Люблю, (люблю) – но реже говорю об этом.
  (Уильям Шекспир, сонет 102, пер. С. Маршака)

Значит рядом с тобой – чужой,
Ты его не брани – гони. 
    (Владимир Высоцкий)

Оглавление

5.1. ТДК-17К. “Салют”

5.2. ТДК-Ф71, ТДК-Ф77, ТДК-Ф74. “Алмаз”

5.3. Семья

5.4. Сенеж

5.5. Сочи 1972

5.6. Самое важное

5.7. Диссертация. Первые неприятности

5.8. Начальник лаборатории. Сухуми 1973

5.9. Друзья

5.10. События

Персоналии

Сокращения

Библиография

Приложение 1. Партийный билет

Приложение 2. Орденская книжка

Секунды, дни, года – летят, я бы сказал, спрессованы в мгновения. Порой и не замечаешь. Уже и Новый год. Исповедь знающего космические тренажёры изнутри. И всё начистоту без утайки.

Итак, после окончания Московского Энергетического института 5 апреля 1961 года я был направлен на работу в Лётно-исследовательский институт в городе Жуковском, пришёл в лабораторию 102 Сергея Григорьевича Даревского, конкретно в отдел Эмиля Дмитриевича Кулагина, где стал заниматься комплексными космическими тренажёрами. Посчастливилось: я прикоснулся к триумфу полётов кораблей “Восток” и “Восход” и участвовал в наземной подготовке экипажей кораблей серии “Союз”; достиг определённых успехов в создании кабины нового самолёта Т-3 Сухого и получил авторское свидетельство на изобретение электронного авиационного прицела.
Пережил, вместе с окружающими, внезапное сворачивание лунной программы и резкий переход на тему орбитальных станций. И при этом, в это же самое время, довелось увидеть, прочувствовать на себе неожиданное превращение добрых, светлых лиц некоторых своих сотрудников в звериные морды оборотней. Более того, пришлось участвовать в жестокой войне всех против всех в отдельно взятом, саморазрушающемся трудовом коллективе.
И тем не менее – не оступился, сохранил себя благодаря своему дому, семье, настоящим друзьям.
Но обо всём по порядку.

5.1. ТДК-17К. “Салют”
(Тренажёр долговременной орбитальной станции «Салют»)
Постановление. Изучение станции. О станции. Награждения. Разработка тренажёра.
ЦКБЭМ. Тренажёр КК “Союз” 1969-1973. Полёт “Салюта-1”. Юбилей. В гостях.
“Узбекистан”.  ТДК-2С. Переезд. ДМК-23. Невезение Леонова с ДОС.
“Салют-3А” – “Космос-557”. Полёт “Салюта-4”. Тренажёр КК “Союз” 1974-1976

Постановление

9 февраля 1970 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о создании комплекса долговременной орбитальной станции ДОС-7К и транспортного космического корабля “Союз”, изделие 7К-Т.  Открытое название станции – “Салют”.
Комплекс в целом получил техническое наименование “изделие 27К”, входивший в него базовый блок ДОС назывался “изделие 17К”,  а пилотируемый космический аппарат “Союз”, как транспортный корабль для доставки экипажей на орбитальную пилотируемую станцию, получил название “Союз-Т”, или изделие 7К-Т (заводской индекс 11Ф615А8). Таким образом, начиная с корабля “Союз-10”, пошла новая серия – транспортных кораблей “Союз-Т”: “Союз-10” и до “Союз-40”.
Главным конструктором по комплексу ДОС-7К был назначен Ю.П. Семёнов.

Схема полёта вкратце следующая:
Общая продолжительность существования ДОС на орбите планировалась в 70-80 суток. Конкретно станция выводится в космос ракетой-носителем “Протон-К” (УР-500), через 8-10 суток стартует ракета Р-7 (“семёрка”) с пилотируемым транспортным кораблём 7К-Т, корабль стыкуется со станцией и экипаж перемещается в неё по внутреннему переходу, лазу. После 30-суточного пребывания на станции экипаж обратно переходит на корабль 7К-Т и возвращается на Землю, а через несколько дней на станцию доставляется уже другой экипаж.
ЦК и правительство придавали этому полёту особое значение: пуск первой в мире орбитальной станции должен был быть приурочен к открытию XXIV съезда партии, то есть состояться в срок не позднее 30 марта 1971 года.

Постановление изобиловало изрядным количеством недостатков. Даревский, ознакомившись с Постановлением, едва не упал со стула. Спешно стал звонить, пытался что-то добавить, уточнить, но не тут-то было. Ругался на чём свет  стоит. Оказывается, составители не удосужились хотя бы некоторые, основные моменты постановления обговорить со своими ближайшими головными исполнителями; совершенно проигнорировали возможность упомянуть в постановлении смежников низшего уровня, дабы связать и их столь же строгими обязательствами.
Следует сказать, что этот непрофессионально составленный документ определил на многие годы вперёд уродливое развитие орбитальных станций “Салют”, способствовал необратимым потерям ценных, невосстановимых ресурсов, фактически заложил основы разрушения в будущем отечественной военной космической программы и даже, можно сказать, послужил причиной гибели космического экипажа “Союз-11”.
Если разбираться. Ну большие учёные из “Королёвской фирмы” ЦКБЭМ – что с них возьмёшь.
Основная ответственность за всё это безобразие, явно и несомненно, лежит на Военно-промышленной комиссии и, будем называть фамилии, лично на председателе ВПК, выдающемся организаторе советской оборонной промышленности в те годы – Смирнове Леониде Васильевиче (1916-2001). Конечно, оборонные задачи – более важное. И там всё ясно-понятно, всё в порядке, слава и почёт. Тогда не лезь в то, в чём не понимаешь. Но хочется! И здесь поуказывать, покомандовать. Приятно. А если лезешь, то получай. Ладно сам, так и команду себе подобрал такую, один Щегольков чего стоит.
К руководству страны никаких нет претензий. Им застило глаза твёрдое коллективное обещание запустить орбитальную станцию к съезду партии.
Как будет показано ниже, к съезду – запуска не получилось, трудовые коллективы пережили жуткую встряску и, подчеркнём, не обошлось без человеческих жертв. Да и последствия этого дурацкого (не подберу другого слова) Постановления никуда не делись и продолжали в последующие годы сказываться на судьбах отечественной космонавтики.

Но это ещё не всё.
Мы на предприятии продолжали читать Постановление. И увидели «то, чего на белом свете вообще не может быть», как написал в 1985 году гениальный Леонид Филатов. В Постановлении не было упомянуто ни слова о создании тренажёра орбитальной станции для Центра подготовки космонавтов. Сразу стало ясно, что молодцы из “Королёвской фирмы” (вот гнусность!) наконец реализовали эту свою гадкую, нелепую мечту, осуществления которой они добивались во всё время лунной эпопеи.
Даревский из своего кабинета, в присутствии Кулагина и меня, позвонил в ЦПК и издевательским тоном сообщил им, что космонавтов теперь будут готовить к полёту на стенде в лаборатории у Легостаева-Раушенбаха, а затем – в самой станции на полигоне перед стартом.
Опережая последовательность описания событий, скажу лишь, что, несмотря на предпринимавшиеся огромные усилия, в реальной жизни именно так и случилось и с неудачным полётом “Союз-10”, и с трагичным “Союз-11”.
В конце нашей тройственной беседы в кабинете было предложено мне (Никонову) безотлагательно встретиться с представителями ЦПК (имена должны были уточняться) и совместно с ними начать писать-формулировать дополнения к Постановлению или иные директивные документы касательно тренажёра станции, а также вырабатывать Тактико-технические требования (ТТТ) к тренажёру станции с поставкой его в ЦПК.

Изучение станции

Чтобы разработать тренажёр станции, следовало вначале изучить и хорошо себе представлять назначение, состав, технические характеристики и принципы работы оборудования станции. После этого можно было приступать к выработке ТТТ на тренажёр, затем к написанию тактико-технических заданий на составные устройства тренажёра. Прежде всего, должно было быть ТТЗ на макет станции. Затем – перечень имитаторов внешней визуальной обстановки и ТТЗ на каждый имитатор визуальной обстановки (ИВО). Требования к моделированию движения, к имитации бортовых систем, к пульту инструктора и некоторые другие моменты сводились, в силу конкретных условий разработки тренажёра, к абстрактным формулировкам оптимального правдоподобия, функционального соответствия и максимального удобства. Русский канцелярит так богат.

Но здесь возникли объективные трудности в изучении станции, создаваемые руководством ЦКБЭМ. Или проще говоря, продолжилась свистопляска.
Письменные запросы на предоставление нам имеющейся проектной и технической документации по станции в ЦКБЭМ, Министерство общего машиностроения (МОМ) по подчинённости, в ВПК оставались без ответа.
Из ЦКБЭМ позвонили Даревскому с убедительной просьбой «Кулагина и его подчинённых на предмет изучения исходных данных по станции – к ним не направлять». Кулагин ничуть не возражал. Даже был доволен. Я же изыскал возможность заказывать пропуск на посещение ЦКБЭМ не в этот агрессивный отдел систем управления, а в испытательный комплекс по вопросам тренажёра “Союз”; там заодно я мог знакомиться, полулегально, с помощью своих друзей-специалистов, с документацией по станции ДОС-7К. Кроме того, некоторые документы по ДОС-7К поступали для космонавтов и методического персонала из ЦКБЭМ в ЦПК; их мне тоже показывали.

О станции

Станция ДОС (изделие 17К) состояла из:
- рабочего отсека (РО, он же жилой),
- переходного отсека (ПхО) и
- агрегатного отсека (АО);
все соединены в виде единого модуля.
В целом, как для разработчика тренажёра, станция показалась мне не слишком сложной, даже вполне понятной.
Особенность построения станции диктовалась, прежде всего, весьма сжатыми сроками её разработки, изготовления и испытаний.
Бортовые системы управления станции, и в частности, система ориентации и управления движением, во многом были заимствованы с корабля “Союз”. Солнечные батареи, в количестве двух пар, были также заимствованы с корабля.
Центральный пост управления станцией, для двух космонав­тов, содержал, в качестве основной, систему отображения информации (СОИ) “Сириус-17К”, а также пульт обеспечения выхода космонавтов (ПОВ-1) и пульт ПАС-1 системы автономного сближения. Кроме того, здесь же находились пульт космонавта “Свет”, прибор выдачи информации “Эридан” и бортовая цифровая вычислительная машина системы автономной навигации разработки ЦКБЭМ.
При этом система “Сириус-17К” разработки нашего предприятия представляла собой, из-за поставленных жёстких сроков, упрощенную адаптацию системы отображения “Сириус” корабля “Союз” под задачи управления бортовыми системами станции.
Весьма важными для разработки тренажёра я считал оптические визуальные приборы станции:
- иллюминаторы, не закрытые оборудованием (количество уточняется),
- оптический визир-дальномер с 60-кратным увеличением ОД-4,
- орбитальный солнечный телескоп ОСТ-1 (разработка Крымской астрофизической обсерватории),
- система наблюдения в ультрафиолетовом диапазоне – ультрафиолетовый телескоп “Орион” (разработка Бюраканской астрофизической обсерватории),
- рентгеновский телескоп РТ-2 (ФИАН),
- инфракрасный телескоп-спектрометр ИТС-К,
- фотоэмульсионная камера ФЭК-7А,
- фотоаппараты для съёмки Земли АФА-41/20 и АФА-М-31,
- специальный радиолокатор “Свинец”.
На станции находились также спальные места космонавтов, устройства для физических тренировок (“бегущая дорожка” и велоэргометр), холодильники с запасами продуктов питания и другое оборудование.

Награждения

Работа работой, а праздник никто не отменял. И пока мы работаем, награда за наши прошлые заслуги ищет героя.
В апреле 1970 года намечались массовые награждения юбилейной медалью “За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина”, учреждённой в ноябре 1969 года.
Ерёмин как заместитель Кулагина составлял списки представления на награду. Подошёл ко мне и как бы посоветовался: «Ты, конечно, заслужил вполне. Но я слышал, что в следующем году тебя ждёт ещё большая награда. Да и за специализированный тренажёр сближения вам точно светит премия Ленинского комсомола. Верно? Давай-ка твою медаль отдадим твоим подчинённым». Тезис абсолютно неопровержимый. Конечно-конечно. Но сам он своего никогда не упускал.
Мне вручили Почётную грамоту предприятия в честь 100-летия В.И. Ленина.

В апреле 1971 года:
- Даревский награждён орденом Октябрьской революции,
- Тяпченко награждён орденом “Знак Почёта”.
Я тоже был награждён орденом “Знак Почёта”.
Указ секретный, награждали в узком кругу. В тесной обстановке парткома ЛИИ. Награждённых много.
От руководства присутствовали:
- Конотоп Василий Иванович – первый секретарь Московского обкома партии,
- Уткин – начальник ЛИИ,
- Сучков – начальник Филиала ЛИИ.
И первый секретарь Жуковского горкома Ознобкин Владимир Фёдорович, что было особенно приятно; именно он награждал, по крайней мере, меня.

Отметим, что в 1972 году в ЛИИ, в СОКБ, видимо, и на ряде других предприятий, была проведена очередная реорганизация; в частности, прошло переименование научных подразделений: отделов – в сектора, комплексов – в отделения.
Знаю, что в научно-организационной структуре ЦКБЭМ, ЦКМБ, ЦНИИМаш сохранялись и отделы, и входившие в отделы сектора.

Разработка тренажёра

Я несколько дней кряду плотно работал над документацией в ЦПК совместно с полковником Почкаевым Иваном Николаевичем и его группой офицеров. Мы оперативно сочинили проекты необходимых директивных документов для привлечения к работе предприятий – разработчиков устройств тренажёра ТДК-17К орбитальной станции.
Это пакет документов, содержащий проект решения Военно-промышленной комиссии (ВПК) по созданию тренажёра ДОС (ТДК-17К), ТТТ на тренажёр и ТТЗ на макет станции.
Все эти документы были согласованы руководителями нашего предприятия, ЦПК, ГУКОС, Главнокомандующим ВВС и направлены в ВПК, ЦКБЭМ, МОМ.
В марте 1970 года Центральное управление космических средств (ЦУКОС) было реорганизовано в Главное управление космических  средств  (ГУКОС),  начальник – генерал-лейтенант  Карась  Андрей  Григорьевич  (1918-1979).
Я вёл непрерывную переписку с перечисленными выше ведомствами, встречался вместе с полковником Почкаевым и отдельно от него с серьёзными полномочными представителями. Была организована поддержка со стороны космонавтов. Все понимали, что тренажёр в ЦПК нужен. Но единственный, кто открыто возражал, был Главный конструктор Мишин, упрямо повторявший, как мантру: «Космонавты будут тренироваться у нас».
Даревский смеясь говорил, что в ЦКБЭМ меня (Никонова) назвали личным врагом Мишина – “почётное звание” для меня.
Сектор А.Ф. Ерёмина нашего предприятия, не дожидаясь утверждения директивных первичных документов, совместно с несколькими смежными предприятиями – изготовителями бортовых визуальный приборов, начал разрабатывать систему имитаторов визуальной обстановки.

Но вся дальнейшая работа по тренажёру затормозилась из-за упорства Мишина. С этим властным руководителем ничего не могли поделать следующие высокие товарищи:
- председатель ВПК Смирнов Леонид Васильевич,
- главнокомандующий ВВС маршал авиации Кутахов Павел Степанович,
- начальник Главного управления космических средств (ГУКОС) Министерства обороны генерал-лейтенант Карась Андрей Григорьевич,
- министр общего машиностроения Афанасьев Сергей Александрович.

В результате ЦКБЭМ так и не поставило в ЦПК макет станции до самого пуска орбитальной станции “Салют-1” и полётов кораблей “Союз-10” и “Союз-11”.

ЦКБЭМ

Работы по созданию орбитальной станции ДОС-7К велись на предприятии ЦКБЭМ круглосуточно, практически без выходных дней.
Самым сложным было обеспечить работоспособность систем в течение длительного времени. Хорошо было в лунной экспедиции – 6 дней! Теперь для станций потребовалась длительность работы аппаратуры более 30 дней, а получалось максимум 20. Потому что артиллеристы-ракетчики, привыкли делать коротко и быстро: выстрел, взрыв. То ли дело у Челомея: всё-таки самолёты, крылатые ракеты. У американцев вообще аппаратура работала 90 дней как нечего делать.
С поставленной задачей в конце концов справились, всего за полтора года от начала разработки проекта до запуска станции на орбиту. Ещё никогда космические аппараты такой сложности не создавались в столь сжатые сроки.
Но это аукнется  нам потом.

Итак, именно в ЦКБЭМ в отделе В.П. Легостаева на комплексном моделирующем стенде, созданном ещё для тренировки экипажей по программе автономной навигации при полёте на Луну, обучались теперь экипажи работе с орбитальной станцией “Салют”. А также знакомились с интерьером станции на космодроме во время “отсидки” в готовом к полёту изделии.

Между тем в Центре подготовки космонавтов героическими усилиями военных, в кратчайшие сроки был возведён огромный, великолепный тренажёрный корпус “Т”, заложенный 15 сентября 1970 года и уже готовый к приёму устройств, созданию тренажёра ДОС. Но ЦКБЭМ добилось своего, тренажёр пока там так и не появился. Борьба продолжалась.

А сколько мы ходили в этот корпус “Т”, входили и выходили, работали, тогда как напротив, через дорожку, постоянно и непрестанно шло бесконечное строительство здания для центрифуги.
Если посмотреть в исторической ретроспективе, ещё в 1962 году правительство постановило создать в СССР большую центрифугу радиусом 16 метров для космонавтов.
В 1964 году было принято решение о приобретении и установке готовой шведской центрифуги радиусом 16 метров (ЦФ-16) за 15 миллионов рублей со сдачей её в эксплуатацию в 1967 году, в здании, которое должно было быть построено в 1965 году.
Примечание: в США имелось тогда шесть центрифуг радиусом от 14 до 20 метров, а в 1970 году американцы начали строительство здания для центрифуги радиусом 46 метров.
В 1970 году наше правительство отпустило на закупку в Швеции центрифуги с радиусом 16 метров сумму в 10 миллионов рублей золотом, позже – говорили о приобретении центрифуги с радиусом 20 метров за 11 миллионов рублей, в 1971 году остановились на центрифуге с радиусом 18 метров (ЦФ-18) за 12 миллионов рублей.
Мы слышали, в основном от Филёкина, о разного рода неудачах, поломках при строительстве.
24 сентября 1981 года большая центрифуга ЦФ-18 была введена в эксплуатацию.

Тренажёр КК “Союз” 1969-1973 

Февраль 1969 года. Говорили, что после неудач с нашей программой облёта Луны и более-менее удовлетворительного группового полёта двух кораблей “Союз-4” и “Союз-5”, с подачи ЦК (Д.Ф. Устинов) прошло предложение о запуске сразу трёх “Союзов” типа 7К-ОК, воспринятое всеми на ура. Было решено выполнить в космосе стыковку одного, активного, корабля “Союз” с другим, пассивным, и подлёт к ним на близкое расстояние третьего корабля для проведения так называемой “инспекции” – фото- и киносъёмки стыкующихся “Союзов”. Переход космонавтов из корабля в корабль решили не проводить.

С конца февраля 1969 года на тренажёре срочно началась подготовка экипажей по программе полёта трёх кораблей. Тренировки шли тяжело. Удивительно плохо справлялся с заданиями Севастьянов и особенно Николаев, лишь недавно назначенный на пост заместителя начальника НИИ ЦПК по лётно-космической подготовке, а 18 июня 1970 года получивший звание генерал-майора.
30 апреля 1970 года Валентине Терешковой было присвоено воинское звание “полковник”. За семь лет Терешкова прошла путь, пять ступеней, от лейтенанта до полковника.

Наконец, 11, 12 и 13 октября 1969 года, по завершении длительного периода сложных, кропотливых тренировок, в первый групповой полёт трёх кораблей “Союз-6”, “Союз-7” и “Союз-8” в космос полетели три экипажа из семи космонавтов: Г.С. Шонин, В.Н. Кубасов, А.В. Филипченко, В.Н. Волков, В.В. Горбатко, В.А. Шаталов и А.С. Елисеев.
Но. Предполагавшаяся стыковка кораблей “Союз-7” и “Союз-8”, из-за отказа автоматической системы сближения “Игла”, – не состоялась, а ручная стыковка, под управлением космонавтов, была – вообще невозможна, не предусмотрена.
Потрясающе! – перед полётом об этом говорили все, на тренажёре это прекрасно видели. ЦКБЭМ всё знало и понимало. И что, Главный конструктор Мишин не при чём? А начальник ВПК Смирнов, вообще в стороне?
Сейчас легко задавать вопросы.

Примечание
Председатели Военно-промышленной комиссии в разные периоды работы:
Устинов Дмитрий Фёдорович (1957–1963), 6 лет,
Смирнов Леонид Васильевич (1963–1985), 22 года,
Маслюков Юрий Дмитриевич (1985–1988), 3 года,
Белоусов Игорь Сергеевич (1988–1990), 2 года,
Маслюков Юрий Дмитриевич (1991), 7 месяцев.

Характерно, как заместитель Главного конструктора Борис Евсеевич Черток жалуется, на себя, что «мы, разработчики системы управления, не сообразили, как обеспечить космические корабли элементарными приборами взаимного измерения для ручного сближения».
(Борис Черток. “Ракеты и люди”, книга 4, глава 13).
Угу. Этакая упёртость у ракетчиков была.  А точнее, непрофессионализм в пилотируемой космонавтике. «Не сообразили».

И далее, в той же книге, той же главе, он “вспоминает” интересно, как 22 октября 1969 года сам Брежнев, выступая с речью в Кремле на приёме в честь успешного группового полёта кораблей “Союз-6,7,8”, заявил:
«Нельзя допускать у народа даже мыслей о каких-либо наших неудачах в космосе. У нас свой путь, своя дорога, а если американцы тоже добиваются успехов, то это где-то в стороне от нашей генеральной линии». Примерно такую установку получали из ЦК КПСС не только все средства массовой информации, но даже сам президент Академии наук, все космонавты и открытые учёные, имеющие отношение к космосу.
Такое наше руководство. Ни убавить, ни прибавить.

В начале  1969 года  мы  на тренажёре ТДК-7К  по заданию  заказчика,  помимо  текущих работ  по подготовке  к тройному групповому кораблей, начали эксперимент по  имитации новой, полностью ручной системы сближения – “Контакт” разработки ОКБ МЭИ, главного конструктора А.Ф. Богомолова. Вообще, система “Контакт” предназначалась для установки на кораблях лунной экспедиции. Руководство, понимая недостатки действующей, сложной системы сближения “Игла”, решило провести космический полёт двух кораблей “Союз”, а затем, может быть, и ещё двух, для отработки системы “Контакт”.
Моя математическая модель сближения позволяла взаимодействие с любой мыслимой бортовой системой сближения. Имитатор системы “Контакт” придумали и реализовали.
Рабочее место тренируемого оператора (космонавта) для отработки управления сближением с помощью системы “Контакт” было оборудовано в бытовом отсеке (БО) корабля “Союз”. Как это и предполагалось для лунного корабля. Установили, наладили пульт сближения ПСБ-1-Ф93, ручки управления движением корабля и другие устройства системы отображения информации “Орион” разработки нашего предприятия. Связали по сигналам АВМ с приборами пульта ПСБ через имитатор системы “Контакт”. Проверили, сдали ОТК, ПЗ и обслуживающему персоналу. Всё работало отлично. Но работа эта шла сверх плана. Остальные срочные производственные задания никто не отменял.
Надо сказать, мне нравился пульт ПСБ – аккуратный, эстетичный, функциональный.
Летом – в начале осени 1969 года космонавты начали знакомиться с работой системы “Контакт” на тренажёре.
При этом на ТДК-7К одна тренировка шла с имитатором системы “Игла”, другая тренировка – с имитатором системы “Контакт”.
Но. Лунную программу в это время закрыли. Да собственно и сама система “Контакт” задерживалась с разработкой в ОКБ МЭИ; всем было ясно, что она появится нескоро – или никогда.

И тут вдруг пришло новое указание высшего руководства: выполнить длительный автономный космический полёт корабля “Союз” типа 7К-ОК, поскольку американцы ещё в 1965 году установили рекорд продолжительности космического полёта – 13 суток.
Имитатор “Контакта” из тренажёра мы удалили, и в январе 1970 года начались тренировки на длительность полёта.
9 марта 1970 года Николаев и Севастьянов провели комплексную зачётную тренировку на тренажёре “Союз”.
14 марта сдали экзамен. В экзаменационной комиссии участвовал Даревский.
1 июня 1970 года был запущен корабль “Союз-9”, летали космонавты А.Г. Николаев и В.И. Севастьянов, с задачей испытания на длительность пребывания на околоземной орбите. Продолжительность полёта составила 17 суток 16 часов. После возвращения на Землю оба космонавта испытали значительные трудности с привыканием к земной гравитации и нуждались в медицинской помощи. По результатам полёта были определены правильные средства пребывания в космосе для последующих космических экспедиций. Среди “космических” медиков появился термин “эффект Николаева”.
Материальные потери принятого политического решения были признаны приемлемыми. Из четырёх кораблей, намеченных для отработки системы сближения “Контакт”, один с космонавтами Николаевым и Севастьяновым слетал на длительность полёта, а три других  были разобраны за ненадобностью и частично использованы для производства других «Союзов», уже иной модификации.

Начиная с корабля “Союз-10” пошла серия транспортных кораблей “Союз-Т” для доставки экипажей на орбитальные пилотируемые станции. Соответственно, был доработан и тренажёр.
Прежде всего это означало появление в бытовом отсеке (БО) третьего по счёту люка – люка-лаза для внутреннего, без выхода в открытый космос, перехода в орбитальную станцию. Очень смелое, и очень верное конструкторское решение.
Соответственно, появилась – новая бортовая система – стыковки и внутреннего перехода (ССВП).
На тренажёре ТДК-7К предприятием ЦКБЭМ был заменён макет кабины корабля “Союз”. Наши специалисты-разработчики много и вполне успешно потрудились над имитацией системы ССВП.

В рамках модернизации тренажёра я тоже решил провести усовершенствование модели движения.
К этому времени я вывел алгебраические уравнения для определения параметров управления имитатором изображения Земли по крену K и тангажу T через “физичные” углы Эйлера-Крылова (самолётные углы), получаемые в результате решения дифференциальных уравнений углового движения и уже используемые при моделировании режимов ориентации и сближения и для управления имитатором звёздного неба типа ИМ-1.
И пока не знал, как конечным образом, алгебраически, тригонометрически, вычислять курс α (альфа).
Это имелись в виду те самые пресловутые углы “альфа-ка-тэ”, о которых написано в разделе “Супермодель” Части 3 настоящих Воспоминаний.
Решил попробовать внедрить на тренажёре свою придумку, изменить часть действующей модели движения. Что будет? Сказано сделано.
Вместе со своими сотрудниками, я смоделировал формулы для крена и тангажа, оставив в силе прежнее дифференциальное уравнение для курса.
В результате адекватность и точность общей модели движения на тренажёре значительно повысились; результаты эксперимента превзошли все мои лучшие ожидания.

Окрылённый успехом внедрения на тренажёре видоизменённой математической модели в углах Эйлера, я задумал новые, дальнейшие смелые планы.
1) Прежде всего, попробовать внедрить на тренажёре модель без математической особенности – сингулярности, присущей системе углов Эйлера. Разумеется, я сразу остановился на направляющих косинусах; модель в кватернионах на аналоговой технике трудно реализуема.
2) Продолжать думать и, во что бы то ни стало, придумать, как правильно вычислять угол вращения изображения Земли; имеется в виду так называемый “угол альфа”, о котором рассказано выше. Это не шутка и не глупость; спрашивал у многих великих учёных, никто даже не брался помочь мне решить эту задачу, даже вникать не хотели. Специфика.

С мая-июня 1970 года до апреля 1971 года на модернизированном тренажёре ТДК-7К готовились к полётам на корабле “Союз-10” с переходом на станцию “Салют-1” (ДОС) экипажи Шаталова, Леонова и Добровольского.

А Звёздный городок на наших глазах всё рос и развивался.
Были построены новые жилые дома, гостиница “Орбита”, облагорожено озеро, получившее название “озеро Берегового”.

18 августа 1971 года, в продолжение празднования Дня воздушного флота, прошла торжественная церемония открытия памятника Юрию Гагарину в Звёздном городке.
Авторы памятника – скульптор Б.И. Дюжев, архитектор А.А. Заварзин.
Памятник был установлен как раз на пути от дома, где жил Юрий Алексеевич, к служебной территории. Скульптура отлита из бронзы, пьедестал гранитный.
Специально по просьбе Валентины Гагариной в правой руке Юрия Алексеевича, спрятанной за спиной, появилась ромашка, как напоминание о том, что, возвращаясь с пробежек, Гагарин всегда приносил супруге цветочек.
Около памятника теперь традиционно происходят встречи возвратившихся из космоса экипажей, далее с торжественным шествием по аллее героев к Дому космонавтов.

Полёт “Салюта-1”

9 апреля 1971 года генерал Керимов открыл заседание Госкомиссии по пуску станции. Главные конструкторы докладывали состояние готовности их систем и допуску к полёту. По количеству замечаний лидировала система ориентации и управления движением (СОУД). Дошла очередь до системы нашего предприятия: «Пульты космонавтов – Сергей Григорьевич Даревский». – «Допущены, замечаний нет». Затем по списку вставали другие.

Первая в мире пилотируемая орбитальная станция “Салют-1” была выведена на орбиту ракетой-носителем “Протон-К” 19 апреля 1971 года. Вовремя, нормально раскрылись антенны и солнечные батареи. Но не открылась крышка отсека научной аппаратуры, что грозило срывом большей части программы научных экспериментов. Кроме того, отказали шесть из восьми бортовых вентиляторов станции, что могло вызвать серьёзные осложнения в работе системы жизнеобеспечения экипажа. Вся надежда была на космонавтов: перейдя на станцию, они могли бы попытаться устранить неполадки в её оборудовании.

Пилотируемый космический корабль “Союз-10” типа 7К-Т был запущен на орбиту на встречу со станцией 23 апреля 1971 года. Экипаж корабля: Шаталов, Елисеев, Рукавишников. Трое, в спортивных костюмах, без кафандров. Из-за неисправности системы стыковки космонавты не смогли перейти на станцию, вернулись на Землю.
Замечания:
1. Елисеев, по рождению Курайтис, фактически отрёкшись от осуждённого отца, взял фамилию матери. Что было, то было.
2. Предыдущий полёт Елисеева на корабле “Союз-8” в 1969 году тоже был не очень удачным.
3. Рукавишников представляясь шутил: «космонавт Рукомойников».

Основной экипаж Леонова и дублирующий экипаж Добровольского, подготовленные к полёту на корабле “Союз-11” с переходом на станцию “Салют-1” (ДОС), 28 мая 1971 года прибыли на космодром.
Неожиданно, по медицинским показаниям, их роли поменялись, и пилотируемый космический корабль “Союз-11” был запущен на орбиту 7 июня 1971 года с экипажем: Добровольский, Волков и Пацаев, в спортивных костюмах, без скафандров.
Состыковались нормально.
Космонавты пробыли в космосе на станции рекордные 23 дня, выполнили запланированную программу полёта. В частности, были проведены эксперименты с оптическим визиром-дальномером ОД-4 и системой наблюдения в ультрафиолетовом диапазоне “Орион”. Мне было приятно для себя отметить также успешное проведение лётных испытаний аппаратуры “Свинец”.

Но надо же было такому случиться. На этапе спуска на Землю на высоте 150 км в спускаемом аппарате несанкционированно открылся вентиляционный клапан, экипаж погиб.

И тут грянул хор покаянных голосов.
Главнокомандующий ВВС, маршал Кутахов вдруг выступил с признанием: «Мы виноваты в том, что космонавты летали без скафандров». Так. «Виноваты». Да. И что дальше?
А всего полгода назад (25 февраля 1971 года) он громыхал: «Начальство лучше знает, как и сколько времени летать в космосе». – Как быть с этим?
Примечание: Назначенный в марте 1969 года главнокомандующим ВВС СССР  маршал авиации Кутахов Павел Степанович – в 1972 году получил воинское звание  Главный маршал авиации.
В течение нескольких лет главные конструктора и руководители полётов, ссылаясь на то, что не было ни одного случая разгерметизации, уверяли, что «в космос можно летать в трусиках».
Но об опасности таких полётов космонавты писали Хрущёву, Брежневу, Устинову, Смирнову.
Моя жена, Нина, разрабатывавшая самолётные антенны и привыкшая видеть выдающихся лётчиков в высотных скафандрах, просто ужаснулась, когда по телевизору показывали отправляющийся в полёт, счастливый экипаж Добровольского-Волкова-Пацаева в спортивных костюмах и пилоточках.
Я тоже не выдержал, чертыхнулся.

А все остались при своих делах, при погонах и орденах.

Не будем гневить судьбу и говорить, как повезло Алексею Архиповичу Леонову.

Юбилей

В мае 1970 года состоялось грандиозное чествование – юбилей нашего начальника, Сергея Григорьевича Даревского. Что было организовано где-то ещё, не знаю, но нас, сотрудников, шеф этим очень уважил. Банкет! в одном из самых вместительных помещений клуба “Стрела”. Столы ломились от изобилия, вино лилось рекой. Главный лозунг дня был: «Мы растём и будем расти дальше!» В победных тостах и заздравных пожеланиях не было недостатка. Сосед поил соседа. Челюсти работали без устатку.
Передо мной посередине стола, смутно помню, стояла внушительная миска чего-то розового с белым. Я спросил соседа, меня уверили: да это просто тёртая морковь с редькой. «Такое мы и дома поедим», – подумал я и навалился на другое. Когда же миска опустела, мне ехидно объяснили, что это было не что иное, как крабы! «Вот гады!» – бросил я им в сердцах, под общий смех.
Так и осталось в памяти.

Улучив момент, мы с Софьей Григорьевной Павловой подошли к Сергею Григорьевичу и выпили втроём за его будущую скорейшую защиту докторской диссертации. Диссертация у него лежала готовая, в сейфе. Надо было начинать решать организационные вопросы защиты. Он расчувствовался, обещал. Но ничего не сделал.
Я ему и позже не раз напоминал.

Однажды мне посчастливилось побывать в Кремле на важном совещании, вместе со своим шефом; получили пропуска в бюро пропусков и прошли через Спасские ворота. Даревский мне сказал, сиди, слушай, всё запоминай и записывай, потом доложишь, а я, говорит, обойду несколько кабинетов, нужно достать деньги, награды и квартиры для коллектива.

В гостях

В один из летних дней 1970 года мой шеф, Даревский Сергей Григорьевич, пригласил меня с Ниной к себе в гости домой. Мы с Ниной чего-то сообразили в подарок, чтобы не являться с пустыми руками, и поехали. В Москву, адрес: улица Зеленодольская дом такой-то, недалеко от универмага “Будапешт”.
Нас радушно встретили хозяева, Сергей Григорьевич и его супруга Надежда Григорьевна. Удивительно простая обстановка двухкомнатной квартиры в пятиэтажном доме.
Что-то ели, пили, хвалили хозяйку.
Живо обсуждали Утёсова и Шульженко, Любовь Орлову и Григория Александрова.

Любопытные факты привёл Сергей Григорьевич. До войны, в военное время и недолго после войны ему очень нравился актёр разговорного жанра Евсей Дарский. Возникла необычная пара конферансье Дарский-Миров. Их репризы, словечки повторял весь народ, на концерты с их участием публика просто ломилась. К сожалению, в 1949 году Дарский умер, и появилась пара Миров и Новицкий. Ну, этих, как и Тарапуньку и Штепселя, Миронову и Менакера, Карцева и Ильченко, мы с Ниной уже знали.
Для справки:
Евсей Дарский, родился в 1904 году, на надгробии указан 1902 год, умер в 1949 году.
Лев Миров 1903-1983. Марк Новицкий (настоящая фамилия Брук) 1920-1986.
Интересовался, спрашивал Сергей Григорьевич о семье Нины, о моей. Аккуратно допытывался, имеются ли у нас какие-либо знакомства, связи в органах власти, в научных кругах. Мы с Ниной живо рассказали о прекрасной семье наших друзей – Черенковых.

Затем Нина с хозяйкой уединились, у них были свои интересы – моды, наряды, шитьё.
А хозяин дома показал мне свою коллекцию подарков. Немало их было в столовой комнате. И ещё больше – в спальне в невысоком стеклянном шкафу и на шкафу.
Там были и дорогие подарки от космонавтов, и интересные изделия производственного изготовления разового заказа. Я бы всё это дело назвал крупным частным собранием, достойным музея.
Воодушевившись, Сергей Григорьевич похвалился, что как раз свой 50-й день рождения ему довелось отмечать, совсем недавно, в Байконуре, при подготовке к запуску корабля “Союз-9” с экипажем Николаев-Севастьянов. В коттедже нашего предприятия тогда собрались и друзья, и коллеги, и некоторые руководители, например, наставник космонавтов генерал Каманин, а также, как его называли, «вечный» председатель Госкомиссии по лётным испытаниям пилотируемых космических кораблей генерал Керимов. Поздравляли, дарили подарки, вспоминали ушедших Королёва, Гагарина, Комарова, других.
И 27 мая 1970 года он присутствовал при открытии на домике космонавтов на космодроме Байконур мемориальной доски с барельефом Юрия Гагарина и надписью: «В этом доме провёл ночь перед первым в мире полётом в космос Юрий Алексеевич Гагарин. 11 – 12 апреля 1961 года». Открывали доску Мишин, Каманин, Николаев и Севастьянов.
Разоткровенничался передо мной. В течение последних нескольких лет он, Даревский, прикладывал массу усилий для укрепления производственной базы создания космических тренажёров и передачи для этой цели в наше прямое подчинение экспериментального завода Струнникова, находившегося в системе министерства авиационной промышленности.
При этом шла постоянная упорная борьба между министерством авиационной промышленности и министерством общего машиностроения по переводу нашего СОКБ в систему МОМа, в полное подчинение предприятию ЦКБЭМ и Главному конструктору Мишину.

Проводили гостеприимные хозяева нас с Ниной буквально до стоянки такси, на площадке возле универмага. Естественно, двойной тариф до Жуковского.
Приехали мы домой, сын уже давно спал; мои родители ждали нас спокойно, не волнуясь.
Проанализировав позже содержание беседы с шефом, я предположил, что он выяснял для себя мои возможности роста по руководящей линии, в преддверии предстоящих кадровых изменений. Думаю, что выводы его относительно меня были объективно не очень благоприятные. Хотя, может, в некоторой степени, и ничего.

“Узбекистан”

Можно сказать, Даревский любил свой трудовой коллектив, всячески старался сдружить, сплотить его. Чем потом ответил коллектив, это другой вопрос.
В 1960-1970-е годы в Москве стал особенно, необыкновенно популярным ресторан “Узбекистан”.
В центре, на Неглинной недалеко от Трубной площади.
Именно отстояв вместе с Гурченко и Абдуловым в 1966 году очередь в ресторан “Узбекистан”, Высоцкий сочинил такие злые, точные строки:
                А люди все роптали и роптали,
                А люди справедливости хотят:
                – Мы в очереди первые стояли,
                А те, кто сзади нас, – уже едят. 

И вот у Даревского родилась идея встретить коллективом Новый год в ресторане “Узбекистан”.
Так-то раньше я мимоходом неоднократно проходил мимо ресторана, и ни разу не возникала идея посетить его, ни в одиночку, ни с кем-либо.
Как бы то ни было, идея осуществилась: в последний день уходящего, 1970-го года, именно 31 декабря, мы с Ниной, будучи заранее приглашёнными, красиво одетые, прибыли на место встречи. Пришло человек сто. Или пятьдесят, точно не помню. Много.
Всё было очень здорово! И солидно. Банкетный зал, полностью накрытый парадный стол, ёлка, тосты, поздравления, шутки, смех, музыка, танцы до утра.
Еда – да-а! Фирменное мясо в горшочках, которые ставили на столы на специальной подставке с горящей спиртовкой, салат “Узбекистон” из редьки и мяса, первое блюдо – лагман – лапша с бараниной, на второе плов. Тележкой подвозили из кухни – с пылу с жару! – самсу слоёную, типа пирожков. Десерты. Напитки.
Никто не упился. Если какой-то сотрудник прибыл, но демонстративно, в знак чего-то оказался в соседнем ресторанном зале, за другим столом, то это было только как добавить немного перчику в кушанье. Осталось только смутное ощущение. Всплывёт в памяти чуть отчётливее, допишу.
Последующих юбилеев Даревского у нас больше не случилось.

ТДК-2С
(Специализированный тренажёр автономной системы сближения)

В 1970 году в ЦПК нами был создан специализированный тренажёр ТДК-2С автономной системы сближения АРС для обучения космонавта работе с пультом ПАС-1.
Работала комсомольско-молодёжная бригада в составе: Суворов, Филистов, Котикова, Чарикова под моим руководством.

Напомню. В октябре 1969 года было запущено на орбиту в групповой полёт целых три корабля: “Союз-6”, “Союз-7” и “Союз-8”. Намечались сближение и стыковка двух кораблей и киносъёмка этого процесса (“инспекция”) с третьего. Но. Отказала радиотехническая система сближения “Игла”. И всё. «Пошли все домой». Серьёзный срыв программы полёта.
Заходясьв истошном крике, начальство требовало резервной системы сближения.
Вызвался первым Евгений Иванович Юревич из ОКБ ТК ЛПИ. Предложил создать совсем новую систему измерения параметров относительного движения объектов на основе радиационного излучения. Величины дальности и скорости высвечивались на одном экране, углов курса и тангажа – на другом экране. В дальнейшем изотопные излучатели были заменены на более безопасные – рентгеновские, но принцип остался. Была создана и реализована на корабле “Союз” и станции “Салют” так называемая аварийная радиационная система (АРС-1). В дальнейшем, чтобы «не пугать народ» вообще-то неприятным словом «аварийный», систему назвали проще: автономная радиационная система.

Одно из подразделений нашего предприятия под руководством моего друга Ю.А. Тяпченко разработало и изготовило для них пульт космонавта под названием: “пульт автономной системы сближения – ПАС-1”.
Кстати, пульт ПАС-1 был неправомерно включён в состав системы АРС не как комплектующее изделие разработки смежного предприятия, а в виде неотъемлемого звена системы, и про авторство нашего предприятия «забыли». Бывает.

Я узнал о системе АРС и предложил сделать демонстрационный стенд-тренажёр для обучения космонавтов работе с этой системой. Съездил в Ленинград в ОКБ Юревича и согласовал с ними пространственную, как у меня было принято за правило, математическую модель датчиков этой системы.
Вообще, эти так называемые фотонные датчики имеют довольно сложную, существенно нелинейную характеристику “вход-выход” и потому требуют выработки серьёзных навыков в управлении системами, их использующими.
Мы сразу нашли общий язык и взаимопонимание – всё-таки одна с ними научная школа, “автоматика и телемеханика” в рафинированном виде. Перед ними стояли свои, достойные задачи уровня автоматического управления единым строем морских или воздушных судов. И они с восторгом встретили перспективы применения их творения также и в космонавтике.

В скором времени, включив в состав бригады одного из молодых офицеров из ЦПК, мы создали прямо в центральном зале тренажёрного корпуса “Д” специализированный тренажёр с деревянным макетом кабины, пультом ПАС-1, органами управления и вычислительной машиной. Эксперты одобрили. Космонавты приходили, проводили ознакомительные тренировки, благодарили.

Бригада комсомольско-молодёжная, каждому не более 33 лет.
Работа выдвигалась на премию Ленинского комсомола, но не нашла поддержки у руководства. Намекнули: «будьте скромнее».

Решение о вводе автономной радиационной системы АРС-1 в состав кораблей “Союз” и о моделировании этой системы на тренажёре ТДК-7К задерживалось.

Я предложил Кулагину установить готовый и, по общему мнению, неплохой специализированный тренажёр сближения ТДК-2С на космодроме и в результате специалистам нашего отделения выйти в новую организационно-техническую среду, «на большую дорогу». Неожиданно Кулагин рассердился страшно:
– А-а, под руководством Марченко тренажёр сделали. А теперь помощи просите.
Я непроизвольно оглянулся: вроде как один стою, разговариваю. В следующий момент пришло тяжёлое осознание: «Ведь действительно, мы каким-то образом сделали дело, не привлекая Кулагина. Марченко пульт ПАС-1 дал, Даревский в Ленинград послал, военные стенд и вычислительную машину поставили. Но всё-таки думалось, что это всё с ведома Кулагина».
– И что теперь?
– Не знаю.
Ушёл с мыслью, по пословице: не делай добра – не получишь зла.
Направился к Марченко, к Даревскому со своей идеей:
– Давайте будем делать специализированные тренажёры на космодроме.
– Специализированные нам запрещено.
– А ТДК-2С?
– Это мы сквозь пальцы смотрели.
Очень странно. Какие сложные взаимоотношения.

Не только я, многие мои сотрудники обращались к руководству. Даже вездесущий Ерёмин не мог пробить эту стену.
Как оказалось впоследствии, у нашего начальства то были только отговорки. Не хотелось. Это надо было спорить с министерством, привлечь космонавтов, организовать народ, вначале может где-то что-то и нарушить.
Военные из ЦПК, конечно же, не дремали, искали более энергичных и более покладистых исполнителей их грандиозных планов по развитию тренажной базы.
Вскоре, действительно, нашлась молодая, смелая фирма. Которая обошла нас. Но об этом позже.

Переезд

В 1970 году новый корпус для нашего предприятия был построен. Начался переезд. И тогда я, никому не доверяя, перевёз на выделенной машине «самое ценное» – ящики из своего рабочего письменного стола.
Переезжали в новый корпус по утверждённому плану.

Корпус представлял собой шестиэтажное двухподъездное здание, фасадом обращённое на юг.
В левом подъезде, если смотреть с фасада, были устроены небольшой холл, лифт и лестница для пешего подъёма на этажи; в правом подъезде, ближе к грузовым воротам, располагалось просторное фойе с общим гардеробом, и тоже лифт и лестница.
С левой стороны к корпусу примыкала огромная одноэтажная пристройка, где находилось опытное производство, с множеством обрабатывающих станков и прочим механическим оборудованием.
Первый этаж корпуса предназначался, в основном, для вычислительного центра предприятия. На втором этаже корпуса размещались разного рода технические лаборатории; на третьем этаже – технические службы, я не вникал; на четвёртом этаже – руководство, первый отдел, отдел научно-технической информации (ОНТИ), конференц-зал; на пятом этаже – конструкторский отдел, кульманы; на шестом этаже – все научные подразделения.
Помню, на шестом этаже была оборудована входившая в состав отделения бортовых систем непонятная, диковинная светотехническая лаборатория, и там работала моя однокурсница Женя Трелина, перешедшая к Даревскому из ЛИИ.

Перед фасадом был устроен газон и живописно рассажены кусты сирени.
В один из дней, уже когда переезд закончился, вдруг кто-то из хозяйственных руководителей привёз из питомника много саженцев голубых елей. Намечалось украсить площадки у подъездов. Подвезли также инвентарь, воду. Был брошен клич, масса желающих сотрудников выскочила с рабочих местов, чтобы принять участие в посадке деревьев. Я тоже выбежал, выбрал красивую ёлочку, посадил в ряду других, у правого подъезда; потом следил за её ростом.

Шеф (Даревский) поместил мой сектор как фаворита на “своём”, четвёртом этаже, рядом с собой, вместе с ОНТИ (С.Г. Павлова, А.В. Лаврова) и вместе с первым отделом.
Нашему сектору была предоставлена просторная, светлая комната, окнами на юг, в правом крыле корпуса, первая в ряду других помещений в отлично отделанном коридоре. Далее вдоль солнечной стороны корпуса разместились: два малоразмерных кабинета заместителей руководителя, Кулагина и Марченко; приёмная и обширные кабинеты руководителя предприятия и главного инженера и в конце коридора – конференц-зал. Самое же последнее на той стороне корпуса помещение, входная дверь почти на лестнице, принадлежало представительству заказчика (военной приёмке).
Напротив, по другой, северной стороне, расположились вечно запертый музей предприятия, рядом авторитетно-солидный отдел научно-технической информации и за ними в конце – первый отдел с особо важными секретами, вход-доступ к которым был организован с лестнично-лифтовой площадки.

Мы дружным коллективом уютно и строго, со вкусом и в научном стиле оформили своё производственное помещение, повесили информационную доску, небольшие эстампы, наглядные пособия по грамматике, а главное, плакаты с полезными математическими формулами и графиками. Все входившие непременно восхищались.

Бывало, поздно вечером, часов в восемь-девять Даревский приезжал из высших инстанций на предприятие, на своей служебной машине через грузовые ворота. Поднявшись на лифте и проходя по коридору, заглядывал в моё помещение: «Евгений, ты ещё здесь? Через десять минут заходи, надо поговорить».
Созывал необходимых ему специалистов и обсуждал срочные производственные вопросы. Допустим, брать ли большую новую работу, завтра надо дать ответ. Или что такое гиродины, на Совете никто толком не знал. Я объяснял по недавно прочитанной информации: гиродин – силовой гироскоп, гироскопическое устройство управления движением (ориентацией) космических летательных аппаратов; применяется с конца 1960-х – начала 1970-х годов.
А то спрашивал, чем особенно знаменита Блаватская, о которой он был наслышан в общих чертах. И тогда Софья Григорьевна Павлова, специалист в этих делах, всё ему подробно, доходчиво объясняла.

Бывало и такое – Нина любила рассказывать:
«Сижу дома, десять вечера, Никонова дома нет. Звоню на рабочее место – никого. Тогда звоню в кабинет Даревскому:
– Никонов у Вас?
– Ой, Ниночка, он здесь, а ты думала, он у женщины.
– Хм, если б у женщины, я бы не волновалась, его бы там покормили.
– Хе-хе. Ладно, сейчас завезём тебе Никонова.
Через десять минут под окном тормозит машина, выходит Никонов.
Даревский по пути к себе домой в Москву доставил мне Никонова, целого и невредимого».

Сын Дима рассказывал ещё интереснее:
«Отец как всегда долго на работе. К нам в гости приехал его кузен, Александр Дуденков.
Отец звонит домой. Трубку берёт Дуденков: Алё.
Отец бросает трубку; потом снова звонит домой.
Из дома: Алё.
Отец: Это квартира Никоновых?
Из дома: Да.
Отец: А с кем я говорю?
Из дома: С Никоновым.
?!
Отец дома через 10 минут, на машине начальника.

Библиотека 

С переездом СОКБ в новый корпус потребовалось вернуть все взятые книги в библиотеку Филиала ЛИИ. Я пошёл сдаваться к заведующей Светлане Хачатуровой с целой кипой литературы. Рассчитались полностью, подчистую. Она выразила желание сохранить мой читательский формуляр как образцовый, там помимо всякой науки есть записи о выдаче, например, произведений Константина Симонова и Омара Хайяма. Я даже смутился. А ещё она напомнила, как мы получали по МБА (межбиблиотечному абонементу) книги и альбомы импрессионистов. Да-а, было дело. Но я и тогда говорил, и сейчас считаю, что все эти импрессионисты не стоят одного нашего Левитана или Куинджи. Согласились.
И тут вдруг Света поделилась, рассказала о неприятном разговоре с Даревским: он уговаривал переходить к нему, лучше каким-то образом с библиотекой, она категорически отказалась, уверяла, что не сработается с Павловой и Лавровой, дала понять, что знает об отсутствии в новом корпусе помещения для научной библиотеки, не было предусмотрено, забыли при проектировании, да и вообще коллектив ей не по нраву. Спросила моего мнения, я одобрил её выбор.
Взаимно выразили сожаление о вынужденном расставании. Как оказалось, навсегда.

ДМК-23
(Действующий макет кабины МиГ-23) 

Первый полёт нового истребителя МиГ-23 состоялся в 1967 году, и вскоре стало ясно, что с ним придётся много поработать, прежде чем он станет полноценной боевой машиной. К модернизации пилотажно-навигационных индикаторов на приборных досках лётчиков МиГ-23 было привлечено и наше предприятие, конкретно сектор другого, не нашего отделения. Возглавлял этот сектор весьма энергичный, амбициозный специалист Конторович Владимир Робертович, с правами заместителя главного конструктора по авиационному направлению.

Появление нового научно-производственного корпуса нашего предприятия было для Конторовича очень кстати. Он решил создать отладочный моделирующий стенд для проверки своих технических решений по кабине МиГ-23. Места другого не нашёл, кроме как в фойе на первом этаже, возле лифта. Делал всё очень серьёзно, создал полноразмерный макет кабины самолёта, с приборной доской и органами управления.

Решение “оживить” приборы системы индикации естественно привело его ко мне. Я разыскал и выдал ему все имевшиеся у меня материалы по модели движения самолёта, сохранившиеся схемы моделирования, рекомендовал приобрести аналоговую машину МН-14 и, главное, направил к нему двух своих толковых инженеров, по их желанию, при условии хорошего их там материального стимулирования. Со всем перечисленным, в том числе, и по последнему пожеланию, у него не было никаких проблем.

Стенд получил название “действующий макет кабины” – ДМК-23.
О стенде для МиГ-23 узнал Ерёмин и взял на себя, на свой сектор, всю аппаратную часть стенда.
У меня в секторе в это время шли большие работы по тренажёрам орбитальной станции “Алмаз” и транспортного корабля “Союз”. Я иногда заходил на стенд ДМК-23, консультировал.
Стенд заработал, приборная доска “ожила”. Конторович проводил необходимые исследования. Дела у них шли прекрасно.

Невезение Леонова с ДОС

После разочарований с первой станцией “Салют” и катастрофы с “Союзом-11” прошло время, работа была проделана большая, и наши надежды воскресли вновь. – На космических стапелях стояла, почти в готовом виде, новая станция ДОС-2, уже с надписью “Салют-2” на борту.
К работе на станции готовились Леонов и Кубасов, напомним, снятые когда-то с полёта на пресловутом “Союзе-11” за три дня до старта по медицинским показаниям, ошибочным. Судьба. Также к работе на ДОС-2 готовились Климук, Гречко и несколько других. Готовились они на чём? – на тренажёре “Союз”, поскольку макет кабины станции главный конструктор Мишин так и не поставил в ЦПК. Я по работе общался с Леоновым, с Жорой Гречко.
После трагедии “Союза-11” экипажи были сформированы по двое, командир и бортинженер, в высотных скафандрах.
Ужас! 29 июля 1972 года во время запуска ДОС-2 произошла авария ракеты-носителя “Протон” – и станция погибла.

И тогда Леонов и перечисленные выше космонавты стали готовиться к полёту на станцию ДОС-3, изготовление которой в ЦКБЭМ уже шло полным ходом. Подумаешь.

“Салют-3А” – “Космос-557”

Новая долговременная орбитальная станция ДОС-3 была выведена на орбиту ракетой-носителем “Протон-К” 11 мая 1973 года.
И почти сразу же отказала система управления станции. Конкретнее, неправильно работала система ионной ориентации. Система недостаточно исследованная, ненадёжная. Было выработано всё топливо. Станция представляла собой летающую в космосе большую металлическую банку, ни на что не годную.
22 мая 1973 года, проработав около 11 дней, неуправляемая станция вошла в плотные слои атмосферы и прекратила своё существование.
Было объявлено, что «в СССР произведён запуск искусственного спутника Земли серии „Космос“ под номером 557».
В NASA поняли по радиосигналам, что это была космическая станция, и присвоили ей обозначение “Салют-3А”.

За ряд аварий с орбитальными станциями в 1973 году:
- снят  с поста  заместителя  главного конструктора  ЦКБЭМ  и  уволен  Яков Трегуб;
- освобождён  от обязанностей  руководителя комплекса  и  переведён  на  должность  консультанта  Борис Раушенбах;  в 1978 году  он  уволился  по собственному желанию;
- получили  выговоры,  взыскания,  с временным понижением  окладов,  многие  специалисты,  в том числе заместитель главного конструктора  Борис Черток.

22 мая 1974 года на основании письма в ЦК КПСС, подписанного руководящими работниками предприятия, Василий Павлович Мишин за существенные просчёты в руководстве ЦКБЭМ и допущенные провалы в космической программе был снят с поста главного конструктора. Пошёл в МАИ заведующим кафедрой.
Предприятие ЦКБЭМ было переименовано в научно-производственное объединение “Энергия” (сокращённо НПО “Энергия”).
Генеральным конструктором НПО “Энергия” был назначен Глушко Валентин Петрович.

У некоторых по-другому.
16 февраля 1973 года, после защиты диссертации, Елисеев получил степень доктора технических наук. Далее пошёл в гору, 11 октября того же года был назначен исполняющим обязанности руководителя комплекса на предприятии, и ещё выше, но об этом позже.

27 сентября 1973 года, через два с лишним года после неудачного полёта “Союза-10” и трагического полёта “Союза-11”, в испытательный полёт отправился “Союз-12”, экипаж Василий Лазарев – Олег Макаров. В порядке уточнения предстоящего взаимодействия по программе “Союз-Аполлон” – орбиту корабля определяли одновременно советский и американский баллистические центры. Накануне старта экипаж посмотрел художественный фильм “Белое солнце пустыни” (1970). И теперь “встреча перед стартом с товарищем Суховым” стала хорошей традицией всех наших экипажей. А корабль 7К-Т в результате был полностью реабилитирован.

18 декабря 1973 года, после напряжённых длительных тренировок, в 8-суточный научный полёт на корабле “Союз-13” для проведения астрофизических исследований с использованием ультрафиолетового телескопа “Орион-2” отправился экипаж в составе Петра Климука и Валентина Лебедева.

Полёт “Салюта-4”

Орбитальная космическая станция “Салют-4” (ДОС) была выведена на орбиту ракетой-носителем “Протон-К” 26 декабря 1974 года.
Станция закончила свою работу 3 февраля 1977 года.
За время существования станции на ней работали два экипажа: 11 января 1975 года на “Союзе-17” прилетели Алексей Губарев и Георгий Гречко, а 24 мая 1975 года на “Союзе-18” прибыли Пётр Климук и Виталий Севастьянов.
В апреле 1975 года планировалось посещение станции экипажем в составе Василия Лазарева и Олега Макарова, но из-за отказа третьей ступени ракеты-носителя корабль, названный “Союз-18-1”, на 22-й минуте полёта упал на Алтае.

8 августа 1975 года космонавт Пётр Климук жаловался на фактическое отсутствие комплексного тренажёра для подготовки экипажей к полётам на орбитальной станции:
«В полёте очень помогала система автоматической ориентации “Дельта”. Мы сработанность своих действий при выполнении сложных операций не отрабатывали на комплексном тренажёре станции, а только отдельно на стендах. И это чувствовалось на протяжении всего полёта. Скажу больше. Сколько ни изучай с инженером системы по схемам, дела не будет, пока на хорошем тренажёре не сделаешь две-три ошибки, не понажимаешь реальные клавиши и не увидишь реакцию тренажёра на свои действия».
Для Главного конструктора Мишина, для предприятия ЦКБЭМ эти слова что об стенку горох.

Тренажёр КК “Союз” 1974-1976

Тренажёр корабля “Союз” достойно зарекомендовал себя как добрая “рабочая лошадка”. Обслуживающий персонал: начальник тренажёра, инженеры на пульте инструктора, ответственные за устройства, вычислительная группа – приноровились к этому серьёзному техническому комплексу, знали его до тонкостей, порой лучше нас, разработчиков. Это была незаметная, невидимая работа – они умели хорошо и точно настраивать и подстраивать приборы, системы. Как военные люди, проявляли известную солдатскую смекалку. Знали, когда и что вовремя включить и вовремя выключить; умело «подыгрывали» процессу управления, когда возникала сложная ситуация. На вычислительном комплексе опытным путём нашли, определили наиболее подходящие диапазоны начальных условий, значения параметров, коэффициентов.

Как-то Ерёмин спросил меня: «Слышал про “гагаринскую ручку” на тренажёре? Нет? Пойдём покажу».
Пришли на имитатор 43К. Он показал мне – ручной регулятор скорости движения плёнки с изображением поверхности Земли, тот самый, который в своё время установил Б.А. Фегис по моей просьбе и который я когда-то крутил, демонстрируя Гагарину Землю в оптическом визире. Значит, Юрий Алексеевич добился того, чтобы на тренажёре все знали и пользовались этим простым, удобным устройством. Тихо порадовался за Гагарина.

Подытоживая, перечислю работы, выполненные на тренажёре ТДК-7К в течение 1974-1976 годов.
В 1974 году  на тренажёре  готовились  экипажи  кораблей “Союз-14”  и  “Союз-15”  к полётам  на станцию “Салют-3” (“Алмаз”).
В 1975 году  на тренажёре  готовились  экипажи  кораблей “Союз-17”  и  “Союз-18”  к полётам  на станцию “Салют-4” (ДОС).
В 1975-1976 годах на тренажёре готовились экипажи кораблей “Союз-21” и “Союз-23” к полётам на станцию “Салют-5” (“Алмаз”).
Летом 1976 года на тренажёре ТДК-7К готовились к автономному полёту на корабле “Союз-22” экипажи (Быковский-Аксёнов основной) с задачей проверки работы многофункциональной фотосистемы МКФ-6 разработки СССР-ГДР.

***
Тренажёр ТДК-7К для корабля “Союз” продолжал работать, трудиться.

.

5.2. ТДК-Ф71, ТДК-Ф77, ТДК-Ф74. “Алмаз”
(Комплексный тренажёр орбитальной станции “Алмаз”)
Постановление. Комплекс “Алмаз”. Тренажёры комплекса “Алмаз”.
Разработка тренажёра ТДК-Ф71. Монтаж и отладка. Челомей на тренажёре.
Полёт “Салюта-2”. “Салют-3”. “Салют-5”. Тренажёры ВА и ФГБ

В 1971 году мы, нашим коллективом, одновременно с работами по кораблю “Союз” и станции “Салют-1”, начали создавать тренажёр для подготовки космонавтов к полётам на орбитальной пилотируемой станции “Алмаз” Генерального конструктора В.Н. Челомея.
Наша работа увенчалась успехом, тренировки прошли успешно.

Постановление

6 сентября 1971 года вышло Постановление Военно-промышленной комиссии при Совете министров СССР за №211 «О создании комплексного тренажёра ТДК 11Ф71 и утверждении плана-графика создания специализированных тренажёров и функционально-моделирующих стендов для подготовки космонавтов комплекса “Алмаз”».
Собственно космический комплекс “Алмаз” создавался на предприятии под названием Центральное конструкторское бюро машиностроения (ЦКБМ).
Генеральный конструктор предприятия – Владимир Николаевич Челомей.
Разработка, изготовление и ввод в эксплуатацию тренажёра в Центре подготовки космонавтов, по заказу ВВС, были поручены нашему предприятию как головному.
Курирование работ по тренажёру осуществлялось предприятием ЦКБМ, конкретно отделом, который занимался испытаниями бортовых систем комплекса “Алмаз”. Он же обеспечивал нас и ЦПК необходимой бортовой документацией комплекса “Алмаз”. Руководил отделом Е.Д. Камень.
Чаще всего мы общались с молодым инженером этого отдела – Борисом Гребневым.

Комплекс “Алмаз”

Комплекс “Алмаз” состоял из ракеты-носителя “Протон”, орбитальной пилотируемой станции (ОПС, изделие 11Ф71) и транспортного корабля снабжения (ТКС, изделие 11Ф72).
В состав транспортного корабля снабжения (ТКС) входили функционально-грузовой блок (ФГБ, изделие 11Ф77) и возвращаемый аппарат (ВА, изделие 11Ф74).
Система отображения информации (СОИ) для орбитальной пилотируемой станции (ОПС) носила название “Марс”, для блока ФГБ – СОИ “Юпитер”, для аппарата ВА – СОИ “Икар”, все разработки нашего предприятия.
Комплекс “Алмаз” в целом был удачно задуман как космический наблюдательный пункт (или даже форпост страны в космосе) с комфортабельными условиями для длительной работы экипажа из трёх человек, с хорошим оснащением аппаратурой наблюдения, точной системой её наведения; пункт, способный следить как за лесными пожарами и загрязнением морей и рек, так и за перемещениями военных сил.
Предполагалось, что, отсняв участки суши или моря, космонавт проявит фотоплёнку прямо на станции, просмотрит её и наиболее интересные кадры передаст по телевизионному каналу. Остальную плёнку можно было бы спустить на Землю в капсуле.

Работы по транспортному кораблю снабжения (ТКС) были временно приостановлены – на начальном этапе работ для доставки космонавтов на станцию решено было использовать корабли “Союз”.

Тренажёры комплекса “Алмаз”

В целях подготовки экипажей к полётам на космических летательных аппаратах комплекса “Алмаз” в соответствии с правительственным Постановлением № 211 было разработано, согласовано и утверждено Тактико-техническое задание на систему тренажёров по комплексу “Алмаз”.
По этому ТТЗ разрабатывались:
- комплексный тренажёр  орбитальной  пилотируемой  станции (ОПС, изделие 11Ф71),  принятое  название тренажёра – ТДК-Ф71;
- комплексный тренажёр функционально-грузового блока (ФГБ, изделие 11Ф77), название тренажёра ТДК-Ф77  и
- тренажёр возвращаемого аппарата (ВА, изделие 11Ф74), название тренажёра ТДК-Ф74.
Несмотря на временное приостановление работ в ЦКБМ по транспортному кораблю снабжения (ТКС) нашим предприятием было решено продолжить подготовительные работы по ТДК-Ф77 и ТДК-Ф74.

Разработка тренажёра ТДК-Ф71

Орбитальная пилотируемая станция ОПС состояла из бытового отсека (БО), рабочего отсека (РО) и шлюзовой камеры (ШК).
Состав оборудования орбитальной пилотируемой станции:
- система сближения и стыковки “Игла”;
- передатчик системы ручной стыковки;
- стыковочный узел;
- датчик инфракрасной вертикали (ИКВ);
- датчики солнечной ориентации;
- оптический телескоп “Агат-1” с переменным фокусным расстоянием 7.2 м;
- топографический широкоплёночный фотоаппарат АСА-34Р;
- оптический визир-дальномер ОД-4;
- панорамное обзорное устройство ПОУ-11;
- перископическое устройство кругового обзора “Сокол”;
- телевизионная аппаратура наблюдения “Печора”;
- комплекс длиннофокусных фотокамер (14 единиц);
- система полуавтоматической обработки плёнки, бортовая проявочная машина;
- фототелевизионная система “Печора”;
- телекамера;
- капсула специнформации;
- бортовая информационно-поисковая система, ЦВМ “Аргон-16А”;
- канал передачи информации “Бирюза”;
- двигатель коррекции;
- двигатели стабилизации;
- топливные баки;
- электромеханическая система стабилизации и поворота;
- комплексный физтренажер (КТФ).
Также станция оснащалась скорострельной 23-миллиметровой авиационной пушкой Нудельмана-Рихтера НР-23, модифицированной из готового хвостового орудия реактивного бомбардировщика Ту-22.

В рабочем отсеке станции находилось рабочее место космонавта, оборудованное:
- оптическим визиром ОД-4, позволяющим останавливать бег земной поверхности и наблюдать отдельные районы с разрешением 7-8 м,
- панорамно-обзорным устройством ПОУ-11 для широкого обзора Земли и
- перископическим устройством для кругового обзора и контроля за окружающим космическим пространством.
Большой оптический телескоп для наблюдения Земли занимал всё место в задней части рабочего отсека от пола до потолка ОПС.
Перископ поставили такой, как в подводной лодке. Как вспоминал лётчик-космонавт Павел Попович: «Перископ в космосе очень даже пригодился. Мы, например, видели в перископ американскую орбитальную станцию “Скайлэб” на расстоянии 70-80 км».

Снаружи шлюзовой камеры устанавливались две поворотные солнечные батареи, так называемые «крылья».

Разработка тренажёра орбитальной пилотируемой станции (ОПС, изделие 11Ф71), получившего название “тренажёр ТДК-Ф71” и второе название – “Иртыш”, проводилась нашим предприятием в кооперации с другими предприятиями и организациями, в соответствии с полученным Тактико-техническим заданием и разработанным нами Техническим заданием на тренажёр, под руководством ведущего по изделию – толкового инженера Моржина Станислава Михайловича.
Создавался по нашему ТТЗ и готовился к поставке в ЦПК предприятием ЦКБМ и заводом имени Хруничева тренажёрный макет станции ОПС.
Разрабатывались и изготавливались кооперацией предприятий по нашим ТТЗ имитаторы внешней визуальной обстановки, под руководством начальника сектора Ерёмина А.Ф.
Изготавливался Рыбинским заводом приборостроения пульт инструктора, разработанный нашим предприятием под руководством начальника сектора Едемского Б.А.
В моём секторе разрабатывалась модель динамики движения станции. Модель, в общем несложная, была поручена мной для ввода на вычислительном комплексе тренажёра моему сотруднику Суворову Александру Прокопьевичу, совместно с его группой инженеров.

Объект – комплекс “Алмаз” – сложный, хотя нам было не привыкать.
Разработка тренажёра началась благополучно и спокойно.
Но неожиданно предприятие ЦКБМ Генерального конструктора Челомея отказалось предоставлять нашим разработчикам свою схемную документацию на станцию ОПС. Объяснялось тем, что важная технологическая информация утекала в конкурирующее предприятие ЦКБЭМ Главного конструктора Мишина. Фактов утечки предоставлено не было, уговоры не подействовали.
Отношения со специалистами фирмы не складывались.
Надо было продолжать работать в новых условиях.
На математическую модель движения станции это обстоятельство практически не повлияло. Наша модель динамики движения и имитация системы управления движением была безукоризненна.
Но разработчикам имитаторов логики бортовых систем на тренажёре пришлось выкручиваться, проявить недюжинную изобретательность и искусство, чтобы обеспечить приемлемую имитацию бортовых систем станции. Что-то додумывали сами, ставили на пульт инструктора органы ручного подыгрывания.
Работа шла в ускоренном темпе.

Монтаж и отладка

1 августа 1972 года в три часа ночи макет станции ОПС “Алмаз” был доставлен в ЦПК с завода имени Хруничева. Установлен на своём месте в новом тренажёрном корпусе “Т”. Подключён и задействован.

В октябре на Рыбинском заводе приборостроения завершилось изготовление и проведена техническая приёмка пульта инструктора; пульт был доставлен в ЦПК.

Отладка тренажёра ТДК-Ф71 происходила в обычном авральном темпе, порой и по вечерам, и ночами.
Была сформирована бригада наладчиков из специалистов нашего предприятия и смежных предприятий.
От моего сектора в бригаде состояли Александр Суворов за старшего, Лидия Чарикова, Елена Яворская, Наталья Дубчак; для срочного выполнения работ по оформлению технической документации в бригаду была включена старший лаборант Надежда Макашова.
От других подразделений в бригаде находились Галина Сарычева, Елена Панкратова, Жанна Яковлева, Вера Малютина, Станислав Лобанов, Лидия Симоненкова и проч., всего человек двадцать.
Руководителем бригады был назначен Станислав Моржин.
Регулярно посещали место действия Даревский и Кулагин, появлялись руководители вышестоящих организаций. Все требовали ускорения, форсирования работ.
Космонавты почти не уходили с тренажёра. Особо часто и с пользой работал вместе с наладчиками в макете станции Попович Павел Романович.
Можно сказать, что и фактическим наставником всех тренируемых космонавтов на этом этапе по праву считался душа коллектива, заводила Павел Романович.
16 декабря 1972 года закончилась предварительная приёмка тренажёра и начались тренировки экипажей.

Космонавты активно готовились к космическому полёту для работы на станции ОПС “Алмаз”. Их специально “натаскивали” на определение целей и назначения наземных объектов. Например, они должны были разглядеть с орбиты, сельскохозяйственная ферма перед тобой или ракетная база. Учились работать со сложнейшей фотоаппаратурой, обрабатывать плёнку, снаряжать капсулу специнформации.
Основным считался экипаж Поповича и Артюхина.
Дублёрами были Борис Волынов и Виталий Жолобов.
В феврале 1973 года на тренажёре станции прошли комплексные тренировки – экзамены для оценки готовности основного и дублирующего экипажей к полёту.

Челомей на тренажёре

Предположительно это было 7 февраля 1973 года.
Вечером, мы, как обычно, после проведённой тренировки устраняли выявленные замечания. Станислав Моржин сидел «за рулём» в макете станции, Саша Суворов на вычислительном комплексе, Галина Сарычева – у своей электронной секции, все на своих места. Я сидел на пульте инструктора. Мы «прогоняли» какой-то режим полёта станции.
Неожиданно на тренажёр заглянула представительная группа гражданских и военных. Космонавтов среди них не было.
По залу прошелестело «Челомей». Да, это был Генеральный конструктор Владимир Николаевич Челомей со товарищи. Видимо, после оперативного совещания.
Отношение Генерального к тренажёру было известно как несколько скептическое, точнее, недоверчивое. Так вот поначалу он наблюдал за нашей работой со стороны, тихо переговариваясь с сопровождающими лицами. Но спустя некоторое время, слыша знакомые названия приборов, команд, он начал вникать, задавать уточняющие вопросы и наконец, решительно сел на место инструктора и принялся давать, как он выразился, «вводные» – свои, известные ему координаты движения и параметры работы систем станции: «Давайте посмотрим… Так. А что будет, если…»
Я удостоился чести сидеть с великим человеком рядом, безмолвно.
Выполняя указания Владимира Николаевича, я только успевал нажимать кнопки, клавиши на пульте, как на рояле. Все устройства тренажёра работали на удивление как часы, без отказов и сбоев, наши наладчики молча наблюдали.Наши наладчики только молча наблюдали.
Сопровождающие почтительно держались на расстоянии сзади, не лезли ни с вопросами, ни с советами.
После каждой выполненной контрольной серии операций Владимир Николаевич удовлетворённо хмыкал и задавал новые тесты. Свою «машину» он знал досконально. Но результат его такого детального испытания работы тренажёра оказался просто поразительным: ни одного к нам замечания с его стороны! Он сам явно не ожидал подобного эффекта. Нам же особенно импонировало его знание предмета и его блестящие аналитические способности.  Все  его  контрольные  задачи  были  немедленно  включены  нами  в методики приёмо-сдаточных испытаний.

Покидая нас после почти двух (!) часов работы, он пожал нам всем руки и обещал полное содействие нашим работам.
По крайней мере, их альбомы схемной документации у нас на рабочих столах вскоре появились.

И может быть, неслучайно 2 апреля 1997 года мне выпала от Федерации космонавтики России награда – памятная медаль имени Челомея В.Н.

В 1972-1973 годах на тренажёре ТДК-7К готовились экипажи к полёту на транспортном корабле “Союз” с переходом на станцию “Алмаз”.
В 1973 году на тренажёре ТДК-7К готовились экипажи кораблей “Союз-12” и “Союз-13” к автономным испытательным полётам после катастрофы “Союза-11”.

Полёт “Салюта-2”

Станция ОПС по программе военных орбитальных пилотируемых станций “Алмаз” под открытым названием “Салют-2” была выведена на орбиту ракетой-носителем “Протон-К” 3 апреля 1973 года с космодрома Байконур.
Но. На 13-е сутки произошла разгерметизация отсеков ОПС, а 25 апреля перестала поступать телеметрическая информация. Станция, пробыв на орбите 54 дня, закончила свою работу 28 мая 1973 года в результате естественного торможения в верхних слоях атмосферы и сгорев упала в Тихий океан.

“Салют-3”

Орбитальная пилотируемая станция под названием “Салют-3” (из серии “Алмаз”) была выведена на орбиту ракетой-носителем “Протон-К” 26 июня 1974 года.
Баллистики рассчитали параметры орбиты станции, определили условия пуска космического корабля.
Рассказывали, на космодроме стояла невообразимая жара, за 40 градусов, работать не хотелось, экипажи прятались в своих номерах с кондиционерами, все остальные – в бассейнах. Накануне старта, по традиции, экипажи и обеспечивающий персонал вместе с ними посмотрели кинофильм “Белое солнце пустыни”.

3 июля 1974 года корабль “Союз-14” с экипажем Попович-Артюхин на борту впервые отправился к станции “Алмаз”. А дублёры Волынов и Жолобов в составе группы поддержки, «чуть-чуть отметив успешный запуск», на самолётах перелетели в Евпаторию, где тогда размещался Центр управления полётами (ЦУП). Предстоял самый сложный этап полёта – стыковка корабля «Союз-14» с ОПС «Алмаз».
Павел Попович вспоминал:
«Вывели нас баллистики к станции на 600 м. На 100 м мы взяли управление на себя, а на 50 – корабль начал идти вправо. В это время у нас закончилась связь, и на Земле не знали, состыковались мы или нет. Управление кораблём у нас было отработано до автоматизма. Я сразу остановил движение корабля и спрашиваю: “Юра, что случилось?” Всё вроде в норме, но корабль-то понесло… Ясности не было, но стыковаться надо. Чтобы лучше чувствовать ручки управления, я снял перчатки скафандра. Потому что двигать такими короткими штырьками с маленькими шариками, да в толстых перчатках, это очень сложно. Юра попытался протестовать, ведь если ударимся и будет разгерметизация – ничто не спасёт. Я ему: “Ты спасёшься и скажешь, что я добровольно на это пошёл”. Я быстро восстановил ориентацию, и мы воткнулись прямо в центр конуса стыковочного узла. Мы даже никуда не скользили внутри конуса».
“Союз” успешно состыковался с “Алмазом”.

Режим работы на станции у экипажа был очень плотным. Космонавтам приходилось отдыхать по очереди, урывками, производя съёмки наземных объектов в разное время дня и ночи. Трижды включалась тревожная сирена, пришлось отключить её насовсем.
Экипаж полностью выполнил программу экспедиции и 19 июля возвратился на Землю.

После полёта Попович и Артюхин приезжали на наше предприятие, для отчёта и беседы с коллективом разработчиков. Особенно интересно, в самых эмоциональных выражениях Павел Романович рассказывал о своей стыковке со станцией в космосе.
Я в свою очередь тоже выступил, присоединился ко всем ранее высказанным высоким оценкам работы экипажа на станции, отдельно отметил мастерски проведённую стыковку со станцией, и в конце пояснил, что отмеченный Поповичем в своём выступлении «боковой снос» при стыковке проявляется всегда, причём именно таким же образом, и на тренажёрах, и в реальном полёте. Он признался, что ему это уже говорили в ЦПК – и он всё понял, «вас не проведёшь».
Однако это словечко «понесло» он всё-таки потом вставил в свои опубликованные воспоминания, просто «для интересу».

Вторая экспедиция, экипаж Сарафанов-Дёмин, стартовала 26 августа 1974 года на корабле “Союз-15”. Из-за неисправности в системе сближения “Игла” стыковка была отменена, экипаж вернулся на Землю.
После полёта экипаж не приезжал на наше предприятие. Им было не до того. Разбирательство их неудачной стыковки происходило на самом высоком уровне. Вмешались даже американцы, обеспокоившиеся надёжностью системы сближения КК “Союз”; но им пришлось объяснить, что всё в порядке.
Эксперты не пришли к единому мнению. Государственная комиссия приняла решение, что система сближения “Игла” требует серьёзной доработки, но не в ближайшее время.

Станция “Салют-3” закончила свою работу 25 января 1975 года.

“Салют-5”

По завершении полёта ОПС “Салют-3” незамедлительно началась работа по подготовке к полёту станции “Салют-5”. Было дано указание Генерального Челомея по более внимательному отношению специалистов ЦКБМ к тренажёру в ЦПК. На тренажёре появилось много специалистов из Реутова. Был составлен план-график, и работа закипела.
В июне 1975 года прошли испытания тренажёра станции “Алмаз” после проведённых доработок, и в июле начались тренировки.
Тренировались экипажи Волынов-Жолобов, Зудов-Рождественский, Горбатко-Глазков. Все сразу обратили внимание на самого маленького космонавта: Юрий Глазков 1939 года рождения, но такой крепыш! И уже подполковник.
Не без проблем, работы завершились в апреле 1976 года комплексными тренировками и сдачей экзаменов. Космонавты улетели на Байконур.

Запуск новой орбитальной пилотируемой станции “Салют-5” (“Алмаз”) был осуществлён 22 июня 1976 года.
Орбитальный полёт проходил нормально.

Первая экспедиция на станцию в составе командира полковника Б.В. Волынова и бортинженера подполковника-инженера В.М. Жолобова стартовала 6 июля 1976 года на корабле “Союз-21”.
Сближение корабля со станцией происходило со сбоями в работе автоматической системы “Игла”, но кое-как состыковались; перешли в станцию.
В процессе полёта происходили аварийные ситуации.
Уже на первой неделе полёта, включалась ложная сигнализация об аварии. Повторилось то, что было на станции “Салют-3” (“Алмаз”) у Поповича.
График операций был очень напряжённым, экипаж недосыпал, накапливалась усталость. Из-за несогласованности действий экипажа с ЦУПом была испорчена часть результатов фотографирования.
У космонавтов появились навязчивые идеи о токсичности то ли внутренней обшивки станции, то ли фотопроявочной машины. 12 августа 1976 года Волынов, со свойственной ему прямотой, не сдержался, высказался по радиосвязи в том смысле, что в этой «вонючей станции» работать просто невозможно. Следует отметить, что послеполётная  медицинская комиссия тщательно обследовала космонавтов и пришла к заключению, что наблюдавшийся в полёте синдром явился результатом психологической перегрузки экипажа, эмоционального перенапряжения, нарушения режима физтренировок и недостаточной моральной поддержки с Земли.
Но Челомея сильно задело высказывание Волынова о том, что его станция «вонючая», и он пообещал, что этот экипаж на его станцию никогда в будущем уже не полетит.
Дальше больше. 17 августа возникла серьёзная аварийная ситуация – отключение ряда бортовых систем, в том числе и системы регенерации кислорода. В полной темноте, под вой сирены, без связи с Землёй, космонавты на ощупь включили нужные органы управления и восстановили работоспособность станции. Но в результате перенесённого стресса Жолобов заболел, вплоть до кратковременных потерь сознания. В конце концов, было принято решение о срочном прекращении полёта.
Расстыковка 24 августа происходила аварийно, приземлились в темноте, с соударением о поверхность земли.
Психологический климат на борту, в условиях замкнутого пространства, не сложился. Программа полёта оказалась фактически сорванной.

Вторая экспедиция, экипаж Зудов-Рождественский, стартовала 14 октября 1976 года на корабле “Союз-23”. Из-за неисправности в системе сближения “Игла”, как и в случае с кораблём “Союз-15” в 1974 году, стыковка была отменена. Корабль произвёл посадку, но с перелётом от расчётной точки на 121 км; в результате попал в замёрзшее озеро Тенгиз, при снежном буране, едва не затонул, вытаскивали его с помощью аквалангистов и вертолёта, волоком по воде до берега.

После неудачи “Союза-23” реабилитацию станции “Салют-5” и программу второй экспедиции было поручено выполнять экипажу Горбатко-Глазков корабля “Союз-24”, который отправился на станцию 7 февраля 1977 года.
Сближение и стыковка со станцией происходили при частичном отказе системы “Игла” – ситуация из тех, что отрабатывались на тренажёре.
Космонавты перешли через люк-лаз на станцию в противогазах, с приборами анализа состава атмосферы. Никаких вредных примесей в атмосфере станции не обнаружили, никакого неприятного запаха при снятом противогазе не почувствовали, о чём сообщили на Землю. Позор Волынову! Успешно завершив программу работ на станции, экипаж возвратился на Землю. При приземлении не сработали двигатели мягкой посадки, сильно ударились.
Дальнейших пилотируемых полётов на ОПС “Алмаз”, в силу разных причин, не проводилось.

На Государственной комиссии по рассмотрению вопросов стыковки космических аппаратов главный конструктор Армен Сергеевич Мнацаканян (1918-1991) допустил необдуманное, опрометчивое, как посчитали многие, следующее заявление:
«Дальнейшее использование системы “Иглы” смерти подобно. Надо быстрее внедрять систему “Курс”».
Решение Министерства общего машиностроения последовало незамедлительно: «За ошибочные действия при наземной отработке системы, приведшие к невыполнению программы полёта “Союза-23”, директору и главному конструктору НИИТП т. Мнацаканяну объявить строгий выговор».
Вопросы надёжности системы “Игла” неоднократно рассматривались на различных уровнях.
10 декабря 1976 года в министерстве предложили Армену Сергеевичу подать заявление об уходе «по собственному желанию». Мнацаканян отказался.
В итоге «за необеспечение должного руководства работами института» Армен Сергеевич Мнацаканян, главный конструктор НИИТП, где разработали систему “Игла”, был освобождён от должности 6 января 1977 года.
Мнацаканян, продолжая «качать права», осмелился обратиться в президиум XXVI съезда КПСС (1981 год). Его письмо «осталось без последствий».
Примечание: Упомянутая система сближения “Курс” появилась только в 1986 году.

По мнению экспертов, закрытие проекта “Алмаз” было огромной ошибкой: если бы программа реализовалась и дальше, мы бы имели сейчас другое положение в космосе.

Тренажёры ФГБ и ВА

Работы по тренажёру ВА (ТДК-Ф74) велись ни шатко ни валко, и их перехватили военные из ЦПК. Они взялись за моделирование движения, а в части аппаратуры тренажёра привлекали, по индивидуальным договорённостям, специалистов нашего тренажёрного отделения.
Я лишь молча наблюдал за этими манипуляциями немигающим, пристальным взглядом змеи: что дальше?

По тренажёру ФГБ (ТДК-Ф77) дела шли не лучше. Мои сотрудники, специалисты по математическому моделированию движения объекта на тренажёре в инициативном порядке договорились с отделом ЦКБМ, с согласия Челомея, о поставке нам всего комплекта документации по ФГБ. И один человек, мой инженер Рычковский Анатолий Анатольевич, вообще классный программист, взялся единолично создать целиком всё программное обеспечение тренажёра ТДК-Ф77. Он упросил меня не проверять, не контролировать его работу до момента реализации его программы на тренажёре, полностью довериться ему и не ставить в известность руководство. «Всё хорошо, всё будет сделано». Небывалый случай в работе.
Он внимательнейшим образом изучал огромные альбомы схем бортовых систем изделия ФГБ и все извещения на изменения, вносил исправления и уточнения в свою программную документацию и только улыбался мне, большой палец вверх.
Опираясь на своё шестое чувство и немного зная истинную квалификацию разработчиков ЦКБМ в пилотируемой космонавтике, я не ожидал ничего хорошего в судьбе транспортного корабля снабжения.

Каким-то образом в 1974 году в ЦПК было объявлено о начале монтажа тренажёра ВА (ТДК-Ф74), а в 1975 году – тренажёра ФГБ (ТДК-Ф77).
К концу 1975 года несколько прояснилась ситуация с возвращаемым аппаратом и транспортным кораблём снабжения комплекса “Алмаз”: срок пилотируемых полётов оценивался не ранее 1978-1979 года. Поэтому и мы не очень торопились с этими программами.

.

5.3. Семья

Сын

Растём и развиваемся

Сын Дима рос и развивался. Не употребляю слов “сынишка”, “сынок”, не нравятся. “Сынуля” называла ласково мама, так ей хотелось.
Вообще, сын – это неотделимо от меня, часть меня, одни чувства и ощущения. Он – это я сам. Всегда.

Я гулял с детской коляской. И когда тепло, и когда мороз. Около дома и подальше. Рядом гуляли соседки-мамаши с нашими будущими одноклассницами тоже в колясках. Мы их всех знали. Нина обычно сидела с коляской на лавочке во дворе, под деревьями. Двор был тихий, зелёный, тенистый. А то выставляли коляску с укрытым ребёнком на балкон. Хорошо для здоровья.

Ребёнок ел и спал. Беленький-беленький и очень хорошенький.
Сначала мы его называли «Пакетик». Завёрнутый в жёлтенькую пушистую пелёночку, он был очень похож на цыплёночка.
Потом это был «Глазастик». Вдруг открылись большие голубые глаза.

Рос большой, крупный.  Некоторые врачи  беспокоились,  другие говорили,  всё в порядке, индивидуальные особенности.
Вскоре грудное молоко перестало насыщать, добавили творожок, кефирчик. Появилось много бутылочек, баночек; их мыли, маленьким ёршиком, дочиста, сушили и ставили в сумку. Ранним утром дед Костя шёл в молочную кухню. Я тоже иногда ходил, это дело мужское. Кухня на улице Дзержинского, по дороге на станцию Отдых. Из Колонца (так назывался район Жуковского, где мы жили) путь недлинный, пешком надёжнее.

В четыре месяца вдруг что-то произошло. Он стал человечком.
Хватает всё, что попадает под руку.
Когда мама его баюкает, он подпевает. А иногда лежит и что-то думает, в глазах какая-то мысль.
Катается по кровати. Не может ни минутки лежать мокрый – сразу начинает кричать, а чаще всего икать. Переодеваем.
Радуется любимым игрушкам. Из окна видит автобусы и заглядывает за край окна – куда уехал автобус. Смотрит, как работает кран на стройке.
Нравится слушать, когда разговаривают. Если кто-то приходит, то он лежит и не пикнет. Внимательно слушает и смотрит на говорящих. Потом сам вступает в беседу, кричит: «Э-э».
Любит валяться голеньким. Тогда он и «разговаривает» и куда-то «бегут ноги».

Купался, плескался в детской ванночке.
На верёвке в кухне, на балконе постоянно сохли пелёнки, простынки. Потом Нине, бабе Любе гладить.
Мимо горшка. Пол в комнате то и дело мокрый. Хоть и лаком покрыт, но уже стал трескаться, темнеть. Нине говорю: «Посидите, походите где-нибудь, я немного эти места пошкурю, поциклюю, лачком покрою». – «Да шут с ним, с этим полом, не до того». Так и испортился. Ну, ничего, через пятнадцать лет переехали в другую квартиру.

В пять месяцев Дима сам схватил со стола корку чёрного хлеба – и в рот. Сосал, жевал, чесал коркой дёсны, а потом ещё долго жевал крошки.
Пошла «человеческая еда»: пюре, каша. Баба Люба из её четвёртого подъезда до нашего первого подъезда, в любую погоду, бежала бегом, несла к нам завёрнутые в полотенце кастрюльки, мисочки с чем-нибудь вкусным горячим.
Сидим на кухне, мама кормит Диму кашей. За окном перед нами строится большое пожарное депо, “пожарка”; да-а, заслонят они нам всю красоту речной поймы; какой высокий монтажный кран работает. А Дима не ест. Я уговариваю: «за папу, за маму». – «Не говори глупости», – отрезает Нина.  Тогда  я гляжу в окно и восклицаю: «Во-он девчонка идёт по крану и поёт». – «Где?» – Дима от удивления открывает рот. И каша съедена. Фокус этот проходил неоднократно.

Нина с Димой ходили в детскую поликлинику. Иногда я сопровождал. Небольшое одноэтажное здание, не скажу барачного типа,  где обитали наши обожаемые детские врачи.  Осмотры,  взвешивания,  снимки, прививки, таблетки.
Нина вела дневник развития ребёнка. Аккуратно, почти ежедневно, в течение ряда лет записывала в толстый блокнот все Димины события, случаи, новости, что сказал, сделал. Раз в месяц обязательно, Нина пунктуально отмечала вес, рост, я строил графики.
Наш детский врач Маргарита Николаевна Добкина, опытный педиатр и замечательный человек. Контактная Нина быстро познакомилась с ней, а вскоре мы подружились домами (семьями). Добкины жили тоже на улице Дугина, в новом девятиэтажном доме, ближе к улице Гагарина. Ходили друг к другу в гости, вместе – в кино и на концерты.

Начал говорить, сказал: «мама».
Резались зубки – плохо спал, плакал.
С удовольствием стучал по клавишам пианино. Моцарт начал играть в 3 года, а наш Дима – в 5 месяцев.

Грудного молока было вдоволь. Долго. Уже большой мальчик подойдёт к маме, покажет пальчиком, и мама скажет: «Это тебе на сладкое». Трудно отучать. Потом всю жизнь у Димы будет то ли непереносимость, то ли аллергия на молоко. В детском саду бывало кричали: «Вашему дали кашу с молоком, так вырвало».
В детский сад Дима пошёл в ноябре 1972 года.

Иногда мне доверяли укладывать Диму. Пели с ним вместе песенки “Спят усталые игрушки” и “Спи, моя радость, усни”.
А то дед Костя укладывал Диму:
– Давай, Димушка, кре-епенько баюночки.

Дима любил кататься на подаренном ему красном пластмассовом коне.  Однажды Дима повёл своего рысака в туалет.
Мама спрашивает:
– Дима, ты куда его ведёшь?
– В порочную. Соверше-енно не слушается.
(для порки)
В другой раз он потащил этого коня на лестницу.
– Совсем перестал слушаться.
– Теперь куда его ведёшь?
– Папа сказал, на пятом этаже порочная.
(Это где квартира Бориса Полякова).
Признаюсь, я виноват, глупости такие говорил.

Диму мы часто называли Димушка или Димуха.
Мы не смотрели, пропустили фильм “Разбудите Мухина!” (1967), но слышали, что шёл такой, и любили повторять дома, нараспев, сочинённую кем-то из нас шуточную присказку касательно нашего сына Димы: «Разбудите Мухина, Мухина-Димухина». Ну и, конечно, смеялись.
А ещё на Курганский манер называли его «Пантюшка» или «Сметанка».

Диме нравился наш музыкальный дверной звонок. Когда возвращались домой с прогулки, так он пытался ещё на первой лестничной площадке нажимать звонки все подряд. А уж когда звучал наш звонок, то тут уж его восторгу не было предела.

Нам принесли, подарили замечательного котёнка, беленького с чёрным пятнами. Пушистый, ласковый, весёлый. Дима назвал его Гаврила; почему, где такое услышал, непонятно; может, в сказке было. Уж такой резвый, игривый, шалун. Залезет к Димке под одеяло и хитро выглядывает.
Пропал. Не иначе как на балкон вышел и упал. Ну что, со второго этажа – вроде не так высоко. Искали по кустам, звали, спрашивали всех, никто ничего не слышал. Такая жалость. Понадеялись, что девчонки утащили. Другого так и не завели.

Приезжали к нам из Кургана дед Сергей и баба Кланя – Нинины родители. Любили играть, гулять с Димой. Гуляли по лугам перед нашими окнами дома, иногда до самой речки Пехорки, как мы её называли.
Дед Сергей рассказывал: «Идём по луговой тропинке, я возьми да и брось на землю незаметно монетку из кармана, потом другую; и говорю Димочке, смотри, что там; он радуется, монетку нашёл, и ещё одну, дома потом хвалился».

Так сложилось у Дмитрия. Родился и жил в полной семье, с любящими родителями – мамой и папой. Также воспитывали его, растили родные два деда и две бабушки. В семье, где были правильные жизненные устои и ценности, благополучие и достаток, нормальные жилищные условия.
И без всяких скитаний и странствий, для Димы оказалось, всё сразу и всё вместе рядом, в уютном подмосковном городе Жуковском: детский сад, средняя школа и даже знаменитый на весь мир институт.

Домченко

В феврале 1973 года заехал из Ленинграда Юра Домченко. Нине он дядя, но они с Ниной почти одного возраста. При встрече Нина сразу не вспомнила, не сообразила, то ли он дядя, то ли он племянник; а если племянник, тогда он Диме брат (двоюродный). Она и сказала Диме, что это его брат; Дима страшно обрадовался: «Ой, у меня брат».

Северка

Роща соловьиная стоит,
Белая, берёзовая роща.
  (Анатолий Поперечный). 

Рано стали брать с собой Диму в турбазу на Северку. Всё те же туристические палатки, но уже подпёртые снизу со всех сторон деревянным барьером; внутри на полу матрас, одеяла, подушки. Мы втроём: Нина, Дима и я – валяемся на постели, балуемся; я как бы нападаю грозно на Нину, тогда Дима вполне серьёзно, с воинственным криком отгоняет меня от мамы. Защитник!
Где-то нашли и привели на турбазу лошадь. Вполне смирная. Наташа Новикова, потом Валера Великов сажают на неё своих дочек, лет 8-10, и обязательно приглашают сесть на лошадь нашего маленького Диму. Потихоньку водят лошадь за уздцы, все очень довольны.

Почти каждый день ходили на речку, на песчаный бережок. Строили из песка башни, каналы, пещеры, лежали на принесённом с собой одеяльце, глядя в небо, считая проплывающие облачка.

Потом гуляли по берёзовому лесу, как по парку. Высокие деревья где-то вверху почти смыкались своими кронами, образуя полог, через который проникал приятный рассеянный свет. Подлеска не было, сплошь мягкий травяной ковёр. По грибы надо было знать куда идти, а мы не знали.
Вышли на край леса, к какому-то лугу. Небольшой склон, мягкая сочная трава. И всё жужжит, гудит, трудится. Потому что масса земляники, прёт со всей силы, собирай не хочу. Если лечь на траву – спина рубашки будет красной.
Набрали целый бидончик. Пошли домой. Скоро уж вечер.
Шли опять лесом. Я выискивал пропавшие деревья, раскачивал их, они, громко стреляя, разлетались в воздухе на куски, с грохотом падали. Здоровое дерево не раскачаешь так, оно молодо пружинит, не сдаётся.

Когда мне нужно вспомнить что-то тёплое, приятное, я вызываю в памяти такую прогулку по лесу и земляничный склон.

Родители

Мама моя, “баба Люба”, была энергичной, активной женщиной, с сильным характером и неиссякаемой жизненной энергией.
В магазине делала замечания и продавцам, и покупателям в очереди; конечно, корректно и по делу.
По-дружески помогала соседям улаживать семейные конфликты у тех же Моховых: «У тебя дочь растёт. А ты так себя ведёшь».
Окна угловой квартиры моих родителей на первом этаже были самыми крайними, ближе всех к соседнему магазину “Чипполино” через дорогу, и простые русские мужички уже знали, что «бабушка» всегда даст стакан, или там вилку с ножиком, а то и огурца закусить, прямо тут на ступеньках. Но «уважали», «никаких безобразий».

Отец, “дед Костя”, страдал всё сильнее – с возрастом экзема обострялась. Врачи ничего не придумали лучшего, как прописать мазь преднизолон – синтетический гормон. Отец определил, что лучше всего ему подходит преднизолон венгерского производства – тюбик и упаковочная коробка голубого цвета глянцевая, высшего класса оформления. Я обычно покупал ему этот препарат в Москве, в двухэтажной аптеке на улице Кирова.
При усилении кожного зуда до нестерпимой степени отец принимал горячий душ и затем смазывал преднизолоном всё тело с головы до ног. Наступало облегчение на некоторое время, возможно, на несколько дней, затем всё повторялось.

Переписка

Мама моя аккуратно, доброжелательно переписывалась с нашими родными в Ушинке, теперь уже Волгоградской области. Мы знали, что Александр Дуденков, сын моего дорогого дяди Серёжи, поступил и успешно окончил военное училище, лейтенантом служит в Алейске, на Алтае, в ракетных войсках.
Переписывались мы с ашхабадскими родными, тётей Надей и тётей Валей. Поняли, что Костя Селезнёв, сын Валентины, был призван в армию, служит в группе наших войск в ГДР.
Я сам лично вёл переписку с моей любимой двоюродной сестричкой Лилей, семья которой жила в Баку.
Мой отец регулярно, и этак деловито, переписывался со своим бакинским братом «Колей», как он его называл. И мы все были глубоко опечалены, когда однажды получили сообщение, что Николай Николаевич скончался. Лиля долго не решалась известить нас об этом горестном событии.
Основной же объём переписки взяла на себя Нина, которая охотно, довольно пунктуально, и очень хорошо общалась со всеми родными, друзьями и знакомыми.

Баку 1971

В 1971 году летом мы с Ниной, в ответ на просьбы и уговоры наших бакинских родственников – Лили и Лёни, решили съездить к ним в гости, оставив малолетнего сына Диму на попечение бабушки и дедушки – моих родителей.
Квартира в центре города, на улице Губанова, продуваемая насквозь морским ветром, показалась нам раем на земле.
Походили мы по узким улочкам старого города (где снимались кадры “Бриллиантовой руки”, фильм такой), попытались залезть на Девичью башню, но не удалось; объелись помидор и винограда, покупаемых Лёней обязательно ящиками, напробовались лучших вин из Карабаха вроде “Мартуни совхоз”.
Жара этого обычно тяжёлого времени года совершенно не доставляла нам, лёгким на подъём, особых неприятностей. И мы много сами ездили по живописным окрестностям Баку.
Запомнился дом-музей поэта Сергея Есенина. Фактически то была вилла-дача миллионера-мецената Муртузы Мухтарова, построенная по его прихоти в начале 1890-х годов в местечке Мардакянах, на берегу Каспия, в 40 км от Баку. И именно там специально для Есенина в 1925 году, незадолго до его смерти, была воссоздана сказочная “Персия его мечты”. Подробности этого дела очень интересные, стоило бы их как-нибудь изложить.

Стараясь показать нам всё лучшее, моя двоюродная сестра Лиля отправила нас в их самый прославленный курорт на северном побережье Азербайджана – местечко Набрань. Невыносимая жара, духота в нашем маленьком домике, неприглядный лесок низкорослых дубов далеко вокруг. И при этом сплошной неумолчный писк цикад (мы их раньше никогда не видели и не слышали); масса тех же цикад, дохлых, болтающихся на морской поверхности. Да ещё и густой, удушливый дым из шашлычной на берегу. Все эти моменты сделали своё нехорошее дело; мы не вынесли пытки и вернулись в город. Лиля опять встретила нас радушно. Помню, они как раз сидели, пили чай. И очень обрадовались нам.

Как раз в это время в бакинском театре давали балет “Лебединое озеро”; партию Одетты – белого лебедя танцевала Людмила Санина, молодая девушка, знакомая Лёни и Лили, а партию Одиллии – чёрного лебедя танцевала заслуженная Фарида Саидова. Мы вчетвером пошли посмотреть и поддержать нашу  русскую знакомую.  Зал  как  обычно  был  неполный,  это мягко выражаясь.  Постановка  была  классической, Петипа-Григоровича. Людмила была превосходна, то буквально летала, то плыла нежно, красиво, грациозно, тогда как Фарида танцевала резко, иногда вообще пережимала. В антракте мы вдвоём с Лёней сбегали в цветочный магазин рядом с театром, купили и принесли корзину цветов, передали служительнице. Администратор театра не замедлила громко объявить на весь зал: «Присутствуют гости из Москвы».
Вообще, это был первый и последний раз, когда я дарил цветы артистам.

Лёня и Лиля позвали Людмилу с мамой в гости. Мы все сидели за столом, Люда рассказывала, как дирижёр покровительствовал Фариде и в то же время делал разные пакости и всячески мешал танцевать Людмиле, то замедлял, то неожиданно ускорял темп игры оркестра.
Людочка говорила: ем всё; только торт нельзя и шоколад (!) тоже нельзя, вот, капусту один листочек и достаточно. Мы приглашали её в Москву, танцевать, учиться, всё что хочешь; можно остановиться у нас, квартира удобная, просторная; дали ей адрес, рассказали как добираться. Разумеется, знакомство на этом закончилось, связь прервалась.

А я всё никак не могу отделаться от давних воспоминаний, детских впечатлений от Баку; приезд втроём семьёй к нашим родственникам в 1953 году, их уютная квартира в районе Баилово, газовая плита на кухне – такое чудо! И дядя Коля – моряк-капитан на пенсии, высокий, худой, брови пучками, руки в подагре, сидит на открытой веранде и наблюдает в свой морской бинокль за движениями судов на морской глади бухты, недовольно бормоча: «Что он делает, как он идёт?..» Потом возвращение домой на теплоходе “Советский Туркменистан”, жуткий шторм на Каспии, удивительный вид Красноводска – отражение в воде окружающих город красновато-бурых гор, когда подплываешь с моря; на привокзальной площади томительные часы ожидания поезда на Ашхабад – и очень хотелось пить, а был только кипяток из станционного крана.
Невозможно представить себе, что теперь этот родной город моего отца называется Туркменбаши.

Мила

В это время моя двоюродная племянница, Мила Слива, бакинка, окончила московский мединститут, устроилась на работу в московскую санэпидстанцию и неожиданно познакомилась с профессором-психиатром из Ленинградской военно-медицинской академии. Возникла любовь с первого взгляда. Мила по-прежнему приезжала к нам в Жуковский как к себе домой, и мы были ей очень рады. Мила делилась с Ниной о своих чувствах: «Иосиф он такой-такой!» Нина её утихомиривала: «Это всё прекрасно, но будь готова ко всему, человек он взрослый, рассудительный, семья, сын, квартира, библиотека, еврей, а они очень бережно относятся к своей семье».
Мила ездила в Ленинград встречаться, оттуда приезжала прямо к нам. Ещё через порог не успела войти, звонок междугородний: «Милочка приехала?» – «Конечно, Иосиф Михайлович, куда она денется».
1975 год. У них уже ребёнок. Иосиф приказывает: «Если мальчик, назови как хочешь, а если девочка, обязательно Милой». Родилась девочка, Мила.
Приехала из Баку моя дорогая Лиля. Потом описывала мне сцену: «Представь, мы вдвоём с Иосифом, один профессор, другая кандидат наук, несём на себе из магазина детскую ванночку».
Это было только начало.

5.4. Сенеж

Санаторий

Много работы, одновременно по нескольким изделиям и разным темам, всё очень ответственно и крайне срочно. Несколько очередных отпусков перенесено на следующие годы. Дома обстановка прекрасная, обычные болячки, и ночью вставать к ребёнку, хотя нечасто. Постоянно болела голова, усталость, переутомление. Мои дорогие заставили меня сходить к врачу. Молодая врач Махонькина Лилия Борисовна поставила диагноз: арахноидит, то есть воспаление паутинной оболочки мозга. Совсем недавно начали ставить такой диагноз, модно. Выписала направление в санаторий. Я до того времени никогда не бывал в санаториях.
На работе мне сразу выделили путёвку в лучший санаторий, называется “Сенеж”. С 20 февраля по 16 марта 1972 года.
Даревский дал машину с водителем, чтобы отвезти в санаторий.
Собрался. Поехали. Приехали на какую-то привокзальную площадь, там расспрашивали, дом отдыха “Сенеж” – не то, военный санаторий – тоже не то. Спецсанаторий “Сенеж” – оно самое. Приехали, выгрузились, я зарегистрировался, шофёр уехал. Зам. директора санатория на приёме видела, как я подкатил к самому крыльцу в чёрной “Волге”, отнеслась ко мне с уважением.

Санаторий уникальный. Трёхэтажный деревянный терем. Сравнительно небольшой, компактный. Как я узнал, отдыхающих 40 человек, обслуживающего персонала 58 человек.
Палаты на верхних этажах, с балконом, на одного или на двух человек. Мне дали на одного.
На первом этаже столовая. Напоминает ресторан “Гагрипш”. Всё из дерева, приятно пахнет. Домашняя обстановка.
В комнате отдыха телевизор, пианино.
Санаторий окружён великолепным живописным парком с преобладанием берёз.
Летом здесь царит сказочная, благоухающая красота: розарий, клумбы, арки, беседки; санаторий постоянно получает дипломы и грамоты за цветоводство, ими увешаны стены внутри здания. Но, жалуются, народ в округе хулиганистый, рвут цветы и даже могут побить самого сторожа.
В тёплое время года в санатории живут политэмигранты из Испании, Греции, других стран. Немного, человек 5-6, редко до 10, при той же обслуге. Когда-то это была усадьба фабриканта Кноппа.
Всё это расположено на полуострове, вдающемся в озеро Сенеж. Озеро размером, на взгляд, 3 на 7 километров.
Рядом Высшие офицерские курсы “Выстрел” имени маршала Шапошникова.
Зимой – тишина и покой. Озеро замёрзло; лёд около метра толщиной; по нему люди ходят туда-сюда. Много рыбаков – любителей подлёдного лова. Лунок понаделали, но ловится одна мелочь грамм по десять: ерши, плотвичка, судачки. Лишь однажды отдыхающий принёс на кухню пойманного им судака грамм на триста, длиной 25 см, очень красивого.

Подобное чудо не могло не понравиться.
На следующий день после приезда был медосмотр. Меня вела невропатолог Мищенко Аврора Юрьевна. Оказалось, она знает Риту Лункину, жену моего сотрудника Саши Суворова.
Санаторий, считалось, принадлежал богатому ведомству и обладал в то время весьма широким спектром лечебных процедур, но врач мне ничего не порекомендовала, не требуется, да и вредно было бы. Поэтому она назначила только общеукрепляющий элеутерококк 25 капель три раза в день и умеренные физические нагрузки. Да, и срочно – лечить зубы, запустил, запустил, от них может быть инфекция; направила прямо на завтра к зубному. Я послушно выполнял все предписания.
В обеденном зале находилось 10 столов, по четыре отдыхающих за каждым. За моим столом сидели Михаил Клочков – главный технолог из Долгопрудного и две приличных дамы в летах, тоже из каких-то НИИ. Неразговорчивые, это по мне.
Меню отборное, много овощных блюд. Принято было делать заказы на завтра.
Культурная программа для солидных людей: по субботам песни под баян, три выездных экскурсии, ежедневно кинофильмы, киноаппаратура здесь же в обеденном зале, также можно проходить по нашим пропускам на территорию курсов “Выстрел”.
Отметили День Советской армии и день 8 марта как положено: накануне вечером банкет с закусками, салатами и спиртными напитками; мы с моим другом Михаилом пили боржом, и все женщины на нас за это сердились. Тем более, что начались танцы под баян, а мы с Михаилом ушли.
8 марта показали фильм грузинской киностудии “Девушка из камеры № 25”, не могли ничего получше. Жестокий фильм о подпольщиках.
Как-то пригласили местного краеведа, который рассказал историю озера Сенеж. О том, как живший в этих местах художник Левитан написал свою последнюю в жизни картину “Озеро. Русь”, яркое живописное полотно.

По утрам я делал лёгкие пробежки по парку. Лыжи я взял свои, споро скользил по нетронутой целине заснеженного, замёрзшего озера в дальний лес на том берегу. Там издалека наблюдал танкодром. Однажды мимо меня по просеке пронёсся-прогремел грозный танк со стволом, повёрнутым в мою сторону. И ничего.
Однажды прошёл с заснеженного озера на лыжах на территорию курсов “Выстрел”, походил, народу ни души, заглянул в военторговский магазинчик.
Выяснилось, что мой знакомый Михаил Клочков работает в Долгопрудненском конструкторском бюро автоматики и помнит Турецкого Семёна Исаевича, который там работал.

Я съездил сам на электричке в Крюково и там добрался до Зеленограда, где я ранее никогда не бывал. Фотографировал красивые места. За фотосъёмку (естественно, не скрываясь) какого-то большого корпуса бдительные товарищи меня вежливо подозвали, задержали, изъяли фотоплёнку, я показал пропуск в санаторий, они звонили туда, разобрались и отпустили.
29 февраля во вторник состоялась экскурсия на панораму “Бородинская битва” в Москву.
2 марта в четверг была экскурсия в дом-музей Чайковского в Клину.

Всё это я подробно описывал в письмах домой. Звонил домой.
Нина сообщала, что наш двухлетний сын Дима всё время просит: «Мама, привези папу».
И 4 марта в субботу я сорвался и съездил на один день домой. Вечером вернулся.
Рассказал Нине, как ехать, всё подробно расписал, и она на следующий день, в воскресенье собралась и приехала ко мне в санаторий. Всё посмотрела, со всеми познакомилась, мы сходили на курсы “Выстрел”, даже пообедала и под вечер уехала. Остались фотографии: ослепительная белизна снега, сказочный терем и Нина в чёрной шубе и шапочке.

Нина тоже писала мне письма. Одно было коротенькое. Объяснение в любви, накануне четвёртой годовщины нашей совместной супружеской жизни. Что ехала ко мне как на первое в жизни свидание и очень волновалась. Что столько лет вместе, и ни разу так надолго не расставались. Что за все годы не успевали посмотреть друг на друга, а за эти две недели смогла посмотреть на меня со стороны – и ещё больше полюбить. «Я люблю тебя». Хранится.
Когда я 16 марта вернулся домой, Дима целый день не отходил от меня.

Буква ё

Наряду с великолепным букетом незабываемых чувств и сохранившихся воспоминаний я благодарен Сенежскому озеру ещё за одно, моё лингвистическое приобретение – бережное отношение к русской букве ё.

Там я услышал такую байку, то ли правда, то ли нет, об озере Сенеж: похоронили голубое озеро – сделали его силосным; дескать, когда-то давно озеро было со звуком “ё” во втором слоге. Была – синёжь, а стал сенежъ, и ударение перенесли; зачем нам теперь это “сено”, непонятно. И всё это из-за небрежности написания буквы. Хорошо хоть ударение на втором слоге оставили – пока, хотя уже часто слышен и первый ударный, как в том же сене.
Поискал, ни в публицистике, ни в художественной литературе не нашёл подобных рассуждений, чтобы так об этом прекрасном озере. Спросил мнения знакомой известной писательницы, тоже ничего. Может, мне приснилось…
Хотя звучит много правильных слов о важности и в защиту моей любимой буквы. То же, суровое предупреждение «Если не передохнём, то передохнем»,  вслед за писателем Валентином Берестовым.

До недавнего времени все твёрдо знали, что «изобретателем» буквы ё был Н.М. Карамзин (1766-1826). Именно так об этом написано, например, в Большой советской энциклопедии. Увы, эта ошибка просуществовала долгое время.
Но фактически инициатива ввести в употребление букву ё принадлежит княгине Екатерине Дашковой. А дело было так. 18 (29) ноября 1783 года в доме директора Петербургской академии наук княгини Екатерины Романовны Дашковой в присутствии выдающихся литераторов и учёных – Державина, Фонвизина, Княжнина, Лепёхина и других – обсуждался проект первого толкового словаря русского языка. Княгиня Екатерина Романовна спросила мужей науки, почему, например, в слове «iолка» один звук, причём часто употребляемый в русском языке, обозначается двумя буквами и не удобнее ли будет ввести новую букву. И тут же изобразила её на бумаге – буква е с двумя точками наверху. Возражений не последовало, поскольку научный авторитет Дашковой был очень высок. Так этот день стал днём рождения новой русской буквы.
Первым в 1795 году в одном из произведений Ивана Дмитриева (1760-1837) с буквой ё было написано слово “всё”.
После этого Карамзин в 1797 году в своём альманахе “Аониды” с буквой ё печатает слова: зарёю, орёл, мотылёк, слёзы, потёк.
Державин употребляет первую фамилию с буквой ё – Потёмкин.
Лев (или как он сам себя называл Лёв) Николаевич Толстой, например, своего положительного героя в романе “Анна Каренина” нарёк Лёвиным, использовав для этого уменьшительный вариант своего имени. Но типография не пожелала возиться с изготовлением литер буквы ё и превратила Лёвина в Левина. По воспоминаниям известного литератора Аполлона Григорьева, Толстой долго втолковывал работникам типографии, что «некто Левин держит аптеку в Одессе, а его Константин Лёвин – это помещик-землероб». Однако с исправлением явной ошибки ничего не вышло. Так и остаётся в романе до сих пор русский аристократ носителем еврейской фамилии. (Ничего против национальности не имею).
Нарком просвещения СССР Владимир Потёмкин в 1942 году подписал неоднозначный приказ «О применении буквы “ё” в русском правописании». Здесь есть и влияние церковнославянского языка и церкви, произносящей, например, «сестры».
Быть может, если бы Дашкова придумала поставить две точки над буквой «о», история буквенного обозначения звука [йо] сложилась бы иначе и подобная буква не вызывала бы сомнений и споров относительно её употребления. Кто знает.
Сам я ныне пишу всегда и всюду ё не стесняясь.

И ещё. Ненавижу злоупотребление многоточиями – якобы по причине невозможности выразить свою глубокую мысль простыми словами.
Так надо же стараться.

5.5. Сочи 1972

В результате аварии ракеты-носителя “Протон” и гибели станции ДОС-2 – 29 июля 1972 года – программа пилотируемых полётов в части ЦКБЭМ на 1972 год оказалась сорванной. Но на тренажёрах ТДК-7К “Союз” и ТДК-Ф71 “Алмаз” продолжались будничные, срочные, напряжённые работы.  

Диме исполнилось 3 года. И он ходил в детский сад “Светлячок”, нравилось.
Говорил: «Очень хочется небо потрогать. Вырасту, полечу на ракете, потрогаю небо рукой и спущусь обратно на парашюте» и «Мама, не трогай эту папку. Здесь Женина диссертация».
Пел «Свадьбу» Магомаева и «Я сегодня до зари встану».
Знал буквы.

В путь, в путь

В отделе труда и зарплаты моего предприятия добрая, приятная женщина объяснила мне, что у меня накопилось много неиспользованных отпусков, очередных и аспирантских; аспирантские теперь у нас, в СОКБ, не положены, поэтому она каким-то образом перевела мои накопления в другую категорию; рекомендовала срочно отгулять, а то пропадут. Я старался, но некоторые всё равно пропали.

Решили поехать в отпуск и повезти Диму в Сочи, на море.
Сочи нравился больше всего.
(Сочи – город, мужского рода. Сухуми тоже).
Связи с местным населением в Сочи давно установились. Знакомства, адреса, телефоны.
И в этот раз Нина нашла в записной книжке адреса и телефоны людей, у которых можно останавливаться, и у друзей взяла тоже.
Поговорила, по дружбе, с Сучковым Виталием Николаевичем, он обещал, что, возможно, приедет в Сочи и мы встретимся.
Потом Нина долго звонила в Сочи, договаривалась.
В результате всех приготовлений было намечено отправление в Сочи 17 сентября 1972 года, поезд Москва-Адлер.
Скорей к теплу! А то после жаркого лета в Москву пришло резкое похолодание.

Ехали из Жуковского до Москвы на электричке, с кучей вещей, и нас провожала баба Люба. Она вцепилась в Димушку, никак не могла отпустить его от себя, первый раз в жизни, так далеко. Дима осознавал важность момента, был очень напряжён и собран.
Баба Люба ехала с нами на метро до Курского вокзала и несмотря ни на какие уговоры дожидалась посадки на поезд.

Отправились. Народу в вагоне было немного, мы в купе одни. И тут мы, особенно Дима, попали в сферу внимания и обожания двух наших молоденьких, милых проводниц. Чай-сахар, тепло-свежо, постельное бельё и одеяла.
Через сутки, ночью проехали Ростов и Таганрог, в темноте видели море. Утром после Туапсе попали в лето. Море синее, небо голубое, солнце и пальмы.
Знакомый вокзал Сочи удивил ужасным шумом и толкотнёй. Поехали сразу на Кубанскую улицу и… Какая неожиданность: дом весь в строительных лесах, в квартирах ремонт.

«Так получилось». Эти слова с извинениями и отказами по разным причинам Нина слышала по всем договорным точкам, пока мы с Димой сидели в скверике.
Всё-таки Нина нашла нам место пристанища – дом на Пионерской улице, небольшой подъём вверх, так называемый район “Светланы”. Хозяйка Людмила, дети мальчик и девочка, муж в отъезде «на работах». Солидный каменный дом, половина для хозяев, половина для отдыхающих. Участок, сад и огород, примыкает к речке Верещагиновке; сейчас это сухое русло, в дожди – бурливый поток. Совсем недалеко до Курортного проспекта, до гостиницы “Сочи” и до моря. В чём мы немедленно убедились, пообедав за столом во дворе и затем отправляясь на пляж.

Море

Море и погода были неизменно великолепны, и мы хорошо «подкоптились». Точнее говоря, Нина наша украсилась идеально ровным бронзовым загаром, я подгорел, а Дима-«сметанка» чуть покраснел.
Плавали с Ниной до буйков, Дима тоже заходил на глубину. Один раз был шторм 4-5 баллов, мы сидели под сенью пальмы, наблюдали пловцов-смельчаков, а вдали – играющих дельфинов. В спокойную погоду по глади моря красиво скользили катера и пароходы. Вечером слушали шум моря.
Однажды к берегу приплыла огромная масса медуз, каждая не меньше килограмма. Суп из медуз. И так дня два. Потом резко пропали.

Как-то побежал в киоск на пляже чего-нибудь купить поесть и попить; на асфальтированной дорожке, идущей вдоль стены ограждения пляжа, в тесную кучку сгрудилась человек десять парней-мужиков, в плавках; пробился к центру – стоят слушают переносной магнитофончик, странный хриплый голос Высоцкого; очень не понравилось, помчался дальше.

Еда

С едой был полный порядок. Несколько раз обедали все вместе во дворе хозяйским борщом, котлетами, жареной картошкой. Два-три раза Нина готовила на всю дворовую компанию свой фирменный плов, я выставлял на стол полюбившееся магазинное, вполне приличное вино “Псоу”.
Самое удивительное, у забора под навесом всегда была куча арбузов. Не меньше сотни. Хозяйка ногой толкала один к столу, и мы аппетитно, с хлюпаньем и стонами его уделывали.
Установился порядок: мы втроём быстро и плотно завтракали сами “дома” чем-нибудь молочным и кашей, а обедали и ужинали в общепите, который в Сочи был весьма неплохим и разнообразным. Перечисляю. Это ресторан “Рыбная кулинария”, ресторан портовый и в гостинице “Чайка”, кафе-мороженое “Парус” и “Алёнка”, кофейня “Калинка”, шашлычные “Глициния” и “Поплавок” (красивый). Захаживали в блинную. Ресторан гостиницы “Сочи” нам не понравился, ни кухня, ни персонал, тем более что они почему-то то и дело закрывались на спецобслуживание интуристов. Чаще всего мы посещали кафе Детское и “Театральное” и особенно ресторан в гостинице “Приморская” – красиво, светло, большие окна; уха, жаркое; совсем не дорого. И с удовольствием обедали днём в ресторане “Магнолия”, где подавались куриные котлеты “Магнолия” и котлеты “Сочи” типа пожарских, но только рыбные.
Дима сообразил: «ресторан, где кресла, а кафе, где стулья».
Ресторан “Магнолия” мы на свой лад называли “Монголия”.
В столовые мы не ходили.
Характерный момент: в народе ещё помнили эпидемию недавних лет, и Дима перед едой хорошо мыл руки и шёл к столу с эффектно-показательно вытянутыми руками ничего не касаясь.
Любили я и Нина вечером в кофейне или в магазине выпить по чашечке кофе и съесть одно пирожное на двоих. Тогда ночью лучше спится.

В магазинах покупали хлеб, колбасу, сосиски, рыбу, масло, молочные продукты.
Накупили для дома каких-то разных фруктовых эссенций – маленькие красивые разноцветные бутылочки.
Бывало, Дима сам ходил в магазин. Один входил в магазин, подходил к прилавку, заказывал, продавщица была к нему очень внимательна. Происходило это под нашим присмотром издалека.
На рынке брали фрукты, овощи. Дорого, но на это денег не жалели.

У нас была такая семейная игра: мы гуляли вечером по улицам Сочи втроём. Нина на прогулке хотела кофе, я «строго и сердито» возражал, Нина картинно страдала, тогда Дима (напомню, ему три годика) жалел маму, доставал из своего карманчика пятачок – сдачу в магазине и таким образом «выручал маму». Это стало семейной легендой.

Развлечения

Ходили в цирк. Клоуны, велосипедисты, вольтижёры Владимира Довейко “Романтики”, дрессированные животные, слон бил в барабан. Дима «понял, что такое цирк»; сначала ему всё нравилось, потом надоело.
В другой раз в цирке устроили показ мод. Пошли втроём. Гвоздь программы – дамские брючные костюмы из ГДР и певец Вячеслав Кузнецов бельканто под запись музыки. Представление показалось очень долгим, затянутым, и мы с Димой сбежали в буфет.
Ходили на автодром, Дима катался на электромобильчиках.
Посмотрели с Ниной фильм “Укрощение огня”. Как-то подумалось, хорошо, что у меня есть нормальная личная жизнь, в отличие от главного героя.
Ходили в душ в гостинице “Сочи”. Опускаешь два гривенника в автомат – и можно входить в номер мыться. Технический прогресс!
В парикмахерской увидели жену Аркадия Райкина.
Ходили в порт смотреть прибывшие теплоходы “Россия”, “Украина”, “Армения”, “Грузия”. Когда прибыла “Transilvania”, пирс закрыли.  Иностранцы.
Много фотографировали. Сдавали плёнку в проявку и в печать. Ходили в фотомагазин.
Конечно, покупали игрушки для Димы.
Что-то читали.
Ходили много пешком, из одного конца города в другой. Я всегда нёс большую кожаную сумку, в которой было «всё с собой», даже резиновые Димины сапоги. Потому что дождик мог налететь в любую минуту. Когда Дима уставал, он садился мне на плечи. Это называлось «на шеёшку», если кто поймёт. Я был в неплохой форме.

26 сентября приехал в Сочи Сучков Виталий Николаевич. Я встречал его на вокзале. У него была путёвка в санаторий “Кавказская Ривьера”.
С ним вдвоём мы сходили 28 сентября 1972 года, в четверг, на представление Тарапуньки и Штепселя под названием “От и до”; участвовали артистка Юлия Пашковская и ансамбль-септет “Граймо”. Этот достаёт бутылку из доспехов: Стакан есть – нет, а у бабы? Из горла будешь – нет, а баба? Наступил на подол платья Пашковской, и она оказалась в супермини. Самая хохма: Тарапунька – популярный любовник; генерал – на войну, он к генеральше; генерал привозит трофей – ковёр и Зулейху.
Всё на грани натурализма, чего-то остренького. Публика бесновалась. Как же, удалось видеть их не в телевизоре, а прямо на сцене. Любителей было много.
Сучков не сидел на месте; съездил на электричке в Хосту, привёз оттуда в Сочи большую компанию своих друзей, познакомились, вместе ходили в рестораны, Диме они очень понравились. Обещались ещё встречаться.
Вскоре Сучков уехал в Сухуми.

8 октября, в воскресенье, я на катере отправился к Сучкову в Сухуми. Наблюдал вдали Гагры, Гудауты, Новый Афон.  В районе Кудепсты стояли суда,  искали остатки самолёта.  Это неделю назад,  1 октября 1972 года,  через 4 минуты после взлёта рухнул в море пассажирский самолёт Ил-18 рейс “Адлер-Москва”, погибло 109 человек.
Встречал меня Сучков, погуляли, посмотрели могилу и памятник бортпроводницы Нади Курченко. Улицы малолюдные, и немного похоже на мой старый Ашхабад. Пришли в дом на улице Кирова, где остановился Виталий Николаевич. Я познакомился с гостеприимным хозяином, всё понравилось, выпили-закусили, он звал к себе в гости в любое время.
Вернулся в Сочи электричкой поздно ночью.
Дима скучал по дому, по соседским ребятам, по бабушке и деду.
В последний день нашего пребывания в Сочи погода резко испортилась.
12 октября 1972 года мы поехали домой, в Москву, в Жуковский.

5.6. Самое важное

Дело жизни

В Жуковской городской газете “За коммунистический труд” в номере за апрель 1972 года, посвящённом 25-летию города Жуковского, в праздничном поздравлении к читателям и жителям города упоминается имя первого секретаря ГК КПСС (с 1971 по 1972 годы) Владимира Фёдоровича Ознобкина. Ещё живой был.
К великому сожалению, Владимир Фёдорович трагически погиб в автокатастрофе в 1972 году во время рабочей поездки в Белорусскую ССР. Говорили, поехал договариваться с белорусскими товарищами о поставках картофеля в Жуковский.
Его сменил на посту первого секретаря горкома Перфильев Сергей Васильевич, руководивший городом с 1972 по 1983 год.

Моя жена Нина была членом парткома ЛИИ.
В конце рабочего дня пешком из своего рабочего помещения по территории ЛИИ шла к зданию главной проходной, где в одном из помещений размещался партком.
Проходя мимо корпуса опытного производства ЛИИ, увидела в наружной наглядной агитации непорядок – сломался стенд “Ум, честь и совесть”, последнее слово отвалилось и упало. Пришла в партком, ещё до начала заседания, и сразу позвонила начальнику производства:
– Пётр Иванович, у вас там “Совесть” упала.
Растерянное молчание; голос члена парткома он узнал, но понять суть не может. Жалобным голосом:
– Нина Сергеевна, что упало?
– Выгляните в окно. На стенде “Ум” и “Честь” стоят на месте, а “Совесть” упала.
– О-о, господи, а я не это… Спасибо Вам. Сейчас отдам распоряжение, бегом всё поправят.
Шуточки такие.

Во исполнение решений XXIV съезда партии по всей стране широко развернулось социалистическое соревнование за выполнение и перевыполнение плановых заданий девятой пятилетки (1971-1975 гг.).
1973 год – третий год пятилетки – назвали решающим годом пятилетки, четвёртый, 1974 год, назвали определяющим годом пятилетки, а пятый, 1975 год, назвали завершающим годом пятилетки. Затем, уже в расчёте на будущее, первый год пятилетки стал называться начинающим, второй – продолжающим.

Одобряя и поддерживая инициативу передовых рабочих и трудовых коллективов в развертывании Всесоюзного социалистического соревнования за досрочное народно-хозяйственного плана на 1973 год, ЦК КПСС, Совмин СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ своим постановлением от 5 января 1973 года учредили знак “Победитель соцсоревнования 1973 года”.
В дальнейшем, знак “Победитель соцсоревнования 1974 года” был учреждён Постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ от 7 января 1974 года.
В следующие несколько лет учреждались соответствующие знаки победителей соцсоревнования.
Для поощрения наиболее отличившихся трудящихся СССР, Постановлением Президиума ВЦСПС от 27 февраля 1974 года был учреждён знак “Ударник 9 пятилетки”.
В последующие, указанные ниже три пятилетки, учреждались соответствующие знаки ударников.
Знак “Ударник 10 пятилетки” был учреждён Постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ от 30.12.1976 года.
Знак “Ударник XI пятилетки” был учреждён постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ от 26.03.1981 года.
Знак “Ударник XII пятилетки” был учреждён Постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ от 18.06.1986 года.

Я был награждён знаком “Победитель соцсоревнования 1973 года” и знаком “Победитель соцсоревнования 1974 года”.

Вступление

В мой сектор пришёл инженер Ушкарёв Валентин Андреевич. Он был членом партии. Моя сотрудница, Сурина Валентина Николаевна, тоже была членом партии. Они вдвоём по окончании работы, открыто и гласно, собирались для обсуждения событий в стране и в мире, анализировали работу нашего сектора. Приглашали и меня. Заводили со мной беседу на предмет моего вступления в партию; как будет хорошо, если и когда в нашем секторе возникнет партийная ячейка из трёх членов партии, будем обсуждать более предметно производственные вопросы. Более того, говорили, грядут «некоторые» кадровые перемены, и для карьерного роста мне лучше быть членом партии.
Однажды я согласился. Моя Нина, член партии со стажем, поддержала меня.

Мне дали рекомендации в партию мой начальник Даревский, старший представитель заказчика Балабин Андрей Андреевич и бывший начальник военно-учётного стола, теперь зам. начальника отдела кадров Безроднов Илья Ильич.
Труднее всего было выучить Программу и Устав КПСС.

Я вступал в кандидаты и в члены партии “в связке” со слесарем и электромонтажницей из нашего опытного производства, как было положено.

Мои сотрудники относились к партийным делам нейтрально. Единственный, кто обратил внимание на мою партийность, был мой начальник лаборатории Кулагин Эмиль Дмитриевич, который неодобрительно бросил: «Зачем тебе это надо?» Я не нашёлся что ответить, только пожал плечами.

В октябре 1972 года я стал кандидатом в члены КПСС. Получил кандидатскую карточку. Платил взносы.
Во время кандидатского стажа у меня были хорошие производственные показатели и показатели общественной работы в секторе, а также я фактически вёл идеологический семинар предприятия. Одними из первых мы начали изучать солидное произведение Л.И. Брежнева:
“Вопросы Аграрной Политики КПСС и освоение целинных земель Казахстана. Речи и доклады”, 1974.

Год кандидатского стажа прошёл, в октябре 1973 года я стал членом партии, получил партбилет.

На первомайские и ноябрьские демонстрации собирались всем предприятием перед зданием проходной.
Шли вслед за огромной колонной ЛИИ.
При входе нашей колонны на площадь перед Дворцом культуры нас с праздничной трибуны приветствовали: «Показалась колонна космонавтов». В толпе зрителей на площади возникало необыкновенное оживление любопытства.

И сейчас, не то чтобы кстати, а просто заодно, хотел бы рассказать историю, произошедшую с хорошим человеком, Турецким Семёном Исаевичем, который в это время появился в отделении, где работала моя Нина. Уволенный с высокой должности, не помню, какого авиационного ОКБ и переведённый в ЛИИ, он пожаловался именно Нине на свою горькую судьбу; тяжелее всего он переживал за своё несправедливое исключение из партии. Нина, в это время уже избранная членом парткома ЛИИ, попросила Семёна Исаевича написать заявление и решила разобраться с ситуацией. Оказалось, имели место: ничем не подтверждённый, заурядный донос, самоуправство и произвол администрации предприятия, политическая незрелость местной парторганизации. Виновные были наказаны, Турецкий восстановлен в партии.

Мы подружились с Турецкими – Семёном Исаевичем и его очень приятной женой Сарой Соломоновной, жившими в высотке на Пресне, где получали квартиры многие работники довоенной авиационной промышленности. Бывали мы с Ниной у Турецких в гостях, в Москве и на даче в Кратово.
Их дочь, как оказалось, была замужем за Игорем Иоффе, молодым специалистом из Филиала ЦКБМ в Филях, а я с ним в то время неоднократно и успешно общался по совместной работе. Мир тесен.
Я хвалил Игоря Иоффе как будущего крупного учёного, и всем было весело и комфортно.

 5.7. Диссертация. Первые неприятности

Мрачная страница моей жизни. Чувствую свою вину в том, что доставил душевные переживания своим близким, не предусмотрел последствий своих поступков.
Действительно. Возвращались мы однажды из отпуска, и Нина так задумчиво промолвила:
– Беспокоит,  что  оставляешь,  да  ещё  и  хвалишься,  свой ценный отчёт  на столе.  Кто-нибудь может воспользоваться.
– Да ты что-о?
– Ну смотри.
Этот разговор Нина в дальнейшем не раз напоминала мне.
Ситуация как раз именно так и развернулась. Только я появился на работе, телефонный звонок:
– Это Раиса Селивёрстовна. Еле тебя дождалась. Беспокоюсь. Ты какого там молодого талантливого специалиста зажимаешь, не даёшь защититься? Что-то я про такого «гения» раньше не слышала.
– Ой, правда? Не знаю. Разберусь, доложу.
Начальник отдела обучения Степаненко Р.С. всегда тепло относилась ко мне.

Что оказалось? Один мой молодой шустрый сотрудничек во время моего отпуска спешно представил в учёный совет ЛИИ явно кое-как состряпанную диссертацию и очень просил срочно провести защиту, а то, дескать, вернётся начальник и разрушит его самые добрые намерения. Разумеется, его прошение было отклонено по многим причинам, и прежде всего, ввиду отсутствия каких-либо данных о предварительной защите.
Следует напомнить, что речь идёт об учёном совете Лётно-исследовательского института, а наше предприятие СОКБ к тому времени официально стало самостоятельным, выделилось из состава ЛИИ.
Поначалу он никому не хотел показывать свою секретную диссертацию, потом показал.
Оказалось, он переписал к себе в свою диссертацию тот самый мой исторический отчёт, который одобрил ещё Георгий Васильевич Коренев, согласовал Кулагин и утвердил Даревский. Более того, он использовал ещё и материалы из отчёта по цифровому моделированию моих сотрудников И.В. Воробьёва и Ольги Гуслиц. С согласия их или без оного, трудно разобраться.
Тогда я показал этому воришке, что у него остались даже мои ошибки, которые я допустил ранее, а ныне исправил в моих секретных рабочих тетрадях с заготовленным текстом – моей будущей диссертации, которые я немедленно продемонстрировал. Более того, этот так называемый соискатель, не будучи вовсе специалистом в сближении космических аппаратов, употреблял немыслимые ошибочные выражения вроде “радио скорость” вместо термина “радиальная скорость”. До сих пор запомнилось. Оправдывался: «Это машинистки так напечатали». Добавил: «Ты же не защищаешься, чего материалу лежать без проку». Есть в этом своя, воровская логика.

Предыстория мелкого пакостника, имя которого не должно, по-моему, сохраниться в памяти, абсолютно неприглядна. 1941 года рождения, из есенинских мест, выпускник рязанского вуза, пришёл на работу сначала в группу Ерёмина, на тренажёре “Союза” занимался малозначительным блоком имитации, не справился, но желал заниматься крупными математическими проблемами, и без согласования со мной переведён Кулагиным в мой сектор; я тянул его как мог, написал научную статью и включил в соавторы его и ряд других моих сотрудников; после ухода Слуцкого он просил меня вычеркнуть фамилию Слуцкого из списка соавторов, но получил мой резкий отказ. По своему здоровью способный выпить не одну бутылку водки, он спаивал Кулагина; вместе с Кулагиным и ещё с кем-то они образовали внутреннюю “курилочную антипартийную группу” противников подавления Венгрии и Чехословакии; Кулагин неоднократно то требовал, то просил меня назначить этого мерзавца моим заместителем начальника сектора, но тщетно.
Бывают такие.

Я доложил своему начальству о поступлении без нашего ведома некоей диссертации в Учёный совет ЛИИ и ожидал адекватной реакции. Но вместо того чтобы призвать провинившегося к порядку, начальство пошло по бюрократическому пути, создало партийную (!) комиссию по рассмотрению вопроса. Члены комиссии, мои знакомые, уважаемые коллеги, и некоторые из них мои друзья, стали тянуть резину: «А вот здесь некоторая разница в текстах». – «Так потому что у него полфразы по недосмотру им пропущено». – «Да понимаешь, молодой. Надо помочь». – «Но не таким же способом».
Друзья никак не ожидали возражений от Никонова, они надеялись, что, как обычно, он проявит широту взглядов, доброту души и согласится: да пусть берёт всё.
Наступила пауза. Руководитель Даревский не вмешивался, ему было не до того. Друзья заняли самый строгий, принципиальный нейтралитет. Ну и хрен с ними.

Наконец, начальство посмотрело на факты, которых много, в одной руке, и на факты, которых мало, в другой руке, и мудро решило разделить материал на двоих: мне оставить то, что сделано на тренажёрах, названных условно «аналоговыми»; ему взять материалы в части цифровых тренажёров, названных красиво «перспективными». – Так я на них и не претендовал.
Я спросил: «Ему свою так называемую диссертацию переделать, мои материалы не использовать?» – «Да, ему написать новую работу, как сказано». – «Ему согласовать свой материал с программистами моего сектора?» – «Да, как положено». Обошлось без эксцессов.

Состоялась предварительная защита. Я отпечатал черновой экземпляр диссертации, нарисовал макеты плакатов. Доложил на научно-техническом совете.
Мой «партнёр» прошёл предварительную защиту, «пока я был в командировке в Звёздном городке». Мои сотрудники тоже ничего не слышали о таком событии.
Начальство явно благоволило к «молодому учёному, подающему надежды»; «только вот он вашей жёсткой критики очень боится». Робкий такой.

Начальство нашего предприятия и Учёный совет ЛИИ в лице учёного секретаря Дедеша Виктора Трифоновича договорились, что окончательные защиты у нас обоих должны пройти обязательно в один день.
Надо было готовиться и ждать.

Потом было присвоение учёной степени ему, а мне почему-то назначение “чёрного оппонента” и затем повторная защита на учёном совете другого предприятия. Потом прорыв “группы моих сотрудников” на эту повторную защиту, скандал и отклонение моей защиты. Потом мерзкий скандал в верхах на нашем предприятии, увольнение ряда специалистов, а затем и увольнение нашего директора – моего научного руководителя. Наконец, моя защита на Президиуме высшей аттестационной комиссии (ВАК) и присуждение мне учёной степени к.т.н.
В общем, всё это было потом.

5.8. Начальник лаборатории. Сухуми 1973

Как помнится.

Абсурд

Сентябрь 1973 года. Прекрасная осенняя пора.
Диме исполнилось уже четыре года.
Сочинил стихи: «Вы идите ешьте картошку, / А я поваляюсь ещё немножко».
Знает почти все города Советского Союза. Ищет их по карте: «Я догадался. Чем больше город, тем крупнее он написан».
Заявил: «У меня будет сын, и я назову его – Алёшка».

На работе все вернулись из отпусков. У меня по графику отпуск в сентябре. С компанией друзей ещё в прошлом году договорились встретиться в Сухуми.
Решил, что срочные работы на тренажёрах “Союз”, “Салют”, “Алмаз” потянут ребята. Добавляется, совершенно некстати, важнейшая, но непонятная работа совместно с американцами, с этим надо разбираться. Уверен, всё-таки как-то удастся проскользнуть в отпуск.

Я спустился лифтом на первый этаж нашего производственного корпуса СОКБ.  Спешил на обеденный перерыв. И что бы это значило?! В фойе скопилось необычно много народу, и зам главного конструктора Марченко, с кипой бумаг в руках, в центре оживлённой толпы, обсуждал, как я понял, приказы начальника о реорганизации нашего предприятия и об увольнении ряда наших сотрудников! Что, почему, откуда? Я, как всегда, находясь в Звёздном городке, что-то пропустил, да и никто из моих друзей ничего мне не говорил.
После обеда я зашёл в кабинет Марченко. Шефа на работе не было. Опередив мои вопросы, Станислав Тарасович сказал, что это тянется уже давно, с прошлого года особенно. И поведал мне жуткую историю.
Зам главного конструктора предприятия Кулагин, на волне критики недостатков в космической отрасли: трагедия “Союз-11”, неудачи с первыми станциями “Салют” и “Алмаз”, несколько срывов стыковки в космосе – выступал с критикой недостатков в работе нашего предприятия.
Конечно, любого возмущало неуважительное отношение Даревского к некоторым «высоко взлетевшим» космонавтам. Особенно раздражали шуточки шефа: «Мы никогда не выполняли сроки, но никогда и не срывали», «Сделаем из Звёздного городка спортивную секцию». Ну зачем попусту дразнить героев и генералов?
Его выслушивали, ему давали объяснения, в том числе весной на парттехактиве предприятия, что задержки космической программы, аварии ракет-носителей, отказ бортового гермоклапана, отказы бортовой системы сближения – это так работает головное предприятие ЦКБЭМ, всё делается впервые.
Но он продолжал «клеветать-очернять».

И тут Кулагин сильно подставился. Допустил нарушение режима секретности.
Оказалось, Кулагин совместно с рядом товарищей переписывали (хотя некоторые только ставили свои подписи) на неучтённые листы бумаги своих писем и заявлений, – не что-нибудь, а некоторые важнейшие сведения из секретных и сов. секретных документов, постановлений, графиков, с указанием наименований работ, сроков исполнения, ведущих предприятий и фамилий руководителей. И всё это возили с собой как открытые письма и заявления в различные инстанции и ведомства: в горком, в приёмную ЦК партии, ещё куда-то, с жалобами на то, что руководитель предприятия вкупе с секретарём парткома не выполняют, срывают установленные сроки важнейших работ по нашей тематике.
Разумеется, партия в лице самых высокопоставленных деятелей начала разбираться по существу вопроса. Но – за нарушение правил и порядка обращения с секретной документацией определённые товарищи обязательно должны понести строгое наказание.
В общем, в Министерстве рекомендовали усовершенствовать производственную структуру предприятия, упразднить вторую должность заместителя главного конструктора, провести реорганизацию предприятия.
Приказов никаких ещё нет, проекты готовятся. Но коллектив уже вовсю обсуждает. Возмущаются.

Это всё были слова Марченко.
У меня услышанное не укладывалось в голове.

Стук. В дверь заглянул шеф: «Зайдите оба». Он только что из Министерства, в приподнятом настроении, структуру и штатное расписание в целом утвердили, к нарушителям дисциплины и порядка принять самые строгие меры.
Предлагается в структуре предприятия иметь восемь научных лабораторий. И сразу вопрос ко мне, берусь ли я возглавить одну из них. Я попросил время подумать. Даревский, хитро улыбаясь, заметил: «У тебя дома есть с кем посоветоваться. Жду».
В голове у меня роились мысли о неизбежном поражении наивного “борца за справедливость” и его друзей. Но оказалось, что тем самым шеф открывает свой ящик Пандоры. Никто не мог себе даже представить, какие абсолютно омерзительные истории нас ожидают после этого в самое ближайшее время.

Скоро-скоро.

Сухуми

Прекрасно помню, что в прошлом году в Сочи мы, тёплая компания, обещали друг другу в сентябре 1973 года встретиться в Сухуми. Всё было обговорено, зарезервировано.
Но – на работе началась реорганизация; встал вопрос о назначении меня на должность.
Нина, разумеется, в приказном порядке, рекомендовала мне немедленно изъявить своё согласие на назначение. В таких случаях она обычно говорила: «А то будет командовать тобой кто-то (и добавляла соответствующее определение)». Сказала, что я должен оставаться на работе и делать всё что нужно. А они будут спокойно ждать меня в Сухуми.

9 сентября 1973 года Нина с Димкой поехали в Сухуми.
Бархатный сезон. Погода прекрасная. Не жарко. Загорали, купались. Диме надо было закалиться, набраться здоровья и сил на предстоящую зиму.
Жили в замечательном домике, у знакомой семьи Атумяна Арута Минасовича и Аси Мисхаковны. Улица Кирова, дом такой-то. (Имена несколько изменены).
Фокус в том, что компания наша не собралась, вообще не появилась. Да это и к добру. Особых ресторанов, как в Сочи, не было. У моих ненаглядных шла спокойная курортная жизнь. Мы писали друг другу. Звонили. «Папа, приезжай, будем ходить в одних трусах».
Они с хозяевами дружно вместе ходили на рынок, готовили еду.
Нина с Димой, как обычно, встречали и провожали пароходы в порту. Теплоход “Шота Руставели” Дима называл «Хруставели». Вахтенный матрос у трапа теплохода “Адмирал Нахимов” приглашал их подняться на борт, но Дима не решился, ни за что. А то увезут.
Приехал из Москвы Виталий Николаевич Сучков, один, зашёл к Нине ненадолго, говорил, что что-то не сложилось. И вскоре он куда-то удалился в неизвестном направлении.
Он то появлялся, то исчезал.

Приказ

В это самое время в Жуковском – всезнающий Валентин Ушкарёв заранее, ещё до моего назначения подошёл ко мне, одобрил мою решимость занять должность начальника лаборатории и открыто предложил свои услуги как будущего заместителя начальника лаборатории. Обещал, что, обладая некоторым опытом и неплохими способностями, при положительном решении, он возьмёт на себя все рутинные административные обязанности и организационные вопросы, имея в виду выделение сотрудников на хозяйственные работы: стройка, колхоз, овощная база; но главное, умеющий ладить с “рабочим классом”, он берётся руководить всеми монтажниками и механиками вычислительного центра, поддерживать там строгий порядок и дисциплину и особенно – соблюдать установленные правила получения и распределения спирта для профилактических работ. Мне можно будет, как и до этого, полностью сосредоточиться на научно-технической деятельности лаборатории, продолжать работу по тренажёрам и не забывать про свои диссертационные дела. Сам де он далёк от науки и не видит себя в ней. Лучшей кандидатуры на замначлаба у меня не найдётся.
Он поддержал моё мнение насчёт Суворова как начальника сектора, кандидатуры на другие сектора можно обсуждать. Предложил быть друзьями и заходить к ним домой в гости.
Наконец, проявив изрядную осведомлённость, он заявил, что Кулагин совершил фатальную ошибку, кое-какие имеющиеся друзья в военном ведомстве его не поддержат и он получит по заслугам.
Ну что, мне понравился его ход мыслей.

Действительность превосходила все ожидания. 12 сентября 1973 года шеф вызвал меня, Ерёмина, секретаря парткома Крыжанского и заместителя начальника отдела кадров Безроднова Илью Ильича и объявил свой приказ: сформировать лаборатории № 7 и № 8, перевести людей, соответственно назначить начальниками меня и Ерёмина с окладом 260 рублей. Другие приказы он тоже объявил и уехал по своим делам на два дня.
Я понял, что это всё, и послал телеграмму Нине в Сухуми: «Дали лабораторию Скоро приеду».
Но оказалось, это только прелюдия.

Начались аттестации в парткоме, продолжились оформления в отделе кадров. Потребовалось моё выступление на научно-техническом совете с программным заявлением, с конкретными планами и обещаниями, с чётким указанием направлений развития и перспектив роста и совершенствования.
Всё как положено.

20 сентября 1973 года вышел приказ № 878, по которому я был назначен исполняющим обязанности начальника лаборатории № 8 математического моделирования космических тренажёров; в составе лаборатории намечалось три научных сектора и вычислительный центр. Численность личного состава моей лаборатории превышала 100 человек.
Алексею Фёдоровичу Ерёмину была вверена лаборатория № 7. Важнейший сектор комплексного проектирования тренажёра и разработки пульта инструктора был поручен Едемскому Борису Анатольевичу, сектор визуализации внешней обстановки – Ловчеву Александру Николаевичу; были проведены и другие назначения.
Юрий Тяпченко, мой друг, руководил лабораторией № 2.
И мы все начальники лабораторий должны были подчиняться напрямую заместителю начальника СОКБ товарищу Марченко Станиславу Тарасовичу.

Состоялось общее собрание моей лаборатории. Даревский устроил помпезное действо с распахиванием дверей и стремительным входом в помещение во главе свиты в лучших наполеоновских традициях; представил меня, обрисовал перспективы всех и каждого, назвал лабораторию «сердцем» предприятия, и всё в том же духе. И вскоре убыл на космодром на запуск корабля “Союз-12”.

Организация

Я тщательно-скрупулёзно собирал и организовывал сектора своей лаборатории. Суворов возглавил сектор № 1; Ушкарёв   был   назначен   моим  заместителем   начальника  лаборатории   и   начальником  сектора  № 2 – вычислительного центра; в качестве своего заместителя Ушкарёв испытывал на деле ведущего инженера Тишаловича Ивана Ивановича, ручался за него. На руководство сектором № 3 программистов партийные товарищи предложили ведущего инженера, члена партии Шаплыко Людмилу Георгиевну, пока временно исполняющей обязанности.
Разрабатывал я также соответствующие необходимые организационные документы: положение о лаборатории, должностные инструкции, планы, графики и прочее.
Всё формирование лаборатории происходило, так сказать, по-людски, при полном согласии, без всякого недовольства.

Опять пообещал по телефону Нине, что уже всё сделал, вот-вот приеду.
Но не тут-то было.

В совхозе – уборочная страда.
Наш партком выделил каждому подразделению предприятия определённый участок совхозного поля. Нужно было убирать морковку. Ожидались ранние заморозки. По воскресеньям я ездил в совхоз вместе со своим коллективом. Как же без этого!
Так я и не сходил в отпуск.

Валентин Ушкарёв поделился со мной радостью, что приобрёл себе новенькую машину “Жигули”, предлагал в пользование мне в любое время по желанию; при этом просил не афишировать его покупку в коллективе. Я поздравил его, от услуг деликатно отказался, обещал забыть этот разговор.
Вообще, за всё время работы у меня никогда не было машины, я никогда не просил никого из сотрудников ни о каком одолжении, от всех предложений уходил, отнекиваясь. Принципиально никогда не знал, у кого какая машина, какая дача и прочее. Вне работы – другое дело, предложениями друзей мы иногда, порой, конечно, пользовались. На условиях взаимности.

24 сентября я написал последнее по времени письмо своим в Сухуми.
Нина с Димой вернулись домой 29-го сентября. Там провожал их Сучков. Я встречал их на вокзале.
Нина привезла с собой, помимо корзины фруктов, тяжёлый круглый, главное, красивый, камень – на крышку в ведро, что-то солить. Охота была тащить такую тяжесть?!

В моей новой должности, помимо прочего, мне приходилось являться первым на сбор первомайской и октябрьской демонстрации, быть образцом для сотрудников в картофельной или капустной грядке.
В Звёздный я теперь выезжал только в экспедиции, хотя иногда довольно длительные, при этом “на хозяйстве” оставался мой довольно толковый зам Валентин Ушкарёв.

Началась новая жизнь.

Конец “Алмаза”

                При всём стремлении войти в новую жизнь невозможно уйти от старой.

В начале 1978 года все работы по программе “Алмаз” резко затормозились, а в конце 1978 года Госкомиссия приняла решение прекратить работы по пилотируемым станциям “Алмаз” и приступить к созданию автоматической станции “Алмаз-Т”.
На исходе 1981 года был неожиданно отменён запуск готового “Алмаза-Т”.
И наконец, в 1982 году, когда практически все испытания были завершены и корабль ТКС можно было готовить для лётно-конструкторских испытаний, Госкомиссия вообще отказалась от использования ТКС в качестве пилотируемого корабля.

Тренажёры ТДК-Ф74 и ТДК-Ф77 так и не появились на свет. Не до них.

Уничтожение ТДК-Ф71

Довелось мне стать невольным свидетелем удручающего, варварского зрелища, произошедшего в связи с кадровыми перестановками в высшем руководстве страны и изменением государственной технической политики. Заглянул я случайно в машинный зал корпуса “Т”, а там военные ребята в комбинезонах облепили, оседлали огромную цистерну – макет орбитального модуля, визжат электропилы, гремят кувалды; это в спешном порядке режут, курочат, «демонтируют» уникальную станцию-тренажёр “Алмаз”, «нужные» вещи тащат «к себе на дачу».
Я был как в тумане. Кто-то вежливо попросил меня закрыть дверь с той стороны.
Не знаю, можно ли сказать, что это уничтожалось моё детище…

Мнения товарищей

У меня состоялся интересный, откровенный и очень душевный разговор с дорогими моими сотрудниками бывшего моего сектора – моими друзьями-коллегами.
Мы остались вечером после работы, в лабораторном помещении. Видимо, по инициативе Ольги Гуслиц и Лиды Чариковой. Говорили в основном они, при общей поддержке, я слушал молча. Обсуждали, так сказать, кадровые вопросы, касались и морали.
– Мы понимаем, что Вам обязательно нужно быть начальником лаборатории. (Ко мне – на Вы). Полностью одобряем.
– Мы понимаем, что вычислительный центр Вам дали в составе лаборатории в нагрузку и Вы не могли отказаться; а возможно, Вам и хотелось попробовать свои силы. Никто другой, кроме Вас, не сможет правильно руководить ВЦ и одновременно правильно его использовать в работе.
– Прекрасно понимаем, что Вы очень грамотно взяли Ушкарёва себе в замы, при этом присматривающим за вычислительным центром; других кандидатур не было. Знаем, что он дружил с Кулагиным, но недавно отошёл от него по понятным причинам. Известно, что жена Ушкарёва, Инна, врач на высокой должности в горбольнице и не в самых лучших отношениях с женой Суворова, тоже врачом там же. Но уверены, что это не скажется ни на работе, ни на нашем коллективе.
– Понимаем, насколько разумно Вы назначили Суворова начальником сектора, он у нас самый активный, и других кандидатур нет. Оцениваем, что Вы сами не держались за эту должность. Обещаем, что мы поможем в работе и ему, и Вам.
– Чувствуем, что на предприятии нарастают серьёзные противоречия, конфликты, и это выльется во что-то очень нехорошее. Мы Вас не предадим никогда.
И под конец добавили: давайте организуем политсеминар у нас в лаборатории. Хватит Вам вести семинар Даревского. – Ну это самое простое, ответил я.
Присутствовавший Суворов благодарил друзей за признание и доверие, за помощь.
Я не ожидал такого прямого личного общения. Высоко оценив высказанные проницательные и объективные мнения и суждения, совершенно растроганный, я обещал и впредь поддерживают со всеми сотрудниками такие же доверительные, уважительные, добрые отношения и торжественно поклялся помогать всем – и всем, что будет возможно и невозможно.
Под конец, сгрудившись тесным кружком, мои друзья-коллеги высказались, что они осуждают воровство моих диссертационных материалов, поддерживают меня и полностью на моей стороне.

Через пару дней после этого незабываемого разговора ко мне подошёл Ушкарёв и стал упорно и методично меня убеждать, что он мой верный друг и помощник, что на него ему можно всегда положиться и он уверен, что и на меня можно положиться, и это если не на всю жизнь, то точно мы будем вместе лет десять-пятнадцать, а там кто его знает. Я его поблагодарил за доброе, человеческое отношение и выразил ему своё полное доверие как на работе, так и в жизни.
В Ушкарёве я увидел человека, обладавшего, что было для меня очень важно, практической жилкой и деловой хваткой. Более того, мне показалось, что это был персонаж, не лишённый определённого дара предвидения; и при всём при этом, весьма обходительный, обещавший постоянно держать меня в курсе всех его дел, советоваться, спрашивать моего мнения. Идеальное воплощение всех возможных достоинств в одном флаконе.
Однажды, году в 1972-ом, радостный и взволнованный, Ушкарёв сообщил мне, что нашёл уникального специалиста. Его имя Юрий Расторгуев, выпускник МИФИ, работал в ЦНИИАГ, колоссальный опыт обслуживания ЭВМ и программирования, томится от безделья в другом секторе, с ним можно будет эффективно развивать нашу вычислительную базу в его, Ушкарёва, секторе.
Как вскоре оказалось, на сей раз хвалёная прозорливость подвела Валентина; недооценил он пробивных способностей Расторгуева и впоследствии не раз пожалел о своём выборе.

Немного о Сухуми

Нина всем друзьям рассказывала про жизнь в Сухуми. Своими глазами видела. В магазинах всё есть. С едой полный порядок: овощи, фрукты, рыба, мясо. Снабжение показалось в общем лучше, чем в Москве или в Жуковском. В чём-то даже лучше, чем в Чехословакии или в Венгрии.
У семьи, где они останавливались, два добротных каменных дома, хозяйский и гостевой. Дети живут где-то отдельно. Обстановка в доме богатая, в основном старинная. Одежда модная, дорогая. Сам хозяин – бывший милиционер, чинов-званий не уточняли. На пенсии. За проживание берёт недорого. Хвалит местную власть: «они всё правильно делают, стараются, чтобы народу было хорошо».
Как это получается?

В январе 1974 года я был утверждён в должности начальника лаборатории 8 (приказ № 11 от 24.01.1974 г.). Полноценно, без приставки и.о.
На будущее.

.

5.9. Друзья

Друзья мои, прекрасен наш союз!
  (А.С. Пушкин). 

У нас были настоящие, прекрасные друзья:
Мороз Маргарита Васильевна.
Мухамедгалиева Анель Фазуловна и Бондарь Анатолий Михайлович.
Суворов Александр Прокопьевич и Лункина Маргарита Аркадьевна.
Черенкова Елена Павловна и её родители: Павел Алексеевич и Мария Алексеевна.
Светлана Рябова.
Инна Калинина.
Вартан Фарамазян и Заира Мадатова.
Ольга Семёновна Гуреева.
Берестов Леонид Михайлович и Мирошниченко Людмила Яковлевна.
Зенец Лариса Валентиновна и Цыплаков Владислав Васильевич.

Вартан и Заира

Моя Нина познакомилась на работе с прекрасной парой. Отличная семья, Вартан Фарамазян, Заира Мадатова и двое детей – мальчик и девочка. Подружились мы крепко. Они вчетвером часто бывали у нас дома, Нина пару раз гостила у них, а мне, к сожалению, не довелось посетить их дом.
Вартан и Заира – большие мастера готовить еду. Поэтому было смешно слушать, как их дети, конечно, в шутку, ворчали: «У нас всё рыба да рыба. А у тёти Нины мясо». В другой раз, наоборот: «У нас всё мясо да мясо. А у тёти Нины рыба». Все только смеялись.

Вартан проявил себя в ЛИИ незаурядным учёным и изобретателем. Заира была высококлассным специалистом по научно-технической информации.
Но кроме своей основной работы, Вартан блистал недюжинной эрудицией в области искусства, литературы, музыки, кино, театра. Глубоко разбирался в истории Кавказа. Интересно рассуждал о Тифлисской, Эриванской и прочих губерниях. Оказывается, Тифлис в XIX веке был преимущественно армянским городом. И крайне удивительно было узнать, как много знаменитых представителей армянской культуры и науки родилось, выросло в старом, многонациональном Тифлисе (ныне Тбилиси).
Навскидку, как запомнилось, можно привести следующий перечень, с датами жизни и с сокращённым указанием званий и наград:
Габриел Сундукян (1825, Тифлис – 1912, Тифлис), драматург;
Акоп Акопян (Раффи) (1835, Персия – 1888, Тифлис), писатель;
Газарос Агаян (1840, Грузия – 1911, Тифлис), писатель;
Геворк Башинджагян (1857, Грузия – 1925, Тифлис), художник-пейзажист;
Ованес Туманян (1869, Тифлисская губерния – 1923, Москва), писатель;
Арам Хачатурян (1903, Тифлисская губерния – 1978, Москва), композитор, Герой Социалистического труда, народный артист СССР;
Абрам Алиханов (1904, Тифлис – 1970, Москва), физик-ядерщик, Герой Социалистического труда, академик;
Артём Алиханьян (1908, Тифлис – 1978, Москва), физик, лауреат Ленинской премии, академик;
Виктор Амбарцумян (1908, Тифлис – 1996, Бюракан), астрофизик, астроном, дважды Герой Социалистического труда, академик;
Сергей Параджанов (1924, Тифлис – 1990, Ереван), кинорежиссёр;
Тигран Петросян (1929, Тифлис – 1984, Москва), шахматист, чемпион мира.
Заира, со своей стороны, добавляла, как много талантливых полководцев и военачальников вышло из Нагорного Карабаха, и при царе, и в советское время.
Всё это было очень замечательно.
Замечу: физик Абрам Алиханов – это тот, который в 1966 году подписал коллективное письмо в Президиум ЦК КПСС против реабилитации Сталина.

Рита Мороз

Незабываемая произошла встреча с подругой Нины – Ритой Мороз.
В очередной приезд в Москву по делам редакции газеты Рита позвонила: надо срочно встретиться. Как обычно, в кафе “Огни Москвы” наверху гостиницы “Москва”.
В этот раз она была не одна. За столиком рядом с ней сидел интересный человек; сразу бросилось в глаза – весьма приветливый.
Познакомились они пару лет назад на одной дружеской вечеринке. Но об этом Рита никогда не упоминала, как и о многих других встречах в тех органах власти, куда ей полагалось являться. Да, бывали разные увлечения, разные предложения: устроить семью, переехать в Москву. Но ради спокойствия своих родителей Рита на все эти приглашения отвечала решительным отказом. Так вначале было и в этот раз. Но оказалось – не так.
Янош, так звали этого парня, был из семьи венгерских коммунистов, русский был его второй родной язык. Высокий, стройный, открытый и явно очень добрый, он до беспамятства влюбился в нашу подругу. Чтобы быть рядом, он, закончивший венгерский университет, перебрался в Москву в аппарат СЭВ; кстати, на хорошую должность. Конечно, о переезде в Курган речи не шло. Он приобрёл в Москве прекрасную квартиру. У него появилась возможность устроить Рите как профессиональному журналисту на выбор любую подходящую работу: или отдел венгеро-советских отношений (в этом здесь была нехватка), либо журналистскую группу СЭВ при советских органах власти. А на момент нашей встречи обсуждалась их совместная поездка в Венгрию, чтобы повидаться с его родителями, получить благословение, в чём сомнений вообще-то уже не было.
Изложив нам с Ниной всё это, Рита, с горящими глазами, помолодевшая и ещё больше похорошевшая, ожидала от нас помощи, как отказать Яношу, не портить ему, такому молодому и перспективному, всю оставшуюся жизнь.
Мы с Ниной мгновенно поняли, что отказ невозможен. Для Риты это последний шанс, который дарит судьба. И мы принялись горячо убеждать её. Для начала, уговорили её ехать. Отличный ужин, токайское довершили согласие. Мы обнимались, целовались, еле удерживались, чтобы не зарыдать. Подруга, ну будь же как все. Твой родной Курган, твоя редакция газеты, твои родители поймут и будут счастливы вместе с тобой.
Нас ждали новые сюрпризы.

Ольга Петушкина

Сотрудница Нины, Женя Орлова, познакомила нас со своей приятельницей – Ольгой Михайловной, продавщицей ГУМа. Та “доставала” ей самые дефицитные вещи, в смысле одежды. Такова была специфика тогдашней повседневной действительности. И Нина сразу ухватилась за эту возможность.
Ольга Михайловна жила с малолетним сыном в скромной квартире на первом этаже пятиэтажного дома в Ильинке, пригороде города Жуковского, возле конечной остановки автобуса № 7. Видимо, разведённая; я не вникал.
Мы договорились, что Ольга привезёт партию “товара” и позвонит Нине: прийти к ней домой, посмотреть, примерить, купить что понравится. С Орловой, похоже, у неё были давние близкие отношения, и Ольга, в виде исключения и с учётом инвалидности человека, сама привозила ей вещи на дом.
Наша следующая деловая встреча с Ольгой состоялась в самое ближайшее время. Я сидел в столовой, рассматривая развешанные по стенам иконы разных размеров и стилей, а женщины удалились в другую комнату. Нина то и дело появлялась в чём-то новом: Ну как? Я кивал утвердительно: Прекрасно, очень к лицу. Всё берём.
Все были довольны и счастливы.
Нина набирала обновок не только на себя, но и на сестёр, и на мам её и мою. Изредка что-то доставалось и нам, мужчинам. Причём всегда очень прилично, солидно и впору.

О старых друзьях

Встретился в коридоре на четвёртом этаже предприятия с другом Владимиром Никоновым. Обрадовались, сто лет не виделись. Вова сразу заявил, что шёл ко мне побеседовать за жизнь. У меня в помещении сотрудники, не надо их отвлекать. И он предложил: «Пойдём в кабинет начальника первого отдела, он как раз сегодня отсутствует, а я вхож».
Пошли, кивнули сотрудницам первого отдела, заперлись в кабинете. И он начал монолог, изредка сопровождаемый моими жестами и замечаниями.
Речь Никонова В., по пунктам:
- Года два как перешёл на другое место, но у меня пропуск-вездеход. (Я понимающе двинул бровью). Давно хотел сказать тебе спасибо за то, что ты сделал из меня человека, за науку, за помощь, за образец вкуса и пример поведения. Не спорь, это так. Теперь двигаюсь вверх по лестнице.
- Ушёл из СОКБ, и рад. Смотрю, что-то нехорошее творится у вас. И будет ещё хуже, я чувствую. Даревский долиберальничается. Я к нему всегда так относился.
- Доволен, что у тебя всё хорошо, я слежу.
- Сам я женился. Поздравление принимаю. Но к себе пригласить не могу, обстоятельства. Никого не приглашаю. Понимаю, что ты не очень-то и хотел, согласен. Жена молодая, красавица, называю её Саша, ударение на втором слоге. Папа (в смысле тесть) большой генерал. Живём все вместе, у меня своих родных никого нет. Здоровый образ жизни. Порядок и дисциплина. Квартира большая, шикарная, в доме напротив ЗАГСа (!) Да-да, лучшее место в городе.
- Боречка Свистунов женился. Слышал, конечно. Она вдвое выше его и вдвое шире. Ладно-ладно, согласен, каждому своё.
- Про Марка Ситникова не знаешь. Он всё гонялся то за Ритой Зарубо, то за дочкой генерального конструктора Сухого, вот дурак!, за дочкой нашего начальника Коробана, за дочкой директора кафе Короля. Маргарита Зарубо вышла замуж за спокойного, уравновешенного, сильного Валентина Тихомирова. И Марк, наконец, нашёл по себе, женился на дочке поварихи из 1-й столовой. Склонен к полноте, а они его перекормили. Сидел в кресле перед телевизором и так и умер. Пусть земля ему будет пухом.

Кончил, на грустной ноте.
Расставаясь, он пообещал, что увидимся не скоро, посылают далеко и надолго.

Телефон

Почувствовалось, что нам дома нужен московский телефон. Мы с Ниной посмотрели друг на друга, и я всё понял.
На следующий день, будучи в командировке в ЦПК, я зашёл в кабинет к Алексею Архиповичу Леонову. Изложил свою просьбу о московском телефоне. Он сразу сообразил, проникся, взглянул на меня: никакого проекта письма-просьбы у меня в руках не было. Решительно взял бланк и конверт Почты космонавтов: «Кому писать?» – «Начальнику узла связи города Жуковского Спицыну. Имя-отчество не знаю». – «Хоро-ош, – покачал головой. – Ладно». Написал, подписал, отдал мне: «Привет Нине, супруге». Очевидно, на память не жаловался, запомнил, что лет пять тому назад подписывал именной автограф Нине на книге-альбоме репродукций “Ждите нас, звезды”.

Я только поблагодарил и в скором времени умчался домой. Нине всё рассказал, она была довольна. Мы заглянули в письмо, текст был солидный, запомнилась фраза что-то вроде, что товарищу Никонову требуется круглосуточная бесперебойная телефонная связь с Центром подготовки космонавтов.
Я отнёс письмо в Узел связи. Секретарша, взглянув на письмо, только охнула и скрылась за дверью кабинета Спицына, не каждый день такое бывает, по крайней мере в те годы. Появившись из кабинета, девушка сказала: «Ждите нашего сотрудника, послезавтра будет у вас».

Нина была дома, когда пришёл парнишка-монтёр, всё наладил, только вполголоса спросил: «А что, Ваш муж – космонавт?» – «Да, космонавт, ещё не летавший. Только об этом, пожалуйста, никому». – «Понятное дело».

5.10. События 

С 30 марта по 9 апреля 1971 года прошёл XXIV съезд КПСС.
Съезд принял Директивы по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1971-1975 гг.
На съезде была также принята “Программа мира”, в которой, в частности, предусматривалось:
- созыв Совещания по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе, в том числе для окончательного признания территориальных изменений в Европе, происшедших по итогам Второй мировой войны;
- подтверждение готовности СССР и других стран – участниц Варшавского договора к его аннулированию при условии одновременного аннулирования договора о создании НАТО.

31 декабря 1970 года в 23:50 Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев выступил по центральному телевидению и поздравил советский народ с наступающим 1971-м годом. Тем самым Брежнев заложил добрую традицию телевизионных новогодних обращений руководства страны к своим соотечественникам, в разных вариациях, но довольно строго соблюдаемую и по настоящее время. Так, во время болезни Брежнева в 1975 году и позже текст обращения партии и правительства зачитывал диктор Игорь Кириллов.

11 сентября 1971 года на 78-м году жизни умер Н.С. Хрущёв, реформатор-волюнтарист. В годы “большого террора” прославился самыми большими расстрельными списками, с кровавой печатью на лбу от вождя: «Уймись дурак».
Поэтому, злопамятный, преступно изгадил образ великого Сталина.
Нравится байка, правда или неправда, не знаю, что соратники Хрущёва, за глаза, ласково называли его «наш дурачок».
Сумел подорвать единство всего коммунистического движения. Хотя, вероятно, это было вовсе и не так трудно. Подло и тупо разрушил наше сельское хозяйство. Видимо, из своекорыстных соображений отдал Крым Украине. Но самым страшным его злодеянием, считаю, было открытие широкого доступа в наше общество и во власть всяким диссидентам, махровым националистам и даже настоящим предателям типа горбачёвых, ельциных. – Таково моё личное мнение.

В Китае, в который раз, начала резко меняться политическая ситуация.
На фоне крайне напряжённых отношений с Советским Союзом, особенно после вооружённого конфликта 1969 года на острове Даманский, Мао Цзэдун внезапно решился на сближение с Соединёнными Штатами Америки.
Против этого решительно выступил маршал Линь Бяо.
Мао Цзэдуна не могло не беспокоить возросшее политическое влияние этого человека, считавшегося официальным преемником Мао, и против Линь Бяо начали фабриковать дело. Узнав об этом, Линь Бяо 13 сентября 1971 года совершил бегство из страны, но его самолёт потерпел крушение над территорией Монголии при невыясненных обстоятельствах.

И уже 9 июля 1971 года, в целях установления связей между Китаем и США, советник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер тайно прилетел в Пекин и провёл трёхдневные переговоры с премьером КНР Чжоу Эньлаем.
15 июля 1971 года президент Никсон публично заявил о своём намерении посетить Китай и о согласии китайской стороны принять его до мая 1972 года.
20 октября 1971 года Киссинджер совершил ещё одну поездку в Китай для обсуждения деталей визита Никсона.
Американский президент Ричард Никсон с 21 по 28 февраля 1972 года посетил Китайскую Народную Республику.

26 октября 1971 года была принята Резолюция Генассамблеи ООН «Восстановление законных прав Китайской Народной Республики в Организации Объединённых Наций». За членство в ООН официального Пекина проголосовали 76 представителей организации, включая СССР, Индию, Великобританию, Францию и большинство европейских государств. Против были 35 стран во главе с США.
Китайская республика во главе с генералиссимусом Чан Кайши (1887-1975) была в 1945 году одной из пяти стран-основателей Организации Объединённых наций.
В 1949 году правительство Чан Кайши убралось с континентального Китая на остров Тайвань.

26 марта 1971 года провозглашена независимость Бангладеш. Страна с XVIII века под названием Бенгалия входила небольшой провинцией в состав огромной колонии – Британской Индии. В 1947 году Индия с провозглашением независимости разделилась на Индийский Союз и Исламскую Республику Пакистан, состоявшую из территориально разнесённых Западного Пакистана и Восточного Пакистана. Всё тот же принцип: Разделяй и властвуй. И именно Восточный Пакистан в результате кровопролитной войны в 1971 году добился своей независимости как страна Бангладеш, со столицей Дакка и населением бенгальцы. В русском языке слово Бангладеш имеет женский род и не склоняется.

5 января 1972 года президент Никсон объявил, что в США начинает разрабатываться многоразовая транспортная космическая система под названием “Спейс шаттл”.

В 1972 году шах Ирана Реза Пехлеви вместе с шахиней Фарах нанесли официальный визит в СССР, побывали в Азербайджанской ССР и Эстонской ССР. В Таллине монаршая чета посетила дворец Кадриорг, шахине был преподнесён белый рояль “Эстония”.

С 6-го по 23 октября 1973 года произошла так называемая Арабо-израильская война 1973 года, развязанная Египтом и Сирией в попытке вернуть территории, потерянные ими во время Шестидневной войны 1967 года. Несмотря на огромные людские и материальные потери, понесённые с обеих сторон, территориальных изменений не наступило, зато случилось величайшее историческое событие: разразился мировой энергетический кризис, или нефтяной кризис.
В один день 17 октября 1973 года все арабские страны – члены ОАПЕК, а также Египет и Сирия заявили, что они не будут поставлять нефть странам: Великобритания, Канада, Нидерланды, США, Япония, – поддержавшим Израиль в ходе этой войны. В результате цена на нефть поднялась с трёх до двенадцати долларов за баррель.
В марте 1974 года эмбарго было отменено.
В результате кризиса вместо американо-европейских монополий власть над мировой нефтью захватили “арабские шейхи” в лице Организации стран – экспортёров нефти, сокращённо ОПЕК.

С 15 января по 22 января 1970 года состоялась перепись населения СССР. Население страны составило 241,7 миллиона человек. По данным предыдущей всесоюзной переписи, в 1959 году нас было 208,8 млн. человек.

В 1970 году в Москве на улице Горького рядом с гостиницей “Националь” было построено и введено в эксплуатацию современное 22-этажное здание отеля “Интурист”.

3 июня 1973 года, в воскресенье, на XXX международном авиасалоне в Ле-Бурже в Париже (Франция) сверхзвуковой самолёт Ту-144 во время второго демонстрационного полёта, на глазах 250 тысяч зрителей, внезапно перешёл в пикирование, взорвался в воздухе и упал на расположенные под ним жилые районы.
В катастрофе погибли 6 человек на борту Ту-144: командир воздушного судна М.В. Козлов, второй пилот В.Н. Молчанов, руководитель испытаний В.Н. Бендеров, ведущий инженер по испытаниям Б.А. Первухин, штурман Г.Н. Баженов, бортинженер А.И. Дралин; а также 8 человек на земле, включая троих детей.
Причины катастрофы были объявлены не установленными, дело было закрыто.
На церемонию прощания, по традиции, на центральной площади перед ДК собрался весь город Жуковский;
некоторых из экипажа хоронили на Новодевичьем кладбище,
жуковчан из экипажа хоронили на Быковском кладбище,
было много нареканий по поводу такого деления.

13 октября 1970 года была арестована и заключена в тюрьму Анджела Дэвис, 1944 г.р., чернокожая, американская правозащитница, член Коммунистической партии США, скрывавшаяся от полиции. Лозунг “Свободу Анджеле Дэвис!” получил широчайшее распространение в СССР и во всём мире. Наконец, Дэвис освободили, и 28 августа 1972 года 1972 года она прилетела в Москву, где её встречала Валентина Терешкова, а Брежнев наградил медалью “В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина”.

28 апреля 1969 года президент Франции Шарль де Голль, не справившись в течение года с «мятежом» сначала студентов, а затем и профсоюзов, объявил: «Я прекращаю исполнение обязанностей президента Республики».
9 ноября 1970 года Шарль де Голль скоропостижно скончался.
Кстати, вспомним, как в 1940 году Франция за несколько дней легла под Гитлера.
13 мая 1940 года немецкие войска вошли на территорию Франции, со стороны Бельгии, в обход линии Мажино.
Главнокомандующим французскими вооружёнными силами на тот момент являлся генерал Морис Гамелен; 19 мая 1940 года главнокомандующим был назначен генерал Максим Вейган.
14 мая 1940 года полковнику Шарлю де Голлю было поручено командование бронетанковой дивизией. 1 июня 1940 года он был назначен исполняющим обязанности бригадного генерала. 6 июня 1940 года вошёл в состав правительства в должности заместителя военного министра.
14 июня 1940 года Париж был сдан без боя. Французское правительство бежало в город Бордо на юге Франции.
16 июня 1940 года пост премьер-министра Франции, вместо Поля Рейно, занял маршал Филипп Петэн (позже стали писать “Петен”).
17 июня 1940 года Шарль де Голль из Бордо вылетел в Лондон.
22 июня 1940 года Франция капитулировала перед Германией, и в историческом Компьенском лесу было заключено Второе, теперь уже позорное для Франции, компьенское перемирие.
С 1940-го по 1944 год де Голль руководил движением “Сражающаяся Франция”.
В августе 1944 года де Голль прибыл в освобождённый Париж.

4 сентября 1970 года на президентских выборах в Чили кандидат блока “Народное единство” Сальвадор Альенде получил  большинство голосов избирателей  и  24 октября 1970 года  был официально провозглашён президентом Чили.

10 января 1970 года умер Павел Беляев, лётчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза.
17 апреля 1970 года умер Павел Луспекаев, киноактёр (“Белое солнце пустыни”).
11 июня 1970 года умер Александр Керенский, бывший председатель бывшего Временного правительства России.
9 ноября 1970 года умер генерал Шарль де Голль, бывший президент Франции.
9 декабря 1970 года умер генеральный конструктор Артём Микоян.
10 января 1971 года умерла Коко Шанель, французская модельер, основательница модного дома.
6 апреля 1971 года умер Игорь Стравинский, русский композитор.
25 октября 1971 года умер Михаил Янгель, конструктор ракетно-космических комплексов, академик, дважды Герой Социалистического Труда (1959, 1961), лауреат Ленинской премии (1960).
11 ноября 1972 года умерла поэтесса и прозаик Вера Инбер, автор книги “Беломорско-Балтийский канал имени Сталина” (1934, в соавторстве), поэмы “Пулковский меридиан” (1942-1944). Ничего её не читал, вообще.
23 декабря 1972 года умер Андрей Туполев, авиаконструктор, академик, трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии (1957), лауреат четырёх Сталинских премий и Государственной премии СССР (1972); [о смерти Михаила Янгеля и Андрея Туполева упомянуто мной также в скорбном перечне в “Части 6. Полёт! Моя дорога в Космос”, раздел “События”].
26 декабря 1972 года умер Гарри Трумэн, бывший президент США.
11 сентября 1973 года погиб во время военного переворота Сальвадор Альенде, президент Чили.
20 сентября 1973 года умерла Лидия Русланова, певица.
26 октября 1973 года умер Семён Будённый, Маршал Советского Союза, трижды Герой Советского Союза.

С 1 января 1972 года в Вооружённых Силах СССР введено звание прапорщик.

С 26 августа по 10 сентября 1972 года в Мюнхене (ФРГ) проводились XX летние Олимпийские игры.
На слуху остались имена гимнасток: ростовской студентки Людмилы Турищевой, ставшей абсолютной чемпионкой Игр по гимнастике, и школьницы из Гродно Ольги Корбут, чемпионки в отдельных видах соревнований.

20 октября 1970 года состоялся первый тираж государственной числовой лотереи “Спортлото”.

Театр, телевидение

7 сентября 1970 года художественный руководитель Московского театра “Современник” Олег Николаевич Ефремов (1927-2000) был переведён на должность главного режиссёра в Московский Художественный академический театр (МХАТ) имени М. Горького.
Тогда сразу же, в 1970 году, директором театра “Современник” стал артист Олег Павлович Табаков (1935-2018), который занимал эту должность в течение шести лет.
В 1972 году  главным режиссёром театра “Современник”  была  выбрана  актриса Галина Борисовна Волчек (1933-2019).

В начале 1973 года мы с Ниной, в большом коллективном походе ЛИИ в театр МХАТ, посмотрели премьерный спектакль “Сталевары” в постановке Олега Ефремова.
Зрелище было ужасным, как я и ожидал.

28 апреля 1973 года во МХАТе состоялась премьера спектакля по пьесе Михаила Рощина “Старый Новый год”, постановка и режиссура Олега Ефремова, в ролях В. Невинный, Е. Евстигнеев, А. Калягин и др. Публика ухахатывалась, например, на фразе «Двести рублей ковёр, что ж, ногами по нём ходить?», впоследствии пошедшей в народ.
Этот же спектакль прошёл на сценах театра “Современник”, Ленинградского театра комедии (1974).
Более того, в 1980 году был снят двухсерийный телефильм с тем же названием, вышедший на экраны 1 января 1981 года.
Я не смотрел ни спектакля, ни фильма.

24 февраля 1973 года на телеэкраны вышел первый выпуск научно-популярной телевизионной передачи “Очевидное – невероятное”; в тот день – по теме “Космос”.
Передача просуществовала до 2012 года. Бессменным ведущим передачи был учёный-физик, профессор Сергей Петрович Капица (1928-2012).

20 октября 1973 года королева Великобритании Елизавета II открыла здание Сиднейской оперы. Здание театра имеет уникальную серию парусообразных оболочек, образующих крышу, которые делают театр не похожим ни на одно другое здание в мире. Строительство длилось 14 лет. В театре шесть отдельных залов:
- “Концертный” – вмещает до 2670 зрителей; в зале размещён один из самых больших органов мира, который содержит около 10 тысяч труб;
- “Оперный” – вмещает 1500 зрителей; гобелен в зале, названный “Солнечным”, считается самым большим в мире;
- “Зал драмы” – рассчитан на 550 зрителей; здесь проходят выступления и обычные спектакли; занавес в зале прозван “Лунным”;
- “Игровой” – рассчитан на 400 мест; здесь проводят камерные театральные шоу, устраивают кинопросмотры, организуют конференции и лекции;
- “Студия” – вмещает до 360 зрителей; на этой площадке показывают авангардные постановки;
- “Зал Утзона”, названный по имени архитектора, рассчитан на 200 мест и используется для различных целей.

Песни

В начале 70-х годов, бесцеремонно растолкав признанных корифеев советской песни Юрия Гуляева, Кобзона, Эдуарда Хиля, на эстраду ворвались одессит Валерий Ободзинский (1942-1997) и бакинец Муслим Магомаев (1942-2008).

Ободзинский, один из немногих тогдашних певцов, принципиально не исполнял пафосных, так называемых “гражданских” песен; основной его темой была любовная лирика. Его песни впечатляющи, например:
“Эти глаза напротив” (1970) Д. Тухманова и Т. Сашко;
“Восточная песня” (1968) Д. Тухманова и О. Гаджикасимова со словами «В каждой строчке только точки после буквы Л»;
“Вечная весна” Д. Тухманова и И. Шаферана со словами «Три месяца зима и вечная весна»;
“Всё сбудется” Льюиса Рида и Онегина Гаджикасимова «Вновь твоя ладонь лежит в моих руках»;
“Девушка” («Гёрл») музыка группы “Битлз”, русский текст О. Гаджикасимова;
“Листопад” Д. Тухманова и В. Харитонова «Я люблю» в стиле летка-енка;
“Неотправленное письмо” С. Мелика и О. Гаджикасимова «В моём столе лежит давно»;
“Фиалки” Полада Бюльбюль оглы и О. Гаджикасимова «Ты уходя, оставляешь мне всегда»;
“Что-то случилось” музыка Темистокле Попа, русский текст Дмитрия Иванова;
“Где же ты, мечта” Э. Артемьева и Н. Кончаловской.
В 1971 году на концерт Ободзинского пришёл министр культуры РСФСР Попов и, будучи шокирован легковесностью песен певца, издал распоряжение, запрещающее певцу работать в РСФСР, только в союзных республиках.
Добавила министр Фурцева, приостановив бешеную печать его грампластинок и массовость концертов.
Ободзинский сам признавался: «Как певец я был не похож на советского человека. Советские люди не могли петь так, как пел я».

Но Ободзинского у нас дома не слушали, совсем. То ли дело обожаемый всеми Муслим и его песни:
“Синяя вечность” (1969) музыка М. Магомаева, слова поэта Геннадия Козловского,
“Чёртово колесо” (1969) Арно Бабаджаняна, стихи Евгения Евтушенко,
“Свадьба” (1971) А. Бабаджаняна и Р. Рождественского,
“Мелодия” (1973) А. Пахмутовой и Н. Добронравова.
Двухлетний наш сын Дима брал свою прыгалку (скакалку), один конец вставлял в диван, а в другой конец как в микрофон пел во всю головушку: «Ах эта свадьба, свадьба, свадьба». Произносил как «сваба».
И ещё Магомаев вернул к жизни, причём, пожалуй, на более высоком уровне, “Песню о любви” (1965) А. Островского и Л. Ошанина, со словами «Вьюга смешала землю с небом» и «Как ты посмела».

Иосиф Кобзон записал песню “Мгновения” («Не думай о секундах свысока») для телесериала “Семнадцать мгновений весны” (1973).

Ольга Воронец (1926-2014) исполнила песни:
“Зачем вы, девочки, красивых любите” («Ромашки спрятались») Евгения Птичкина и Игоря Шаферана из кинофильма “Моя улица” (1970),
“А где мне взять такую песню” Григория Пономаренко и Маргариты Агашиной.

В детском шпионском фильме «Пассажир с „Экватора“» (1968) в исполнении малоизвестной певицы Татьяны Покрасс впервые прозвучала песня “Маленький принц” М. Таривердиева и Н. Добронравова.
Елена Камбурова (1940 года рождения), певица и актриса, окончившая училище циркового искусства и ГИТИС, перехватила исполнение песни “Маленький принц”; песня в новой версии стала более популярной. Тем не менее, песню на широкий экран не пускали. Якобы недостаточно гражданственна. Говорили: строчка «Где же вы, где же вы, счастья острова?» не вполне патриотична.

Песня “За того парня” («Что-то с памятью моей стало») композитора Марка Фрадкина на слова поэта Роберта Рождественского была впервые исполнена актёром Александром Кавалеровым в фильме «Минута молчания» (1971).
Но настоящую известность, популярность и даже международное признание песня приобрела в исполнении Льва Лещенко (1942 года рождения). Именно так, мощно и проникновенно, как гимн павшим в Великой войне, эта песня прозвучала в финале военной драмы «В бой идут одни “старики”» (1973).

Вокально-инструментальный ансамбль (ВИА) “Песняры” под управлением народного артиста СССР Владимира Мулявина, созданный в Минске в 1969 году, прекрасно исполнял песни:
“Берёзовый сок” Вениамина Баснера и Михаила Матусовского из кинофильма “Мировой парень” (1971),
“Косил Ясь конюшину” (1971) народная белорусская песня, в обработке Мулявина, использовалась в 6-м выпуске мультфильма “Ну, погоди!”.

В 1971 году с песней “Надежда” соавторов Пахмутовой и Добронравова польская певица Анна Герман вернулась на эстраду вопреки страшной автомобильной аварии 1967 года, после которой ей пришлось заново учиться дышать, ходить и разговаривать. Хотя первой эту песню спела Эдита Пьеха, но именно исполнение Герман считается каноническим.

Многие ансамбли и отдельные исполнители подхватили песню “Толстый Карлсон” со словами Ильи Резника на музыку Джеффа Кристи; так Резник удачно переделал всемирно известную рок-композицию о временах американской Гражданской войны в детскую песенку про забавного героя мультфильма.

Богата на таланты советская эстрада.

Не забыть вспомнить. Опять о нашем сыне.
В ноябре 1972 года Дима пошёл в детский сад. По дороге туда бодро маршировал: «Ать-два, левой, ать-два, правой. Вот я шагаю раз и два. А то, что пусто в кармане, так это – пустяк, ведь главное дело, что живой». Наша любимая песня из кинофильма “Старая, старая сказка” (1968).
На музыкальном занятии в детсаду мог устроить рёв: «Мне такие песни не нравятся. Это только маленькие поют. Надо петь “Свадьбу” и “Я сегодня до зари встану”». Конечно, то были настоящие шедевры в исполнении замечательных певцов Магомаева и Лещенко.

Книги, журналы

В феврале 1970 года Александр Твардовский (1910-1971) был вынужден уйти с поста главного редактора журнала “Новый мир”. И не удивительно. Да уже за одну лишь публикацию антисоветской повести “Один день Ивана Денисовича” Солженицына да ещё выдвижение этого творения на Ленинскую премию СССР надо было сразу гнать “товарища” из главных редакторов! Невзирая на заслуги. По моему мнению.
Освободившееся место главреда занял малоизвестный писатель Валерий Алексеевич Косолапов (1910-1982).

В январе 1970 года вышел в свет первый номер научно-популярного физико-математического журнала “Квант”, рассчитанного для школьников и студентов. Главный редактор журнала – академик И.К. Кикоин, первый заместитель главного редактора – академик А.Н. Колмогоров.

Читали новости в польских журналах. Например, статью “Wala i Alonka” с фотографией Валентины Терешковой и дочери Елены, 1964 года рождения, и с текстом на польском; запомнилась вполне понятная фраза, что Алёнке уже шесть и она похожа на маму, а глаза – папины: «Alonka ma już 6 lat. Podobna jest do mamy, ale oczy ma taty».

В 1972 году в журнале “Молодая гвардия” в нескольких номерах были отпечатаны фактически отрывки из романа “Таис Афинская” писателя Ивана Ефремова (1908-1972). И в таком урезанном виде роман различными издательствами публиковался неоднократно, пока не вышел в 1992 году в полной авторской редакции. Критика в адрес романа изобиловала обвинениями и в перегруженности историческими понятиями, и даже в дурновкусии.
У нас в домашней библиотеке эта книга была.

Фильмы

Не было времени смотреть фильмы.
Посмотрел:
1970 год
“Бег” (1970) реж. Александр Алов и Владимир Наумов,
“Белое солнце пустыни” (1970),
“Белорусский вокзал” (1970),
“Был месяц май” (1970) телефильм, 2 серии, реж. Марлен Хуциев,
“Внимание, черепаха!” (1970) реж. Ролан Быков,
«Возвращение “Святого Луки”» (1970),
“Волшебная сила” (1970),
“Король Лир” (1970) реж. Григорий Козинцев,
“Красная площадь” (1970),
“Кремлёвские куранты” (1970),
“Любовь Яровая” (1970),
“Миссия в Кабуле” (1970),
“Начало” (1970) реж. Глеб Панфилов,
“О любви” (1970),
“Приключения жёлтого чемоданчика” (1970),
“Семь невест ефрейтора Збруева” (1970),
“Случай с Полыниным” (1970),
“Судьба резидента” (1970),
“Тайна железной двери” (1970),
“Трое” (1970),
“Украденный поезд” (1970),
“Хозяин” (1970),
“Цветы запоздалые” (1970).
Фильм “Освобождение” (1968-1971) 5 серий, реж. Юрий Озеров; премьера состоялась 9 мая 1970 года; рекордное посещение по сравнению с другими фильмами – 56 млн. зрителей за первый год демонстрации первых двух серий.
1971 год
“12 стульев” (1971) реж. Леонид Гайдай,
“Бумбараш” (1971), с Валерием Золотухиным,
“Джентльмены удачи” (1971), с Евгением Леоновым,
“Достояние республики” (1971) реж. Владимир Бычков,
“Драма из старинной жизни” (1971) реж. Илья Авербах,
“Егор Булычов и другие” (1971) реж. Сергей Соловьёв,
“Корона Российской империи, или Снова неуловимые” (1971) реж. Эдмонд Кеосаян,
“Олеся” (1971), с Людмилой Чурсиной,
“Остров сокровищ” (1971) реж. Евгений Фридман,
“Офицеры” (1971), с Василием Лановым, в прокате с 26 июля 1971 года, рекордные 53 млн. зрителей за первый год демонстрации,
“Проверка на дорогах” (1971) реж. Алексей Герман,
“Прощание с Петербургом” (1971) с Татьяной Пилецкой и ансамблем великих артистов,
“Старики-разбойники” (1971) реж. Эльдар Рязанов.
1972 год
“А зори здесь тихие…” (1972) реж. Станислав Ростоцкий, премьера 4 ноября 1972 года, рекордные 66 млн. зрителей за первый год демонстрации,
“Большая перемена” (1972) 4 серии, с Михаилом Кононовым,
“Горячий снег” (1972), с Георгием Жжёновым,
“Здравствуй и прощай” (1972), с Людмилой Зайцевой, (!)
“Необыкновенный концерт” (1972) реж. Сергей Образцов,
“Печки-лавочки” (1972) реж. Василий Шукшин,
“Солярис” (1972) реж. Андрей Тарковский,
“Станционный смотритель” (1972) реж. Сергей Соловьёв,
“Табачный капитан” (1972) реж. Игорь Усов,
“Укрощение огня” (1972) реж. Даниил Храбровицкий,
“Четвёртый” (1972) реж. Александр Столпер.
14 февраля 1972 года вышел на экраны телесериал “Тени исчезают в полдень” (7 серий).
1973 год
“Безумный день или Женитьба Фигаро” (1973), с Андреем Мироновым и Александром Ширвиндтом,
“Всадник без головы” (1973), с Олегом Видовым и Людмилой Савельевой,
“Иван Васильевич меняет профессию” (1973) реж. Леонид Гайдай, с Юрием Яковлевым и Леонидом Куравлёвым, премьера 17 сентября 1973 года, рекордные 61 млн. зрителей за первый год демонстрации,
“Калина красная” (1973) реж. Василий Шукшин,
“Старые стены” (1973), с Людмилой Гурченко.
29 апреля 1973 года вышел на экраны сериал “Большая перемена” (4 серии), мне понравилась Наталья Гвоздикова (Полина).
11 августа вышел на экраны сериал “Семнадцать мгновений весны” (12 серий), с Вячеславом Тихоновым.
15 октября вышел на экраны сериал “Крах инженера Гарина” (4 серии), с Олегом Борисовым.
3 ноября вышел на экраны сериал “Как закалялась сталь” (6 серий), киностудии имени Довженко.

Фильмы, которые не посмотрел за эти годы, например:
1970 год
“Африканыч” (1970),
“Баллада о Беринге и его друзьях” (1970),
“Вас вызывает Таймыр” (1970),
“Город первой любви” (1970),
“Два дня чудес” (1970),
“Дядя Ваня” (1970) реж. Андрей Михалков-Кончаловский,
“Зелёные цепочки” (1970),
“Мой добрый папа” (1970),
“Морской характер” (1970),
“Моя улица” (1970),
“Один из нас” (1970),
“Опекун” (1970),
“Переступи порог” (1970),
“Полчаса на чудеса” (1970),
“Спокойный день в конце войны” (1970) реж. Никита Михалков,
“Спорт, спорт, спорт” (1970).
1971 год
“Даурия” (1971) 2 серии,
“Минута молчания” (1971),
“Пришёл солдат с фронта” (1971) реж. Николай Губенко,
“Пропажа свидетеля” (1971),
“Салют, Мария!” (1971), с Адой Роговцевой,
“Тень” (1971), с Олегом Далем, Людмилой Гурченко и ансамблем популярных артистов,
“Шельменко-денщик” (1971), с Михаилом Пуговкиным, Людмилой Сенчиной.
1972 год
“Бой после победы” (1972),
“Вид на жительство” (1972),
“Возвращение к жизни” (1972) реж. Владимир Басов,
«Командир счастливой “Щуки”» (1972),
“Любить человека” (1972),
“Меченый атом” (1972),
“Монолог” (1972),
“Опасный поворот” (1972) реж. Владимир Басов,
“Приваловские миллионы” (1972),
“Пятнадцатая весна” (1972),
“Пятьдесят на пятьдесят” (1972),
“Руслан и Людмила” (1972) реж. Александр Птушко,
“Самый последний день” (1972) реж. Михаил Ульянов,
“Стоянка поезда – две минуты” (1972).
1973 год
“Великие голодранцы” (1973),
“Возврата нет” (1973),
“Вот моя деревня” (1973),
“Дача” (1973),
“Дверь без замка” (1973),
“Дети Ванюшина” (1973),
“Жили три холостяка” (1973),
“За облаками – небо” (1973),
“Земля Санникова” (1973); посмотрел позже. В фильме прозвучала ставшая популярной песня “Есть только миг” Зацепина-Дербенёва в исполнении Олега Анофриева,
“Ищу человека” (1973),
“Мачеха” (1973), с Татьяной Дорониной,
“Много шума из ничего” (1973),
“Молчание доктора Ивенса” (1973), с Сергеем Бондарчуком,
“Москва – Кассиопея” (1973),
“Неисправимый лгун” (1973),
“Нейлон 100%” (1973) реж. Владимир Басов,
“Плохой хороший человек” (1973), с Олегом Далем и Владимиром Высоцким,
“Солёный пёс” (1973),
“Таланты и поклонники” (1973),
“Товарищ генерал” (1973),
“Человек в штатском” (1973), с Людмилой Хитяевой; посмотрел позже,
“Чёрный принц” (1973),
“Юнга Северного флота” (1973).

Прошёл телефильм-спектакль “Божественная комедия” Театра кукол Сергея Образцова.

Запомнился, как и многим, истошный крик: «Там черепаха!» в фильме “Внимание, черепаха!” (1970).

О некоторых фильмах сожалею, что не посмотрел, другие специально не стал смотреть; например, того же Андрея Михалкова-Кончаловского.  Владимир Басов – прекрасный актёр, но фильмы его режиссуры, как правило, скучнейшие.

Зарубежные фильмы смотрел, но немного:
“Возраст любви” (Аргентина, 1954, в СССР – 1955, повторный прокат 22 июня 1970) с Лолитой Торрес;
“Моя прекрасная леди” (США, 1964, в СССР – 26 октября 1970) с Одри Хепбёрн;
“Большая прогулка” (Франция-Великобритания, 1966, в СССР – 1971) с Луи де Фюнесом и Бурвилем;
“Ватерлоо” (Италия-СССР, 1970, в СССР – 4 августа 1971) реж. Сергей Бондарчук;
“Звуки музыки” (США, 1965, в СССР – 2 августа 1971);
“Подсолнухи” (Италия-Франция-СССР, 1970, в СССР – март 1971) реж. Витторио Де Сика, с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни.

Не посмотрел, из зарубежных:
“300 спартанцев” (США, 1962; в прокате в СССР с 21 сентября 1970 года);
“Волчье эхо” (Польша, 1968; в СССР с 1970 года);
“Пусть говорят” (Испания, 1967, в СССР – 1970) с Рафаэлем;
“Чёрный тюльпан” (Франция, 1963, в СССР – 1 июня 1970) с Аленом Делоном;
“Дикое сердце” (Мексика, 1968, в СССР – 1971);
“Замороженный” (Франция-Италия, 1969, в СССР – 1971) с Луи де Фюнесом;
“Майерлинг” (Франция-Великобритания, 1968, в СССР – 2 августа 1971) с Омаром Шарифом и Катрин Денёв;
“Моё последнее танго” (Испания, 1960, в СССР – 1971);
“Оливер!” (Великобритания, 1968, в СССР – 2 августа 1971);
“Приключения Одиссея” (Италия, 1968, в СССР – 1971) реж. Франко Росси;
“Женщины и берсальеры” (Италия, 1968, в СССР – 1972) реж. Руджеро Деодато;
“Приключения на берегах Онтарио” (Франция, 1968, в СССР – 1972) реж. Жан Древиль;
“Ромео и Джульетта” (Великобритания-Италия, 1968, в СССР – 1972) реж. Франко Дзеффирелли;
“Анатомия любви” (Польша, 1972, в СССР – 1973);
“Белые розы для моей чёрной сестры” (Мексика, 1970, в СССР – 1973);
“Генералы песчаных карьеров” (США, 1971, в СССР – 1973);
“Оцеола” (ГДР, 1971, в СССР – 1973);
“Человек-оркестр” (Франция-Италия, 1969, в СССР – 1973);
“Золото Маккенны” (США, 1969, в СССР с июня 1974 года); в прокатном варианте фильма – песню “Старый гриф-стервятник” («Птицы не люди – и не понять им») композитора Куинси Джонса, русский текст Леонида Дербенёва, исполнил Валерий Ободзинский.

Мой психологический портрет
на этапе работы начальником подразделения

Считаю себя спокойным, вежливым, уважительным к подчинённым. Начал познавать вкус власти. Направляю сотрудников на работу в колхоз, на стройку. На субботнике в колхозе проявляю личный героизм. Сочетаю науку и административную работу. Делаю выговоры сотрудницам за ношение брюк (по указанию начальства), но чувствую при этом некоторые угрызения совести.
Работаю много. Задерживаюсь на работе. Соблюдаю поставленные директивные сроки, стараюсь предусмотреть выполнение работ, планов, заданий в срок.
Боготворю машинописное бюро, стараюсь писать свои рукописи чётко и разборчиво. Уважаю первый отдел, группу режима, военное представительство, отдел технического контроля, отдел нормализации и стандартизации. Обожаю библиотеку и отдел научно-технической информации. Стараюсь привить своим сотрудникам это своё чувствo уважения к перечисленным службам.
Тугодум, завидую быстрому уму людей. Острый ум, искромётный юмор, умение тонко, удачно пошутить – тоже завидные для меня качества.
Подавляя природную стеснительность, выступаю перед своим производственным коллективом. Ни за что не решусь выступить публично на более высоком уровне, по научным, производственным, политическим, общественным вопросам.
Тяну с диссертацией, с аспирантурой, оправдываясь страшной занятостью по работе.
Помешан на грамотности письма. Замечаю чужие грамматические ошибки, но никогда не делаю замечаний. Ненавижу чужой небрежный почерк.
Считаю себя хорошим семьянином. Мужем, отцом, сыном. Уделяю внимание семье, дому.
Смотрю выборочно кинофильмы, редко посещаю спектакли, концерты.
Увлёкся импрессионизмом.
Со спортом слабо, некогда.
Посмотрел в зеркало, и вдруг мысль – а не обладаю ли харизмой?!
Способен к обучению, не теряю самообладания в неожиданных сложных ситуациях, готов к преодолению любых трудностей.

Персоналии
Друзья, знакомые, коллеги, сотрудники, начальство, однокурсники, одноклассники, преподаватели, все, с кем я встречался:

(в 1972 году произошло переименование отделов в сектора)

Начальство нашего СОКБ:
Даревский Сергей Григорьевич, род. 23 мая 1920 года, ум. в 2001 году,
выпускник МАИ (1943), начальник – главный конструктор, орден Ленина (1961),
лауреат Ленинской премии (апрель 1966 года), к.т.н. (1953), с.н.с. (1955).
Марченко Станислав Тарасович, род. 6 октября 1930 года, ум. 14 мая 2022 года,
выпускник МЭИ (1956), заместитель главного конструктора – начальник лаборатории № 113,
лауреат Государственной премии СССР (1961).
Кулагин Эмиль Дмитриевич, род. 23 сентября 1932 года, ум. 29 января 2014 года,
выпускник ЛЭТИ (1957), заместитель главного конструктора – начальник лаборатории № 111.
Конарев Вениамин Петрович, род. 25 марта 1934 года, ум. 10 июля 2017 года, выпускник МЭИ
факультет ЭМФ, начальник лаборатории № 114.
Лавров Дмитрий Николаевич, род. 29 марта 1935 года, ум. 22 августа 2024 года, выпускник МЭИ
факультет ЭМФ, начальник лаборатории № 112.

Мой сектор № 1 лаборатории № 111:
Бысова (Кузьменко) Ольга Павловна, род. 12 сентября 1938 года,
ум. 7 сентября 2020 года, техник.
Воробьёв Иван Владимирович, род. в 1932 году, ум. в 1990 году,
выпускник МАИ, работал в ОКБ-1, в секторе с июля 1968 года,
уволился в 1975 году, член КПСС, ведущий инженер.
Гриминчук Мая Викторовна, 8 мая 1956 г.р., инженер.
Гуслиц Ольга Матвеевна, род. 5 октября 1942 года, ум. 25 сентября 2021 года,
окончила Московский институт нефти и газа в 1965 году,
в секторе с 6 октября 1968 года, инженер-программист.
Дубчак Наталья Михайловна, инженер.
Евтушенко Борис, инженер.
Ершова Тамара Степановна, 28 августа 1944 г.р., окончила математический
факультет Ивановского пединститута, в секторе с 1968 года, инженер.
Котикова Людмила Сергеевна, род. 9 ноября 1944 года, ум. 23 августа 2015 года,
в секторе с 1967 года, окончила МВТУ в 1969 году, инженер.
Лобова Тамара Васильевна, род. 21 сентября 1937 года, ум. 4 августа 2010 года, инженер.
Макашова Надежда Михайловна, род. 11 сентября 1944 года, ум. 2 марта 2012 года, старший лаборант.
Малафеева Маргарита Евгеньевна, род. 3 ноября 1947 года, ум. 16 декабря 2017 года, техник.
Никифорова Светлана Александровна, род. 3 апреля 1940 года, ум. 4 сентября 2008 года, инженер.
Ползик Владимир Палладьевич, род. 1 мая 1954 года, ум. 4 марта 2023 года,
выпускник МВТУ, инженер.
Рычковский Анатолий Анатольевич, 14 марта 1953 г.р., выпускник МВТУ, инженер.
Сапрыкин Владимир Иванович, 1 ноября 1951 г.р., инженер.
Скворцова Людмила Константиновна, 10 августа 1938 г.р., в секторе с 1969 года, инженер.
Слуцкий Валерий Борисович, род. 26 февраля 1939 года, ум. 29 октября 1998 года,
выпускник МАИ (1962), инженер, в 1970 году перешёл на работу на предприятие Мясищева;
женат, сын.
Смирнова Раиса Нурулловна, 21 марта 1943 г.р., окончила МВТУ в 1969 году, инженер.
Суворов Александр Прокопьевич, 8 августа 1941 г.р., выпускник ЛЭТИ (1964), инженер;
женат, дочь.
Сурина Валентина Николаевна, род. 27 апреля 1925 года, ум. 4 августа 2005 года,
в секторе с 1969 года, член КПСС, ведущий инженер, к.т.н.
Ушкарёв Валентин Андреевич, род. 2 июля 1936 года, ум. 15 сентября 2019 года,
член КПСС, ведущий инженер.
Филистов Иван Владимирович, род. 10 сентября 1939 года, ум. 24 июня 2012 года,
выпускник МАИ, в лаборатории Даревского с 1965 года, инженер.
Чарикова Лидия Михайловна, 25 ноября 1943 г.р., в секторе с 1967 года,
окончила МВТУ в 1969 году, инженер.
Щербакова Галина Николаевна, род. 17 ноября 1933 года, ум. 8 мая 2003 года,
окончила МГУ, в лаборатории Даревского с 1963 года, уволилась в 1973 году,
инженер-программист.
Яворская Елена Артемьевна, род. 24 января 1941 года, ум. 2 апреля 2014 года, инженер.

Сектор № 2 лаборатории № 111:
Малышев Валентин Иванович, род. 19 апреля 1922 года, ум. 23 апреля 1994 года,
начальник сектора № 2, в лаборатории Даревского с 1960 года, ветеран Великой Отечественной войны.
Валов Юрий Евгеньевич, 1 июля 1933 г.р., инженер.
Великов Валерий Николаевич, 5 июля 1946 г.р., инженер.
Дрожжина Светлана Георгиевна, 16 августа 1946 г.р., инженер.
Ерчев Сергей Сергеевич, 1951 г.р., инженер.
Иванов Сергей Алексеевич, род. 5 февраля 1943 года, ум. 6 апреля 2008 года, инженер.
Кириллов Алексей Алексеевич, старший техник.
Коробков Валерий Константинович, род. 2 января 1942 года, ум. 3 февраля 1997 года, инженер.
Остроглядова Вера, инженер.
Пичугин Василий Фёдорович, род. 13 июля 1939 года, ум. 10 июля 2006 года, инженер.
Повжик Ольга, инженер.
Сарычева Галина Сергеевна, род. 30 июля 1938 года, ум. 19 октября 2020 года, инженер.
Соколец Василий Алексеевич, род. 1 января 1930 года, ум. 24 мая 1998 года, инженер.
Тоцкая Ирина Александровна, род. 3 февраля 1946 года, ум. в марте 2014 года, инженер.
Трифонов Михаил Михайлович, 2 апреля 1941 г.р., инженер.
Чайкин Андрей Павлович, род. 17 октября 1935 года, ум. 3 июня 2012 года, старший инженер.
Яковлева Жанна Петровна, род. 1 января 1943 года, ум. 11 августа 2021 года,
окончила МАИ, инженер.

Сектор № 3 лаборатории № 111:
Ерёмин Алексей Фёдорович, род. 20 марта 1931 года, ум. 17 октября 2013 года,
выпускник РРТИ (1962), заместитель начальника лаборатории № 111 и
начальник сектора № 3, с 20 сентября 1973 года – начальник лаборатории № 7.
Ловчев Александр Николаевич, 16 ноября 1940 г.р., выпускник МИИГАиК,
в лаборатории Даревского с 1966 года, начальник сектора с 1973 года.
Домаш Владимир Александрович, род. 28 декабря 1937 года, ум. 28 октября 2018 года, ведущий инженер.
Матвеев Николай Андреевич, род. 14 мая 1920 года, ум. 2 декабря 1989 года,
помощник начальника лаборатории № 111, ветеран ВОВ.
Алексеенко Лидия Николаевна, род. 25 марта 1926 года, ум. 10 октября 2010 года, инженер.
Анисимов Леонид Алексеевич, 7 августа 1940 г.р., выпускник МЭИ, инженер.
Бавыкин Анатолий Михайлович, род. 1 марта 1930 года, ум. 23 апреля 2019 года, радиомонтажник.
Бешта Евгений Георгиевич, выпускник МАИ, инженер.
Волкомуров, инженер.
Гольцев Владимир Борисович, 10 декабря 1943 г.р., инженер.
Загулин Анатолий Николаевич, 26 октября 1950 г.р., инженер.
Исачкова Нина Петровна (Горбатова), 15 марта 1951 г.р., инженер.
Константинов Валентин Иванович, род. 20 сентября 1937 года, ум. 11 февраля 2008 года,
до 1974 года – ведущий инженер СОКБ, после 1974 года – старший инженер ЛИИ.
Крахин Борис, инженер.
Лобанова Фаина Николаевна, 3 июля 1942 г.р., инженер; жена Лобанова С.Д.
Лосева Раиса Сергеевна, инженер.
Митькин Евгений Иванович, род. в 1946 году, ум. в 2007 году, электромонтажник.
Моржина Татьяна Николаевна, 31 января 1949 г.р., окончила МИИГАиК,
в лаборатории Даревского с 1970 года, инженер; жена Моржина С.М.
Новичков Юрий Алексеевич, род. 19 августа 1939 года, ум. 14 июля 2021 года,
выпускник РРТИ, инженер.
Овчинников Иван Александрович, род. 7 февраля 1924 года, ум. 7 ноября 2000 года,
слесарь-монтажник, ветеран ВОВ.
Панкратова Елена Александровна, род. 5 июля 1941 года, ум. 13 января 2016 года,
окончила факультет систем управления Московского авиационного института в 1965 году,
в лаборатории Даревского с 1968 года, инженер.
Паршина Галина, инженер.
Пляцидевский Владимир, инженер.
Расторгуев Юрий Александрович, род. 27 апреля 1943 года, ум. 15 июля 2020 года,
выпускник МИФИ (1965), в лаборатории Даревского с мая 1971 года, старший инженер.
Тишалович Иван Иванович, 1936 г.р., ведущий инженер.
Филатова Елена, инженер.
Фокина Александра Сергеевна, род. 13 ноября 1922 года, ум. 18 января 1993 года, старший инженер.
Шаплыко Людмила Георгиевна, род. 25 мая 1937 года, ум. 2 июня 2015 года, член КПСС, старший инженер.

Сектор № 4 лаборатории № 111:
Едемский Борис Анатольевич, 7 октября 1938 г.р., выпускник МЭИ факультет ЭМФ (1962),
в лаборатории Даревского с осени 1961 года, начальник сектора № 4.
Головин Михаил, инженер.
Егорова Елена Михайловна, 28 мая 1935 г.р., инженер.
Кащенко.
Кранспортье Глеб.
Лобанов Станислав Дмитриевич, род. 29 марта 1940 года, ум. 19 июля 1998 года,
до 1975 года – инженер в СОКБ, после 1975 года – второй секретарь
Жуковского горкома КПСС.
Малютина Вера Сергеевна, 12 декабря 1937 г.р., окончила МАИ, работала в ЦАГИ, ЛИИ,
инженер, с 1992-го по 1997 год – директор Жуковского музея авиации и космонавтики.
Моржин Станислав Михайлович, род. 21 октября 1937 года, ум. 17 апреля 1994 года,
выпускник МАИ (1960), работал в ЦКБМ, в лаборатории Даревского с 1969 года, ведущий инженер.
Панкратов Рудольф Викторович, 12 декабря 1940 г.р., выпускник МАИ (1963), инженер,
в лаборатории Даревского с 1969 года, инженер.
Рапчевская Людмила, инженер.
Томич Наталья, инженер.

Другие научные и технические подразделения СОКБ:
Авраменко Феликс Фёдорович, род. 19 ноября 1936 года, ум. 2 марта 1996 года, инженер.
Арзамасцев.
Безроднов Владимир Ильич, 13 ноября 1953 г.р., инженер.
Бондарев Евгений Иванович, 1 марта 1938 г.р., инженер.
Бондарева Марина Анатольевна, 15 декабря 1942 г.р., инженер; жена Бондарева Н.М.
Борисов Михаил, ум. 27 июня 2017 года, инженер.
Борисова Раиса, инженер.
Брагин Борис Фёдорович, род. 20 мая 1932 года, ум. 20 августа 2002 года,
специалист по амортизаторам, к.т.н.
Вакуленко Иван Иванович, выпускник Строгановского училища, инженер-художник.
Васина Галина Константиновна, начальник отдела технической документации.
Голенко Дмитрий Георгиевич, 9 августа 1939 г.р., выпускник МЭИ факультет ЭЭФ (1961),
в Филиале ЛИИ с 1966 года, инженер.
Голубев Вадим, инженер.
Демидова Нелли, инженер.
Драгун Юлия Трофимовна, род. 28 августа 1926 года, ум. 26 ноября 2012 года, техник.
Ермилова Надежда Ивановна, начальник машбюро.
Зонабенд Феликс Михайлович, род. 8 сентября 1936 года, ум. 13 января 2018 года,
выпускник МЭИ факультет ЭМФ (1961), инженер.
Зубченко Виктор Павлович, 12 декабря 1935 г.р., инженер.
Калиниченко Анатолий Яковлевич, род. 17 октября 1935 года, ум. 17 ноября 2006 года, главный технолог.
Калюжин Павел Сергеевич, род. 17 июня 1913 года, ум. 5 октября 1986 года, нормоконтролёр,
полковник в отставке, ветеран ВОВ.
Конторович Владимир Робертович, род. 10 апреля 1926 года, ум. 13 июля 1997 года, начальник сектора.
Коренвайн Тамара Израилевна, инженер.
Крантикова Тамара Ивановна, род. 17 января 1940 года, ум. 12 июня 2018 года, техник.
Кремнёв Олег, выпускник РРТИ, инженер.
Крыжанская Людмила Митрофановна, 17 апреля 1939 г.р., техник; жена Крыжанского А.Г.
Макарова Валентина, техник.
Максимова Виргилия Николаевна, род. 22 апреля 1936 года, ум. 10 мая 2021 года,
окончила МЭИ факультет ЭМФ, ведущий инженер.
Марков Игорь Ильич.
Мещеряков Иван Павлович, род. 10 мая 1937 года, ум. 18 июня 2021 года, инженер.
Мисюкова Ирина Фёдоровна (Щербакова), инженер.
Митенкова Роза Львовна, 15 мая 1937 г.р., инженер.
Новикова Наталия Анатольевна, род. 10 декабря 1938 года, ум. 31 января 2022 года, инженер.
Отрешко Глеб Николаевич, род. 9 февраля 1930 года, ум. 11 февраля 1995 года, старший инженер.
Ощепков Николай Александрович, род. 29 августа 1937 года, ум. 1 марта 1999 года,
в лаборатории Даревского с 1960 года, старший инженер.
Подолян Виктор Артёмович, род. 6 июля 1937 года, ум. 10 января 2003 года,
выпускник МЭИ, инженер.
Почётов Анатолий Дмитриевич, род. 12 апреля 1933 года, ум. 25 декабря 2018 года,
начальник конструкторского отдела.
Просолович Анатолий, род. 27 мая 1940 года, ум. 28 февраля 2002 года, инженер.
Рохов Владимир Александрович, род. 9 июля 1938 года, ум. 30 августа 2005 года, старший инженер.
Румянцев Дмитрий, выпускник Строгановского училища, инженер-художник.
Седакова Людмила Борисовна, род. 27 октября 1941 года, ум. 22 февраля 2023 года, инженер-психолог.
Сергиенко Валентина Николаевна, 24 мая 1952 г.р., инженер; жена Матвеева Н.А.
Симоненкова Лидия Петровна, 3 сентября 1931 г.р., инженер.
Ситников Марк Владимирович, выпускник РРТИ (1959), ведущий инженер.
Сопин Анатолий Петрович, род. 16 марта 1940 года, ум. 10 сентября 2010 года, инженер.
Сопов Герман Никитович, род. 28 января 1936 года, ум. 24 августа 2000 года, инженер.
Творогов Валентин Викторович, род. 17 января 1935 года, ум. 15 февраля 2009 года,
начальник конструкторского отдела.
Тихомиров Валентин Михайлович, инженер.
Тюленев Геннадий Фёдорович, род. 4 мая 1940 года, ум. 21 ноября 2019 года, старший инженер.
Тяпченко Людмила Викторовна (Жмулина), 1 ноября 1939 г.р.; жена Тяпченко Ю.А.
Тяпченко Юрий Александрович, 26 марта 1938 г.р., выпускник МЭИ факультет ЭМФ (1961),
начальник сектора № 2 лаборатории № 114, с 1 ноября 1973 года – начальник лаборатории.
Фетищев Виктор Андреевич, ум. 26 марта 2003 года, инженер.
Шилова Нина Владимировна, род. 24 сентября 1932 года, ум. 23 февраля 2019 года, ведущий инженер.
Элькснин Владимир Николаевич, род. 3 января 1925 года, ум. 18 августа 1990 года, ведущий инженер.

Управление СОКБ:
Арбузов Виталий Алексеевич, род. 31 декабря 1936 года, ум. 14 сентября 2017 года,
отдел режима.
Артамонова Любовь Яковлевна, сотрудник первого отдела.
Аршавский Гарий Михайлович, 21 марта 1931 г.р., начальник ОТиЗ.
Бардина Антонина Ивановна, род. 2 февраля 1937 года, ум. 12 ноября 2022 года,
зам. начальника ОТиЗ.
Безроднов Илья Ильич, род. 30 июля 1923 года, ум. 13 декабря 2011 года,
зам. начальника отдела кадров, ветеран ВОВ, подполковник.
Бодрунова Вера Гавриловна, 24 сентября 1935 г.р., сотрудник ОНТИ,
инженер по специнформации (СИ).
Борискина Клавдия Петровна, род. 15 августа 1920 года, ум. 9 января 2006 года,
зам. начальника первого отдела.
Введенская Людмила, род. 27 июня 1936 года, ум. 26.08.2021 года,
секретарь начальника СОКБ.
Долголенко Тамила Григорьевна, 9 июня 1933 г.р., сотрудник ОНТИ;
жена Долголенко Г.П.
Евтеев Лев Ефимович, 12 августа 1937 г.р., начальник патентного отдела.
Зотов Сергей Борисович, род. 1 июля 1937 года, ум. 21 декабря 2016 года,
начальник ППО.
Карацев Геннадий Абубекирович, род. 3 мая 1941 года, ум. 29 сентября 2019 года,
зам. начальника СОКБ по режиму и кадрам.
Коротеев Михаил Фомич, род. 27 ноября 1920 года, ум. 24 августа 2010 года,
годы службы 1939-1961, участник ВОВ, заведующий партийным кабинетом, полковник.
Крыжанский Александр Григорьевич, род. 3 мая 1939 года, ум. 14 января 2008 года,
начальник отдела технического контроля (ОТК), секретарь парткома СОКБ.
Куницын Пётр Петрович, род. в 1915 году, ум. в 1975 году,
зам. начальника СОКБ по материально-финансовым вопросам (с 1968 года).
Лаврова Анна Владимировна, род. 22 мая 1927 года, ум. 31 января 2010 года,
заместитель начальника ОНТИ (до 1975 года).
Мелёшкин Виктор Андреевич, род. 25 января 1915 года, ум. 7 февраля 1995 года,
главный инженер СОКБ (с 1968 года).
Павлова Софья Григорьевна, род. 24 апреля 1919 года, ум. 18 декабря 2009 года,
начальник ОНТИ (до 1975 года).
Руженцев Александр Иванович, род. 21 октября 1917 года, ум. 14 мая 1993 года,
главный бухгалтер СОКБ, ветеран ВОВ.
Салфеткин Евгений Сергеевич, род. 19 октября 1929 года, ум. 23 декабря 2005 года,
начальник отдела нормализации и стандартизации (ОНС).
Тихонов Игорь Александрович, род. 9 февраля 1936 года, ум. 31 августа 2021 года,
начальник опытного производства.
Тяпченко Людмила Викторовна (Жмулина), 1 ноября 1939 г.р.; жена Тяпченко Ю.А.
Усольцева Нина Васильевна, род. 21 января 1926 года, ум. 28 ноября 1997 года,
сотрудник первого отдела.
Филиппов Валентин Александрович, 14 июня 1937 г.р., главный технолог.
Шиженский Иван Яковлевич, род. 30 января 1927 года, ум. 18 августа 1999 года,
начальник отдела кадров.

Наше представительство заказчика (ПЗ):
Акулов Александр Сергеевич, род. 27 июня 1926 года, ум. 6 марта 1982 года,
старший представитель заказчика, полковник-инженер.
Балабин Андрей Андреевич, род. 29 января 1929 года, ум. 26 августа 2016 года,
старший представитель заказчика по тренажёрам.
Васкевич Эрнест Анисимович, род. 24 марта 1927 года, ум. 24 декабря 1989 года,
представитель заказчика, полковник.
Гребёнкин Виктор Григорьевич, род. 16 мая 1939 года, ум. 25 апреля 2019 года,
представитель заказчика.
Северин Анатолий Петрович, род. 27 ноября 1937 года, ум. 22 сентября 2017 года,
представитель заказчика.
Седнев Владислав Дмитриевич, 22 мая 1939 г.р., выпускник МЭИ факультет ЭМФ (1962),
в лаборатории Даревского с осени 1961 года, представитель заказчика.

Опытное производство (ОП) Филиала ЛИИ:
Цивлин Наум Яковлевич, род. в 1912 году, ум. 12 февраля 1994 года, начальник ОП.
Пурин Александр Андреевич, заместитель начальника ОП.
Ерёмин Николай Александрович, электромонтажник опытного производства.
Исаев В.Ф.
Кисляков И.А.
Кокарев Александр Алексеевич, род. 10 февраля 1920 года, файнмеханик.
Кругликов Н.В.
Лизаков Николай Игнатьевич, род. 17 декабря 1934 года, ум. 05 марта 2011 года.
Мосягин В.А.
Фокин Станислав Михайлович, род. 18 декабря 1933 года, ум. 19 июня 2011 года,
радиомонтажник.

Комплекс № 8 радиотехнического оборудования Филиала ЛИИ:
Кириченко Игорь Михайлович, род. 23 февраля 1929 года, ум. 14 октября 1997 года,
начальник комплекса с 1965 по 1972 год.
Круглов Николай Григорьевич, род. в ноябре 1914 года, ум. 22 ноября 2003 года,
начальник лаборатории № 81, к.т.н.
Ильин Юрий Николаевич, начальник отдела, к.т.н.
Бачурина Людмила Викторовна, род. 7 января 1945 года, ум. 28 января 2003 года, инженер.
Горбунова (Маргорина) Римма Борисовна, 6 марта 1936 г.р., старший инженер.
Жегалова Алевтина Романовна, 20 августа 1940 г.р., инженер.
Зверева (Сахарова) Лидия Михайловна, род. 4 мая 1938 года, ум. 23 декабря 2019 года, техник.
Зенец Лариса Валентиновна, 28 марта 1932 г.р., инженер.
Логинов Николай, инженер.
Миклашевич Валентина Михайловна, 27 апреля 1937 г.р., техник.
Холдина Валентина Степановна, род. 25 декабря 1940 года, ум. 25 сентября 2019 года, техник.
Мухин Лев Савватьевич, род. 20 февраля 1911 года, ум. 4 августа 1995 года, начальник лаборатории.
Орлова Евгения Петровна, род. 2 августа 1934 года, ум. в 2005 году, начальник отдела.
Пейдус Ирина Михайловна, род. 13 мая 1932 года, ум. 15 ноября 2001 года, инженер.
Тимашпольский Николай Алексеевич, род. 16 декабря 1941 года, ум. 20 февраля 2003 года, инженер.
Тимошок (Мартынова) Элеонора Борисовна, род. 11 апреля 1938 года, ум. 31 июля 2021 года, техник.
Турецкий Семён Исаевич, род. 7 апреля 1912 года, ум. 14 августа 1995 года,
авиарадиотехник, научный сотрудник, лауреат Сталинской премии
3-ей степени (1952), к.т.н. (1940), профессор (1973).
Чудный Юрий Михайлович, род. 16 ноября 1932 года, ум. 18 мая 2020 года, ведущий инженер.
Щелочкова (Авхимович) Ирина Григорьевна, инженер.

Прочие подразделения Филиала ЛИИ и ЛИИ:
Абрамов Борис Михайлович, род. 3 июля 1933 года, ум. 21 января 2024 года, выпускник МЭИ (1956), инженер.
Аваев Артур Леонидович, род. 16 января 1935 года, ум. 17 октября 2006 года, инженер.
Аверин Владимир Иванович, начальник конструкторского отдела.
Амет-хан Султан, род. 20 октября 1920 года, ум. 1 февраля 1971 года, заслуженный лётчик-испытатель, дважды Герой Советского Союза (1943, 1945), подполковник (1946).
Архипов Геннадий Николаевич, 7 декабря 1946 г.р.
Архипова Татьяна Львовна, 19 января 1951 г.р.; жена Архипова Г.Н.
Ацюковский Владимир Акимович, род. 16 июня 1930 года, ум. 25 января 2021 года, выпускник Ленинградского Политехнического института (1955), работал в ЛИИ, к.т.н. (1964), д.т.н. (1992).
Берестов Леонид Михайлович, 18 октября 1933 г.р., выпускник МАИ (1957), лауреат премии имени Н.Е. Жуковского, профессор.
Бондарев Николай Михайлович, род. 4 января 1943 года, инженер.
Бухатина Мария Ивановна, род. 14 июля 1919 года, председатель профкома ЛИИ.
Ведров Всеволод Симонович, род. 6 февраля 1902 года, ум. 25 ноября 1983 года, выпускник МВТУ (1929), работал в ЦАГИ (1925-1941), научный сотрудник, лауреат премии имени Н.Е. Жуковского (1948), профессор (1944).
Вид Вильгельм Имануилович, 25 июня 1938 г.р., инженер.
Виноградов Олег Васильевич, род. 24 декабря 1933 года, ум. 9 декабря 2009 года, инженер, к.т.н. (1963), д.т.н.
Виноградова Валентина Дмитриевна, род. 20 января 1947 года, ум. 13 декабря 2020 года, заведующая парткабинетом ЛИИ.
Виноградова Светлана Никифоровна (Унжакова), 8 мая 1936 г.р., окончила МГУ Физфак (1959), работала в 7 комплексе ЛИИ; жена Виноградова О.В.
Владычин Геннадий Павлович, род. 30 марта 1929 года, ум. 18 февраля 1987 года, выпускник МАИ (1951), работал в ЛИИ с 1951 года, начальник отделения № 7 (1978-1987), орден “Знак Почёта”, к.т.н. (1964), д.т.н.
Галлай Марк Лазаревич, род. 16 апреля 1914 года, ум. 14 июля 1998 года, Герой Советского Союза (1957), заслуженный лётчик-испытатель СССР (1959), профессор (1994).
Гершенович Герц Борисович, род. 25 января 1912 года, ум. в 2002 году.
Дедеш Виктор Трифонович, род. 19 октября 1927 года, ум. 19 февраля 2016 года, выпускник МАИ (1950), с 1950 года в ЛИИ, к.т.н. (1956), д.т.н. (1967), профессор.
Долголенко Георгий Павлович, род. 4 сентября 1933 года, ум. 15 сентября 1990 года, выпускник МАИ (1958), в ЛИИ с 1958 года, инженер, к.т.н. (1974).
Жегалов Евгений Николаевич, инженер.
Зализняк Георгий Дмитриевич, род. 19 апреля 1938 года, ум. 12 декабря 2017 года, инженер.
Зарубо Маргарита Васильевна, инженер.
Знаменская Алиса Моисеевна, род. 12 августа 1915 года, ум. 19 ноября 1995 года, лауреат Сталинской премии (1954), д.т.н. (1962), профессор (1969).
Каменский Альберт Михайлович, род. 14 мая 1931 года, ум. 2 сентября 2017 года, старший инженер.
Китаев-Смык Леонид Александрович, 18 мая 1931 г.р., выпускник Первого Московского медицинского института (1955), врач-физиолог, отдел научно-космической медицины ЛИИ (1960-1974).
Клячко Михаил Давыдович, род. 25 января 1923 года, ум. 27 июня 1993 года, начальник аспирантуры ЛИИ.
Конарева Елена Сергеевна, 11 апреля 1937 г.р., инженер; жена Конарева В.П.
Кондратов Анатолий Александрович, род. 12 января 1928 года, ум. 4 сентября 2013 года, начальник лаборатории комплекса № 7.
Кумряков Сергей Николаевич, род. 2 августа 1938 года, ум. 19 ноября 2020 года, выпускник РРТИ (1961), инженер.
Курганов Александр Васильевич, род. 27 октября 1931 года, ум. 20 февраля 2019 года, старший инженер.
Лакеев Александр Алексеевич, род. 21 марта 1921 года, ум. 24 декабря 1996 года, главный электрик Филиала ЛИИ.
Леут Анатолий Павлович, род. 10 ноября 1937 года, ум. 18 мая 2020 года, инженер.
Мадатова Заира Мамедовна, 8 марта 1941 г.р., инженер ОНТИ; жена Фарамазяна В.В.
Махонькин Юрий Емельянович, род. 24 мая 1936 года, ум. 20 февраля 2018 года, старший инженер, лауреат Государственной премии.
Мирошниченко Людмила Яковлевна, 22 декабря 1933 г.р., жена Берестова Л.М.
Мурашкевич Анатолий Михайлович, род. 1 марта 1928 года, ум. 12 июля 2004 года.
Никонов Владимир Емельянович, род. 22 октября 1936 года, ум. 8 января 2021 года, инженер.
Новодворский Давид-Евгений Петрович, род. 7 апреля 1918 года, ум. 31 октября 1989 года, начальник комплекса № 9, д.т.н.
Носеевич Игорь Михайлович, род. 1 апреля 1937 года, ум. 17 мая 2012 года, выпускник МЭИ факультет ЭТФ (1961), инженер.
Паверман Рувим Маркович (Мордкович), род. 20 июня 1920 года, ум. 13 января 2006 года, начальник вычислительного центра ЛИИ (1960-1982), в феврале 2000 года переехал на ПМЖ в США.
Плисак Людмила Михайловна, род. 3 августа 1939 года, ум. 20 июня 2009 года, к.т.н.
Подберезная Людмила Александровна, род. 2 мая 1929 года, ум. в сентябре 1999 года, инженер-программист комплекса № 7.
Половинкина Мария Васильевна, род. 9 января 1938 года, ум. 3 марта 2000 года, табельщица.
Польский Анатолий Афанасьевич, род. 9 августа 1921 года, ум. 13 марта 2019 года, выпускник ВВИА имени Жуковского (1942), с 1974-го по 1983 год работал в ЛИИ, генерал-майор авиации.
Романов Георгий Лукьянович, род. 5 мая 1925 года, ум. 5 мая 2008 года, инженер, участник ВОВ, медаль “За оборону Москвы”, к.т.н.
Рябова Светлана Ивановна, ум. в апреле 2015 года, окончила Московский авиационный технологический институт (МАТИ), прослужила 52 года в авиации, инженер.
Сиволап Виталий Михайлович, 20 октября 1936 г.р., инженер.
Смышляева Татьяна, инженер.
Софин Виктор Алексеевич, род. 21 февраля 1936 года, ум. 7 марта 2017 года, выпускник МГУ Физфак (1959), инженер.
Стенина Нина Сергеевна (Павлова), секретарь Учёного совета ЛИИ.
Степаненко Раиса Селивёрстовна, начальник отдела технического обучения ЛИИ.
Томара Ольга Алексеевна, 3 декабря 1935 г.р.
Томич Валерий, инженер.
Трелина Евгения Александровна, род. 4 мая 1938 года, ум. 9 января 1999 года, окончила МЭИ факультет ЭТФ в 1961 году, инженер.
Утенин Александр Егорович, ум. 18 июля 1988 года, инженер комплекса № 7.
Фальков Александр Иосифович, род. 3 июля 1937 года, ум. 20 ноября 2011 года, выпускник МАИ (1960), инженер, начальник лаборатории (1977), к.т.н (1969).
Фарамазян Вартан Вагинакович, 10 мая 1941 г.р., инженер.
Филатьев Сергей Иванович, род. в 1920 году, ум. 4 сентября 1991 года, начальник ОНТИ ЛИИ с 1964 года.
Харин Евгений Григорьевич, 11 сентября 1937 г.р., инженер.
Харитонов Михаил, выпускник МЭИ.
Хачатуров Александр Андреевич, род. 13 августа 1930 года, ум. 18 декабря 1987 года, инженер, лауреат Государственной премии (1979).
Хачатурова Светлана, заведующая библиотекой Филиала ЛИИ; жена Хачатурова А.А.
Цыплаков Владислав Васильевич, 30 сентября 1937 г.р., старший инженер,
лауреат Государственной премии (1986).
Шевченко Михаил Егорович, начальник первого отдела.
Шибин Александр Григорьевич, 11 июня 1936 г.р., инженер.
Шиянов Георгий Михайлович, род. 7 декабря 1910 года, ум. 13 декабря 1995 года,
лётчик-испытатель (1941-1967), Герой Советского Союза (1957), капитан.
Шогин Юрий Николаевич, род. 1 сентября 1934 года, ум. 14 июня 2013 года,
окончил среднюю школу в 1952 году, выпускник МАИ, инженер, ведущий инженер ЛИИ,
с 1980 года по 1983 год секретарь парткома ЛИИ,
с 1983 года по 1991 год первый секретарь Жуковского горкома КПСС,
делегат XXVII и XXVIII съездов КПСС, работал в ОАО “Авиасалон”, к.т.н. (1974).
Щёлкин Виктор Павлович, ум. 19 октября 2019 года, лётчик-испытатель, работал в ЛИИ, к.т.н.

Врачи спецполиклиники ЛИИ:
Колотурская Надежда Фёдоровна, род. 30 декабря 1926 года,
главный врач спецполиклиники ЛИИ.
Кузнецов Анатолий Васильевич, 28 июня 1946 г.р.,
главный врач спецполиклиники ЛИИ.
Арутюнова Любовь Васильевна, врач поликлиники ЛИИ.
Зуева, врач поликлиники ЛИИ.
Махонькина Лилия Борисовна, род. 21 июля 1937 года, ум. 15 сентября 2003 года,
врач поликлиники ЛИИ; жена Махонькина Ю.Е.
Мухина Светлана Олеговна, род. 25 июня 1949 года, ум. 16 июня 2020 года,
врач поликлиники ЛИИ.
Никулина Надежда Николаевна, зубной врач поликлиники ЛИИ.
Тарабрина Надежда Ивановна, врач поликлиники ЛИИ.
Фокина Ольга Васильевна, род. 28 декабря 1934 года, ум. 10 марта 2009 года,
врач-хирург поликлиники ЛИИ; жена Фокина С.М.
Шумкина Вера Николаевна, глазной врач поликлиники ЛИИ.

Высшее наше начальство:
Дементьев Пётр Васильевич, род. 24 января 1907 года, ум. 14 мая 1977 года, министр авиационной промышленности (1953-1977), дважды Герой Социалистического Труда (1941, 1977), лауреат Сталинской премии (1953), генерал-полковник.
Казаков Василий Александрович, род. 6 мая 1916 года, ум. 17 февраля 1981 года, заместитель министра авиационной промышленности (1965-1977), Герой Социалистического Труда (1963), лауреат Государственной премии СССР (1967), лауреат Ленинской премии (1976).
Строев Николай Сергеевич, род. 20 января 1912 года, ум. 27 октября 1997 года, начальник ЛИИ (1954-1966), дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии (1949), профессор (1961).
Сумичев Павел Ильич, заместитель начальника ЛИИ по режиму и кадрам.
Тайц Макс Аркадьевич, род. 21 января 1904 года, ум. 23 июля 1980 года, выпускник МВТУ (1929), заместитель начальника ЛИИ (1956-1974), дважды лауреат Сталинской премии (1949, 1953), д.т.н. (1955), профессор (1957).
Уткин Виктор Васильевич, род. 22 сентября 1912 года, ум. 31 октября 1981 года, начальник комплекса № 7 (1952-1966), начальник ЛИИ (1966-1981), Герой Социалистического Труда (1971), дважды лауреат Государственной премии (1949, 1952), профессор (1979).
Фоломеев Алексей Филимонович, род. 26 февраля 1914 года, ум. 11 апреля 1989 года, выпускник МЭИ (1949), работал в ЦАГИ (1931-1951), начальник НИСО (1951-1964), заместитель начальника Филиала ЛИИ (1964-1966), начальник комплекса (отделения) № 7 ЛИИ (1966-1978), лауреат Сталинской премии I степени (1952), д.т.н. (1952).
Сучков  Виталий  Николаевич,   род. 30 мая  1926 года,  ум. 26 декабря  2018 года,   начальник  Филиала ЛИИ (1965-1983),  лауреат  Государственной премии.
Копошилко Иван Иванович, главный инженер Филиала ЛИИ.
Обидин Иван Арсентьевич, род. в 1913 году, ум. 18 апреля 1987 года, начальник отдела кадров ЛИИ.

1-й НИИ ЦПК имени Ю.А. Гагарина (до 1969 года – 1-й ЦПК имени Ю.А. Гагарина) (в/ч 26266):
Кузнецов Николай Фёдорович, род. 26 декабря 1916 года, ум. 5 марта 2000 года, начальник Центра подготовки космонавтов (ноябрь 1963 года – 1972 год), генерал-майор авиации (1978), Герой Советского Союза (1943), доктор военных наук (1972).
Береговой Георгий Тимофеевич, род. 15 апреля 1921 года, ум. 30 июня 1995 года, лётчик-космонавт, начальник Центра подготовки космонавтов (1972-1987), дважды Герой Советского Союза (1944, 1968), генерал-лейтенант авиации (1977), лауреат Государственной премии СССР (1981), кандидат психологических наук.
Бакулов Юрий Александрович, 3 ноября 1930 г.р.
Бебутов Абессалом Петрович, подполковник.
Бурыкин Иван Иванович, прапорщик, техник, участник ВОВ.
Ваньков Игорь Ксенофонтович, подполковник.
Григоренко Владимир Николаевич.
Деркач Николай Иванович, прапорщик, техник.
Ельцов Борис Михайлович.
Жегунов Геннадий Михайлович, 1 февраля 1925 г.р., участник ВОВ, полковник.
Жуковский М. Р., инженер, капитан.
Калнин Георгий Мартынович, род. 21 августа 1922 года, начальник отдела, участник ВОВ.
Масленников Григорий Герасимович, род. 21 августа 1917 года, ум. в 1990 году, начальник штаба, участник ВОВ.
Мусорин Ю.В.
Никерясов Николай Фёдорович, род. 7 апреля 1924 года, ум. 28 июня 1982 года, участник ВОВ, майор.
Полухин Юрий Александрович, старший инженер, капитан.
Почкаев Иван Николаевич, род. 23 марта 1925 года, ум. 27 марта 1997 года, выпускник ВВИА имени Жуковского (1955), в ЦПК с 1969 года, начальник отдела, начальник управления, участник ВОВ, генерал-майор, к.т.н. (1970), с.н.с., с 1969 года ведущий инженер.
Рыбкин Евгений. (Е.А.), майор.
Рябов Александр Георгиевич, участник ВОВ.
Тявин Илья Петрович, род. в 1928 году, ум. 25 февраля 2007 года, капитан (1960), подполковник в отставке.
Фарафонов Борис Андреевич, род. в 1920 году, участник ВОВ, полковник.
Филёкин Иван Андреевич, род. 26 июня 1920 года, участник ВОВ, окончил ВВИА имени Жуковского, полковник.
Черкасов Евгений Дмитриевич, начальник материально-технического обеспечения ЦПК в 1960-1968 годы, участник ВОВ.
Чуркин.
Шевченко С.Д., начальник тренажёра ТДК-7К, майор.
Шувалов Олег Васильевич, начальник отделения, подполковник.
Щербакова Николай Яковлевич.
Юрасов Александр Дмитриевич, род. 21 июля 1925 года, ум. 2 ноября 2004 года, прапорщик.
Яковлев.

Космонавты:
Гагарин Юрий Алексеевич, род. 9 марта 1934 года, погиб 27 марта 1968 года, лётчик-космонавт, заместитель начальника Центра подготовки космонавтов (1964-1968), Герой Советского Союза (1961), майор (1961), полковник (1963), позывной “Кедр”.
Гречко Георгий Михайлович, род. 25 мая 1931 года, ум. 8 апреля 2017 года, лётчик-космонавт, в ОКБ-1 с мая 1955 года, с 1966 года в отряде космонавтов, дважды Герой Советского Союза (1975, 1978), кандидат технических наук (1967), позывной “Зенит-2”.
Комаров Владимир Михайлович, род. 16 марта 1927 года, погиб 24 апреля 1967 года, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза (1964, 1967), полковник (1964), позывной “Рубин”.
Леонов Алексей Архипович, род. 30 мая 1934 года, ум. 11 октября 2019 года, лётчик-космонавт, начальник управления  ЦПК  (1970-1972),  заместитель  начальника ЦПК  (1970-1991),  командир  отряда  космонавтов (1972-1992), дважды Герой Советского Союза (1965, 1975), генерал-майор авиации (1975), лауреат Государственной премии СССР (1981), позывной “Алмаз-2”.
Николаев Андриян Григорьевич, род. 5 сентября 1929 года, ум. 3 июля 2004 года, лётчик-космонавт, заместитель начальника  Центра  подготовки  космонавтов  (1968-1974),  дважды  Герой  Советского  Союза  (1962, 1970), генерал-майор авиации (1970), кандидат технических наук (1975), позывной “Сокол”.
Попович Павел Романович, род. 5 октября 1930 года, ум. 30 сентября 2009 года, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза (1962, 1974), полковник (1965), генерал-майор авиации (1976), позывной “Беркут”.

НПО “Энергия” (до 1974 года – ЦКБЭМ, до 1966 года – ОКБ-1):
Мишин Василий Павлович, род. 18 января 1917 года, ум. 10 октября 2001 года, Главный конструктор и начальник ЦКБЭМ с 1966 по 1974 год, 22 мая 1974 года снят с должности, пошёл заведующим кафедрой в МАИ, Герой Социалистического Труда (1956), лауреат Ленинской премии (1957), лауреат Государственной премии (1984), академик (1966).
Глушко Валентин Петрович, род. 20 августа 1908 года, ум. 10 января 1989 года, Главный конструктор ОКБ-456 (КБ ЭМ) (город Химки) с 1946 по 1974 год, Генеральный конструктор (и директор до 1977 года) НПО “Энергия” с 1974 по 1989 год, дважды Герой Социалистического Труда (1956, 1961), лауреат Ленинской премии (1957), дважды лауреат Государственной премии (1957, 1984), академик (1958).
Анохин Сергей Николаевич, род. 19 марта 1910 года, ум. 15 апреля 1986 года, руководитель отдела обеспечения подготовки космонавтов, полковник (1947), Герой Советского Союза (1953), заслуженный лётчик-испытатель СССР (1959), лауреат Сталинской премии (1953), в ОКБ-1 с мая 1964 года.
Башкин Евгений Александрович, 16 октября 1927 г.р., начальник отдела схем, лауреат Ленинской премии (1960).
Бранец Владимир Николаевич, 11 февраля 1936 г.р., выпускник МФТИ, лауреат Государственной премии (1985, за “Союз-Т”), д.ф.-м.н., профессор.
Бугров Владимир Евграфович, 18 января 1933 г.р., в ОКБ-1 с 1961 до 1995 года, конструктор.
Вольцифер Геннадий Анатольевич, 20 мая 1942 г.р., д.т.н.
Елисеев Алексей Станиславович, 13 июля 1934 г.р., выпускник МВТУ (1957), после окончания аспирантуры МФТИ в 1962 году – в ОКБ-1, инженер, с 1966 года лётчик-космонавт, дважды Герой Социалистического Труда – за один, 1969-й год.
Иннелаур Виктор Томасович, род. 5 августа 1926 года, ум. 18 апреля 2010 года, старший инженер, лауреат Государственной премии (1979).
Комарова Лариса Ивановна, 12 июля 1934 г.р., начальник сектора, д.т.н.;
жена Елисеева А.С.
Легостаев Виктор Павлович, род. 6 июня 1931 года, ум. 8 января 2015 года, начальник отдела динамики, лауреат Ленинской премии (1966), лауреат Государственной премии (1989), академик (2003).
Лобода Юрий Александрович, инженер.
Мезенов Леонид Фёдорович, инженер, лауреат Государственной премии (1981).
Мисютин Анатолий Степанович, инженер.
Молодцов Владимир Васильевич, род. 6 мая 1924 года, ум. 16 марта 2002 года.
Невзоров Борис Григорьевич, 10 марта 1935 г.р., “радист”.
Носкин Герман Вениаминович, 24 октября 1932 г.р., начальник лаборатории, в ОКБ-1 с 1959 года, выпускник ЛЭТИ (1955), к.т.н., доцент.
Орловский Игорь Владимирович, инженер.
Павлов Дмитрий Владимирович, инженер.
Раздеришин Павел Иванович, инженер.
Раушенбах Борис Викторович, род. 5 января 1915 года, ум. 27 марта 2001 года, руководитель отдела № 27 по проектированию систем ориентации и управления космическими аппаратами, в 1973 году понижен в должности, в 1978 году уволился и перешёл в МФТИ, лауреат Ленинской премии (1960), академик.
Соловьёв Юрий Александрович, инженер.
Токарь Евгений Николаевич, разработчик гироорбитанта, лауреат Государственной премии (1969), доктор технических наук, профессор.
Трегуб Яков Исаевич, род. 21 сентября 1918 года, ум. 27 октября 2007 года, в ОКБ-1 с 1963 года, заместитель Главного конструктора – руководитель испытательного комплекса, в 1973 году уволен, отправлен в отставку, генерал-майор.
Феоктистов Константин Петрович, род. 7 февраля 1926 года, ум. 21 ноября 2009 года, в ОКБ-1 с 1956 года, начальник сектора, лётчик-космонавт, Герой Советского Союза (1964), профессор (1969).
Цесарев Игорь Александрович, инженер.
Цыбин Павел Владимирович, род. 23 декабря 1905 года, ум. 4 февраля 1992 года, в ОКБ-1 с 1961 года, заместитель Главного конструктора (1961-1980), заместитель руководителя испытательного комплекса (1961-1974), лауреат Ленинской премии (1966), инженер-полковник.
Черток Борис Евсеевич, род. 1 марта 1912 года, ум. 14 декабря 2011 года, выпускник МЭИ (1940), с 1951 года – начальник отдела систем управления, с 1957 года – заместитель Главного конструктора по системам управления, Герой Социалистического Труда (1961), член-корреспондент (1968), профессор (1965), д.т.н. (1958).
Шарымов Борис Алексеевич, 19 октября 1941 г.р., инженер.
Ширяев Борис Игоревич, 28 апреля 1932 г.р., инженер.
Шмыглевский Игорь Петрович, старший инженер.

ЦКБМ (до 1966 года – ОКБ-52):
Челомей Владимир Николаевич, род. 30 июня 1914 года, ум. 8 декабря 1984 года, Главный конструктор ОКБ-52 (с 1966 года – ЦКБМ, с 1983 года – НПО машиностроения), член-корреспондент (1958), академик АН СССР (1962), дважды Герой Социалистического Труда (1959, 1963), профессор (1952).
Хрущёв Сергей Никитич, род. 2 июля 1935 года, ум. 18 июня 2020 года, выпускник МЭИ факультет ЭВПФ (1958), с 1958 по 1968 год работал заместителем начальника отдела, лауреат Ленинской премии (1959), Герой Социалистического Труда (1963), профессор; в 1991 году переехал в США, в 1999 году официально получил американское гражданство, написал об отце книги “Пенсионер союзного значения” и “Рождение сверхдержавы”.
Сачков Владимир Владимирович, род. 25 января 1913 года, ум. 17 декабря 1994 года, выпускник МАИ (1956), заместитель главного конструктора, начальник приборного комплекса, Герой Социалистического Труда (1963).
Гребнев Борис Дмитриевич, 13 мая 1936 г.р., инженер.
Жернов Эдуард Евгеньевич, 15 июня 1938 г.р., начальник группы.
Камень Емельян Давыдович, 18 февраля 1937 г.р., начальник лаборатории, начальник 42 отдела (1980).
Иоффе Игорь, инженер Филиала ЦКБМ в Филях.

ЦКБ “Геофизика” (до 1958 года – ЦКБ-589):
Виноградов Николай Григорьевич, род. в 1912 году, ум. 21 сентября 1980 года, с апреля 1956 по 1965 год начальник ЦКБ, Герой Социалистического Труда (1961).
Хрусталёв Владимир Александрович, род. 27 июля 1921 года, ум. 4 июня 1991 года, с 1951 (1960?) главный конструктор ЦКБ, Герой Социалистического Труда (1961).
Песчанский, конструктор.
Фегис Борис Александрович, инженер-конструктор.
Фролов Константин Павлович, инженер-конструктор.

Завод “Арсенал”:
Гусовский Сергей Владимирович, род. 22 февраля 1915 года, ум. 30 октября 1983 года, в 1962-1966 годах начальник центрального конструкторского бюро, с 1966 года – директор завода, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии (1982).
Парняков Серафим Платонович, род. 14 января 1913 года, ум. 9 марта 1987 года, в 1956-1987 годах – начальник и главный конструктор центрального конструкторского бюро завода, доктор технических наук (1968), Герой Социалистического Труда (1969), лауреат Государственной премии СССР (1970).
Исаханов Игорь Николаевич, род. 12 марта 1943 года, ум. 5 июня 1991 года, главный инженер, с 1983 года – директор завода.
Бузанов Виктор Иванович, род. 31 августа 1934 года, ум. 6 февраля 2007 года, в 1977-2000 годах начальник центрального конструкторского бюро, с 2000 года – директор завода.
Корницкий Игорь Петрович, 3 марта 1932 г.р., первый заместитель директора завода, с 1975 года – первый заместитель министра оборонной промышленности.
Игнатиенко Тарас Давыдович, инженер.
Коновалова Алла Александровна, инженер.
Новиков Анатолий Владимирович, начальник отдела.
Сахаров Валентин Николаевич, главный инженер завода.

ЦАГИ:
Александров Глеб Владимирович, род. 5 января 1919 года, ум. в 2014 году, выпускник МГУ (1946), в ЦАГИ работал с 1946 года, руководитель отделения, лауреат Ленинской и Государственной премий, д.т.н. (1963), профессор (1974).
Воейков Владимир Васильевич, 16 мая 1935 г.р.
Чарыев Джан, инженер, мой одноклассник.
Ярошевский Василий Александрович, род. 27 июня 1932 года, ум. 17 июля 2014 года, начальник сектора, профессор.

ВВИА имени Жуковского:
Федяев Николай Максимович, род. в 1918 году, ум. в 1999 году, начальник ВВИА имени Жуковского (1969-1973), генерал-лейтенант (1967).
Доброленский Юрий Павлович, род. 28 августа 1917 года, ум. 4 ноября 1993 года, заместитель начальника электротехнического факультета (с 1954 года), начальник кафедры авиационной электротехники (с 1960 года), начальник электротехнического факультета (с 1964 года), профессор (1966), генерал-майор (1967).
Протопопов Всеволод Алексеевич (1914-2001), начальник кафедры вычислительной техники (с 1962 года), генерал-майор, профессор.
Кириленко Юрий Иннокентьевич, 15 апреля 1923 г.р., выпускник ВВИА (1953), гвардии капитан, к.т.н., доцент.
Коротков Евгений Иосифович, 1 декабря 1926 г.р., окончил адъюнктуру ВВИА в 1957 году, полковник, с.н.с.
Моисеев Анатолий Георгиевич, профессор.
Моисеев Виктор Иванович, 1 октября 1921 г.р., выпускник ВВИА (1950), полковник, с.н.с.

ГНИИАКМ (бывший НИИ-7 ВВС):
Волынкин Ювеналий Михайлович, род. 7 февраля 1907 года, ум. 11 сентября 1998 года, начальник института с 1960 по 1969 год, генерал-лейтенант.
Рудный Николай Михайлович, род. 6 декабря 1920 года, ум. 23 июня 1993 года, выпускник Архангельского медицинского института (1942), начальник института с 1969 по 1974 год, генерал-майор медицинской службы, профессор (1975), ветеран ВОВ.
Горбов Фёдор Дмитриевич, род. 6 июня 1916 года, ум. 17 декабря 1977 года, начальник лаборатории, полковник медицинской службы, профессор (1965).
Дементьев Евгений Васильевич.
Дорошенко Иван Егорович.
Зараковский Георгий Михайлович, род. 26 марта 1925 года, ум. 25 августа 2014 года, начальник отдела, полковник медицинской службы в отставке, доктор психологических наук, профессор.
Кузьминов Александр Павлович, начальник отдела.
Пономаренко Владимир Александрович, 3 января 1933 г.р., научный сотрудник, начальник лаборатории инженерной психологии, профессор (1980), генерал-майор медицинской службы (1984).
Сильвестров Михаил Михайлович, 24 сентября 1924 г.р., с.н.с., начальник лаборатории, полковник, д.т.н. (1978), профессор (1993).

ОКБ Сухого:
Сухой Павел Осипович, род. 22 июля 1895 года, ум. 15 сентября 1975 года,
генеральный конструктор (с 1956 года), профессор.

Институт кибернетики АН УССР:
Глушков Виктор Михайлович, род. 24 августа 1923 года, ум. 30 января 1982 года, директор Института кибернетики АН УССР (1962-1982), Герой Социалистического Труда (1969), лауреат Ленинской премии (1964) и двух Государственных премий СССР (1968, 1977), академик АН СССР (1964) и АН УССР (1961).
Давыдов Вячеслав Павлович, 7 октября 1940 г.р.
Кухтенко Александр Иванович, род. 11 марта 1914 года, ум. 18 декабря 1994 года, в ИК АН УССР с 1963 года,
член-корреспондент АН УССР (1964), академик АН УССР (1972), одновременно в 1956-1982 годах – профессор
в Киевском институте инженеров гражданской авиации.
Мелешев Альберт Михайлович, 10 сентября 1930 г.р.
Павлов Вадим Владимирович, род. 11 января 1933 года, ум. 6 июня 2016 года.
Попов Игорь Иванович, заведующий сектором.

ЦНИИмаш (до 1967 года – НИИ-88):
Мозжорин Юрий Александрович, род. 28 декабря 1920 года, ум. 15 мая 1998 года, директор (1961-1990), Герой Социалистического Труда (1961), лауреат Ленинской премии (1958), лауреат Государственной премии СССР (1984), профессор (1964), генерал-лейтенант (1966).
Бажинов Игорь Константинович, род. 31 августа 1928 года, ум. 8 июля 2015 года, выпускник МАИ (1951), в НИИ-88 с 1960 года, начальник сектора, отдела, отделения, главный научный сотрудник ЦУП (1995), лауреат Ленинской премии (1957), лауреат Государственной премии СССР (1981), капитан (1958), д.т.н. (1971), профессор (1992).
Почукаев Владимир Николаевич, род. 11 февраля 1938 года, выпускник МАИ (1961), начальник сектора, отдела (1986), руководитель отделения (1991-1993), главный научный сотрудник, лауреат Государственной премии СССР, д.т.н. (1972), профессор (1987).

База:
Бондарь Анатолий Михайлович, род. 29 сентября 1940 года, ум. 15 августа 2017 года, к.т.н.
Быков Захар Николаевич, род. 13 сентября 1898 года, ум. в 1987 году, ректор Строгановского училища (1955-1967), профессор.
Венда Валерий Фёдорович, 2 августа 1937 г.р., выпускник МЭИ (1960), сотрудник ЦНИИ комплексной автоматизации, с 1963 года руководитель отдела инженерной психологии и эргономики ВНИИТЭ, с.н.с. (1971), профессор (1984).
Гальперин Пётр Яковлевич, род. 2 октября 1902 года, ум. 25 марта 1988 года, доцент кафедры психологии философского факультета МГУ, профессор (1967).
Гуреева Ольга Семёновна, заслуженный учитель Российской Федерации (2005).
Добкина Маргарита Николаевна, наш детский врач.
Зинченко Владимир Петрович, род. 10 августа 1931 года, ум. 7 февраля 2014 года, с 1961 года руководитель лаборатории инженерной психологии МГУ, кандидат психологических наук (1957), профессор (1968).
Калинина Инна Николаевна (Власова), работала на Косинской трикотажной фабрике.
Конотоп Василий Иванович, род. 13 февраля 1916 года, ум. 19 сентября 1995 года, первый секретарь Московского обкома КПСС (1963-1985).
Коренев Георгий Васильевич, род. 6 мая 1904 года, ум. 4 августа 1980 года, конструктор, орден Ленина (1933), был репрессирован, с 1954 года преподаватель, профессор кафедры теоретической механики Московского физико-технического института, лауреат Сталинской премии (1953).
Король Давид Шлёмович, род. 8 мая 1912 года, с 1957 года директор кафе в Жуковском, с 1966 года директор ресторана “Спутник”, директор Жуковского городского треста столовых и ресторанов, участник ВОВ, майор, в запасе с 1956 года.
Литвиненко Алексей Иванович, друг моих родителей.
Литвиненко Татьяна Алексеевна, дочь Литвиненко А.И.
Логинова Валентина, преподавательница музыки.
Ломов Борис Фёдорович, род. 20 января 1927 года, ум. 11 июля 1989 года, заведующий лабораторией инженерной психологии ЛГУ, доктор психологических наук (1963), профессор.
Лункина Маргарита Аркадьевна, врач городской больницы; жена Суворова А.П.
Любарский Кронид Аркадьевич, род. 4 апреля 1934 года, ум. 23 мая 1996 года, выпускник МГУ (1956), к.т.н. (1966), астрофизик.
Миклашевич Сергей, работал в РПКБ.
Мороз Маргарита Васильевна, род. 1 ноября 1935 года, ум. 30 января 2022 года, с 1943-го по 1953 год училась в школе в городе Кургане, в 1953 году поступила и в 1958 году окончила факультет журналистики Уральского государственного университета имени А.М. Горького, с 1958-го по 1964 год – корреспондент курганской областной газеты “Красный Курган” (21 июля 1959 года переименована в “Советское Зауралье”), с 1964-го по 1973 год – редактор курганской областной молодёжной газеты “Молодой ленинец”, с 1973-го по 1990 год – ответственный секретарь курганской областной организации Союза журналистов СССР, с 1990 года на пенсии.
Москвина Галина Анатольевна, преподавательница музыки.
Мунипов Владимир Михайлович, род. 31 марта 1931 года, ум.16 апреля 2012 года, с 1962 года научный сотрудник ВНИИТЭ, профессор (1992).
Мухамедгалиева Анель Фазуловна, 27 ноября 1935 г.р., окончила Физфак МГУ (1959), работа в разных НИИ, Московский горный институт (1966-1993), к.ф.-м.н. (1965), д.ф.-м.н. (2002), профессор.
Новицкая Юлия, жена Новицкого В.А.
Нудельман Александр Эммануилович, род. 21 августа 1912 года, ум. 2 августа 1996 года, с ноября 1943 года до 1983 года – начальник и главный конструктор Конструкторского бюро точного машиностроения (до 1966 года ОКБ-16), дважды Герой Социалистического Труда (1966, 1982), лауреат Ленинской премии (1964) и пяти Государственных премий СССР (1943, 1946, 1951, 1970, 1982), д.т.н. (1962), профессор.
Ознобкин Владимир Фёдорович (1931-1972), первый секретарь Жуковского горкома КПСС с 1971 по 1972 год.
Ольсен Ольга Евгеньевна, род. в 1907 году, преподавательница английского языка.
Пальцев Евгений Михайлович, врач скорой помощи.
Перфильев Сергей Васильевич, первый секретарь Жуковского горкома КПСС с 1972 по 1983 год.
Петушкина Ольга Михайловна, продащица в ГУМе.
Северьянова Валентина Ивановна, 27 февраля 1938 г.р., приехала в Жуковский в 1967 году из Ульяновска, секретарь Жуковского горкома по идеологии.
Суворова Татьяна Александровна, дочь Суворова А.П. и Лункиной М.А.
Ткачёв Лев Иванович, (1916-1974), выпускник МВТУ (1939), в МЭИ с 1943 года, к.т.н. (1944), доцент (1957), д.т.н. (1969), профессор (1970).
Ушкарёва Инна, врач городской больницы; жена Ушкарёва В.А.
Черенков Павел Алексеевич, род. 28 июля 1904 года, ум. 6 января 1990 года,
выпускник Воронежского университета (1928), физик,
Герой Социалистического Труда (1984), лауреат Нобелевской премии (1958),
лауреат Сталинской премии (1946, 1952), лауреат Государственной премии (1977),
профессор (1948), академик (1970).
Черенкова Елена Павловна, 18 июня 1936 г.р., окончила Физфак МГУ в 1959 году, к.ф.-м.н.
Черенкова (Путинцева) Мария Алексеевна, род. 13 марта 1909 года,
ум. 22 мая 1978 года, окончила педагогический факультет
Воронежского университета в 1930 году; жена Черенкова П.А.
Юревич Евгений Иванович, род. 25 ноября 1926 года,  ум. 3 июня 2020 года,
выпускник Электромеханического факультета ЛПИ (1949),
с 1968 по 1973 год директор – главный конструктор Особого
конструкторского бюро технической кибернетики (ОКБ ТК) ЛПИ,
с 1973 по 1994 год директор – главный конструктор Центрального
научно-исследовательского института робототехники и
технической кибернетики (ЦНИИ РТК),
с 1971 по 1994 год – заведующий кафедрой “Автоматика и телемеханика” ЛПИ,
к.т.н. (1953), д.т.н. (1964), профессор (1966).

Мои одноклассники:
Новицкий Вячеслав Антонович, выпускник МЭИ (1961).
Садыков Мурад, род. 3 сентября 1936 года, ум. 7 мая 2013 года.

Соседи по дому, улица Дугина, 29:
Зимины Леонид, Валентина, кв. 47.
Мохова Алла Николаевна и семья, кв. 42.
Пальцев Е.М., кв. 5.
Поляков Борис, кв. 19.
Рыбины Николай, Мария, кв. 4.
Рыбнова Валентина с детьми, кв. 6.
Софин В.А., кв. 23.
Чайкины А.П., Элеонора, кв. 71.
Щербакова Г.Н., кв. 22.
(я и моя семья, кв. 7).
(мои родители, кв. 64).

Примечание:
Память подводит в деталях, датах, именах, названиях.
Поэтому зачастую, если забыл, или не узнал достоверно,
фактическую должность,
то ставлю более общее – почётное, славное звание,
например, “инженер”.
Да и не хотелось бы превращать этот раздел в описание карьерных лестниц.

Прошу простить.
Открыт к замечаниям, уточнениям.

Сокращения

АВМ – аналоговая вычислительная машина.
АВТФ – факультет автоматики и вычислительной техники.
БО – бытовой отсек.
БЭСМ – большая электронная счётная машина.
ВА – возвращаемый аппарат.
ВВИА – Военно-воздушная инженерная академия.
ВВС – Военно-воздушные силы.
ВДНХ – Выставка достижений народного хозяйства.
ВИА – вокально-инструментальный ансамбль.
ВНИИТЭ – Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики.
ВОВ – Великая Отечественная война.
ВПК – Военно-промышленная комиссия.
ВСК – визир специальный космонавта.
ГДР – Германская Демократическая Республика.
ГНИИАКМ – Государственный научно-исследовательский (испытательный) институт авиационной и космической медицины.
ГУКОС – Главное управление космических средств.
ГУМ – Государственный универсальный магазин.
ДО – двигатели ориентации.
ДПО – двигатели причаливания и ориентации.
ДУС – датчик угловой скорости.
ЕСКД – Единая система конструкторской документации.
ЖКО – жилищно-коммунальный отдел.
ЖСК – жилищно-строительный кооператив.
ИВО – имитатор визуальной обстановки, или имитация визуальной обстановки.
ИМБП – Институт медико-биологических проблем.
ИНК – индикатор навигационный космический.
КБ ЭМ – Конструкторское бюро энергетического машиностроения.
КГБ – Комитет государственной безопасности.
КИИГА – Киевский институт инженеров гражданской авиации.
КК — космический корабль.
КЛА – космический летательный аппарат.
КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза.
ЛГУ – Ленинградский государственный университет.
ЛИИ – Лётно-исследовательский институт.
ЛК – лунный корабль.
ЛОК – лунный орбитальный корабль.
ЛПИ – Ленинградский политехнический институт.
ЛЭТИ – Ленинградский электротехнический институт.
МАИ – Московский авиационный институт.
МАП – Министерство авиационной промышленности.
МАТИ – Московский авиационный технологический институт.
МБА – межбиблиотечный абонемент.
МВТУ – Московское высшее техническое училище.
МГУ – Московский государственный университет.
МИФИ – Московский инженерно-физический институт.
МН – модель нелинейная.
МНИИПА – Московский НИИ приборной автоматики.
МПТ – машина постоянного тока.
МФТИ – Московский физико-технический институт.
МХАТ – Московский Художественный академический театр.
МЭИ – Московский энергетический институт.
НАСА – Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства,
английское сокращение NASA.
НИИ ЦПК – Научно-исследовательский испытательный центр подготовки космонавтов.
НИИАО – Научно-исследовательский институт авиационного оборудования.
НИИП – Научно-исследовательский институт приборостроения.
НИИСчетМаш – Научно-исследовательский институт счётного машиностроения.
НИИТП – Научно-исследовательский институт точных приборов.
НИСО – Научно-исследовательский институт самолётного оборудования.
НПО – научно-производственное объединение.
ОКБ – Особое конструкторское бюро.
ОКБ ТК – Особое конструкторское бюро технической кибернетики.
ОНС – отдел нормализации и стандартизации.
ОНТИ – отдел научно-технической информации.
ООН – Организация Объединённых Наций.
ОП – опытное производство.
ОПЕК – Организация стран – экспортёров нефти (OPEC – Organization of Petroleum Exporting Countries).
ОТиЗ – отдел труда и заработной платы.
ОТК – отдел технического контроля.
ПАО – приборно-агрегатный отсек.
ПЗ – представительство заказчика.
ПИ – пульт инструктора.
ПМЖ – постоянное место жительства.
ПО – приборный отсек.
ППО – планово-производственный отдел.
ПСБ – пульт сближения.
ПСИ – приёмо-сдаточные испытания.
РКК – Ракетно-космическая корпорация.
РРТИ – Рязанский радиотехнический институт.
РСФСР – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика.
РУД – ручка управления движением.
РУЛ – ручка управления левая.
РУО – ручка управления ориентацией.
РУП – ручка управления правая.
СА – спускаемый аппарат.
СКВТ – синусно-косинусный вращающийся трансформатор.
СКДУ – сближающе-корректирующая двигательная установка.
СКТ – стойка коммутации тренажёра.
СОИ – система отображения информации.
СОИ и ОРУ – система отображения информации и органов ручного управления.
СОКБ – Специализированное опытно-конструкторское бюро.
СОУД – система ориентации и управления движением.
СПбПУ – Санкт-Петербургский политехнический университет.
ССВП – система стыковки и внутреннего перехода.
СЭП – система энергопитания.
ТАСС – Телеграфное агентство Советского Союза.
ТДК – тренажёр для космонавта.
ТДУ – тормозная двигательная установка.
ТЗ – техническое задание.
ТКС – транспортный корабль снабжения.
ТТЗ – тактико-техническое задание.
ТТТ – тактико-технические требования.
УМШН – управляющая машина широкого назначения.
ФГБ – функционально-грузовой блок.
ЦАГИ – Центральный аэрогидродинамический институт.
ЦВМ – цифровая вычислительная машина.
ЦК – Центральный Комитет.
ЦКБ – Центральное конструкторское бюро.
ЦКБМ – Центральное конструкторское бюро машиностроения.
ЦКБЭМ – Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения.
ЦНИИ – Центральный научно-исследовательский институт.
ЦНИИ РТК – Центральный научно-исследовательский институт робототехники и технической кибернетики (Ленинград).
ЦНИИАГ – Центральный научно-исследовательский институт автоматики и гидравлики.
ЦНИИКА – Центральный институт комплексной автоматизации.
ЦНИИмаш – Центральный научно-исследовательский институт машиностроения.
ЦПК – Центр подготовки космонавтов.
ЦРУ – Центральное разведывательное управление.
ЦУКОС – Центральное управление космических средств.
ЭВМ – электронная вычислительная машина.
ЭВПФ – факультет электровакуумной техники и специального приборостроения.
ЭМИ – электромеханический интегратор.
ЭМФ – электромеханический факультет.
ЭРИ – электрорадиоизделия.
ЭТФ – факультет электронной техники.
ЭЭФ – электроэнергетический факультет.

. 

Библиография

Статьи в Википедии

Жуковский (город)
Лётно-исследовательский институт имени М. М. Громова
Центр подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина
Звёздный городок
Союз (космический корабль)
Даревский, Сергей Григорьевич
Коренев, Георгий Васильевич
Горки Ленинские (музей-заповедник)

Главный конструктор Сергей Даревский
автор: Ю.А. Тяпченко
http://www.mosoblpress.ru/mass_media/3/126/item126756 /

Прощайте, человек-эпоха
Марченко Станислав Тарасович 06.10.1930-14.05.2022

https://www.zhukvesti.ru/articles/detail/41750/

Приложение 1. Партийный билет

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Коммунистическая партия Советского Союза
ЦК КПСС

Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи
В. Ульянов (Ленин)

Партийный билет
Фамилия  Никонов
Имя  Евгений
Отчество  Константинович
Год рождения  1938
Время вступления в партию  апрель 1972 г.
Наименование партийного органа, выдавшего билет
Жуковский ГК КПСС Московской области

личная подпись  п/п
Секретарь партийного комитета  С. Перфильев
(гербовая печать горкома  “Жуковский городской комитет
Компартии Советского Союза  2524  Московская область”)
Дата выдачи  “3” октября 1973 г.

Уплата членских взносов за 1973 год
Месяц  Месячный заработок  Сумма взноса  Подпись секретаря
Октябрь              286                           7-15                     п/п
Ноябрь                491                         14-73                     п/п
Декабрь              300                           9-00                      п/п
(и так далее)

Полистал книжку, выписал три строки:
1976 год  Март        208     4-16  (мин.)
1982 год  Ноябрь   1937   58-11  (макс.)
1991 год  Апрель    718    14-36  (последний)
(заработки и взносы – в рублях)
В июле 1990 года партбюро отделения самораспустилось,
ходил платить партвзносы в партком.
В мае 1991 года партком закрылся без объяснения причин.
Всё!

Приложение 2. Орденская книжка

Союз Советских Социалистических Республик
Орденская книжка
Никонов Евгений Константинович
Награждён орденом “Знак Почёта” № ордена 597480
Указом Президиума Верховного Совета СССР
от 26 апреля 1971 года
Ж № 510675
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
Георгадзе п/п  1 июня 1971 года
(гербовая печать)
Извлечение из Общего положения об орденах Союза ССР
(Утверждено постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 7 мая 1936 г.)
1. Орден Союза ССР является высшей наградой за особые заслуги
в области социалистического строительства и обороны Союза ССР.
(и так далее)
Гознак. Москва. 1967.

Перейти к:

Общее оглавление. Пролог  Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 1. Начало. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 2. Подготовка. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 3. Старт. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 4. Подъём! Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 5. Взлёт! Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 6. Полёт! Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 7. Подскок. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Часть 8. Спуск? Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Семья, родные. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Хронология. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Приложение 1. Метрики. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Отблески памяти. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Год рождения. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Лаборатория Даревского. Фотография. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру

Латвия 1976. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Аутогенная тренировка. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Гора крестов. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Союз 7К. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Цифра Информация. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Патент СССР | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Ленинградские страницы моих воспоминаний | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Могила Неизвестного Солдата. Дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Восхождение на “Аюрведу”. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Система Нептун | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Разгром англо-афганцев у Таш-Кепри в 1885 году | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Русины Концлагеря Русская гора. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру

Обороты речи. ГЕ. Моя дорога в Космос | МемоКлуб.ру

Израиль Абрамович Брин (1919-2011 гг.) | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Евстафий Евсеевич Целикин 1922-1967 | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Георгий Васильевич Коренев (1904-1980) | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Добрый космос интеллигентнейшего лётчика Галлая | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Альбом стихов. Моя дорога в космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

Наивные строфы. Моя дорога в космос | МемоКлуб.ру (memoclub.ru)

.