниста). Это дважды обёрнутое вокруг троса и вовнутрь себя веревочное кольцо, за вынутую петлю которого, крепится карабин страховки. Этот узел без нагрузки свободно скользит по тросу. Не приведи Бог, случись что с грузовым шкентелем и беседкой – узел мгновенно и гарантированно застопорится (надёжнее, кстати, чем на «Рояле…»).

В общем, наши верхолазы полезли сами, а в помощь им на беседке отправил нового матроса. Но подняли его только до уровня фока-рея, и необходимости в его дальнейшем подъеме не оказалось. Этим же устройством подняли подвесную доску и воздушный шланг для подключения пневмоинструмента. Одновременно, вторая группа начала довязывать выбленки на грот-брам-вантах, которые мы поменяли ещё в последнем рейсе прошлого года.

24.03.18. После обеда подняли стень-стакселя, чтобы они проветрились. Толку от них мало – ветер слабый. Плотника Диму задёргали: то двери, то замки, то вечная боль – забитые шпигаты и т.п. А тут ещё я обратил внимание, что в наш жилой отсек стали просачиваться курсанты – в туалет. Т.е., свой, они мгновенно вывели из строя, несмотря на всякие увещевания, как обращаться с нашей вакуумной сантехникой. И, кто-то, из их руководителей практики, посоветовал идти в наш. Моментально, плотника оторвал от прочих дел и поручил вставить замок в дверь этого заведения, запереть и ключ в условленное место. Иначе, этому народцу – по барабану. Пока я проводил занятия по парусному вооружению, несколько раз прерывали это дело их командиры, с разъяснениями и убеждениями соблюдать установленные правила (ничего не бросать – вот и все правила). Взмыленная команда мотористов, как могла быстро, устранила засор. Надолго ли.

Наконец, и плотник Дима вздохнул от своей беготни с шуруповёртом и молотком. И мы приступили к изготовлению устройства по скручиванию 3-х медных шнуров в один, чтобы получить необходимое сечение. Колесо из толстой фанеры с осью в некоемом фундаменте из крепкого ящика. В центре колеса два уголка с отверстиями для крепления наконечника, в который вставлены и обжаты три медных жгута. Перед этой конструкцией закреплена доска с тремя отверстиями. Через них протянуты медные плетеные шнуры к наконечнику. Вращаем круг – все шнуры навиваются в тройной канатик. Скрутка довольно ровная и плотная. Отмерил нужную длину (чуть более 2-х метров), отрезал, заделал в наконечник.

Но, с опрессовкой возникли проблемы. Вначале никак все три жгута не хотели помещаться в отверстие диаметром 4 мм. Пришлось своим прессом, вначале, отдельно мелкими пуансонами сдавить эти кончики. После этого они поместились в своём гнездовье наконечника. Далее, его опресовка. Как и предполагали наши ремонтники – старая головка не выдержала – по сварке появилась трещина. Заменили на новую, более массивную. И всё пошло на лад.

Теперь я взялся за подсчёты – на какое количество тросов стоячего такелажа хватит такого крученого втрое жгута. Всего получится 90 метров. А точек крепления заземления только на ватервейсах – 64. И на каждую надо более 2-х метров длины. Стало понятно, что не хватит даже на ватервейсы. Не говоря о площадках на мачтах. Появившийся в парусной капитан, подлил масла в огонь, что вряд ли, найдут средства на дополнительный медный жгут. Значит, придется канатик делать из двух медных шнуров. Деваться некуда. Что-то, для меня стали синонимами – «Паллада» и церковная мышь.

25.03.18. Пришлось поддаться на стоны и плачи боцманов, что у них некому обеспечивать курсантов. Отдал им новых матросов, а в команде оставил троих, уже можно сказать, ветеранов: Женю Осипенко, Максима Пивоварова и Серёжу Гуляева (кстати, брата нашего плотника Димы). Плотник постоянно нарасхват – в основном, проблемы со шпигатами слива воды на камбузе и санузлах. Получается односменка, но, думаю, что она более эффективна. Новые матросы, пока ещё вещь в себе.

Сразу же, направил всю команду на привязывание выбленок на новых брам-вантах на грот-мачте. Между дел, зашёл в наш отсек на твиндечной палубе – курсанты участвуют в большой приборке. Их распределили для команды обеспечения (дневальная, буфетчицы, кастелянша и т.д.). Те, в свою очередь, направили эту детвору по своим местам ответственности. Посмотрел на некое вымучивание приборочной деятельности (почти над каждым надо висеть, но некоторые стараются или делают вид). И вдруг заметил, что моих вёдер для обливания из-за борта – в нашей сушилке нет. Кроссовки, которые ставлю на них – по-бомжицки валяются в разных углах. Одно из них, которое с веревкой – валяется на боку. Других трёх нет. Вот так! Чем-то отвлекли, и забыл на время большой приборки убрать их в рундук. То, их схватят как подставку – дотянуться до подволока, то под мусор, то под ветошь и т.д. И сейчас – кто-то умный нашёлся. Короткий допрос с пристрастием – нашёл их на палубе. Новый матрос проявил инициативу. Отобрал, конечно.

Несмотря на движение на юг, на палубе всё ещё холодно. А на мачтах, из-за ветра, и того сильнее. Замёрзшая команда спустилась вниз (всё-таки, подвязали достаточно много). И всей командой принялись скручивать медные жгуты, на сей раз, из двух составляющих. Сделали ряд усовершенствований с нашим приспособлением для скрутки. И новые медные кончики стали получаться достаточно ровными. Но, задействованы для этой цели три человека: один вращает колесо, другой держит в натяг шнуры, третий перемещает регулировочную планку, по мере скручивания кончиков.

Установили первые десять канатиков на фордуны и ванты. Те, что на них применялись ранее – ни в какое сравнение не идут. Оказалось, что на эти цели начальник радиостанции Василий Иванович, когда-то отдал остатки своих монтажных проводов. Некоторые, действительно, медные, но очень малого сечения. А, большинство – обычный стальной проводок. Все прижаты к вантам стальными хомутиками. Конечно, об эффективности подобного заземления нечего и говорить. Совершенно не исключаю при таком соединении, коррозионного воздействия на сталь троса-проволоки. На это показывают следы ржавчины под снятыми хомутами. Медь, разнородная сталь троса и хомута, плюс морская вода – вот и пошёл процесс. Так что, подобные вещи должны делаться очень надёжно, чтобы не было обратного эффекта. Чем мы и занимаемся. Конечно, можно перевести стрелки на электриков, но ванты и фордуны со штагами – наша сфера ухаживания.

26.03.18. Наконец-то, курсантов определили по учебным группам. Сразу на палубе стало возможным управлять этой былой толпишкой. Боцмана занялись своими делами – приведением в порядок лееров ограждения, надстроек и т.п. Часть моей отдельной команды пошла на грот-мачту довязывать выбленки, а другая – это мы с матросом Женей – продолжили скручивание медных канатиков. Электромеханик с «Надежды» мне рассказывал, что подобная работа у них была задана в ремонтную ведомость и, также, потребовалось увеличить сечение заземления путем скручивания более тонких медных кончиков. Работники цеха всё прокляли, пока занимались скруткой вручную. Это и понятно – у них не было такого замечательного приспособления, как у нас.

Но, участвуют в процессе три человека: один вращает руками колесо (у нас это квадратная крышка от остатков какой-то тумбочки – первое, что попалось под руку), другой направляет и держит втугую два медных кончика. Не так просто, оказалось получить два кончика из бухты медного провода, поскольку у нас такая всего одна. Третий участник перемещает регулировочную планку (обычная досточка с прорезями по бокам). Его задача выдерживать постоянным некий треугольник из этой планки и двух проводов, чтобы получить равномерную скрутку. Далее, опрессовывается конечный наконечник – готово. Пришлось пригласить с грота одну из курсанток, которая помогала нам с Евгением весьма старательно. Кстати, по её предложению разместили бухту медного провода на подвеске для рулонов дакрона. Это позволило, не разрезая бухту на части, подавать кончики с её двух сторон.

Легли в дрейф. К югу – архипелаг Цусима, к западу – Пусан, к востоку – побережье о. Хонсю. Ветер, сопровождавший нас, поутих. Погода ясная, море – почти спокойное. Из утренних обливаний забортной водой, только в первое утро была ледяная. Сразу далее – всё мягче и сегодня лил на голову без всяких, каких-то острых ощущений. До этого – только на шею и грудь.

Задача перед нами – покрасить, всяко разное – ограждение, надстройки, ложементы плотов и т.д. таким образом, чтобы ржавчина не потекла раньше срока. Неделя – полторы, и как бы, не было, тщательно зачищено и выкрашено – из недоступных щелей начинают проявляться рыжие подтёки. Солёность Японского моря одна из самых высоких среди всех. Поэтому, пока всё зачищаем, грунтуем, но подкрашивать будем перед приходом в Нагасаки на фестиваль. А, пока, традиционное поминание героев Цусимского боя: построение курсантов, венок и т.д. Всё верно – хотя бы через «Палладу», будут что-то знать о своей истории.

За это время я достал из малярки три абгалдыря (крюки для работ с якорной цепью). Затем взял на каргу звено цепи перед её входом с палубы в якорный клюз (карга – переносной цепной стопор). Абгалдырями схватили цепь за звенья, уходящие в цепной ящик, и вытянули метра полтора на палубу. В крайнее звено – лом, опирающийся на клюз – теперь цепь не ускользнёт обратно в свой ящик. Затем, сняли цепь со звёздочки брашпиля. Можно приводить в порядок якорное устройство – обивать, красить и т.д.

27.03.18. Рангоутные учения. Подъём на мачты, переход через марсовые площадки. Привыкание курсантов к высоте, пользованию страховками, перемещению по пертам и т.д. В Нагасаки на фестивале будем ставить все паруса – надо успеть. Впрочем, успеть надо много чего.

Прямые паруса – фок, грот и нижние марселя отдали, снова укатали, ещё раз отдали нижние – и всё вниз! Поставили по одному прямому и подняли стакселя с кливером. Ветер в галфвинд – на этом, ни на чём – ход больше 3-х узлов. Через час всё убрали. Но и день для работ пропал – для меня это по принципу: у кого, что болит… В дела боцманов мачт я не встреваю – им самим всё понятно, чем занимать кадетов. Бом-брам-стеньги, площадки и их путенсванты – вот, что необходимо победить. Сильная зависимость от погоды. И в период стоянок – это невозможно.

28.03.18. Начали работу по обивке и зачистке бом-брам-стеньги на фок-мачте. Бригада – Серёжа Гуляев, Макс Пивоваров и Женя Осипенко – самые надежные из всей палубной команды. К ним, конечно, относится и плотник Дима Гуляев. Но, его задёргали бесконечными починками дверей, каких-то рамок, замков, ежедневными засоренными шпигатами и т.п. Да, я ещё, подкидываю время от времени, по своей линии всяких проблем. В общем, песня про Фигаро – это про него. Возможно, когда-то к уровню этих специалистов подтянутся и новые матросы, но из них двое временные ребята, а из двоих других – один оказался неподъемным (всё-таки надеюсь, м.б. со временем и пойдёт).

Сергей Гуляев – один из самых опытных в палубной команде
– готов к работе с бом-брам-стеньгой на фок-мачте

На палубе ветерок, вроде бы не сильный. Но, там наверху – их продувает изрядно. Так или иначе, стук молотков начался. Заказал у механиков воздух на палубу. Воздушный шланг давно уже протянут почти до клотика фок-мачты. Подняли флаг-фалом в сумках пневмоинструмент к бом-брам-стеньге. И наши высотники остались один на один со ржавым нашествием.

В парусной мастерской выложил на стол-плаз весь имеемый пневмоинструмент. Из всего богатства только один новый, приобретенный в прошлом году в Китае (надолго ли хватит?). И, конечно, с нестандартной резьбой для подсоединения штуцера на шланге. Пришлось проделать массу ухищрений, чтобы их штуцер через дополнительный отрезок шланга подсоединить ко второму воздушному шлангу от коллектора. Благо, пока хватает обжимных хомутов. Дал этот молоток курсанту на обивку звёздочки брашпиля. Там не зачищалось от окалины всё годами – кирочкой не справиться.

Все попытки настроить другие молотки, добытые из какого-то хлама в тросовой, претерпели неудачу. Одни работают, но недостаточно сильно. Другие начинают нормально стучать и вдруг, прекращают – только воздух выходит. Так что, в наличии всего три действующих пневматика – два наверху и один на брашпиле. С тоской вспоминаю свой «Мир», где в личном распоряжении был мощнейший компрессор, установленный в носовой надстройке, куча инструмента и шлангов с распределительным коллектором, на котором были отсечные клапана. Здесь – только штатный компрессор машинного отделения. А для настройки пневмоинструмента использую переносной компрессор, также, случайно откопанный из хлама. Он слабосильный с небольшим объемом резервуара для воздуха – сам его настроил, купил новые манометры и соединительный байонетный штуцер. Попытки использовать для подкраски оказались неэффективными. Но, для настройки инструмента пригодился.

Подняли несколько парусов и пошли на север, чтобы использовать завтрашний поворот ветра. Но, неожиданно разогнались почти до 8-ми узлов (это при стень-стакселях и нижних марселях). Ветер слегка усилился до 11-12 м/сек и «Паллада» быстро набрала ход. Пришлось срочно убирать всё и под двигателем возвращаться в исходную точку. Недалеко район стрельб – только и не хватало в него заехать. Всё это время бригада, тех же верхолазов, работала на фок-мачте. Сделали достаточно много. Женя сообщил, что пневматический молоток весьма эффективен. Я поднялся к ним по канатной дороге вдоль топового фордуна. Ветер, который на палубе ощущается не очень – здесь, гораздо крепче и холоднее. Коррозия стеньги под клотиком весьма сильная. После покраски надо думать, что с этим можно сделать своими силами. И через два года в период ремонта на класс добиваться заводского вмешательства в это дело. Единственно, что утешает – все обухи, к которым крепятся фордуны, ванты и бом-брам-штаг находятся ниже этого места и приварены к мощному усилению.

Если, вдруг, засобирают «Палладу» в дальний рейс типа кругосветного, то однозначно, надо снимать реи, дефектовать бейфуты с пальцами (крепление реёв к мачтам), всё пескоструить, подваривать проблемные места. Всё это, совершенно несложно с технической точки зрения в заводских условиях. Но, конечно, промышленность заломит цену. Если на это не пойти, то «Паллада» обречена на каботаж в местных морях. Это моё личное мнение. Я уже не застану ни этих рейсов, ни приготовлений к ним. Так что, пока, задача – сделать возможное своими силами. То, что фок-мачта гарантированно не завалится – уже сделано: дополнительные топовые фордуны надёжно подстраховывают основные. Обратил внимание, что на обоих появилась некоторая слабина – будем в спокойных условиях подтягивать талрепами на 1,5-2 оборота. Причин может быть две: потянулся трос-проволока, формула которого 1×19. Всегда рекомендуется после установки нового подтягивать их через месяц. И вторая – не исключено некоторое растяжение троса в силу изменения температуры – устанавливали, при отрицательной. Почти 80 метров троса вполне могли в тепле дать эту слабину.

Под конец рабочего дня – некая комичная ситуация. Ушёл с палубы вниз – закрыть дверь в парусную и обратил внимание, что дверь в кладовую подшкипера открыта настежь – видимо на качке распахнуло. И ключи торчат в замке. Посетовал на Николая Ивановича по его забывчивости, запер дверь, поднялся на палубу, отдал ему ключи и выговорил за невнимательность. Что-то, он мне вдогонку – про третьего помощника, который искал там что-то своё. Но, я его уже слушал – поспешил в радиорубку – позвонить через Инмарсат.

Спустя некоторое время – стук в каюту: «Николай Александрович! Вы зачем меня заперли в кладовке? Стучал, кричал – никого!»

Вот тебе раз! – А что же ты молчал? Оказалось, что пока третий возился с шуршащими пакетами в боковом закутке, то ничего не слышал, а я и не подумал посмотреть – подшкипер на палубе, кому бы тут быть? Так что, теперь третий помощник получил гордое имя – узник замка ИФ.

В утешение ему – поделился историей, когда на «Надежде» в жаркий день в обеденный перерыв, все обливаются на палубе – я на минуту забежал в парусную, что-то взять. Ключ, оставленный в замке, от хлопка дверью на качке сам по себе довернулся. И я оказался в положении нынешнего штурмана. Кричать и звать кого-то бесполезно – все на палубе до конца перерыва. Да и после – далеко не всем надо пойти в технические помещения. Сообразил, взять металлический метр, просунуть его в отверстие для пожарного рукава в двери, и вслепую пошевелить им торчащий снаружи ключ. И, видимо, всё-таки, стронул его – замок открылся! И так, вот, бывает!

1.2. Юбилей

29.03.18. Перевалил в очередное десятилетнее измерение. На утреннюю планёрку прибыли капитан Сергей Анатольевич и старпом Александр Николаевич. У меня с ними, совершенно добрые, деловые служебные отношения.

Со старпомом – Александром Николаевичем Кочановым

Поздравили, передали от Николая Кузьмича памятный адрес со всякими тёплыми словами, выписку из приказа по Дальрыбвтузу, грамоту с благодарностью, очень красивую картинку с Палладой – на реях курсанты – выходит в очередной рейс. Весь наш народ на ней расписался со всякими добрыми пожеланиями. Помимо этого наши капитаны вручили и свои личные подарки. Мне, такой знак внимания, очень приятен.

А наш палубный народ, оказывается, заранее подготовился. Собрали некую сумму (при их-то зарплатах!). Как это, я не успел упредить это действо с категорическим запретом – было вообще не до этих размышлений перед отходом. Ну что же, тем более – трогательно. Боцман грота от лица всех вручил мне небольшой набор с вымпелом, палладовским значком и красивую коробочку. Я её не открывал, пока речь шла о всяких наших палубных делах, а после положил в стол и забыл. Чуть позднее, Володя Рыбков (боцман грота) сообщил, что это часы и как их надо заводить. Вот только тогда я их и достал. Классные часы «Амфибия» с автоподзаводом – очень красивые. Память на всю оставшуюся жизнь.

Где-то, во второй половине дня плотник Дима сообщил, что на палубе меня очень ждут для фотографии. Быстро надел новую футболку с изображением «Паллады» (форму – нет времени) и вышел на бак. А там – группа курсантов – в строю, с плакатом, на котором поздравления, подводная лодка и т.д. Хором прочитали заготовленное поздравление – эдакую речёвку, и после их троекратного «Ура!» я по стойке смирно ответил – «Служу России!». И конечно, общая фотография. Неожиданно и очень приятно.

Слева – направо: плотник – Дима Гуляев, боцман грота – Владимир Рыбков,
боцман фока – Николай Иванович Завьялов, курсанты и в центре – именинник

После рабочего дня собрались на небольшой фуршет в салоне команды. Я надел морскую военную форму. Все мы вместе сфотографировались. Ещё заранее я наш народ предупредил, что никакого застолья не будет (всякие посиделки с тарелками, вилками и т.п. – как-то скучно, тесно, мест не хватает и т.д.). Поэтому – один стол – на нём лимон, конфеты, фрукты, и прочая мелочь. А тут ещё наши поварихи изготовили гигантский торт «Наполеон» – в центр стола. Стол накрыли белым материалом из парусной, типа скатерти. Дима очень помог в этих приготовлениях.

С капитаном «Паллады» Сергеем Анатольевиемч Толовиковым

Вокруг стола наши скамейки – мест хватило всем. А всех было человек под двадцать (12 – нас и человек 6-8 – моих друзей из комсостава, механиков и доктор). Все разместились – доступ к столу свободный. На столе кофе, сахар, разнообразный чай, чайник с кипятком и в отдельной сумке нечто сопутствующее. В дрейфе, авралов не ожидается. Вечер прошёл в основном в вопросах и ответах: как я попал из атомного флота в парусный, почему родился в Москве, а вырос в Курске, за что награждён орденом Мужества, с какого времени обливаюсь холодной водой, что было в 90-х годах и т.п.

Всем очень понравился торт – отдельное спасибо, шеф-повару Татьяне Васильевне, помнившей меня ещё с надеждинских времён. Ранним утром – она меня поздравила, вслед за Тамарой Дюн-Диновной – её коллегой, и, по секрету шепнула, что по торту было указание капитана. В общем-то, наш этот микро шведский стол, мне сдаётся – себя оправдал. Места достаточно, доступ свободный, все общаются, каютный вентилятор гоняет воздух в помощь судовому.

Где-то днём, старший механик Пётр Владимирович перехватил меня на палубе, поздравил и подарил красивый брелок с отчеканенной на нём «Палладой» – редкостный раритет! Второй механик, Юрий Борисович, который также был на нашем вечере, подарил красивый брелок в виде штурвала с компасом. Я к этому специалисту отношусь с большим уважением – вижу постоянно в его механических заботах. Такой серьёзный, спокойный и доброжелательный человек.

Второй помощник Александр Александрович, с которым мы в хороших приятельских отношениях (в прошлом рейсе вместе плели сеть-лестницу для его троих деток), подарил красивую чайную кружку, на которой, я с изумлением увидел своё фото на мостике «Паллады». Надо же! Заранее приготовил! Конечно, все подарки будут бережно храниться в моей семье.

Наши боцмана: Володя Рыбков, Николай Иванович Завьялов
и второй помощник Александр Александрович Калмыков

Во второй половине дня по судовому спутниковому телефону позвонил своей супруге (перепугал незнакомым номером – Любашка очень осторожна к таким звонкам), Маше (сообщил о получении телеграммы) и поздравил с юбилеем свою одноклассницу Нину Сабельникову (Ульяшкину), с которой мы родились в один день. К сожалению, поговорить не удалось – звонок застал её в больнице, где она заботилась о своем муже Валере. Передал ему привет и пожелание выздоровления. В этот же день отмечает свой 91-й год наша классная руководитель Клара Дмитриевна. Желаю ей бодрости и не поддаваться!

И, конечно, нельзя не оставить без внимания замечательную телеграмму от Маши. Дозвонилась в Дальрыбвтуз, узнала, как отправить и там всё сделали. Содержание её очень трогательное для меня – спасибо Маша! Как хорошо, чувствовать наше с ней единство, в совершенно многих вопросах!

Конечно, хотелось позвонить ещё и Марине с Александрой, но надеюсь им ответить по электронной почте, по приходу в Пусан. А то, и так, занял телефон надолго. Так что, ещё не вечер. Вот так и прошёл этот мой юбилей. Оставил очень хорошие впечатления и настроение.

30.03.18. Утром, как обычно – в пять часов – физкультурный час. Я уже не бегаю по палубе с былой резвостью – иногда, предпочитаю сделать сколько-то кругов пешком, чтобы проснуться окончательно. Почти всегда меня опережает Тамара Дюн-Диновна (повар), которая весь этот час ходит быстрым шагом с некоторыми остановками для разминки. Кстати, вчера, она первая меня поздравила с юбилеем и тоже, со своим подарком! Вслед за ней, уже в каюте поздравила шеф-повар Татьяна Васильевна, которая меня помнит ещё по надеждинским временам – и тоже с подарком. В свою очередь, я их отдарил островными шоколадами – «Приморский кондитер» выпускает довольно красивую серию с названием местных островов и заливов. Но, надо держать в напоминаловке их дни рождения. А, как же! Алаверды…

Чуть позже присоединяется Николай Иванович со своей дыхательной гимнастикой и, нечто похожим, на ушу. А в этот раз впервые присоединился и плотник Дима. Провёл с ним свой комплекс из каратэшной разминки. Я к нему как-то привык, вроде, не очень нагруженный. Но, Дима – весьма спортивный молодой человек, сказал, что запыхался. Показал упражнение с резиновым бинтом и как обливаться из своих вёдер. Вода уже не зимняя – 14 градусов и не обжигает. Дима после обливания сообщил, что дух перехватило. Ну, это с непривычки.

Днём верхолазы начали грунтовать зачищенные места на топовой стеньге. Мы с палубы по канатной дороге подавали наверх грунт, валики и всяко разное. На палубе зачистка и обивка всех ржавых подтёков. Звёздочку на брашпиле и фундамент винтового стопора с нащёчинами (зажимные боковины) покрасили черной краской. Заодно, и участок цепи от брашпиля до клюза.

31.03.18. Всё, то же. Грунтовка, в т.ч. и продолжение на клотике. На участки с сильной коррозией, на грунт посадили заплаты, из плотного материала. И поверх них нанесли слой грунта. Всё должно высохнуть и прикипеть. Прочностные характеристики на этом месте не являются определяющими – главное, предотвратить попадание дождя и прочих осадков. Конечно, в очередном ремонте (через два года на класс) надо накладывать обечайку и приваривать её к клотику для пущей надёжности. Дима с рабочего шторм-трапа покрасил якорь на правом борту.

Погода на редкость тихая – впервые за всё время. Постоянно нас доставал, то сильный южный ветер, то северный. Сегодня в этом дутье, какая-то пауза. Со старпомом объехали на дежурной шлюпке оба борта. Буксиры при отшвартовке, конечно, постарались – расцарапали нашу покраску в доке. Досталось белой линии, обозначающей ватерлинию ближе к корме. Из иллюминаторов нижнего яруса подтёки ржавчины – всё это результат доковой халтуры. Борт зачищали пескоструем, но люмики сделали без должного качества. Понятно, что здесь забортная вода рядом, но ржавчина в нижней их части, не должна так быстро накапливаться. Придётся зачищать и подкрашивать с подвесок. Вообще-то, после миллионных доковых затрат – это не дело. Борт под трубой, как обычно, в тёмных подтёках на белых участках. Будем отмывать с подвесок. Ну, и ещё по мелочам то тут, то там.

Наконец-то, приступил в парусной к изготовлению т.н. пацаурин – защитных матов для швартовов. Общая беда для всех парусников нашего проекта – палубные швартовные клюзы спроектированы под стальные тросы. Трение синтетики о металл – кто кому проигрывает – понятно. Делал я, и специальные вставки, вовнутрь клюзов из обрывков парусов, и вставляли под швартов плетеные маты и т.п. Эффект, конечно, был, но проблем немало. Всё у нас, как всегда – пожалели, когда-то средств на применение универсальных клюзов с вращающимися роликами на подшипниках. Трение уменьшается весьма значительно. А у нас, без этого дела, постоянно истираются в клюзах швартовные канаты. Противостоим, как можем. Сейчас будем пробовать пацаурины. Это два куска тяжелого дакрона, между которыми проложен кусок брезента.

Также, по просьбе машинной команды начал изготавливать чехлы для их протёртого кресла в ЦПУ. Спинка весьма замысловатой формы со всякими изгибами. Попробовал навскидку – что-то, получилось.

01.04.18. Большая приборка со скаткой палубы и прочими делами. Изготовил 9 штук защитных чехлов для швартовов. На баке уложили якорную цепь в левую звёздочку брашпиля. Правую часть будем приводить в порядок до очередной швартовки.

1.3. Пусан. В знакомой гавани

«Паллада» у причала международного пассажирского терминала в Пусане

02.04.18. Ранним утром приняли лоцмана и направились в знакомую гавань, где находится международный пассажирский терминал. Швартовка, всё к тому же причалу, правым бортом. Прошли под красивым мостом (весьма похожего на Владивостокский, что через бухту Золотой Рог), приняли два буксира и прижались к своему месту.

Заход наш неофициальный, никаких встреч, кроме швартовщиков никого нет. Подали наши толстенные швартовы. Береговые корейские ребята об их тяжести уже знают. Цепляют к грузовичку и тянут до нужного пала. Причал широченный – отделен от площади за ним, забором, по-своему, красиво оформленному и с симпатичной подсветкой каких-то вырезов в нём, изображающих корабли, море, чаек и т.п. Та площадка, что за забором, используется для массовых мероприятий. В прошлый наш заход там выступал симфонический оркестр Московской консерватории. С нашего борта было прекрасно всё слышно и почти хорошо видно – слегка ограничивала обзор гигантская разборная сцена с крышей. Сейчас, судя по разметке и наличию разного транспорта, площадь отдана под стоянку.

Как только привязались, и молодой народ вздохнул – тут же, начали заводить в клюзы мою защиту швартовов от трения о металл. Мелкие вздохи недовольства были немедленно подавлены (ну, как же – надо снова потравить концы, заложить под них чехлы, набить, завести на кнехты и т.д.). И всё получилось. После этого отправился на корму и там проделали то же самое. Упёртость мою, в каких-то технических нюансах, победить почти невозможно. В общем-то, народ это знает и изображает некое сопротивление: «Да, всё, ведь, и так, хорошо!», – больше для собственного бурчания.

Погода солнечная – вполне можно загорать. Но, цель у меня – вай-фай в терминале. Конечно, на почте много сообщений от друзей с поздравлениями и пока есть возможность – надо каждому ответить. Этим я и занялся после обеда. Как писал Аркадий Гайдар в «Чуке и Геке» – это был нелёгкий бой, но трудная битва. Поначалу я составил в уме некую общую фразу со словами благодарности, и думал, что буду только подставлять имена. Но, уже на первом же письме, отошел от этой затеи, и как мог, каждому своему другу ответил лично. Конечно, не очень пространно, но обещался по окончании рейса прислать свой отчёт (светлой памяти Володи Шадрунова! Собственно, говоря – это обычное письмо, только длинное, и которое, я, так или иначе, писал бы каждому, по возвращении).

Не очень, почему-то, смартфон настраивался на вай-фай в зале. То, есть сигнал, то, вдруг пропадает. Раньше было, как-то стабильнее. Да, и телефон (это не компьютер) не под мои пальцы – не так просто с мелкими буковками. Но, всё – вроде бы, получилось. Пару раз, было: едва напечатаю ответ – жму кнопку отправить, а сигнал вай-фая, вдруг исчезает. Пришлось по новой. Надеюсь, всё-таки, что все мои друзья ответы получили. Спасибо всем!

Наконец, телефон разрядился. А уже и стемнело. Вход в терминал примерно в двух километрах от нашей стоянки. Длина причала до поворота к проходной в этом же здании – не меньше километра. И от него – почти столько же. А, если направиться в город (рядом известный торговый район Тексако), то до него ещё в два раза дальше. В общем-то, далековато. Есть остановки каких-то автобусов, но из-за двух дней стоянки нет смысла с ними разбираться – проще пешком, что практически все мы и делаем.

1.4. Мои друзья

03.04.18. Утром занялся накидным чехлом для кресла машинной команды. Всё как бы получилось хорошо, но дело за отдельными деталями. В парусную зашёл старший механик Пётр Владимирович и передал привет с поздравлениями от Зорченко Николая Кузьмича – бывшего более 20-ти лет капитаном «Паллады», а ныне ректора Дальрыбвтуза. Мне общение и любые приветы от Кузьмича, всегда приятны – мы все 20 лет часто пересекались в море: вначале, во время моих яхтенных походов по тем же местам, что и «Паллада», а после – во время работы на «Надежде» и «Мире». И, последние несколько лет, довелось под его командованием совершить немало рейсов на «Палладе». Высочайшие человеческие и профессиональные качества Николая Кузьмича притягивают к нему всех, кому повезло с ним работать, общаться и учиться у него. Вот и я, из этой когорты.

Стармех, также, сообщил одну радостную новость для всех друзей Николая Кузьмича – он успешно защитился (насколько я в курсе – это одно из требований к руководителю такого крупного учебного заведения). Мы, конечно, ждали этого события и были уверены, что Николай Кузьмич одолеет этот научный рубеж. Ничего удивительного – только у меня в каюте несколько учебных пособий по «Палладе», автором которых он является единолично. Уже зачитаны до дыр, поколениями курсантов. И если бы, только по навигации – но, и по энергетической установке, судовым системам и устройствам. Разносторонние и глубокие знания проблем флота, совершенно чёткие разъяснения по вопросам управления и эксплуатации морских судов. Всё это – абсолютно достойно подражания, всеми нами, кто имеет честь, быть в числе его учеников и друзей. Уверен, что очень многие меня поддерживают в таком мнении. Самые сердечные поздравления Николаю Кузьмичу!

Днём рангоутные учения для дежурной мачты. Получили некоторое количество продуктов. В свободное время направился в терминал – звонить, отвечать и т.п. Что-то надо делать со своими смартфонами. Один постоянно теряет сигнал вай-фая, другой его держит, но я им редко пользуюсь, и на нём нет известных трендов для звонков – сим-карта только для включения. С некоторыми мучениями, всё-таки пообщался с друзьями. Очень рад был услышать своего друга на «Мире» – Костю Попова. Когда-то, я его сменил там на должности главного боцмана, и мы, навсегда остались добрыми друзьями. Подвела тогда Костю нога в колене – сложная операция не дала возможности работать. Но, он не сдался – позже, долгое время работал на «Седове» – мы пересекались в разных портах и морях. Костя, безусловно, выделяется своим внешним шармом – высокого роста, мощный с шикарной, только ему свойственной прической – истинный боцман парусного судна! Добрейшей души человек! Желаю ему успеха во всём!

Удалось поговорить и с Лактюнкиным Виктором Ивановичем – старинным моим приятелем с первого моего появления в экипаже яхты «Вега». Меня очень тронуло его стихотворение, посвященное мне, которое получил по почте:

Николаю Абрамову – человеку и моряку!

В далеких веках было много открытий:
Колумб, Магеллан, Виллем Баренц,
Почивший Джеймс Кук, Афанасий Никитин –
К Земле приложили свой палец.

Миклухо-Маклай, Хейердал и Кусто
Продолжили время открытий.
Масштаб их свершений, конечно, не тот –
Среди планетарных событий.

Но помнят народы большие дела:
Все помнят про Васко да Гама!
С ним Индия место свое обрела.
Там тоже был Коля Абрамов.

Подводник, капраз, каратист и пловец,
Яхтсмен. В семье – опытный лоцман.
Известный в широких кругах, наконец –
Как парусный мастер и боцман!

По милям, оставшимся за кормой,
Абрамов любому даст фору.
Не хочет никак возвращаться домой:
Нельзя же всю жизнь бегать в гору!

Не терпит покоя морская душа,
Не терпит дивана и кресла.
Пора ж просыпаться и жить не спеша,
Чтоб тяга к земле вновь воскресла.

Каюту, авралы и громкую связь,
Что будит и тело, и душу,
Пора закодировать в памяти вязь
И спрятать в боксерскую грушу.

Не слушай советы «нормальных землян»,
Что взять с нас, ленивых каланов?
Швыряет «Палладу» в волнах океан.
С Рождением, Коля Абрамов!
В. Лактюнкин 28.03.2018

Совершенно добрые слова талантливого человека. В нашем яхтенном старинном экипаже «Веги» безусловными талантами обладают все (кроме меня) – начиная с бессменного капитана яхты Юрия Германовича Пивоварова (автора нескольких интереснейших книг, выдающегося конструктора, к.т.н.) и остальных рулевых. Из нашей пятёрки – три кандидата технических наук, в т.ч. один профессор (Семён Ильич) и один адмирал (Николай Николаевич). От них получил поздравления в «Моём Мире», но открыть не смог – требует логины и т.п., которых я не помню. Попросил В. Лактюнкина позвонить им со словами благодарности. Кстати, до сих пор в памяти наш традиционный сбор перед этим рейсом. До чего же, хорошее настроение в рейсе после этих встреч! Спасибо друзья!

Слева направо: Абрамов Н.А., Гордеев С.И.,
Лактюнкин В.И. и Пивоваров Ю.Г.
на традиционной встрече экипажа яхты «Вега» в 2018 г.

Вообще-то, невозможно перечислить всех, вспомнивших меня при переходе в другое временное измерение (это некоторая интерпретация из нашего общения с моим первым командиром БЧ-5 Шмелёвым Александром Асафовичем – возраст не называем, а вот так!). Мои ответы друзьям в зале пассажирского морского терминала потребовали усидчивости, некоего упорства и неслабого терпения из-за проблем с вай-фаем. Если, уж, нечаянно, кому, вдруг, не ответил сейчас – всё равно – это будет по возвращении. А, ведь, ещё масса смс по телефону, которые не удалось получить. Надо для этой цели свою повседневную сим-карту переставлять в смартфон, который подключается к местной сети. В Китае, почему-то проблем с приёмом нет, а в Корее – вот так. Надеюсь, что может быть смс-сообщения сохранятся.

Александр Васильевич Самойленко

Прислали мне поздравления в стихах и мои друзья:

И брутальность, и закалка,
И осанка, и смекалка,
Сила, мужество и честь —
Все у Вас, конечно, есть.
Пожелать же Вам осталось
Незначительную малость.
В личной жизни — понимания
И поддержки — в начинаниях.
В доброй дружбе — уважения,
А в карьере — продвижения.
Быть счастливым и довольным,
Дорогим, но все же вольным,
При деньгах и в настроении.
Поздравляю с днем рождения!

Дядя Коля! Примите мои самые искренние поздравления с Юбилеем!!! Побольше радости, счастья, Удачи, и, конечно же, долгих лет жизни!!!! Поздравляю!!! С Уважением к Вам – Красный Плотник.

«Красный плотник!» – это мой друг по работе на «Мире» Александр Васильевич Самойленко, действительно, бывший наш плотник и прозвище к нему приклеилось, потому как, постоянно он ходил в комбинезоне красного цвета. Мастер на все руки, моряк со стажем – думаю, что на «Мире» много чего осталось, изготовленное им. Только одна подставка для биноклей в ходовой рубке чего стоит! Произведение искусства!

С Александром во время стоянок «Мира» в Санкт-Петербурге мы довольно часто посещали лекции в зале Русского географического общества (Гривцова, 10). И, как-то, перепутали дату (я, конечно) и случайно попали на какое-то ведомственное учёное заседание по проблемам течения рек. Вначале не поняли, а позже, вроде как, и уйти неудобно. Удивленные люди в президиуме этого совещания слегка обалдели от наших анкет, которые нам дали для заполнения, увидев двух новых участников. Пришлось терпеливо что-то слушать, дожидаясь перерыва, чтобы сбежать. Но, когда, ведущий объявил, что продолжим без этого, а сейчас, о проблемах меандрирующих русел рек (надо же – запомнил!) доложит очередной докладчик – тут мы с Александром, едва ли, не по-пластунски выползли к заветной двери. Впрочем, не понимая толком ничего, в тех выступлениях, было интересно наблюдать, с каким увлечением, участники, что-то там трактовали. В каждой области знаний – свои фанатики.

Юрий Александрович Анискин – моряк, подводник и художник (фото из его сайта)

И, конечно, меня поздравили Анискины Юра и Тома. С Юрой мы прошли не хилый боевой путь. Оба были командирами БЧ-5 на ПЛА, учились в своё время в Курчатовском институте. Позднее Юра увлёкся живописью, свой талант художника усилил обучением, и создал великолепные картины (копии есть на его сайте https://a65—atom.in.gallerix.ru/). Несколько из них, подаренных им, висят у меня дома. Меня восхищают все его работы, начиная от морской тематики, включая виды его любимой Астрахани и замечательные натюрморты – глаз не оторвать! Такой вот, бриллиант, скрывался до поры-времени в моём друге!

Самое отдельное спасибо давней нашей приятельнице Зое Владимировне! Получил неожиданный такой фотоклип со своими фотографиями за много-много лет. В сопровождении прекрасной песни на эту тему. Очень-очень трогательно!

Конечно, жаль, что не могу о каждом своём друге упомянуть в своем этом дневниковом путешествии. Иначе просто будет сплошное перечисление с разными, нас связывающими эпизодами из жизни. И, тем не менее, не могу не отметить, поздравление от Михаила Ермакова – ныне председателя федерации парусного спорта Приморского края, вице-президента Российской федерации этого вида спорта – командора, пожалуй, самого именитого яхт-клуба в Россиии – «7 футов». Нас связывает и долгая совместная служба в ВМФ, хотя и в разных управлениях, и общее увлечение парусным спортом. Очень хорошо помню его отца Илью Михайловича, одного из старейших яхтсменов Приморья, капитана яхты «Чайка» (класс Шмарагд). Все мы были членами 54-го яхт-клуба ВМФ. Подобные ему, яхтсмены, были для нас учителями и примерами. Очень повезло приморскому яхтенному спорту, что у руля его, оказался человек с такими корнями, принявший эстафету от своего отца. Никогда ещё, на моей памяти, парусный спорт в Приморье не достигал таких высот! Первенство России – Кубок Залива Петра Великого, участие в многочисленных международных регатах, Олимпийских играх, непревзойдённое развитие детского парусного спорта – прямые заслуги моего друга. Недаром, все мы называем его Адмиралом! При всей своей занятости, всегда помнит о всех, своих ветеранах, даже в мелочах. Спасибо Миша, от всех нас!

На новогоднем вечере в яхтклубе «7 футов» слева направо: Абрамов Николай Александрович,
Ермаков Михаил Ильич, ветеран парусного спорта Муравьёв Евгений Викторович

04.04.18. Насупил последний день этой промежуточной стоянки в Пусане. Утром приехала машина за мусором, которого накапливается на борту изрядное количество (без малого 200 человек!). А у нас ещё со стоянки, после ремонта и наведения порядка в служебных технических помещениях накопилось всяких деревянных отходов в виде старых панелей, каких-то ящиков, непонятных уголков, плинтусов и т.п. Я беспокоился лишь за вместительность мусорной машины. В порту во Владивостоке нам не удалось избавиться от негабаритного мусора только по причине небольшого объема обеспечивающего нас мусоровоза.

1.5. Как мы в Пусане баню искали. Мусорная история

Оказалось, что грузовик вполне ёмкий и довольно быстро в него перегрузили свои, накопленные пластиком и прочим, пакеты. Жестами спросил у водителя – заберёт ли он, наши негабаритные дрова. Тот кивнул утвердительно и часть своего хлама мы быстро перекидали в кузов. Но, тут появился капитан, схватился за голову – отставить!!! Оказывается в заявке указано только три кубометра, стоимость весьма приличная при нашей экономии на всём. Действительно, менеджер при этом мусоровозе записал 10 кубов. На тысячу долларов. Конечно, дорого. Но, подобные издержки – неизбежны. Проблема утилизации мусора на судне – ещё та! То, что не удастся сжечь в инсинераторе (специальная печь) – привезем в Японию. Ну, хорошо, что хотя бы половину, успели выкинуть в грузовик.

По желанию моего приятеля – боцмана фока Николая Ивановича, направились в баню на термальные источники. Я о них много слышал, но не довелось посетить. Денег местных нет – не стал менять, а понадеялся на карточку. Карты Виза – в Корее берут почти везде, кроме м.б. рынков. Причем, в отличие от покупок у нас в стране, или в Китае, например, не надо вводить пин-код. Ею просто проводят по приёмнику – и, всё – оплачено! Так что, здесь, как-то нежелательно, карту, вдруг, потерять.

Уж, думаю, в метро, в автоматах по продаже билетов, должны приниматься такие карты. Но, вдруг, облом – только кэш. Выручил Николай Иванович, заранее обменявший некоторую сумму на местные воны. На каждой станции услужливые пенсионеры (судя по возрасту) в униформе, подсказывают как правильно пройти на свой путь. Это не у нас, где можно выйти, сесть во встречный вагон и т.д. Только в одну сторону. На другой встречный поезд – только через входные автоматы. Так что, если не туда зашел – проблема. Но, было в практике и такое – всегда помощники на станциях шли навстречу, сами открывали загородки, выпускали и провожали в нужную сторону.

Все корейцы – на редкость добросердечные люди. Иногда мы обращались к прохожим – показать рукой, в какую сторону нам идти. Вроде бы – махни рукой – туда, дескать, и дело с концом. Но, нет, обязательно проводят до нужного направления и ещё смотрят вдогонку – правильно ли идём. Исключений – не было.

Проехали в довольно комфортном вагоне местного метро 14 остановок. Перегоны короткие по расстоянию и остановки частые. Но, народу, несмотря на рабочее время – много. Стоимость билета зависит от расстояния и на наш путь – это, полтора доллара (всё-таки, дороже, чем у нас в столицах).

На улице дождь. А мы по-летнему, потому как последние два дня, было реально жарко, и разный наш народ на палубе ухитрился обгореть. Но, вчера ещё, над сопкой, под которой расположен их морской университет – застряло облачко. Верный признак изменения погоды, что и случилось. Принесло откуда-то пасмурную морось. Николай Иванович держал в руке визитку, которую, время от времени показывал прохожим. И, мы, весьма уверенно, куда-то продвигались. Попали в холл шикарного отеля. Николай Иванович заявил, что это здесь – но, правда, всё немного перестроилось с момента, как он побывал в последний раз.

Что-то, меня слегка насторожило: – а, сколько времени, с того – последнего раза? На что Николай Иванович, спокойно ответил, что это было 20 лет назад (!).

Браво! Русские – не сдаются! А, что остается делать? За, срок в два раза меньший, в Пусане провели метро, построили множество мостов, несметное количество небоскрёбов и т.д., и т.п. Но, баня-то, конечно, уж, должна уцелеть! Поехали на 4-й этаж, где по уверениям Дерсу Узалы (т.е. Н.И.!), был тот самый храм омовения.

Действительно, обнаружили какой-то спортзал с беговыми тренажерами. Николай Иванович показывал свою визитку разному народу и много они с нами носились: куда-то звонили, что-то говорили (вроде как, даже, на английском), но наша бестолковость была непробиваема. В конце концов, один из менеджеров подвёл нас к окну, показал на улицу и направление, в котором мы должны пойти. И мы от них отстали (представляю их облегчение!).

На всякий случай, я запомнил это непроизносимое название и иногда вслух, в скоплении народа его произносил, как бы, обращаясь к Николаю Ивановичу. Результат не замедлил себя ждать – один человек с портфелем, услыхав название, обернулся к нам, сразу сориентировался по нашим лицам и показал куда идти. Победа! Пришли. Долго допытывали симпатичную хозяйку бара в холле этого здания – где же эти знаменитые источники? Судя по её возрасту – она ещё не родилась, когда Николай Иванович в них парился. С многочисленными поклонами, она нам сообщила, что ни о чем подобном понятия не имеет.

Но, мы не сдались. Рассудив, что юная барменша, кроме своей стойки и десятка столиков, вряд ли, что могла видеть в своей жизни – попёрлись по этажам этого небоскрёба. И действительно, вдруг, на 5-м или 6-м этаже увидели фонтан, похожий, на изображенный на визитке. Николай Иванович гордо вскинул очки и заявил, что не сомневался в успехе. Дружелюбный парень за стойкой в кассе показал нам какое-то объявление. На нём мелким петитом на английском было набрано – Восстановление и ремонт источников после многолетней реконструкции будет закончен 1 июня с.г. Welcome!

Вот так! Так что, в декабре, когда планируется крайний рейс этой навигации – уж, точно, попадём! Ну, а пока, мелкими перебежками под дождем – в метро, в свои пенаты, что ближе к морскому вокзалу, в местный супермаркет и на пароход. По пути – на связь в терминал. Удачно – поговорил с семьёй, увидел Семёна, только что проснувшегося и не понимающего, зачем ему надо смотреть на какого-то мужика на экране маминого телефона. Николай Иванович терпеливо ожидал окончания моих переговоров. Такая мелочь по сравнению с 20-ю годами!

05.04.18. Всякие объявления – отход на 10 утра вместо 6-ти по плану. Но, непонятное ожидание. Что-то, где-то не сработало в организации или кого-то ждём. Бывало такое – иногда брали на борт дипломатов – им в интерес, пройти на парусном судне к своим местам назначения.

Все работы на борту по морскому расписанию. С утра всё та же морось, но, после обеда тучки разогнало, народ оживился и всякие дела пошли на лад. Моя троица верхолазов в парусной на самодеятельном станке продолжала изготовление плетёного медного канатика. Устанавливали на место по мере готовности. К концу дня закончили заземление к ватервейсам правого борта. Большой вопрос – хватит ли, остатка медного провода на левый борт. Разговора о том, чтобы установить это дело на площадках – нет. Но, собираем остатки старых медных канатиков, и будем пытаться из них свить что-то.

Я продолжал обшивать кресло механиков. С некоторыми заморочками, но к концу дня всё получилось. Удачно вписалась боковая вставка в спинку и сиденье из случайного куска белой льняной парусины. Чуть ранее, собаку я уже съел на этом поприще: учебный помощник Владимир Иванович, для обшивки разных убитых стульев, отдал большой кусок красной плюшевой материи, чем я и занимался на стоянке.

Плотник Дима чуть освободился от своих шпигатных забот. Тут же, я его привлёк к изготовлению ручного пресса для сплющивания пластиковых бутылок. «Паллада» – единственное судно, которое в каждый рейс снабжается бутилизированной водой. Приходит фура, в которой упаковки с газированной водой по одному литру и 5-ти литровые с обычной. Занимают они изрядно места и всегда проблема у завпрода – где же их разместить. Иногда, для скорости разгрузки ими набивают помещения изолятора и лазарета. Позже, когда завпрод определился с размещением продуктов, их переносят в более-менее, свободную провизионку.

Периодически, по объявлению, воду выдают экипажу и курсантам. В жаркую погоду – спрос огромный. Да и для каютных электрочайников – весьма немаловажно. Хотя и принимает санитарная служба порта цистерны пресной воды, но вряд ли, её оттуда можно употреблять без кипячения. Конечно, запрещено категорически, выбрасывать пустую тару за борт, как и любой другой мусор. Утром на приборке, назначенные курсанты сепарируют накопленный мусор: что горит – в инсинератор. Пластик отбирается в отдельные мешки или пакеты – и к месту хранения. Иногда, в разных портах, власти требуют предъявить пластик и даже, пепел из инсинератора. Убеждаются, что мы, не бросаем ничего в море. Поэтому, даже, если удается сдать мусор, где-либо в порту – всё равно, в отдельном контейнере храним часть пластика и часть того самого пепла в коробке. Требования к экологии моря строгие и проблема мусора – всегда головная боль старшего боцмана и старпома.

После того, как возникли разногласия с капитаном по поводу объема сдаваемого мусора (всего 3 кубометра), я решил это дело несколько усовершенствовать. Мешки с пустыми пластиковыми бутылками занимают неслабый объём. Периодически приходится их перегружать в чехол от парусов, пожертвованный для этой цели. И всё это хранится на крыше носовой надстройки. Вдвоём с плотником сконструировали некую давилку из 3-х метрового рычага с подставкой и направляющими. В рычаг, в место, которым он давит – вбиты гвозди, протыкающие эту тару – воздух выходит и от бутылки остается плоская этакая подмётка. Конечно, не обошлось без некоторых скептиков: «А кто будет этим заниматься» и т.д. Но, победить меня невозможно – объявил, что если увижу, хотя бы одну, не сплюснутую бутылку – будете всей палубной командой, руками их давить.

06.04.18. Стоянка наша продолжается. Постоянно к борту подъезжают какие-то представительские машины – что-то, где-то решают. С одной стороны, для кадетов – не так уж плохо. В море шторм и эти цыплята ещё не представляют, что их ожидало бы.

Решительно поменял сим-карты в своих телефонах. В старый самсунг (когда-то, в Германии отдал за него 520 евро) вставил домашнюю карту (выломал её из обычной, чтобы поместилась). Через несколько минут, появился сигнал антенны, знак роуминга и несколько сообщений по использованию связи за границей. Можно бесплатные входящие и исходящие за 190 р в день. И безлимитный интернет за 390 р в день при фактическом пользовании. В принципе – устраивает. Но, непонятно, когда отходим – нет смысла подключаться. Надо было сразу так сделать. Но, привык к мелкой нокии, которую и заряжать без конца – не надо. Хорошо бы, из этого смартфона выбросить кучу всяких приложений, совершенно мне ненужных – найду какого-нибудь умельца. Оставить только телефон, сообщения, воцап и почту.

6. Трудовые будни

Объявление – отход на 20 часов. Но, начали ещё раньше. Заранее обрасопились на другой галс. С заваленными брас-выстрелами это надо делать с оглядкой – как верёвка ведет себя в блоках, прижатых к борту ею же, под другим углом. Оборвали грота-брас.

Ветер сильный – прямо нам в корму. Два буксира нас отвели от причала и ходом под машиной – в сторону моста. Он переливается в темноте всем спектром красок – корейцы, как и китайцы, сильны в подсветке. За линией входных маяков сдали лоцмана. Уже ощутимо стало покачивать. Якоря по-походному – вроде всё. Но пришлось ещё выходить на палубу, проверять временный штормовой леер, посмотреть – всё ли закреплено и т.п. Шторм – не шторм, но валяет с креном на левый борт. Направились на юг Западным проходом в Корейском проливе. Слева впереди Цусима.

07.03.18. Изрядное волнение на море. Ночью, очень удачно пакет от Маши с двумя книгами, пролетел с полки надо мной и приземлился точно на сиденье моего стула, что я и обнаружил в пять утра. Представляю, если бы его траектория была, чуть в мою сторону… Книги не только интересные, но и весьма тяжелые.

Обрасоплены на крутой бейдевинд правого галса. Ветер почти встречный. Обливаться и размахивать руками-ногами проблематично – не стал и пробовать. Посветил фонарём в сторону бака – палуба мокрая и периодически через него взлетают фонтаны брызг. У грот-мачты пространству тоже достаётся. Укрытие только у подветренных стен надстроек.

Тем не менее, на утреннем инструктаже объявил продолжение подготовки к покраске. Всё – по мере возможности. Сразу протянули от бака и до кормы штатный штормовой леер на подветренном борту. В отличие от подобной конструкции на «Надежде» и «Мире», здесь не обносим его вокруг каждого из двух палубных пиллерсов (вертикальные опоры крыши гротовской надстройки). Привязываем леер к ним сезнёвкой задвижным штыком. Намного проще, быстрее и позволяет регулировать натяжение. Длина леера почти сто метров, ещё в двух точках расстояние от ограждения борта регулируется двумя концами – один по высоте у кормы носовой надстройки, другой оттягивает туго набитый леер от борта в районе трапа в ходовую рубку. (Описываю это, вроде как инструкцию к применению. Старость, что ли, подкатывает…).

Бригада из трёх моих единомышленников в парусной продолжает изготовление медных шнуров для заземления. К сожалению, остатка провода уже не хватит даже на ватервейс левого борта. Ну что же, заземлим, хотя бы фордуны. На всём стоячем такелаже (ванты, фордуны, штаги) есть заземление. Выполнено когда-то, безусловно, с лучшими побуждениями. Но (уже упоминал), сечение весьма небольшое и закреплено обычными стальными хомутами. А надо – на медные обечайки вокруг троса, имеющие хороший контакт с ним.

Ну, что же – когда закончится запас, полученного медного плетёного шнура, будем приводить в порядок старые провода, скручивать и т.д. и ставить на место. А там – добиваться в снабжении и менять.

Когда-то, я упоминал, что в парусной, во время качки работать весьма непросто. Она расположена в носовой части судна, ниже твиндечной палубы, где-то под аудиторией. И все броски на волнении здесь особенно чувствительны. Я уже, как-то привык к этому – бывало всё гораздо круче. Сразу вспоминается, как в кругосветке мы с Мишей Уткиным, раскраивали куски дакрона для ремонта паруса и летали по столу-плазу от борта к борту.

Сейчас, пока команда заплетала очередной провод, я достал чертежи рангоута и стоячего такелажа для уточнения крепления одной детали на топовых стеньгах. С деталью определился, а заодно и обратил внимание, насколько по смыслу, некоторые термины на польском языке отвечают своему назначению. Так например: у нас – обух, у них зацеп. У нас утка – у них рожек. У нас фордун – у них падун. У нас – гайка, у них накрутка. У нас – наконечник (на стоячем такелаже), у них концовка. И даже, сходня у них называется скрадка – и, ведь, точно – по сходне всегда идёшь, как бы крадучись.

Рассматривая польские чертежи, вспомнил про Зигмунда Хореня (главного конструктора всех наших парусников и ещё двух десятков) – что-то, он не ответил на последнее письмо с некоторыми вопросами по конструкции. На него непохоже. Надеюсь, что он просто не получил – случается такое. Или в далёкой командировке, где ему не до этого. В мае у него день рождения – тогда и узнаю, что и как.

Зигмунд – самый выдающийся автор проектов и конструктор парусных судов современности. Баркентина «Погория» с компанией однотипных, «Надежда», «Паллада», «Мир» и иже с ними, великолепный бриг Фредерик Шопен (мы на «Мире» не могли его обойти под всеми парусами!), пятимачтовый гигант «Роял Клиппер», несущий 42 паруса, полностью автоматизированная работа с парусами, «Бегущая по волнам», и ещё множество по заказу разных стран – его рук и ума дело. Конечно, я считаю большой честью для себя дружбу с этим замечательным человеком. Кстати, он мне недели за две до выхода в рейс, прислал поздравление с днём рождения, но озаботился в конце – правильно ли он помнит дату. Разумеется, я ему тут же ответил.

Зигмунд Чеславович Хорень на «Мире»
– готовимся к замене части фордунов

Всё-таки, в парусной подбрасывало иной раз, весьма крепко. И, моя команда стала намекать, что, пора бы и на палубу, а то, как-то – не очень. Ну, что же – отправил устанавливать то, что успели сплести. Бригада выскочила из парусной с туманным обещанием, что вернутся, как только всё там примерят и подгонят. Больше я их не видел.

Проверил флаги расцвечивания. Будем поднимать в Нагасаки – план фестиваля уже получили. С флагами и доисторической иллюминацией в виде гигантской ёлочной гирлянды, как-нибудь разберемся. Моя команда справится. Я уже упоминал в более ранних заметках, что это целая технологическая операция, требующая слаженной работы одновременно на топах всех мачт. Подаются флаги от грот-мачты в обе стороны на бесконечном кольце из веревки. А, со стороны фок и бизань мачт движутся гирлянды, которые встречаются на гроте и соединяются электроразъёмом. Флаги в этот момент достигают мачт фока и бизани, где и крепятся. Гирлянды, помимо всего, курсанты, распределенные по высоте мачт, отводят руками от реёв, чтобы не побились лампочки. Междумачтовые флаги доставляются к топам мачт в больших кисах, наподобие рюкзаков. Флагов в каждую сторону примерно по 40 штук, каждый размером с квадратный метр. Подъём флагов с бушприта и кормы не представляет никакой (почти) сложности. Остаётся с нока бушприта свесить красивую нитку с вымпелами и не упустить её при этом. А уж, сколько их было утоплено в разных гаванях и бухтах – наверное, один я знаю. То крепящий подвес перетрётся, то узел отдастся, то с нока её сорвёт ветром и т.п. Сейчас, придумал несколько дублировок крепления.

08.04.18. На завтрак выдали крашеные яйца – Пасха. Но, на море, как в песне – трудовые будни – праздники для нас. В погоде некоторое затишье, хотя ветер относительно сильный. Но нет крупной волны, почти солнечно и можно красить. Находимся в Восточно-Китайском море, примерно, по середине, между о. Кюсю (Япония) и о. Чеджу-до (Корея).

Для начала пресной водой замыли все леера бортового ограждения, стенки надстроек и прочее, что активно поливалось волной. Маловероятно, что краска хорошо встанет – невозможно соль качественно отмыть, но – всё-таки. К тому же правый борт оказался наветренным. И, тоже деваться некуда. Плюс курсанты, которые впервые в своей жизни взяли в руки кисть и краску. В общем – война и немцы! Вся моя бригада тоже в этих делах – не до заземления.

Перед работой обрасопили все реи на левый галс. При этом на фоке брас нижнего марса-рея попал под щеку блока на выстреле. Курсант, стоящий на стопоре, конечно, этого не увидел, пока кадеты не завопили, что брас не идёт. Разумеется – уже, рано! С моста вопли – почему рей ходит ходуном и т.д. Осмотрел блок – застрявшую верёвку просто так, не вытащить. Поручил снять блок с выстрела – выдернем её курсантскими лошадиными силами. Для этого надо освободившийся блок развернуть, чтобы верёвку тянуть на своё место. Но, пока я на что-то отвлёкся, на выстрел влез плотник и после всяких мучений выбил конец, согнув при этом и щеку. Вылез он за борт, конечно, без страховки, за что мне позднее выговорил, совершенно справедливо, капитан (кадетов учим безопасности, а сами показываем, как нельзя делать). Я, в свою очередь, выговорил второму матросу на фоке, что не выполнено моё конкретное указание, что делать с блоком. Оправдывается, что плотник вмешался сам. «А почему не остановил его, несмотря на моё указание?» В общем, опять – всё та же война, и те же немцы в виде этих россиян.

После обеда объявили курсантам стирку робы. Это делается на палубе – вначале забортной водой, затем пресной с порошком. Отжимается и вывешивается на всём подручном – лишь бы ветром не унесло. На мой взгляд, рановато по погоде: не очень-то располагает к загоранию и поливанию. Но учебному помощнику виднее. С перерывом на чай, рабочий день завершили – всё-таки, Пасха. (Хотя, на мой взгляд, наша молодежь также далека от этих возвращенных символов, как и от пионеров с комсомолом).

В начало

Автор: Абрамов Николай Александрович | слов 10414